Текст книги "Я и мой капитан"

– Послушай, – снова начал я, – ну нельзя же так… Он же…

– Все в порядке, Макс. – Ира снова уткнулась в блокнот, с умным видом записывая туда что-то.

Блокнот, кстати, маркировался в магазине как «антикварная память с Сол-3». И выложить за него пришлось целых двадцать кредитов! Но симбионт настоял, хотя я предлагал купить за эквивалентную сумму стационарный терминал для выхода в Сеть. На что Ира возразила: «Компьютер может зависнуть, сгореть, поломаться, а бумага – это надежно!»

Даже не знаю, как реагировать на такое заявление. Пояснить, что терминал – это не компьютер, а всего лишь устройство связи с Сетью? А!.. Я махнул рукой – мысленно, конечно.

– Ты лучше скажи, что собираешься делать с остатком на счете? – Самка задумчиво водила по губам еще одним дорогущим артефактом с Земли типа «ручка».

– Хотел взять какой-нибудь груз на продажу. Но я же не знаю, куда мы летим! Ты пассажиров собираешься брать?

– Да, иначе к чему все это? – Ручка Иры снова запорхала над листком бумаги.

– Так вот и просвети меня по поводу предполагаемого маршрута следования. Чтобы я мог хотя бы цены сравнить.

– Я пока не знаю… Эй ты! Осторожнее поднимай! – прикрикнул симбионт на БТ-82, воздвигающего в вертикальное положение только что собранный шкаф, будто памятник. – Насчет цен, скажи мне, пожалуйста, какие цены у конкурентов?

Я ухмыльнулся:

– Я же говорил тебе, давай купим терминал вместо этой довзрывной ерунды! Могла бы сама сейчас сравнить прайсы на перевозки в Сети.

– Зачем мне терминал, если у меня есть ты?!

Что ж, надо признать, ее логика безупречна! Я посмотрел доступные предложения.

– Двести кредитов с сознания. В среднем. В Федерацию чуть дешевле, на Острова чуть дороже – там ситуация нестабильная.

– Отлично, а топливо сколько стоит? – спросила Ира, не переставая водить пером.

– По-разному, от семисот до двух тысяч за грамм.

– Поня-а-атно, – протянула самка, – значит, нам потребуются от десяти до тридцати клиентов, если поставить цену билетов… ну, скажем, сто кредитов. – И опять записала что-то в блокнот.

Я был настроен весьма скептически:

– Можем не окупить поездку. Да и кто захочет сменить комфортабельную каюту лайнера на грязный трюм транспортника… хочу напомнить – ты там ни разу не произвела уборку. А если и найдутся желающие, то представь себе, какой это будет сброд! Что-нибудь может случиться, я бы даже сказал – что-нибудь обязательно случится.

Кажется, мои аргументы затронули что-то если не в мозге, то в душе симбионта точно. Ирина перелистнула страницу, долго что-то черкала на новом листке, пока в задумчивости не подперла подбородок ладонью с браслетом. И только тогда я увидел, что она УМНОЖАЕТ В СТОЛБИК! Создатель! Не могла меня попросить, что ли?!

– Так, есть идея! – выдала самка.

– Какая? – спросил я скорее из вежливости, так как давно разочаровался в ее коммерческих способностях.

– Откроем заявку сразу на три направления. И будем продавать билеты по начальной стоимости сто пятьдесят.

Я так и думал! Это уныло… Похоже, нет у нее заявленных четырех процентов интеллекта. Хорошо, если до троечки дотянет.

– Никто не откликнется, – удрученно сказал я.

– Подожди-подожди, Макс! – возбужденно воскликнула Ирина. – Ты недослушал!

– Слушаю.

– Но в рекламе укажем: с каждым новым пассажиром цена билета снижается. И чем больше путешественников, тем меньше цена билета. Маркетинг! – Симбионт поднял указательный палец вверх.

Я просчитал такую геометрическую прогрессию. К моему удивлению, выходило достаточно перспективно. Я заинтересовался:

– А на сколько снижаем? Надо же указать конкретную сумму или процент. Иначе никто не поверит.

– Ну смотри, – Ира была явно в ударе, – тебе надо гарантированно заработать, скажем, тысячу сверху, так?

– Так, было бы неплохо, – согласился я.

