Текст книги "Новичок 3. Чемпион, часть вторая"

– Я всё понимаю, сынок. Но тебя же там будут бить. Я смотрел твой матч с канадцами в Москве. Они не стеснялись во время той драки.

– Ну да. Но я уложил двоих. И Тая Доми и Эрика Дежардена. Так что хоть меня и будут пытаться бить, но я и сам не лыком шит. Я готов.

– Это, конечно, хорошо, сынок. Но раз уж ты твердо решил отправиться туда, – пап выдержал паузу, а потом продолжил, – то будет лучше, если тебе преподадут несколько уроков. У нас в бригаде появился новичок, Игорь Вылегжанин, он в прошлом был кандидатом в сборную Союза по боксу. Надо тебя с ним познакомить.

– Слышала бы тебя мама, – ответил я, разливая по пятой.

– А ей это не обязательно. У неё и без того достаточно хлопот. Так что, давай, сынок. По последней и спать.

В общем, хорошо мы с отцом посидели, нечего сказать.

На следующий день, ближе к вечеру, папа отвез меня в Курганово.

А утром семнадцатого «Автомобилист» отправился на Ту-154 в Киев. На игру с Киевским «Соколом».

Последнюю перед моей заграничной командировкой…

Глава 7

Середина марта в Киеве и Свердловске с Нижним Тагилом это, как говорится, две большие разницы. Если у нас весной еще даже и не пахло, тот тут наоборот. И хоть Днепр еще не вскрылся, но дело было за малым. Совсем скоро столица Украинской ССР преобразится после зимней спячки.

Впрочем, ни мне, ни всем остальным членам команды не было никакого дела до украинской весны. Так, посмотрели на киевские улицы из окон автобуса, вдохнули воздух полной грудью, и на тренировку перед игрой.

В состав на завтрашнюю игру наш тренерский штаб внес кое-какие изменения.

Например, меня перевели из первого звена на позицию тринадцатого нападающего. Таким образом, Асташев и компания собираются моделировать моё отсутствие в следующих трех играх. С Игорем и Стасом буду играть не только я, но и другие центральные нападающие и даже Илья. Универсализм Бякина должен в очередной раз помочь команде.

Я же буду этаким гарантом того, что если игра с Соколом пойдет не по плану, то в любой момент можно будет вернуться к устоявшимся сочетаниям и таки переломить или наоборот додавить. Терять очки из-за каких-то там экспериментов мы не собирались.

По этой же причине и Третьяк, который вроде бы договорился о том, что пропустит эту выездную игру, всё-таки оказался в составе. Ослаблять пост номер один тренеры не стали. По идее, мы и без Влада должны были обыгрывать киевлян. В конце концов, они и на первом этапе были ниже нас в турнирной таблице, но всё-таки Асташев решил подстраховаться. Тут я с ним был полностью согласен.

А вот что было для меня непонятно так это то, что Сергей Акулов, который хорошо себя показал в первых играх второго этапа, с нами не полетел и остался в составе “Луча”. Вроде бы у второй свердловской команды сложная турнирная ситуация в их лиге, и присутствие в составе защитника который резко улучшил свою игру должно было помочь.

По мне – это глупость. Как бы там “Луч” не играл, хорошо или совершенно отвратительно, ничего не должно мешать лучшим игрокам выступать в главной команде.

Это как если бы команда НХЛ, и не просто команда, а один главных претендентов на финал конференции как минимум, отправилась на важный выезд без одного из игроков основного состава, которым решили усилить фарм из АХЛ. Полнейшая глупость.

Но, тренеры есть тренеры, решать и отвечать за свои решения в любом случае им.

Всё остальное, в том числе и порядок выходов звеньев на лёд, оставалось прежним.

* * *

15 марта 1988 года. Киев, Украинская ССР. Дворец спорта. Матч пятого тура второго этапа высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой. “Сокол” (Киев) – “Автомобилист” (Свердловск). 5600 зрителей.

Хоть я и был на этой игре тринадцатым форвардом, но вышел на стартовое вбрасывание. Этого Асташев решил не менять.

Свисток москвича Козина, он вместе с минчанами Разумовичем и Бервенским обслуживал сегодняшний матч, и игра началась.

