Текст книги "Воровка чар. Нечисть, нежить, нелюдь"

Глава 6
Артефакты и вера

– А-ка! – повторил Вит, выдохнул и уже голосом, более похожим на человеческий, добавил: – Ради Рэга, сейчас не время для обмороков.

Вириец встряхнул меня. Ожидаемого результата это не принесло. Грудь жгло, смотреть на заливающую одежду кровь было по-прежнему страшно, поэтому я продолжала таращиться на труп Залома и кривить губы. А Пелагея продолжала скулить.

– Нужно остановить ритуал, иначе мы все покойники!

– Вы и так – покойники, – гортанно засмеялась Лиска, пусть в этом смехе и слышалась боль.

– Вот именно, – ответила я. – Мы дасу не противники.

– Тебе напомнить, кто уже остановил один ритуал? – Вит почти кричал мне в ухо, и кошка невольно отодвигалась от его колючей злости. Или это была я?

Вириец снова встряхнул меня.

– Бежать уже поздно! Айка!

Последнее он почти простонал, и я очнулась.

– Надо найти отражающую поверхность и закрыть проход, – прошептала я, отступая от тела. – Только здесь этих отражающих поверхностей…

И в этот момент Лиска решилась, она бросилась вперед, даже не успев вытереть окровавленные губы. Она бросилась… но отнюдь не к ограде. Девушка кинулась к каменному знаку, к мертвому Залому-Казуму, и вцепилась в рубашку мужчины. Я даже подумала, что она сейчас заревет, как самая настоящая плакальщица. Но вместо этого девушка…

– А вот это предоставь мне. – Вит шагнул к могиле, вернее – к Лиске, словно возле мертвеца у них была назначена встреча.

…Девушка сплюнула, изо рта на траву упал зуб, дождь быстро смыл текущую кровь. Взгляд снова метнулся к телу Залома, но я заставила себя отвернуться. Не сейчас. Не здесь. А может, и вообще никогда, если дасу все же пройдет сквозь открытую дверь. Вит прав, сейчас не время. Он всегда прав, даже когда поднимает руку и ласково касается лица девушки, а глаза загораются алым. Если он сейчас будет ее облизывать, я закричу. И вряд ли потом смогу сказать что-то осмысленное.

Но закричала Лиска. От боли. Когда тонкие красные линии потянулись от кудесника и впились девушке в лицо, забрались под кожу. Стоп. Я на самом деле это вижу или ливень играет со мной злые шутки? Небо разочарованно заворчало.

– Где вы откроете проход? – спросил Вит, и нити чуть шевельнулись. – Где и чем? Что будет ключом?

Рыжая вздрогнула, замотала головой, словно кукла-марионетка, подвешенная на алых нитях, которые были настолько тонки, что вот-вот грозили порваться.

Она отступила на шаг, всего на шаг. Раздался едва слышный треск. В ее руке осталась покачивающаяся тесемка. Наши девки на таких обереги от сглаза таскали. Казум-Залом тоже таскал. Только не оберег, а черную капельку амулета, на которую я вытаращила глаза. Маскировочный амулет! Еще один!

Я опустила взгляд на мертвого мужчину. Черты мельника исчезали, как исчезает к полудню утренняя роса. Лицо Залома было иным. Абсолютно незнакомым. Ничем не примечательный мужчина. Мокрые русые волосы казались почти черными, распахнутые глаза заливал дождь пополам с кровью.

Лишь кровь не изменилась.

– Где вы откроете проход? – снова спросил чернокнижник и пошевелил пальцами. Ему не было дела до амулетов.

Лиска захлебнулась криком. Амулет выскользнул из ее руки и упал в грязь.

Сколько таких черных капелек «ходит» по Тарии? Одна у меня, одна у Лиски, одна у Залома. Я не спрашиваю, зачем они, потому что ответ очевиден. Именно так приносили жертвы. Какой селянин откажется прогуляться со старшим до околицы? Залом был «своим».

Откуда они их взяли? Как один из артефактов попал к Дамиру? И куда пропал сам действительный маг?

– Ну, – поторопил Вит, давая рыжей краткую передышку от боли.

– Там! – выдохнула она. – Там, у колодца Гнуса-плетельщика.

– Ключ?

– Не-э… – простонала Лиска.

– Ключ! – потребовал чернокнижник.

