Текст книги "Всегда получать свое"

Глава 10

Анна прокралась в комнату Итана. Осторожно, чтобы не разбудить его, она легла на большую кровать и свернулась калачиком на боку, чтобы посмотреть, как он спит. Она хотела сначала полежать здесь, успокоиться рядом со своим маленьким мальчиком.

Она вернулась на виллу десять минут назад. Лука позвонил матери, и Ева ждала ее с озабоченным выражением лица. Они обнялись, и Анна заверила Еву, что с ней все в порядке, прежде чем подняться наверх.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, но ее сердце все еще бешено колотилось в груди. Адреналин. Разве это не нормально – нервничать после испуга?

Но в глубине души она знала, что дело не только в этом.

«Я люблю его».

Она крепко зажмурилась, словно желая избавиться от этого знания.

На обратном пути к вилле, сидя в одиночестве на заднем сиденье внедорожника, Анна пыталась убедить себя, что ошиблась. Что ее обостренные эмоции в разгар драмы заставили ее ошибочно принять страх и беспокойство за любовь.

Но она лгала самой себе, боясь признать правду. Она влюбилась в Луку чуть больше чем за полмесяца.

Возможно ли это? Влюбиться так быстро?

Но разве она не влюбилась, совсем чуть-чуть, в ту ночь в Лондоне пять лет назад? Разве часть ее не цеплялась за воспоминания о нем, как о нежном, страстном любовнике, даже после того, как она убедила себя, что он жестоко бросил ее?

Она вздрогнула, тяжесть мрачного осознания давила ей на грудь.

Лука не верил в любовь.

Это означало, что Анна совершила единственную ошибку своей матери, которую поклялась никогда не совершать.

Она влюбилась в мужчину, который никогда не полюбит ее в ответ.

– Мама! Ты спала в своем платье!

– Что?

Анна резко проснулась. Она моргнула и села так быстро, что у нее закружилась голова. Хихиканье привлекло ее внимание к Итану, который опустился на колени рядом с ней на кровать. Она огляделась и увидела солнечный свет, пробивающийся сквозь щели в занавесках.

Уже утро?

Она посмотрела на свое измятое платье. В одно мгновение события прошлой ночи всплыли в памяти: ресторан, молодой человек с пистолетом, ее тревожное откровение.

Мягкий плед был накинут на ее ноги. Должно быть, кто-то накрыл ее им ночью. Лука?

Настойчивое желание увидеть его, убедиться собственными глазами, что с ним все в порядке, сжало ее грудь.

Она посмотрела на Итана, обняла его и крепко прижала к себе.

– Доброе утро, малыш. Как насчет того, чтобы одеться и пойти позавтракать?

– Да!

Немного погодя они спустились вниз, в залитую солнцем комнату для завтраков, где их будни обычно начинались в течение последних двух недель. Лука уже сидел за столом, и сердце Анны подпрыгнуло. Чисто выбритый, в белой рубашке с открытым воротом и закатанными рукавами, он выглядел таким же красивым и жизнерадостным, как всегда.

Анна хотела броситься в его объятия, но Итан опередил ее.

Глаза Луки встретились с ее глазами над головой Итана, и она уверенно улыбнулась ему.

Он опустил Итана на пол, целомудренно поцеловал в щеку.

– Нам надо поговорить, – прошептал Лука.

– Да, – согласилась Анна.

Она села за стол и налила себе кофе. Она не могла справиться с едой. Она слишком нервничала. Было еще кое-что. Маленькая искорка надежды, которую она знала, что должна погасить, но не могла.

Вскоре появилась Ева, и, когда она предложила Итану выгулять щенка, которого он назвал Тимми, Анне захотелось обнять пожилую женщину.

Оставшись одни, Лука и Анна направились прямо в его кабинет. Как только дверь закрылась, он обнял ее и притянул к себе. Анна ничего не могла с собой поделать. Она прижалась к нему, прижалась лицом к его рубашке и вдохнула его запах.

Приподняв ее подбородок, он прижался губами к ее губам в медленном, долгом поцелуе, который согрел ее тело изнутри.

– Ты спала, когда я вернулся, – сказал он, неохотно отстранившись от нее. – Я не хотел тебя беспокоить.

