Книга: Попытка к бегству - Аркадий и Борис Стругацкие

Здесь было темное горе, тоска и совершенная безысходность, здесь ощущалось равнодушное отчаяние, когда никто ни на что не надеется, когда падающий знает, что его не поднимут, когда впереди нет ничего, кроме смерти один на один с безучастной толпой.

Как это прекрасно - человек, который желает странного! И этого человека, конечно, боятся. Этому человеку тоже предстоит долгий путь. Его будут жечь на кострах, распинать, сажать за решетку, потом за колючую проволоку…

Как жаль, что нельзя уничтожить одним махом всю тупость и жестокость, не уничтожив при этом человека.

Вы обрушите изобилие на потомственного раба, на природного эгоиста. И знаете, что у вас получится? Либо ваша колония превратится в няньку при разжиревших бездельниках, у которых не будет ни малейшего стимула к деятельности, либо здесь найдется энергичный мерзавец, который с помощью ваших же глайдеров, скорчеров и других средств вышибет вас вон с этой планеты, а все изобилие подгребет себе под седалище, и вся история все-таки двинется естественным путем.

Ожидал, что персонажи будут раздражать, что-то навязывая, но последнее не чувствовалось.

Бюрократические препоны под добрым видом пробрались и в мир героев) :(

Ещё получается, что Саул сам себе курс самоанализа провёл.

Жаль, не было в романе, что под странным понимается для планеты, помимо того, что хотели титулованного свергнуть (поэтому стрельба была, попытка остановить?).

Про антоновскую расшифровку интересно: чисто для него, или можно обобщённо к странному применить

Странности… Нет никаких странностей. Есть просто неровности. Внешние свидетельства непостижимой тектонической деятельности в глубинах человеческой натуры, где разум насмерть бьется с предрассудками, где будущее насмерть бьется с прошлым. А нам обязательно хочется, чтобы все вокруг были гладкие, такие, какими мы их выдумываем в меру нашей жиденькой фантазии… чтобы можно было описать их в элементарных функциях детских представлений: добрый дядя, жадный дядя, скучный дядя. Страшный дядя. Дурак.

Хотя Сауловские мысли о "странностях", это анализ (интерпретация) сказанного Хайре, наверное, немного другое.

Земляне покоряют космические просторы, открывают новые миры и летают в отпуск пострелять экзотических животных (жестоко, но легально и для кого-то весело). Но ведь и это не предел - можно просто взять и полететь на доселе неизученную планету. Без подготовки, с минимумом снаряжения, просто ради развлекухи. А обнаружив вместо живописной пустынной планетки цивилизацию, зачем же поворачивать обратно? Надо всё разведать!

И вот два молодых и о-о-очень наивных здоровых лба и один не очень молодой и не очень здоровый, обнаружив на открытой ими - ха! - планете феодальный строй, угнетение и прочие прелести средневековья и древности, принимаются именно "насаждать" добро и справедливость. Ох, хорошо, что втроем много не навоюешь...

Мне вот что нравится. Существует КомКон - специальное учреждение, которое занимается инопланетными цивилизациями, там работают ученые, есть прогрессоры, профессия которых заключается в том, чтобы помогать отсталым мирам "вставать на путь истинный", то есть, видимо, коммунизма. И зная об этом, зная о правилах контактов, туристы, "дикари", которые в ксенопсихологии ни в зуб ногой, считают, что могут мгновенно что-то изменить и исправить, воспринимая судьбы людей, судя по всему, как какую-то веселую игру, отпуск же. В общем, заигрались ребята в прогрессоров.

Мне понятна моральная дилемма. Герои живут в прекрасном, практически идеальном мире, и снисходительно смотрят на своих "отсталых собратьев", и конечно же хочется помочь тем, кого держат за рабов и скот... Но какими последствиями может обернуться такая попытка помочь, кажется, они думали ровно секунду.

