Текст книги "Танкист. Рассказ"

Глава 5. Окружённые

На утро, наспех позавтракав оставшимися консервами и хлебом заняли свои места в танке, ещё на кануне предупреждённые об утреннем марше.

Комбат вызвал ротных к себе.

– Нашему батальону приказано уничтожить немецкую часть численностью в батальон, находящуюся в окружении.

– Танки там есть? – спросил лейтенант Громов.

– По данным разведки – 42 танка, из которых исправно 36, остальные же, скорее всего, будут использованы противником в качестве неподвижных огневых точек.

– Каков план? – спросил старший лейтенант Мусеридзе.

– Рота старшего лейтенанта Самойлова и старшего лейтенанта Мусеридзе обойдёт и ударит во фланг, – продолжал комбат – рота лейтенанта Громова, и старшего лейтенанта Саврасова атакует по фронту. Вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

Забравшись в танк и натянув шлемофон, Савелий приказал Виталию: «Трогай!»

Рота Саввы состояла из трёх машин, можно сказать взвод, но ему выделили 10 тридцатьчетвёрок.

Батальон поначалу двигался полным составом. Где-то через час, отделилась одна, а затем и другая рота.

– К бою! – по рации сказал комбат.

Роты Савелия и лейтенанта Громова рассыпавшись цепью шли на врага. Савва увидел около двух десятков фашистских танков, «А где же остальные?»

– Бронебойный, – сказал Виктору Савва.

Когда клацнул затвор пушки Савелий сказал по рации: «Огонь!»

Две роты, Громова и Савелия, дали залп. Сразу загорелось 7 вражеских танков.

«Отлично, молодцы ребята.» – подумал Савва.

– Бронебойный, огонь!

Ещё один немецкий танк вспыхнул.

Справа из леса появились и ещё две наших роты. Они тоже открыли огонь. Оставалось всего 4 немецких танка, ведь танки были средние Т4. Наша пехота уже дралась с немецкой.

Как вдруг одна тридцатьчетвёрка вспыхнула, затем ещё одна, а потом и один Шерман. «Откуда ведётся огонь?» не понимал Савва «Где враг?»

Запищала рация.

– 563-й на связи, – сказал Савва.

– 563-й, 563-й, это 24-й, приём!

Номер 24 имел командир роты Т-34 лейтенант Хорьков.

– Слушаю.

– Немецкие танки слева на 8 часов.

По спине Савелия пробежал холодок.

– Разворачивай влево на 45 градусов, – закричал водителю Савва.

Он посмотрел в смотровые приборы, огонь по ним вели 22 вражеских танка, на них ползло только 16, остальные стояли на месте. Это были наши Т-34 и даже несколько КВ-1. Все они были в пятнистой окраске, крестами на броне, а для командира к башне каждого танка была приварена командирская башенка. Савелий и не подозревал, что немцы используют трофейные советские танки у себя на службе.

– Вперёд, – скомандовал Савва.

Преимущество было на нашей стороне, броня толще, скорость выше, пушка длиннее.

Но на вражеских танках, сразу видно, были опытные экипажи.

Савелий подбил из пушки три Т-34 и два КВ-1.

Постепенно бой стих. На поле оставались лишь горящие и повреждённые машины. Из роты Саввы не осталось никого, кроме его танка, из десяти приданных ему тридцатьчетвёрок были уничтожены 2. В ротах Мусеридзе и Самойлова потери тоже были, около 5 машин в каждой.

За бой 24 июня 1944 года экипажи Савелия и других участников боя представили к наградам.

Савелий был награждён орденом Ленина, Виталий орденом Красной Звезды, другие члены экипажа медалями за отвагу. Другие экипажи и их батальона, и батальона тридцатьчетвёрок тоже получили награды.

Глава 6. Капитан

После боя прибыв в батальон, едва выбравшись из танка Савелий услышал гул моторов. Мелькнули тени лаптёжников, так называли немецкий пикировщик Юнкерс Ю-87 за обтекатели на неубирающихся шасси, и на танкистов посыпались бомбы.