– Вот вывесим объявление: сейчас билет стоит сто пятьдесят, но если вы купите следующий, то вам это обойдется в сто тридцать. И так далее…

– Глупо, – возразил я, – кто первый купил по сто пятьдесят, тот и «лох» по-вашему, что ли?

– Я неправильно выразилась: всем купившим это обойдется дешевле, в сто тридцать. В конце концов, спец по точным формулировкам у нас ты. Вот и просчитай, пожалуйста, на сколько ты можешь снижать цену билета с каждым новым пассажиром.

Определенно, мне этот план нравился все больше и больше. Я даже ощутил некую легкость в нейронной сети: «Беспроигрышный вариант, в убытке точно не останусь».

– А еще представь, – продолжала Ира, – если, например, билеты купит целая семья.

Я представил.

– Да-а-а, – электроны сладостно потянулись к процессору, – к тому же семья – это намного безопаснее всяких мутных типов.

– Вот и я о том же!

– Меня только комфорт беспокоит, – заметил я. – Трюм все-таки, сама же там находиться не любишь.

– Я уберусь, – пообещал симбионт, – еще купим какие-нибудь лежаки, будем подавать бесплатную еду и напитки… Все о’кей будет, Макс!

– Бесплатные?! – возмутился я. – Но на лайнерах такого нет!

– Дурные ваши лайнеры, – отрезала самка.

– Так удобно? – прервал наше обсуждение Солн’гха, устанавливая перед Ирой настольную лампу (тоже, кстати, антикварную! Сорок кредитов, блин!).

Создатель, я совсем забыл о существовании инопланетянина! Последние несколько минут он вообще был тише воды ниже травы.

– Да, спасибо, – очень мило улыбнулся ему симбионт. – Так что вы хотели?

– Я, собственно… Вот… – Грумбриждиец протянул Ирине пару магнитных карточек. – Хотел пригласить вас на завтрашнее представление.

Самка приняла билеты, повертела их в манипуляторах и спросила:

– А почему их два?

– Ну, – смущенно пробормотал Солн’гха, – если вы не пойдете, мне тоже нет смысла…

Ира одарила зеленокожего еще одной ослепительной улыбкой.

– Я приду, вы же еще на пляж приглашали, помнится?

Тот просиял.

– Да!

– Тогда встретимся в полдень в парке у двиггов. – И она благосклонно протянула гуманоиду руку.

Солн’гха явно не был знаком с земными обычаями, поэтому воспользовался своим: а именно смачно плюнул Ирине на запястье. И, обрадованный, направился пружинящей походкой к выходу.

Вот идиот! Уж я бы в такой ситуации не ударил в грязь лицом. Хотя что я себе возомнил? Всего пять дней назад я был таким же дубиной и понятия не имел о церемониале людей.

– Н-да, – тихо сказал симбионт, – привыкнуть к вашим заморочкам трудно. А ты еще говорил, салфетки не нужны! Ха! – тоном всезнайки воскликнула Ира и брезгливо вытерла слюну пришельца белым четырехугольником.

Тоже «антикварным»! Блин! Еще и одноразовым… Полкредита за штуку… Мать Создателя!..

Финал Лиги чемпионов в проекторе произвел неизгладимое впечатление на прохожих: десятка три существ различных рас сгрудились у входа в наш офис, громко обсуждая события на поле и недовольно гудя, когда я прерывал трансляцию рекламой ООО «Вимакс». Только это все равно не сработало: как выразилась потом Ирина, «пришел дворник» (в образе полицейского катера хлюпов) и «всех разогнал» (чтобы не загораживали проезжую часть). А с меня еще и штраф в десять кредитов взяли. Но я ни капельки не расстроился. Определенно, предпринимательская жилка у моего симбионта есть. Придумает еще что-нибудь.

Но самка почему-то даже не пыталась напрячь серое вещество, скучая в отсеке и больше пялясь на звездное небо, покачивая биподом. Пока не объявился первый посетитель, точнее, посетители – парочка низкорослых гуманоидов интересовалась, в какую сумму им обойдется перемещение на Дафтан – тройную систему, на земном – EZ Водолея.

