Текст книги "Древнерусская цивилизация"

Гальштатская культура имеет непосредственную связь с историческими кельтами, а в отдельных районах Запада она прямо переходит в латенскую, идентификация которой с кельтами прочно обоснована. Как и позднее у кельтов, в гальштатском могильнике сосуществуют трупоположения и трупосожжения, отражая смешанный состав населения. В VII в. до н. э. в гальштатском ареале появляются погребения с четырехколесными повозками и богатыми деталями конской сбруи. Как и большинство новшеств, связанных с коневодством, обычай этот распространялся с Востока. Не случайно поэтому в зарубежной литературе сложение кельтского этноса объясняют смешением местного населения севернее Альп и пришельцев с Востока. При этом в большинстве случаев предполагается две волны передвижений с Востока, одна из которых относится к XIII в. до н. э. и связана с кобанской культурой Кавказа, а другая с собственно киммерийцами[188]188
  На сходство элементов материальной культуры гальштата и Кавказа обращали внимание многие археологи, в том числе Жак де Морган и В. Нордон Чайлд (см. С.К. Дикшит. Введение в археологию. М., 1960. С. 473 – 474). О киммерийцах, как передатчиках кавказского влияния на гальштат см.: С.П. Толстов. Указ. соч. С. 13 – 14. Мнения о сложении кельтского этноса в связи с двумя вторжениями с востока см.: M.Gilbert. Pierrs megalitiques dans le maine et cromlechs en France. Guernesey, 1962, p. 31 – 71


[Закрыть].

Вторжение киммерийцев в Европу влекло за собой другие этнические передвижения, особенно с территорий, занятых позднее фракийцами и иллирийцами, а также, может быть, из Малой Азии. Как раз в VIII в. до н. э. из-за внешнего вторжения понесла колоссальный урон лужицкая культура[189]189
  А.Л. Монгайт. Указ соч. С. 77. См. также: «Погребальный обряд…». С. 21 – 32.


[Закрыть]. Культуры «полей погребений» (трупосожжения в урнах или ямах) повсеместно отступают (особенно в Западной Германии и Поморье). Лужицкая культура, однако, еще не исчезла совсем. Это обстоятельство позволяет предполагать, что пришельцы в массе здесь не остановились, а прошли на северо-запад. Таким образом, возможно, устанавливается еще одна линия связи Причерноморья с европейским северо-западом[190]190
  Появление киммерийцев в разных районах морского побережья зафиксировано и археологическими материалами.


[Закрыть].

Около VI в. до н. э. в Центральной Европе усиливаются кельты, а с востока сюда врываются отряды скифов. В районе Дуная эти этносы сталкиваются и смешиваются, образуя полосу, занятую, согласно греческим источникам, «кельтоскифами». Области лужицкой культуры еще раз подвергаются разгрому, приводящему к упадку ее центров. Скифы проникают до Балтийского побережья, оставляя области, ранее занятые тшинецкой культурой, как бы в тылу. По-видимому, Геродотова Скифия еще включала и земли севернее Карпат. Но затем здесь возникают самостоятельные образования. С III в. до н. э. в значительной части Центральной Европы и Придунайской области устанавливается кельтское господство. Кельты к этому времени заселяют всю Галлию, значительную часть Испании, Британию, Ирландию, просачиваются на Балканы и Причерноморье, проникают в Малую Азию, где создают особое государственное образование – Галатию. Они ассимилируют многие иноязычные племена, а на многие другие ложится отпечаток самобытной кельтской «латенской» культуры. «Чудовищный разлив кельтской речи», о котором писал Н.Я. Марр[191]191
  Н.Я. Марр. Избранные работы. Т. V. М., 1935. С. 430.


[Закрыть], просматривается прямо-таки «от тайги до британских морей».

Примерно около времени вторжения в Европу киммерийцев на северо-западе лужицкого района выделяется особая поморская культура, которая в течение ряда столетий распространяет свое влияние. Характерной чертой этой культуры было, между прочим, трупосожжение и погребение праха в каменных ящиках, причем он помещался в специально изготовленных лицевых (с изображением человеческого лица) урнах. О происхождении поморской культуры также высказывались самые различные предположения. Ее считали и местной, вариантом лужицкой, и пришлой либо с севера, либо с запада, либо с юга[192]192
  А.Л. Монгайт. Указ. соч. С. 346 – 350; Ю.В. Кухаренко. Археология Польши. М., 1969. С. 94 – 98; Погребальный обряд… С. 34 – 55.


