Текст книги "InDriver: От Якутска до Кремниевой долины"

История продолжилась в августе 2002-го, когда в один прекрасный день мы получили письмо от «Сахателекома» с сухим сообщением, что с завтрашнего дня все договоры о предоставлении нам интернета расторгаются, и требованием немедленно убрать серверы с их площадки. Более того, в тот же день они широко объявили о старте своего собственного информационно-развлекательного портала под названием «Якутск-онлайн», или сокращенно ya1.ru, начав его массовую рекламу. Очевидно, после истории с «Гелиос-ТВ» они, храня все в секрете, набрали команду и разработали портал, намереваясь заменить наш ykt.ru «Якутск-онлайном» на рынке.

Это был вероломный и подлый удар, внезапное нападение, наш Пёрл-Харбор. В один день те, кого мы считали партнерами, компания намного крупнее нас, оставляет нас, интернет-портал, без интернета и стартует свой аналогичный проект, пытаясь этим внезапным ударом убить нас. Низость всей этой истории дополнялась тем, что они украли названия наших популярных проектов, таких как чата «Болталка», и начали массово спамить на форумах, чатах и даже игровых серверах ykt.ru, приглашая наших пользователей к себе. На какой-нибудь карте de_dust2 Counter-Strike сервера ykt.ru бегали игроки с никами типа «irc.ya1.ru» или «games.ya1.ru», зазывая в чате других игроков к себе!

Конкуренция в бизнесе – нормальное явление и его неотъемлемая часть. Но я убежден в том, что нельзя делать это подло, наносить удары из-за угла, тем более пытаясь уничтожить бизнес тех, кто считает тебя партнером. «Сахателекому» не понравилось, что мы рекламируем конкурентов? Ок, это их право. Но почему бы им не написать письмо о расторжении контракта заранее? Дать нам время найти другую площадку. Не запускать свой спам у нас, придумать собственные названия для своих проектов. Мы трудились, создавая свой портал, не для того, чтобы на нем пытались в таком виде продвигать прямого конкурента, мешая другим пользователям.

В кризисной ситуации лидеру компании нельзя терять самообладание, впадать в панику или суету, нужно немедленно стать стальным, хладнокровно и энергично действовать, внушая всем остальным уверенность. В тот же день мы поговорили с руководителями других городских провайдеров, и нас любезно пустила к себе небольшая компания «Сахаспринтсеть». Мы быстро перенесли серверы туда и уже на следующий день были снова доступны пользователям. История тонизировала и наэлектризовала команду, мы стали работать еще упорнее и больше, увидев, насколько все еще хрупка жизнь нашего детища – ykt.ru. Тогда я в первый раз в своей предпринимательской карьере столкнулся с агрессией со стороны намного более крупной структуры и убедился, что такие истории, если компания борется и выживает, делают ее только сильнее.

«Якутск-онлайн», поддерживаемый наемными, менее мотивированными сотрудниками, будучи в составе крупной, забюрократизированной компании, несмотря на мощную поддержку, рекламу, отсутствие проблем с финансированием и массовое завлечение клиентов самого большого в Якутии провайдера, так и не смог сравниться с ykt.ru по популярности и с годами стух окончательно.

А я уже вскоре рассказывал о них анекдот, придуманный мной:

– Заходит генеральный директор «Сахателекома» в чат ya1, смотрит – никого нет. И тогда он так печально говорит: «ya1, опять ya1…»

Жестокому и подлому нападению мы ответили ростом популярности портала и юмором.

Вообще, юмор – это отличная вещь. К жизни, со всеми ее проблемами, стоит относиться с позитивным юмором, к себе – с иронией, и всегда сохранять оптимизм. Как сказал Альберт Эйнштейн, нам надо выбрать, что мы будем возводить в жизни: стены или мосты. А еще он сказал, что есть два способа прожить жизнь: так, будто чудес не бывает, или так, словно вся жизнь – чудо. Лучше, на мой взгляд, строить мосты и стараться относиться к жизни позитивно и с благодарностью.

Мой любимый день в году – 1 апреля! Друзья давно перестали отвечать на мои звонки и сообщения в этот день. Подозреваю, что у них стоит напоминалка в календаре. Как я только их не разыгрывал: от проведения интервью через WhatsApp с фейковым журналистом в моем лице или сообщения другу-уклонисту о публикации в несуществующей газете именной повестки в армию – до полностью аутентичных писем от природоохранной прокуратуры с грозными требованиями немедленно сдвинуть дачный туалет на 50 метров дальше от озера под угрозой страшных кар.

