Текст книги "Не бойся радоваться! Беседы о православии"

– Господи, ну почему так? Я тружусь с утра до вечера, и Ты даешь мне плату, а этот пришел и стал работать только под вечер, а у него такая же плата! Ну разве не несправедливо то, что Ты делаешь?

А Бог ему говорит:

– А какое тебе дело до этого? Почему это тебя раздражает? Любовь несправедлива.

Любовь онеправдывает. Нам надо ухватиться за эту неправду и уповать, что спасемся. Если Бог станет судить меня по правде, то я не спасусь, а если станет судить меня не по правде, то есть с любовью, милосердием и прощением, по-Божественному, тогда есть надежда моему спасению. «Господи, если Ты беззакония заметишь, кто устоит, Господи?» (Пс. 129, 3). Кто выдержит, кто вытерпит этот суд? Если Ты станешь замечать мои грехи, то нет мне возможности спастись. Но милость Твоя перетянет, перетянет одна слеза.

А у тебя есть одна слеза? То, что мы называем Божией благодатью, то, что называем Христовым прикосновением к душе нашей, это плод Святого Духа. Плод Духа полон слез. Об этом даре нам пишет Священное Писание, потому что это сокровенный и внезапный дар, он бьет ключом и идет от Бога по Его воле, и этим Бог нас удивляет. У Святого Духа много даров, не только этот, у Него есть бескрайние дары: Божественные смыслы, превосходные мысли, уникальные переживания, Божественное сияние вокруг нас, Христова благодать, слезы, многое Он нам дает.

Итак, есть ли у нас эта слеза? Если она есть, тогда у нас есть надежда на рай. Прекрасна эта слеза, когда катится, и Бог берет ее, ее берет наш ангел, а ты думаешь, будто она исчезает. Бог берет ее и относит в рай, где она превращается в алмаз. И внезапно ангелы видят на небе мощный свет и говорят Богу:

– Что это сверкнуло, что это блестит среди нас, в этом священном собрании? Что так сильно сияет сегодня, Господи?

А Он им отвечает:

– Это слеза одного кающегося человека: одно Мое чадо покаялось. Одно Мое создание плакало сегодня, плакало горько. Я взял его слезы и превратил их в алмазы, которые будут ждать его, чтобы украсить ему венец, когда он придет в Мое Царство.

Эти алмазы создадут нам красоту. Тогда эти слезы украсят нашу душу, и больше у нас слез не будет – «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная». Бесконечная жизнь. Но для этого должна быть слеза, хотя бы одна слеза.

Старец Иероним Эгинский (есть книга о нем, написанная его духовным чадом) говорит: «Слез много, но глаза малы и не вмещают их. Не хватает глаз моих, Господи, чтобы выплакать слезы, которые у меня есть от любви к Тебе, от раскаяния в моих грехах и грехах людей!»

Как это прекрасно – иметь покаяние! Всегда, а не только в Великий пост. Всегда мы должны иметь покаяние, потому что и в день Пасхи мы совершим ошибки, на Пасху или Успение Богородицы могут случиться недоразумения: сколько ссор бывает из-за еды, из-за семейных проблем, а ведь идет праздник!

Кто-нибудь может возразить, что праздники – время радости: Рождество Христово, Пасха, само лето, когда мы едем на море, путешествуем, проводим свой отпуск, – а не время для покаяния. Но посмотри, и там, куда ты едешь, дети попросят у тебя мороженого, ты начнешь нервничать, что у тебя нет денег, и злиться на жену, почему она захотела, чтобы вы остановились, и отсюда начинаются недоразумения. Вот вам и снова повод для покаяния! Как вы помиритесь? Да когда покаетесь!

И во время отпусков, и в лучшем кемпинге, и на лучшем море, и на лучшем пляже появятся поводы для покаяния. Куда бы ты ни пошел, надо носить с собой покаяние, чтобы оно всегда было с тобой. Оно очень полезно, необходимо всюду, где ты ни есть, как дорожная аптечка. Оно исцелит раны повседневные, травмы – малые и большие. Оно может исцелить все большие травмы.

Когда мы окажемся пред Богом, у всех нас, каявшихся, будет большая надежда спастись. А мы, остальные, что будем делать? Мы, остальные, никогда не плакавшие, что мы будем делать?

