Текст книги "Млечный Путь: Рассвет Башни Мрака"

После очередного прекрасного дня Том и Скарлетт отвели Вики в корпус для детей и, вернувшись к своим комнатам, а если быть точнее, к комнате Скарлетт, как-то машинально схватились за руки. Электрический разряд пронёсся сквозь их пальцы. Они посмотрели друг другу в глаза. Скрыть желание было уже невозможно. Губы потянулись друг к другу. Слившись в поцелуе, они вошли в комнату.

Нежные, сладкие губы Скарлетт прилипли к иссохшим губам Тома. Но после этого прикосновения потрескавшаяся, жесткая поверхность его губ снова обрела когда-то потерянную мягкость. Единяясь с её губами, Том отрывался от земли и улетал туда, где тебя окутывает одна лишь нежность. Может в облака на небе, может в цветы на лугах, может в воды океана, может в другие измерения во вселенной. Он чувствовал, как её язык гладит шершавые, грубые губы, превращая их в мягкое дуновение ветра, что гладит шею; в нежное прикосновение утренних лучей солнца, что греют щёки; в ласковое омовение прибрежной морской волной, что целует пальцы ног на песчаном берегу. Вкус её губ был совершенно потрясающим. Он целовал её и ощущал приятный вкус. Знакомый и такой нежный.

“Вкус клубники!”, – прогремело у него в голове.

Вкус, который он любил больше всего. С самого детства. В его время этих ягод уже почти невозможно было встретить. Натуральные клубники были на грани исчезновения и на их месте на прилавках появлялись заменители. Но у деда Тома был небольшой сад, где он выращивал клубнику и другие ягоды, вдалеке от суеты огромных, шумных и грязных мегаполисов. И когда маленькому Тому удавалось изредка навестить деда, то тот угощал незабываемыми ягодами. В памяти ребёнка вкус клубники так сильно запечатлелся, что, будучи взрослым, когда эти ягоды совершенно пропали из магазинов, а дедушки уже давно не было в живых, Том возненавидел этот искусственный вкус заменителя, что продавали под видом клубники. Сладко кислый вкус нельзя было сравнить с чем-либо… Кроме этих губ. И вот он опять ощущает, казалось бы, давно утерянный вкус на губах девушки, с которой так странно свела его судьба. Несколько минут они просто стояли и словно вливались друг в друга.

Руки Тома держали за её горящие щёки. Её руки лежали на его плечах и пальцы позади крепко вцепились, чтоб, не дай бог, его не отпустить. Не раз они в своей жизни целовали других, но сейчас оба осознавали, что это самый прекрасный поцелуй, самый сладкий, что у них когда-либо был. Скарлетт нравилось чувствовать сухость его губ, прикосновениями своего языка придавать им нежности. С каждым касанием она липла к этим шершавым губам и будто бы таяла от одного только осознания происходящего.

Рука Тома нежно спустилась по шее Скарлетт. Гладя её шёлковое тело, она оказалась у её груди. Держа руку под одеждой Скарлетт, он обнимал её грудь и талию, рукой проводил по её ласковой коже, чувствуя ускоряющееся биение сердца. Она ощущала то же бешеное биение у него. Оба дрожали. Ритмы их сердец сравнялись. Они пульсировали синхронно, словно одно целое.

Скарлетт спешно стянула с него верхнюю одежду, даже на миг пожалев об этом, потому что их губы разъединились. Том снял футболку с неё. На пару секунд они застыли, лишь стояли и смотрели на изгибы тел друг друга. На красивую маленькую грудь Скарлетт, на накаченные, но со временем чуть ослабшие грудные мышцы Тома. На плоский, немного бледноватый живот Скарлетт, на уже с трудом различимый пресс Тома. На безупречно тонкую и нежную шею Скарлетт, покрытую родинками. На её выразительные, изящно изогнутые в форме буквы “S” ключицы. На его крепкие руки, на пальцы, которые заметно дрожали. На его тело, покрытое шрамами, что остались от избиений в тюрьме. На его печальные глаза.