На ykt.ru мы тоже каждый год на 1 апреля организуем такие розыгрыши. Мы отправляли людей за халявными тарифами на сотовую связь в городскую баню; на трансляции с веб-камеры вида на город затевали грандиозный пожар; переворачивали изображение главной страницы ykt.ru вверх тормашками, заявляя: «Ваш монитор заражен вирусом, срочно несите его в сервис».

Отдельной историей идут розыгрыши, связанные с конкурсом «Мисс Виртуальная Якутия». Однажды мы инициировали и поддержали флешмоб, когда в лидеры вырвалась очень обаятельная и симпатичная, но совсем не модельная, немного полноватая девушка из Тикси, с самого севера Якутии. Флешмоб проходил под девизом «Нет гламуру и назло организаторам!». Эта девушка с огромным отрывом лидировала и вышла в финал, но потом, к огромному нашему сожалению, испугавшись такого развития событий, категорически отказалась от участия в финале. Никакие наши уговоры не подействовали. А ведь ее ждал бы очень теплый прием на финальном шоу, одна из призовых номинаций, если не победа в конкурсе. И мы продали бы намного больше билетов на шоу!

В другой раз мы с друзьями из газеты «Якутск вечерний» придумали и провели розыгрыш с перевоплощением мужчины в женский образ и участием его в конкурсе. Нашли подходящего парня, сделали фотосессию и, немного добавив ему голосов, вывели в десятку участниц финала. В тот год мы проводили интернет-реалити-шоу с финалистками. На 48 часов их заселяли в гостиницу в центре города в пару больших номеров, расставив там веб-камеры. К ним приходили разные эксперты и учили их своим навыкам вроде самообороны или танцев. Было прикольно, но больше всего набиралось аудитории, состоявшей в основном из парней, как и следовало ожидать, перед отбоем. Но девушки просто выключали свет, и никто ничего не видел.

И вот за день до финала мы опубликовали пресс-релиз о том, что одна из участниц оказалась переодетым мужчиной и мы ее (точнее, его) дисквалифицируем. Мы рассчитывали на оживление в якутском медиапространстве, но внезапно эта новость попала в российские и международные новостные ленты, а с них перешла на множество медиаресурсов. К нам на финальное шоу прилетела съемочная группа одного из ведущих телеканалов страны – НТВ, а этого парня пригласил к себе на передачу «Пусть говорят» известный тележурналист Первого канала Андрей Малахов. Так мы получили миллионы контактов по цене одной фотосессии и впервые столкнулись с вирусным маркетингом. Забавно, что весь город искренне считал, что мы попали впросак. Мои друзья и знакомые при встрече, пряча ухмылку, наигранно сочувствовали, что нас так обвели вокруг пальца. В ответ нам приходилось самим прятать ухмылку и возмущаться в стиле: «Ох, что за времена, что за нравы! Вокруг одни обманщики!»

В 2003 году мы открыли самый большой компьютерный клуб в городе. Для этого купили в рассрочку 45 новых мощных компьютеров и арендовали большое помещение, в котором раньше было первое в Якутске казино. К слову, в баре этого казино, за несколько лет до этого, я случайно познакомился и выпил пару кружек пива с Андреем Мельниченко, владельцем банка МДМ, который затем стал одним из самых известных и влиятельных олигархов России. Каким-то образом судьба занесла его в ночной бар на окраине Якутска.

Итак, находилось это место, как я сказал, на отшибе, но рядом с крупным университетом и парой других учебных заведений. Назвали мы новый клуб Fort Arena. Мне понравилось, как это звучит, плюс из начальных букв складывался мой ник «Far».

Было круто открывать самый большой в городе компьютерный клуб, он же интернет-кафе, при большом стечении киберспортсменов и ярко подсвеченных на крыше здания огромных буквах FORT ARENA. Клуб сразу стал популярным местом как из-за нового оборудования и удачного расположения, так и благодаря большому количеству компьютеров: здесь всегда можно было встретиться с друзьями, поиграть и в целом хорошо провести время. Мы стали регулярно проводить чемпионаты в клубе, так что к нему быстро привыкли все любители игр.

