Текст книги "Запретный Мир"

Хищники их не беспокоили, изредка мимо прошмыгивали местные крысы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся мелкими подобиями куниц. Более хищных зверей не попадалось, но на песчаных косах путешественники часто видели следы когтистых лап размером от пятака до крупной сковороды. Это заставляло не расслабляться: в сравнении с такими монстрами циклопы казались сущими хомячками.

Часов через шесть солнце склонилось к горизонту. Путники устроили привал, расположившись на песчаной косе. Натаскали сушняка, егерь взялся за приготовление ужина. Робин рубил ветви колючего кустарника, сооружая защитное ограждение вокруг бивуака. Импровизированные стены не устоят перед атакой крупного зверя, но замедлить нападение врага могут, да и шум выйдет немалый.

Уже в полной темноте сели ужинать. Робин развернул одну из плиток «пищи», надкусил, скривился и констатировал:

– Гадость!

– А ну, дай-ка я, – потребовал Петрович.

Прожевав кусочек, он невозмутимо заявил:

– Похоже на жженый навоз.

– А ты-то откуда знаешь его вкус? – хмыкнул Робин.

– Дед мой, царствие ему небесное, в брагу любил немного его добавлять. Я аж детство вспомнил.

– Не знаю, что там у тебя было в тяжелом детстве, но эти экскременты я осмелюсь есть только под угрозой голодной смерти. Давай лучше займемся твоим тамбовским зайцем.

Мясо неведомой зверюги оказалось весьма недурным на вкус. За неспешной трапезой полилась беседа:

– Ты-то как, жена имеется? – поинтересовался Петрович.

– Да нет, как-то не обзавелся.

– Может, оно и к лучшему. Ни жены, ни детей. У меня-то четверо, внуков уже трое. Вряд ли их уже когда увижу, аж сердце ноет.

– Петрович, ты успокойся. Не дай бог, прихватит. Врачей здесь не предвидится.

– Что ты, угомонись, у меня мотор – слон обзавидуется. Да я, если хочешь знать, до сих своих лет девкам покоя не даю. У нас порода крепкая, что дуб мореный. А я вот что весь день думаю: кому в башку пришло нас сюда затащить? Ты вот парень умный, институт закончил, как сам-то мыслишь?

– Ты по поводу института не очень на меня смотри, это был институт физкультуры, а там хорошим спортсменам почет и уважение, учеба же не главное. Я в ту пору не последним был. Но тоже весь день размышлял над этим вопросом, многое передумал. Ты вот что скажи: в ваших краях какие-нибудь странные, необычные вещи случались?

– А то! Мы же не пальцем деланы. В Михайловке у почтальонши петух яйцо снес. В Погореловке у доярки дите родилось, само черное, ликом вылитый зоотехник, а негров-то в Погореловке с сотворения мира не было. В Кудряшах старая церковь есть, так если пьяного туда в подвал закрыть и ночь продержать, все, никогда более пить не будет, веришь ли, стакан в руки и тот не идет, удрать норовит…

Через пять минут подобного монолога Робин понял, что окрестности охотхозяйства следует объявить мистическим заповедником мирового значения и причислить к известной семерке чудес света, поставив первым номером.

– Тихо, Петрович, о ваших деревенских чудесах в другой раз расскажешь. В том лесу, где мы охотиться собирались, не случалось ли чего-нибудь такого, что может быть связано с сегодняшними событиями?

– Почему не случалось? Случалось. Там инопланетяне шалят.

– Это как?

– А так. Болото видел? За ним перелесок, далее два озера. Одно так, кот нассал, другое тоже невеликое, но глубины бездонной. Караси там – во! – Руки егеря разошлись во всю ширь, изображая излюбленный рыбацкий размер. – Купаться боязно. И повадились там энти гуманоиды рыбку таскать. Сами они из себя маленькие, голова луковицей, а глазищи такие – быков завидки берут. Игнат с Погореловки там верши ставил, как увидел их, ой, что было! Уж насколько сам крепкий мужик, а на цельную неделю слег. Покуда лежал, самогона ведро выдул, еле успокоился.