Несколько лет назад, кажется после выхода приснопамятного фильма Бондарчука, я сломала все копья, отстаивая Максима Камеррера перед группой друзей, которые утверждали, что он просто малолетний дурак, не понимающий, куда лезет (что отчасти правда, разумеется). Если бы я тогда была более подкованной в творчестве Стругацких, просто заставила бы их прочитать эту повесть, ведь вот она, «Попытка к бегству», в ней авторы сами все сделали: во-первых, объяснили разницу между нами и ими (какими мы будем); во-вторых, наметили трагедию Камеррера в частности и всех прогрессоров вместе; в-третьих, тонко намекнули, что не стоит хотеть сбежать в мир Полудня, где уже все хорошо, начни делать что-нибудь, чтобы он наступил. Именно с этой повести братья начинают сеять сомнение в своем идеальном мире (сам сделал, сам испортил) и двигаться к «Волнам». Каждую из тем, затронутых здесь, они потом расширят и подробно рассмотрят. Откровенно поразило меня и то, что люди будущего у них резко забыли прошлое (в «Полдне» ведь фигурировали герои из условного XXI века, так что было не заметно). То есть отчасти это логично: глобализм, отказ от нации в пользу человечества, вперед и только вперед – но вот так насовсем, чтобы даже историю на условные два столетия назад не помнить, хотя оно содержало определяющие для всего человечества события. С другой стороны, многие ли сейчас помнят год отмены крепостного права и условия реформы, а ведь они тоже в какой-то мере определили нас сегодняшних. Интересный факт – «Трудно быть богом» еще не существовало (хотя чувствуется, как он дышит в затылок), а Румата-Искатель в мифологии Полудня уже существует. Стругацкие, конечно, молодцы: создали многообещающий мир такими широкими мазками и давай его уточнять так, что, подходишь к картине ближе, а там совсем не то. Подождите, я же главного не сказала: это было великолепно.

И есть еще авторский безукоризненный стиль письма, где продумана каждая фраза, ни одного лишнего слова - восторг! Только за одно это я готова любить братьев и рекомендовать читать их всем, кто чувствует стилистику языка.

Этот сборник я уже читала когда-то, но во второй раз он мне зашел не хуже, чем в первый: я умею забывать книги, такая у меня суперспособность ))

Мир повести "Попытка к бегству" принимает тебя и обволакивает, как родной, несмотря на технически-фантастические элементы и термины. А ещё тут всё интригует с самого начала. Хочется забраться с этой книгой с ногами в кресло (жаль, у меня его нет) и уйти из своей реальности на пару часов, погрузившись вот в эту.

Идея книги проста: всеми силами насадить добро, не разобравшись в ситуации, нарушив правила. Просто потому что "мы же хорошие, а им плохо". Вообще это частая тема: счастливое развитое общество Земли встречает недоразвитые цивилизации и пытается их улучшить. Но есть большое "но" в этой схеме: каждый должен пройти свой путь сам.

"Второе нашествие марсиан" - это вот как раз из разряда остросоциальной сатиры. Вроде бы и легко, и гротескно, и забавно, но на самом деле очень страшно. Стругацких вообще нельзя воспринимать сюжетом. Над ними надо думать, искать скрытый смысл, прочувствовать то, что они тайно высмеивают. Это же целая наука и искусство: пропихнуть через строгую цензуру идеи, которые увидят и поймут только умные и думающие.

И знаете, в чем еще их гений: здесь всё продумано до мелочей, которые как раз и придают целостность произведению и добавляют ему правдивости. Для небольшой повести сочинен целый мир, в котором солдаты даже поют скабрезную песенку. Понимаете, о чем я?

Мои любимые цитаты. Огнище! *"...вот ведь написано... всё черным по белому, а читать невыносимо трудно. Всё кажется, будто он пишет и заикается" *Про газеты: "Шестнадцать полос, и ничего существенного. Словно вату жуешь" *"Хоть бы одна сволочь спросила, что она ДОЛЖНА делать. Так нет же, каждая сволочь спрашивает только, что С НЕЙ будут делать".