Единственным минусом было то, что снова вернулись знакомые проблемы офлайнового бизнеса вроде некачественной напольной плитки, которая рассыпалась через месяц после укладки, перемерзшей от холода канализации и хищений компьютерной периферии. Но все эти рабочие моменты мы так или иначе решили, быстро сделав ремонт, подведя дополнительное отопление и установив видеонаблюдение. Главное, что у нас сразу пошла выручка. Она была стабильной и не зависела от того, найдем мы заказы на веб-дизайн или нет.

С тех пор я всегда стараюсь создавать возобновляемые источники доходов и считаю это одним из базовых правил стабильности и выживания для любой компании, особенно молодой. Также нужно всеми силами снижать постоянные издержки, не экономя при этом на единовременных важных расходах.

Через год мы открыли второй такой же большой клуб прямо в студгородке университета, назвав его «Курсор», одноименно с уже закрытым к этому времени нашим новостным проектом. Выручка от клубов удвоилась, что наряду с растущими доходами от веб-дизайна, услуг хостинга и первых рекламных продаж помогло стабилизировать ситуацию с финансами компании. На пятый год существования мы наконец стали выходить из режима выживания.

В это время на нас наконец обратил внимание «СахаИнвест». До них дошло, насколько крутая компания входит в их обширную бизнес-империю, и однажды, пригласив меня на встречу, топы холдинга поблагодарили меня за напряженный труд и сказали, что в качестве премии безвозмездно передают мне 25 % из своих 76 % от уставного капитала нашей компании, оставляя себе контрольный пакет в 51 %. Очевидно, они опасались, что из-за сильного дисбаланса между моей фактической долей, а она составляла менее 20 %, и моим вкладом в развитие компании я могу уйти из «СахаИнтернета». Также они выделили небольшую ссуду и дали нам в аренду помещение в 100 квадратных метров под офис в своем бизнес-центре на улице Толстого в Якутске. Пару лет потом у нас там была скидка порядка четверти от рыночной цены. Мы переехали туда из квартиры, обретя вновь нормальный офис.

Мы потом всё многократно вернули «СахаИнвесту» через дивиденды, выплачиваемые по итогам каждого года. Мы с ответными скидками рекламировали на ykt.ru их бизнесы. Также «Синет» постепенно стал для них якорным арендатором, снимавшим крупные площади по коммерческой цене и ни разу не задержавшим платежи. Я поэтапно выкупил у них и других акционеров все акции «Синета» по справедливой цене, став единственным акционером компании. В этом смысле венчурная инвестиция в нас оказалась для «СахаИнвеста» надежной и удачной.

Я отношусь к топам «СахаИнвеста» без негатива, ко многим членам их команды – с симпатией. Некоторые из них потом перешли работать к нам в «Синет». Пусть «СахаИнвест» не выполнил обещаний и оказанная поддержка была весьма небольшой и пришла с сильным опозданием; пусть у них неоднозначная репутация, как у многих чековых приватизационных фондов в России, но я считаю, что все было не напрасно и к лучшему. Я благодарен им за ту внезапную передачу части акций, за то, что они никогда мне не мешали, не вмешивались в управление, не вредили компании деструктивными действиями в качестве главного акционера. В целом я не жалею, что согласился на продажу контрольной доли в «СахаИнтернете» в 2000-м, и уверен в правильности решения не уходить от них. В жизни часто сложно сказать, что было бы, как развивались бы события, если бы мы поступили иначе, сделали другой выбор. Но мне очевидно одно: честность и надежность – это сильная позиция, которая намного чаще, чем что-то иное, приводит к нужному результату и защищает в сложных ситуациях.

Снизившееся напряжение на работе дало возможность снова взять отпуск и побывать на море – на четвертый год после путешествия в Италию. Мы семьей слетали отдохнуть на Черное море. А еще я впервые съездил на осеннюю утиную охоту со своими тремя друзьями в район Сангара. Это километров 200 на север от Якутска. Край девственно дикой тайги, медведей, бесчисленного количества озер и величественной реки Лены, которая становится в этом месте особенно широкой и мощной после слияния с одним из своих притоков – большой сибирской рекой Алданом. Все здесь эпически огромных размеров и невероятно красивое.

Для представителя народа саха, живущего в окружении необъятных пространств дикой природы, поехать на охоту в первый раз в 29 лет – это очень поздно. Многие мальчики начинают охотиться уже в 6–7 лет. Но мне, городскому жителю, выходцу из семьи ученых-интеллигентов, не представлялось шанса приобщиться к охоте до этого времени.