Вспоминаю случай из «Евергетиноса», в нем говорится об одном ленивом и нерадивом христианине, который проводил жизнь свою небрежно, никогда не каясь в том, что сделал. Он постоянно совершал грехи. И вот пришел последний его час, и он увидел, что Бог будет судить его душу. Там был и данный ему с момента Крещения Ангел Хранитель, который силился найти что-нибудь хорошее, чтобы можно было сказать: «Господи, он сделал это». Однако Ангел не видел ничего хорошего в его жизни, а один только эгоизм, нервы, прихоти, гнев, отдаленность от Бога.

Что же человеку сейчас делать, что он скажет Богу? Все эти вещи, над которыми он смеялся, он увидит, что они – реальность. Что же скажет этот человек Богу сейчас? Вот и пришел конец лжи, конец шуточкам. А он думал, что вечная жизнь – это шутка, и говорил, что только эта жизнь реальна. «Станем есть, пить, брать то, что есть на этом свете, а все остальное – мифы». И что же он видит сейчас? Видит, что то, что он называл мифом, – это реальность, а то, что он считал реальностью, – миф.

Вот и закончился роман! В романах обычно в конце люди начинают жить лучше… а мы и того лучше будем жить! Да, но сейчас он видит, что вовсе не лучше, а, наоборот, хуже, что он вообще не подготовился к другому, тому, что его сейчас ждет. Он не приобрел ничего. И тут он начинает размышлять о своей жизни. Он видит, как весы склоняются к его порокам.

Ангел его был очень печален и плакал, а диавол радовался. И тут вдруг он сам заплакал – он, бессильный, умирающий, вдруг стал плакать и говорить:

– Что же я наделал, Боже! Вся жизнь моя прошла в непотребстве, вся жизнь в ошибках, вся жизнь была вдали от Тебя – и это самое плохое, это самая большая моя ошибка! Самый большой мой грех. Я не познал Бога! Я жил как псы и даже хуже них, потому что они следуют своим инстинктам в меру, а я… Следовал своим животным инстинктам, страстям, и больше ничего. Не думал, что Бог существует! Не думал, существует ли душа. А сейчас вижу все…

Этот человек видел всю свою жизнь, как на киноленте. Он раньше никогда не плакал. Но тут он, такой жестокосердный, заплакал, взял платок и вытер глаза. Весы уже преклонились к его порокам, стрелка застыла в самом низу. И вдруг, в последний момент, Ангел что-то придумал. Любовь ведь всегда что-нибудь придумывает. Любовь находчива, изобретательна. Так что же сделал Ангел?

Он схватил этот платок – этот омоченный слезами платок – и положил его на другую чашу весов со словами: «Господи, Господи! Перед тем как принять окончательное решение, посмотри на этот платок, на эти слезы. Не могут ли они совершить это чудо? Посмотри на его покаяние хоть сейчас, в последний миг, за две минуты перед тем, как ему умереть! Ты милосерден, Ты, Господи, и в другие разы делал это. Ты, Господи, на кресте спас разбойника в последний час».

Он положил омоченный слезами платок, и весы преклонились на другую сторону, Господь его простил!

Слеза покаяния всемогуща! Но есть ли у нас такие слезы?..

Эта слеза всемогуща – слеза покаяния! Но есть ли у нас такие слезы? О, если бы мы нашли время в нашей жизни сегодня, завтра, послезавтра; о, если бы мы понемногу каялись в том, что сделали, и в том, что собираемся сделать. В том, что совершают ближние наши и в чем мы никогда не каялись, так же как и они никогда не каялись в этом.

Давайте же молить Бога коснуться нас тем жезлом, которым Моисей коснулся скалы – и брызнула вода в пустыне. Чтобы Господь коснулся этой скалы нашего сердца, твердого, как камень, и чтобы брызнула эта животворящая слеза.

Помолитесь, прошу вас, и обо мне, а я буду молиться о вас!

Перевод – Станка Косова

Почему Бог не слышит нашу молитву?