Скарлетт знала, что Том не решится, если она сама не сделает первый шаг. Она сняла с себя брюки, полностью оголив себя перед ним. Подняла руку. Поднесла к нему. Положила ладонь на его грудь. Почувствовала пылающее сердце. Скарлетт сделала шаг вперёд. Помогла ему снять последнюю одежду с себя. Скарлетт прижалась к нему. Их тела соприкоснулись. Она чувствовала его неуверенное дыхание на своей шее. Окружённые заряжённым воздухом, покрытые потом возбуждения, их тела грели друг друга. Дрожь только усиливалась.

Взгляд Скарлетт просил Тома не бояться… Снова губы сами потянулись друг к другу. Том обнял Скарлетт за ягодицы, поднял её, оторвал от холодного пола и отнёс к мягкой кровати. Он нежно уложил её на кровать и сам лёг сверху.

Поцелуи и касания заряжали воздух страстью и теплом. Пот скатывался по их вибрирующим телам и смешивал сладко-солёные запахи двух влюблённых. Воздух кругом наполнился жаром. Страсть обжигала лица. Их стоны неустанно вырывались наружу, их взгляды то цеплялись друг с другом, то пропадали под закрытыми от накала глазами. Руки обхватывали друг друга сзади и держали крепко, дыхания скользили по голым телам и обжигали своим пылом, пальцы бережно гладили языки. И всего им было мало…

Том и Скарлетт лежали на кровати и молча смотрели в потолок. Оба обдумывали только-что произошедшее. Тому наконец показалось, что всё не так уж и плохо, и даже, что что-то может получиться. Может жизнь решила дать ему второй шанс.

Скарлетт тоже мыслила о таком исходе, но давала себе отчёт, что отношения и, вероятно даже, жизнь семейная не соответствуют её планам. Как же сложно было принимать важные решения!

– Я окончательно решила пойти с остальными на Башню Мрака, а потом и на Тёмный город, – спокойным, монотонным голосом прервала тишину Скарлетт.

Том молча повернул голову к ней и всмотрелся в рядом лежащую девушку. В голову приходило лишь “Какая она красивая!”. Но всё же он заговорил:

– Не иди, Скарлетт. Останься здесь… Может, может нам удастся что-нибудь устроить в нашей жизни. Мы ведь не зря тут оказались?

– Вот именно что не зря. Люди живут под гнётом психопата. Нужно это исправить! Я не терпела молчаливое послушание тогда, не потерплю и сейчас! – на время они оба промолчали, снова всматриваясь в потолок. Но Скарлетт продолжила, – ты ведь не пойдёшь с нами, не так ли?

– Я не могу… Убийства! – с тяжестью говорил Том. – Я дал себе слово больше не убивать, и я сдержу его.

– Очнись, Том! Это невозможно. Просто посмотри на мир вокруг. Мир стал гораздо безумнее, чем в наше время. Нельзя добиться справедливости, не пролив кровь.

– Я не пойду убивать людей или кого-бы там не было.

Скарлетт приподняла голову и с высока посмотрела на Тома с неоднозначным взглядом.

– То есть, другие пусть сражаются, а ты – нет? – возмущённо спросила она.

– У каждого своя голова на плечах, Скарлетт. Человек должен нести ответственность за свои поступки. У меня за спиной тяжкий груз. Я не хочу новых поступков, из-за которых снова не смогу спать по ночам. Война – это убийство. Не убийство идей и мечтаний главнокомандующих врага, а убийство живого существа в другой форме. Меня учили ликвидировать подонков и преступников, а не солдат.

– Мы говорим о захватчиках!

– Мне осточертели убийства. Мне хочется покоя…

Скарлетт молча смотрела на Тома.

– А я думала, ты тот самый. Думала, ты готов сражаться и убить за свои идеалы.

– Я готов не՛ убивать за свои идеалы. Это гораздо сложнее.

– Ты говоришь, как обычный трус! – недовольно высказалась Скарлетт.

Том удивлённо посмотрел на неё.

– Да, вот именно, – добавила Скарлетт. – Ты жалкий трус и ничего более!

– Что с тобой? – взволновался Том.

– Ничего! Просто только сейчас у меня глаза открылись!

– Но, Скарлетт…

– Никаких “но”, Том! Уходи отсюда! – перебила его Скарлетт.