Ира сразу как-то встрепенулась, подобралась, вышла из-за стола и предложила клиентам кофе (хотя кофе у нас не было!), но, к счастью, те отказались (скорее всего потому, что понятия не имели, что такое кофе). «Ей только очков не хватает, – подумал я, усмехнувшись, – таких себе, с черной оправой… получилась бы вылитая секретарша с Сол-3».

– Мы хотели бы узнать, – проговорил низенький сухощавый гуманоид, – какую скидку вы можете предоставить, если мы возьмем шесть билетов?

Я все смотрел на посетителей со странной мерцающей голубоватой кожей и никак не мог точно определить, откуда они родом.

– Макс, – оторвала меня от раздумий Ира, настойчиво шикнув в браслет, – скидка на шестерых какая?

«Шесть билетов… по сто двадцать можно», – очнулся я.

«А это не слишком круто?» – продолжала самка шипеть в микрофон, одновременно мило улыбаясь гуманоидам.

«Нет, до Дафтан меньше пяти световых лет, это всего полграмма антиматерии».

– Сто двадцать кредитов за билет. – Симбионт взмахнул рукой, едва не сбив со стола типа «директор» горшок с комнатным растением (не антикварным, слава создателю!).

Старший гуманоид, кажется, был несколько разочарован – его оболочка покрылась белыми пятнами, что еще больше меня запутало. Я хотел было дать Ирине полезный совет, как вести себя в сложившихся обстоятельствах, но она неплохо справлялась и без моих наставлений.

– Дешевле не найдете, – мягко произнесла самка, – к тому же если появятся другие пассажиры, то цена билета будет постоянно снижаться. Мы, конечно, не сможем выделить вам отдельное помещение, однако непременно накормим за наш счет.

Второй гуманоид осторожно потянул главного за рукав сиреневой куртки, мол, соглашайся. И старший сдался, его кожа снова окрасилась в ровный нежно-голубой цвет.

– Ваши фамилии? – Симбионт с серьезным видом сел за стол, заложив ногу на ногу, и приготовил блокнотик.

Пока младшая из этой парочки, видимо все-таки жена, по буквам диктовала Ире идентификаторы, старший, которого звали Фоондоокшурго (неудивительно, что самка так долго возилась со списком), заметил браслет на ее руке и спросил подозрительно, явно обращаясь ко мне:

– Кредиты куда перевести?

Но симбионт не сообразил и тут же откликнулся.

– Деньги принимаем только при посадке на корабль! Когда будет известна окончательная цена билета, – четко произнесла Ира и добавила: – Мы же не фуфлыжники какие!

Универсальный переводчик на груди посетителя заклинило: с таким словом справиться ему было не по силам. Я вздохнул и полез в справочник искать «фуфлыжников».

– Проходимцы, – тихо подсказал я старшему.

Тот успокоился. Возможно. По крайней мере, белесых пятен на его коже я больше не наблюдал.

– Вот как хорошо, – потирала Ирина руки, когда инопланетяне удалились, – сейчас наберем пассажиров, Макс.

– Похоже на то, – нехотя согласился я, выставив на голограмме новую цену билета.

– Так, это кто такие были, блымающие вовсю?

– Не знаю, – признался я.

– Как это? Ты же всех тут знаешь!

– Не могу определить со стопроцентной точностью. То ли Поллукс, то ли Капра… Понимаешь, внешне похожи они, а имплантат на пигментацию кожи вставить – плевое дело теперь…

– О-о-о, – удивилась самка, – и такое есть?!

– Да, есть – лантерн-имплантат. Полезная штука на запыленных планетах, хотя подороже наноткани, естественно.

– Да не собираюсь я его покупать! – воскликнула самка, будто я только что предложил ей это. Задумалась. – Но с другой стороны… А можно, чтобы не вся кожа светилась, а татуировки там делать?..

– Нет! – соврал я.

Не хватало мне еще бесполезного имплантата-светляка с кучей модификаторов. Кредитов эдак тысяч под десять в сумме! Неуемность аппетитов моей спутницы в вопросах украшательств я уже усвоил.

– Ну ладно, – сказала Ирина после некоторых раздумий. – Но выясни точно, откуда они.

– Тебе не все равно? – удивился я.

– Нет, надо же им еду подобрать! А то будет как всегда…

Я не понял, как это у нас «всегда» бывает, но мысль симбионта была здравой в общих чертах.

– Или давай купим универсальный комбайн для еды! – озвучила новую идею самка. – Тут же есть такие?