1

Я хотел тебя спросить: «Когда ты говоришь с Богом, Он тебя слышит? Когда просишь чего-нибудь, Он дает тебе?» Мне не всегда, Бог не всегда меня слышит. Иногда я думаю, что Он и вовсе не отзывается на мой зов, на мой голос, на мою молитву. И вы мне о том же говорите иногда, и сейчас ты говоришь себе: «Бог не всегда нас слышит. Мы Его молим, стоим в церкви, однако что-то не чувствуется, чтобы мы получали то, чего просим в молитве».

Давайте же посмотрим, в чем причина этого и почему Бог не слышит, когда мы что-то говорим Ему. Почему, когда мы направляем Ему свое прошение, свою мольбу, Христос не дает нам желаемого? Что сделать, как встать пред Ним, как к Нему приступить, какова та предпосылка, которая сделает исполнимой нашу молитву, наше прошение, наше сильное желание?

Сегодня мы поговорим о молитвах за других людей – когда мать молится о своем ребенке, супруге или отец о детях, жене, о других. Как сделать, чтобы наша молитва о ближних была услышана?

Вспомним один рассказ из Евангелия от Матфея – случай с хананеянкой, он точно описывает ситуацию нынешнего родителя, молящегося о своем ребенке. Если спросить у большинства родителей, чего они хотят, то у всех одна мольба – мольба о ребенке: чтобы он выздоровел, нормально развивался, хорошо себя вел, был умным, чтобы он исправился, вернулся домой, ушел из плохой компании… Родители, несущие в сердце эту боль, хотят, чтобы их молитва – и больше всего молитва о ребенке – была услышана и чтобы Бог отозвался.

Полагаю, эта женщина, хананеянка, откроет нам несколько тайн. Напомню вам этот случай: И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час (Мф. 15, 22–28).

У этой женщины была проблема с ребенком – в нем был бес. Однако не является ли бесом любая человеческая страсть? Может, твой ребенок и не такой, как у нее, но он может пить. А разве это не бес пьянства? Или играть в азартные игры, постоянно делать ставки – все это нездоровые, бесовские дела. Другими словами, эта его зависимость, эта страсть является бесовской, не так ли?

И пока эта женщина взывала, Господь ничего ей не отвечал. Ничего. Молчание! Небо заперто. Терзающийся от боли человек говорит Богу, а Он – ничего не отвечает! Ученики Господа идут и говорят Ему: «Отпусти ее, потому что кричит за нами! Сделай, что она хочет, и пусть уйдет отсюда, ведь она кричит, идет за нами и поднимает крик».

Однако не будем останавливаться на этом случае, а возьмем отсюда только повод. Господь говорит: «Я не пришел, чтобы заниматься всеми людьми, Я послан только к погибшим овцам, к дому Израилеву, к тем, кто являются израильтянами». Хананеянка слышит эти обидные, обескураживающие слова, как если бы Господь сказал ей: «Не надейся, Я здесь нахожусь не для тебя, Я для других совершаю чудеса». Но, несмотря на это, она, подойдя, кланялась Ему и говорила: «Господи! помоги мне».

Господь ей не отвечает и отвергает ее, Он ее обижает и, казалось бы, оставляет без надежды. Он ей говорит: «Посмотри, нехорошо взять хлеб у детей и отдать его собакам, отдать еду Моих детей каким-то бродячим собакам. Так не пойдет, так не получится. Я не могу этого сделать – заниматься тобой». Он ее отталкивает, а она хватается за эти Его слова и опять обращает их в молитву. Вместо того чтобы отчаяться, она отвечает: «Да, Господи, это так и есть, как Ты сказал. Я не возражаю, я не отрицаю того, что Ты говоришь, Ты имеешь на это право. Я поняла, что Ты говоришь. Ты назвал меня собакой – хорошо, я принимаю это: да, я собака, бездомная собака, меня надо вышвырнуть вон, как Ты сказал, меня надо презирать, и пусть будет так». Но затем говорит: «Однако и собакам на улице нет-нет да и перепадает какая-нибудь крошка. Так дай же Ты и мне хоть какую-нибудь крошку. Крошку! Я не прошу хорошей еды, ее Ты отдашь Своим детям, Ты дай мне крошек, падающих со стола господ».

