Текст книги "Из чаши"

– Да, все так, профессорий, – сказал капитан.

– Продолжайте лекцию.

– Следующее изображение – страница из книги историка Игнатия Сабле, иллюстрации кораблей, участвовавших в одном из успешных рейдов «Ордена Воды». Обратите внимание, эта списанная прогулочная яхта с кустарным бронированием, успешно высадила боевиков, забрала их после налета, вернулась на базу. Это – катер для связи между звездолетами на рейде, к нему приделан скоростной двигатель и две турели, успешно вернулся на базу. Исследовательское судно середины прошлого века переделано в транспорт, вернулось на базу. Почти не защищенные и безоружные корабли провели успешную операцию благодаря скорости и грамотной координации нескольких старших офицеров, даже несмотря на хорошую ПВО и самонаводящиеся снаряды хилим-ла.

Оставим «Орден Воды» и вернемся к новой стратегии освободительного похода за веру. С одной стороны, интегративно-сетевая война – это очень хорошо для воздушно-десантных войск. Ранее мы выполняли сложнейшие операции в тылу врага. Большая часть солдат не возвращалась после операции, многие попадали в плен. Теперь, без единой линии фронта, мы можем рассчитывать на большую выживаемость – у врага ведь тоже не будет тыла. Простыми словами, с нами будут больше считаться в штабе и считать нас будут тщательнее, такой каламбур. Но с другой стороны, ранее задачи парашютистов заключались в разведке, наведении на цель авиации, диверсиях, захвате и удержании важных для снабжения противника объектов. Теперь, кроме этих задач, добавятся и прямо противоположные. Некоторые десантные подразделения сразу после успешной высадки получат в ответственность территорию на планете, где будут зачищать остатки войск противника, помогать милиции и инквизиторам в поддержании порядка, вместе с линейными частями отражать тяжелые контратаки врага. Такой переход к низкомобильным действиям – новинка для иезуитских десантников, и вы будете отрабатывать его первыми, скорее всего, в реальном бою.

– А с кем мы будем воевать? – спросили с одной из передних парт.

Капитан осекся, даже сдвинул на лоб повязку, словно хотел рассмотреть задавшего такой глупый вопрос с помощью черноты своей пустой глазницы.

– Я думал, это… это очевидно. Наверное, надо еще раз озвучить. По данным разведки, саранча ирратианцев недавно пожрала один из крупных роев, убила одну из своих королев. Обычно каннибализм таких масштабов означает, что ирратианцы не готовы воевать, решают проблему нехватки ресурсов, поедая своих сородичей. Так что война с саранчой пока не грозит. Нелюдски уродливые Клами тоже заняты своими внутренними делами, да их и не интересуют пригодные для человека планеты. С Конфедерацией Хилим-ла у нас хорошие отношения, даже с сектами, не признающими религию их столицы. Про космических пиратов и говорить не приходится, их угроза несущественна. Нет, мы будем воевать с безбожным и порочным Галактическим Конгрессом. Мы усвоили уроки прошлого. Пришло время показать, что мы искупили грехи, и дать истинную веру миллиардам людей, ослепленным мамоной… на сегодня лекция закончена. Необходимая литература на экране, советую посетить библиотеку. Храни вас Господь (…) всем встать! Смирно! Вольно! Разойдись!

После лекции, когда немного спала жара, роту погнали на площадку для физподготовки. После чего выдалось полчаса свободного времени. Рей посидел возле входа в казарму, наслаждаясь подувшим ветерком, слегка разогнавшим густой воздух, а также зрелищем двух курсантов из третьего взвода, подметающих плац. Вообще такие работы у иезуитов выполняли послушники, штатские, а будущие солдаты занимались практически только военной подготовкой. Но в качестве наказания за проступки иногда приходилось и подметать, и чистить сортиры, и помогать поварам в пищеблоке. Рей за несколько недель побывал на самых разных хозяйственных ролях.

Калист сидел на плацу, а вокруг рокотала военная база. Весь построенный за несколько лет посреди голой степи комплекс называли собственным именем, Варахаилум, и достраивали его явно к войне. Все указывало на серьезность происходящего. Например, большое количество молодежи, девушек, набранных в училище Военизированной Администрации. Обычно таких специалистов использовали в качестве временного управления в районах, охваченных массовыми беспорядками и бунтами. Бунты хоть и случались на Землях Святого Престола, как раз недавно в одном из магистратов прошли междоусобные стычки между рыцарями-госпитальерами с перестрелками и жертвами, но в условиях относительного мира явно не требовалось такого количества, как готовили в училище на базе.