– Не знаю!

Магические ниточки вздрогнули и стали жесткими, словно их окунули в крахмал и высушили…

– Не знаю! – завыла девушка. – В прошлый раз, когда псише попало к девчонке, мэтр сказал, что это не моего ума дело, – выкрикнула она и стала повторять: – Не знаю! Не знаю! Не знаю!

Нити оборвались с сухим хрустом, как ветки собранного в засушливое лето хвороста. Голова рыжей безвольно повисла, ноги разъехались. Вит разжал руку, и девушка упала в кладбищенскую грязь.

И тут в Волотках завыли собаки.

– Канал открыт, – повернулся ко мне Вит. – И дасу уже вступил в него. Времени почти не осталось. – Он схватил упавшую Лиску за волосы, приподнял и приказал – Показывай, где там живет ваш Гнус и что он плетет. У меня не то настроение, чтобы ходить по гостям и спрашивать дорогу. – рявкнул чернокнижник, заставляя рыжую встать. – Бегом!

Грязь чавкала под ногами, Лиска периодически подвывала, два раза падала, тогда вириец тащил ее за собой, словно куль с мукой или волокушу, не замедляясь ни на секунду и не думая, что рядом с ним живой человек.

В одном из амбаров с распахнутой дверью горела дававшая скудный размытый свет лучина. Задумчиво жующая траву коза проводила нас равнодушным взглядом. Самая мирная картина, которую можно представить в дождливый летний день. Где-то квохтали куры. Выли собаки.

Раздался тихий, на грани слышимости, свист. Вит отпустил волосы Лиски, та упала в грязь лицом и, кажется, даже не собиралась подниматься, лишь, повернув голову, судорожно, часто дышала.

– Ты долго, – прошептал появившийся из темноты Рион. Только я заметила, как из руки вирийца исчезло какое-то переливающееся заклинание, которое едва не полетело в голову чаровнику. – Нашел Айку? – Парень пригляделся к Лиске, нахмурился, поднял голову и наконец увидел меня. – Во имя Эола, что произошло?

– Я не верю, в Эола, – ответил Вит.

– Да какая разница! – выкрикнул Рион. – Айка, ты как?

– Если еще стоит, значит, царапина, иначе давно бы уже лежала на обочине, – не дал ответить мне чернокнижник.

Не знаю, что меня так зацепило в его словах, может, легкость, с которой он их произнес, а может, злость, но… После этого я наконец смогла опустить глаза и, подцепив мокрую, надорванную у ворота рубаху, посмотреть на рану. Не скажу что царапина, не скажу что маленькая, но не смертельно – жить буду.

– Нашли убивцев? – спросил появившийся из-за ближайшего плетня Михей. – Так где будет ритуал-то? Может, ну его? Спать пойдем, не верю я, что дасу в такую сырость нос сюда высунет…

Я бы, может, тоже не поверила, особенно вспоминая козу, жующую траву в сарае, но… Собачий вой стих, словно всем шавкам в округе вдруг зажали пасть.

За забором, там, где сквозь дождь проступали очертания колодца, вдруг полыхнуло белым, словно зарница. Полыхнуло и потухло.

Вириец одним движением перепрыгнул плетень, Рион неуклюже полез за ним, Михей заряжал арбалет, хотя в такой дождь толку от него чуть. А я задалась вопросом, стоит ли лезть напрямую? Может, проще обойти по широкой дуге и…

– Айка, – позвал Михей, перехватывая оружие, и я, конечно, полезла следом. Воистину, отвар елики не шел мне на пользу.

Чернокнижник первым достиг бревенчатого сруба, сейчас казавшегося осклизлым и грязным. Глаза мужчины полыхнули алым, я муркнула, словно домашняя кошка, которую хозяин мимоходом погладил по загривку. Слава Эолу, шум дождя заглушил все звуки.

Парни остановились у колодца. Вспышка растворилась в сыром мареве дождя. Михей осторожно обошел сруб, грозя мокрому дереву арбалетом. Бревна остались равнодушными. А больше оценить его героические намерения было некому.

– И что теперь? – спросил Рион.

Ответом ему стала очередная вспышка, только половиной вара правее, совсем у другого колодца, в другом огороде. Вириец выругался и бросился дальше.

Следующий колодец, у второго тонущего в серости дома, ничем не отличался от предыдущего. Лишь шум дождя да тишина. Собаки больше не выли.