[Закрыть]. Не исключено, что и в этом случае в сложении культуры принимают участие разные этнические группы. Для самой же отличительной черты ее – погребения в лицевых урнах – имеются любопытные параллели. Изображение человеческого лица на погребальной урне имеется в материалах Трои[193]193
  На это обстоятельство обратили внимание еще в XIX веке. См. В.М. Флоринский. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни. Т.II, вып. 1. Томск, 1896. С. 225 – 225.


[Закрыть]. Почти одновременно с поморской культурой нечто подобное появляется и у этрусков[194]194
  Я. Буриан, Б. Моухова. Загадочные этруски. М., 1970. С. 148.


[Закрыть], а также в позднейшее время в Галлии[195]195
  Ср.: Paul-Marie Duval. Życie codzienne w Galii w okresie pokoju rzymskiego (wiek n.e.). Warszawa, 1967, Rys. 30


[Закрыть].

Примечательно, что в континентальной Европе этот обряд нигде не отразился, и если можно говорить о родстве названных культурных областей, то связь их могла осуществляться, видимо, морем, причем, как и в эпоху мегалитов, население могло хранить старые традиции, в течение нескольких столетий перемещаясь по морскому побережью. Что же касается этрусков, то у них были и непосредственные связи с Прибалтикой: в Этрурии немало изделий из северного янтаря, а на севере, вплоть до Скандинавии, встречаются этрусские изделия[196]196
  Мнение о связи поморских лицевых урн с этрусками высказал К. Шухгард. А.Л. Монгайт отверг его, полагая, что «нет никаких доказательств связи между столь отдаленными областями, не найдено никаких передаточных пунктов» (А.Л. Монгайт. Указ. соч. С. 350). Доказательства, однако, имеются (Ср.: Я. Буриан, Б. Моухова. указ соч. С. 129, 131). Передатчиками же могли быть венеты, торговавшие балтийским янтарем. Родственные племена могли поддерживать контакты через большие расстояния, о чем свидетельствует тот же пример полинезийцев. Контакт с «родственниками» мог носить и характер магического ритуала.


[Закрыть].

Поморская культура существует до рубежа II – I вв. до н. э. Со II в. до н. э. возникают три культуры, уже непосредственно связываемые со славянством. Это оксывская культура в Поморье и пшеворская культура в основной части Польши, а также зарубинецкая культура, соприкасающаяся одной стороной с пшеворской, а другой уходящая на Среднее Поднепровье. Две последние культуры довольно полно накладываются на тшинецкую, существовавшую здесь около тысячи лет назад. Что касается оксывской культуры, то она в целом соответствует локализации древними авторами венедов, и ее этническая принадлежность, видимо, должна зависеть от определения принадлежности последних.

В итоге неоднократных массовых перемещений населения этническая карта Европы ко времени появления первых крупных цивилизаций оказалась весьма запутанной. Истоки многих культур оказываются за тысячи километров от их позднейших локализаций. Родственные племена оказались разобщенными, а на одной и той же территории сосуществовали этнические группы, принадлежавшие к разным языкам и антропологическим типам. В некоторых районах Европы продолжало сохраняться старое, доиндоевропейское население. К таковым можно отнести лапоноидов, сохранявшихся на заре письменной истории не только на севере Скандинавии и смежных территориях российского Севера, но и в приальпийских областях и даже кое-где на Пиренейском полуострове. К доиндоевропейскому (родственному кавказскому) населению относятся баски, территория распространения которых была в древности довольно обширной. С другой стороны, индоевропейцы заселяли большие пространства, с которых они были позднее вытеснены. Помимо обширных районов Азии, к таковым в эпоху бронзы относилась территория, на которой позднее формировались великороссы: район междуречья Волги и Оки. Многочисленные перемещения совершались на открытом пространстве между Средним Днепром и побережьем Черного и Азовского морей. Но во всех случаях какая-то часть населения оставалась на месте, сохраняя элементы своей старой культуры, а иногда и язык. Разрозненные группы единого некогда этноса могли многие столетия сохранять генеалогические предания, в которых фиксировались их родственные отношения с племенами, удаленными теперь на тысячи километров от прежнего места обитания. С такой вероятностью необходимо считаться, рассматривая письменные источники об исторических народах.