Иезуиты тоже собирались на войну. Хотя воздушно-десантные войска ордена и считались элитными и образцовыми для всех остальных подобных подразделений в армии крестоносцев, основная деятельность иезуитов заключалась в сборе информации, обучении населения грамоте и выгодной властям трактовке Закона Божьего. Основные затраты орден допускал для поддержания сети своих коллегиумов и университетов, щедро спонсировал и некоторые научные разработки, а также занимался через сложные схемы католическим миссионерством на территории Галактического Конгресса. Конечно, у них были и шпионы, и диверсанты, и убийцы, и спецназ вроде отряда «Опус Деи», выделенного для охраны инквизиторов в опасных условиях. Орден вообще особенно активно сотрудничал с инквизицией, нельзя было сделать карьеру в ее органах без хотя бы стажировки в иезуитском университете. Но в ордене было гораздо меньше солдат, чем у тевтонцев или тамплиеров. А ныне даже на недостроенной военной базе Варахаилум успели сформировать две новые воздушно-десантные дивизии и формировали третью, в которую включили роту Калиста. По слухам, количество персонала, преподавателей и инструкторов на базе уже превысило постоянный штат Академии имени Святого Игнасия в Регнуме, столице всех Земель Святого Престола.

Структура рангов ордена не пересекалась с воинскими званиями. Например, одноглазый капитан вынужден был докладывать загадочной фигуре в очках и капюшоне, которая носила знаки старшего лейтенанта, но также состояла в орденском ранге профессория, а это вершина иерархии иезуитов. Рей подозревал, что этот человек со скрытым лицом имеет отношение к командованию их роты, слишком часто он крутился вокруг.

Калист за первые месяцы на базе вообще слегка избавился от иллюзий насчет собственной важности. Хотя он получал довольствие от иезуитов, носил их знак и именовался «солдат войск ордена св. Игнасия», но не получил даже орденского ранга послушника, был вне иерархии иезуитов, с весьма туманной перспективой когда-либо попасть в орден и получить его власть. Муштра была утомительной, жара – невыносимой, а его еще и заставляли таскать на марше тяжелый короб с пулеметной лентой и макет ручного пулемета, это вместо стандартного автомата с шестью магазинами. Но бежать было некуда. Базу Варахаилум соорудили в малонаселенной, выпаленной солнцем степи. Кроме скважин и цистерн под базой, в округе почти не было источников воды. Инквизиция непрерывно патрулировала степи на вертолетах, следила со спутников и беспилотников, в ближайших поселках милиционеры знали всех жителей, арестовывали любого незнакомца. На ведущих к базе автодорогах стояли блокпосты, проверяющих солдат регулярно меняли, транспорты тщательно просвечивали всевозможными детекторами. Бегство по железной дороге казалось наиболее реальным просто в силу огромной массы задействованных в снабжении вагонов, но все равно поезда тормозили в полях, обыскивали, и чаще всего они не ехали напрямую в населенные земли, а направлялись к разнообразным техническим объектам вокруг базы, вроде складов строительной техники или орудий орбитальной обороны. Не стоит говорить, что и там вагоны обыскивали, основательно перерывали. И конечно, сама база была забита устройствами охраны и отрядами инквизиции. Все равно пытались дезертировать, подкупали стражей, зарывались в мясные отходы, симулировали смерть при помощи препаратов. Как правило, инквизиция находила потом в степи изможденных беглецов, облепленных светляками, часто мертвых от жажды и змеиных укусов. Потом кадры с такими мертвецами демонстрировали через большой проектор на плацу во время построения.

Рей понимал, что не сможет обмануть такую жестокую и сложную систему, как база Варахаилум, и продолжал тренироваться. Жаль, из-за проблем с дисциплиной его всего лишь однажды пустили в Зону Отдыха. Это место можно было назвать культовым. Огороженная защитным периметром площадь со сквериком посередине, туда за хорошее поведение пускали солдат из ближайших частей огромной военной базы. Здесь можно было встретить курсантов из формируемой иезуитами воздушно-десантной дивизии, двух стоящих поблизости пехотных полков, девушек из училища Военизированной Администрации. Также в Зоне Отдыха были гостиницы для штатских специалистов, участвовавших в обустройстве базы. Были тут и простые рабочие, если их не пригнали на стройку прямиком из тюрьмы. Иногда люди приезжали из таких далей, что и говорили на незнакомых языках. Вокруг площади стояли церкви всевозможных ветвей католицизма вперемешку с ресторанами и киосками, продающими мороженое и лимонад. Алкоголем официально не торговали. Была здесь и будка тамплиеров для денежных переводов, и почта, где можно было надиктовать письмо цензору-писарю в надежде, что его отправят тебе домой без вырезок и редактирования. В зоне отдыха что-то круглосуточно происходило. Отсюда уходили автобусы, увозящие свободных людей, священников, гидрологов и прочих инженеров на вокзал, а оттуда – к большим городам и прохладе.

