Текст книги "Анатомия страсти"

Заметки натуралиста

Пресловутое недостающее звено между обезьяной и цивилизованным человеком – это как раз мы.

Конрад Лоренц

Пытаясь развеять сомнения или, наоборот, погрузиться в пессимизм, ученые уже давно задались желанием разложить по полочкам сложный процесс вечной борьбы, в которой выживает сильнейший. Прежде чем подступиться к человеку, они ищут разгадку в разнообразном животном мире. Вероятно, для проникновения в святая святых интимной жизни нам легче будет понаблюдать за нашими соседями по планете. Мы просто займем место стороннего наблюдателя, вооружившись пытливостью и терпением.

Ученый А. Портман (PortmannA. Entlast die Natur den Menschen? 1970) считает: человек, в отличие от млекопитающих, рождается слишком рано и для своего развития в условиях окружения требует от года до трех лет интенсивного приспособления к ней, в то время как животные уже с момента рождения способны инстинктивно ориентироваться в окружающей среде. Только человек осмысленно заботится о собственном существовании, имеет желания и стремления, для удовлетворения которых использует достижения технического и интеллектуального прогресса. Он рассматривает свое существование как часть исторического процесса, осознает движение времени, различает прошлое, настоящее и может мечтать о будущем. Человек часто оглядывается назад. Благодаря непрерывному аналитическому осмыслению происходящего он ставит перед собой цели, определяет жизненные этапы и ориентиры на будущее.

Организм животного устроен так, что различные его органы и части тела взаимосвязаны между собой и функционируют только в условиях, присущих данному виду, а потому их инстинкт ориентирован лишь на запоминание объектов и деталей, играющих жизненно важную роль (Hengstenberg H. E. Die geselschaftliche Verantwortung der philos. Antropologie, Rock/Schatz Verlag).

Плененные животные живут в неволе значительно дольше и с меньшим стрессом, чем на свободе. Но можно ли только поэтому считать их счастливыми? Для животного жизнь в естественных природных условиях – постоянная борьба с голодом и жаждой, жарой и холодом, угрозой со стороны других диких сородичей. И не последнее – это конкурентная борьба с себе подобными. Каждый вид в процессе эволюции выработал соответствующие стратегии, позволяющие бороться со всеми вызовами внешнего мира. Удовлетворение приходит скорее от успешного преодоления вызовов природы, чем от их недостатка. Для животного, выросшего на свободе, жизнь в неволе с хорошим уходом представляется скорее скучной, чем счастливой. Приспособились только выросшие в домашних условиях, в течение тысячелетий выработав манеру поведения, которой очень отличаются от своих свободных собратьев. Для счастливой жизни необходима окружающая среда, которая должна походить на естественную. Стадные животные, например овцы, отбившись от стада, быстрее становятся жертвами хищников. Принадлежность к стаду – наследственное поведение этого вида, представители которого всегда несчастны в одиночестве, даже если нападение не угрожает. Совсем другая ситуация с животными, живущими на воле в одиночку, например, тиграми. Если в зоопарке держать в одной клетке самца и самку вместе с молодняком, для них это означает постоянный стресс, часто приводящий к несчастным случаям. Мыши, которые обычно содержатся в лабораториях в узких клетках, страдают из-за недостатка движения и впадают в депрессию с последующими гормональными изменениями, что может повлиять на результаты медицинских экспериментов, например, при апробации новых медикаментов. Для молодняка многих видов животных тесный контакт с матерью или, например, как у певчих птиц, с обоими родителями – непременное условие душевного и физического здоровья. Бутылочка, из которой подается пища, не может их заменить. Под наблюдением матери молодняк учится физически и психически познавать окружающую среду. При отсутствии такого опыта животные в зрелом возрасте нежизнеспособны. Выращенные в неволе птицы или животные очень плохо вписываются в нормальную жизнь на свободе. Часто они не могут найти себе партнера, так как не в состоянии вступить в контакт, у них отсутствуют навыки общения с сородичами. Действительно счастливы только те, кто выходит победителем из внутривидовой конкурентной борьбы. Во многих достаточно больших социальных группах побежденные также могут быть в какой-то мере удовлетворены жизнью, если признают превосходство победителя. Если же в группе не существует всеми признанного порядка или таковой не установлен, для всех участников возникает постоянный стресс, со временем приводящий к тяжелым нарушениям здоровья. Особенно тяжелым стрессам подвержены доминировавшие в свое время особи мужского пола, сменившиеся молодым поколением и потерявшие привилегированные позиции. Они постоянно имеют высокие показатели гормонов, недолго выдерживают стресс и умирают.