– А сам-то ты их видел?

– Пару раз видал, тока очень издалека, – уклончиво пробормотал егерь и, оживившись, добавил: – А вот тарелку летающую узрел третьего дня. Аккурат по краю болота прошла, здоровенная зараза, хлебать с нее не перехлебать.

– А ты перед самой вспышкой ничего не видел?

– Да не, кажись, не видал. Но я же ввысь не поглядывал, чего мне там было смотреть?

– Я вот тоже. Но не раз слышал истории о том, что пришельцы похищают людей.

– Да и я слыхал. Кино даже видел, не помню, как называется, там еще такой Малдер был, скажу тебе, большого ума человек, почти как Штирлиц, а подруга его – вылитая Зинка-кладовщица, тока покрасивее. В Пирогове у нас дочка механика от инопланетянина родила, батя не поверил, сходил в Кущевку, на выселки, всем там звиздюлей навешал, никого не пропустил.

– Ладно, Петрович, я понял. Но вот зачем мы пришельцам– не ясно. По книге видно, что им только травки и камни нужны. Но если они столь высокоразвиты, что легко летают между звезд, то неужели не могут справиться без нашей помощи? Мы с тобой полдня пролазили, но ни травинки не собрали.

– Да мы и не глядели.

– Правильно. Но если бы и глядели, куда ее девать? Устройство связи нам не попадалось. Почему нас раскидали по округе, не проще ли собрать всех возле этого сооружения? Уже сегодня мы могли бы что-нибудь насобирать, отправить по назначению. В действии похитителей я не вижу никакой логики.

– Умно говоришь, как по писанному. А я так думаю, никак нам не понять этих гуманоидов. Так что давай-ка лучше о ночевке покумекаем, я мыслю, спать надо по очереди. А то как бы в чужой пасти не пробудиться.

Глава 3

Утро встретило низкой, свинцовой облачностью, временами срывался мелкий дождь. Доев остатки «зайца по-тамбовски», новоиспеченные товарищи продолжили движение вниз по реке. С каждым часом пути течение ее все более замедлялось, плесы становились шире, перекаты короче, перейти посуху ее уже было нереально. Впервые показались водоплавающие птицы, вполне похожие на земные аналоги. Здесь были и утки, и гуси, однажды показалась парочка лебедей с розоватым оперением. Время приближалось к полудню, когда Петрович остановился и, внимательно посмотрев под ноги, заявил:

– Тут люди протопали. Совсем недавно, ушли в сторону от реки.

– Ты уверен?

– Обижаешь! Я уж здесь не раз похожие следы примечал, но старые и невнятные какие-то, как от босой ступни. А эти хорошо видать. Сам гляди, вот подошва лопух припечатала, здесь с павшей ветки ступня соскользнула, каблук углом в землю вдавило. Несколько людишек здесь прошло, после дождя, видишь – воду посбивали, да и трава еще не поднялась, шевелится.

Робин позавидовал следопытскому таланту егеря и поинтересовался:

– Ты сможешь по следу идти?

– По этому-то? Да как по Фридрихштрассе. Они топают, как медведи в калошах. Тока спешить надо, если думаешь их догнать.

– Попробуем. Иди впереди, а то я человек городской, следов не вижу.

Петрович не оспаривал главенство Робина в их невеликом коллективе и по поводу погони не возражал. Преследовать неизвестных было легко, следы они не прятали, дорогу старались выбирать светлую и ровную, не забираясь в густые заросли. Маршрут неизвестных описывал широкие дуги, они то удалялись от реки, то вновь выходили к берегу. Так прошло около часа, как егерь вдруг замер, насторожено подался влево, прижал к ушам ладони лодочками, плавно поводил головой, повернулся к Робину:

– Там кто-то железом бряцает. Слышишь?