– Может, тебе еще волшебную палочку и добрую фею в придачу?! – остудил я ее пыл. – Не существует таких в природе.

– А как же твой генератор слизи работает?

– Он синтезирует только белок первичной структуры. По вкусу… ну ты же пробовала сама… Если бы все было так просто, то не только рестораны давно разорились бы, но и жизнь во Вселенной с ног на голову перевернулась бы.

– Хм, почему?

– Ну что за глупый вопрос? – усмехнулся я. – А подумать чуть? Да все кому не лень создавали бы новые живые организмы, новые тела и переселяли бы в них стареющие сознания. Смерть исчезла бы как таковая.

– Было бы здорово! – прошептала Ира.

– Нет, было бы страшно, – ответил я так же тихо. Создатель, ну как она не поймет?

– Почему это?

Над дверьми в офис зазвонил колокольчик. Угадайте какой!.. Пять кредитов за эту «антикварную» муру…

– К тебе посетители, – буркнул я.

– К нам, – поправил симбионт, привстав с кресла.

Часа через три наплыв клиентов начал сходить на нет. После напряженного рабочего дня Ирина заскучала за своим столом, разглядывая звезды.

– У нас девятнадцать пассажиров, – отметила самка, – и цена билета уже меньше сотни. Это же хорошо?

– Нормально, – откликнулся я. – Даже если не окупим топливо, волноваться не о чем.

– Как это «не окупим»?

– Например, если явятся не все. Такое возможно, – пояснил я. – Ты же не объявишь пришедшим прямо перед вылетом: «Ах, извините, теперь цена снова сто пятьдесят!»

– Ну да… Будет очень неудобно, Макс. Как-то я об этом не подумала…

– Не беспокойся, – повторил я. – Антиматерии у нас полно. Могу даже продать граммов десять.

– Не надо продавать!

– Я чисто гипотетически. Думаю, клиентов наберется намного больше двадцати в любом случае.

– Откуда ты знаешь? – Ира, кажется, начала сомневаться в себе.

– Ну а откуда взялись все эти посетители? Подумай сама. – Я выдержал паузу, но симбионту явно было невдомек. – Я разместил платное объявление в Сети, отсюда и отдача. Неужели ты считаешь, что обычные прохожие все вдруг скопом решили лететь на Дафтан?

– И что ты там написал?

– Все как есть – вылетаем тогда-то, условия такие-то. В смысле что обеспечить безопасность и комфорт мы не можем, зато предусмотрено бесплатное питание, но только по предварительной записи. Тем, кто появится в доке прямо перед вылетом, таких привилегий фирма не гарантирует.

– Хм, – Ира почесала затылок, – а смысл тогда прямо перед отправкой билеты покупать?

– Во-первых, цена. Во-вторых, ты не сечешь, как тут все устроено: не меньше половины потенциальных клиентов… как это по-вашему… «заднюю часть от кресла не оторвут», предпочитая заказывать все по Сети. Какой смысл им переться в офис, если твоя бесплатная еда им в принципе безразлична? Да и перелет до EZ Водолея шесть часов максимум.

– Ясно. – Ира углубилась в изучение списка. – Но ты все-таки выясни для записавшихся, кто откуда, чтобы мы могли составить меню.

– Я работаю над этим.

– Вот этот противный слизняк, например, чем питается? – Симбионт сделал пометку напротив последнего идентификатора.

– О! – удивился я. – На Сириусе ты называла их «улиточками», а теперь «противный слизняк»!

– Это разные вещи! – возразила самка. – У тех улиток домики были. А этот еще и загадил весь пол своей слизью.

Капец! Наличие раковины, оказывается, может сделать из лягушки царевну! Надо будет попросить того «слизняка» укрыться в какой-нибудь синтетической оболочке, а то, видите ли, нашу «принцессу» смущает его внешний вид.

– Я составлю рекомендованный набор блюд на основании твоей выборки, – сухо пообещал я. – Покажи, пожалуйста, список еще раз.

