Текст книги "Невеста для гея"

Глава 1. «Слоник» и последствия

Светлана, или просто Света, секретарь Вадима Николаевича Королёва, директора юридической фирмы «Королёв и К», где я работала юристом, вошла в мой кабинет с двумя кружками горячего чая, поставила их на мой заваленный бумагами стол, бесцеремонно отодвинув в сторону кипу документов. Не отрывая глаз от монитора и продолжая печатать, я весьма недовольно пробубнила:

– Свет, ну мне, правда, некогда чаи распивать. Я сижу целый день, головы не поднимаю. Оксана в декрете, – я махнула в сторону пустого стола, стоящего у окна. Потом, так же не глядя, взяла кружку и отхлебнула чай. – Вадим Николаевич всё никак не может найти на её место другого юриста. Если раньше я пахала за двоих, то теперь за троих. В этой компании никто ни черта не делает, кроме меня.

– Том, всю работу не переделаешь. Какой сегодня день?

– Среда.

– Ответ неверный. Сегодня день Святого Валентина.

– Подумаешь! Праздник вселенского масштаба. Такое не для меня.

– А всё почему? Потому что злая. А злая почему? Потому что мужика у тебя нет.

– Ну знаешь, не родился ещё тот мужик…

– Ну-ну, – Света усмехнулась. Смысл этой усмешки я поняла гораздо позже. – Том, у меня два пригласительных в один клуб. Моя подруга не сможет пойти. Пойдёшь со мной?

– Свет, у меня куча работы. Мне не до клубов.

– От работы кони дохнут, – это её любимая поговорка, которую можно было считать её девизом. – Иногда нужно отдохнуть.

– Ладно, Свет, – она всё равно не отстанет, а мне и правда не мешало бы развеяться. – Как мне одеться?

– Как хочешь. Главное, не в этот уродский офисный костюм.

Она поднялась и, виляя бёдрами, прошествовала до двери. В дверях она послала мне воздушный поцелуй и скрылась за ними.

Света была старше меня лет на двадцать. Она больше напоминала великовозрастную шлюху, чем секретаря солидной юридической фирмы. Её любимой одеждой были ботфорты выше колена на огромной шпильке, колготки в сеточку и короткие шортики. Правда, со всем этим она носила белую блузку – обязательное требование Вадима Николаевича к своим сотрудницам. Поэтому, когда Света сидела за своим столом в приёмной, всё было вполне прилично, но стоило ей встать со своего места, как взгляды клиентов, особенно мужчин, приковывались намертво к её нижней половине. Было в Свете то, за что Вадим Николаевич прощал ей её слабости. Она могла так раскрутить клиента, как было не под силу ему. К тому же, это был человек, который мог пролезть без мыла куда угодно. Кроме своей отнюдь не маленькой зарплаты она умудрялась зарабатывать леваки, предлагая клиентам договориться с директором о более льготных условиях за умеренную плату за её старания.

Вечером дома я переоделась в кожаные штаны, чёрную обтягивающую майку, захватила мотоциклетную куртку и шлем и отправилась по указанному Светой адресу. Подъехав к сплошной серой бетонной стене, у которой стояла, дымя сигаретой, Света, я заглушила мотор «Ямахи».

– Ну что? А где клуб? Я что-то вывесок не вижу, – я озиралась по сторонам и пыталась заметить хоть какие-нибудь признаки оного заведения.

– Ну, понимаешь, – Света закусила губу, что меня как-то сразу насторожило. – Это не совсем обычный, закрытый клуб.

– Клуб по интересам?

– Что-то вроде того, – уклончиво ответила Света.

– Как он называется? – я хотела хотя бы по названию понять, что за интересы могли быть у людей, выбравших для клуба столь пустынное место.

– «Слоник», – улыбнулась Света, не сводя с меня глаз и явно наслаждаясь моей реакцией.

– Охренеть название, – я уже пожалела, что вообще поддалась на её уговоры.

Когда мы подошли к сливающейся со стеной двери, на которой висел огромный амбарный замок, я несколько охренела. Света потянула за ручку, и дверь открылась.

– Конспирация, – улыбнулась она.

– Ты, часом, не изнасиловать меня собираешься, а потом убить?

– Хорош паниковать. Сейчас всё увидишь.

И действительно, я увидела небольшое помещение с гардеробом, за стойкой которого стоял накачанный высокий мужик лет тридцати пяти в футболке, аппетитно обрисовывающей рельеф его тела.