Я выиграл вбрасывание, отдал Каменскому и тут же получил шайбу в ответ. Сегодня у меня будет не очень много игрового времени, так что свои смены надо использовать по максимум.

Оглядываюсь, и, видя, что мои крайки закрыты, сам вхожу в среднюю зону.

Снова отдаю Каменскому и тут же делаю рывок влево. А мне навстречу движется Стас Виноградов. Мы перекрестили наши траектории, игроки киевлян, которые должны были держать нас со Стасом, на секунду замешкались, и шайба беспрепятственно приходит к Виноградову. Тот входит в зону по месту центрального нападающего и не глядя отдаёт налево.

Я получаю шайбу, отыгравшись через борт, прохожу защитника киевлян Горбушина и бросаю, едва войдя в круг левый круг вбрасывания. Щелчок получается что надо, и за воротами Сокола зажигается красный свет. Ноль-один!

Первый бросок первая смена и счет уже открыт. Отлично!

Так как на льду я находился всего двадцать секунд, то Асташев не стал меня менять, ушли только мои крайки.

Поэтому, я занял место в центральном круге против центра уже второго звена киевлян, Евгения Рощина.

Он крайне слабо провел первую часть чемпионата, отметившись всего четырьмя шайбами и тремя передачами, да и процент на точке у него катастрофический, всего 38 процентов, но других центров у “Сокола” нет.

Поэтому, как и его коллега Малков минутой ранее, он стал для меня легкой жертвой. Снова шайба у Каменского, и игроки второго звена “Сокола”, наученные горьким опытом своих коллег, даже не стали встречать нас в средней зоне, а утрамбовались за своей синей линией.

Что ж, как вскрывать такую оборону, очень низко посаженную и оставляющую минимум свободного места, мы тоже очень хорошо знаем. Надо всего лишь подключить защитников.

В этот раз Каменский отдал не мне, а моему ситуационному левому крайнему Ерёмину.

Володя обработал передачу, вошёл в зону. Его киевский визави не стал обозначать даже намёка на прессинг и отодвинулся глубже в свою зону, не давая, как ему казалось, возможности уйти в обыгрыш и контролируя возможную передачу.

Еремин продвинулся буквально на метр и отдал Мартемьянову на синюю линию, а сам убежал в угол площадки, готовясь побороться за шайбу после отскока, если он будет в его сторону.

Я же в этот момент уже активно работал локтями на пятачке, создавая трафик перед воротами Васильева.

Бросок нашего защитника от синей линии, шайба заметалась на пятачке и успел первым сориентироваться и добавить. Шайба в итоге проползла между ног киевскому голкиперу. 0–2!

Отлично, теперь можно и на скамейку.

По тому, как складывались первые минуты игры, было понятно, что если бы не тренерские эксперименты, то игра была бы для нас очень лёгкой. “Сокол” слабее, плюс киевляне нас просто боятся.

Но характер игры сам буквально кричал о том, что сейчас можно пойти на эксперименты, как-никак мы ведем уже в две шайбы.

Поэтому, я и просидел на скамейке практически весь период, выйдя только на предпоследней минуте, когда нужно было разыгрывать большинство.

Третье подряд выигранное вбрасывание, дежурный поход на пятачок, подправление после богатырского щелчка Ильи Бякина, шайба попадает в штангу, и её беспрепятственно добивает в ворота наш капитан Кутергин. 1–3, минутой ранее “Сокол” сократил отставание до минимума, в сольном проходе забил Дима Христич. Но на перерыв мы ушли с комфортной разницей. Нормально.

* * *

15 марта 1988 года. 11 утра по североамериканскому восточному времени. Монреаль, студия канала TSN.

Боб Коул, вот уже много лет работавший на матчах НХЛ комментатором, был в ярости когда узнал, что ему нужно будет работать утром.

Вечером он должен был быть в Эдмонтоне, чтобы работать голосом лиги на матче Нефтяников и Клинков из Баффало.

Но вместо этого, он останется в Монреале и будет комментатором, который прокомментирует абсолютно никому не нужный матч деревенского чемпионата Советского Союза между абсолютно никому неизвестными командами Sokol и Avtomobilist. Название городов, где базируются эти команды, Боб даже и не пытался выговорить.