– Испытываю желание протереть глаза, – буркнул чаровник и спросил у кудесника: – Сталкивался с таким раньше?

– Не уверен, – напряженно ответил Вит.

Снова вспыхнуло чуть левее, и тут же, без перерыва, еще раз позади нас. Больше всего эти вспышки походили на белые лучи света, что так любят рисовать в книгах о магах художники и вышивать на гобеленах мастерицы.

Еще одна вспышка – за дорогой, по которой мы пришли и на которой оставили Лиску.

– Во имя Рэга, – процедил Вит, бросаясь обратно. – Он знает, что мы здесь!

– Кто? – на ходу выкрикнул Рион.

– Маг, что вызвал дасу.

Вит перепрыгнул закачавшийся плетень, снова помянул темного бога и вдруг плюхнулся в грязь у ближайшего куста. Рион завертел головой, помянул Эола и с энтузиазмом присоединился к вирийцу. Странно было видеть у магов такое единодушие. Странно и немного страшновато.

Михей вопросами не задавался, он просто грохнулся в лужу, подняв тучу брызг. Лиски на обочине уже не было.

– Эх, надо было допросить, – посетовал чаровник и крикнул: – Айка, не маячь там!

– Он все равно знает, где мы. – Сапог угодил в лужу, и я потрясла им, как ногой коза на привязи.

– Откуда? – завертел головой и арбалетом стрелок.

– Знает, – подтвердил Вит. И осторожно оглядел дорогу. Последняя вспышка потухла на том конце поселка. – И все эти светлячки – не что иное, как представление для заглянувших на огонек детишек.

– Он что, нас боится? Или боялся, что мы поговорим с Лиской? – усмехнулся Рион.

– Не обольщайся. – Вит вытянул правую руку и пристально посмотрел на пальцы. – Вот ты много тайн доверил бы девке?

Чаровник отвернулся и покраснел.

Я откинула волосы с лица, тело пробрала дрожь. Я была мокрой с головы до ног. Все вокруг было мокрым, словно Эол или Рэг взрезали молнией черное небо и теперь этот мир был обречен утонуть. Кошка со вздохом согласилась. Мир обречен, и бежать в лес – такой темный и такой уютный – уже поздно.

– И что теперь делать? Вы вообще уверены, что есть этот «он»? Мы битый час бегаем под дождем и… – разозлился Рион.

Что-то теплое, маленькое собралось на кончиках пальцев чернокнижника, и мы с кошкой с интересом уставились на красноватые искорки, пробегающие по его ладоням.

– Не веришь мне, спроси Айку. Третья жертва принесена.

– Я верю, – влез Михей, избавив меня от необходимости отвечать, особенно о третьей жертве.

– Тогда что нам делать? Все на стороне этих… этого мага. Он про нас знает, мы про него – нет. Он почти закончил ритуал, а мы даже не догадываемся где. Такое ощущение, что играем в прятки. И проигрываем. – Рион сжал кулаки.

– Надо найти ключ. – Искорки вспыхнули ярче, освещая ладони Вита.

– Ключ? – шмыгнул носом стрелок.

– Артефакт типа того зеркала, – вспомнила я.

– То, что откроет дверь дасу, – добавил Рион.

– Как вы думаете, много ли в этой деревеньке найдется артефактов? – спросил чернокнижник, встряхнув рукой.

Множество красноватых звездочек, так напоминавших искорки костра, которые по странному капризу не гасли под проливным дождем, сорвались с его рук и разлетелись в разные стороны. Одна из них зависла прямо напротив моего лица и вдруг нырнула под ворот рубашки, заставив черную капельку маскировочного амулета загореться.

Некоторые искорки, покружив над дорогой, погасли, некоторые устремились к лесу, штук двадцать вернулись в Виту, осели на коже, расцвечивая ее алым, словно мужчина сам по себе был артефактом.

А еще три… еще три осели на арбалете стрелка. Приклад вдруг стал походить на выструганный из красноватого дерева, ложе – на отлитое из меди, на которой едва заметно поблескивал серо-стальной болт. Искорки превратили обычное оружие во что-то загадочное. Во что-то, чему совершенно не место в широких ладонях деревенского парня.

– Здорово, – совершенно искренне восхитился Михей.