– Я никуда не уйду. Я хочу остаться с тобой.

Том попытался успокоить Скарлетт, но та была неуклонной.

– Вали, Том! Ты достоин того обращения, которое получаешь от людей, изверг!

Том пристально смотрел на Скарлетт. Боль и злость наполняли его. Он не знал какому из чувств поддаваться.

– Я думал между нами есть что-то, – подавленным голосом Том произнёс.

– Тебе просто показалось, – послышался холодный ответ.

– Мне казалось, эта ночь что-то значит.

– Уйди, прошу!

Том был предан. Сердце было разбито. Самое смешное – на ровном месте. Том просто онемел. Он больше не мог издать ни звука. Мозг его просто отключился. Он не мог думать. И лишь выполнял действия машинально, словно робот: без лишних движений просто встал с койки, вышел из комнаты, направился по коридору в свою комнату. Запирая за собой, Том всё же выдал человеческие эмоции. Он в последний раз бросил взгляд на дверь Скарлетт. По щеке покатилась капелька слезы, а в голове крутилось только “За что?”.

Скарлетт сидела за столом, в компании Джона, Ли и его команды. Пока все оживлённо обсуждали что-то, Скарлетт опустошённо смотрела в пространство и молчала.

Но её внешний покой поколебился, когда Том встал у этого стола и ударил по нему. Все замерли. Джон вскочил с места, но не стал ничего делать. Том и Скарлетт смотрели друг другу в глаза. У Тома они горели яростью.

– Ответь всего на один вопрос, Скарлетт! – разозлённо сказал Том. – За что ты так?

– Том, – заговорила Скарлетт спокойным голосом. – Это была просто ошибка.

Лёгкость, с которой говорила Скарлетт, злила Тома. Он пытался убедить себя, что Скарлетт просто шутит, но здравый смысл твердил другое.

– Как ты смела! – презренно высказал Том.

Но Скарлетт лишь молча смотрела на Тома с сожалеющими глазами.

– Ты слышал её, Норт. Так что проваливай! – вмешался Джон.

– А тебя никто вообще не спрашивал, лидиец хренов! – со злобным пламенем в глазах сказал Том, под ошеломлённый взгляд Джона.

Тяжело вдыхая и выдыхая, Том посмотрел напоследок на безразличную Скарлетт, но не стерпев больше боли, обернулся и пошёл.

Чья-то рука оказалась на его плече. Том повернул голову, чтобы увидеть кто это. Сзади стоял Джон, который в следующее мгновение ударил в лицо Тома, словно пробил кувалдой. Хруст носа Тома был слышен даже за дальними столиками. Закружилась голова. Схватившись за нос, Том упал на пол, не в силах сопротивляться. Джон несколько раз сильно ударил лежащего Тома, пока крики и мольбы Скарлетт не остановили его. Он замер на месте, в метре от лица Тома держа свой окровавленный кулак. Тяжёлые вздохи наполняли и без того огромную грудную клетку исполина, придавая его виду ещё большей свирепости. Ноздри Джона так и увеличивались, и снова приходили в исходное состояние при каждом вздохе. Глаза продолжали яростно смотреть на окровавленное и изуродованное лицо Тома. Но потом он увёл взгляд в сторону – вся столовая молча и устрашённо смотрела на него, на глазах Скарлетт наворачивались слёзы. Наконец успокоившись, Джон отпустил тело Тома.

– Не смей оскорблять меня и мой народ, ублюдок нью-йоркский! – сказал он напоследок.

Джон, довольный своей вендеттой, подходил к столу, за которым сидел со своими друзьями, как за его спиной показался чей-то силуэт. В глазах других уловив этот образ позади себя, Джон повернулся. К огромному для себя удивлению он увидел стоящего перед собой Тома. Через окровавленное лицо просачивался его озлобленный взгляд. Казалось, вся база замолкла. Никто не осмелился издать хотя бы писк. Люди просто испугано и изумлённо смотрели на двух мужчин из прошлого. Тяжелее всех было Скарлетт. Прекрасное лицо Тома было покрыто синяками и кровоточащими ранами от ударов лидийского воина. Губы, которые она вчера так страстно целовала, были разбиты. Тома словно истязало какое-нибудь страшное инопланетное животное.