Расскажу, как добыл первую утку. Получилось это у меня в характерном алгоритмическом, программистском стиле. Один из моих друзей родом из этих мест, и у его семьи в тайге есть большое фамильное озеро, на котором они охотятся испокон веков. Мы с ребятами приехали туда накануне, переночевали в охотничьей избушке. Встали затемно, часов в пять утра, и пошли к озеру. Закинув в воду деревянные утиные манки, каждый из нас сел с ружьем в один из скрадков, расположенных с четырех сторон озера. Там мы просидели несколько часов в ожидании уток, но, несмотря на то что слышали их голоса где-то вдалеке, на середине озера, самих уток не было видно. Рассвело, солнце поднялось высоко, и часам к девяти все, кто был со мной, встали и ушли обратно в избушку. Я же упорно продолжал сидеть, надеясь дождаться добычи. И тут вдалеке появилась небольшая точка. Двигаясь вдоль берега, она то появлялась, то исчезала. Хотя бинокля у меня не было, я понял, что это утка, которая периодически ныряет за кормом. Прошло еще минут десять. Не оправдывая моих надежд, точка не приближалась, оставаясь на одном месте. Весь берег завален сухостоем, валежником, подойти тихо невозможно. А утки очень чуткие, малейший шум или движение – и они моментально встают на крыло, улетают.

Что же делать? Я начал считать время появления и исчезновения точки. Есть точка – 1, 2, 3… 10, нет точки – 1, 2, 3… 12, есть – 1, 2, 3… 10, нет – 1, 2, 3… 12. Стало очевидно, что промежутки времени одинаковые, возможно, из-за запаса воздуха в легких птицы. Тогда я решил: «Была не была!» – и, как только точка исчезла, схватил ружье и побежал, считая на бегу. На 10-й секунде я упал и замер. Через пару мгновений точка появилась. Потом, когда она снова исчезла, я снова вскочил и побежал, повторяя весь цикл. И так пробежался, наверное, раз десять. В итоге я оказался стоящим на берегу с наведенным на место появления утки прицелом ружья. Когда утка в очередной раз всплыла, она, к своему ужасу, увидела меня и начала в панике взлетать. Тут я выстрелил, выпустив все пять патронов из ружья-автомата. Несчастную утку отнесло метров на тридцать, и она осталась лежать без движения на поверхности озера вверх лапками.

Тут на меня накатило и полностью завладело мной некое новое для меня чувство, древнее как мир, и, наверное, сохраняющееся у каждого мужчины под его цивилизованной оболочкой. Я откинул ружье, начал, как Кинг-Конг, бить себя кулаками в грудь и орать как бешеный на всю округу. Немного успокоившись, я сходил за деревянной охотничьей лодочкой (по-якутски – «тыы»), лежавшей на берегу неподалеку, сплавал, достал утку и пошел к друзьям. Я зашел в избушку, держа утку за спиной, и тут же столкнулся с ироническими вопросами друзей, решивших меня поддеть: «Ты там стрелял просто от скуки или, может, в водяных крыс? И то, наверно, не попал?» Выдержав небольшую паузу, давая им попасть в дурацкую ситуацию, я торжественно вытащил утку из-за спины и предъявил ее всем, наслаждаясь видом падающих челюстей. Потом рассказал, как все произошло. С нами был дедушка нашего друга, он сказал, что это утка-нырок, и добавил: «Сорок пять лет здесь охочусь, но никогда не встречался с таким способом. Ты молодец!» Было очень приятно это слышать, тем более что это была для меня первая утка.

Потом я в течение четырех-пяти лет несколько раз ездил на утиную охоту, испытывая всегда огромный азарт и удовольствие, добывая по 1–2 утки или даже не добывая совсем. Но все прекратилось однажды, когда я подстрелил утку и вытащил ее из воды раненой. Это был, наверное, худший опыт в моей жизни: утку нельзя было оставлять умирать в мучениях, предстояло добить несчастную птицу, смотревшую мне в глаза. И еще над нами, несмотря на очевидный риск для жизни, летала вторая утка, самка или самец, явно потерявшая своего партнера.