Второе нашествие марсиан. Интересно составлен сборник. Второе произведение написано в виде антипода к первому. Никакого фашизма, только мир, сдача желудочного сока и всеобщая благодать. Мне, честно говоря, стало немного скучно от прочтения. Все же слишком сатирично. И чтобы максимально понять произведение, нужно понимать и знать особенности времени, на которые авторы пишут сатиру

Антон и Вадим не помнят прошлого своей Земли — с войнами, геноцидами, рабством, властью сильных над слабыми... а вот Саул, незнакомец, взявшийся не пойми откуда, — помнит, и Саул, в отличие от них, понимает: нет, нельзя по щелчку пальцев изменить жизнь целой планеты, вмешаться в чужую историю и всё там перевернуть с ног на голову. Даже если очень-очень хочется. Даже если изменения пойдут планете только на пользу. Даже если происходят там вещи страшные, дикие, если страдают и умирают люди. Нельзя. Они-то, жители нового, на много сотен лет опередившие Саулу мира, готовы бороться, доказывать, внушать, нести разум и свет, указывать иной путь заблудшим душам, спасать тех, кому нужно спасение. Только вот — нужно ли? Готовы ли к спасению люди на Сауле, хотят ли они его? Ты протягиваешь им руку помощи — они хватают тебя и тащат на костёр. Ты спасаешь их — они вцепляются тебе в глотку. "Как жаль, что нельзя уничтожить одним махом всю тупость и жестокость, не уничтожив при этом человека". История беспощадна, ей не переломишь хребет, не подчинишь себе, её можно только оставить в покое, чтобы она развивалась естественным путём. Жестокость, смерть, боль, страдания — на пути будет всё, и ничего с этим не поделаешь, и никак иначе не выйдет.

Мы наблюдаем за тем, что происходит на Сауле, глазами Антона и Вадима. Людей будущего. И своими глазами тоже. Если даже для нас, не так уж далеко ушедших от этой вот грязи, невежества, непомерного честолюбия одних и покорности других, Саула выглядит страшно, какой она казалась им? Каково им было видеть такое — и понимать, что ничего не сделаешь, не поправишь, не спасёшь голых, замерзающих, выполняющих опасную и бессмысленную работу людей, не схватишь целую планету, чтобы сразу поместить её, минуя тысячи лет прогресса, в счастливое будущее. Конечно, они не сидеть сложа руки и не предпринять хотя бы одной попытки... да что там, даже Саул, который понимал, в конце концов не выдерживает и в отчаянии вопрошает: ну почему, как же так, почему я ничего не могу сделать... Но, как бы ни было больно и горько, а сделать они действительно ничего не могли. Только оставить Саулу и вернуться на Землю.

— Мы! — Саул усмехнулся. — Что мы можем сделать? Вот нас здесь трое, и все мы хотим творить добро активно. И что же можем? Да, конечно, мы можем пойти к великому утесу этакими парламентёрами от разума и попросить его, чтобы он отказался от рабовладения и дал народу свободу. Нас возьмут за штаны и бросят в котлован. Можно напялить белые хламиды — и прямо в народ. Вы, Антон, будете Христос, вы, Вадим, апостолом Павлом, а я, конечно, Фомой. И мы станем проповедовать социализм и даже, может быть, сотворим несколько чудес. Что-нибудь вроде нуль-транспортировки. Местные фарисеи посадят нас на кол, а люди, которых мы хотели спасти, будут с гиком кидать в нас калом… — Он поднялся и прошёлся вокруг стола. — Правда, у нас есть скорчер. Мы можем перебить стражу, построить голых в колонну и прорваться через горы, сжечь сюзеренов и вассалов вместе с их замками и пышными титулами, и тогда города фарисеев превратятся в головешки, а вас поднимут на копья или, скорее всего, зарежут из-за угла, а в стране воцарится хаос, из которого вынырнут какие-нибудь саддукеи. Вот что мы можем.

Но Саула спасёт себя сама. Позже, когда придёт время. Ведь и там, как всюду, есть люди, которые желают странного... с них-то всё и начнётся, с этих людей.

— Но уже теперь здесь есть люди, которые желают странного. Как это прекрасно — человек, который желает странного! И этого человека, конечно, боятся. Этому человеку тоже предстоит долгий путь. Его будут жечь на кострах, распинать, сажать за решетку, потом за колючую проволоку…

Будут. Но он, этот человек, который желает странного, в конце концов победит — и рванёт прямо к звёздам.