2. Варварская Европа в античной письменной традиции

Первым народом Северной Европы, попавшим на страницы письменных источников, были киммерийцы. Их знали древние восточные авторы (под названием Гимарааи, Гамирра и т. п.), их знали греки.

Греческие авторы говорят о киммерийцах в двух планах: как о первоначальном населении Северного Причерноморья и как о жителях побережья «окружного Океана»[197]197
  В.В. Латышев. Указ соч. С. 281 – 282, 285, 307 (схолии к Эсхилу). В последнем комментарии киммерийцы представлены как «народ у скифского Тавра и Меотийского озера», но говорится о 40 днях полной ночи и 40 днях полного света, что, может быть, свидетельствует о знакомстве со скандинавским или даже уральским севером.


[Закрыть]. В последнем качестве они были известны Гомеру. Представление о том, что по берегам Океана жил тот же народ, что и на северном берегу Черного моря, окажется весьма устойчивым, и оно не может быть объяснено только неведением греческих географов. В гомеровскую эпоху греки были и свидетелями, и участниками дальних передвижений, охвативших многие народы. С киммерийцами им постоянно приходилось иметь дело и в Малой Азии, и на Балканах, и на самом черноморском побережье.

Позднейшие греческие комментаторы пытались осмысливать имя киммерийцев как «зимние» (хеймериои), либо как люди гробниц[198]198
  Там же. С. 285 (схолии к «Одиссее» Гомера), 291 – 292 (объяснения к «Одиссее» Евстафия, архиепископа Фессалоник).


[Закрыть]. Страбон, ссылаясь на историка IV в. до н. э. Эфора и устные предания, сообщает о проживании группы киммерийцев в италийской провинции Кампании. Они жили в глиняных землянках. Занимались горным промыслом и предсказаниями, за которые получали плату от местного царя. Впоследствии якобы за несбывшееся предсказание киммерийцы были истреблены[199]199
  Страбон. География. М., 1964. С. 227.


[Закрыть].

Языковые ареалы древних славян по О. Трубачеву

В древнегреческой традиции реальные или мнимые сооружения киммерийцев должны были указывать на их близость к мифической стране мертвых царства Аиду, вход в которую помещался в самых различных частях морского побережья. С понятием «народ гробниц» может быть связано и представление о преувеличенном, с точки зрения греков, культе погребения (в Греции погребения отличались значительной скромностью). На юге Италии, на островах Сицилии и Сардинии, греки сталкивались с мегалитическими сооружениями, которые могли ассоциироваться с царством Аида.

Через всю античную традицию проходит и представление о родстве причерноморских киммерийцев с населением самого дальнего «Запада» и побережья «Океана». В недошедших сочинениях Посейдона, в частности, указывалось на связь с киммерийцами кимвров, вторгшихся во II в. до н. э. с севера в пределы Галлии и Северной Италии[200]200
  Страбон. География. С. 268; В.В. Латышев. Указ. соч. ВДИ, 1947. № 4. С. 258 (Диодор Сицилийский, I в. до н. э.). Cр.: Н. Чекалов. Предполагаемые кельтийские жертвенники на Южном берегу Крыма // ЗОАО. Т. VI, 1867; Раулинсон. О киммерианах Геродота и о переселениях кимрского племени // Там же. Т. VII, 1868; E. Minns. Scythians and Greeks. Cambridge, 1913. PP. 40 436; Т.G.Povell.


[Закрыть]. «Кимами» издревле называла себя одна группа кельтов (нынешний Уэльс), некогда весьма многочисленная. Этот факт неизменно привлекает внимание исследователей[201]201
  The Celts. London, 1967.


[Закрыть]. Существенно также, что у ряда кельтских народов сохранились предания о том, что они вышли с территории между Каспием и Причерноморьем. Автор уже VIII в. Беда записал предание о прибытии из «Скифии» шотландского племени пиктов[202]202
  См.: И.Н. Гроздова. Кельтские народы британских островов // Этнические процессы в странах зарубежной Европы. М., 1970. С. 153.


[Закрыть]. В литературе предлагалось сопоставление шотландского племени «скотов» и «сколотов» – одного из предшественников скифов в Причерноморье[203]203
  Њ. Gilbert. Op. cit. P. 53.