После этого у меня начисто пропал интерес к охоте. Хорошо, что еще рыбачить на спиннинг могу, и то в основном отпускаю пойманных рыб. Я просто перестал понимать и считать для себя приемлемым убийство живых тварей ради забавы или азарта, не для выживания. Тем более жителями городов, не испытывающих никаких проблем с едой или развлечениями. Этот случай стал импульсом для личностного роста, трансформации в этом направлении. Я постепенно отказался от жеребятины, традиционного блюда якутов, вкуснейшего деликатеса. Теперь, когда я вижу умиление по отношению к жеребятам, играющим на лугах, оно мне кажется лицемерным: невозможно искренне восхищаться этими прекрасными и умными друзьями человека и в то же время с аппетитом поедать блюда, приготовленные из них. Между этими двумя вещами – убой, сцены которого доступны в интернете, и их лучше не смотреть в целях сохранения психики здоровой.

Я никогда никому не навязываю свое мнение и тем более стандарты поведения. Но здесь особый случай, и мне сложно промолчать. Сейчас такое время, что мы, люди, быстро меняемся. Так же, как быстро меняется мир вокруг нас. Зачем нам, в век доступности пуховиков и многих других предметов одежды, покупать в сто раз более дорогие шубы? Для пошива только одной шубы убивается добрая сотня или две несчастных созданий. Причем известно, с какой жестокостью это иногда делается. Не понимаю и не принимаю этого. Возможно, стоит задуматься над этим, не засовывать голову в песок. Мне кажется, уже можно начать отказываться от самых необязательных вещей, таких как добыча уток сотнями, а в одежде перейти на искусственный мех или пуховики.

Однажды, чуть более полугода, я пробовал вести вегетарианский стиль жизни. Это не так легко, особенно если ты постоянно в поездках и много работаешь, но при желании можно. Еда вкусная, полезная, легко усваивается организмом. Рецептов много. Растительных белков, альтернативных животным, тоже много. В тот период у меня был забавный опыт недолгого общения с вегетарианцами и веганами в одной WhatsApp-группе. Там уже идут перекосы в другую сторону. Например, один из участников группы заявил, что если тебя укусил комар, то его нужно осторожно вытащить и отпустить летать. Это абсурд. Человек занял вершину пищевой пирамиды по праву, отдав за это многомиллионные жертвы в ходе эволюции. Он имеет право на защиту себя и качества своей жизни, при этом избегая напрасной и чрезмерной жестокости к соседям по планете.

В условиях Якутии намного сложнее перейти на вегетарианство. Белки и жиры животного происхождения необходимы в северном климате. Возможно, выходом из этой ситуации в будущем станет искусственное мясо. Сейчас активно развиваются foodtech-стартапы, в них инвестируются миллиарды долларов. Искусственное мясо уже создано, по вкусу оно сопоставимо с натуральным. Как всегда, развитие технологий постепенно его сделает еще лучше, вкуснее и дешевле, чем обычное мясо. Тогда все будут довольны, если можно тут так сказать – и волки сыты, и овцы целы. Наверное, и роботизированных уток и зайцев изобретут – специально для охотников. Новые технологии дают шанс постепенно решить проблему, улучшая жизнь.

Бюджет Якутии на бóльшую половину формируется из отчислений сырьевых компаний, добывающих в ее недрах алмазы, золото, нефть, газ и другие природные ископаемые. Это большая удача, что природа региона оказалась богатой на них и позволяет через отчисления добывающих компаний формировать доходную часть бюджета, создавать десятки тысяч высокооплачиваемых рабочих мест. Но здесь, на мой взгляд, есть три фундаментальные проблемы. Первая – это низкая эффективность производства, перешедшая по наследству еще со времен СССР. В книге «Люди, золото, алмазы…» Тараса Десяткина, одного из создателей алмазо– и золотодобывающей промышленности в Якутии, есть очень наглядное сравнение. Для разработки алмазной трубки «Мир» в Западной Якутии в глухой тайге в 1960-е годы был построен целый город Мирный на 40 000 человек, со всей инфраструктурой – дорогами, жильем, магазинами, поликлиниками, школами и детсадами. Из этого населения только часть работает в компании «АЛРОСА», добывающей алмазы. Остальные – это обслуживающий персонал, позволяющий городу жить: чиновники, полиция, врачи, учителя и другие. Расходы на создание и поддержку города огромные, особенно с учетом географической отдаленности и сурового климата. На схожем по размерам алмазном месторождении Аргайл в Западной Австралии сопоставимый объем алмазов добывался силами 600 вахтовиков, живущих во временном поселке с минимальной инфраструктурой. После истощения месторождения поселок просто был свернут. А попробуйте свернуть город на 40 000 человек?