И тогда Господь приклоняется к ней. Этот Бог, Который не нуждается ни в чем, Вседержитель, Который делает что пожелает, Которому повинуется все, – и вот сейчас Он, делающий что хочет, исполняет желание этой женщины. Тот, Которому повинуется все, повинуется Сам, Он, Господь наш Иисус Христос, повинуется этой женщине. Да, повинуется, Бог повинуется человеку и удивляется Своему созданию. Удивляется, изумляется и говорит: «О женщина! Велика вера твоя! Какое создание! Какая прекрасная душа, какая прекрасная женщина, какое прекрасное сердце! Велика вера твоя! Ты еще веришь Мне? Ты еще любишь Меня и не отступаешься? Я тебя гоню, отталкиваю, унижаю, а Ты еще веришь мне? Велика же вера твоя! Молодец! Да будет по воле твоей. Да будет так, как ты сказала. Что ты сказала? Чтобы выздоровел твой ребенок? Что хочешь, то Я и сделаю!»

И говорится в Евангелии, что исцелилась дочь ее в тот час. Хороший случай. Хеппи-энд, как говорят дети. Какое хорошее завершение, какой хороший конец и какое хорошее развитие дел! Ее ребенок выздоровел.

А теперь сравни свою жизнь, свою проблему и мольбу этой женщины, сопоставь их и скажи: «Во многом мы с ней похожи, а во многом нет. И я иду к Богу навстречу, и я иду на то, чтобы сделать нечто, однако в моей жизни еще нет этой замечательной фразы, я не могу произнести ее. Какую же? Ту самую, что в тот час дочь ее… Другими словами, чтобы я тоже сказал: ”Помолился я о своем ребенке, и он выздоровел! Как здорово! Мой ребенок вернулся домой, он бросил наркотики, создал хорошую семью и перестал пропадать невесть где, не возвращаться домой ночь напролет, гулять, и себя мучить, и меня“».

Так вот, у нас нет такого развития дел. Мы где-то теряем направление нашей молитвы, где-то все портится. Как же нам подступиться ко Христу, как Его приклонить, как к Нему правильно приблизиться, чтобы произошло то, о чем мы Его молим, чтобы совершилось чудо? Где прерывается наша связь с Богом, где мы ошибаемся? А? Я хочу, чтобы сегодня мы направили свое внимание на это.

Давайте немного остановимся и задумаемся. Почему Бог не слышит нашу молитву?

Думаю, первое очень важное условие того, чтобы была услышана твоя молитва о ребенке, муже или жене, – это безнадежность. Когда ты перестанешь надеяться на свои деньги, ум, красоту, возможности, на свои права, когда «отчаешься» во всем этом, думаю, тогда твоя молитва к Богу начнет совершаться должным образом, и, думаю, потерявшие эту надежду люди обладают наилучшей молитвой. Потому что они взывают отчаянно, они потеряли все, у них нет никакой надежды, их разочаровали врачи, психиатры, философы, адвокаты мира сего, «мудрецы» века сего, политики, артисты, певцы. Потерявший эту надежду начинает надеяться на нечто иное.

Однако мы еще не отчаялись в самих себе, в своих возможностях, банковских сбережениях, в своем хорошем доме, имуществе и уповаем на нечто другое, а не на Бога. Чтобы произошло чудо, возлюбленный друг, коротко говоря, очень важно не уповать на вещи мира сего, потому что они не могут тебе дать ничего из того, что ты ищешь. Поэтому нужно, чтобы ты отсек всякую надежду на этой земле и говорил себе: «Все, конец! Один только Бог может помочь мне, я дошел до самого предела, до края пропасти, я в полном отчаянии!» И когда ты скажешь: «У меня нет надежды!» – тогда и начинаешь надеяться на Бога. Тогда наступает час Бога.

Это мне сказал один друг, Павел, он был парализованным и в сорок пять лет отошел в мир иной. Когда он доходил до безысходности – душевной, эмоциональной, духовной, впадал в искушения и т. д., то говорил мне:

– Больше не могу, я в полном отчаянии. Это час Бога!

Так он говорил мне:

– Рано или поздно в моей жизни произойдет чудо!

– Откуда ты знаешь?

– Я понял это из того, что лишился надежды. Я отчаялся во всем человеческом.

Когда люди перестают быть твоей надеждой, Бог становится твоей надеждой, ты начинаешь разворачиваться в другую сторону, смотреть на небо, возводить глаза вверх, взывать изо всех сил или молча плакать, однако этот тихий плач задевает Бога и сотрясает небеса.