Только человек осмысленно заботится о собственном существовании, имеет желания и стремления, для удовлетворения которых использует достижения технического и интеллектуального прогресса. Он рассматривает свое существование как часть исторического процесса.

У многих видов животных рождается значительно больше потомства, чем это необходимо для поддержания популяции. Последствия – связанная со стрессом конкурентная борьба за пищу, территорию, партнера.

Например, исследования интимной жизни различных видов пауков, проведенные австралийско-австрийской группой зоологов (Proceeding of the Royal Society, № 267), рассказывают о прямо-таки забавных аспектах сексуальных отношений наших соседей по земному шару. Сексуальные утехи пауков тесно связаны с гастрономическими пристрастиями – партнер безжалостно пожирается. При этом существуют определенные «критерии отбора» в этом деликатном деле: менее крупные считаются более привлекательными и могут быть удушены самкой не к завтраку, а лишь к ужину.

Бывает, что ущемленные и обескураженные самцы-пауки, не имеющие опыта борьбы современного парламентаризма и обреченные на скорое прохождение через желудочно-кишечный тракт самки, пускаются в бега, теряя при этом конечности и получая инвалидность и, как следствие, пенсионный покой. Можно представить себе и «лицо» паука-самца, умирающего не в поединке с достойным соперником, а в паутине «любви» безжалостной плотоядной подруги. А коварная обольстительница и дальше может спариваться со все новыми и новыми самцами, принимая деятельное участие в продолжении паучьего рода. Однако картина разнузданного поведения самки и приносящих себя на заклание любителей острых ощущений-самцов может резко измениться. Интересный факт был зафиксирован дотошными учеными. В порыве любви, отдав весь запас спермы ради общего дела – продолжения рода, – самец-паук не теряет трезвости рассудка. Если ему удается, он прибегает к хитрости: подбрасывает самке на растерзание вместо себя обманки – щепки, травинки и другие суррогаты. Пока самка достает «подарок» из паутины и распознает подвох, время упущено. След «гусара» уже простыл.

Но если проворным паукам природа оставляет шанс спасти жизнь бегством, то самцы некоторых сумчатых животных этого лишены. Они строго оберегают свои небольшие владения. В период размножения территориальные границы меняются. Самцы ожесточенно сражаются за возможность обладать самкой. Уровень содержания глюкокортикоидов (гормонов внутренней секреции) повышается в плазме крови в десять раз. Из-за многочисленных сражений с конкурентами и длительных любовных игр физическая нагрузка на самцов настолько возрастает, что все без исключения погибают, а не истощенные самки остаются в полном здравии. В неволе, оберегаемые от подобных стрессов, самцы живут до двух лет. Только счастливы ли они в этой «беззаботной» жизни? Не менее интересна величественная и загадочная рыбья «любовь», при которой родители зачастую погибают, выполнив свой долг продолжения рода.

А вот сообщение, пришедшее из Индонезии. Ученые из Сингапура наблюдали, как мужские особи макак оплачивали сексуальный акт со своими партнершами длительным уходом за их шерстью. Если в окрестностях было меньше женских особей, чем самцов, цена за удовольствие возрастала. Ученые из Сингапура наблюдали группу из пятидесяти диких яванских самок макак, которые в среднем вступали в сексуальные отношения полтора раза в час. Если самцы, заигрывая с «дамами», ухаживали за их шерстью, то частота секса увеличивалась до трех с половиной раз. При этом самки предлагали секс только тем самцам, которые оплатили удовольствие вперед. Если в округе находилось большее количество самок, самцы могли «купить секс» за восемь минут ухода за шерстью, если же самок было меньше, тогда самец должен был обхаживать партнершу шестнадцать минут, прежде чем получить предложение вступить в сексуальный контакт.

Все эти примеры многообразия форм жизни и различия в сексуальном поведении доказывают, что природа, существуя без учета законов человеческой морали, не только допускает, но и реализует жестокую борьбу внутри видов с перманентными обескураживающими поражениями одних и полной победой других.