Этот пример хорошо описывает проблему, с которой сталкивается Якутия при истощении месторождений или снижении рентабельности их разработки в силу рыночной конъюнктуры или других причин. Это десятки, сотни тысяч семей, которые остаются без работы в условиях Крайнего Севера. Они просто живут в своих депрессивных, ветшающих поселках, не имея возможности переехать в другое место, ничего не производят, не зарабатывают. Бремя на их содержание ложится на бюджет.

Второй базовой проблемой является высокий риск потери природными ископаемыми рыночной ценности. Что же будет, если перестанут покупать алмазы, нефть и газ – эти главные три природных актива Якутии, да и России тоже? Мы видим, как быстро развиваются технологии производства искусственных бриллиантов. Неизбежно они станут качественнее, красивее и намного дешевле бриллиантов, выграненных из природных алмазов. Можно будет заказать искусственный бриллиант любого цвета, оттенка, формы, с красивым голографическим изображением внутри по цене в разы ниже натурального бриллианта. По нефти и газу новые технологии тоже постепенно создадут более эффективные, экологически безопасные и дешевые альтернативы. Рано или поздно можно будет ездить на автомобилях, работающих от солнечной энергии или, возможно, на обычной пресной или морской воде. Страны одна за другой откажутся от бензиновых и дизельных автомобильных двигателей, от электростанций, работающих на мазуте, угле и газе. Оставшиеся потребители все чаще будут покупать углеводородное сырье в теплых странах, где его дешевле добывать, – странах, находящихся в удобных логистически местах. Месторождения нефти и газа в отдаленных местах, скорее всего, значительно сократят добычу.

Это может привести к тому, что число людей, оставшихся без работы и производства, число семей без стабильного источника доходов в Якутии и в целом по Северу России значительно вырастет. Рост населения и его благосостояния в Китае, Индии, в странах третьего мира, с вытекающим ростом потребления, будет компенсировать снижение использования углеводородов в Европе и США, и еще много лет природная рента позволит избегать крайних степеней бедности. Но, по моему убеждению, риски в условиях сырьевой зависимости слишком высоки.

И третьей проблемой является загрязнение природы при крупномасштабной добыче ископаемых. Прорывы дамб и попадание токсичных технических стоков в реки, разливы нефтепродуктов, уничтожение больших массивов леса, а вместе с лесом и диких животных – это неизбежные побочные эффекты сырьевой экономики. Для обеспечения электроэнергией процесса добычи алмазов в Западной Якутии была возведена Вилюйская ГЭС. При этом были затоплены огромные территории с лесом, его не стали вырубать. Спустя годы деревья под водой начали гнить и массово выделять фенол, что, наряду с последствиями подземных ядерных взрывов, развитием добычи природных ископаемых, падением ступеней космических ракет с жидким ядовитым топливом, усугубило проблемы с экологией в Западной Якутии. Жители этого региона чаще страдают от серьезных заболеваний, испытывают проблемы с питьевой водой, в реках исчезает рыба, в лесах – дичь. Все это цена относительного благополучия при сырьевой модели. Если сырье перестанет быть востребованным, то благополучие уйдет, а многие экологические проблемы останутся.

По моему убеждению, нужно развивать как добывающую промышленность, эффективно и с максимально бережным отношением к природе, так и создавать альтернативные отрасли экономики, снижая приведенные выше риски. С учетом отдаленности Якутии, сложной логистики, отсутствия промышленной инфраструктуры, высоких цен на все и сурового климата материальное производство будет сталкиваться с объективными сложностями. Проще говоря, табуретка, произведенная в Якутии, будет стоить на рынках крупных российских и зарубежных городов намного дороже, нежели произведенная в западной части страны или в Китае. В силу этого производитель табуреток просто будет неконкурентоспособным. Внутренний рынок слишком мал, и в любом случае региону требуется приток денег извне, нужно что-то экспортировать, выравнивая платежный баланс и создавая рабочие места.

В этих условиях интересным и перспективным представляется развитие интеллектуального производства и производства услуг и товаров, являющихся уникальными для внешнего мира. Первое – это IT, кино, мультфильмы, комиксы, музыка, книги и подобные продукты интеллектуального труда. Второе может использовать особенности региона, которые трудно воспроизвести и которые способны стать конкурентными преимуществами продукции и услуг. К примеру, это туризм, который может основываться на красивейшей природе и экстремальном климате Якутии.