У нас, у большинства из нас, еще есть некоторое утешение. Вспоминаю пожары в Греции, когда люди приходили в отчаяние. Помню, в разных странах мира тогда бушевали ураганы, торнадо, наводнения, и люди писали на крышах крупными буквами: «Боже, помоги нам!» Боже, помоги нам, мы перестали надеяться на людей, никто не может спасти нас, только Ты!

Если ты правильно отнесешься к этому отчаянию, к этой безнадежности, если увидишь ее добрым оком и не утонешь в своем эго, своей депрессии, унынии, отчаянии, а превратишь это в разворот к Богу, в точку приземления ко Христу, в знак богоявления, чтобы ощутить Христово прикосновение именно сейчас, когда ты на краю пропасти, не положить на себе крест, а почувствовать, что ты окрылен и начинаешь приземляться, вместо того чтобы болтаться над пропастью, – это самый хороший момент в молитве. Лучше всего молится человек, который преисполнен боли и потерял надежду. Ему легче говорить с Богом и быть услышанным.

«Знаешь, у меня есть деньги, но я не могу на них надеяться. Что можно сделать за деньги? Разве деньги могут вернуть мне радость, здоровье, разве они могут сделать моего ребенка, ближнего здоровым так, как я молюсь о том Богу?» Деньги не могут, люди не могут, ну а тогда кто же?

И ты, у которого есть и деньги, и хороший дом, красота и все прочее, ты говоришь в себе:

– Да знаю я все это! Я могу за деньги поменять небо и землю местами, но то, чего я сейчас прошу, никто мне дать не может.

– Да твое положение очень хорошее!

– Как так, я же в полном отчаянии!

– Это-то и хорошо в твоем положении. Отчаяние в помощи мира станет твоей огромной надеждой. Наступит момент, когда ты скажешь: «Оставьте меня, выйдите отсюда все, я хочу говорить. Я буду сейчас говорить с Тем, Кто над вами, Кто вне вас, с Единственным, Кто может совершить чудо».

Следовательно, чтобы была услышана наша молитва, первое, что нужно, – это не возлагать свою надежду на что бы то ни было в мире сем. Поэтому никогда не идите проповедовать такому человеку, который находит утешение в своем богатстве, кто воображает о себе, будто он велик, высоко думает о себе. Этот человек самоуверен, он склонен оправдывать себя, он хорошо чувствует себя сам по себе и поэтому ниоткуда больше не может начать искать помощи. Или может, но во всем хочет быть сам. «Во всем сам, – говорит он, – случись что, положу его в больницу, у меня же есть деньги».

Вот старается он, но когда померкнут надежды, которые он возлагал на людей, тогда он начинает задумываться, обезумевает и говорит:

– У меня есть еще миллионы, может, дать их, если надо?

А врачи ему говорят:

– Да дело не в миллионах. Мы тут уже бессильны помочь.

– Но почему, у меня же много денег!

– Твои деньги не могут поднять больного. Твои деньги не могут спасти другого, твоего человека.

Тогда ты сходишь с ума.

И эта женщина тоже обезумела. Она была отчаявшейся, трясущейся, и написано, что она кричала. Она издавала вопли. От отчаяния человек кричит, вопит. Поэтому я и говорю, что первая предпосылка – отчаяться в вещах мира сего.

Однако второй шаг, вторая ступень к тому, чтобы Бог услышал твою молитву о ближнем, – это чтобы твое обескураживание не превратилось в депрессию, не парализовало твоего я и ты не оцепенел и ничего не делал, а чтобы оно стало толчком ко Христу, к Богу, Иисусу.

Много людей теряют надежду и хотят куда-нибудь обратиться, но не обращаются к должной Личности. Надо понять это и воззвать: «Господи, помилуй!» Ты не просто зовешь, не просто кричишь, а взываешь ко Христу. Ты понимаешь это? Ко Христу. Никуда больше.