Жаль, что Рион не разделял его восторгов. Чаровник отреагировал в лучших традициях: то есть сначала ударить, а потом поинтересоваться, понравилось ли. Он создал в ладони огненный шарик, слава Эолу – маленький, и швырнул в стрелка.

Вит дернулся, но не успел ему помешать. «Успел» арбалет. Огненный шарик помчался к Михею, но вдруг, изменив направление, не ударил парня в лицо, а прилип к прикладу оружия, словно шерстяная нитка к одежде. Огонь растекся по дереву, как кусок масла на горячей сковороде, и втянулся внутрь арбалета.

Это только укрепило желание Риона влепить в лоб стрелка магический заряд. Но тут вмешался вириец.

– Хватит, – приказал мужчина.

Мы с кошкой почувствовали движение его магии, Рион поперхнулся, и очередной огненный шарик лопнул у него в ладони.

– Но он же… – закричал чаровник, взмахнув мокрыми руками, – он же…

– Кто?

– Михей, рыбацкий сын, – обиженно проговорил деревенский парень. – Хотите, в храме Эола побожусь?

– Да!

– Нет!

Маги ответили одновременно.

– Так божиться или нет? – не понял Михей.

– Мне неловко напоминать, – проговорила я. – Но пока вы тут беседуете, один маг готовит торжественную встречу дасу. И вряд ли тот согласится подождать.

– А если… а если это он?

В отчаянии Рион ткнул пальцем в стрелка, и тот обеспокоенно оглянулся, ожидая увидеть за спиной ни много ни мало – самого демона. Не обнаружил, задумался, глаза приобрели восторженно-мечтательное выражение. У нас в Солодках с такими глазами мельник, старый охальник, наблюдал, как девки в пруду купаются, и спросил:

– Я маг?

– У него нет резерва. – Вириец откинул мокрые волосы со лба и как бы невзначай оглядел пустынную улицу. – Даже такой неуч, как ты, должен это видеть. Михей, откуда у тебя арбалет?

– Дык дед с первой озерной комп… камп… войны привез, – бесхитростно пояснил парень. – Сказывал, что наши тогда даже до Озерного края не дошли. Он эту стрелялку у какого-то писаря отобрал, тот все равно не знал, с какой стороны за нее держаться…

– Будто ты знаешь, – буркнул Рион и добавил: – Привез, и что? Велел беречь как зеницу ока?

– Нет, – удивленно заморгал Михей. – Из него все стрелять учились: отец, брат, я… – Он вздохнул, видимо вспомнив об успехах на этом поприще. – Дед его как-то раз Петришу на бочонок браги едва не сменял, да не дошел до трактира, нашел, где задарма опохмелиться.

Вит продолжал напряженно вглядываться в дорогу. Дождь лил, изредка подсвечивали черное небо вспышки молний, но ничего похожего на удары молота Эола больше не повторялось. Обычный ливень в глухой деревеньке… Если бы не томительное ожидание, от которого моя кошка раздраженно дергала хвостом.

– А что, если… – начал было Рион.

– Потом, – отмахнулся Вит и посоветовал стрелку: – Держись за свою стрелялку, парень, если мы переживем эту ночь, так и быть, расскажу тебе, что это такое.

Я вспомнила, как чернокнижник пытался повернуть артефакт против владельца, а потом тряс рукой, словно его… Что? Обожгло? Деревянным прикладом?

Вит снова шевельнул пальцами и совсем другим, напряженным голосом добавил:

– Поисковики за что-то зацепились. Это не дупло лесного духа. – Он бросил взгляд на темнеющий лес, подсвеченный алыми искорками. – Это что-то побольше. А арбалет хоть и артефакт, но точно не ключ. – Рион возмущенно засопел, и чернокнижник добавил: – Клянусь кровью дасу.

Будто слов вирийца показалось недостаточно, стрелок торопливо зачастил:

– Я научусь стрелять, господин Рион, матушкой покойной клянусь, раз уж у вас почтения к Эолу нету. А матушка моя, чтоб вы знали, и с того света кого хошь достать может…

– Ну, чего он тянет? – сквозь зубы проговорил Вит и снова пошевелил пальцами, дергая что-то невидимое. Несколько алых искр взлетели и осели на поверхности ближайшей лужи.

– А мы его уже торопим? – поинтересовалась я, по примеру чернокнижника оглядывая раскисшую от дождя дорогу. – Или все-таки хотим остановить?

– Одно другому не мешает. – Вириец приподнялся и, словно на что-то решаясь, вышел из укрытия.

Странно, но ничего не произошло. Никто не кинулся на него с ревом и не оторвал голову. Лил дождь, деревья качали поникшими ветками.

– Ну это уже ни в какие ворота не лезет.

Словно отвечая на его возмущение, снова взвыли собаки. На этот раз жалобно, с повизгиванием, так скулит преданная, но глупая шавка, ползет на брюхе к хозяину и надеется, что в этот раз обойдется без пинка. Они боялись. И мне не в чем было их упрекнуть.

Вит дернул рукой, будто удерживая невидимые вожжи, и пошел вперед. В другой раз я восхитилась бы его смелостью. А сейчас мне очень захотелось обозвать его идиотом, а еще… коснуться щеки. Нет, этого я точно делать не буду. Во всяком случае не сейчас. И не здесь.

Кошка одобрительно оскалилась. Наживка вышла на дорогу, а когда маг поймет, что мышь не так беззащитна, как кажется, будет уже поздно. Пора начинать охоту.

Вит сделал несколько шагов вперед, продолжая удерживать «вожжи», Рион привстал, вглядываясь в дождь, Михей повел сияющим, как усеянная светляками болотная кочка, арбалетом. Магические искорки продолжали оседать в лужах, отказываясь гаснуть и подсвечивая воду изнутри. Я изогнулась… Нет, не я. Кошка. Или уже все-таки я? Где заканчивается она и начинаюсь я? Внутренний зверь рыкнул, предлагая не отвлекаться на ерунду…

Земля задрожала, сначала еле-еле, словно по дороге проехала тяжелогруженая телега, потом все сильнее и сильнее.

Чернокнижник остановился, собачий вой перешел в визг. Рион поперхнулся очередным огненным шариком, Михей плюхнулся на задницу, я оттолкнулась от плетня и выскочила на дорогу, потому что…

Потому что вириец падал.

Чернокнижник повалился на спину, вцепившись свободной рукой во вторую, которая еще недавно управляла искрами. Пальцы скрючились и почернели, словно он сунул их в золу.

– Вит! – закричала я и упала на колени, поддерживая его голову. – Что… Что с тобой?

Хвост раздраженно стегал по земле, хвост, который никто не видел. Надеюсь, что не видел…

– Магия, – прохрипел он. – Магия – это палка о двух концах, ты бьешь ею, и ею же бьют тебя, пока… хрррр… – Он захрипел, цепляясь за руку. – Недооценил… было слишком тихо, а он ждал… ждал меня… и я пришел. Самонадеянный дурак.

Лай захлебнулся, и в небо устремился столб зеленоватого света. Он мало чем напоминал те вспышки, за которыми мы гонялись по селу, как игривые котята. Он был похож на вековой дуб, что рос у кольцевой дороги в Солодках, широкий и поросший грязным мхом. Только вот от того дуба не хотелось убежать сломя голову и забиться в подпол.

– Это там! – выскочивший на дорогу Михей взмахнул арбалетом. – Там, где Айка нашла старый жернов.

«И где меня нашла Лиска с друзьями», – мысленно добавила я.

В ближайшей темной луже зажглись два алых глаза…Тьфу, нет, все-таки не глаза, искры чернокнижника, вот парочка плавает и не гаснет.

– И что нам делать? – с другой стороны над лежащим чернокнижником склонился Рион.

Напуганный и взлохмаченный. Впервые напоминавший именно того, кем был на самом деле – обычного мальчишку, которого угораздило родиться магом, а вот ума это ему не прибавило. Вряд ли он понимал, что именно и у кого спрашивал. Вряд ли он потом вспомнит об этом. Если у нас будет это «потом».

Холод коснулся позвоночника, словно кто-то уже стоял за спиной и готовился нанести удар. Шерсть на загривке встала дыбом.

В зеленоватом столбе света заметалась багровая тень.

– Закройте портал, – проговорил Вит, глядя на меня.

– Но мы же… – начал чаровник.

– Вы уже закрыли один. Закройте и этот, поверните ключ обрат… – Вириец закатил глаза. Рука, которой он держал запястье второй, упала, чернота на коже дошла до середины предплечья.

– И что он этим хотел сказать? – не понял стрелок.