– Это ты накрыл меня пледом?

– Да.

– Жаль, что ты меня не разбудил.

– Я поборол это искушение. – Он пригладил ее волосы, и на его лице отразилось беспокойство. – Ты в порядке?

– Да, – ответила она. – Может быть, ты расскажешь мне, что произошло вчера вечером?

– Испорченный мальчишка с топором войны, – проговорил Лука. Схватив ее за руку, он подвел ее к коричневому кожаному дивану и усадил рядом с собой. – Его отец – бывший служащий. Мужчина торговал краденым товаром через один из складов. Я уволил его на прошлой неделе и возбудил против него уголовное дело.

Ей потребовалось время, чтобы переварить это.

– Но почему он пришел за тобой? Ты сделал то, что сделал бы любой работодатель. Ты же не мог позволить ему уйти безнаказанным!

Выражение лица Луки было мрачным.

– Мальчик считает, что я должен был наказать его отца по-старому.

– Как это?

– Как делал мой отец.

Холодная дрожь пробежала по спине Анны.

– Почему этот способ должен быть лучше?

– Человек выздоравливает от побоев и остается на свободе. Но тюрьма… – Лука покачал головой. – По словам мальчика, я не только украл свободу его отца, но и лишил его семью главного кормильца.

– Это извращенное мышление.

– Согласен. Я уволил начальника Службы безопасности компании три недели назад, потому что он санкционировал избиение молодого человека, пойманного на краже. – Он потер большим и указательным пальцами веки, и, несмотря на всю жизненную силу, которую излучал, Лука вдруг показался усталым.

Эмоции расцвели в груди Анны. Она положила ладонь ему на подбородок.

– Ты хороший человек, Лука, и я горжусь тем, что ты отец Итана, – сказала она, удерживая его взгляд, чтобы он понял, что она говорит серьезно.

Он обхватил пальцами ее запястье и поцеловал.

– Достаточно гордишься, чтобы выйти за меня замуж, дорогая?

Сердцебиение Анны ускорилось. От одной мысли о вопросе, вертевшемся у нее на языке, щеки ее запылали. Но она должна была спросить. Должна знать ответ. Она глубоко вздохнула.

– Как ты думаешь, сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня?

В течение нескольких ударов сердца Лука был совершенно неподвижен. Даже выражение его лица застыло. Затем его брови опустились. Его рука соскользнула с ее запястья.

– Ты же знаешь, что я думаю по этому поводу.

Анна неловко убрала руку с его подбородка.

– Да, но… – Ее голос дрогнул. Это было так же трудно, как она себе представляла. Но она не могла убежать от этого разговора. Не тогда, когда результат повлияет на ее будущее и, что более важно, на будущее Итана. Что, если любовь – это не слабость? А что, если?.. Она огляделась в поисках нужных слов. – А что, если любовь – это единственное, что может удержать семью вместе? Что может сохранить брак?

Он отстранился, глядя на нее так, словно она сказала нечто возмутительное.

– Почему ты хочешь обсудить этот вопрос в одиннадцатом часу, когда знаешь, что я об этом думаю?

«Потому что прошлая ночь все изменила. Прошлой ночью я поняла, что люблю тебя».

– Потому что это важно, – ответила она.

– Почему?

– Потому что я не уверена, что смогу согласиться на брак без любви. – Анна затаила дыхание, наблюдая, как сжимаются и разжимаются его челюсти.

– А как насчет всего остального, что может сделать партнерство прочным? – бросил вызов Лука. – Верность. Обязательства. Уважение. Дружба.

– Это чудесные вещи…

– Тогда почему их недостаточно? – прервал ее Лука.

Анна отвела взгляд. Свет надежды в ее сердце угас.

Через мгновение Лука наклонился и взял ее за руку. Его голос смягчился.

– Дорогая, я знаю, что прошлая ночь была ужасной. Но я никогда не позволю, чтобы что-то случилось с тобой или Итаном. Если ты беспокоишься, я могу усилить охрану.