Мораль и секс

Надеюсь, вы не ведете двойной жизни, прикидываясь беспутным, когда вы на самом деле добродетельны? Это было бы лицемерием.

Оскар Уайльд

А как обстоят дела у самых развитых представителей земли обетованной – людей, которые, очевидно, удовлетворяют свои потребности по части воспроизводства себе подобных на самом высоком уровне моральных и этических достижений нашей эпохи с ее приверженностью к устоявшимся традициям и правилам постельных баталий?

Когда говорят о сексе, всегда пытаются увязать собственную любознательность с приобретенным опытом. Как первое, так и второе нам, бывшим русским эмигрантам первой послевоенной волны начала семидесятых годов, представлялось более чем экзотическим. Что мы знали о сексе? Ничего. Это было какое-то неведомое понятие, не произносимое вслух, а вся любознательность зацикливалась на анекдотах с армянским уклоном. Буйные желания возникали уже при чтении из-под полы запрещенной тогда «Москвы кабацкой», в которой только богатое воображение, отягченное чем-то потаенным, неведомым и недоступным, пыталось досказать скрытое великим поэтом. Личный опыт ограничивался сперва темным «парадным», а по мере создания семьи – так называемым углом в коммуналке, скрытым от внимательного глаза соседей простыней или куском фанеры. Все постельные приключения вмиг становились достоянием общественности, во главе которой стояли секретари разного рода партийных и комсомольских ячеек, а также управдомы, дворники и слесари-водопроводчики. Об аморальном поведении «стучали» все. Понятие двоеженства, так называемой нечистоплотности и растленности человеческих чувств в быту использовалось как оружие или как инструмент мести, заменяя по своей силе поражения, низменности и бездоказательности любую интригу, направленную на самое гнусное унижение человека – уничтожение его достоинства. Парткомы, завкомы, комитеты комсомола и ЖЭКи были завалены потоками заявлений, доносов, клеветнических утверждений, наветов, подозрений, призывающих вмешаться, уберечь, избавить, изолировать общество от всякого рода извращенцев. На общественных советах трудовых коллективов и товарищеских судах рассматривались внутрисемейные конфликты с описанием постельных междоусобиц и привлечением многочисленных свидетелей с обеих сторон. Это на многие годы отравляло жизнь непосредственным участникам конфликта, а зрителям доставляло огромное, доходящее до садизма удовольствие от участия в массовых сценах втаптывания в грязь себе подобных. Это было средством, переключившись на чужую «похоть», уйти от собственной вечной борьбы за кусок хлеба и прочего рагу.

А что нам рассказывали о сексе семья и школа? Ну что нам могли рассказать родители, пытаясь личным примером скрыть от нас под каскадами простыней и одеял то, что нас не должно касаться? И мы смущенно делали вид, что это нас действительно не касается. Я помню, кто-то из моих друзей-оболтусов по классу на уроке ботаники по теме опыления взаимодействия пыльцы и пестика вдруг неожиданно наивно спросил у вырвавшейся на перемене из похотливых рук директора школы немолодой учительницы: «Испытывает ли женщина удовольствие во время совместного сна с мужчиной?» На что последняя, зардевшись от стыда и внезапной откровенности, отвела в сторону глаза и доверительно ответила «да». Вопрос был задан от лица так называемой инициативной группы и предварительно достаточно тонко продуман и обсужден всеми тридцатью сорванцами моего класса. Такой порыв стал возможен только потому, что накануне обсуждения этой щекотливой темы учительница ботаники предупредила нас, засидевшихся за партами лентяев и прохиндеев-шестиклассников, что при обсуждении размножения цветковых и злаковых культур она ответит так же и на вопросы человеческих отношений.

Понятие двоеженства, так называемой нечистоплотности и растленности человеческих чувств в быту использовалось как оружие или как инструмент мести, заменяя по своей силе поражения, низменности и бездоказательности любую интригу, направленную на самое гнусное унижение человека – уничтожение его достоинства.