Рядом с танком Савелия, метрах в 5, упала бомба. Его обдало комьями земли, и он прямо с корпуса бронированной машины прыгнул в воронку.

Бомбёжка закончилась. Танкисты стали выбираться из своих укрытий. Из воронок тянулся дымок. Искорёженная техника, и трупы, трупы, кое-где видны лужи крови.

Осталась едва ли половина всех танков, остававшихся в батальоне. Но кроме техники погибли десятки танкистов, в том числе и командир их батальона капитан Климов.

Связавшись с комполка, и, получив приказ передать оставшиеся 13 машин танкистам 1-го батальона, потерявшим примерно столько же танков, все стали приводить батальон в порядок. Вскоре на виллисе прибыл и сам командир полка. Он огляделся, выругался и встретился глазами с Савелием, сидевшем на своём танке. Полковник Максимов сел рядом с Саввой, достал папиросу.

– Жаль Климова, – сказал он, – лучший командир батальона из всех, что я встречал.

– Кого назначите на должность комбата? – спросил Савва.

– Ты самая подходящая кандидатура.

– Я? – удивился Савелий, не веря своим ушам.

Комполка спрыгнул с танка, Савва последовал его примеру.

– Старший лейтенант Саврасов, Вам присваивается звание капитана, приказ о назначении на должность комроты уже подписан.

– Служу трудовому народу!

Комполка выдал Савве две звёздочки для погон.

Безлошадный батальон убыл в тыл.

Батальон получил новые танки – 60 машин, а также пополнился людьми, фронтовиками, имевшими по две, а то и три награды.

Укомплектованный батальон погрузили на эшелон, и направили на фронт. Никто не хотел на юг в Румынию, Венгрию, Чехословакию, все хотели на запад, дойти до логова фашизма, в Берлин. Но о желании никого не спрашивали. Когда узнали, что направляется на Польшу, через которую лежит путь в Германию, то все обрадовались, даже шутки пошли.

Поезд разгрузили в Польском городишке на станции, а после ночёвки двинулись к месту дислокации полка.

Была осень, в России холод, снег лежит, а в Польше грязь, временами дождь.

Готовилось наше наступление. Никто этого не объявлял, но солдаты чувствовали это. В танки и САУ заливали полные баки горючего, загружали полный бое комплект. С нейтралки снимали свои мины.

И всё-таки наступление началось. Сначала по немецким позициям совершили авианалёт штурмовики ИЛ-2 и пикировщики ПЕ-2, затем огненным шквалом на немцев обрушились снаряды гаубиц, полковых пушек ЗИС-3 и миномётов.

А уже после артподготовки в атаку пошли наши танки с десантом на броне, ведь по донельзя разбитой гусеницами танков земле идти пешком было очень и очень трудно.

Рядом раздался разрыв, танк осыпало комьями земли и осколками. А Савелий, глядя в смотровые приборы, стал искать того, кто сделал выстрел.

Ага, вот и он. Самоходка Веспе в капонире.

– Бронебойный

– Готово

– Огонь

Грянул выстрел. Самоходка не загорелась, её не покинул экипаж, даже дыма не видно.

– Витя, ещё один!

– В стволе

– Огонь

На этот раз самоходка загорелась. Из неё попытался выбраться один самоходчик, но бессильно повис на краю рубки.

– Вперёд.

Один из наших танков загорелся, экипаж быстро покинул горящую машину, и тут танк взорвался.

Савва успел заметить вспышку орудийного выстрела.

Прямо по курсу, под маскировочной сеткой, натянутой на колышки, стояла немецкая зенитная пушка PAK-43, использовалась немцами как для борьбы с самолётами, так и с танками.

– Осколочный!

Клацнул затвор.

– Огонь!