Солдаты обменивались слухами и секретами Зоны Отдыха. Например, в третьем ларьке слева торгуют из-под полы бифштексами, несмотря на официальный пост, в деревянной часовне разливают втихаря причастное вино, а священник во францисканском костеле то ли добрый, то ли равнодушный и не обращает внимания на спящих во время проповеди солдат. Здесь оставались деньги, выдаваемые курсантам из казны ордена на карманные расходы, здесь же сколачивались начальные капиталы. И в этот очаг жизни Рей получил пропуск на один час, а больше его уже не пускали, поскольку он то затеет драку, то украдет еду из столовой и пронесет в казарму.

Реймонд не смог долго прохлаждаться на плацу. Прозвучал сигнал к вечернему построению, Калист занял свое место в аккуратном квадрате стоящего «смирно» взвода. После короткой дежурной солдатам включили кинопроектор, дающий изображение на белую стену одного из корпусов, показали сюжет об очередном трибунале. В этот раз согрешили курсантка административного училища и один механик-водитель. Через месяц их общения в Зоне Отдыха медицинский осмотр показал, что девушка беременна. Учитывая, что беременность делала службу невозможной, к тому же девушка была замужем, ее приговорили к лишению воинского звания и всех льгот, пяти годам исправительных работ с отсрочкой до восстановления после родов. В дальнейшем была вероятность, что ребенка заберут в приют без права на свидание с родителями. Участвовавший в греховном деле мехвод отделался исключением из армии и тремя годами исправительных работ, поскольку жены у него не было и он ей не изменил.

Ходили легенды, что одна хитрая девушка в схожей ситуации подала заявление в местный комитет по охране Веры. Она утверждала, что в ней произошло чудо непорочного зачатия. В принципе, случались всякие аномалии. Девяносто девять процентов рассеянного среди звезд человечества на генном уровне являлись результатом программ ускоренной колонизации и стимуляции размножения. Были примеры, когда женщины беременели без участия посторонних. Но даже дремучие люди из глубинки Земель Святого Престола неохотно верили в чудеса, особенно когда «непорочная дева» известна на весь гарнизон своим распутством. Солдаты рассказывали друг другу, что в комитете попался добродушный чиновник, который сначала затянул расследование «чуда», а затем потерял дело. Девушка смогла, прикрываясь статусом «озаренной Господом», уволиться из армии, сохранить свободу, родила, потом к ней присоединился отец ребенка, и жили они хоть и во грехе, без венчания, но счастливо.

Реймонд не верил в эту сказку про добрых комитетчиков. В реальности такой обман быстро вскрывался, дело передавалось в суд инквизиции, за особо циничное богохульство все причастные приговаривались к высшей мере – сожжению на костре, для беременной давали отсрочку до родов, чтобы не губить дитя.

После построения роту отпустили в казарму. Курсанты расстилали койки, готовились ко сну. И только рыжий, Питер Фогерти, наоборот, поправлял форму, да еще и достал откуда-то дорогой одеколон.

– Что, Рыжий, опять тебя в Зону отпустили? – спросил курсант с соседней койки.

– Да, у меня пропуск до полуночи, потом нужно будет отметиться у дежурного. А что, тебе сигарет купить?

– Точно! Вот монеты, купи парочку пачек подешевле.

– Да, Питер, и мне одну! – оживился другой курсант.

Посыпались заказы.

– Друзья, как же я столько пронесу через контроль? – смутился Рыжий.

– Ты же умный, так придумай.

Питер Фогерти готовился стать армейским хакером, специальность новая для крестоносцев и весьма почетная. На одну роту десантников готовили всего четырех специалистов по взлому компьютеров, и это еще большое количество, некоторые пехотные полки не имели даже и одного хакера. Питеру офицеры давали плохо скрываемые поблажки. Его весьма вяло наказывали за слабую физическую подготовку, часто отпускали в Зону Отдыха. Иногда его на целые дни забирали из роты на какие-то заумные курсы.