Ира наклонила браслет так, чтобы блокнотик попал в угол обзора камеры. Н-да… Симбионт явно не утруждал себя записью наименований видов существ. Писал просто: «голубые гоблины – 6 шт.» (это о первых посетителях), «муравей – 1 шт.» (это об инсектоиде с альфа Девы), «палочка – 1 шт.» (вот это меня добило окончательно, я долго не мог сообразить, что за «палочка» такая). Дальше шла «медуза»… Я хмыкнул:

– Медуза…

– Она весьма странная, – откликнулась самка. – Облапала меня с ног до головы.

– Понимаешь, существа с Веги видят только в ультразвуковом диапазоне, поэтому и ощупывают все вокруг. Но спасибо тебе, что сохраняла самообладание и не дергалась.

Ира пожала плечами:

– Пожалуйста, было даже приятно. Потихоньку привыкаю, Макс.

Но больше всего меня поразил «Фантик – 3 шт.».

– Слушай, – посоветовал я самке. – Ты хоть имперцев с Бетельгейзе фантиками не называй, особенно в их присутствии.

– А что такое? Они же на оберточную фольгу похожи, еще и шуршат постоянно, аж мурашки по коже.

– Они – неорганические создания матричного типа, какими же еще им быть?

– Я не против, только бы шелестели тише.

– Они так общаются. Кстати, надо бы универсальный переводчик тебе купить.

– Пожалуй, – мечтательно сказала Ира, трогая ямочку на шее, где предположительно должен находиться кулон транслятора. – Можно же выбрать какой-нибудь красивый? Как у Солн’гха, например. Или там бархотку с камнем?

– Его переводчик на заказ сделан, это определенно дороже…

Симбионт перестал улавливать мои звуковые колебания, видимо вовсю представляя себя в новом ожерелье.

– Так мы договорились? – попытался я направить ее мысли в другое русло.

– А? – очнулась Ира. – О чем?

– Не называть никого гоблинами, медузами и тем более фантиками. Полагаю, тебе было бы неприятно, если бы тебя окрестили обезьяной.

– Да, хорошо. Но почему ты за эти «фантики» так зацепился-то?

– Потому что они из империи Бетельгейзе.

– И что?

– Они очень чувствительны к таким вещам, а еще влиятельны и грозны в военном плане. Их государство насчитывает более миллиона звездных систем. Ты же не хочешь спровоцировать международный конфликт?

– Ого! – удивилась самка. – А сколько в твоей Федерации планет?

– Восемьсот тысяч систем примерно. В основном станции, обитаемых планет значительно меньше.

– Ох… Восемьсот тысяч! – прошептал симбионт, откинувшись на спинку кресла. – Целой жизни не хватит, чтобы все это посмотреть…

Я не понимал, для чего самке понадобилось непременно побывать на каждой захудалой станции, но озвучивать не стал.

В отсутствие новых посетителей Ирина откровенно маялась за директорским столом, поэтому я предложил закругляться с приемом:

– Идем на корабль, тебе отдохнуть пора. Вряд ли кто-то еще сегодня придет.

Очутившись на борту, симбионт даже не пошел в свой отсек для прохождения обязательных водных процедур. Ира едва доплелась до кровати, бухнулась на нее, накрылась с головой своим чехлом два на два метра, затащив под покрывало сумочку. Потом долго барахталась, извиваясь всем телом под полотном, бубня: «Надо одеяло купить нормальное, колется, как рогожка, блин! И подушку…»

Что она там делает? Я с интересом следил за этим процессом, не имея ни малейшего понятия, что происходит. Наконец голова самки вынырнула из-под ткани, а следом и руки, и сумочка, которую Ира мостила под щеку. Только теперь до меня дошел смысл этой операции по переодеванию под одеялом, как и то, для чего симбионт оставил такую немилую его сердцу «оранжевую робу». Вместо того чтобы выбросить, самка использовала мой корабельный комбинезон в качестве пижамы!

– Ух… – сладко потянулась Ира, босыми ступнями вытолкнув сапоги из-под одеяла. – Так когда вылетаем, Макс?

– Через полтора местных суток, – ответил я.

– Почему так поздно? – зевнула самка.

– Хотелось бы дождаться Глюка. – Я действительно беспокоился. – Да и у тебя завтра свидание, если не передумаешь…

– С чего бы? – Ира отвернулась к стене, согнув биподы.

– Спокойной ночи, – пожелал я по-русски.