Но больше всего удивлял несломленный вид Тома. Будь на его месте кто-либо другой, давно уже потерял бы сознание. А бывший заключённый А-001479 замер на месте, как скала, и хищный взгляд его нацелен был на Джона. Только сейчас последний смог уловить этот ужас, что источали глаза самого ненавистного человека своего времени. На мгновение Джон ощутил даже дрожь по своему телу. Что-что, но безумный взгляд Томаса Норта пугать мог. И сама Скарлетт аж оцепенела, увидев дьявольские глаза человека, который вчера был олицетворением неуверенности и беззащитности.

– Посмеешь ещё раз меня тронуть, лидиец, переломаю все твои кости! – зазвенела угроза по всей столовой, хотя Том говорил довольно спокойным тоном.

Джон замешкался. Никогда ещё чьи-то угрозы не пугали его. И не сказать, что он так сильно побоялся Тома, но ожидать от последнего можно было чего угодно. Да и впервые человек вставал на ноги после его ударов. На миг Джон пожалел о своём необдуманном поступке, но изменить сделанного было уже нельзя. Да и находился он в окружении своих новых друзей, что тоже придавало ему некой уверенности.

– Уходи, Норт! Тебе тут не рады! – ответил Джон.

Скарлетт сожалеюще, и в то же время испуганно, смотрела на Тома. Он не мог стерпеть этого взгляда. Том безмолвно ушёл.

Том сидел у двери своей комнаты на полу. Его лицо было изуродовано. Слёзы смешались с алой кровью на его скулах, щеках и губах. Из разбитого носа и рассечённой губы так и текла кровь, но Тому было не до этого. Он лишь бессильно валялся на полу.

– Что случилось, Том? – послышался нежный голосок Вики.

Том посмотрел на неё печально. Ему было стыдно, что ребёнок видит его в таком виде.

– Том? – повторила Вики.

– Пожалуйста, – сказал Том сквозь слёзы. – Просто уйди. Уходи, Вики!

На глазах у Вики слёзы навернулись от увиденного. Её новый друг лежал весь в крови и боли.

– Вики, прошу, уйди уже!

Громкий, сердитый голос Тома напугал девочку. Она пустила слезинку, снова свела губы в бантик и молча убежала.

Том не мог сдерживать слёзы. Он смотрел вслед убегающей Вики и громко рыдал. С вечера в сердце кололось, ночью агония с головной болью повторились, а сейчас он расставался со всеми близкими. Он безудержно плакал.

Маленькие руки внезапно обняли его плечи, и детская голова прижалась к Тому. Все плохие мысли, вся боль на миг отступили. Как спасательный круг, Вики окутала в своём объятии бывшего полицейского и не давала ему тонуть в океане страдания, ненависти и боли.

Том обнял её, продолжая плакать. Девочка положила на руку Тома пояс и убежала оттуда. Том смотрел ей вслед. Неуклюжий и такой смешной бег. В иной раз Том радовался бы и смеялся… вместе со Скарлетт. Сейчас он мог только сожалеть и плакать.

Том опустил голову. Раскрыл кулак. В его руках лежал пояс из обычной текстильной ткани, к которому был прикреплён ржавый металлический значок. Значок, на котором был запечатлён чёрный силуэт бюста ягуара в профиль. На значке детскими ручонками была выцарапана надпись: “Значок полицейского”.

Всю ночь Том обдумывал свои дальнейшие действия. Он пытался понять, что его ждёт здесь, как правильнее поступить. С одной стороны, эта горстка людей его спасла, и он должен быть им благодарен, идти им навстречу и помочь. Но, с другой стороны, Том же никого не просил себя спасать. Да и предательский поступок Скарлетт он не мог простить. Зачем она так сблизилась с ним, если в итоге так бессердечно потребовала уйти? Много вариантов крутилось в голове у Тома. Он пытался оправдать её. Но в этом не было смысла.

Том окончательно решил уйти из этой базы.

Утром он собирал рюкзак на дорогу. Несколько кусков чёрствого хлеба, бутылка воды и больше ничего. Этого ему вполне хватало, чтобы отправиться в странствие.