С товарищами по казарме Питер ладил неплохо, хотя друзей у него не было. В отношении окружающих к Рыжему чувствовалось что-то особенное. Может, влияние богатых родителей, может, у него были какие-то родственники в ордене или военном командовании. Кроме редкой компьютерной специальности, он был добровольцем, в то время как абсолютное большинство попали в роту насильно, а кто сам записался – то по нужде, чтобы не пропасть от голода. И конечно, Питер был из столицы, самого большого и богатого города Земель Святого Престола, а остальные приехали из глубинки. Все эти факторы как будто незримо отгораживали Рыжего от однополчан, делали его чужаком. Но Питер также выделялся редкостным добродушием и отзывчивостью. Даже с самыми нищими курсантами он общался без зазнайства, на равных. Всегда был готов протащить из Зоны Отдыха пачку-другую сигарет или еще какую мелочь. И вся рота считала Питера чудаком «не от мира сего», но парнем неплохим и полезным. Ему только не повезло оказаться в одном взводе с Реймондом Калистом. Рей сразу невзлюбил Рыжего, еще в день прибытия, когда их вместе забрали с вокзала. А когда Калист увидел во время кратковременного визита в Зону Отдыха Питера, сидящего за столиком в кафе вместе с памятной по первому дню Жанной из училища администрации, тут Рею «сорвало крышку». На самом деле он тогда весь остаток выделенного для отдыха времени просидел в соседнем кафе, глазея на весело общающуюся парочку и давясь молочным коктейлем вместе с чувством зависти и непонятной обиды. После этого дня не проходило, чтобы Реймонд как-нибудь не придрался к Питеру. Вот и сейчас.

– Рыжий, ты куда собрался?! А ну убери этот бардак у себя на тумбочке! – Рей ткнул пальцем в разложенные у койки Питера хлебцы. Был очередной пост, пусть и не самый строгий, но курсантов под его предлогом кормили в основном такими хлебцами и мерзким рыбным отваром.

– Я уберу, – ответил Питер, – только давай позже. В тумбочке плесенью пахнет, потом хлебцы будут еще хуже на вкус.

– Ну, извините, – издевательски развел руками Рей, – что ваше святейшество вынуждено жить в нашем свинарнике, а не во дворце, как вы привыкли. Сейчас убрал, Рыжий! Я тебе не нанимался в прислугу!

– Хорошо, я уберу, – Питер быстро смел хлебцы в ящик, – наверное, их придется потом отдать птицам.

– Да мне плевать! У мамы своей мусорить будешь, а не здесь.

– Сльюшай, Рей, чьего прьестал к пацьяну? – подал голос чернокожий Дитер. Его родители прилетели в поисках лучшей доли с другой планеты, правда, это был не Конгресс, одна из доминиканских колоний. Как раз с ним Рей ранее жестко подрался, когда сравнил цвет его кожи с конским навозом.

– А потому, – зло напирал Калист, – что развел тут бардак. А если сержант заглянет, поднимет роту, ты от наряда вне очереди в темноте спрячешься, как есть негр, а остальным что делать?!

– Из-за тьебя, Рей, тьоже приходьилось отжьиматься, когдья ты патрони уронил, за сьобой смотри!

– Тьфу! Я ради вас всех стараюсь, Рыжий же всех подставит!

– Я убрал, все нормально, – сказал Питер. А потом добавил с глуповатой улыбкой: – Мне это нетрудно, Рей. Если нужно, я могу сделать шаг в сторону. А тебе везде плохо, где бы ты ни был.

Рей не совсем понял, что ему сказали, но интонация казалась оскорбительной.

– Ты что сказал, придурок?!! Ты чего пасть раскрыл?!

Рея оттащили другие курсанты, он уже лез бить Питеру лицо. Но Калист выкрутился, сбегал к своей тумбочке, выудил из нее зачем-то украденную из столовой бутылку с соусом. Соус был из уксуса и выжимки местных бобов, его добавляли в кашу, чтобы она не так походила на вареный картон. Рей метнулся обратно и плеснул соусом в стоящего Питера. Капли попали на униформу, по казарме разнесся едкий и кислый дух.