Похоже пушка была выведена из строя, но расчёт или часть его остались живы.

– Виктор, давай белым фосфором.

– Есть.

– Выстрел!

Немецкие артиллеристы были сражены.

Неожиданно по броне раздался сильный удар, и двигатель заглох.

– Все живы? – окликнул экипаж Савва.

Экипаж был цел. Броня не пробита.

– Заводи!

Двигатель завёлся с первого раза. Они рванули вперёд, и тут же, на месте, где они только что стояли разорвался снаряд.

Савелий начал искать стрелявшего врага.

Немецкий танк прятался за разрушенным дотом.

– Анатолий, тигр за дотом, уничтожь!

– Есть

– Бронебойный.

– Готово

– Остановка!

Танк остановился, как на бетонный надолб наехал.

– Огонь!

Раздался выстрел. Снаряд ударил в угол дота, тигр осыпало кусками бетона, осколками.

Тигр выстрелил ещё раз. Снаряд высек искры из башни Шермана и с визгом срикошетировал.

– Толя, ещё раз, целься лучше.

Грянул выстрел. У тигра заклинило башню, и он заполз за дот.

– Вперёд!

– Толя, как только увидишь его, бей по корме.

Их танк высунулся с другой стороны дота. Тигр стоял неподвижно, а пушка его смотрела на танк Савелия.

– Назад!!!! – заорал Савва.

Тигр выстрелил. Его снаряд снёс фару с лобовой брони танка Саввы.

– Толя, освободи мне место, стрелять буду я!

Савелий навёл прицел под срез башни и скомандовал: «Вперёд!»

Когда Шерман выполз, тигр выстрелил, но промахнулся. И в этот момент выстрелил Савва.

С тигра сорвало башню, взрыв был такой сильный, что экипаж Савелия на время оглох.

Мало по малу бой стих.

Их танк остановился метрах в десяти от первой немецкой траншеи. Савелий выбрался из люка.

Метрах в десяти от первой траншеи, ближе ко второй, стоял разрушенный дот и уничтоженный тигр, справа и слева, в плотную к первому окопу стоят ещё два полуразрушенных дота.

На пустом снарядном ящике сидел майор Галяев. Он был в грязном ватнике, грязных сапогах, грязной каске. Рядом с ним лежал трофейный автомат МР-40. Держа папиросу грязными пальцами, он нервно курил.

Вдруг справа появился виллис. В нём сидел подполковник Голубин из НКВД.

Особист подошёл к Галяеву.

– Товарищ майор, почему выглядите не по уставу?

– Виноват, – майор бросил окурок, встал, застегнулся.

Голубин увёл его в немецкий блиндаж, а через пол часа вышел, сел в виллис и уехал.

Майор вышел из блиндажа.

– Ну, Владимир Алексеевич, что говорит штабная крыса? – спросил Савва.

– Приказывает любой ценой какой-то польский город, забыл название, а у меня две трети батальона полегло. Нас поддерживает 431-й батальон тридцатьчетвёрок.

Глава 7. Коварная пуля

В конце ноября их батальон бросили прорывать вражескую линию обороны. На нейтральной территории уже стояли несколько подбитых и уничтоженных Т-34-85. Под тонким слоем снега были отчётливо видны воронки. Немецкие позиции были местами разрушены, виднелись тела убитых.

Танк Савелия шёл впереди. По броне звонко били снаряды.

Савелий решил уничтожать наиболее опасные огневые точки. Вот из дзота длинными очередями бьёт пулемёт.

– Анатолий, пулемётный дзот во второй траншее, подави!

– Давай белый фосфор.

– Огонь!

Пулемёт затих.

Но по нашим танкам открыли огонь замаскированные тигры и пантеры.

– Толя, пантера в капонире, уничтожь!

– Есть.

– Бронебойный.

– Огонь.

Снаряд попал пантере под башню, она загорелась, открылись люки, подбитую машину покидал экипаж.