[Закрыть]. Ирландская сага о Гойделе Гласе (Гойделе Зеленом) рассказывает о многовековом пути своих предков из «Скифии», расположенной между Каспием и «Красным морем» (бывшее «Чермное» – «Красное», ныне Черное море). В саге зафиксировано пребывание их в Египте и других землях Средиземноморья. В Испании (Иберии) переселенцы задержались на ряд столетий, пока наконец не двинулись в сторону «зеленого острова»[204]204
  G. Lehmacher. Goedel Glass ZCPH. В. Х111, Halle, 1921


[Закрыть].

Нарисованный в саге путь совпадает с ареалом распространения мегалитической культуры, для которой узловым «распределителем» является Иберия. Но средиземноморский путь на дальний Запад использовался и в более позднее время, в том числе в киммерийское. Исторические киммерийцы, по всей вероятности, не были однородными в этническом и культурном отношении. В Причерноморье им непосредственно предшествуют катакомбная и срубная культуры, которые исследователи пытались поделить между скифами и киммерийцами. Можно считать доказанным, что обе культуры предшествуют скифской[205]205
  См.: А.И. Тереножкин. К истории изучения предскифского периода. Скифские древности. Киев, 1973; его же: Киммерийцы. Киев, 1976. С. 7 – 23; А.П. Смирнов. Скифы. М., 1966. С. 24 – 25, 38 – 41.


[Закрыть]. И согласно письменным источникам, скифы пришли «из Азии». Правда, генеалогические предания самих скифов связывают их происхождение либо с пришельцами, либо с местными племенами (сколотами). Однако собственно скифская культура отлична от срубной, а потомки срубной культуры остаются лишь на территории лесостепи в районе Среднего Днепра[206]206
  Г.П. Зиневич. Очерки палеоантропологии Украины. Киев, 1967. С. 129; М.С. Великанова. Палеоантропология Прутско-Днестровского междуречья. М., 1975. С. 35 – 36.


[Закрыть]. На Среднем Днепре, по всей вероятности, и в скифское время сохранялось автохтонное население, о котором будет речь ниже.

Многие археологи собственно киммерийцев связывают с катакомбниками[207]207
  Ср.: Т.Б. Попова. Племена катакомбной культуры. М., 1955; А.П. Смирнов. Скифы. С. 35 – 36; А.И. Тереножкин. Киммерийцы. С. 19 – 20. Обстоятельный обзор литературы дан в книге: Ю.А. Шилов. Прародина ариев. История, обряды и мифы. Киев, 1995.


[Закрыть]. А.И. Тереножкин, более всех способствовавший рассеянию тумана вокруг этого полумистического народа, отождествил их со срубниками[208]208
  А.И. Тереножкин. Указ. соч. С. 22, 203 – 204.


[Закрыть]. У автора, однако, лучше разработан заключительный период истории киммерийцев и мало данных о времени ранних контактов срубников и катакомбников. Видимо, основная масса катакомбников смешалась со срубниками – населением, в антропологическом отношении им близким, но именно в ту эпоху родственное причерноморскому население появляется в далекой Индии (о чем писал, например, в упомянутой книге Ю.А. Шилов).

Киммерийцы-срубники около XIV – XIII вв. до н. э. проникают в Центральную Европу, где возникает фрако-киммерийская культурная область. Какая-то часть киммерийцев пересекает море и вторгается на малоазиатское побережье[209]209
  А.П. Смирнов. Скифы. С. 30; М.И. Ростовцев. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918. С. 28 (следы киммерийцев в Трое, связь с киммерийцами Синопы).


[Закрыть]. По тем же путям, но гораздо с большим размахом, пойдут разные группы киммерийцев в VIII в. до н. э., то ли под натиском скифов, то ли спасаясь от многолетней засухи. Именно к этому времени относится массированное вторжение киммерийцев в Малую Азию. И тогда же предметы конской сбруи и другие сходные с киммерийскими элементы культуры появляются в различных районах Европы: в центре, у Адриатики, на юге Франции и на самом отдаленном северо-западе – в Бельгии, Британии, Скандинавии[210]210
  Ср. Ян Филип. Указ. соч. С. 23. А.Л. Монгайт (Указ соч. С. 206) объясняет отмеченные факты диффузией культур.


[Закрыть].