Ты ходишь к разным магам, я и об этом слышал от настрадавшихся матерей, они мне говорили это. В минуты доверия и откровения сердца многие говорят мне это: «Куда я только не ходил», – к божествам и бесам, и это в буквальном смысле. Когда ты ходишь к медиумам, магам, гадалкам, и туда, и сюда, лишь бы обрести хоть какую-то надежду, поверить во что-то, попросить помощи…

Смотри, первое ты уже сделал – потерял надежду, однако второе делаешь не так. Ты не ищешь помощи там, где она есть, ты ищешь ее в засоренных источниках, в таком месте, где тебе помочь не могут. Ты не идешь ко Христу. А подумай, ведь в тот час перед женой-хананеянкой были и апостолы, может, были и другие законники, и другие люди, важные, хорошие, умные, способные, благодатные, обладающие разными дарованиями мира сего. Но куда устремила свой взор эта женщина? Куда? Говорила ли она с кем-нибудь из апостолов? Обратилась ли к людям? Нет, она обошла всех: «Пропустите меня!» Вот святой апостол Фома, вот святой апостол Андрей, святой апостол… «Пропустите, прошу вас, пропустите меня!» – «Куда ты?» – «Я иду к Господу. Только Он мне нужен, только Он даст мне то, чего я хочу! Я прибегу, поклонюсь Иисусу и скажу: ”Господи, только Ты! Один только Ты!“»

А ты говорил это? «Иисусе, только Ты! Если Ты только скажешь, чтобы произошло чудо в моей жизни, если коснешься души моего ребенка (супруга, друга, брата, соседа, отца). Если только Ты, Ты… я не надеюсь на людей…»

***

Люди это люди, и они хорошо делают, что не отчаиваются, хорошо делают, что не предают нас, но – не поймите это неправильно – люди не дадут тебе того, чего ты хочешь, потому что то, чего ты хочешь, дорогой мой человек, это очень велико, очень важно, это огромно и бескрайне. Ты хочешь совершенного, но человек этим не обладает. Только Господь Иисус Христос обладает этим. Не какая-то высшая сила, не какое-то всеобщее или всемирное благо и прочие такие неопределенные вещи, а Иисус Христос.

Этот зов должен пойти от тебя, чтобы ты воззвал: «Иисусе мой!»

Вспоминаю сейчас о том, что много лет назад рассказал мне один святогорец, бывший раньше мусульманином. Он занимался альпинизмом. И вот отправились они куда-то покорять какую-то вершину, и вдруг под ним все стало обламываться, не помню точно деталей, а внизу зияла пропасть. Он никогда не был связан с Церковью, поскольку был мусульманином. И тут его охватило отчаяние, потому что он видел, что прощается с жизнью. Бывшие рядом друзья ничего не могли сделать, потому что и им грозило то же самое. И он вдруг закричал:

– Иисусе мой, я погибаю!

Все изумились, услышав, что этот мусульманин кричит: «Иисусе мой!» – это он-то, мусульманин!

И знаете, что произошло? Рядом с ним в скале появился выступ, кусок камня, он протянул руку и ухватился за него. Так произошло чудо. Здесь поразительно не то, что, откуда ни возьмись, появился этот камень, а то, что в самый критический момент, видя, что умирает, мусульманин кричит и просит: «Иисусе мой, я погибаю!» Почему он говорит «Иисусе», почему не «Аллах», или «Мухаммед», или какой-нибудь человек? Потому что в эту минуту он оказался в безнадежном положении и понял, что Иисус – и больше никто – это всё!

И этому человеку не пришло в голову сказать что-нибудь еще, но именно это: «Иисусе мой…»

А ты когда-нибудь говорил это? Нет. Потому что еще надеешься на людей, еще рассчитываешь получить что-нибудь от людей, – значит, у тебя еще есть небольшое расстояние до отчаяния. Тебе еще нужно пройти какой-то путь, пока испустишь этот крик и скажешь: «Иисусе, Боже мой, моего ребенка Ты один можешь спасти!» И это – вторая предпосылка того, чтобы была услышана наша молитва о ближнем.

Третье, что я понял от этой жены-хананеянки, – это то, что не надо разочаровываться, отчаиваться на своем пути ко Христу. (Когда увидишь, что я использую слово «отвержение», я буду говорить о кажущемся безразличии со стороны Бога, о молчании Бога, о Его кажущемся удалении от нас.)