– О, Светулёк! Здорово!

– Привет, Димон! – она швырнула ему свою куцую дублёнку и оказалась в чёрном блестящем топе и красных шортах под кожу.

Я последовала её примеру, отдав в руки Димону мой шлем и куртку.

– Байкерша? – подмигнув и улыбнувшись мне, спросил он.

– А то! – ответила за меня Светка.

– Правила знает? – спросил он у Светки уже без улыбки.

– Знает-знает, – наспех ответила ему Светка и потащила меня туда, где звучала музыка.

Правила? Какие ещё правила? Не припомню, чтобы Света мне о чём-то подобном говорила. От сердца у меня отлегло, когда я увидела, что в принципе вся атрибутика клубов присутствует. Обычный клуб, немного стрёмный, но, судя по названию, ожидать от него чего-то большего не стоило. За столиками сидели люди: обычные люди, только какие-то разношёрстные, разных возрастных категорий, одетые, кто во что горазд.

– Свет, а где их машины? Не пешком же они сюда пришли?

– За бетонной стеной парковка. Перед стеной машины ставить нельзя. Правила апрещают.

– Что за правила? – опять эти правила.

– Ой, да не заморачивайся! Основное правило, которое ты должна знать: никому нельзя рассказывать о том, что ты здесь видела и кого ты здесь видела.

Я нахмурилась, что за секта здесь? Мы наконец-то добрались до столика, который Света забронировала для нас.

Она посмотрела на часы:

– Скоро мои друзья подойдут. Отличные ребята. Только ты ничему не удивляйся и лучше помалкивай, а то у тебя язык как поганое помело.

Да уж! С каждой минутой всё чудесатее и чудесатее. Тут я мельком кинула взгляд на столик сбоку от нас. То, что я увидела, заставило забыть меня о правилах приличия и в упор пялиться на парочку за столом. Это были два паренька, оба стильно одетые и приятной наружности. Один из них был с русыми мелированными волосами, уложенными с нарочитой небрежностью, другой – жгучий брюнет. Мелированный держал брюнета за руку и нежно поглаживал её. Нежно поглаживал! Что за чёрт! А потом – тут я уже откинулась на спинку стула, чтобы лучше было видно – брюнет притянул к себе через стол мелированного и страстно поцеловал его в губы. Тут уж на моём лице отобразилась вся гамма отвращения – я первый раз в жизни видела, как целуются мужики, и это было так завораживающе отвратительно, так мерзко. Несмотря на то, что Светка яростно пинала меня под столом и требовала, чтобы я прекратила таращиться на это непотребство, я не могла с собой ничего поделать. Остальные на происходящее не обращали никакого внимания, не тыкали в их сторону пальцем, не посмеивались над ними, не осуждали происходящее, наоборот, как-то странно косились на меня, как будто это я вела себя противоестественно.

– Они… эти? – шёпотом спросила я у Светки.

– Тут все такие, – как ни в чём не бывало ответила она.

– Ёб твою дивизию! Ты привела меня в пристанище содомитов?! – зашипела я, видимо, довольно громко, так как люди, сидевшие за ближайшими столиками, повернули головы в мою сторону.

Светка улыбнулась им глупой улыбкой и кивнула головой, будто извиняясь за меня.

– Заткнись и веди себя прилично! Это такие же люди, как мы с тобой. Сейчас подойдут Виталик и Оксана. Они би.

 —« Би-2»?

– Ты что, не знаешь…

– Да всё я знаю. То, что я не одобряю и не понимаю их, не означает, что я слыхом ничего не слыхивала об этих извращенцах.

– Ты им хоть в глаза такое не скажи. А вот и они, – Света помахала им рукой, и они направились к нам.

Виталик оказался на вид обычным мужиком в нормальной одежде, с нормальной причёской. Встретив его на улице, никогда бы не подумала, что он такой. Разговаривал без манерности и опровергал все мои представления о геях. В принципе, он бисексуал. Если не думать о его сексуальных пристрастиях, то с ним можно приятно пообщаться на самые разные темы. Главное, чтоб он не начал засасывать какого-нибудь парнишку из числа присутствующих, тогда дальнейшая беседа у нас не сложится.

Оксана тоже довольно милая женщина лет тридцати пяти, одетая, в отличие от Светы, вполне прилично, улыбалась и мило беседовала со мной, невзначай пытаясь прикоснуться ко мне.