В отличие от периодов, когда культуры как бы взаимопроникали, на сей раз происходит полная смена населения. Лишь на окраинах, смежных со степью, сохраняются традиции доскифского времени. В Крыму, в Приазовье – это, очевидно, тавры и родственные им племена, которых отождествляют с кизил-кобанской культурой. Тавры, возможно, один из компонентов киммерийцев или родственное им племя[211]211
  А.П. Смирнов. Скифы. С. 37 – 38.


[Закрыть]. Но они, видимо, сохраняли особое положение в киммерийском объединении и остались на своих местах. Здесь в течение многих веков сохранится особая материальная культура и особые традиции, в частности, погребения в каменных ящиках, так широко распространенные в Европе в эпоху неолита и бронзы и только кое-где сохранившиеся в эпоху железа. Культура тавров сближается также с традициями Северного Кавказа, что также характерно для всей киммерийской области[212]212
  Там же. С. 36 – 37; Е.И. Крупнов. Киммерийцы на Северном Кавказе. МИА, № 68. М.-Л., 1958. С. 179, 188 – 193.


[Закрыть].

Другая компактная группа прежнего населения сохранялась в Среднем Поднепровье. Культура этого района всегда отличалась от культуры Крыма, и это естественно, если учесть природные особенности обеих областей. Но весьма вероятно, что население их не нуждалось в переводчиках. И не исключено, что традиционные связи пережили скифскую эпоху, тем более что они снова на много столетий оказались в рамках единого объединения.

Северное Причерноморье было одной из первых областей, где в киммерийское время (около IX в. до н. э.) совершается переход от бронзы к железу[213]213
  А.И. Тереножкин. Киммерийские мечи и кинжалы. Скифский мир. Киев, 1975. С. 24.


[Закрыть]. Скифы наследуют сравнительно высокую культуру и распространяют свое название на местные племена, сохранявшие в лесостепи земледельческую оседлость. Это Геродотовы скифы-пахари или скифы-земледельцы, которые, по заключению Б.А. Рыбакова, означают доскифское население Приднепровья. Не исключено, что спустя несколько столетий местные племена и сами будут воспринимать себя как «скифские». Но они при этом привнесут свои предания происхождения скифов. И если вторжение в Европу в VI в. до н. э., видимо, осуществлялось под предводительством собственно скифских племен, то упоминаемые источниками «скифы» в районе Прибалтики вряд ли относятся к пришельцам с востока. Скорее это – остатки автохтонного населения Причерноморья или Приднепровья, сдвинувшегося к Прибалтике под натиском скифов.

Один из древнейших «письменных» народов Европы – кельты – также не составляли монолитного этноса. Они антропологически остаются почти неуловимыми, будучи рассеянными в самых различных странах континента. Повсюду антропологический тип их меняется в зависимости от субстрата – предшествующего населения. Не был он однородным и в гальштатское время. Даже в сочинениях древних авторов кельты то высокие, светловолосые, голубоглазые, то невысокие, темные. И этот разнобой нельзя объяснить только различием точек наблюдения (со стороны низкорослого южанина или высокорослого северянина). Кельты всюду приносили с собой разнородные расовые типы. Одни из них – сравнительно низкорослые приальпийские брахикефалы, родственные лапоноидам, другие – восходят к разным группам индоевропейцев, в числе которых и потомки населения мегалитической культуры, и более поздние волны переселенцев из Причерноморья, Кавказа, Восточного Средиземноморья.

Кельтская проблема, возможно, и еще сложнее. Автор крупнейшего словаря старой кельтской лексики А. Хольдер был вынужденным включить в словарь большое количество существенно разных обозначений одних и тех же понятий. А позднейшие специалисты без особого успеха пытаются устранить из кельтских языков докельтский субстрат или некельтские заимствования. Ю. Покорный видел в кельтских языках семитские элементы, Г. Зольта обращал внимание на кельто-армянские изоглоссы, многие авторы указывают на уральские параллели, а значительная часть «вымерших» слов вообще не поддается этимологизации.

Должно заметить, что исторически могут быть объяснены все названные языковые контакты. Поэтому, оспаривая их, лингвистам лучше воздерживаться от указаний на историческую «необеспеченность» предлагавшихся концепций[214]214
  Ср.: Г. Льюис и Х. Педерсен. Краткая сравнительная грамматика кельтских языков. М., 1954. С. 11 (предисловие В. Ярцевой); Э.А. Макаев. Армяно-кельтские изоглоссы. Кельты и кельтские языки. М., 1974. С. 52 – 54.