– Точно! Еле слышно. Двигаемся туда, только тихо.

Охотники направились на странный звук, один приготовил лук, другой снял карабин с предохранителя. Петрович с удовлетворением отметил, что, когда надо, его новый знакомец может шагать почти неслышно. Металлический лязг затих, но направление егерь засек точно, и вскоре показался источник шума. На маленькой поляне два плечистых человека, один побольше другого, склонились над третьим, закрывая его спинами и проводя над ним какие-то непонятные манипуляции. Все персонажи были облачены в средневековые доспехи и обвешаны целой коллекцией холодного оружия. Робин первым делом решил, что это местные аборигены, но тут увидел в траве знакомый темно-синий рюкзак, шепнул Петровичу:

– Похоже, наши люди, но карабин держи наготове.

Затем, выйдя из кустов, дружелюбно произнес:

– День добрый!

Парочка «броненосцев» подскочила с завидным проворством, в руках появились нехорошие предметы, один опустил забрало. Впрочем, как следует разглядев охотников, оба расслабились, убрали орудия убийства. Тот, что покрупнее, лязгнул металлом, явив миру темное лицо, и на чистом русском поинтересовался:

– Откуда вы здесь взялись?

– Да чтоб мне век не пить! Негр! – Изумление Петровича было по-детски искренним. Впрочем, быстро стерев с лица растерянное выражение, он деловито поинтересовался: – Слышишь, паря, а ты в Погореловке никогда не бывал? Ну хоч проездом?

Вспомнив мистическую историю о загадочном ребенке деревенской доярки, Робин едва сдержал смех и прервал речь егеря:

– Извините его, человек всю жизнь в лесу провел, негры ему в диковинку. По-видимому, мы оттуда, откуда и вы.

Второй парень, совсем молодой и безусый, с типично славянским лицом, спросил:

– А сколько вас?

– Было трое, но один вчера погиб.

Негр мрачно насупился, шагнул в сторону, открывая последнего латника, лежащего без движения. Лицо его представляло кровавую маску, огромная рана тянулась через лоб к правому виску. С первого взгляда было ясно – это мертвец. Робин покачал головой и спросил:

– Что здесь случилось и откуда у вас доспехи?

Негр снял шлем, вытер со лба пот и заявил:

– На долгие разговоры нет времени. Я Мавр, это Векша, так нас зовут в клубе исторического фехтования. У нас был сбор в лесу, когда случилась эта вспышка. Вчера мы еле нашли друг друга, до вечера собирались. Всего набралось семь человек. Сегодня мы встретили в лесу детей, явно человеческих. Они говорили на неизвестном языке, привели нас в селение. Там было много взрослых, вели они себя достаточно спокойно и без агрессивности, мы расслабились, потеряли бдительность, Ульф, – Мавр кивнул на труп, – снял шлем. Потом на нас напали, все сразу. У них совсем нет хорошего оружия, и в первый момент нас спасли доспехи. Ульфу досталось топором по голове, Варяг, это президент клуба, приказал мне с Векшей оттащить его в безопасное место. Они прикрыли наш отход, а когда мы попытались вернуться, то все было кончено. Варяг и Кнехт лежали на земле, с виду мертвые, Густава с Пересветом тащили куда-то к центру селения. Мы не могли отбить их вдвоем и вернулись назад. Отнесли Ульфа сюда, и вот он умер.

– Мужики, помогите нам, – умоляюще протянул Векша, – ребят надо освободить, самим нам не справиться, а у вас есть ружья.

– Ружья – это хорошо, – согласно кивнул Робин, – к ним бы еще патронов побольше. Сколько народу в этом селении?

– Не знаю, – Мавр пожал плечами, – там штук пятнадцать хижин, а напало на нас человек тридцать.

– Какое у них оружие?

– Топоры, копья, дубины, некоторые крутили пращи, парочка с луками. Все дрянное, каменное или костяное, сами все мелкие, если бы не эффект неожиданности, мы бы отбились. Я этих сук руками готов рвать.

– Сколько отсюда до селения?

– Точно не скажу, но не более километра. Если за нами погоня, нагрянуть могут в любой момент.

Ну что же, диспозиция была ясна, Робин не раздумывал ни секунды:

– Снимите с Ульфа доспехи, я их надену на себя, наши размеры на вид одинаковы. Кто из вас может стрелять из ружья? Ты? Петрович, дай Мавру двустволку и патронташ. Ваше оружие в рабочем состоянии?

– Мечи и кинжалы затуплены, – грустно промолвил Векша, – это из-за ментов. Но секира в порядке, есть еще булава, кистень и «утренняя звезда», – паренек крутанул железного ежа на цепи.

– Понятно. Секиру возьмешь себе, мы разберем остальное железо. Сейчас я надену доспехи, и дружно, на всех парах рвем к селению, нападаем, пока они не очухались. Берегите патроны, нам их брать негде. Стрелять в основном буду я, вы только прикрываете. Стрелы мы потом соберем.

Селение располагалось посреди огромной поляны. В дальней ее стороне виднелись небольшие возделанные поля, сам поселок стоял посредине. Полтора десятка больших хижин окружал низкий частокол, скорее забор, в одном месте его разрывал проем, служащий входом. Пара аборигенов, одетых в грубые рубахи и штаны, тащили неподвижное тело, затянутое в доспехи. Увидев четверку мстителей, они заорали, бросили добычу и поспешили к хижинам. Селение взорвалось хором воплей, из входа, потрясая смертоносными орудиями, хлынули защитники.

Оценив примитивность вражеских маневров, Робин понял, что, будь у него достаточно стрел, он бы справился со всеми в одиночку. Хлопнула тетива, упал передний, самый шустрый воитель. Лучник работал как машина, выбивая врагов одного за другим, боевой задор их стал угасать на глазах, все норовили спрятаться за чью-нибудь спину. Треснул карабин, затем еще несколько раз, оглушительно бабахнул дробовик. Вот тут агрессоров проняло по-настоящему. Бросая оружие, они рванули назад, не помышляя более ни о каком сопротивлении.

– Не расслабляться! Здесь мы завалили далеко не всех, большинство удрали, – крикнул Робин. – Сейчас войдем в селение, при малейшем сопротивлении убивать без пощады.

Отряд преодолел полосу вражеских укреплений и ворвался в крепость. Здесь царила тишина, защитники цитадели и их домочадцы попрятались в хижинах. Векша отпрыгнул в сторону, вытащил из-за поленницы худющего мужика, дал понюхать лезвие секиры и заорал:

– Куда вы дели наших товарищей? Где Густав? Где Пересвет?

Пленник лишь скулил, а разглядев Мавра с поднятым забралом, замер истуканом, вытаращил глаза, под ногами его стало расплываться мокрое пятно. Оставив его в покое, четверка победителей занялась прочесыванием павшей крепости. Без церемоний они врывались в хижины, пугая обитателей до икоты и нигде не встречая сопротивления. Следов пленников не было, зато в центре селения, на маленькой площади, обнаружились несколько аккуратно уложенных трупов. Мертвый латник, шесть аборигенов и циклоп с палкой в глазнице. Разглядев этот шедевр сюрреализма, Мавр не сдержал потока отборного русского мата, довольно странно звучавшего в его устах. Тут же из ближайшей хижины кто-то хриплым голосом поинтересовался:

– Мавр, это ты?

– Густав? Живой, зараза!

– Скорее не совсем мертвый. Помоги нам снять веревки.