“Долбаные ублюдки из JOFA, вместе с их долбаной рекламной кампанией” – зло думал Боб, устраиваясь в студии, – “им, видите ли, нужно показать игру с участием их нового амбассадора, Семенова. Как будто мало им было того, что этот хренов русский устроил три недели назад у нас в Калгари. Там и смотреть не на кого, кроме этого Семенова, и, может быть еще Третьяка. Но нет, сиди комментируй это дерьмо”.

Правда, начало матча подняло настроение мистеру Коулу, что верно то верно.

Новая звезда советов забила в первых же двух сменах, и Бобу даже показалось, что это утро будет не таким поганым, как он думал.

Но потом, Семенова зачем-то усадили на скамейку, и началась тягомотина. На самом деле, хоккей был не так уж плох, но Боб же канадец!

А для них всё, что не НХЛ – это не хоккей, а так, козьи потягушки. В концовке периода Семенов, правда, вышел, чтобы заработать ассист. Но всё равно, это совсем не тот матч, который стоило ставить в сетку вещания TSN, пусть даже и утром.

Именно это Боб и высказал своим боссам, с присущей ему прямотой и не выбирая выражения. Он отработал уже несколько финалов лучшей лиги мира, и считал себя звездой, которой можно говорить с начальством используя слова мудак, дерьмо и прочее.

Правда, на второй период Семенов вышел в старте своей команды, не иначе эти чертовы коммунисты установили свои чертовы жучки в студии, и дальше начался совсем другой хоккей…

* * *

Матч “Сокол” – “Автомобилист”. Первый перерыв. Раздевалка гостей.

– В общем так, дорогие мои товарищи хоккеисты, – Асташева не было в раздевалке практически весь перерыв, и наставления команде давал Прокофьев. Сан Саныч появился, когда до возвращения на лёд оставались считанные минуты, – меня вызвали в дирекцию дворца спорта, где я имел содержательный телефонный разговор лично с товарищем Грамовым. Если кто не помнит, это председатель союзного комитета.

Марат Владимирович сообщил мне, что наша игра транслируется на Швецию, и что особенно важно, на Канаду. Ни для кого не секрет, что Саша Семенов после этой игры не возвращается с нами домой, а летит в Москву, а оттуда в Нью-Йорк, да и то, что мы летом летим на турне по Канаде и Штатам, это тоже не секрет.

Поэтому, все первоначальные планы на эту игру мы меняем и дальше играем в привычных сочетаниях. Надо показать господам из JOFA и канадской публике товар лицом. И Сашу Семенова и весь наш “Автомобилист”. На этом всё, товарищи. Мы “Автомобилист”, и должны не просто выиграть эту игру, а выиграть красиво!

– Ну, всё, хана “Соколу”, – сказал Илья, который оказался со мной рядом, пока мы шли по подтрибунным помещениям, – мы бы и так их обыграли, а теперь вообще глаза на жопу натянем…

* * *

Монреаль. Канада. Студия канала TSN.

– Он сделал это! Снова! Шестая шайба Семенова за вечер! И какая! Я не хотел комментировать эту игру, но то, что я вижу – потрясающе! – Коул, в середине третьего периода, уже не скрывал своих эмоций.

А всё дело было в молодом русском. Центр первого звена “Автомобилиста” был неудержим. Он бросал, обыгрывал, отдавал и хитовал, как настоящая машина. Неудержимая машина.

В особенный восторг Коула привели шайбы номер четыре и шесть. Четвертую Семенов забил, прокинув шайбу мимо двух игроков, и закрутив спинораму в левом круге вбрасывания зоны “Сокола”, а шестую буквально отзеркалил, сделав всё тоже самое под копирку, но уже в правом круге.

– Это даже не Харламов, это что-то совсем другое, намного более высокого уровня. Это русский Гретцки, не меньше. И теперь, я с нетерпением жду как визита Семенова к нам. А этот парень уже через несколько дней будет здесь, где встретится с нашими лучшими парнями в рамках рекламной кампании JOFA. Так и лета, когда уже весь “Автомобилист” прилетит играть с клубами лучшей лиги мира…

Ну вот и всё. Финальный счет 2-12. Это была игра, в которой одна команда просто раздавила другую. И даже с учетом крайне низкого, как по мне, уровня, почти всех участников, было интересно.