– И тебе… а, ну да… ты же не спишь… – донеслось до меня на грани слышимости. – Разбудишь там, когда…

Фу-ух. Наконец-то можно спокойно заняться сравнением цен на Дафтан с ценами на Бормотун. Я с облегчением взялся за дело. Вот, энергоблок ядерного реактора… вроде бы разница неплохая…

Утром Ира первым делом отправилась в душ, захватив сумочку, набитую нанотканью. Я забеспокоился, что симбионт начнет ее полоскать, и еще раз напомнил в микрофон, что это технологическим процессом не предусмотрено. Но самка лишь огрызнулась из отсека для симбионта в стиле: «Не лезь не в свое дело». И я перестал лезть. Мое ожидание продлилось около часа, пока Ирина не выскользнула из «раздевалки» в белом комбинезоне, купленном накануне.

Только теперь я понял, для чего ей была нужна «смена одежды»: самка модифицировала штанины до очень коротких шорт, едва прикрывавших ее тазобедренный сустав, а рукава и вовсе свела до полного ноля. Отчего была похожа сейчас на земную легкоатлетку в обтягивающей форме. И при этом постоянно жаловалась на невозможность сделать шлейки – даже наноткань имеет ограничения в упругости.

– Как тебе купальник? – спросила Ирина, позируя перед «зеркалом» рубки.

– Хороший, – заверил я, хотя ничего в этом не понимал, – белоснежный. Значит, ты решила все-таки сходить на пляж?

– Ага. – Симбионт критически осматривал заднюю поверхность комбинезона, на которой уже сделал глубокий вырез между лопаток до самой талии. – Только скажи честно, Макс: покатит такое?

Хм, честно…

– Выглядишь ты довольно гладко и обтекаемо, если смысл в этом, – осторожно начал я. – Но какой из меня советчик? К тому же тут принято купаться обнаженными. Расы четвертой ступени обычно не заморачиваются такими условностями, как костюмы для плавания.

– Нет, голой я в воду не полезу. Это уже слишком! – отрезала самка, продолжая вертеться так и эдак перед экраном, потом добавила заговорщицки: – А что, этот зеленый будет совсем без одежды? – И улыбнулась как-то хитро-любопытно.

– По-видимому, да.

– И ты совсем не ревнуешь? – подмигнула мне Ира.

– С чего бы?

– Ну ты понимаешь… – загадочно сказала самка, – слово за слово… туда-сюда…

Я не понимал: что еще за «туда-сюда»?

– Если ты о биологической совместимости видов, то вынужден тебя разочаровать.

– В смысле?

– Репродуктивный орган грумбриджийцев находится вовсе не в том месте, о котором, подозреваю, ты думаешь.

– А в каком? – Симбионта явно увлекло обсуждение анатомии Солн’гха и его вида.

– Там, где у землян располагается язык. Разве ты не заметила, насколько он у него длинный?

В этот момент Ира уже натягивала черное платье прямо поверх урезанного комбинезона.

– Он его не сильно-то и высовывал. Хотя это интересно… очень интересно!

Уж не знаю, какие картинки из земного трактата «Камасутра» она рисовала себе в голове в этот момент, но рисовала точно. Я был в этом уверен, отметив то обстоятельство, что симбионт опустил свое декольте ниже кромки чашечек «купальника» так, чтобы видна была верхняя часть бюста. А следом еще и сделал очень длинный разрез вдоль бипода – от щиколотки до основания бедра. Все эти факты свидетельствовали о том, что Ира очень серьезно относилась к предстоящей встрече с Солн’гха.

– Прошу тебя только, не «вытирай об него ноги», как ты делала до сих пор.

– Ничего подобного, – заявил симбионт, вставляя модификаторы в платье. – Он просто вел себя по-хамски!

– Как это? – Я был в полной растерянности.

– У нас, когда мужчина подкатывает к девушке в баре, он первым делом угощает ее мартини за свой счет, – пояснила Ира. – А этот зеленый даже не предложил.

– Ты что?! – возмутился я. – По обычаям грумбриджийцев это смертельное оскорбление! Это значит, что он не считает тебя особью, способной обеспечить не то что детей, но даже собственное существование! По его понятиям, такие не заслуживают даже презрения.

Симбионт переварил информацию и тут же нашел контраргумент:

– Но билеты на спектакль он мне подарил!