Мне, как айтишнику, конечно, интереснее всего развивать интернет-проекты, стартапы. Тем более это возобновляемый, неисчерпаемый источник продукции, экологически безопасный, развивающий тех людей, кто работает в этой сфере, и потенциально очень прибыльный при выходе на глобальный рынок. Но и другие несырьевые направления тоже очень интересны, и мы рано или поздно займемся их развитием и поддержкой.

Якутия – удивительный край. Достаточно привести несколько фактов: в Якутии находится полюс холода Северного полушария, здесь самое холодное обитаемое место в мире, годовой перепад температур составляет более 100 градусов Цельсия, тут самый толстый в мире слой вечной мерзлоты – он может уходить в глубину до 1370 метров. По территории Якутия примерно равна пяти Франциям и тринадцати Великобританиям, являясь самой большой административной единицей в мире. В Якутии есть залежи полезных ископаемых и почти всех химических элементов из таблицы Менделеева. Якутия – второй, вместе с Южной Африкой, мировой центр по объемам добычи алмазов. Некоторые жители России искренне верят, что при необходимости среднестатистический якутянин идет в ближайший лес, раскапывает сугроб, набирает алмазов в ведро и возвращается домой, обеспечивая себя средствами на жизнь.

В Якутии удивительно красивая, большей частью девственно дикая и чистая природа. На тысячи километров – редкие поселения и ни одного завода. Бесконечная тайга, а на севере, ближе к Ледовитому океану, тундра.

Я очень люблю проводить время у нас на природе. Среди лучших вещей, что у меня были в жизни, – летние сплавы по рекам Якутии. Однажды мы с тремя друзьями из якутского велоклуба решили сплавиться по одной из таких рек – Буотаме. Эта горная река расположена в Центральной Якутии, пару сотен километров она протекает параллельно величайшей сибирской реке Лене, на востоке от величественных Ленских столбов – очень живописной гряды прибрежных скал из кембрийского известняка, один в один похожих на Стену, защищающую Семь Королевств, из сериала «Игра престолов».

План был такой: добраться до стоянки туристических теплоходов на Ленских столбах, где, по утверждению идейного вдохновителя похода, обитал некий проводник с лошадьми, который за плату доставил бы наш походный скарб до Буотамы по лесной тропе. А если что пойдет не так, то от Лены до Буотамы по прямой не очень далеко, километров тридцать. Так или иначе доберемся, думали мы. Основу нашего багажа составляли две надувные лодки, палатки, спальники, провиант, топор и разная мелочь типа посуды, спиннингов и фотоаппарата. Благополучно добравшись на «Метеоре» до Ленских столбов, мы обнаружили, что никакого проводника и лошадей там нет. Только избушка, в которой живет сотрудник национального парка, который не занимается доставкой туристов до Буотамы. «Ну, окей, – подумали мы. – Вступает в действие план Б». И, закинув вещи на себя, пошли по проторенной лесной тропе от берега по направлению к Буотаме, на восток. Сперва идти было нормально, но постепенно широкая тропа становилась все уже, пока окончательно не затерялась в зарослях между деревьями. Затем начался таежный сухостой, больше похожий на непроходимые джунгли, которые я позднее видел в тропической Африке. Мачете у нас с собой не было, и продираться приходилось вручную, в крайних случаях пуская в ход топор. Окончательно ситуацию усугубляли июльская жара (летом в Якутии бывает более 30 градусов тепла!) и начавшиеся сопки, когда сквозь эти северные лианы приходилось прорубаться, идя в гору, таща на себе лодки и другой груз. В первый день мы прошли от силы километров восемь и полностью вымотались, до кругов перед глазами. Иллюстрацией к этому служит то, что уже на одном из первых привалов мы выдавили большую часть зубной пасты из тюбиков, чтобы хоть как-то облегчить вес рюкзаков.

Приходилось также идти, периодически издавая громкие звуки, крича или ударяя миской о миску: в этих местах одна из самых высоких концентраций бурых медведей в Якутии. Этот опасный и мощный зверь, если он не болен, не только что встал из берлоги или это не медведица с медвежатами, ведет себя очень осторожно и старается избегать встречи с человеком. Но если выйти на него внезапно, испугав его, то зверь может рассвирепеть и напасть, и последствия могут быть самые серьезные.