И господа генеральные менеджеры. Обращаюсь к вам. У кого из вас хватит яиц, чтобы забрать этого русского в первом раунде? Клянусь Богом, он этого стоит! Если вы этого не поняли после молодежного чемпионата мира, Олимпиады и сегодняшней игры, то вон из профессии!

* * *

Семь шайб, 10 баллов за результативность и показатель плюс минус +7 это шикарный результат для одной игры. Практически рекорд. Я, правда, на первом этапе и больше делал, но то, что моя фамилия на первых пяти строчках в списке самых результативных игроков за один матч в истории советского хоккея, это вообще что-то недостижимое.

И даже как-то жалко стало “Сокол”. Они точно не заслуживали такого унижения перед своими болельщиками как проиграть 2-12.

Дима Христич, с которым мы выиграли молодежный чемпионат мира, даже напихал мне после игры.

– Сашка, козлина ты этакая! Ты зачем нам это устроил? – набросился он на меня практически с кулаками, – у меня на трибунах и родители были, и невеста. А тут ты из меня клоуна сделал.

– Извини, Димон. Но ты сам должен понять. Партия сказала надо, комсомол ответил есть!

– Не понял, – по лицу Димы и правда, было видно, что он не понял.

– Игру в Швеции и Канаде показывали. Вот мы и постарались не ударить в грязь лицом. Это зачем-то было нужно господам из JOFA.

– Так, значит, это правда. Ты действительно летишь в США?

Вот уж действительно, слухи в нашем маленьком мирке разносятся быстро.

– Да, даже не вернусь с командой в Свердловск. Сразу полечу в Москву, а оттуда в Нью-Йорк. У меня через три дня съемки в Мэдисон Сквер Гарден с Гретцки и другими большими лягушками НХЛовского болота.

– Ого, если привезешь сувенир с автографом, то так и быть, прощу тебя за сегодняшний позор.

– Дима, ты будешь, наверное, пятидесятым в очереди. Шутка, привезу, конечно. Какие вопросы.

В раздевалке после игры Асташев поздравил всю команду, а потом, после того, как я сходил в душ и переоделся в цивильное, отозвал меня.

Для разговора мы зашли в кабинет директора Киевского дворца спорта.

– Саша, думаю, что ты и сам понимаешь, почему я хочу с тобой поговорить с глазу на глаз.

– Понимаю, Александр Александрович. Всё из-за моих пикировок с товарищами из комсомола и КГБ.

– Верно. Был бы на твоём месте Стас Виноградов, например, то никаких разговоров бы не требовалось. Твой правый крайний прямой как палка и никаких задних мыслей у него нет. А у тебя есть. Так что очень тебя прошу. Давай без фокусов в Штатах. Тихо спокойно прилетел, сделал свою работу. Где надо покрасовался перед камерами, пожал нужные руки, исполнил свои фирменные трюки, ты на них мастак, и так же спокойно полетел обратно. Без фокусов. Хорошо?

– Конечно, Александр Александрович. Какие могут быть вопросы? Вы же знаете. Я хочу играть в НХЛ. Это правда. Но я себя там вижу не каким-то там перебежчиком, положившим большой и толстый на всё, что мне дорого дома, а чемпионом страны и мира. Законно уехавшим играть за океан после службы в армии. Только так, и никак иначе.

– Хорошо. Надеюсь, что проблем у тебя не будет. И понимаю, что это звучит глупо. Но, не поддавайся на провокации. Думаю, что они будут.

– Я вас понял.

– И вот еще что. Здесь твой паспорт и командировочные, они в долларах, – Асташев протянул мне конверт, – учитывая то, что ты не успел потратить премию за Калгари, денег на подарки тебе точно хватит. По условиям контракта, ты во время всех мероприятиях будешь чередовать форму “Автомобилиста” и сборной. Сумка уже в нашем автобусе. И удачи тебе.

– Спасибо, тренер. Я вас не подведу.

– Я знаю, Саша. Всё, нам пора в аэропорт.

* * *

15 марта 1988 года. Семь часов вечера по североамериканскому восточному времени. 1185 6-я авеню. Нью-Йорк США. Штаб квартира НХЛ. Кабинет мистера Циглера, президента НХЛ.

– Проходите, мистер Годунов, располагайтесь. Может быть виски?

– Не откажусь.

Хозяин кабинета смерил взглядом гостя. Тот совсем не походил на русского. Скорее, этого блондина, с пронзительными голубыми глазами на костлявом лице, можно было принять за немца. Циглер кивнул и разлил по стаканам Gentlemen Jack, премиальную версию всем известного Джек Дэниэльдс.

Когда и гость, и хозяин выпили, мистер Циглер сказал:

– Думаю, вы не очень понимаете, зачем вас пригласили сюда.

– Сказать честно, я совсем этого не понимаю, мистер Циглер.

– Всё очень просто. Завтра, сюда, в Нью-йорк, прилетит очень важный гость из вашей бывшей родины. Ваш тезка, Александр Семенов. Он, пожалуй что, самый талантливый молодой хоккеист мира. Нам нужно, чтобы вы оказали одну услугу, которая будет щедро вознаграждена.

– Думаю, я понимаю, о чем вы говорите. Вы хотите, чтобы я с ним встретился и уговорил его бежать из Союза?

– Верно, вы всё правильно поняли. Мы уже всё решили с гос. департаментом. Если Семенов выскажет такое желание, то ему тут же будет предоставлено политическое убежище и щедрый контракт. Очень щедрый, с шестью нулями.

– А как я это сделаю? Этого парня наверняка будет опекать КГБ.

– Можете не сомневаться, мы устроим все так, что у вас будет время поговорить с ним. В ваших интересах быть очень убедительным в общении с этим юношей. И повторюсь, в случае успеха вознаграждение будет очень щедрым.

– Хорошо, мистер Циглер. Договорились.

Глава 8

«Если есть на свете рай – это Краснодарский край», так говорили мои партнеры по команде о Сочи, Туапсе и прочих курортных местечках на черноморском побережье.

Не знаю, что там насчёт рая и Краснодарского кабинета, но ад на Земле точно имеется. И он называется кабинеты советских чиновников.

Вот уж где воистину не девять, а девяносто девять кругов.

Все эти бюрократы от спорта, комсомола и гос. безопасности как будто сговорились в желании как можно сильнее испортить мне настроение перед командировкой в США.

И особенно старался, конечно же, дорогой комсомол во главе с не менее дорогим товарищем Мироненко. Не знаю, зачем ему было нужно лицезреть мою физиономию после всего, что было в Калгари, но он упражнялся в красноречии часа полтора, а то и два.

Всё-таки, луженая глотка у мужика. Твердить одни и те же тезисы как по писаному, да еще и в различных вариациях, это надо уметь.

Хорошо, хоть комитетчики не стали заниматься ерундой, и инструктировал меня не Кулагин. Моими ангелами-хранителями будут два абсолютно незаметных, и тем очень похожих мужчины с классическими фамилиями: Смирнов и Иванов. Оба они из Свердловска, и знают об «Автомобилисте» не понаслышке.

И у них даже имеется легенда для наших заграничных партнеров. Официально, они представители клуба.

А в промежутках, между Комсомолом и КГБ, я снова посетил редакцию Советского Спорта. Поговорил с журналистами о недавней победе в Калгари, уже прошедших играх на втором этапе и о грядущих планах. Как моих лично, так и всего «Автомобилиста».

Общение было в формате небольшой пресс-конференции, я и сразу пяток журналистов.

– Саша, а какие у тебя ожидания от летней серии игр с клубами НХЛ?

– Хороший вопрос. Я, как и любой спортсмен, хочу соревноваться с сильнейшими и чем больше, тем лучше. Поэтому, хоть я и уважаю и ценю всех соперников по чемпионату СССР, но наибольшее удовольствие мне доставляют игры с ЦСКА. С самой сильной командой нашего чемпионата. И по этой же причине, я хочу проверить свои силы на фоне игроков НХЛ. Ожидания у меня самые хорошие, будет много борьбы и много азарта.