Мавр бросился на помощь товарищам, остальные прикрывали его снаружи. Вскоре из хижины показались освобожденные узники. Показав на коренастого, крепко сбитого парня лет тридцати, Векша представил его как Густава, второй, настоящий белокурый великан схожего возраста, был Пересветом, при виде третьего Петрович восхищенно выругался. В сравнении с этим амбалом Пересвет выглядел сущим младенцем. Классический кавказец согнулся в три погибели, выбираясь из хижины, а распрямившись, стал гордо взирать на всю честную компанию с высоты птичьего полета.

– Ты кто такой? – уважительно спросил Робин.

– Ахмед, – степенно представился гигант.

– А сколько же в тебе росту, Ахмедушка?

– Два мэтра, пэтнадцать сантымэтров.

Робин присвистнул и поинтересовался:

– А как же ты сюда попал?

– Бижал от милиция. Потом стал здэсь.

– Почему это за тобой милиция гналась?

– Я их папа имел, – спокойно заявил Ахмед.

– Н-да, история твоя становится все более пикантной. А кто тебе морду так разукрасил?

Великан чуть подумал, затем деловито перечислил обидчиков:

– Охрана в магазине – раз, милиция – дыва, эти, кто здэсь жить, – три.

– А охрана за что?

– Я их папа тоже имел, – бесхитростно ответил сын гор.

– Да ты у нас Казанова! А в хижину как попал?

– Сам пришел, никого не трогал. Скажи, почему сразу бить, а? Я же ничэго не сдэлал!

– В хижине еще один есть, – сказал Мавр. – Только он мертвый.

– Вах! Он давно уже мертвый. Его иметь страшный козел с одним глазом, он потом умирать.

– Ты че несешь, черномазый? – не выдержал Мавр.

– Ты на сибя пасматри, бландинка, – парировал Ахмед. – Я правда говорить. Меня тоже хотеть иметь, но кто хотеть иметь Ахмеда, того Ахмед иметь сам.

– Так это ты циклопу в глаз кол забил, – догадался Робин. – Шустрый парень.

Джигит взглянул ему в глаза, уважительно произнес на одном дыхании:

– Возьмы мэня к сибэ, я сильный, я много уметь дэлать. Я всэх иметь, кто против ты.

– Какие вопросы, присоединяйся. Осмотри пока убитого, собери все полезное. Ты не знаешь, куда отнесли доспехи и оружие убитых?

– Пачему не знаю? Знаю!

– Их тоже собери. Густав, Пересвет, поможете ему и сами вооружитесь. Потом пройдитесь по хижинам, найдите местных главарей, вы их должны были видеть, и выгоните на площадь. Петрович, бери Мавра и Векшу, осмотрите все селение, может, еще кого-нибудь из землян найдете. Кстати, это всех касается. Я тут у одного видел медный топор, так что металл им известен. Забирайте все металлическое оружие и утварь, что найдете, здесь это немалая ценность. Я пока вернусь, соберу стрелы.

Робин вернулся к месту битвы, поискал свои боеприпасы. К его сожалению, две стрелы оказались сломаны, боезапас уменьшился до восемнадцати. Уже возвращаясь, увидел, что на опушке сверкают пятки двух драпающих аборигенов. Он нахмурился, поспешил назад.

На площади царило некоторое оживление. Кучкой сгрудились четверо угрюмых пленников, справедливо не ожидающих от судьбы ничего хорошего. Петрович облачался в доспехи, ему помогал Векша. Ахмед крутил в руках последний комплект брони, сокрушенно цокая языком: это был явно не его размер. Густав подскочил к командиру, браво отрапортовал:

– Предварительный осмотр деревни закончен. Схвачены четыре главаря, найдены четыре медных топора, копье и кинжал, забрали также три лука со всеми стрелами. Кроме того, в хранилище трофеев обнаружил вот что. – Робин с интересом осмотрел черный пистолет с навинченным глушителем, а Густав добавил: – Ахмед сказал, что это отобрали у мертвого парня.