Том стоял в большом ангаре, где собрались все жители этой колонии. Все слушали речь главнокомандующего. Но всё внимание Тома было нацелено на девушку среди солдат в первых рядах. Вдохновляющая речь командующего проходила сквозь его уши. В голове был только образ Скарлетт. Даже сейчас, когда она просто стояла и слушала речь, забыв всё пережитое вместе с Томом в одночасье, и бездушно предав его, даже после всего этого она была ангелом в его глазах. Её волосы продолжали светиться аки лучи солнца. Он ещё ощущал её запах, нежную кожу, вкус её губ.

Среди воодушевлённой речью командующего толпы стоял один человек, с изуродованным и покрытым синяками лицом, и думал о самой красивой женщине в мире.

До самого последнего момента отправки Том стоял где-то в стороне и наблюдал за Скарлетт. Он понимал, что видит её в последний раз. Он хотел насладиться её видом сколько ещё возможно. Вдалеке Скарлетт вместе с другими солдатами поднималась на борт одного из самолётов. Том смотрел на эту воинственную девушку с бластером в руках и никак не понимал её поступков.

Том опустил свой взгляд, обернулся и ушёл.

Он зашёл в комнату и взял свой маленький багаж на дорогу. Том в последний раз посмотрел на стены этой комнаты, которые последние два дня так сильно напоминали стены одиночной камеры. Он тяжело вздохнул и вышел.

Том шагал по ржавому коридору. По обе стороны просторного коридора были такие же ржавые двери, все закрыты. Кругом тихо и спокойно. Почти никого тут нет, не считая Тома и нескольких проходивших мимо. Всеобщему вдохновению от речи лидера, последовала всеобщая тоска и грусть. Люди только сейчас осознали, что посылают своих детей и отцов, мужей и жён, братьев и сестёр на бойню. Они больше не увидятся.

Том неспешными шагами добрался до ангара, где уже никого не было. Самолёты вылетели отсюда с солдатами на борту. Всё было спокойно и тихо. Даже мертвенно тихо. Том оглянулся по сторонам, прощаясь с временным домом. Его путь больше не был связан с этим местом.

Он повернулся к выходу и бросил в ту сторону свои шаги.

Какой-то голос послышался за спиной. Чей-то знакомый голос звал его. Том удивлённо обернулся.

К нему бежал Ли. Его вид был странным. Ли бежал со всех ног и был явно испуган.

– Том, подожди! – кричал он, подбегая.

Том остановился, но ничего не понимал. Ли подбежал к нему и схватил за плечи. Его глаза источали страх. Даже Том от одного только его вида почувствовал какую-то тревогу.

– Ты – единственный, кому я сейчас могу доверять, – сказал Ли, чем изрядно удивил Тома. – Никому не верь здесь! Происходит страшная вещь!

Ли снял с устройства на руке какой-то миниатюрный чип и дал в руки Тому. Том недоумевающе смотрел на чип в руке и продолжал задаваться вопросом, что происходит…

– Если со мной что-то случиться, передай чип Дейву!

– Что? Что случилось, Ли? Что всё это означает? – растерялся Том от наплыва всей этой странности.

– Том, если я не смогу, то ты должен передать это нашим солдатам во что бы то ни стало. А сейчас спрячь его!

Ли посмотрел тревожным взглядом в глаза Тома. Эти глаза просто сдавливали последнего. Лихорадочный, одержимый взгляд, наполненный печалью, тревогой и сожалением. Эти глаза просили Тома простить за то, что вовлекает его в эту авантюру.

Ли бросился бежать, так же внезапно, как появился. Том бросил свой взор в сторону бегущего Ли. Мало было ему проблем, и тут эта странная чушь.

“Что он имел в виду?”, “Что мне теперь делать?”, “Какого чёрта меня вообще сюда привели?!”: охватило разум Тома.

Но эти мысли улетучились, все мысли канули в неизвестность. Внешний, разрывающей силы, шум сдул их. Глаза Тома ослепли от яркой вспышки. Пламя ударило по лицу. Мощная волна отбросила его назад.

Перед глазами потемнело.

Глава 3. Тот, кого хотелось слушать

11

База сопротивления. 2393 год. 27 июля. 03:56.