– Дело не в этом, Лука, – покачала головой Анна. – Ты защитишь нас ценой своей жизни. И Марио тоже. Или кто-нибудь из твоих людей. Я знаю это, – сказала Анна. Она боялась не мира Луки. Вчерашняя стычка с проблемным подростком была, судя по всему, единичным случаем. В большинстве случаев риск стать жертвой вендетты против Луки был не больше, чем риск быть сбитым на пешеходном переходе рассеянным водителем в Лондоне. Больше всего сейчас она боялась, что Лука разобьет ее глупое, уязвимое сердце. Она судорожно сглотнула. – Откуда ты знаешь, что любовь сделает тебя слабым, если ты даже не позволяешь себе попробовать?

– Потому что я знаю, – сказал он низким и твердым голосом.

Отпустив ее руку, он внезапно встал и подошел к окну. Засунув руки в карманы, он уставился в окно.

Заставив себя пошевелить ногами и с ужасом обнаружив, что они дрожат, Анна встала и последовала за ним. Остановившись рядом с Лукой, она положила руку ему на плечо и почувствовала, как напряглись его мышцы.

– Почему? – настаивала она. – Скажи мне, Лука. Помоги мне понять.

Последовало долгое молчание, прежде чем он заговорил. Когда он это сделал, то даже не взглянул на нее.

– Незадолго до последней ссоры с Франко ко мне тайно подошел прокурор. Я не понимаю как, но он знал, что у нас с отцом были разные взгляды на семейный бизнес. Он хотел, чтобы я собрал доказательства незаконных операций Франко. Такого рода улики могли бы надолго упрятать его за решетку. Я должен был это сделать, но не сделал, потому что где-то внутри меня все еще был тот ребенок, который боготворил своего отца. Который любил своего отца. – Он практически выплюнул слово «любил». – Даже после той последней стычки с Франко я не мог предать его. Поэтому я предпочел изгнание. Ушел из бизнеса, от семьи и уехал в Нью-Йорк. – Он повернулся к ней лицом, и это движение было таким резким, что она убрала руку с его плеча. – Любовь сделала меня мягким. Не способным сделать правильные вещи. Если бы я это сделал, Франко попал бы в тюрьму. Его власть над Энцо должна была закончиться. Мой брат был бы сейчас жив.

Мука в глазах Луки разбила сердце Анны. Что он сказал о ее матери, когда Анна вслух удивилась, почему Рейчел не отдала ее на удочерение? «Возможно, она слишком сильно любила тебя, чтобы поступить правильно». Тогда она не поняла этого странного замечания. Теперь это имело смысл. Она посмотрела ему в глаза:

– Ты не можешь этого знать наверняка, Лука.

– Я знаю. – Подняв руки, он погладил ее по плечам. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Мне очень жаль, Анна. Я не могу позволить себе эту слабость. Я не могу любить и защищать одновременно.

От разочарования у нее загорелись глаза.

– О, Лука. – Ее голос дрогнул. – Разве ты не понимаешь? Твои эмоции и сострадание делают тебя сильным.

Он покачал головой, не желая принимать другую точку зрения.

Внезапное душераздирающее чувство потери и завершенности охватило Анну.

Лука был способен на любовь. Она ни на секунду не усомнилась в этом. Но он никогда не сдастся. Никогда не сделает себя уязвимым. Он предложил ей так много – безопасность, обязательства, семью, их удивительную физическую связь. Но если он не позволит себе любить, то всегда будет держать часть себя подальше от нее и от Итана.

Ее охватила печаль.

Впервые в жизни Анна ощутила укол сочувствия к матери, ведь теперь она знала, каково это – отчаянно хотеть мужскую любовь.

Он теряет ее.

Лука видел это по тому, как потухли ее глаза и лицо словно окаменело.

Холодный кулак сжал его грудь. Он этого не допустит.

Прошлой ночью, в ту долю секунды, когда она привлекла внимание парня и пистолет качнулся в ее сторону, он понял две вещи. Во-первых, он не мог смириться даже с мыслью потерять Анну. Во-вторых, это он подверг ее опасности. Ему не следовало выводить ее из ресторана до прихода Марио. Он не должен был стоять на улице и целовать ее, как какой-нибудь одурманенный дурак, не обращая внимания на возможные опасности.

Это укрепило то, что он уже знал, то, что он только что пытался объяснить ей.

Он не мог защищать и любить одновременно.