О чем же мы говорим сейчас? «Хорошо, – говоришь ты, – я сделаю то, о чем ты учишь. Вот я лишился надежды, взываю, кричу, я прибегаю ко Христу и говорю Ему, но Христос меня не слышит». Бог не слышит!

Как-то один человек сказал мне:

– Я помолюсь твоему Богу, раз уж ты говоришь мне об этом, но Этот Бог меня не слышит. Он не придает мне никакого значения, Он презирает меня, гонит. Я приближаюсь к Нему, а Он отступает. Я подхожу ближе к Нему, а Он отходит дальше. Что же происходит?

Церковь отвечает, отвечает через хананеянку:

– Давай я скажу тебе: Он и со мной так же поступал. Он не говорил со мной. Сейчас я знаю это, потому что видела чудо и познала жизнь. Я познаю Господа, понимаю Его тайны.

– Это неправильно.

– Что неправильно?

– Идти к Нему, когда Он гонит меня!

– Это неправда, Он тебя не гонит, будь настойчивее, подойди к Нему ближе.

– Но я подошел, а Он чуть ли не накричал на меня. Я безразличен Ему.

– Это не так, говорю тебе!

– А как ты докажешь, что это не так, что Бог не презирает меня и не безразличен ко мне?

И хананеянка отвечает:

– Я скажу тебе вот что: я Его видела, я видела Его глаза. Я была позади толпы, но видела Его глаза и поняла, что в этих глазах нет злобы, нет неприязни к моей душе, моей боли. Он меня любит. Он сделал вид, будто не обращает на меня внимания. И когда сказал мне, что я как бездомный пес, и прогнал, то я видела, что Он через силу сказал это. Он не говорил это с легкостью, Он меня любил, и я поняла это! Мне надо было смириться, я поняла это; надо было растоптать свое я. Надо было смириться пред Богом. И принять Его… Когда приступаешь к Господу, надо смириться. И просить смиренно, умолять и чувствовать, что ты – как бродячий пес. А не думать: «Ты знаешь, кто я, чтобы говорить мне такое?!» Я смиряюсь, смиряюсь во всем. Он позорит меня, все смотрят, а я говорю: «Ничего, пускай смотрят. Да, это так. Смотрите на меня! Я то, о чем Он говорит». Смиряюсь, плачу пред Ним. Растрепанная, изможденная, я бежала за Ним по пыли, чтобы догнать, среди общего презрения. Я иду на это.

Так делай и ты. Смирись, укоряй себя. Это то, о чем говорят святые. Самоукорение скажет: «Я укоряю себя, то есть обвиняю, и говорю: ”А кто ты такой, и что ты о себе мнишь?“» Это требует смирения. Требует смирения!

И прости, что опять скажу тебе это, но когда ты идешь и молишься о близком тебе человеке, то будь смиренной и внешне, и в душе, и в одежде – во всем. Я уже говорил об этом раньше. Ты не можешь, дорогая, начинать (я не обвиняю тебя, просто объясняю, – может, я и не прав), ты не можешь отправляться наряженной, накрашенной, нацепив на себя и то, и это, надушившись, и с кучей всего этого являться ко мне и говорить:

– Отче, мой ребенок погибает, помолитесь!

Но послушай меня. А где же твое смирение? Ты скорбишь из-за ребенка, ты расстроена… «Да, я хочу, чтобы мой ребенок исправился!» Но можешь ли ты представить себе, чтобы хананеянка утром полчаса сидела перед зеркалом и красилась, укладывала прическу, чтобы у нее получились красивые локоны? А потом, найдя время и силу для всего этого, сказать: «Ну, теперь пойду на встречу с Господом! Дочь моя страдает от беса, но это ничего, я нанесу утренний макияж. Надушусь сейчас и пойду…»? Ничего подобного. Она смирилась во всех отношениях. Идет к Господу, а Он ее смиряет и перед людьми, и в самой ее душе, делает так, чтобы она наступила на собственное я и сказала: «Господи, прости меня!»