Вспоминается и другой случай из богатейшей и разнообразной школьной жизни. Шел 1954 г. Мы в десятом классе, начинается последний год обучения. По традиции, вся школа выстроилась на школьном дворе. Это был тот самый год, когда родные партия и правительство приняли решение о совместном обучении мальчиков и девочек. Объединение решили провести до девятого класса включительно, ибо, по мнению работников народного образования, соединение уже изголодавшихся старшеклассников с хрупкими созданиями создавало неуправляемую половую ситуацию. Таким образом, мы, выпускники, были запрограммировано обречены на блокаду каких-либо контактов между полами. Так вот, выстроившиеся на общешкольной линейке оболтусы вовсю пялили зенки на впервые появившихся рядом довольно созревших восьми– и девятиклассниц. Ловя наши взгляды, учитель психологии, выделявшийся из всего преподавательского состава своей способностью к мышлению, глубокомысленно заметил: «Смотрите на первоклашек – они ваши будущие жены!» Сколько мудрости и дальновидности было в этом смелом для нас и далеко не каждым усваиваемом предположении!

Воспоминания, однако, всегда имеют индивидуальную, субъективную составляющую, связанную с углом зрения, т.е. с позицией наблюдателя, воспроизводящего события давно ушедшего времени. То, что советская власть злобно и ожесточенно боролась с самим понятием секса и всякой информацией о нем, иллюстрируют события, непосредственным участником или, лучше сказать, свидетелем которых мне пришлось оказаться, испытав на себе репрессивный характер правящего режима.

В 1969 г. умерла мачеха моей жены – Нина Алексеевна Юдина, работавшая ученым секретарем по зарубежным связям в Ленинградском Всесоюзном психоневрологическом институте им. В. М. Бехтерева. Она блестяще знала четыре иностранных языка и даже получила маленькую каморку для проживания на территории института. О ее смерти мы были извещены дирекцией. После нашего с женой приезда из Москвы в Ленинград и прощания мы получили возможность посетить квартиру покойной для того, чтобы, в соответствии с завещанием, забрать ее личные вещи. Среди вечного хлама мое внимание привлек текст, переведенный с английского на русский и напечатанный на пишущей машинке. Вместе с другим барахлом я засунул его в полиэтиленовый пакет, и только в московской квартире, перед тем как отправить на антресоли, бегло прочитал. Это был доклад американского ученого О’Кинси, который поразил меня необычным взглядом на жизнь американского общества, а также обилием разного рода графиков и диаграмм, построенных на обширном и разностороннем социологическом материале. О подобных текстах мне слышать еще не приходилось. Но для кого делала этот перевод Нина Алексеевна? Не по своей же инициативе взялась она за него? Кто был заказчиком, предоставившим ей текст на английском языке? На первой странице рукописи стоял гриф «Для служебного пользования» и печать Госкомитета по науке и технике. Вот, значит, для кого старалась покойная; интересно, зачем он понадобился столь серьезному ведомству и почему оно не воспользовалось услугами собственных переводчиков? Конечно, можно предположить, что данные потребовались «спецам» либо для контрпропагандистских целей, либо для поиска ответов на вопросы, которые возникали в недрах нашего самого передового и высокоморального общества. Обсуждение подобных тем было не принято, не говоря уже о проведении собственных социологических исследований на столь щекотливую тему – разве можно такое организовать тайно? С этими мыслями, собственно, я и уложил рукопись в коробку, которую забросил на антресоли, на время забыв о ее существовании. Но документ напомнил о себе. Уже позже, когда я, как говорилось раньше, находился «в подаче» документов на выезд из СССР, я был вызван в соответствующие органы, где мне напомнили о существовании пресловутого перевода, пытаясь выяснить его судьбу. Напуганный, все отрицая и делая вид, что не понимаю, о чем речь, я с ужасом ожидал проведения обыска, которого, однако, не последовало, что дало мне возможность благополучно получить разрешение на выезд. Но ужас! – при таможенном досмотре документ в числе другого бумажного хлама оказался в руках таможенного контроля, что, по заявлению его руководителя, тянуло, по меньшей мере, лет на пятнадцать лишения свободы. Текст был изъят с целью «посоветоваться с руководством». Развязка наступила неожиданно быстро. В то время работники «органов» также не были не чужды коррупции. Приняв предложение о «цене вопроса», высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам, т.е. по чемоданам, и на моей дорожной карте исчезли все препятствия.