Другая пантера выстрелила. Снаряд снёс с башни Шермана зенитный пулемёт. В ответ Анатолий влепил снаряд под башню.

– Вперёд!

Башню у пантеры заклинило, и она начала выбираться из капонира. Но Анатолий выстрелил в корму вражеского танка. Пантера вспыхнула, прямо как факел.

Вдруг их танк крутанулся на месте, это сорвало гусеницу. Другой снаряд ударил в только, что зарядившего орудие бронебойным Виктора. Анатолий был сражён осколками брони.

Савелий сам прицелился и влепил снаряд тигру в борт. Он загорелся. Из командирской башенки показался командир, но тут же получил автоматную очередь.

В этот момент по корме раздался удар, и запахло горелым. Савва открыл люк и стал выбираться из горящей машины. Вдруг ноги пронзила острая боль, он упал и потерял сознание.

Очнулся он на носилках у санитаров, ноги страшно болели, а носилки так раскачивались, что он едва не кричал от боли. Ноги его были пробиты автоматной очередью

Его отнесли в батальонный медпункт. Врач осмотрел, вынес вердикт: «Не отправим тебя в госпиталь, не бойся, здесь оставим.»

Савелий успокоился. Ведь после госпиталя далеко не часто отправляли в свою часть.

А потом началось… Перевязки, запах крови, гноя, но больше всего его беспокоили раны. Он закусывал губу, чтобы не вскрикивать, когда отдирали прилипшую к ранам одежду.

В один из дней, в кабинете начмеда, куда Савелия вызвали, офицер из штаба вручил ему орден Красной звезды за три подбитых им танка, а недели через 4 Савву выписали.

На фронт, сформированный в госпитале экипаж попал уже ближе к зиме. Всем военнослужащим выдали зимнюю форму одежды. Солдаты получили ватники, а офицеры полушубки, а также все ватные штаны и ушанки. Только офицеры получили белые ушанки, а солдаты серые и коричневые.

Глава 8. На Берлин!

Савелий уже узнал всех членов своего нового экипажа. Виталий Караваев – механик водитель, кряжистый деревенский мужик лет тридцати пяти, уже бывалый фронтовик, оказался исполнительным, добрым и ответственным, неплохо играл на гармони; молодые парни из Минска наводчик Олег Фролов серьёзный, вдумчивый, мечтательный, заряжающий Николай Дёмин разбитной весёлый и легкомысленный и радист Андрей Градов активный, разговорчивый, общительный, выпадавшее свободное время проводил за сочинением стихов.

16—го апреля, в 5 часов утра по московскому времени, за 2 часа до рассвета, в полосе 1-го Белорусского фронта началась артподготовка. 9000 орудий и миномётов, а также более 1500 «катюш» в течение 25 минут обстреливали первую полосу немецкой обороны на участке прорыва. С началом атаки огонь артиллерии был перенесён вглубь обороны, а на участках прорыва были включены 143 зенитных прожектора. Их свет затруднял обзор противнику и в то же время освещал дорогу наступающим подразделениям.

Батальон Савелия был в полной боевой готовности. Впереди, на передовой грохотали разрывы, время от времени виднелись вспышки орудийных выстрелов. Там, по нейтралке, на врага наступал отдельный тяжёлый танковый батальон ИС-2. Несколько Исов уже чадили чёрным дымом.

Вот дана команда к бою, вот батальон железной массой рванул вперёд. По броне то и дело стучали осколки, снаряды били в лобовую броню, уходя рикошетом в сторону. Слева и впереди стояла немецкая

– Олег, пушка слева на 11, подави!

– Коля, осколочный!

Выстрел. Ахнул мощный взрыв, и от пушки осталась только груда искорёженного металла.

– Командир, тигр прямо по курсу! – закричал Виталий.

– Бронебойный!

– Олег, на ходу по гусенице сможешь?

– Смогу, командир.

– Тогда по готовности.