[Закрыть]. Сложность кельтской проблемы заключается в том, что мы, в сущности, не знаем, какой язык наследуют современные кельты: собственно ли кельтский – имея в виду кельтов гальштатской и латенской эпох, или же более древний, уходящий в эпоху мегалитических сооружений. Ведь современные кельтские языки сохранились именно в тех областях, где наиболее устойчиво держалась культура мегалитов: Бретань, Ирландия, Шотландия, Уэльс, в более ранний период вся Британия и острова. Самый культ мегалитических сооружений сохранялся здесь и у исторических кельтов. Так, при британском короле Артуре было добавлено несколько камней в знаменитый кромлех Стонхендж (Стоунхендж)[215]215
  M. Gilbert. Op. cit. p. 31.


[Закрыть]. Коронационный камень до конца XIII в. символизировал шотландскую независимость, а обрядового пожатия рук над камнем-мегалитом еще несколько десятилетий назад считалось достаточным, чтобы признать молодых мужем и женой[216]216
  Ср.: И.Н. Гроздова. Указ. соч. С. 156, 171.


[Закрыть].

Таким образом, за широким названием «кельты» скрываются разные языки и культуры, в одних случаях родственные, в других – далекие друг от друга. «Кельтика» Плутарха, простиравшаяся от Океана до Меотиды и Скифии Понтийской, конечно, не представляла ни этнографического, ни политического единства. Тем не менее это не было следствием слабой осведомленности античных авторов о землях за пределами Римско-Греческих областей. Плутарх (46 – 120) был начитан в историко-географической литературе. Уроженец Греции, он неоднократно бывал в Риме и других центрах Империи. К его времени римляне уже хорошо знали «германцев» (племена территории «Германии»), балканские народы. Причерноморье греки знали традиционно, поскольку были с ним связаны. И если Кельтика в представлении Плутарха и его предшественников простиралась на столь значительное пространство, то это объясняется реальным преобладанием кельтов на всей территории в какой-то период, предшествовавший времени Плутарха.

Максимальное распространение кельтского влияния или непосредственного господства приходится на латенскую эпоху, главным образом на IV – III вв. до н. э. В этот период кельты господствовали во Франции, большей части Испании и Италии, Британских островах, в Центральной Европе, на Балканах. Кельтское объединение появляется в Малой Азии (Галатия). В конце III в. до н. э. они появляются и в Причерноморье. Но Плутарх, видимо, имел в виду другое. Он разделяет кельтскую Меотиду и Понтийскую Скифию. В III в. кельты до Меотиды не доходили, останавливаясь как раз в землях Понтийской Скифии, ближе расположенной к Греции, чем Меотида. Меотида же считалась в составе Кельтики потому, что там, согласно греческой традиции, жили киммерийцы.

Плутарх упоминает о Кельтике в связи с отождествлением кимвров с киммерийцами. Он приводит две версии происхождения кимвров, за каждой из которых стоит по меньшей мере несколько предшественников («по мнению других»). Согласно одной версии, кимвры – это кельтоскифы – смешанное население Причерноморья, постепенно продвинувшееся на северо-запад Европы. По другой версии, это собственно киммерийцы. Небольшую отколовшуюся их часть греки знали и в Малой Азии. «Самые многочисленные и воинственные из них, – по Плутарху, – живут на краю света у внешнего моря»[217]217
  Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т.II. М., 1963. С. 71.


[Закрыть].

В представлении Плутарха кельтоскифы – это примерно то же, что в позднейшей греческой традиции тавроскифы, т. е. смешанное население Причерноморья. В литературе высказывались соображения о близости кельтских языков к скифским[218]218
  Н.Я. Марр. К отчету о заграничной командировке (17.III – 22.VI – 1929). Доклады АН. 1929; его же: In tempore ulutorum. (Из этнонимики к скифо-кельтскому вопросу). Доклады АН. 1928. Также M.Gilbert. Op. cit. P. 52.


[Закрыть]. Но в этих представлениях язык скифов рассматривается как развитие более древних причерноморских языков. Между тем язык скифов, видимо, был первым иранским языком в Причерноморье. От языка предшествующего времени он заметно отличался, и именно с предшествующим населением «Скифии», видимо, должны сопоставляться кельтские языки.