Когда Оксана пошла танцевать с Виталиком, Света придвинулась ко мне поближе и спросила:

– Как тебе Оксана?

Вот тут я взбесилась окончательно:

– Твою мать, что здесь вообще происходит? В первый год работы в вашей грёбаной компании ты меня пыталась подложить чуть ли не под всех знакомых тебе одиноких мужиков. Не получилось. Теперь на баб перешла? Хватит устраивать мою личную жизнь! Купидон из тебя не айс.

Я поднялась со стула и поспешила к выходу из этого гнезда порока, бросив презрительный взгляд на соседний столик и наградив напоследок парочку довольно громко произнесённым «извращенцы». Перед тем, как покинуть «Слоника», я обернулась, чтобы ещё раз посмотреть на его посетителей, и встретилась взглядом с мелированным геем, который тут же поспешил отвернуться.

Увиденное в клубе настолько меня потрясло, что всю последующую неделю мне везде мерещились геи. Если раньше я наивно полагала, что они разгуливают по городу в розовых боа, щеголяя обтягивающими задницу леопардовыми штанишками, то теперь я поняла, что они могут ничем не отличаться от нас, натуралов. Они везде, они среди нас. Вон тот толстый охранник, поедающий сосиску в тесте на улице, солидный мужчина с благообразными чертами лица, бородатый дворник в оранжевой спецовке, водитель проезжающего мимо трамвая – все они могли быть геями. Поцелуй этой сладкой парочки, очевидно, нанёс мне тяжелую психическую травму, разрушив стену пофигизма, которой я отгородилась от окружающего мира, и которая до сих пор меня спасала. Даже ночью мне снились эротические сны с участием этих голубков.

Я возвращалась из суда в офис. В маршрутке я сидела спиной к водителю, так что мне хорошо были видны все пассажиры, и занималась своим любимым занятием – разглядыванием людей. Мне всегда нравится рассматривать их лица, одежду, причёски, наблюдать за их поведением и представлять, кем они могли бы быть, придумывать им подходящие имена и судьбы. Теперь же за полчаса поездки в маршрутке моё воображение успело спарить всех мужчин в салоне друг с другом.

– Передайте за проезд, пожалуйста, – молодой парень сунул в мою ладонь смятую купюру.

Я еле сдержала усмешку. Знал бы он, что за пять минут до этого у него был очень жаркий секс с седовласым мужчиной в нелепом берете, сидящим напротив меня!

– Спасибо, – сказал он мне.

И не благодари! Рада, что тебе понравилось!

Чёрт! Смогу ли я теперь когда-нибудь нормально смотреть на людей. Поставленный самой себе диагноз «гомофобия» грозил перерасти в социофобию.

Я вышла из маршрутки и позвонила шефу, мне не терпелось обрадовать его.

– Вадим Николаевич! У меня отличная новость! Наши требования удовлетворены в полном объёме, – процесс был сложным и затянутым, и я сама не была уверена на сто процентов в положительном исходе дела.

– Вот умница! Добили их всё-таки! А у меня для вас тоже отличная новость.

– Вы наконец-то уволили Костю? – победа в суде давала мне право на такой вопрос. Костя – племянник Вадима Николаевича – был амёбообразным существом, от которого вреда было гораздо больше, чем пользы. Он был туп, ему приходилось всё по двести раз объяснять, и всё равно он делал всё не так, как надо. Косячил Костя – расхлёбывала я.

– Нет, Томочка, я взял вам помощника.

– Помощника? Почему не девушку? От мужчин в нашей организации проку мало.

– Ну-ну, Тома! У него хорошее образование, красный диплом, есть опыт работы. Орёл! Если вам он не понравится, мы его сразу же уволим. Вы далеко?

– Через пять минут буду в офисе.

– Как подниметесь, зайдите в мой кабинет. Я вас представлю друг другу.

Орёл! Посмотрим-посмотрим.

Перед тем, как войти в кабинет директора, я надела очки. Светочка, с которой мы общались как ни в чём не бывало, словно не было этого злополучного похода в клуб, загадочно улыбнулась.

Вадим Николаевич сидел за своим столом. Так как новый сотрудник сидел спиной к входной двери, его лица я не видела. В глаза бросились его мелированные волосы. Да чтоб тебя! У меня уже начинается паранойя. Мне везде мерещатся геи.

– Прошу любить и жаловать – Сидоров Евгений Алексеевич!

Сидоров – Сидор -… В мозгу пронеслась цепочка ассоциаций.

Евгений развернулся лицом ко мне. Господи, чем же я так перед тобой согрешила?! Я перестану пить, курить, постараюсь не сквернословить, но пусть это будет лишь плод моего больного воображения.

– Томочка, что-то не так? – оценив мою реакцию, с некоторым беспокойством в голосе спросил Вадим Николаевич.

Последнюю неделю всё не так. А ещё Томочке нужно научиться контролировать выражение своего лица.

Я отрицательно покачала головой.

– Евгений, это Тамара Сергеевна, ваш непосредственный начальник. Тамара Сергеевна – локомотив нашей организации, так что пристраивайтесь к ней сзади вагончиком и в добрый путь.

Да, Вадим Николаевич, более убогой аллегории я не слышала, но в одном вы правы, этому уж точно пристраиваться сзади не привыкать. Меня внутри передёрнуло.

– Может, и вы скажете пару напутственных слов вашему новому коллеге?

Да что тут скажешь уже после вас, шеф?

Я улыбнулась Евгению настолько любезно, насколько была способна, и произнесла:

– Добро пожаловать…

«…в ад!» – добавила я про себя.

Из кабинета шефа мы вышли вдвоём с Евгением. Я, всё ещё в состоянии шока, неосознанно мяла в руках резюме моего нового подчинённого, которое мне торжественно вручил уже перед дверью Вадим Николаевич. Боковым зрением я заметила, что Светочка злорадно ухмыляется.

Открывая дверь своего кабинета, я отметила про себя, что не сразу смогла попасть ключом в замочную скважину. Нервы ни к чёрту!

– Евгений, это ваш стол, – без всяких прелюдий я начала вводить его в курс дела. – Канцелярские принадлежности и бумага в том шкафу. Кружки, кофе, сахар здесь. Кулер в углу. Вот вам должностная инструкция юриста – изучайте. Историю нашей компании, её структуру, перечень оказываемых услуг, а также ссылки на громкие дела, которые мы вели, вы найдёте на нашем сайте.

Он молча и внимательно слушал, не испытывая никакой неловкости, как будто в тот вечер ничего не произошло. То ли у него отличная выдержка, то ли он просто как две капли воды похож на того паренька. То ли я брежу.

– Наш отдел занимается представлением интересов юридических и физических лиц в суде, – продолжила я. – В кабинете напротив сидят адвокаты. Они не работают в нашей фирме, мы просто сотрудничаем с ними. К ним не ходи – загрызут. Дверь рядом – отдел по строительству, занимается представлением интересов и дольщиков, и застройщиков, а также получением разрешительной документации. К ним тоже не суйся, они любят просить заскочить куда-нибудь по пути и были бы рады иметь мальчика на побегушках. Дверь справа от нашей – отдел по договорной и претензионной работе. Когда у них завал, часть их работы мы берём на себя, но они часто симулируют неуспеваемость, потому что лодыри. И ни в коем случае не заходи в дверь напротив уборной. Никогда. Ни при каких обстоятельствах, – при этих словах Евгений насторожился.

– А что там?

– Там… Костя, – зловеще произнесла я.

– А что с этим Костей не так?

– Ничего. Просто он тупой. И я боюсь, что это заразно! Двоих тупых в отделе я не потяну.

Его явно коробило от моей манеры общаться. Я удивилась, как он не возмутился, почему я без его согласия перешла на «ты». Обычно людей с тонкой душевной организацией это смущает и даже оскорбляет.

– Кстати, можешь, если в кабинете нет посторонних, называть меня просто по имени и не «выкать». Разница в возрасте у нас небольшая, – год его рождения я прочитала в резюме, которое вертела в руках.

– Вы – мой начальник, и моё воспитание не позволяет к вам обращаться по-другому, даже если вы и ведёте себя несколько фамильярно с подчинёнными.

Да тебе романы писать надо с таким-то высокопарным слогом. Плюс один, уделал.

Мне вдруг вспомнилось, что один знакомый, повёрнутый на духовных практиках, утверждал, что каждый человек в нашей жизни даётся нам не случайно, и он не исчезнет из неё, пока мы не отработаем кармическую задачу. Надо было его внимательно слушать, может быть, это сейчас мне и пригодилось бы. Я подумала о том, сколько разных людей притягивало ко мне как магнитом – маргиналов, наркоманов, просто придурков, теперь ещё и геи пополнили список.

– Да, что ни говно, то к нашему берегу, – это я произнесла вслух.

– Вы это мне сказали? – Евгений поднял на меня удивлённый взгляд.

Я покачала головой:

– Так говорила моя бабушка. Выражение подходит и к моей карме, и к выбору нашим директором своих сотрудников.

Он промолчал, уткнулся в документы и сидел, не поднимая глаз.

Я вызвала Костю, и через минуту в дверях уже стоял плотно сбитый, невысокого роста парень, с узким лбом, обрамлённым мелкими смоляными кудряшками, и с бессмысленным взглядом. В моём представлении в глубокой древности так выглядели неандертальцы.

– Костя, на флешке образец договора, условия договора на этом листке, документы в папке. Подготовь, пожалуйста, до конца рабочего дня договор. И ничего не перепутай, проверь всё как следует.

– Угу, – проворчал Костя, сгрёб папку и флешку и вышел.

– Евгений, вечером Костя занесёт ахинею, которую сотворит. А ты завтра утром всё проверь и исправь его косяки. Я буду в офисе только после обеда.

Я заварила кофе в чашке, взяла пачку сигарет и вышла на балкон. То, что Женя не упоминал о произошедшем, меня вполне устраивало. Можно было сделать вид, что мы до этого дня не виделись. В любом случае, Женя не вызывал у меня такой антипатии, как Костя. Я поставила чашку на парапет. Мне всегда нравилось стоять здесь, на продуваемом всеми ветрами балконе, спокойно курить, прихлёбывая кофе и глядя на проезжающие внизу машины и спешащих невесть куда людей. Следом за мной на перекур вышел Костя.

– Как договор? – спросила я.

– Процесс идёт.

– Без твоего участия?

Костя осклабился.

– Тома, а новенький что, гей?

– С чего ты это взял?

Либо у него чуйка работает, либо Света свой язык подложила, забыв про главное правило их идиотского клуба.

– Да так, подумал, – пуская клубы дыма, ответил Костя.

Вот ты и прокололся! Думать-то ты не умеешь.

– А ты предложи ему трахнуть себя – вот и узнаешь, – я не сдержала ехидной ухмылки, наслаждаясь его реакцией на услышанное.

– Ты невыносима, Тома. Почему Вадим Николаевич тебя до сих пор терпит?

– Потому что, Костя, когда я стояла в очереди за мозгами, ты стоял в другой – за членом. В итоге у меня нет члена, а у тебя нет мозгов. А Вадиму Николаевичу нужны мои мозги, и их он на твой бесполезный для него член никогда не променяет, сколько бы ты ни жаловался на меня своему папочке.

Он посмотрел на меня так, будто я жаба, вся покрытая слизью и бородавками, потом затушил сигарету, бросил окурок в жестяную банку из-под кофе, прикреплённую к парапету балкона, и ушёл.

Я допила кофе и вернулась к себе. В дверях я столкнулась со Светой. Она поспешила ретироваться и скороговоркой произнесла:

– Я просто хотела узнать, как вы поладили. Если что не так, извини.

Это не предвещало ничего хорошего.

Женя сидел с ошарашенным видом, его щёки были пунцовыми, волосы взъерошены, как перья у воробушка. Мне даже стало жалко его.

– Тогда… в клубе… были… вы, – каждое слово давалось ему с трудом.

Я кивнула.

– Я думал, что такие, как вы, в такие места не ходят.

И абсолютно правильно думал!

– Вы совсем по-другому выглядели, вы были по-другому одеты.

Вот оно как! Причёска-колосок, очки и деловой костюм кардинально меняют мою внешность. Нужно будет взять это на заметку, вдруг придётся встать на преступный путь.

– Если я надену в офис свою любимую косуху, рваные джинсы и майку с символикой анархии, то мои клиенты сбегут к тебе, несмотря на твоё ужасное мелирование, или к Косте, несмотря на его непроходимую тупость. Мы живем в мире стереотипов. Хороший юрист, по мнению обывателей, должен выглядеть строго, дорого и стильно.

И не должен походить на гея.

Нужно будет ему помягче объяснить, что из-за этих же стереотипов ему лучше расстаться со своей серёжкой и, в идеале, закрасить мелирование.