– Анна…

– Не надо. – Она покачала головой. – В этом нет никакого смысла. Мы хотим разных вещей.

Он стиснул зубы, все в нем восставало против этого заявления.

– Мы оба хотим лучшего для Итана.

Она вырвалась из его объятий. Он неохотно отпустил ее.

– Конечно, – сказала она. – Но это не значит, что мы договоримся о том, что лучше.

– Ты не думаешь, что наш сын заслуживает уютного дома и семейной жизни с обоими родителями?

– Я думаю, он заслуживает лучшего примера брака, чем два родителя, которые никогда не полюбят друг друга.

Разочарование кипело в его крови.

– Так это и есть твой окончательный ответ? – В его голосе звучало недоверие. – Ты отвергаешь мое предложение?

На мгновение ее губы задрожали. Затем она решительно вздернула подбородок:

– Да.

Гнев и отчаяние и что-то похожее на боль впились острыми когтями ему в живот.

– Я не буду отцом на полставки, Анна. Это неприемлемо.

– Что ты такое говоришь? – переспросила Анна.

Слова вырвались прежде, чем он успел их остановить.

– Я говорю, не заставляй меня.

– Не заставлять?.. – Ее глаза расширились. – Ты подашь в суд на единоличную опеку? – испуганно уточнила Анна. А потом выражение ее лица изменилось. В одно мгновение ее глаза стали уже не кристально-голубыми, как летнее небо, а темными, цвета индиго. – Я буду драться с тобой, – тихо сказала она. – Мне все равно, сколько это будет стоить и насколько хороши твои адвокаты. Я мать Итана. Ты не можешь забрать его у меня.

Мгновенно его захлестнуло цунами сожаления и отвращения к самому себе. Проклятие. Почему он не может обуздать свои эмоции рядом с ней?

– Анна… – Он потянулся к ней, но она отступила назад. Он опустил руки по швам. – Прости меня, – сказал он, и его горло сжалось от раскаяния. – Это все мой характер. Я никогда не разлучу тебя с нашим сыном.

Она долго смотрела на него, прежде чем заговорить:

– Думаю, нам с Итаном следует уехать сегодня днем.

– Вы должны были уехать завтра.

– Не вижу смысла оставаться еще на одну ночь.

Он боролся с желанием притянуть ее в свои объятия и напомнить об их мощной химии. О том, в чем она сама себе откажет. Отказать ему.

– Отлично, – сказал он. – Я сделаю необходимые приготовления.

Его голос звучал глухо, но это было ничто по сравнению с внезапной зияющей бездной внутри его.

Глава 11

– Могу я к тебе присоединиться?

Лука повернул голову на звук голоса матери. Он не решался ответить. У него не было особого желания быть в компании, но и не было повода быть невежливым. Через мгновение он указал стаканом с виски на соседнее кресло на террасе.

Ева сидела с бокалом бренди в руке, и несколько минут они молча потягивали свои напитки.

– Я скучаю по ним, – наконец произнесла она.

Лука сделал глоток виски. Каждый день в течение трех недель он скучал по ним. Он понятия не имел, как, черт возьми, он должен был чувствовать себя удовлетворенным дважды в неделю видеозвонками с Итаном и неестественными двухсекундными приветствиями, которые он получал каждый раз от Анны.

Долго так продолжаться не может, но сейчас он дал ей пространство, о котором она просила.

Он уставился в свой стакан, вертя в руках виски, недовольный тем, что оно не может изгнать из желудка ощущение холодной пустоты.

– Однажды я пыталась уйти от него.

Рука Луки замерла. Он поднял голову и посмотрел на мать. Она потягивала бренди, глядя на залитый лунным светом сад, устремив взгляд куда-то вдаль.

– Я узнала, что он завел любовницу, – тихо сказала она, – но это была не единственная причина. Меня беспокоили и другие вещи. В нем была… тьма в его душе, которую я не видела, когда мы поженились. Это напугало меня, и я отвезла вас в Неаполь. – Она взглянула на него. – Тебе было всего восемь, так что ты, наверное, не помнишь.

– Я помню, – медленно произнес он. Мать сказала, что они едут в отпуск, и Луке это показалось странным, потому что они никогда не ездили в отпуск без отца.