Еще М.И. Ростовцев, а в недавнее время О.Н. Трубачев указали на факты, свидетельствующие о близости киммерийских языков фракийским. Речь идет прежде всего об именах фракийского облика в династии боспорских царей, т. е. на территории, признаваемой безусловно киммерийской[219]219
  М.И. Ростовцев. Указ. соч. С. 30; О.Н. Трубачев. О синдах и их языке. С. 40 – 41; его же: Temarundam «matrem maris». К вопросу о языке индоевропейского населения Приазовья // Античная балканистика. 2. М., 1975. С. 41 – 42; его же: Indoarica в Северном Причерноморье. Источники. Интерпретация. Реконструкция // ВЯ, 1981, № 2.


[Закрыть]. В греческих источниках киммерийцев непосредственно смешивали с фракийцами. М.И. Ростовцев указал и на другой ряд культурных и языковых связей киммерийцев: «…с великим алародийским (так назывался кавказско-хеттский этнический ствол. – А.К.) культурным миром»[220]220
  М.И. Ростовцев. Указ. соч. С. 31 – 32.


[Закрыть]. Что же касается синтов или синтиев, якобы выселившихся с острова Лемноса в Крым, а также синдов, то их название ведет не к фракийцам, а к индийцам, которые, возможно, двигались на юго-восток именно из причерноморских степей[221]221
  См.: С.К. Дикшит. Введение в археологию. М., 1960. С. 472 – 477; О.Н. Трубачев. О синдах… С. 41.


[Закрыть].

Фракийцы формировались в зоне культур ленточной керамики, и их антропологический тип резко отличался от населения территорий между Днепром и Волгой. Но на протяжении многих столетий фракийцы оказывались непосредственными соседями потомков племен культур шнуровой керамики, взаимодействуя и смешиваясь с ними.

О языке их также мало сведений. Но, судя по топонимике, он был близок иллирийским и соседним малоазиатским. Некоторые топонимические следы тянутся через Фракию из Малой Азии к Иллирии и далее к Балтике. Имеются и определенные кельто-фракийские параллели. Но иллирийские и кельтские языки, равно как и некоторые элементы культуры, непосредственно пересекаются с Киммерией.

Так, одному из донесенных источниками киммерийскому (трерскому) имени Коб есть соответствие в ирландском Коба[222]222
  Ср.: Страбон. География. М., 1964. С. 68, а также: M.E. Dobbs. The History of the Destcndants of ir. ZCPH. B. XIV, Halle, 1923, S. 134.


[Закрыть]. Имя скифского предводителя – победителя киммерийцев Мадия (Мадиес) хорошо известно античным авторам. Параллель ему отыскивается в кимврском (уэльском) средневековом имени Madyein[223]223
  Ср.: Геродот. История. Л., 1972. С. 44; Страбон. Указ соч. С. 68; Г. Льюис и Х. Педерсен. Указ. соч. С. 59.


[Закрыть].

Имена победителей всегда охотно перенимают побежденные, так же как свою исходную территорию некоторые кельтские саги именовали «Скифией», хотя речь, очевидно, шла о доскифском времени. Можно обратить внимание также на один обряд: у тавров и кельтов был обычай «украшать» жилища головами пораженных врагов. Обычай этот, пожалуй, не так уж редок на востоке. Но Геродота он явно поразил. В Европе аналогичный обычай держался у кельтов (и только у них) вплоть до Средневековья[224]224
  Геродот. Указ соч. С. 213; Ян Филип. Указ соч. С. 103 – 104, 151 – 153; А.А. Смирнов. Древнеирландский эпос. В Кн. «Исландские саги. Ирландский эпос». М., 1973. С. 555. Anna Ross. Pagan Celtic Britain // Studies in iconography and tradition. London, New York, 1967, PP. 61 – 126. (Глава, посвященная культу голов.)


[Закрыть].

На огромной территории Кельтики происходили процессы ассимиляции. Возникали новые этнические образования и распадались старые. В период апогея кельтского влияния многие племена проникались кельтской культурой и переходили на кельтский язык. Но в условиях племенного строя разные языки могут сосуществовать и на протяжении столетий, мало влияя друг на друга. Примером может служить кельтское «государство» в Малой Азии – Галатия. Галаты почти тысячу лет помнили о своем родстве с прирейнскими кельтами и как бы во имя этой памяти сохраняли почти в неизменном виде свой быт, хотя на континенте естественное развитие разрушило все то, что идеализировали и поддерживали в иноязычном окружении добровольные изгои.

