Текст книги "T.I.R.I.K."

– Пошли, спросим у этих «друзей ученых» как обстановка на подстанции «Болото-1», – сказал Тирик.

Мы зашли на территорию РДЭСа.

При входе нас заметил один из этих самых бандитов.

– Че пришли? – спросил бандит.

– Хотим узнать, как обстановка на «Болоте-1», – сказал Тирик.

– Откуда мы знаем? – сказал бандит, – нас подстанция не интересует.

– Ну, вы ведь тут ошиваетесь… – сказал я.

– Скажу лишь, что дальше по вашей дороге будет засада бандитов. Они не принадлежат ни к какой банде, а просто грабят всех проходящих мимо. Их двое всего, – сказал бандит.

– А вы что, не бандиты? – спросил Тирик.

– Не совсем. Да, у многих из нас бандитское прошлое, но сейчас мы все завязали с этим дерьмом, – сказал бандит, – мы не банда, как у Ренгана, мы группа, группа «Зеленые черви».

Тирик рассмеялся.

– Какие черви??? – хохотал Тирик, – зеленые? А почему не опарыши? Или там, не знаю, слизни?

– Пацан, – сказал бандит, – успокойся.

– А что за банда Ренгана? И что это за два бандита дальше по дороге? – спросил я.

– Банда Ренгана – это некогда существовавшая самая сильная бандитская группа в зоне отчуждения, – сказал «червь», – ее совсем недавно уничтожили военные. Сама банда находилась на территории подстанции у Хранилища. Эта банда сдружилась с «Новым Долгом», им так проще было – вместе находится.

– А те двое? – спросил я.

– Бандиты? – сказал «червь», – если видят, что человек идет один, то нападают на него и трясут с него деньги.

– Ясно, – сказал Тирик, – сделаем что-нибудь с супостатами. А вы чего их не перебьете?

– Мы не хотим никого убивать. Мы здесь только ради науки, – сказал «червь».

– Ладно, – сказал Тирик, – а почему у вас музыка такая играет?

– «Молчат дома»? – спросил «червь», – всем нашим она по душе.

– Ясно, – сказал Тирик.

Мы ушли с РДЭСа, идя по дороге, ведущей к последней подстанции «Нового Долга».

По пути мы увидели такую картину: двое бандитов нацелили свое оружие на какого-то сталкера и требовали с него денег.

– Бабки гони, придурок! – кричал самый голосистый бандит.

– Да нет у меня ничего! – отвечал сталкер.

Тогда мы с Тириком, не раздумывая, прошлись очередью из нашего оружия по бандитам.

– Спасибо вам! – сказал сталкер, – если бы не вы, то меня бы, наверное, убили!

– Ладно, хватит тебе, – сказал я, – скажи лучше, зачем идешь к подстанции?

– Да не к подстанции я иду. Я просто хожу тут, вдруг, аномалию найду какую-нибудь? Здесь же мало кто ходил.

– Ладно, – сказал Тирик, удачи.

Мы дошли до подстанции.

– Что делать будем? – спросил я.

– У тебя автомат с хорошим прицелом, – сказал Тирик, – ФСБшник, вали всех, кого видишь.

Я встал в удобную позицию и начал отстреливать поодиночке новодолговцев, которых видел.

Настрелял я их примерно 8. Потом они подняли тревогу.

На крыши строений начали подниматься снайперы. Некоторых я подбивал, пока они забирались, а с некоторыми уже приходилось постреляться.

Спустя некоторое время я перестал видеть новодолговцев. Либо я всех убил, либо они ждут нас в засаде. Скорее всего, второе.

– Идем, – сказал я, – но идем тихо.

Мы начали выдвигаться к воротам, ведущим к подстанции. У ворот мы разглядели большое цилиндрическое бетонное строение с потертой надписью «Че_я_ин_к-40».

Это тот самый путепровод! Надо бежать туда!

Забыв про все засады, я приказал нашим бежать к этому строению.

Оказалось, засада и вправду была – как только мы пробежали в ворота по нам открыли огонь.

Чудом уцелев от выстрелов, мы дошли до строения.

Внутри строения находилась винтовая лестница, ведущая вниз.

– Отлично, – сказал я, – идем!

Мы вдвоем спустились по лестнице.

Недалеко от нас виднелся свет фонарей.

– Там кто-то есть, – сказал я.

– Скорее всего, это наемники, – сказал Тирик.

– Какие наемники? – спросил я, – их ведь всех убил снайпер у «Новой Свободы».

– Нет, это другие наемники, – сказал Тирик, – те были наняты «Новым Долгом», а эти наняты научной корпорацией, которая базируется в Озерске.

– Чего-то я ничего не понял, – сказал я, – эта корпорация – создатель Катастрофы?

– Нет. Эта корпорация, которая наняла учителей в нашей школе, что бы они делали эксперименты над детьми, – сказал Тирик, – к Катастрофе они не имеют никакого отношения.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Мне рассказал Миша Борнер, – сказал Тирик, – это брат Арсения Борнера. Они улетели на вертолетах из Челябинска в Озерск из-за того, что их могли задержать из-за их экспериментов.

– А как ты нашел этого самого Мишу? – спросил я.

– Он сам меня нашел, – сказал Тирик, – когда я работал на «очистителей», то однажды он зашел к нам на Старое Болото. Он рассказал мне обо всем только мне, так как мы учились с ним в одной школе. Он против всех этих экспериментов, которые проводили наши учителя.

– Ясно, – сказал я, – я вроде все понял. Кроме одного – в Озерске создатели Катастрофы или ваши «учителя»?

– И те и те, – сказал Тирик, – когда озоновая дыра, по замыслам создателей, начала двигаться в Озерск, наши «учителя» поспели за ней.

– Теперь я понял все, – сказал я.

Затем мы с Тириком достали наше оружие и перестреляли двух наемников, находившихся в путепроводе.

наемники

Путепровод был довольно длинный и плохо освещенный. В подземелье пахло сыростью.

Внезапно из вентиляторов начал идти зеленый газ.

Сзади появился странный мужчина с ружьем в руках.

Юрка

– Уходите отсюда! – сказал мужчина, – а то пинка дам!

– Это Юрка!!! – сказал Тирик, – бежим дальше!!!

Мы со всех ног побежал дальше по путепроводу. Я попытался выстрелить в Юрку, но он никак не реагировал.

Юрка то появлялся, то исчезал. Изредка выкрикивал разные фразы с угрозами.

В конце концов, мы дошли до лестницы, которая вел наверх.

Мы все быстро поднялись по ней и вышли через нее на какую-то городскую улицу.

– Где мы? – спросил я.

– В Озерске… – ответил Тирик.

T.I.R.I.K.: ainavol

– Артём Владимирович, мы приехали, – сказал шофер.

– Да-да, спасибо большое, Федор, – сказал я, – слушай, Федор, а тебе не известно случайно, когда привезут саму установку?

– Артём Владимирович, ну что вы! – сказал шофер, – мне такие вещи не известны. Я ведь кто? Я же просто-напросто ваш личный шофер!

– Ладно, Федя, спасибо еще раз, – сказал я, – на вот, возьми, купи жене что-нибудь.

Я отдал небольшую пачку денег Феде и вышел из моего «Порша».

Вот она, эта школа. Я не знаю, почему нашим умам понадобилось основываться именно здесь.

Итак, моё задание – устроится кем-нибудь в эту школу. Нет, ну серьезно! Могли бы выбрать какую-нибудь гимназию, или хотя-бы лицей… А тут обычное МАОУ. Что я, зря, что ли, высшее образование получал? Ладно, в конце концов, я сюда не учить приехал.

Я с трудом прошёл в двери школы. Январские сугробы дали о себе знать. Интересно, почему у школы даже не могут снег расчистить?

– Не знаете, где здесь принимают учителей? – спросил я у охранника.

– Вам на третий этаж, – ответил охранник, – а там найдите кабинет директора. Директор у нас – Владимир Хабарович.

– Угу, – одобрительно сказал я.

Я поднялся на 3-ий этаж. Там я уже нашел кабинет директора. Директором, к слову, был толстый старый мужик. Интересно, почему он не идёт на пенсию?

– Здравствуйте, уважаемый, – сказал я, – я бы хотел записаться у вас учителем…

Серьезно, а каким учителем? Ну, скажем, физруком я не гожусь – не той формы я. Математик из меня тоже никудышный. Может, учителем русского языка? Нет… Не люблю все эти суффиксы, предлоги, деепричастия…

А что же это я? Я же раньше музыкантом был! Учил детей на балалайке и скрипке играть. Ну, и альты там, контрабасы… По струнным инструментам в общем я был.

– … учителем музыки! – сказал я.

Мужчина фыркнул и скрестил руки на груди.

– Мужик, у нас уже есть учитель музыки, – сказал директор.

Хм. А к этой ситуации я готов не был.

– Я правильно понимаю, что если ваш учитель, ну, скажем, заболеет… я смогу заменить его? – спросил я.

– Ну, вот как Роман Альбертович заболеет, так можете подходить к нам, – сказал директор.

Роман Альбертович значит. Отлично.

Я вышел из кабинета и позвонил своему куратору.

– Шеф, – сказал я в трубку, – тут такое дело… когда я пришел устраиваться, оказывается тут уже есть учитель музыки. Зовут его Роман Альбертович. Можете его убрать?

– Убрать? – спросил куратор, – убрать можем. Жди в течение дня. Походи пока, осваивайся, найди место для «Тилонома». Всё, пока, у меня дела важные. Как только мы его уберем, так я тебе позвоню. Всё ясно?

– Так точно, – ответил я.

Начальник сбросил трубку.

Я принялся расхаживать по школе.

Внезапно я встретил своего бывшего ученика, Борнера Арсения. Он ходил ко мне учиться играть на балалайке три года. Многому за то время научился. Помню, мы с ним дуплетом играли тему группы Ленинград – «WWW». Хорошие были времена. Тогда еще нашу музыкальную школу не выкупили под какой-то чертов юридический центр. Была большая школа, трехэтажная. Концерты там всегда были по выходным. А сейчас… Ну ничего, скоро им не до их центров будет.

– О, Артем Владимирович! Здрасьте! А чего это вы тут делаете? – с ходу спросил Борнер.

– Здравствуй-здравствуй, Арсений. Да вот, пришел к вам учителем музыки устраиваться, – ответил я.

– О, да это вообще шикарно! А то Лев Романович заканал со своими «серенадами», Бахами, «симфониями» и прочей чепухой. А если еще эту хрень не слушаешь – два в журнал! – сказал Борнер.

Ишь ты, не нравиться ему! Лентяй.

– Да, Арсений, не порядок. Слушай, проведи мне тут по школе экскурсию, мол, что где, – сказал я.

– Экскурсию? Да это я мигом! Начнем от сюда или с 1-ого этажа? – спросил Борнер.

– Отсюда, – сказал я.

– Ну… – сказал Борнер, – тут, на третьем этаже ничего интересного. Тут такие кабинеты как кабинет математики, русского языка, биологии и литературы. Еще у нас тут актовый зал есть. Ах да, тут еще кабинет завуча! Он добрый мужик. На втором этаже спортзал, кабинеты физики, географии, истории…

– А на четвертом? – перебил я его.

– Ну, на 4-ом есть только кабинет психолога и закрытый спортзал, – сказал Борнер.

– Почему спортзал закрыт? – спросил я.

– Крыша там протекает, – сказал Борнер, – а с чего это вам так про зал интересно?

– Да так… – сказал я, – ладно, Арсений, спасибо.

Я поднялся на 4-ый этаж и нашел дверь в этот самый спортзал.

Это то, что надо! Именно здесь я и поставлю установку «Тилоном».

Но мне нужны от него ключи. Я спустился вниз, к охраннику.

– Мне нужен ключ от спортзала на 4-ом этаже, – сказал я.

– Но я не могу… – сказал охранник.

Я вывалил ему на вахту 60 тысяч рублей.

Он, охая и сгребая деньги к себе в сумку, протянул мне ключ.

– Вот ключи подорожали, – улыбаясь, сказал я.

Я вернулся на 4-ый этаж и открыл дверь зала.

Зал как зал. Только с противоположной стороны есть еще одна дверь к залу.

Затем мне позвонил куратор.

– Цель устранена. Но мы предварительно заставили его сообщить директору, что он увольняется, – сказал куратор, – вы нашли место под установку?

– Да, нашел, – сказал я, – это небольшой спортзал на последнем этаже школы. Он как раз закрыт, поэтому в нем никто не занимается.

Я вернулся к директору.

– Ну, что? – спросил я, – теперь учитель музыки нужен?

– Чего? – спросил директор, – а, да, нужен. Но как это так? Роман Альбертович ведь работал тут 10 лет… Не нравишься ты мне. Ладно, подписывай здесь, здесь и здесь…

Понедельник

Именно так и началась моя «работа» в этой школе.

Моей единственной целью было отгрузить в этой школе установку «Тилоном», переместить ее на 4-ый этаж, проделать для установки дыру в крыше и, естественно, запустить саму установку.

Установку должны доставить через неделю. Нужно как-то втереться в доверие начальству школы. Начнем с завуча. Он вроде дружелюбный мужик.

Я дошел до его кабинета.

– Здрасьте, – сказал я, – давайте знакомиться. Я Артем Владимирович, новый учитель музыки.

Завуч поперхнулся чаем, который он пил, быстро вытер рот салфеткой и протянул мне руку.

– Здравствуйте! – сказал завуч, – меня зовут Виталий Шведов.

Этот Виталий мне чем-то напоминал Арсения: такой же взвинченный, пугливый, но радостный и непринужденный.

– Расскажите о вашей школе вкратце, – сказал я.

– О, как скажете! – сказал Виталий, – итак, наша школа построена в…

– Нет-нет, – сказал я, – вы меня неправильно поняли. Расскажите мне про учительский состав, детей, организации какие-нибудь.

– Хорошо, – сказал Виталий, – начнем с учителей. Все учителя у нас самые добрые, бескорыстные, а главное честные! Это важно в учебе. Я искренне надеюсь, что вы последуете примерам наших учителей.

– Понятно, – сказал я, – теперь про учеников…

В кабинет вбежал Арсений Борнер.

– Дядя Виталя, – сказал Арсений, – там это, куряги в туалете! Отвести вас?

– Подождите нас, пожалуйста, Артем Владимирович! – сказал Виталий, – мы быстро!

Борнер и Шведов вылетели из кабинета.

Спустя пять минут они вернулись с еще одним мальчиком, которого Виталий вел за шиворот.

– Пиши объяснительную! – крикнул Виталий мальчику.

– Да ладно, ладно! – сказал мальчик.

Затем Виталий выдал ему листок и ручку.

После написания бумаги мальчика отпустили.

– Ты тоже можешь идти, Арсений, – сказал Виталий, – хотя, проверь-ка еще все туалеты на втором этаже.

– Так точно, – сказал Борнер.

Борнер тоже ушел.

Виталий же достал какую-то прямоугольную вещь из кармана и с размаху ударил ее по столу. Вещь разлетелась на пластиковые куски и из нее полилась какая-то черная жидкость.

– Вейпы эти… – сказал Виталий, вытирая руки, – запретить их надо в стране!

– Полностью согласен, – сказал я.

– Да-да, – сказал Виталий, – так они уже не просто по туалетам шарахаются, а уже в открытую пыхтят!

– А почему же вам родителей в школу не вызвать? – спросил я.

– Да кого там вызывать? – спросил Виталий, – у нас тут школа, а не сбор алкашей! Ха-ха-ха, поняли, ага?

Я издал искусственный смех.

– Да, вы правы, правы! – сказал я, – тогда почему бы нам не начать их выгонять? Когда первый раз застукаем, то сделаем предупреждение. Второй раз застукаем – выгоним. Как вам?

– Отличная идея! – восхитился Виталий, – я очень рад, что вы меня поддержали!

– Ага, – сказал я, – ладно, у меня урок через двадцать минут.

– Хорошо. Не опаздывайте, – сказал Виталий.

Я вышел из кабинета.

Отлично. С завучем наладили дружеские отношения.

Я зашел в 315-ый кабинет, в котором у меня должен был проходить урок у 7А класса.

Зайдя в класс я заметил, что в этом классе учился Борнер. Он сидел за предпоследней партой с какой-то девочкой, которая что-то шептала ему на ухо. Периодически Борнер поворачивался к задней парте, что бы что-то сказать своему смуглому однокласснику.

В классе стоял гул.

– Ребята, – сказал я громко, но спокойно, – по тише.

Все моментально замолчали.

Я сел за свой стол, развернул список и сделал перекличку. Отметил отсутствующих, все такое…

– Итак, – сказал я, – тема сегодняшнего урока – произведения Шуберта…

Урок проходил скучно: я бубнил, они записывали, я бубнил, они записывали…

Урок закончился. Пришел другой класс. История повторялась.

Под вечер все мои уроки закончились. Дети стали выходить из школы.

Я же пошел на 4-ый этаж.

Дойдя до него, я зашел в спортзал.

Нужно думать, как бы мне сделать дыру в крыше для установки. Думаю, нужна взрывчатка.

К 20-ти часам к школе подъехала машина с нашим агентом. Он приехал на «Porsche 964».

Я вышел на улицу.

Из машины вышел мужчина в осеннем камуфляже и в маске. В руках у него был какой-то чемоданчик и какая-то коробка.

– В коробке экспериментальный образец оружия ИАВ-01. В кейсе ноутбук, – сказал агент.

– А что за ИАВ? – спросил я.

– Аббревиатура от ваших инициалов, – сказал агент, – Иванчук Артем Владимирович.

– Ничего себе. А зачем мне оружие? – спросил я.

– Гастр беспокоится о том, что бы никто не узнал о наших действиях, – сказал агент, – поэтому мы обязаны выдать вам оружие.

– Хорошо, – сказал я, – а ноутбук зачем?

– Дело в том, что телефон, по которому вы общаетесь с нами, не так безопасен, как этот ноутбук. То есть, общаясь с нами по телефону, у вас больше шансов выдать себя.

– Ясно, – сказал я, – а что там с документами? Ну, из бункера.

– Наши агенты обчистили ЧПНБ-03, – сказал агент, – вся охрана была ликвидирована. Документы в наших руках. По нашим предположениям, установка будет собрана в воскресенье, а доставлена сюда в понедельник. Вы нашли место под установку?

– Да, но дело в том, что нужна взрывчатка для создания дыры в крыше, которая необходима для выбросов отходных газов, – сказал я.

– Мы вас поняли, – сказал агент, – взрывчатка будет доставлена уже завтра.

– Спасибо, – сказал я.

Я отнес оружие и кейс на 4-ый этаж. Далее я расположился в одном из кабинетов на этом этаже и разложил там свои новые вещи.

Так, с оружием понятно. Я спрячу его где-нибудь…

Ноутбук был на восьмизначном пароле. Помниться, его паролем был «19412033».

В нем была единственная программа – мессенджер, в котором был диалог только с Гастром.

Затем я попросил у вахтера ключ от кабинета и закрылся в нем. Там же я и провел ночь.

Я ставил будильник, который сработал в 4:30.

Зачем это все, спросите вы?

Тут все продумано до мелочей – будильник в столь раннее время нужен для того, что бы не вызывать подозрений у учительского состава. Мол, я в такую рань в школу пришел, но никак не спал здесь.

Вторник

Итак, я проснулся. На ноутбуке было новое сообщение от Гастера:

«Курьер с взрывчаткой придет в 11:30. Встретьте его у входа.»

Я открыл кабинет. На пороге я увидел женщину моих лет.

– Что вы тут делаете? – возмутилась женщина, – это мой кабинет!

– А… я думал… – начал мямлить я, – я думал, что могу здесь попроверять тетради учеников…

– Но это кабинет психолога! – сказала женщина.

– Ах, хорошо, хорошо! – сказал я, – я сейчас все уберу и уйду в другой кабинет…

Мы зашли с ней в помещение. Я осмотрелся, нет ли камер в помещении. К счастью, их не было. Я достал ружье и выстрелил в психолога.

Честно говоря, я не знал, что мне еще делать. Я не могу уходить из этого кабинета! Он мне очень понравился.

Итак, надо что-то делать с трупом. Я быстро позвонил своему шоферу, и он молнией пригнал мой автомобиль.

Я нашел деревянную коробку, утрамбовал в нее тело и быстро вынес на улицу.

Шофер уехал, а я вернулся.

К 11-ти часам к кабинету пришла какая-то девочка из одного из 7ых классов. Помниться, ее фамилия – Колбова.

– Здравствуйте. А где Мария Алексеевна? – спросила Колбова.

– Уволилась, – сказал я, – тебе чего?

– Как уволилась?! – испугалась Колбова, – ну быть такого не может!

– Ну уволилась и все! – сказал я, – я теперь психолог школьный.

– А разве вы не учитель музыки? – спросила она.

– А… ну… так я психологом подрабатываю, – сказал я.

– Понятно, – сказала Колбова.

– Ну, давай, говори, зачем пришла, – сказал я.

– Я хотела с вами посоветоваться… – сказала она, – ну, дело в том, что я, как бы это сказать… Ну… Вы знаете Борнера?

– О, Арсения что ли? – спросил я, – да, знаю! Он ко мне ходил на балалайке играть. Я учил его. Хочешь, покажу видео, где мы с ним дуплетом играем «WWW» от Ленинграда?

– Нет, – сказала она, – спасибо. Речь идет не про его увлечения… в общем, мы перешли в эту школу год назад в одно и то же время. Сначала он мне очень понравился. Даже не знаю почему, просто так. Однажды он подшутил надо мной, я подшутила над ним в ответ, мы оба обиделись друг на друга, потом начался взаимный буллинг… а там уже и наши друзья к этой большой ссоре подключились. Сначала это было даже интересно, ну, он уделяет мне внимание, я ему тоже… Да, пускай это было презрительное внимание, но внимание! А мне хочется от него обычного внимания, понимаете? Ну и вот, мы с Марией Алексеевной пришли к выводу, что нужно постепенно с ним мириться и переходить на дружеские отношения. Мы долго изучаем его, долго придумываем, что я буду ему говорить…

– Чушь это все! – сказал я, наслушавшись, – Борнер невменяем. У него свое виденье мира. Оно приближено к нормальному, но оно все равно свое. Можно сказать, что у него своего рода безумие.

– Но как?! – сказала Колбова, – мы ведь так долго составляли его личность, наблюдали за ним, а вы просто говорите, что он невменяем!

– Если ты хочешь с ним помириться – сделай ему какой-нибудь бескорыстный и дорогой подарок, – сказал я.

– И какой реакции мне ждать? – спросила Колбова, – и что это должен быть за подарок?

– Первое – искреннего непонимания. Он еще где-то два дня будет пытаться понять, зачем это все. Про все конфликты с тобой он забудет как по щелчку. Второе – это уже твое дело! Вы ведь за ним «наблюдали», – сказал я.

– Вы уверены? – спросила она.

– На все сто процентов! – уверенно сказал я.

– Спасибо вам… наверное… – сказала Колбова.

Она вышла из кабинета.

В 11:27 я вышел на улицу, якобы покурить.

У входа меня встретил очередной агент в типичном для них осеннем камуфляже. Он передал мне тяжелый предмет, завернутый в пакет.

После передачи он развернулся и ушел прочь. Я вернулся в школу.

Возвращаясь на 4-ый этаж, я заметил в спортзале физрука.

– Чего стоите? – нервно спросил я, – вы ведь знаете, что зал в аварийном состоянии?

– Да знаю я, – спокойно сказал физрук, – я в этом зале впервые на физкультуру пошел. Я помню этот зал когда еще во-о-от таким маленьким был. Я помню, как впервые именно здесь подтянулся. Помню, что первый десятник отжиманий здесь сделал…

– Это все понятно, – сказал я, – но, пожалуйста, покиньте помещение.

– Эх, вы… – сказал физрук, – ладно, я пойду…

Физрук ушел.

Я закрепил на потолке спортзала взрывчатку. Я решил подождать до ночи, когда в школе никого не будет.

Ну а потом снова уроки, уроки и снова уроки…

Ночью я взорвал взрывчатку.