– Я думала, что мои родители помогут мне, – призналась она. – Но твой дед был слишком традиционен. Он сказал, что женщина не имеет права нарушать брачные обеты, несмотря ни на что. Он позвонил Франко и… Ну, вот и все.

Лука еще глубже погрузился в воспоминания. Да. Он вспомнил, как отец приехал в Неаполь. Вспомнил, как был рад его видеть. Но не более того. Ему было восемь. Они провели еще несколько дней с его бабушкой и дедушкой, а затем всей семьей вернулись на Сицилию.

Как, должно быть, Франко злился.

У Луки внутри все перевернулось.

– Были ли… какие-то последствия?

– Не физические. В это трудно поверить, но Франко никогда не поднимал на меня руку в гневе. Но он был в такой ярости, какой я никогда раньше не видела. – Она замолчала, не отрывая взгляд от бокала. – После недели, в течение которой я почти не разговаривала с ним, он упаковал все мои личные вещи в чемоданы и поставил в холле. Он дал мне выбор: остаться и быть послушной женой или уйти и никогда больше не увидеть моих мальчиков. – Ева вздернула подбородок. Она посмотрела на Луку. – Я затащила эти чемоданы наверх один за другим и распаковывала их, потому что у меня не было выбора: я не могла оставить тебя и Энцо.

Лука почувствовал, как у него перехватило горло. Он не знал, что сказать. Он отвернулся, но Ева наклонилась вперед и коснулась его руки.

– Я знаю, ты думаешь, что я была слабой, потому что любила твоего отца, – сказала она. – Но правда в том, что я давно перестала его любить. Это моя любовь к тебе и Энцо сделала меня сильной. Достаточно сильной, чтобы выдержать несчастливый брак. Достаточно сильной, чтобы остаться и попытаться защитить тебя.

Лука сглотнул. В глубине его сознания эхом отдавались слова, сказанные Анной три недели назад: «Твои эмоции и сострадание делают тебя сильным».

Он посмотрел Еве в лицо.

– Почему ты так долго позволила мне верить в него? – спросил он.

– Я не могла рисковать, настраивая вас против него, когда вы были молоды. Франко узнал бы об этом. Я надеялась, что подходящее время придет, когда ты станешь старше, но… – Ева поморщилась. – Я слишком долго ждала.

– А потом мы оба подвели Энцо, – мрачно сказал он.

Ева покачала головой, печаль отразилась на ее лице.

– Энцо не был таким сильным, как ты. Он был впечатлителен. Всегда хотел угодить своему папе. Я видела в нем ту же тьму, что и во Франко. Ничто не изменило бы твоего брата, даже если бы Франко попал в тюрьму. Да, сынок, – призналась она. – Я знаю больше, чем ты думаешь, включая то, что ты любишь Анну.

Голова Луки дернулась назад. Он открыл рот, чтобы разубедить ее в этом, но она не дала ему вставить ни слова.

– Ты думаешь, я не видела, как ты смотрел на нее каждое утро за завтраком? – Она покачала головой, хотя улыбка тронула ее губы. – Я также знаю, что в тот вечер ты встал между ней и бандитом у ресторана.

На его лице появилось хмурое выражение.

– Кто тебе это сказал?

– У меня есть свои источники. – Улыбка Евы была лишь слегка самодовольной. – Мне кажется, так поступает мужчина, чтобы защитить любимую женщину. – Она сделала паузу. – Я также слышала, что Анна сделала нечто подобное, пытаясь защитить тебя, – сказала Ева. Она встала и долго смотрела на него сверху вниз. – Может, тебе стоит подумать, почему она это сделала, – закончила мать. А потом повернулась и ушла в дом, оставив Луку наедине со своими мыслями.

Руки Анны дрожали так сильно, что она едва могла удержать кружку с чаем, которую протянула ей Хлоя, не расплескав ее.

Она сделала глоток, но ее скрюченный желудок не оценил даже этой крошечной порции жидкости. Она поставила кружку и умоляюще посмотрела на парня Хлои, Бена, который в полицейской форме выглядел вполне серьезно и официально.