Ослабление кельтского могущества приводит к заметному изменению этнической карты Европы. Большая часть кельтского запада к первым векам н. э. покорена Римом. И здесь быстро проходит процесс романизации, захватывающий разные народы, и в первую очередь кельтов. В центральной Европе в это время поднимаются германцы и затем славяне. На Балканах кельтские этнические группы тают в остатках дако-фракийских и иллирийских племен, в Причерноморье растворяются в ираноязычном и ином местном населении. Но процесс этот неоднолинеен. В отдельных районах сохраняются компактные и устойчивые кельтские или кельтоязычные группы. На территории Моравии, по мнению чешского ученого Е. Шимека, остатки кельтского племени вольков-тектосагов сохранили свой язык до IV в. н. э. Позднее они, будучи ославяненными, сохраняли некоторые специфические черты быта и свое старое имя: валахи. От кельтов выводит автор и румынских валахов[225]225
  E.Simek Posledni keltove na Morave. Brno, 1958. S. 507 – 511. Мнение Шимека оспорил Ян Филип. Не отрицая вероятности того, что вольки-текстосаги, разбросанные по разным регионам кельтского мира, включая Галлию и Галатию, находились также и в Моравии, и допуская, что «это племя (или его меньшая часть) проживало в Моравии дольше, чем продолжалось компактное кельтское заселение Средней Чехии», автор негативно отнесся к обозначенному Шимском хронологическому рубежу: IV век. По мнению Филипа, делать такое заключение «невозможно из-за отсутствия проверенных и убедительных археологических данных». (Ян Филип. Указ соч. С. 70 – 71.) Данных действительно мало. Но для отрицательного заключения – еще меньше. Шимек не ограничивался только археологическими данными, привлекая и этнографические. Самые же богатые и перспективные данные – лингвистические – пока не задействованы.


[Закрыть]. С.П. Толстов обращал внимание на сохранение остатков кельтской речи в горах Трансильвании даже в XIII – XIV вв[226]226
  С.П. Толстов. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть]. Очевидно, не случайно в Румынии от раннего Средневековья и до наших дней сохраняются такие ясные кельтские имена, как Влад, Тудор и т. д.[227]227
  Имя Влад часто повторяется в династии валашских господарей. Известно оно и в кельтской традиции, а в сложных именах также у славян и в измененной форме у германцев. Значение этого слова в кельтских языках примерно то же, что и в славянских (ирландское faith – царство, владение; совпадают и варианты: славянское влат-волот – великан, кельтское vlatos – господин. Ср.: А.А. Шахматов. К вопросу о древнейших славянокельтских отношениях. Казань, 1912. С. 47.


[Закрыть]

Уже после падения могущества кельтов неоднократно происходили своеобразные кельтские ренессансы. Таковой был во II – IV вв., в эпоху угасания римской мощи, затем в VI – VII вв., после завершения эпохи великих переселений, и даже в отдельные периоды II тыс. Все эти ренессансы отражались на развитии славянства, а также территории будущей Руси. Славяне соприкасались с кельтами и в Центральной Европе, и на Балканах, а с родственным им населением также в Прибалтике и Причерноморье.

Неоднородность кельтского этноса приводила к тому, что смена племен-гегемонов сопровождалась значительными изменениями в облике культуры и, может быть, в языке. Не исключено, например, что переход от гальштата к латену был одновременно и возвышением новой группы кельтских племен[228]228
  С.П. Толстов полагал даже, что между латеном и гальштатом существовал совершенный разрыв. (С.П. Толстов. Указ. соч. С. 15 – 16.) Правильнее, видимо, говорить о некоторых различиях.


[Закрыть]. Но на большей части Европы кельтской топонимике предшествует более древняя также индоевропейская топонимика. Сходные географические названия, простирающиеся от Малой Азии и Балкан до Испании, Северной Италии и Прибалтики, не могут быть объяснены кельтской экспансией. Эти наименования заставляют постоянно опускаться в докельтскую эпоху, чтобы выявить либо истоки кельтических традиций, либо сохраняющиеся и в новых условиях старые этнические группы.