– Интересный был человек. Мавр, ты готов был всех голыми руками рвать? Тебе и карты в руки. Занесите в темницу тела Варяга и Кнехта. Туда же заведите главарей. Подоприте дверь и поджигайте хижину.

– Да ты что?

– Ничего! Они должны четко понять – наших трогать нельзя. Впрочем, если такой вид казни тебя шокирует, можешь взять секиру и отрубить им головы.

В этот момент один из пленников не выдержал и, заорав, бросился в сторону ворот. Тихоня Пересвет лениво развернулся, резко взмахнул рукой. Короткий топор пробил затылок беглеца с такой силой, что уже мертвое тело унесло на несколько шагов.

– Шевелись, живее! – прикрикнул Робин на Мавра. – Несколько местных туземцев сбежали, как бы подкрепление не привели. Густав, бери Векшу, выберите подходящего пленника, заберем его с собой, нам надо изучить их язык. И посмотрите жратву здешнюю, нам она не помешает.

– А может, это… – нерешительно пробормотал Густав.

– Что – это?

– Может, баб прихватим? От них пользы побольше, да и не так опасны, как мужики.

– Ну ты и силен! Сам избит, как боксерская груша, но мысли только об одном. Ладно уж, но ты за них отвечаешь сам, нам проблем не надо.

– А сколько брать? – деловито уточнил Густав.

– Двух тебе хватит? Вот и давай!

Селение покидали под аккомпанемент воплей сжигаемых жертв. Уже в воротах услышали близкий крик, отряд ощетинился оружием. К Робину подошла древняя, крючконосая старуха, с ног до головы увешанная клыками, когтями и другими фенечками, ткнула крючковатым пальцем, прошипела:

– Цохван!

– Чего тебе, красавица? Мы спешим.

Обернувшись назад, бабулька бодро присвистнула, из-за хижины показалась совсем еще зеленая девчонка, тонкая, как тростинка, с огромными перепуганными глазами. Еле передвигая ноги, она подошла к старухе, встала, не поднимая глаз. Та шикнула на нее змеей, отвесила короткую затрещину, вновь повернулась к Робину:

– Цохван! Ямуга пронато эйко спег горо паитукуна. Бирнако вер горо арасапиг.

– Бабка, ты сама-то поняла, что сказала? – не выдержал Мавр.

С затаенным ужасом покосившись в сторону негра, старуха ухватила девчонку за руку, подтащила ее к Робину:

– Цохван! Тэй горо анакра эйко.

Оставив до полусмерти перепуганную девчонку, старуха бодренько удалилась. Густав заржал:

– Эгей, командир! Какую тебе ляльку подогнали! Знать, уважают!

– Нам хватит двоих, эта же почти ребенок. Уходим, пока местные нам еще чего-нибудь не подарили. Между лопаток.

Поняв, что ее бросают, девочка минуту постояла, затем догнала отряд, пошла рядом с Робином, не поднимая головы. Ее действия остались без комментариев, в это время командир как раз оглашал бойцам дальнейший план действий:

– Сейчас возьмем тело Ульфа, негоже своих бросать. Похороним на берегу реки, там камней хватает. Мавр, сколько человек участвовали в вашем сборе?

– Да не меньше сорока своих и еще гостей куча.

– Мы вернемся к месту вашего появления и поищем остальных. Петрович – егерь и отличный следопыт, так что успех вполне возможен. Нам очень необходимы люди. Здесь полно опасных зверей, аборигены настроены враждебно. Нас слишком мало, любая серьезная заварушка – погибнем все. А у ваших ребят к тому же есть доспехи и оружие. Боец в самой плохонькой кольчуге по местным меркам – что танк. Стального оружия здесь не знают, стрелы в основном деревянные, если есть наконечники, то из кремня или кости, я нашел один нефритовый и восемь медных, но в наших доспехах они не опасны. В общем, программа минимум – вернуться в район вашего прибытия.