Статный мужчина в униформе стоял у входа в ангар и наблюдал за приближающимся самолётом. Солдаты кругом суетились, бегали туда-сюда, один лишь этот человек стоял неподвижно, словно остолбеневший. Ветер от пролетавшего мимо самолёта с лёгкостью мог бы сдуть волосы с головы. Вот только человек в униформе был лысым, и подобная порча причёски, благо, ему не угрожала. Вся голова и лицо мужчины, кроме бровей, были гладко выбриты.

Строгий взгляд в сторону приземляющегося летательного аппарата чётко давал знать, что он недоволен. Мужчина подошёл к открывшейся двери и, с ногами, расставленными на ширине плеч в уверенной стойке, встал прямо у выхода.

Из самолёта показался Ли, об руку с незнакомым ему чернокожим человеком. Ли смотрел на него виновными глазами, в ответ получая недовольный и сердитый взгляд мужчины в тёмно-серой униформе. Позади Ли показалась Сара, которая помогала шагать какой-то девушке. За ними шли Альберт и Себастьян, держащие за плечи бессознательного молодого блондина.

Ли спустился и остановился у этого человека. Мужчина в униформе бросил взгляд на темнокожего парня. Это был какой-то незнакомый ему массивный мужчина со строгой, короткой стрижкой и уверенным взглядом – явно, военный. Мужчина в униформе снова отвёл глаза на Ли.

– Джон, иди с ребятами, – сказал Ли этому незнакомцу и отпустил его руку.

Тот присоединился к остальным и ушёл вместе с ними. Солдаты отряда с озадаченными взглядами провожали Ли и мужчину в униформе.

– Объяснишь свою выходку? – строгим голосом спросил мужчина.

– Сэр, я должен был это сделать, – начал оправдаться Ли.

– Что именно, Ли? – перебил мужчина. – Рисковать жизнями своих подчинённых в личных целях? Идти на суицидальную миссию ради мало вероятного результата? Или же нарушить мой прямой запрет? Что именно из вышеперечисленного?

Ли на миг прикусил язык. Он не знал, как оправдаться перед человеком, пробивающим брешь в его голове своим взглядом.

– Конасар, я выполнил поставленную перед собой задачу, – заговорил Ли, отбросив все возможные отговорки в голове. – Я достал и принёс то, что Вы просили. Миссия была выполнена безупречно. Я обговорил с друзьями освобождение Джона задолго до этого, и они согласились. По возвращению с миссии, мы решили выполнить и эту задачу. Дейв оставался в самолёте, и в случае нашей неудачи он должен был доставить данные Вам… Сэр, я был обязан спасти его. Если бы не Джон Стюарт, то и меня бы здесь не было.

Мужчина в униформе молча слушал Ли. Слова его звучали искренне.

– Знаешь, Ли, честь – единственное непорочное, что в нас осталось. Если бы не наша честь, то и бороться у нас не было бы причин. Да, я не люблю, когда мои солдаты рискуют собой без моего ведома. Но, с другой стороны, мы ведь каждый день жизнями рискуем. Это наше предназначение.

Тихий и отцовский голос мужчины успокоил Ли. Он смотрел на мужчину перед ним и был благодарен за понимание.

– Но никогда больше так не делай!

– Так, говоришь данные у тебя? – спустя момент спросил Конасар – мужчина в униформе.

Ли посмотрел на него довольным взглядом.

Комната освещалась белыми люминесцентными лампами по углам потолка. За столом сидели несколько людей в униформе и с ними Ли. В голове стола стоял Конасар.

На белом столе к маленькому проектору был прикреплён чип, и на поверхность стола проецировались чертежи зданий.

– Откуда мы знаем, что это настоящие чертежи? – спросил один из сидящих за столом.

– Про нашу операцию никто не знал, кроме нас с вами и Ли. – ответил Конасар. – Они не могли подготовить фальшивку.

– Но даже если это так, что мы можем сделать? – снова скептически выразился тот же старый мужчина с большой белой бородой.

– А то, что помимо чертежей Тёмного города, – ответил Конасар, – в чипе есть и данные про башни.