Воспоминания, однако, всегда имеют индивидуальную, субъективную составляющую, связанную с углом зрения, т.е. с позицией наблюдателя, воспроизводящего события давно ушедшего времени.

Приехав на Запад, мы оказались, подобно аббату Фарриа, в самом начале лабиринта, который необходимо выкопать индивидуально каждому для себя, чтобы обеспечить благосостояние и необходимый статусный стандарт западного человека, о котором мы так долго мечтали, будучи по другую сторону «железного занавеса». И здесь наше восприятие мира стало меняться. Вид голого тела в мелькающих телевизионных рекламных роликах, сперва с улюлюканьем встречаемых нашими детьми, с течением времени стал повседневным и обыденным, не привлекая ни особого внимания, ни необычных эмоций.

Да и какое нам было дело до всего этого? Не существовало никаких запретов, и по телевизору крутили эротические или порнографические фильмы. В кинотеатрах пары посещали такие фильмы бесплатно, одинокие же должны были платить за удовольствие, которое можно было растянуть на двенадцать часов.

Вспоминаются мои первые попытки освоения немецкого языка, которые я делал, пытаясь читать газету «Фольксштимме» («Глас народа») – орган КП Австрии. Текст был очень прост и разбавлялся политическими тезисами, словами, понятными без перевода, типа «политбюро», «комитет ЦК», «коммунистическая партия» и пр. Так вот, эта газета, адаптированная до уровня пролетарского понимания действительности, из номера в номер печатала информацию об актуальных дебатах в австрийском парламенте. Главной темой, занимавшей мысли австрийцев, был вопрос о границе между насилием и долгом в семье.

Мы, напичканные цитатами из учения Маркса, Ленина, знающие во всех деталях, как подступиться и овладеть телеграфом, вокзалами и банками, конечно же, не имели понятия, что основатели этого учения были не только добропорядочными семьянинами, но и страстными любовниками. Карл Маркс любил щекотать своей пышной бородой груди материально зависимой от него кухарки. Его последователь В. И. Ленин пригрел пламенную революционерку И. Арманд, обладающую привилегиями размещения в спальном вагоне вместе с будущим вождем. Она, в отличие от его бесцветной и бездетной жены, родила ему сына. Позже, проживая в ГДР, сын великого революционера получил от Брежнева в знак благодарности за заслуги отца престижную голубую «Волгу». Генсек, в свою очередь, тоже был одержим любовью к слабому полу и не особо следовал моральному кодексу строителей коммунизма, основной лозунг которого: «Человек человеку – друг, товарищ и брат!» то ли по недогляду, то ли по «доброте душевной» обобществлял мужчину, делая его участником бесполой и безликой толпы. Причем о женщине речь как бы и вовсе не шла.

Вид голого тела в мелькающих телевизионных рекламных роликах, сперва с улюлюканьем встречаемых нашими детьми, с течением времени стал повседневным и обыденным, не привлекая ни особого внимания, ни необычных эмоций.

Исторически двойственное отношение к морали наблюдалось и у целого ряда политических деятелей недавнего прошлого – начиная от сексуального извращенца Гитлера и его соратника Рэма до респектабельного Миттерана и «образцового» семьянина Клинтона. Страсть овладения чужим телом проходит невидимой для общества нитью не только через карьеры и письменные столы политических и общественных деятелей – она разрушает все, что только можно разрушить. Последствия иногда сиюминутных увлечений и побед порой сопровождают «грешников» до конца жизни, заставляя испытывать раскаяние в содеянном.

Многие судебные процессы последнего времени замешаны на громких сексуальных скандалах, происходящих и в религиозных кругах: известны случаи, когда высоконравственные духовники подвергали насилию малолетних послушников. То, что многие ужасающие факты выявлялись только десятилетия спустя, говорит, что до раскаяния еще очень далеко, а сильные мира сего и впредь будут использовать безграничную власть для достижения низменных целей.