– Это другое, – мягко уточнил я, – совместное приобщение к искусству – процесс сакральный, почти интимный. Такое кому попало не предлагают. Поэтому прошу тебя, не будь настолько холодной и нетерпимой с ним. Он, как и подобает воину, крайне сдержан, но своя гордость у него имеется.

Самка села на кушетку, расправила плечи, очевидно все больше утверждаясь в мысли, что она уж точно не «кто попало».

– Да, – согласилась она наконец, – если закрыть глаза на некоторые их обычаи, то он довольно милый. Еще и с офисом помог…

– Он помогал не из вежливости, – я вынужден был охладить ее самомнение, – а потому, что чувствовал, что чем-то тебя оскорбил в кафе. Загладить свою вину – долг грумбриджийца-дворянина.

– Макс!

– Чего?

– Вы реально тут все пришибленные на всю голову! – Ира занялась прической, пытаясь соорудить хоть какую-то приемлемую конструкцию из волокон, спутавшихся после сна и душа. – Я не знаю, как с ним себя вести. А что, если он мне в лицо плевать начнет? Ну хоть пьесу посмотрим…

– Рад за тебя… вас… – сдержанно ответил я.

– А ты что же, не пойдешь?

– У меня нет билета.

Самка махнула рукой:

– Ерунда, спрячу браслет в рукаве, и запросто зайцами проскочим!

– Не получится, – остудил я ее пыл, – там датчик сознания на входе.

– Ладно, – не растерялась Ира, – скажу, что я – симбионт, а билет ты купил. Я всего лишь курьер, доставляющий моего хозяина, – она ухмыльнулась, – на представление. Как тебе отмазка?

– Достойная, – подтвердил я, добавляя слово «отмазка» в базу. – Идем, у нас много дел сегодня.

– Сейчас. – Ира прикрепила к платью модификатор цвета, подержала палец, пока ее наряд не принял глубокий синий оттенок, и спросила: – Так ничего?

– Наверное, – ответил я. – Почему синий?

Симбионт хмыкнул, всем видом демонстрируя, кто тут из нас двоих полный профан в дизайне:

– У Солн’гха глаза синие.

– Понятно.

И тут она начала активно переставлять модификаторы на ткани. Я понял, что выход в город откладывается на неопределенное время. Такое занятие, как раскраска материала узорами, самке не могло надоесть в принципе. Я в который раз пожалел, что показал ей «кнопки» в магазине, ведь число возможных комбинаций нашего скромного подмножества чипов (два в восьмидесятой степени минус один) было поистине астрономическим.

– А-а-а! Смотри, Макс! – не помня себя от счастья, запищал симбионт. – Ты почему мне не сказал, что и такое есть?!

Я сфокусировался на самке. Ну, что там еще «такое есть»? Оказывается, Ира добралась до «кнопки», превращающей края ткани в искусственный мех. «А к меху у нас особое отношение». – Я удрученно посмотрел на му’ум-рэков.

Симбионт несколько минут возбужденно переклеивал модификатор с места на место, сообразив в итоге, что оторочить мехом все платье не выйдет.

– Макс, помоги мне! Оно не работает!

– Этот чип работает только на замкнутой кривой. – Я едва сдерживался, чтобы не нагрубить. – Втыкаешь ближе к шее – будет меховой воротник, в рукав – меховой манжет…

– Поня-а-атно… – протянула Ира, остановив выбор на оторочке подола платья. – Не сильно на пеньюар похоже?

– Не знаю.

– Вот что, Макс. – Самка зашевелила губами, видимо вычисляя нечто очень сложное. – Нам понадобятся еще семь таких штуковин! – заявила она.

– Почему семь?

– Глупый, смотри: сапоги, рукава, – загибала она пальцы, – декольте, нижний край платья и перчатки.

– А перчатки зачем, если на рукавах и так будет мех?

– А если я их сниму, меха на рукавах не будет?! – раздраженно, как надоедливому ребенку, пояснила она.

А снять с перчаток и переставить на запястья? Логика… женская. Но я решил не препираться из-за несчастных семи кредитов. Ирина тем временем вынула все модификаторы, кроме «синего» и «мехового», погладила ворсинки, подхватила клетку с му’ум-рэками и направилась к выходу.

– Ты куда?

– Пойдем выгуляем Шарика и Клубка. Нас же в тот парк с ними пустят?