Позже, когда Рей анализировал свои промахи, он сделал вывод, что это как раз была роковая ошибка. Он мог бы вместе со всеми требовать от Питера больше сигарет, унижать его, и окружающие это одобрили бы. Не всем нравилось хамство Калиста, но курсанты предпочитали молчать, зачем заступаться за других и плодить проблемы для себя? Но Рей пристал с этими дурацкими хлебцами, когда большинство уже мысленно считали гостинцы из Зоны Отдыха. Рей разозлил слишком многих.

– Чу! Ты дьюрак, Рей! – крикнул Дитер. – Меня облил!

– Рей, меня даже с пятнами соуса сегодня рады будут видеть, – тихо сказал Питер.

– Что за хрень происходит?! – рыкнуло за спиной озверевшего, как бульдог, Калиста. Тот отвел полный ненависти взгляд от Рыжего и столкнулся лицом к лицу с Кутием.

Кутий был самый старший из мобилизованных в роту, около тридцати лет поземному. Ростом под два метра, с крадущимися движениями, плоским желтым лицом и желтыми равнодушными глазами, как у копченой рыбы. Кутий попал в армию сразу после срока в тюрьме Ноксгота и пользовался у всех авторитетом.

– Это Калист Рыжего задолбывает, придрался на ровном месте, – солдаты отпустили слегка остывшего Реймонда.

– Что тебе от него надо, малой? – спросил Кутий. – Может, человек в церковь хочет успеть к вечерней службе, а ты ему поперек горла встал.

– Ха! Он к девке идет. Хочет предаться внебрачному блуду с потаскухой!

Кутий сделал полшага вперед, его мертвенные глаза нехорошо сверкнули.

– Так, малой. Я не знаю, почему Рыжий тебя терпит и позволяет лить грязь на себя и свою подругу. Если он делает с ней что-то не так и без венчания – его Бог осудит, а не ты!

– Точно! Сторона альковная – дело для суда Всевышнего! – зашумели курсанты, каждый из которых мечтал близко пообщаться с девушкой без далеко идущих последствий вроде женитьбы.

– Тебе какое дело, Рей?!

– Да, тебе завидно?

– Может, он не Рыжему завидует, а его подруге? Как ты насчет содомского греха, Калист?!

– Содомитов не надо поминать на ночь глядя, – оборвал смешки Кутий, – в общем, малой. На месте Рыжего я бы давно отправил тебя собирать зубы. Ну, раз он терпит, есть причины, мне все равно. Но если ты не прекратишь свару и я сегодня останусь без курева – я сам с тобой разберусь. Ты понял? Повтори своими словами!

– И как ты разберешься?! – возразил Калист. – Сам сказал, чтобы я прекратил драку-у-у-ю-ю!!

Рей даже не увидел удара. Просто почти без замаха ему в живот впился кулачище, а вторая рука Кутия метнулась к вороту, удержала на ногах, притянула к себе.

– А драки не будет, – проговорил Кутий в лицо хныкающему от боли Рею, – просто у курсанта Калиста резко свело пузо. Наверное, пост нарушил, грешная душа. Я в камере многое видел. И почки внезапно отказывали, и удушье случалось. Так ты понял, малой?

– Да… да. Я все понял.

– Вот умник! А чтобы закрепить, до утра ты отстираешь от уксуса форму Дитера и Рыжего, когда он вернется. Как хочешь, но чтобы в семь ровно она была постирана, высушена и выглажена, как у непорочных монашек. Я проверю. А теперь отвали!

Курсанты разошлись, Питер направился в Зону Отдыха, одарив Рея своей отрешенной, всепрощающей ухмылкой, в которой Калисту виделась гордыня и презрение. Рей поклялся, что, если представится хоть малейшая возможность, он прострелит Рыжему оба колена из пулемета и тогда посмотрит на выражение его лица.

– Твари порочные! Души грешные! Дети бесовы! – ворчал Калист, забираясь в свою койку. – Все рабы похоти! Рыжий еще байстрюка сделает, а на вас его грех ляжет. Все в Писании сказано про таких, как вы! Онана Господь покарал и за меньшее. Мечтайте о шалавах, а я буду молитвы читать, мне моя душа еще нужна.

Рей открыл Библию, но через пару минут увидел, что слова со страниц не оседают в голове, а всем в казарме плевать, чем он занят. Тогда Калист захлопнул книгу и зарылся в подушку, не дожидаясь, пока потушат свет. Через несколько часов ему предстояло вставать, договариваться с дежурным, красться в темноте к прачечной на первом этаже и запускать ультразвуковой стиральный агрегат, чтобы очистить тряпье Питера и Дитера, чтоб у него треснула напополам глупая черная рожа!