В сфере интимных сексуальных отношений многое находится во власти традиций, а правовые нормы с трудом пробивают себе дорогу вследствие неоднозначности применения и сложности создания доказательной базы. Правда, в последнее время она значительно усовершенствовалась. Хотя трудно регламентировать морально-этические концепции самых скрытых и потаенных человеческих отношений, и каждый толкует их по-своему, можно с уверенностью сказать: если низменные животные инстинкты одерживают победу над моральными и культурными достижениями общества, то возникают одни из самых негативных явлений, свойственных человеку – измена и презрение. Апологеты, основатели и толкователи современной морали сами испытали на себе ее двойное влияние. Создавая объемные тома сочинений, погружаясь в мир грез и иллюзий, не имеющих ничего общего с действительностью, они выдвигали собственные приоритеты, узнав о которых, герои их сочинений могли бы сгореть от стыда за своих создателей.

Ницше и Шопенгауэр, Достоевский и Некрасов, Чайковский и Мусоргский стали жертвами сексуальной необузданности и прочих пороков, причем не каких-то банальных шалостей среднестатистического развращенного человека, а тяжелых извращений и распущенности, не совместимых ни с какими моральными нормами. Поступки и поведение этих выдающихся личностей XIX–ХХ вв. всегда являлись темой для обсуждения.

Вот что вспоминает, например, в 1923 г. А. Нашина-Евреинова: «Разговаривая как-то с К. И. Чуковским, раздобывшим интересные и совершенно новые материалы о Некрасове и Достоевском (см. «Каменное сердце»), я с чрезвычайным интересом выслушала от него такую характеристику Достоевского: «Да, для меня совершенно ясно, что как Некрасов, так и Достоевский недели не могли прожить без женщины». И далее, пытаясь найти ответ на слухи об изнасиловании Достоевским несовершеннолетней девочки, муссируемые в то время в обществе, Нашина-Евреинова продолжает: «Вероятно, сплетня о насилии имела все-таки свои основания. Говорят, что Страхов «определенно утверждал», Венгеров слышал об этом от Тургенева и Висковатова, а Булгаков мог только сказать: «Может быть, это и клевета». И многие другие исследователи и лица, близко знавшие Достоевского, не совсем склонны считать это за чистую клевету. Я не знаю ничего, наверное (да и кто же знает?) и вместе с К. И. Чуковским, с которым говорила по данному поводу, могу только сказать – это не то, что про человека наболтать, будто он на базаре дыню съел».

В сфере интимных сексуальных отношений многое находится во власти традиций, а правовые нормы с трудом пробивают себе дорогу вследствие неоднозначности применения и сложности создания доказательной базы. Правда, в последнее время она значительно усовершенствовалась. Хотя трудно регламентировать морально-этические концепции самых скрытых и потаенных человеческих отношений

Еще небольшое дополнение о Достоевском от знакомых с ним людей. Страхов характеризует его так: «Он был зол, завистлив, развратен.

Заметьте, что при животном сладострастии у него не было никакого чувства женской красоты и прелести. Лица, наиболее на него похожие, это герои «Записок из подполья», Свидригайлов и Ставрогин». Все это изложено в письме Страхова к Толстому от 28.11.1883 г., изданном в книге Толстовского музея «Переписка Страхова с Толстым». Л. Достоевская, дочь писателя от первого брака, называет Страхова в числе лучших друзей отца. «Насколько это впечатление изложено беспристрастно, я не знаю, но сказано поистине сильно. Руковожусь здесь только одной житейской незыблемой истиной: нет дыма без огня.

А из такого столба едкого дыма, как обвинение Страхова, беру ту правду, которая неизбежно должна таиться в Достоевском, тем более что Страхов являлся одним из его ближайших друзей и именно с этой стороной его характера был хорошо знаком» (Нашина-Евреинова А. Подполье гения. Сексуальные источники творчества Достоевского. Изд-во «Третья стража», 1923).

Далее Евреинова вспоминает, что Чешихин-Ветринский, другой близкий Достоевскому человек, во вступительной статье к книге о Достоевском замечает: «Молодость Достоевского богата одинаково и страстями, всепокрывающим тяготением к миру духовных интересов и, по-видимому, увлечениями вполне низменного порядка. В нем, как в его Мите Карамазове, бушевал Содом и рвался наружу, чтобы поругать и осквернить образ Мадонны».

Евреинова замечает, что почтенный критик, имевший, несомненно, основания для такой характеристики молодости Достоевского, не поясняет, к сожалению, в каких границах понимается им молодость.