– Пожалуйста, – сказала она, ее голос охрип после сорока пяти минут ходьбы по быстро темнеющему лесу, выкрикивая имя Итана. – Я просто хочу помогать в поисках, а не сидеть здесь, отвечая на миллион вопросов.

Хлоя обняла ее, и на секунду, как бы она ни ценила свою подругу, Анне захотелось, чтобы это были руки Луки, предлагающие ей силу и поддержку.

Потом ей пришло в голову, что он скорее задушит ее, чем утешит, когда узнает, что их сын пропал по ее вине.

Она сжала губы, сдерживая слезы.

– Мы проводим скоординированный поиск, – сказал Бен профессиональным, но сочувственным тоном. – У нас много добровольцев, так что, Анна, ты должна остаться дома.

– Что? – Она уставилась на Бена. – Нет! Я должна искать своего сына!

Бен и Хлоя посмотрели друг на друга.

– Когда мы его найдем, – произнес Бен, – первым человеком, которого он захочет увидеть, будет его мать. Ты должна быть здесь, когда это произойдет.

Анна была благодарна Бену за то, что он использовал «когда», а не «если», но все равно не могла успокоиться.

Хлоя сжала плечо Анны.

– Ты очень устала. Почему бы нам обеим не остаться здесь? Мы можем готовить горячие напитки для добровольцев.

Она была измотана. Поэтому все это и произошло. Она плохо спала. Скучала по Луке. Каждый раз, когда надутый Итан спрашивал, когда они снова увидят папу, бабулю и Тимми, она отвечала размытыми фразами. Она с головой ушла в работу и воспитание сына, доказывая, что она сильная и способная, что им с Итаном больше никто не нужен.

– Если бы я только починила этот проклятый замок, а не ждала, пока это сделает хозяин, – пробормотала она. И если бы только Мистер Пиклз не пошел гулять. Она обещала Итану, что они пойдут искать его завтра, надеясь, что рыжий полосатый гуляка объявится к тому времени. Потом она задремала на диване. Когда проснулась, дверь кухни была приоткрыта, Итан ушел.

Она потерла виски кончиками пальцев, пытаясь сдержать панику.

– Ладно, – сдалась она. – Я останусь.

Затем она глубоко вздохнула, отправилась на поиски своего телефона и сделала звонок, которого так боялась.

Час спустя Анна почувствовала, что готова вылезти из кожи. Расхаживая из угла в угол, в то время как другие прочесывали поля и леса, она сходила с ума.

– Я поставила на кухне пироги со свининой, дорогая, – сказала Дот из-за ее спины. – Может, приготовить тебе чай?

– Нет, спасибо, – ответила Анна, продолжая смотреть в окно. Свет померк, и лес за домом погрузился во тьму. Время от времени луч фонарика искателя пробивался сквозь деревья.

Отвернувшись от окна гостиной, она посмотрела на телефон, зажатый в руке. Телефон молчал. Видел ли Лука ее сообщение?

Она снова зашагала по комнате. Он будет в ярости. Она потеряла их сына! Их прекрасного, драгоценного мальчика.

– Анна? – Голос Хлои вырвал ее из печальных мыслей.

Она посмотрела в сторону, где стояла Хлоя.

– Это… – выдохнула Хлоя.

Кожу Анны начало покалывать еще до того, как она повернулась к окну и увидела, как Лука перепрыгивает через две ступеньки. Она моргнула, едва веря своим глазам.

Как, черт возьми?..

Он ворвался в дверь, и Дот с Хлоей разинули рот, широко раскрыв глаза, когда он резко остановился и огляделся. Как только его глаза нашли ее, он подошел и остановился достаточно близко, чтобы она почувствовала исходящий от него жар.

Анна растерянно уставилась на него.

– Ты получил мое сообщение? – прохрипела она.

– Да, – коротко ответил Лука. – Я уже был в Англии, ехал сюда. Мой телефон был выключен. Я прослушал сообщение всего десять минут назад.

По дороге сюда?

– Итана еще не нашли? – спросил он, его тон был резким от настойчивости и беспокойства.

– Нет. – Страх и страдание нахлынули на нее, и она быстро заморгала, боясь, что сейчас разрыдается и он увидит, какой слабой она себя чувствует. – Мне так жаль, – сказала она, расправляя плечи, готовясь к его гневу. – Это все моя вина.