Раздался выстрел. Королевский тигр крутанулся на месте, подставив борт и корму.

– Бронебойный!

– Олег, на ходу, по корме!

– Готов.

– Огонь!!!

Тигр загорелся, из его люков полезли танкисты.

– Андрей, ну-ка пройдись по ним из пулемёта!

Раздалась очередь. Немцы были сражены.

Андрей присвистнул и попытался пошутить, но Савелий не расслышал.

– Седых, справа самоходка! – сказал по рации взводному Савва.

– Вижу, спасибо! – ответил тот.

Савелий увидел, как в их сторону немцы судорожно разворачивают орудие ПАК-43. С этой пушкой экипаж уже встречался, хотя немцы использовали её не только для борьбы с танками, но и с самолётами.

– Коля, осколочный!

– Есть.

– Огонь!

Снаряд лёг точно под станину. Исковерканное орудие отлетело в сторону метров на пять, а расчёт полегла под осколками.

Савелий увидел, что по нашей пехоте из дзота в первой траншее почти непрерывно бьёт пулемёт.

– Олег, пальни белым фосфором в амбразуру.

– Готов.

– Огонь!

От дзота полетели куски земли, белого фосфора, брёвен.

Вдруг наводчик закричал: «Командир, справа на два часа самоходка!»

Савелий посмотрел в смотровой прибор, немецкая самоходка StuG III, имевший в РККА название «Арт-штурм».

– Бронебойный.

– Готово.

– Огонь!

Снаряд ударил под углом, и срикошетировал.

– Олег, целься лучше.

– Бронебойный, – но Николай уже и так вогнал снаряд в казённик.

– Огонь!

Снаряд разбил немцу направляющий каток, гусеница смоталась. Но в этот момент по вражеской САУ ударил снаряд другого нашего танка.

– Командир, – закричал Виталий, – пантера слева прямо по курсу.

– Олег, бей в амбразуру перед мехводом.

Громыхнул выстрел пушки. Пантера остановилась, задымила, показались языки пламени, и тут внутри неё раздался взрыв и башню сорвало с танка.

Наша пехота зачистила траншеи, доты, дзоты, блиндажи. Савелий открыл люк и увидел, что слева от его танка санитары несли на носилках майора Галяева. Савва опешил – они были приятелями, майор учил его тонкостям как в военном деле, так и в житейском. Савва рванулся за носилками, надеясь на лучшее. Добежав до носилок, он увидел изодранный на груди ватник, пропитанный кровью. Савелий успел пожать ему руку, прежде чем санитар посмотрел на него устало и безнадёжно. Санитары пошли дальше, а Савелий смотрел им в след. Вернувшись к своему танку, он попросил дать закурить у наводчика, сидящего на башне, хотя ни разу в жизни не держал в руках папиросу…

К утру 18 апреля танковые и стрелковые соединения, при поддержке авиации, взяли Зееловские высоты. Преодолевая упорную оборону немецких войск и отражая яростные контратаки, войска фронта к исходу 19 апреля прорвали третью полосу обороны и получили возможность беспрепятственно наступать на Берлин.

Глава 9. Рейхстаг

20 апреля ознаменовалось артиллерийским ударом по Берлину, нанесённым дальнобойной артиллерией. Это был своеобразный подарок Гитлеру ко дню рождения. 21 апреля наши войска, преодолев третью полосу обороны, ворвались на окраины Берлина и завязали там бои. В этот же день было установлено первое советское знамя в Берлине. Вечером с юга к городу подошли передовые части танковой армии Рыбалко. В следующие два дня боевые действия на всех направлениях приняли особенно ожесточённый характер.

Оставшиеся танки батальона Савелия стояли на одном из Берлинских перекрёстков, когда был получен приказ 1-й и 2-й роте выдвигаться к улице Унтер-ден-Линден, и захватив эту улицу продвигаться к Рейхстагу.