Ту же тему затрагивает и провокационный вопрос К. Чуковского к В. Маяковскому: «Как Вы относитесь к распространенному мнению, будто Некрасов был человек безнравственный?» И дерзкий ответ В. Маяковского: «Очень интересовался в одно время вопросом, не был ли он шулером. По недостатку материалов дело прекратил». Л. Фуко говорил: «Великие люди имеют великие пороки». Может быть.

Приведенные примеры не имеют целью унизить или оскорбить незаурядных людей прошлого, они лишь констатируют наличие двойной морали, свойственной обществу в целом и его конкретным представителям, в том числе и выдающимся, в частности.

Исследователям стоит большого труда докопаться до роковых поворотов жизни великих людей, со всеми их странностями и аномалиями. Гораздо чаще рассуждают о несправедливости судьбы по отношению к ним. В частности, к великому Моцарту, который, как обычный гражданин, был похоронен на кладбище для бедных в окрестностях Вены. Никакие траурные процессии, никакие прощальные речи, марши и мессы, которые он, кстати, в большом количестве сочинил и которые до сих пор звучат не только в церквях всего мира, но и во всех концертных залах нашей планеты, в тот дождливый пасмурный день не сопровождали убогий обряд погребения. Даже столько раз воспетая композитором жена Констанция не шла за гробом. И дело вовсе не в том, что гения отравил менее талантливый завистник Сальери, легенде о котором так искренне поверил другой сердцеед – Пушкин. Просто, говоря современным языком, сексапильный Моцарт при наличии законной жены слишком часто пользовался услугами проституток, что и доказал недавно, спустя двести лет, немецкий математик и статистик, доцент из Кельна Л. Коммен. Половину своего последнего года жизни Моцарт, согласно немецкому исследователю, был заражен сифилисом и начал по совету влиятельных личностей того времени лечиться ртутью. Эксперимент не удался, композитор стал жертвой как развивающейся болезни, так и смертельного отравления организма. Поэтому звуки музыки, которые услаждают слух не одного поколения людей, вызывая в нас самые лучшие чувства, и которые американский губернатор советует, образно говоря, класть в колыбель каждого новорожденного, видя в этом колоссальный воспитательный эффект, имеют очень мало общего с моралью самого их создателя. Не удивительно и то, что любимая и воспетая им жена впервые появилась у могилы покойного лишь семнадцать лет спустя.

Л. Достоевская, дочь писателя от первого брака, называет Страхова в числе лучших друзей отца. «Насколько это впечатление изложено беспристрастно, я не знаю, но сказано поистине сильно. Руковожусь здесь только одной житейской незыблемой истиной: нет дыма без огня.

Еще Ю. Олеша накануне свержения монархии говорил, что «люди спариваются от сладострастия». Советский архитектор И. Кузьмин уже в 1927 г. разработал Дом Коммуны. Основной задачей проекта было повернуть процесс размножения на рельсы полигамии. В архитектуре дома был учтен элемент плотского тяготения, согласно которому жители расселялись по половозрастным группам – отдельно юноши, девушки, мужчины, женщины, старики и старухи. Жить в комнатах по шесть человек – какая прелесть! Для максимальной активизации функции размножения и создания подлинной атмосферы сладострастия были предусмотрены комнаты для совокупления, после чего оплодотворенная женщина отправлялась в подгруппу беременных, а мужчина – на прежнее место жительства. Дети изолированы, едят и моются сообща и т.д. Вперед, со всеми остановками, к коммунальному быту советской власти, включающему даже совместное загорание на крыше.

Подобне попытки предпринимались и раньше. В первые годы становления советской власти люди из близкого окружения великого основоположника зарождающейся социалистической морали товарища Ленина были недалеки от реализации подобных проектов. Во главе стояла его жена Н. К. Крупская, которая с 1920 г. по совместительству занимала пост заведующего «Главполитпросвета» при Наркомпросе, а уже с 1929 г. – заместителя наркома просвещения СССР.

Пусть трепещут тираны от такой консолидации власти не только в одних руках, но и в одной постели с величайшим мыслителем. А если добавить к этому дуэту и тов. А. Коллонтай, то немудрено рождение новой исключительной идеи у яростных противников института брака и сторонников свободной любви, присущей только социалистическому строю, – идеи повсеместного обобществления полов.