Конечно, я не имею в виду, что ты не должна следить за собой, опускаться. Нет! Но когда ты идешь, чтобы встретиться с Господом, то покажи, что страдаешь, на всех уровнях. Ты поняла? На всех уровнях. Принеси жертву, начни борьбу, соверши подвиг ради ближнего своего. Откажись от чего-то, и тогда приклонишь Божию милость, тогда Бог увидит, что ты не помышляешь о чем-то великом, что у тебя нет высокого мнения о себе, что ты не живешь в мире фальши, заблуждений и фантазий, а приземлилась. Ты понимаешь это? Я хочу, чтобы поняла и не впадала в недоумение. Тогда ты подходишь ближе ко Господу и, будучи смиренной, настаиваешь. И когда Господь делает вид, будто не слышит, ты говоришь: «Ничего, я все-таки пойду и буду взывать. Он услышит. В какой-то момент услышит меня. Он делает вид, будто не слышит!»

Она приближается, настаивает и говорит Ему: «Да, Господи, я собака, но подай мне хотя бы крошки, я хоть об одной крошечке молю Тебя!» Эта женщина наглая, у нее есть наглость, она настаивает, говорит святитель Иоанн Златоуст, но Бог отвечает ей: «Молодец!»44
  См.: Иоанн Златоуст, свт. Беседа о жене хананейской // Иоанн Златоуст, свт. Творения: в 12 т. Т. 3. Кн. 2. С. 462.


[Закрыть] Ее наглость похвальна. Она заслуживает похвалы, она молодец.

Надо иметь такое дерзновение пред Господом и настаивать. Господь Сам показал это: «Не переставайте молиться, не опускайте рук, не разочаровывайтесь, а будьте упорны и ищите Меня. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам (Мф. 7, 7)».

Стучись в дверь:

– Но, Господи, я зову и прошу Твоей милости, а Ты не слышишь?

– Слышу, слышу, но Я хочу, чтобы сейчас, когда ты зовешь Меня, ты на Меня взглянул. Хочу сейчас, когда ты хочешь, чтобы Я совершил чудо для того или другого человека в твоей жизни, чтобы ты Меня увидел. И если увидишь Меня, то поймешь, что Я – самое великое чудо, большее того, о чем ты просишь. Я – самое великое чудо, большее, чем то, чего ты от Меня хочешь. Эти глаза, которые видишь, – это Мои глаза. Мои, Господа Иисуса Христа, Бога. Войди же в соприкосновение со Мной, и потом помолишься о том, чего хочешь, и Я дам тебе это. Не теряй надежды, Я не играю с тобой.

Исцеление дочери хананеянки

Я что, пешка в руках Бога, чтобы Он играл со мной? Я что, игрушка, я что, тряпка, которую Бог бросает то туда, то сюда? Он – Бог, и играет ли Он с нами? Бог не играет с нами, Он не балуется. Он просто хочет сделать добро, многократное добро: чтобы и с ребенком твоим всё было хорошо, и муж твой вернулся, и тебя Он хочет исправить и к смирению привести, и благодарности тебя научить, и многое еще, и молиться тебя научить.

Он никого не забывает и не играет с нами. Нет. Бог очень серьезно смотрит на нас, и все, что Он делает, знаешь как называется? Это называется Христовым воспитанием. Он воспитывает нас. Значит, Он занимается нами. Христос – Педагог, и когда Он делает вид, будто не занимается нами, тогда-то Он в еще большей мере и делает это. Ты понял это?

Поэтому надо приступать ко Господу, не прерывая молитву. Не надо терять надежду. Сколько лет ты молился о своем ребенке? Сколько? Шестнадцать, шесть, тридцать? Хорошо, продолжай дальше. Ты говоришь, что ничего не получил, потому что ничего не изменилось? Нет, получил: ты научился молиться Богу, крепко держаться за Его священную одежду, хвататься за Его ноги, кланяться пред Ним, чтобы слезы лились из твоих глаз и текли на Его ноги.

Видишь, сколько уже Господь тебе дал! Прежде чем дать то большое, о котором ты молишься, Он дал тебе величайшие вещи. Самые великие, о которых ты и не подумал помолиться, а Господь тебе дает их. Это так. Это так у Христа. Он дает нам то, о чем мы молим, когда мы приступаем к Нему такими: потерявшими надежду, обращенными только к Нему, изголодавшимися, сокрушенными, настойчивыми, терпеливыми, коленопреклоненными, ибо мы согласны с тем, что мы ничто, что не заслуживаем того, о чем реально молим. Надо смиренно просить, а не так, будто это нам полагается по праву.