– А что ты скажешь насчёт слухов, которые ходят вокруг твоего перехода в ЦСКА? – Интересно, кто это такой ушлый, задаёт такие интересные вопросы. Впрочем, вопрос есть, и надо на него отвечать.

– Вы правильно сказали, что это слухи. Я – игрок «Автомобилиста» и хочу с ним выиграть чемпионат Советского Союза. Давайте лучше говорить о том, что нам всем точно известно, а не о каких-то там слухах.

– Как ты оцениваешь старт команды на втором этапе чемпионата?

– Как хороший. У нас были проблемы в стартовых матчах. Всё-таки сразу несколько игроков и тренер защищали честь страны на Олимпийских играх, это не могло не сказаться на физической форме команды. Сейчас трудности благополучно преодолены, и команда набирает обороты.

– У «Автомобилиста» впереди трудные игры. Команда уже в следующем туре играет с ЦСКА, а потом на выезде со СКА. Не боишься, что в твоё отсутствие будут два поражения? Всё-таки ты главная ударная сила свердловчан.

– Не боюсь. И мои партнеры по команде, и тренерский штаб тоже не боится. Мы советские спортсмены. Страх в любом случае очень плохой попутчик, если хочешь добиться результата. Да и хоккей – игра командная, один человек, будь он хоть трижды лучшим в мире – ничего не достигнет. И в отсутствие одного игрока, команда всё равно должна оставаться собой.

В общем, хорошо поговорили с журналистами. Они, кстати, старательно обходили тему моей командировки, так, мельком затронули и всё. Это тоже, видать, часть каких-то договоренностей с JOFA.

В итоге, спустя два дня с формальностями было покончено, всё это время я жил, ну как жил, ночевал в гостинице «Космос» с моими двумя спутниками из КГБ, занимал трехместный номер.

17-го числа я поднялся на борт самолёта «Аэрофлота» и полетел в Нью-Йорк.

* * *

Не знаю, зачем американцы со шведами это устроили, но встречали меня как кинозвезду. Сразу десяток фотографов, парочка журналистов и видеооператор.

Складывалось такое ощущение, что я сюда прилетел не в рекламе сниматься, а по сути это так, а, как минимум, подписывать контракт с одним из клубов НХЛ.

Принимающая сторона взяла на себя все расходы по проживанию как меня, так и сопровождающих, и поселили всю нашу делегацию в гостинице «Плаза», что возле центрального парка. Догадываясь, кто такие на самом деле товарищи Смирнов и Иванов, наши номера были рядом.

Я, в своем прошлом-будущем, никогда там не был. Даже и мыслей не возникало, чтобы остановиться в этом пафосном месте, которым так и продолжала владеть семья 4-го и 47-го президента США Дональда Трампа.

Зато, я в будущем пробовал сэндвич с лобстером, которые продавались буквально в двух шагах от гостиницы. И мне стало интересно, какого они вкуса в прошлом.

Тем более, что на вечер никаких мероприятий не планировалось, и мы после визита в советское консульство отправились в гостиницу.

Мартовский Нью-Йорк был еще более весенним, чем Киев. Центральный парк уже вовсю покрывался зеленью, снега, и даже намека на него не было и в помине. Наоборот, температура даже вечером была очень и очень комфортной – 9 градусов. В общем, самое то, чтобы просто прогуляться по городу и посмотреть на него поближе.

Взяв себе и двум Николаям по паре сэндвичей с лобстерами, у меня, в отличии от товарищей из КГБ, с бюджетом было всё в порядке, мы направились в парк пешком на Бродвей.

– Вкусно, выдал вердикт Иванов, – непривычно, но вкусно. Правда, не понимаю я этой манеры, есть на улице, на лавочках или даже на ходу. Так можно себе и пищеварение испортить.

– Каждому своё, – философски заметил я, – наверняка, у нас тоже полно такого, что нам с вами в порядке вещей, а американцам покажется неправильным.

– Верно, Саша, – ответил второй безопасник. В приватных беседах мы с ними договорились общаться на ты, так будет проще. Тем более, что ребята-то и правда нормальные, не смотрят на меня как на врага народа, который только и ждёт чтобы убежать на запад.