– Что от таких дураков, как мы, неприятностей не ждут, – проговорила я, поднимаясь. – Не стойте истуканами, помогите.

Я схватила Вита за куртку и потянула к обочине, опомнившийся Михей закинул арбалет за спину и взялся за ноги чернокнижника. Мы перетащили мужчину обратно к плетню.

– Земля! – вдруг закричал оставшийся на дороге Рион. – Смотрите на землю!

Там, куда он указывал, нарастал лед. Каждая лужа, каждая яма с грязью и даже каждая капля лившегося с неба дождя застывали беловатой пленкой на черной земле. Кажется, я слышала даже хруст, как зимним утром, когда бежишь в кусты…

Словно кто-то разлил по земле холод, и он тек и тек от опушки леса к центру села, превращая воду в лед. Совсем как туман в Хотьках.

Вит не шевелился. Кошка фыркнула. Охота продолжалась.

Я пошла вдоль забора, не выпуская из поля зрения зеленый свет. Тонкий лед даже не проминался под мягкими лапами.

– Айка, – зло зашептал Рион, и ледяная корка под его сапогами оглушающе захрустела.

– Шшшша, – обернулась я, шипя.

– Понял, – кивнул маг, поднимая мокрые руки. Дождь и не думал прекращаться. – Молчим. – Тут же, противореча сам себе, добавил: – А план у нас есть? Другой план, кроме плана чернокнижника?

– Нетуть, – ответил вместо меня Михей, обогнал и пристроился сбоку. Его арбалет продолжал сверкать, под сапогами оглушительно хрупало.

Я склонила голову, и на миг мне показалась, что в замерзшей луже отражаюсь вовсе не я, не Айка Озерная, а кто-то другой, размытый, нечеткий и какой-то далекий. Миг, и видение пропало, лед стал беловатым и мутным, как и положено любому порядочному льду.

– Видел бы меня сейчас учитель, – попенял непонятно кому чаровник и оглянулся на лежащего на земле Вита, хорошо хоть глупых вопросов задавать не стал.

До перекрестка и зарослей, в которые кто-то закинул старый жернов, да так его и забыл за ненадобностью, мы добежали за считаные минуты. Не особо скрываясь, но и не выходя на середину дороги, как кудесник. Ближайшее будущее виделось смутно, моя кошка сосредоточилась на простых действиях: переставить лапы, махнуть хвостом, порычать на зеленый свет, которому, кажется, было абсолютно безразлично мое рычание… Тьфу!

Я остановилась у очередного забора, на этот раз из досок разной степени гниения, и осторожно отодвинула мокрые ветки, вяло удивляясь тому, что делаю это не лапами, а вполне нормальными пальцами.

– Ну, что там? – остановился за спиной Рион. – Есть артефакт? А канал, куда его надо бросить, чтобы закрыть лавочку по вызову демонов к чертям собачьим?

– Есссть, – прошипела я, с трудом отстраняясь от кошки и от ее звериной натуры, которая требовала рычанием, вздыбленной шерстью и выпущенными когтями устрашать врага – главное, чтобы он сам знал, что должен устрашиться.

Зеленоватый столб света исходил как раз из того камня, что я нашла, он поднимался вверх, словно призрачное дерево, выросшее на мертвом основании. Позади этого зеленого света угадывалась фигура мага. И это она мне казалась жуткой? Да по сравнению со столбом света, в котором то и дело прорастали тени, маг казался просто добрым сказочником из легенды о прекрасной принцессе.

Лиски нигде не было, и это настораживало. Мы с кошкой предпочитали держать врагов перед глазами.

– Есть, – более человеческим голосом повторила я, присматриваясь к камню, на котором осело сразу несколько десятков искорок Вита.

– Отлично, – воодушевился Рион. – Значит, так, вы отвлекаете мага, я беру артефакт и закидываю его в портал. А потом мы все вместе на прощанье машем дасу ручкой.

– Думаете, злодейский маг просто постоит в сторонке? – Михей попытался заглянуть мне через плечо.

– Вопрррросссс не в этом, – прошипела я, чуть отклоняясь. В окне дома за забором потухла лучина, погашенная дрожащей рукой. Вот теперь проняло и жителей, и, наверное, ту козу. – Вопроссс в том, как ты поднимешь эту штуку, чтобы кинуть куда бы то ни было?