Из горла Луки вырвался грубый звук, а затем его руки внезапно обвились вокруг нее. На секунду она застыла от удивления, но потом упала в его объятия, подавив рыдание, уткнувшись лицом в его широкую грудь.

Он отстранился, нежно обхватив ее щеки.

– Мы найдем его, – сказал он. – Вместе, да?

Анна кивнула, ее горло слишком сжалось, чтобы говорить.

Затем она взяла себя в руки и представила его Хлое, Дот и Джорджу – коллеге Бена, которые стояли в столовой, обновляя сетку поисковых зон на карте, разложенной на столе.

– Это отец Итана, – сказала она, и глаза Дот чуть не вылезли из орбит.

Джордж пожал Луке руку и коротко рассказал, как продвигаются поиски. Он взглянул на Анну.

– Мы решили, что будет лучше, если Анна останется дома.

Глаза Луки сузились, и она напряглась, ожидая, что он согласится со всеми остальными. Скажет ей, что она должна сидеть дома, медленно сходя с ума.

– Ты этого хочешь? – спросил он.

Она удивленно моргнула.

– Я бы предпочла искать вместе со всеми.

Он кивнул, затем огляделся вокруг, пока не нашел Хлою, которая выглядела немного испуганной.

– Мой сын хорошо тебя знает, да?

Хлоя кивнула.

– Тогда ты останешься, и, если Анны не будет, когда его привезут, ты сможешь успокоить его, – сказал он, принимая командование ситуацией с такой легкостью, что никто, даже Джордж, не усомнился в его авторитете. – Мы с Анной присоединимся к поискам.

Не прошло и минуты, как Анна надела куртку и ботинки, сунула телефон в карман и схватила два фонарика.

У подножия лестницы что-то заставило ее протянуть руку и схватить Луку за локоть. Он остановился и посмотрел на нее сверху вниз, его глаза сверкали с такой силой, что по ее венам разлилось тепло. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но дикий клубок чувств не поддавался словам.

Он положил ладонь ей на щеку.

– Поговорим потом, – мягко сказал он, поглаживая ее щеку большим пальцем. – Сначала мы найдем нашего сына.

Тридцать минут спустя Лука уже в сотый раз выкрикивал имя Итана, когда услышал электронное чириканье.

Лука направил луч фонарика в сторону Анны и увидел, как она пытается вытащить из кармана телефон и прижать его к уху.

Он втянул в себя воздух, горло так саднило, что было больно вдыхать.

Он совсем не так представлял себе этот вечер, когда уезжал с Сицилии сегодня утром. На этот раз он оставил Марио в Палермо и взял напрокат внедорожник. Когда он наконец вспомнил, что надо проверить телефон, и остановился, чтобы прослушать сообщение от Анны, он уже почти доехал.

Грязь и трава хлюпали под его сапогами, когда он подошел ближе, изучая ее черты в бледном лунном свете, пытаясь оценить выражение ее лица. Когда ее рука взлетела ко рту, заглушая звук, который был наполовину вздохом, наполовину всхлипом, его сердце будто пронзило ударом ножа.

Она опустила трубку, и на секунду у него перехватило дыхание. Затем она обвила руками его шею.

– Они нашли его, Лука, – прошептала она. – С ним все в порядке.

Облегчение было таким сильным, что его ноги задрожали, как будто он только что пересек финишную черту марафона. Он крепко прижал к себе Анну.

– Где?

– В амбаре. На другой стороне леса. Его везут домой.

Она отстранилась и посмотрела на него, ее глаза блестели от радости и облегчения, и на какое-то безумное мгновение Луке захотелось вытащить инкрустированное бриллиантами кольцо из кармана, упасть на колени и тут же признаться в любви.

Но он сдержался. Грязное поле не было подходящим местом для предложения руки и сердца. И больше всего на свете сейчас им обоим хотелось увидеть сына.

Вернувшись в квартиру, Лука снова почувствовал облегчение, когда увидел Итана. Несмотря на холод и слезы, он выглядел невредимым, но Лука настоял на вызове местного врача, чтобы тот осмотрел его.