Вечерний Нью-Йорк образца 1988 года мне понравился намного больше, чем этот же город, но пятьдесят лет вперед. И это притом, что сейчас, как я помнил из истории, которую немного читал, чуть-ли не самое криминальное время для этого города, начиная с Великой депрессии и сухого закона. Вроде бы как сейчас наоборот разгул преступности в городе, с которым справиться только будущий мэр Рудольф Джулиани, который потом будет адвокатом Дональда Трампа.

Он был чище, спокойнее, и просто красивее. Бродвей был похож на самого себя, такой же яркий, шумный и с обилием реклам, как различных товаров, так и шоу всех сортов.

Впрочем, прогулка достаточно быстро завершилась. Всё-таки, время было позднее, да и длительный перелет, формальности в аэропорту и визит в консульство изрядно нас вымотал.

Так что мы вернулись в гостиницу в районе девяти вечера по местному времени, поужинали в моем номере, шведы включили и расходы на питание прямо в гостинице, и мои сопровождающие отправились к себе. Подозреваю, что один из них, несмотря на все мои с ними хорошие отношения, всё равно будет дежурить неподалёку от двери моего номера, но это их трудности.

Я же, когда дверь за ними закрылась, выключил свет и подошел к окну.

Открыл его, и где-то с полчаса просто стоял, рассматривая вечернюю улицу, что расстилалась передо мной.

Очень скоро, что такое три-четыре года мне здесь, не прямо в Нью-Йорке, а в США или Канаде, жить.

Не то, чтобы я был большим любителем Северной Америки в прошлой жизни. Имея хорошие деньги, уровень жизни будет примерно одинаковым, что у нас в России, что здесь. Особенно если есть что-то, что занимает в жизни львиную долю времени, как хоккей в моём случае.

Другое дело, что уровень этого самого хоккея в НХЛ был несопоставим с КХЛ. А мои слова о том, что надо состязаться с лучшими – это не пустые слова. За этим я и мои коллеги сюда и едут, вернее, будут ехать. Не за уровнем жизни, как те, кто были первыми, как тот же Могильный или Ларионов с Фетисовым, а за вызовом в спортивной карьере.

Игрокам моего калибра и в России предлагали сумасшедшие контракты, притом, учитывая разницу в налогах, в тотале получалось чуть-ли не больше, чем в НХЛ. Но нет, многие выбирали хоккей, а не деньги.

Сейчас же, моя мотивация чуть-чуть другая. К спортивной составляющей прибавляется и финансовая. Которая, честно сказать, превалирует.

Так что, хоть я и изменил своё отношение к Советскому Союзу за последние полгода, но уезжать через пару лет надо.

Тем более, что скоро еще и сестра у меня будет, надо и для неё постараться. Родители, увы, уже пожилые. Да и здоровье у них, чем дальше, тем будет хуже. Особенно у отца. С его слов, из тех, с кем он начинал работу, придя на завод совсем молодым плавильщиком, мало кто живой, вернее таких единицы. Слишком вредное производство.

В общем, да. Полюбовался видами Ночного Йорка, подумал о будущем и хватит. Время позднее, а завтра большой день. Буду знакомиться с местными звездами. Первое мероприятие назначено аж на десять утра.

* * *

И что там наш клиент? – спросил Годунов у одного из своих помощников. Мистер Циглер нанял сразу пяток частных детективов для того, чтобы те круглосуточно следили за русским и дали подсадной утке как можно больше информации об объекте.

– Заселился в гостиницу «Плаза», купил себе и своим сопровождающим сэндвичи и колу, а потом, они втроём прогулялись по городу. Разговаривали мало и на малозначительные темы.

Один из двух агентов постоянно вёл наблюдение за дверь номера, а сам объект сорок минут стоял у открытого окна своего номера и рассматривал вечернюю улицу. Молча.

– Вот как? – удивился Годунов, – может быть моя задача будет проще, чем кажется. Нью-Йорк явно произвёл большое впечатление на парнишку. Завтра я хочу посмотреть на него поближе.

– Хорошо, у вас будет проходка в Мэдисон Сквер Гарден.

– Отлично.