– В колодец она точно не влезет, – присмотрелся к жернову Михей.

Рион привстал, и с минуту мы разглядывали горящий камень. Разглядывали и молчали. Фигура мага воздела призрачные руки к небу, тени заметались сильнее.

– Они учатся на своих ошибках, – с сожалением протянул Рион. – Это вам не ручное зеркало.

– Может, не надо его никуда тащить, господин чаровник? – хмыкнул стрелок и пояснил: – Ведь они же не тащили.

– Что? – переспросил Рион, подаваясь вперед.

– А то, что «ключ» еще в «замке». – Я посмотрела на Михея, тот шмыгнул носом и вытер лицо рукавом. – Не только нам не поднять эту махину.

– А ведь верно, – прищурился чаровник, – если жернов – это ключ, то замок… – Он указал сначала на столб света, а затем на собирающуюся под камнем лужу. – Впрочем, это не так важно. Что мы будем с этой махиной делать? Хорошо Виту, нагнал страху, дал задание и лег спать. Но жернов – это не зеркало, в луже не утопишь. Эол, почему все каждый раз иначе, почему они своих черных книг не придерживаются, а придумывают новое? – спросил парень у темной улицы. – А ты голову ломай, вот что прикажешь делать, когда ключ больше замка?

– Может, расколоть, господин чаровник? – предложил стрелок. – Сломанный артефакт будет работать?

– Нет. – Рион поморщился, когда услышал очередное «господин чаровник».

– Мне кажется, что-то тут неправильно, – пробормотала я.

– Что?

– Не знаю. – Я едва сдержала рычание. – Сколько мы тут возимся? А до этого? Шушукаемся, строим планы… У мага руки не затекли? А дасу, почему он никак не может заглянуть на огонек?

– Предлагаешь разойтись по домам? – переспросил чаровник и, не дождавшись ответа, продолжил: – Чем можно расколоть камень?

– Словно мы играем. В прятки. Сначала водил он, теперь мы… И кто кого ловит – непонятно. – Продолжила я, а кошка согласно рыкнула.

– А если молотом хряпнуть? – предложил стрелок и сам себе ответил: – Нет, дядька Трик как-то пытался по пьяни и промахнулся, три пальца расплющил, а камню хоть бы хны.

– Молотом? – прищурился Рион. – Да, только не простым, а молотом Эола.

– Господин чаровник умеет вызывать молнии? – восхитился стрелок.

Я тоже заинтересованно повернулась к Риону, ожидая ответа.

Где-то вдалеке робко тявкнула псина и, словно устыдившись, замолкла. Маг все еще стоял с поднятыми руками.

– Ну-у-у… – протянул чаровник.

– Значит, нет, – констатировала я.

– Я читал, – вскинул мокрую голову Рион, – вроде ничего сложного.

– Тот-то я и вижу, что маги на каждом углу молниями кидаются.

– Айка, у тебя есть план получше?

Моя кошка прижала уши к голове.

– То-то. Так, мне нужна энергия, – стал рассуждать чаровник, закатывая мокрые рукава. – Накопитель и… – Стрелок тут же нарисовал пальцем прямо в грязи спираль, получил еще один одобрительный взгляд Риона и едва не зарделся, аки девица на выданье. Так они снова скоро вернутся к «Риону» вместо «господина чаровника». – Немного времени, но его-то нам как раз и не дадут, как только маг почувствует, что я тут делаю… – Он не закончил, но мы и не нуждались в объяснениях. – Значит, план такой: вы развлекаете мага, я бью молнией в камень. И мы машем дасу ручкой.

– Далось тебе это махание, – проговорила я. Михей перехватил арбалет. – Пошли развлекаться, а то бедный дасу скучает небось.

Я не знаю, на что мы рассчитывали. Вернее, на что рассчитывали парни, потому что от меня к тому моменту уже мало что осталось. От Айки Озерной, что жила в Солодках и уворачивалась от летящих в спину камней и плевков. А новая еще толком не понимала – кошка она или человек. Но зверю любая охота в радость, даже смертельная. Особенно смертельная. Особенно когда охотится стая.

Уловив последнюю мысль, я вместе с кошкой махнула хвостом, возвращаясь в настоящее. Вожак сам о себе позаботится, пусть сейчас он и лежит без сознания в сточной канаве.