Ли нажал на одну кнопку на проекторе, и картинка с чертежом Тёмного города сменилась на чертежи другого сооружения. Сидящие влечёно смотрели на новые чертежи.

– Это чертежи Башни Мрака.

– И что тут такого? – недоумённо спросила женщина лет пятидесяти.

– Это не нынешние её чертежи. Таким она станет через месяц внешних работ, – ответил Ли.

– То есть, – женщина попыталась ухватиться за мысль Ли, – Вы говорите, что там, в Башне Мрака ведутся работы?

– Именно! – воскликнул Конасар. – И не только там.

Ли снова переключил картину и появились новые чертежи, похожие на прежние.

– А это чертежи другой цитадели – Башни Ночи. Там, как понимаете, тоже проводятся работы. И она также уязвима сейчас. Смысл улавливаете? – Конасар смотрел на присутствующих с довольной улыбкой. – Это сейчас самые уязвимые точки в оборонительной системе Тёмного города. Защита башен слаба, как никогда. Если мы хотим действовать против Морнитаса, то лучше времени не найти.

– Предлагаете начать наступление на обе цитадели? – спросил один из офицеров.

– У нас не хватит ресурсов, – подметил другой.

– А до них ещё и добраться надо. Это просто самоубийство! – добавила вторая из женщин.

– Народ, народ, не надо так паниковать! – перебил всех Конасар. – У меня есть идея. Стал бы я созывать вас, не имея плана действий?!

Неоднозначные взгляды присутствующих направились на Конасара, который стоял смирно и с уверенным взглядом смотрел в ответ.

– Мы отправим наши силы на Башню Мрака и возьмём её. Численность наших солдат позволяет завоевать цитадель, охрана которой рассредоточена. Если мы поспешим, то успеем напасть пока ведутся строительные работы. Мы отрубим им связь с внешним миром, захватим башню, и никто не узнает даже об этом. Нужно действовать пока у нас преимущество. Когда они достроят цитадели, у нас совершенно не будет шансов против них.

– Конасар, – сказал старый офицер. – Если даже мы завоюем Башню Мрака, то нам придётся действовать моментально и взять ещё одну из башен. Иначе силовое поле над Тёмным городом нам не вырубить. Они среагируют быстро. Как мы успеем взять и второй объект?

В воздухе повис тяжёлый воздух сомнения.

– Нам одним не справиться, – заявил Конасар. – У нас столько информации про Тёмный город, что в самых дерзких снах даже не снилось. Но для того, чтобы завоевать его, нам нужна помощь остального мира. Мы отправим отряды на все стороны, и мы соберём всех, кого сможем! Земля должна объединиться!

Офицеры обменивались взглядами. Они боялись и сомневались. Уж слишком неисполнимой казалась эта затея.

– Но ведь другие могут отказаться от борьбы, – выразил свой пессимизм капитан Пирс.

– Люди могут отказаться. Это их право. Но тогда я задам вам вопрос, – все молча слушали Конасара. – Зачем мы всё это делаем? Почему так упорно продолжаем бороться?.. А я скажу вам почему. Потому что нам осточертело терпеть такую жизнь! Потому что нам не хочется больше видеть нашу планету во мраке и разрухе! Потому что мы хотим, чтобы наши дети и внуки не пережили того же ужаса, что и мы! Потому что мы готовы пойти до конца, ради нашего будущего! И уж лучше умереть в борьбе, чем жить в рабстве. Спросите себя, чего вы жаждете, чего хотите больше всего? Свобода! Ответ прост и ясен. Но не бывает свободы без борьбы. А борьба никогда не бывает лёгкой! Сейчас или никогда!

Глаза Конасара блестели пламенем решительности и жажды борьбы. В его речи каждый уловил злость и обиду на сегодняшний мир. Каждый разделил эту жажду свободы после его слов, каждый был готов прямо сейчас кинуться в бой и умереть на поле сражения, с флагом свободы в руках. Вдохновляющий дух Конасара рассеялся по комнате и охватил каждого из присутствующих.

Конасар выпрямил спину, посмотрел суровым взглядом на рядом стоящего Ли, потом повернулся к офицерам за белым столом.