Эти две роты вместе взятые насчитывали всего 9 машин. По численности это одна неполная рота.

Савелий надел шлемофон и по рации дублировал приказ комполка командирам рот. Танк Саввы и 9 танков двух рот двинулись к месту назначения.

За два квартала от назначенной улицы один из Шерманов подбили из Фаустпатрона.

Вот и улица, куда надо было прибыть.

Слева около станции метро уничтоженная фаустником СУ-100, по середине, за грудой битого кирпича немецкая 105-мм пушка, а в конце улицы подбитый ею ИС-2.

Фашистская полевая пушка выстрелила, подбив один Шерман, но тут же получила осколочный снаряд под щит. На перекрёстке, в квартале от улицы Унтер-ден-Линден разгорелся бой.

Солдаты СС прячась за кучами битого кирпича и в окнах домов стреляли из Фаустпатронов, шпарили из пулемётов, кидали гранаты. На самом перекрёстке стоял Т4 с разбитой ходовой частью, он два раза стрелял, и подбил ещё один Шерман.

– 517-й, 519-й обойти дом и уничтожить панцер. – сказал по рации Савва.

Оставшиеся около перекрёстка 5 наших танков стали выкашивать немецкую пехоту из пулемётов, расстреливать окна, в которых прятались фаустники, из пушек.

Когда с немцами было покончено, немецкий подбитый танк оттащили с перекрёстка и продолжили движение

В окне над впереди идущем танком показался фаустник, но его снял очередью из спаренного с пушкой пулемёта Николай. Фаустпатрон выпал из руки фаустника на землю. Из дверного проёма появился гражданский. Внезапно он схватил фаустпатрон и поджёг Шерман. Гражданского сняли очередью.

Оставалось только 6 танков, но и Рейхстаг был близко.

В следующем квартале стоял в капонире тигр.

Он сходу уничтожил ещё один Шерман. Пока его обошли и уничтожили он успел поджечь ещё два наших танка.

Вот и Рейхстаг – самое логово зверя. Перед Рейхстагом стояло несколько зенитных ПАК-43. Шерманы принялись их давить, но всё же по танку Саввы ударил снаряд. Сначала запахло горелым, потом показались языки пламени.

– Все из машины!!!! – заорал Савелий.

Он, подхватив сумку с гранатами и автомат выбрался из танка. Виталий тоже вылез, держа в руках ППШ. Андрей и Николай вооружились немецкими автоматами. Олег же подобрал пулемёт MG-42 и экипаж присоединился к пехоте.

Савелий очередью из ППШ снял немца, стрелявшего с балкона. Вытащив из сумки гранату, Савва бросил её в дверной проём. После взрыва он заскочил в здание и дал очередь по уцелевшим и раненным немцам. Наша пехота ворвалась в Рейхстаг и теперь остервенело дралась там. И вскоре Рейхстаг был полностью очищен от фашистов.

Выйдя из дверей, Савелий вытащил трофейный нож, с которого давно уже точилом убрал надпись «Великая Германия», и нацарапал на стене:

«Капитан Савелий Саврасов».

Потом подумав, добавил имена погибших сослуживцев: Климов, Галяев, Анатолий Савинов, Виктор Добронравов, Евгений Сахно.

Вечная им память!

Глава 10. Послесловие

Савелий Михайлович Саврасов, стоя со своим экипажем в 1945 у стен Рейхстага ещё не знал, что впереди у них преодоление горного хребта Малый Хинган и война с Японией, а у самого Саввы ещё и лёгкое ранение и награда – медаль за боевые заслуги.

Уйдя на фронт мальчиком, он вернулся домой в середине сентября 1945 года опытным, заматеревшим мужчиной.

Савелий встречался с членами своего экипажа до смерти последнего из них – Виталия Караваева в 2018 году.

Савелий Михайлович Саврасов ушёл из жизни в 2023 году в возрасте 99-ти лет в своём родном селе Фёдоровка, под Орлом.