* * *

Благодаря усталости, а я на ногах провел восемнадцать часов, уснул я едва голова коснулась подушки и никакая разница во времени не помешала мне проспать десять часов не просыпаясь.

Разбудил меня телефонный звонок.

– Алло, – сказал я в трубку сонным голосом. Хорошо, хоть телефон стоял на прикроватном столике, и я ответил, не вылезая из кровати.

– Мистер Семенов, – раздалась английская речь, – это Мэттью Стивенс, вице-президент североамериканского филиала JOFA. Через час у нас съемки в Мэдисоне. Машина будет ждать вас у главного входа в отель. Водитель и метрдотель предупреждены.

– Хорошо, мистер Стивенс, я буду вовремя.

– До встречи.

Интересно, какие таблетки КГБ пихает своим агентам, оба, несмотря на то, что дежурили, выглядели вполне себе бодрыми и свежими. Даже и не скажешь, что у них вчера был тяжелый день. Впрочем, это не моё дело.

Так что, мы позавтракали достаточно плотно, надо сказать, и через полчаса были внизу.

От «Плазы» до Мэдисона ехать несколько минут, десять-пятнадцать, но лучше всё делать заранее.

Машиной, которую прислали за мной, оказался большой лимузин с чёрным водителем и одним сопровождающим, с тем самым Мэттью. Он сразу принялся объяснять мне, что к чему.

– В общем так, Алекс, – сократил он моё имя до привычного уху американца, – сегодня у нас очень насыщенный день. Утром ты покатаешься в Мэдисоне с Уэйном и другими парнями, а после сразу же летишь в Эдмонтон, где примешь участие в благотворительном хоккейном матче перед игрой хозяев и в первом перерыве проведешь мастер-класс. Всё это с новой экипировкой JOFA.

– Подождите, мистер Стивенс, – перебил американца Иванов, – в первоначальном плане визита и слова не было ни о какой Канаде. Это недопустимо, и Александр Семенов никуда не полетит.

– Да, вы правы, мистер Иванов. Но компания приняла решение изменить планы буквально полчаса назад. Так что, теперь они, планы, такие. До вылета самолета еще достаточно времени, так что, думаю, у вас получится всё согласовать со своим руководством. Тем более, что мы уже известили вашего консула.

– Хорошо, тогда высадите меня.

Дальше Иванов говорил уже по-русски:

– В общем, я сейчас в консульство, Смирнов, вся ответственность на тебе.

Машина остановилась, один из моих сопровождающих вышел, и через несколько минут мы приехали.

Мэдисон Сквер Гарден.

Старый добрый Мэдисон. Культовое место для всей Америки. Здесь проводились легендарные боксерские поединки, баскетбольные и хоккейные матчи, концерты и многое, многое другое.

Сейчас он, как и Бродвей, не такой, как в будущем. Как никак, технологии шагнули очень далеко вперед. Но всё равно, Мэдисон Сквер Гарден это Мэдисон Сквер Гарден. Его ни с чем не спутаешь.

Когда мы со Стивенсом вошли под своды знаменитой арены, нас встретил живой такой толстячок, представившийся Лу Мореллой, менеджером по связям с общественностью Нью-Йорк Рейнджерс.

– Алекс, очень приятно с тобой познакомиться. Много о тебе слышал, и даже видел твою игру на Олимпиаде. Очень впечатляюще. Я побуду твоим проводником и заодно немного расскажу об арене.

Пока мы шли к раздевалке, Лу болтал без устали.

– Мы делим арену с «Никс» и работники здесь проявляют чудеса профессионализма, чтобы баскетбольные и хоккейные матчи чередовались без сбоев. Плюс, здесь еще и концерты проводятся и бокс тоже не редкость. Наша последняя игра была позавчера, а завтра уже домашняя игра «Никс». Обычно, работы по переоборудованию арены с хоккея на баскетбол начинаются ночью, сразу после игры, но шведы из JOFA заплатили очень много денег за то, чтобы подержать каток для своей рекламной кампании. Так что, теперь у рабочих арены будет всего один день, чтобы всё успеть. Но они справятся, тем более, что будет работать сразу четыре смены. Две днём, две ночью.