– Господа, братья и сёстры мои, – звучал его вдохновляющий голос. – Я предлагаю начать подготовку ко “Дню Икс”.

В комнате царила тишина. Конасар всматривался в глаза каждому из них. И каждый был готов поклясться, что Конасар проникал ему прямо в голову, в сердце, в душу, и охватывал их своими всемогущими руками.

– Кто пойдёт со мной? – задал он свой последний вопрос и поднял над головой свою руку. – Кто готов умереть ради свободы?

Рука Ли поднялась. Его глаза искрились даже ярче, чем осветители позади себя

Поднялась следующая. Взгляды полные сомнений скоро пропали напрочь из комнаты. Все девять рук были подняты. Совет сделал свой выбор. Они шли на войну.

Конасар гордо смотрел на своих офицеров, своих товарищей и улыбался. Улыбались все. Они наконец поверили в свой успех.

28 июля. 06:30.

Конасар стоял в ангаре с несколькими солдатами и объяснял им их задачи. Молча и внимательно услышав наставления Конасара, солдаты разбежались по самолётам. На один из таких самолётов, что были на порядок больше самолёта Дейва, поднялся сам Конасар. Четыре летательных аппарата вылетели из ангара базы сопротивления и разлетелись в разные стороны.

Конасар подсел к пилоту, который был не из рода человеческого. Это был инопланетянин, один из тех, чьи предки давно прилетели на Землю и решили устроиться здесь. Сейчас же их потомок был вынужден сражаться за новый дом. Белокожий инопланетянин с маленькими синими глазами и выпуклым ртом, наподобие клюва, уверенно держал своими руками, походившими на лучи морских звёзд, штурвал.

– Сколько нам лететь? – спросил Конасар невозмутимым голосом.

– Через час будем там, – послышался ответ.

12

Австралия. 28 июля. 07:34.

Самолёт бесшумно летал над разрушенным Сиднеем. Конасар смотрел в окно и видел похожие на свой родной край пейзажи. Повсюду разрушенные дома, мусор, забаррикадировавший дороги, разбитая техника там и тут, пыль, мёртвая земля и оранжевый песок. Часть города была под водой, как и многие прибрежные города этого материка. Войны и катаклизмы добрались и до этого удалённого уголка Земли. Как бы люди не старались избежать войны, бойня их всегда настигала.

Конасар смотрел на затопленную часть города. Говорят, там когда-то стояло всемирно известное здание. Он точно не помнил, оперный театр или музей. Вряд ли он когда-нибудь это и знал. Вероятно, услышал где-то из рассказов какого-нибудь любителя старинности. Да и не важно было, потому что они уже парили над основным жилым городом.

“Странно было бы наверно увидеть людям из прошлого пустыню на берегу океана”: думал в этот миг главнокомандующий сопротивления.

Конасар знал, что власть в Австралии самая фиктивная. Здесь людям удалось свести влияние Морнитаса к минимуму. В отличии от той же Северной Америки, тут на каждом углу не крутились толпы биороботов БИО-С, готовые разнести тебе голову при мельчайшем проступке. Нет, карты в Австралии легли немного иначе. Не считая двух-трёх мегаполисов, остальной материк жил в относительной свободе. Несколько благоприятных стечений обстоятельств дали сопротивлению здесь преимущество. Конасар прилетел именно за этим преимуществом.

– Куда мне сесть, господин Конасар, – спросил пилот.

– Лети к площади.

– Но, сэр, – недоумённо смотрел пилот на своего командира. – На площади нас могут заметить.

– Нам это и нужно.

Конасар посмотрел на пилота своим решительным взглядом, какой был только у него. Ещё никто после этого взгляда не сомневался в уверенности и праведности слов Конасара.

Самолёт медленно приближался к земле. Уклоняясь от близлежащих зданий, пилот посадил аппарат на площади.

Люди кругом испуганно смотрели на странное искажённое пространство, от которого шёл шум двигателей и дул ветер. Странные взгляды прохожих только усилились, когда маскировка самолёта отключилась и показался сам летательный аппарат. Испугавшись того, что это может быть самолёт войск Морнитаса, собравшиеся в панике разбежались.

– Они что маскировку никогда не видели? – удивился пилот такой реакции.