– Айка! – зашипел Михей, красноречиво тряся арбалетом, и я осознала, что уже пару минут пялюсь на зеленый, исходящий из жернова свет.

Легко сказать, пошли развлекаться, а на деле?

– Айка, – снова зашипел парень и вдруг предложил: – Мне в него выстрелить?

Он взмахнул рукой, указывая то ли на призрачную фигуру мага, то ли на околицу с бродячими собаками.

Лучшая идея за сегодняшний вечер, ибо других не было. Ну не выскакивать же мне из кустов с криком: «А вот и я!» Но, думаю, одну глупость вполне можно заменить на другую, раз ничего умного в голову не приходит.

Я оглянулась на заросли у дороги, где мы оставили Риона. Парень махал руками, словно ветряная мельница, и едва слышно читал заклинание. Человек не услышал бы, а вот кошка живо насторожила ушки. Нет, не читал заклинания, а ругался нехорошими словами, да с таким разнообразием, что дал бы фору дядьке Верею. Сразу видно, переживает.

Вот только маг – не человек. Он тоже слышал. Призрачная фигура развернулась к ограде. Михей вскинул арбалет, прицеливаясь, я наклонилась и зачерпнула холодной грязи.

Глупость, но почему нет?

Замахнулась и швырнула липкий ком прямо в призрачную, скрывающуюся за зеленым столбом света фигуру. Не добросила. «Позорище», – как сказал бы Кихор, заводила всех парней в Солодках. Грязный ком влетел в луч света и осел на… Честно говоря, не знаю, на чем, может, на жернове, а может, на нашем долгожданном госте. До сих пор помню тоненький смех Ксанки, когда вот такая же противная и склизкая горсть размазалась по моей новой рубахе. Ох и влетело же мне тогда от бабы Симы.

Глупо думать, что дасу могут обуревать те же чувства, что и деревенскую девчонку, но…

Опять это «но», сегодня ночь этих «но».

Мир вздрогнул. Именно так. Словно тебя поместили в бочку из-под дождевой воды и хорошенько пнули. Что-то взревело там, в зеленом мареве. Михей все-таки выстрелил, болт ушел в зеленый свет, в отличие от комка глины, миновал его и… вернулся обратно. Как хорошо, что парень не умеет стрелять. Пущенный неумелой рукой снаряд прошел чуть левее его уха и пробил одну из гнилых досок ограды.

С той стороны зеленоватого столба послышались не менее заковыристые ругательства.

И хотя голос был искажен, на миг мне показалось, что я его уже слышала. Кошка согласно рыкнула. Я зачерпнула еще грязи и… больше ничего не успела. Меня подбросило в воздух, перевернуло и со всей силы швырнуло вниз. Перед глазами замелькали цветные пятна, где-то рядом закричал Михей, арбалетная тетива щелкнула. Зеленый свет мигнул.

Я наконец очутилась на земле, крутящийся мир остановился. В висках тюкала боль, что-то текло по скуле… Наверняка дождь. Так думать приятнее.

Маг опустил вытянутую руку.

Швырнуло не только меня, но и Михея. Я упала правее, а вот стрелку не так повезло, он, продолжая что-то бормотать, барахтался в столбе зеленого света прямо на жернове.

Теперь магу точно не скучно.

Мы с кошкой замотали башкой, стараясь собрать лапы в кучу. К ругательствам Риона и злодейского мага добавились неловкие рассуждения стрелка о собаках и их матерях.

Объявляю общество тарийских сквернословов открытым.

Земля снова вздрогнула, в зеленом свете выросла массивная тень, пока еще плоская…

И предлагаю назначить дасу его главой.

– Что ж, – прогудел маг, его расплывчатая фигура качнулась, неторопливо выплывая из-за жернова. – Я, конечно, ждал, что рядом с девкой отирается вкусное блюдо, но, – спрятанный за пеленой маг опустил руки, – этот тоже сойдет.

– Блюдо? – повторила я, прижимая уши.

Вот как бывает, одно слово, вроде бы обычное, но от него в голове будто что-то сдвинулось, как сундук, что однажды свалился со ступеней лестницы, когда мы с бабушкой пытались затащить его на чердак. Он упал с шумом и грохотом, едва не придавив меня. Бабка в него нагревательные камни сложила. Так и это слово, как тяжелый сундук, упало и…