После нескончаемого часа Итан благополучно улегся в постель, а полиция, волонтеры, доктор и друзья Анны ушли.

Наконец-то наступила тишина.

Только теперь, когда они остались одни и прилив адреналина от встречи с Итаном спал, ее большие голубые глаза смотрели на него настороженно.

– Почему ты здесь, Лука?

Они стояли на кухне, глядя друг на друга через крохотное пространство: один шаг – и можно прижать ее к себе.

– Потому что нам нужно поговорить.

– Мы могли бы поговорить по телефону.

– Не на эту тему, – сказал он. – То, что я хочу сообщить, должно быть передано лично.

Ладони Анны были влажными, а сердце билось слишком быстро, когда она смотрела на Луку.

– Почему? – спросила она.

Он оттолкнулся от скамейки позади себя. Когда он шагнул к ней, ее пульс подскочил, и мозг заставил ее двигаться, чтобы увеличить расстояние между ними, но ноги не повиновались.

– Потому что мне нужно, чтобы ты поверила мне, когда я кое-что тебе скажу.

– Что ты мне скажешь? – спросила она неуверенно, едва дыша из-за дикого шквала эмоций.

Он выдержал ее взгляд, обхватил ладонями ее лицо.

Анна втянула воздух: что-то подсказывало ей, что он собирается сказать. Паника и надежда вспыхнули в равной мере. Его губы приоткрылись, но она резко подняла руку и прижала к ним пальцы.

– Не смей произносить эти слова, если не имеешь их в виду, Лука Каваллари. – Это должно было прозвучать как яростное предупреждение, но получился лишь дрожащий шепот. – Если ты здесь для того, чтобы соблазнить меня ложью… – Она замолчала, чувствуя, как в горле у нее встает комок, мешающий говорить.

Лука осторожно опустил ее руку и снова обхватил ладонями ее лицо. Она закрыла глаза, боясь, что растущая надежда расправит крылья и улетит раньше времени.

– Пожалуйста, посмотри на меня, дорогая.

Она судорожно сглотнула. Он сказал это так мило, как она могла устоять? Она открыла глаза, и у нее перехватило дыхание от эмоций, отразившихся на его лице.

– Я люблю тебя, – признался он, глядя ей в глаза, заставляя ее увидеть правду в его глазах. – Я должен был понять это еще три недели назад, но я так боялся, что не смогу поступить правильно с тобой и Итаном, что в конце концов сделал самое худшее – отпустил тебя.

Слезы обожгли глаза Анны. Сморгнув их, она просунула руки между ними и положила их ему на грудь, убеждая себя, что он настоящий. Что это был не просто еще один мучительный сон, от которого она проснулась, обнаружив себя одинокой и с разбитым сердцем.

– О, Лука.

Опустив голову, он нежно поцеловал ее в губы.

Она поцеловала его в ответ, наконец позволив своему сердцу воспарить.

– Что заставило тебя передумать? – спросила Анна.

– Кроме дыры в моей груди после того, как вы с Итаном уехали? – криво усмехнулся Лука. – Для начала удивительная беседа с моей матерью.

Она изумленно посмотрела на него.

– Вы с Евой поговорили?

Он прижал ее к себе, поглаживая руками вверх-вниз по спине.

– Мы должны были поговорить об этом много лет назад, но я никогда не давал ей такой возможности, – с сожалением ответил Лука. – А ты знаешь, что однажды она пыталась уехать от Франко и забрать с собой Энцо и меня?

Глаза Анны расширились.

– Нет. Она сказала, что твой отец никогда бы не позволил ей забрать тебя и Энцо, но я не знала, что она действительно пыталась. Это, должно быть, потребовало огромного мужества.

– Ты права, – признался он.

– Что случилось? – спросила она, хотя и боялась ответа. Неужели муж Евы наказал ее за попытку уйти?

Выражение лица Луки на мгновение стало мрачным.

– Мой отец привез ее обратно. Дал ей выбор – остаться и быть послушной женой или уйти и никогда больше не увидеть меня и Энцо.

– На самом деле это был не выбор, не так ли? – прошептала Анна.

– Она пожертвовала многим – своей свободой, шансом найти счастье с кем-то другим, чтобы остаться ради меня и Энцо.