– Да.

– Вот и хорошо.

Пока мы ехали в такси к лаборатории двиггов, меня мучил только один вопрос, который я и озвучил:

– Зачем было так долго выбирать узоры на платье, если все равно в конце ты оставила сплошной синий цвет?

Ира, кажется, была удивлена не меньше меня.

– Мех и пестрая ткань? – приподняла она брови. – Не сочетаются же никак, ты что, Макс?!

Похоже, настала пора составить базу данных вкусовых предпочтений людей.

– Макс, тут ошейники для мумриков где-нибудь продают? – первым делом поинтересовалась Ира, выгружаясь из флаера.

– Как ты себе это представляешь? На какое место им ошейники надевать? Они же сферические!

– Сама об этом всю дорогу думала. Но как-то же с ними гуляют?! – Симбионт поставил клетку на землю. Пушистые тварюки заметушились, почувствовав свежую траву.

– Для этого хозяева используют силовой поводок.

– Ага. – Самка тут же достала блокнотик.

– Он дорогой – тысяча кредитов, – охладил я ее пыл. – Да и вряд ли ими тут торгуют, му’ум-рэков обычно содержат богачи Федерации – они могут себе позволить такую роскошь, как силовой поводок.

– Что же делать?

– Да выпусти их просто, пусть покатаются по парку.

– А не убегут? – Симбионту явно не нравилась такая перспектива.

– Вряд ли, – уверил я. – Кажется, они к тебе привыкли: ты ж их постоянно мацаешь и они не рычат. Да и не такие уж они и спринтеры.

– Ну ладно… Хороший мой, иди погуляй.

Ирина вынула из клетки пушистую сферу, постоянно поглаживая, и осторожно опустила на газон. Му’ум-рэк тут же стартовал с места, подпрыгивая. Самка немедленно рванула за ним, но тот остановился в паре метров, шевеля ворсинками. Убедившись, что животное бежать не собирается, симбионт выпустил Шарика следом. Хотя, кто знает – может, это был Клубок? Тьфу! Какая разница!

– О, смотри, Макс, алголик! – Ира помахала рукой.

Серый гуманоид со стебельками-глазками на приплющенной голове приблизился к нам.

– Шдрашштвуйтше! – приветливо сказал он, поглядывая на му’ум-рэков, возящихся в траве.

– Мистер практикант, – улыбнулась Ира. – Как поживаете?

– Хорошшо. – Он поднял конечность, указав на му’ум-рэков. – Этшо ваши шущешства?

– Ага, – гордо возвестила самка. – Мумрики с Сириуса! Хорошие, правда?

– Да-а-шш, – протянул алголик. – Можшете одолшить мне ихш для наушного докладша? – Он смущенно помялся и продолжил: – Понимаетше, этши шущештва шлабо изучшены…

«Ты только с него денег не требуй, пожалуйста, – сказал я в динамик по-русски. – Вряд ли он много зарабатывает, а скорее всего, бесплатно горбатится подручным у двиггов».

«Макс, ты меня за кого принимаешь? Я и не собиралась. К тому же он довольно милый».

«У тебя все «милые» до определенного момента».

– Конечно, – обратилась Ира к практиканту. – Только присмотрите за ними, а к обеду верните.

Инопланетянин часто заморгал глазами, стебельки которых вытянулись еще больше:

– Вы хотитше их съестьш?!

– Нет, что вы, – замахал симбионт манипуляторами, – это просто выражение такое.

Серый человечек вдруг сделал резкое движение, схватил одного из му’ум-рэков и ломанулся с ним к лаборатории двиггов, крича:

– Вандалы! Я не дам уничтожить редкий вид!

«Странно, но даже его шепелявый акцент куда-то подевался», – только и успел отметить я. А Ирина, заорав: «А ну стоять!», уже устремилась следом за алголиком. Самка без труда нагнала щуплого пришельца и повалила на траву. «А ну отдай, скотина!» Так они катались пару минут, вырывая друг у друга несчастного му’ум-рэка. Тот рычал очень громко: «Р-р-рэк, р-р-рэк». Прогуливающиеся поблизости существа замерли, уставившись на эту сцену. Наконец симбионт одержал верх. Тяжело дыша, поднялся, обнимая питомца обеими руками, и заорал на практиканта: