Текст книги "Ядерная зима. Дожить до Рассвета!"

– Да непонятно – кто-то верещит, что в Твери чуть ли не ядерная бомба взорвалась, но сам посуди, откуда тут бомба?

«Нет связи, включая спутниковую, перекрыта стратегическая трасса, взрыв… – мозг привычно нанизывал бусинки-мысли на нитку логики. – Для теракта охват великоват, спутниковое ТВ «органы» точно глушить бы не стали… Война? Война?!»

Ситуация напомнила мне ту памятную ночь в Таджикистане, когда на заставе вначале сломался телефон, потом полетела подстанция, а через несколько часов пара тысяч «вовчиков»[13]13
  Боевики-исламисты, «бородачи» в республиках Центральной Азии 1990-х.


[Закрыть] полезли на прорыв с сопредельной территории. Решение пришло неожиданное.

– Эй, мужик, а ты куда едешь? – снова обратился я к дальнобойщику.

– Да в Москву.

– А звать тебя как?

– Сергей, – он протянул руку.

«На вид ему лет сорок, так что в армии, скорее всего, служил. Мужик крепкий и умелый», – быстро оценил я своего собеседника и ответил на рукопожатие:

– Василий. Ты, Сергей, в каких войсках священный долг исполнял?

– Псковская дивизия, – он помрачнел. – А что?

«Ого, а он еще и десантник!»

– А то, что это, похоже, война… – негромко сказал я и тут же перешел к делу: – Сможешь своего мастодонта на эту дорогу по обочине вывести? Только аккуратно и без шухера?

Он молча соображал, ошарашенно наблюдая, как, присев на корточки, я привожу свой автомат в боевое положение.

– Э, а ты кто? – вышел он наконец из ступора.

– Капитан погранвойск. В отставке. Но это все потом. Тебе сейчас с шоссе уйти надо… А повестку получишь, когда до военкомата доберешься. – Родившийся у меня план еще не оформился окончательно, но вдолбленные в училище знания и полученный за время службы опыт требовали не горевать, а активно действовать.

«Водитель, да еще и десантник в прошлом, – неплохое подспорье в трудные времена. Тягач, в баках которого плещется несколько сотен литров высококачественной солярки, – тоже. Что у него в фуре, сейчас не очень важно, но вдруг еще что-нибудь полезное найдется? Да и затор на шоссе разгребать лучше всего постепенно… – примерно так я думал, отходя к своей машине, в то время как Сергей потрусил к своему тягачу. – Война это или еще какая беда – разбираться будем позже. Но в том, что в стране случилось что-то экстраординарное, – к бабке не ходи! В наши высокотехнологичные времена связь просто так не исчезает, а предупреждение об атаке могло в эти глухие места и не дойти, не в советские времена живем, когда радиоточки в каждой избе были».

«Скания» взревела могучим дизелем и начала выползать на обочину. Чтобы разогнать тусующийся вдоль дороги народ, водитель посигналил.

«Впечатляет!» Звук гудка больше подошел бы небольшому судну, а не автомобилю.

– Эй, военный, а что происходит-то? – окликнул меня средних лет вальяжный мужчина, высунувшийся из «Мерседеса-ешки» последней модели.

«Где военный?» Я огляделся вокруг, но никого подходящего под это описание не заметил.

– Я к вам обращаюсь, господин офицер! – «Буржуй» вылез из машины и теперь стоял в паре метров от меня.

Тут до меня дошло – оливковые полувоенные штаны от «5.11»[14]14
  Американская компания, производящая широкий ассортимент так называемой «тактической» одежды и снаряжения.


[Закрыть], рубашка в цвет, выправка, короткая стрижка, и главное – понтовый автомат с глушителем на плече… Дядька обращался ко мне!

– Слушаю вас.

– Вы не в курсе, что стряслось?

– А вы кто? – «взгляд злого цербера» нам выдавали в свое время вместе с погонами, все ж таки границу сторожить должны были.

– Федор Александрович Стоцкий, предприниматель, – представился он. – Еду с женой из Питера в Москву. Хотелось бы узнать, что происходит и когда можно будет проехать?

– Боюсь, что не скоро. Если хотите, можете тут подождать или вслед за фурой на боковую дорогу съезжайте, – на этом мой альтруизм закончился, да и кто его знает, бизнесмена этого, – вдруг в панику ударится? А очумевшая в предчувствии беды моторизованная толпа – последнее, что мне сейчас нужно. – Отойдите к машине и не мешайте проезду транспорта! – Сопроводив приказ повелительным взмахом руки, я быстро, но так, чтобы это не было особо заметно стороннему наблюдателю, двинулся в сторону поселкового совета.

Постучавшись и выждав пару секунд, я толкнул дверь. Заперто! Я постучал уже кулаком. Ничего.

«Председатель с бухгалтером могли и в город уехать, а телефон мне нужен немедленно.

Надеюсь, за мародерство меня не расстреляют…» Внутренне я слегка удивился, с какой легкостью тревога смыла условности гражданской жизни. Почему смыла? Потому что переживания за обоснованность вторжения в частное помещение не помешали мне достать из кармана нож, подцепить кончиком клинка засов немудреного «английского» замка и, надавив плечом, открыть дверь в помещение правления.

«Тишина! Судя по всему, с вечера тут никого не было. А вот и телефон!» Аппарат, когда-то чрезвычайно популярный у советских граждан «ВЭФ»[15]15
  Рижский государственный электротехнический завод «ВЭФ» (латыш. VEF, Valsts Elektrotehnisk Fabrika) – производитель товаров электротехники и электроники в Латвии.
  Датой основания предприятия считается апрель 1919 года, когда начальник Департамента Почт и Телеграфа Латвийской Республики Эдуардс Кадикис издал приказ, в котором Александру Типайнису было предложено организовать механическую мастерскую по ремонту телефонных и телеграфных аппаратов, линейного оборудования и почтового инвентаря. В 1920 году было приобретено различное производственное оборудование, которое было размещено в подвале Департамента Почт и Телеграфа, а в следующем 1921 году мастерская начала производство телеграфных аппаратов систем Хьюза и Морзе.
  Во времена СССР завод ВЭФ, который специализировался на электронике, был одним из крупнейших предприятий этого рода.
  Однако после распада СССР, обретения Латвией независимости и открытия границ латвийской электронной промышленности стало трудно конкурировать с продукцией иностранных фирм. Ситуацию усугубило снижение качества продукции из-за разрыва хозяйственных связей, а также плохое сервисное обслуживание.
  Попытки реструктуризовать ВЭФ и организовать совместное производство с иностранными фирмами не улучшили ситуацию. ВЭФ был разделен на шесть небольших фирм, большинство из которых уже не существуют. В трех остальных компаниях: «VEF KTR», «VEF Telekom» и «VEF Radiotehnika-RRR» работают от 100 до 200 человек в каждой. В 1999 году завод был приватизирован и реорганизован.


[Закрыть] с кнопочным набором, стоял на столе.

«Так, список номеров… В Тверь звонить или в Торжок? Если в губернском городе что-то жвакнуло, то им там точно не до меня будет, следовательно, Торжок – вот выбор потерявшегося дачника!» – думать я старался в позитивном тоне, на Луну повыть всегда успеется. Гудок в трубке был, чему я искренне обрадовался. Я набрал номер УВД Торжка.

– Дежурный, старший лейтенант Уваров, – ответил нервный юношеский голос.

– Капитан Заславский, погранвойска, – представился я. – Старлей, телефончик горвоенкомата не дашь?

– Вы откуда звоните?

– Из Думаново, из помещения поссовета. Тут гигантская пробка на трассе, но никого из ваших или эмчеэсовцев что-то не видать. Связи тоже нет. Что происходит? – задавая вопрос, я добавил командных ноток.

– Мы сами не понимаем, товарищ капитан. Связи с Тверью нет, по радио в восемь сорок пять передали о чрезвычайной ситуации, и больше ничего. Начальник УВД поехал в городскую управу. Пишите телефон дежурного по военкомату.

– Да, диктуй!

– Девять, двадцать четыре, тридцать, – отрывисто бросил в трубку мой собеседник. – Если обстановка на шоссе изменится, позвоните, пожалуйста, сюда.

– Обязательно, старшой! – обнадежил я неизвестного мне мента-мальчишку несмотря на то что в ближайшее время пробка на Ленинградской трассе будет не самой большой проблемой местного УВД.

Нажав клавишу отбоя и набрав номер военкомата, я приготовился ждать, однако ответ последовал незамедлительно:

– Капитан Вороненко. Слушаю.

– Капитан Заславский. Что происходит в округе, не подскажете?

Мой собеседник замешкался на секунду, словно соображая, стоит ли сообщать неизвестному такую информацию… Потом тяжело выдохнул и ответил:

– Похоже, война, но мобилизация пока не объявлена. Вы каких войск капитан?

– Пограничник. Связь с областью у вас есть?

– Ни с областью, ни с округом связи нет. Вы где приписаны?

– В Москве.

– Понятно. Где вы сейчас?

– В Думаново.

– Обстановку доложить можете?

– Пробка на шоссе в сторону Твери. Что странно – машин на шестьдесят километров набраться к этому времени не должно было, – ситуацию я анализировал на ходу. – Паники пока нет – никто ничего не знает. Я начал выводить большегрузы на боковые дороги.

– Зачем? – удивился капитан.

– Надо затор разредить, думаю часть машин развернуть в вашу сторону – а то через пару часов тут беспредел начнется.

– Понятно. Как с вами связаться, если что, капитан?

– Оставлю дежурного у телефона в правлении. Пока удалось найти пару дельных мужиков, – я немного приукрасил свои успехи.

– Понятно. У вас офицерское удостоверение при себе?

– Нет, я в отставке с девяносто восьмого года.

– Диктуйте ваши данные, – после микроскопической заминки предложил Вороненко. – Я вам выпишу документы. Считайте, что вы мобилизованы.

– Н-да, я уже час как сам себя мобилизовал. Короче, капитан, лясы точить времени у нас нет, пойду дальше дерьмо разгребать.

– Давай. Удачи тебе, капитан!

Перед тем как уйти, я взял со стола полувысохший фломастер и крупно написал на стене номер военкомата – скорее всего, это и будет главная власть в окрестностях на ближайшие… А хрен его знает, на какое время!

Выскочив из домика и добежав до поворота на Савинское, я увидел, что водитель «Мерседеса» о чем-то горячо спорит с Сергеем.

– … мутит он. С чего ты взял, что он военный? Ни погон, ни эмблем! – долетели до меня слова бизнесмена.

– Если у вас есть сомнения в моих правах, то можете прямо сейчас позвонить в горвоенкомат – там подтвердят мои полномочия. Но есть и другое предложение – закончить замер мужских достоинств и, в связи с введением военного положения в стране, перейти в мое распоряжение.

Собеседники отреагировали на мои слова по-разному – Сергей выматерился, сплюнул на асфальт и ответил:

– Командуй, капитан!

Стоцкий же скривил лицо и повернулся, явно собираясь сесть в свою машину и уехать отсюда куда подальше.

«Э нет! Надо гражданина остановить, а то того и гляди панику разведет…»

– Федор Александрович, – окликнул я его, – вы в каком институте учились?

Он остановился:

– В ЛИСИ, а какое это имеет сейчас значение?

«ЛИСИ? ЛИСИ… Ленинградский… инженерно-строительный? Точно! Если «Ленинградский» и «инженерный» – значит, военная кафедра у них была! Да и по возрасту он подходит».

– А то, что согласно закону при объявлении мобилизации и для вас труба трубит! Вы старший лейтенант?

От моих пассажей бизнесмен слегка растерялся – скорее всего, не часто его Законом о всеобщей воинской обязанности мотивируют.

– Да, старший лейтенант инженерных войск.

– А я капитан, так что, как я уже и говорил, поступаете в мое распоряжение. И у меня к вам будет задание…

Присев на корточки, я достал из сумки блокнот и ручку и принялся писать сообщение для Виталика.

– Вот, нужно доставить. Если проедете по этой дороге километра четыре, за заброшенной часовней во второй деревне будет поворот направо. Там еще отсыпка гравием сделана… С горки спуститесь и увидите большой такой дом, выкрашенный в коричневый цвет. Побибикайте и спросите майора, тьфу, то есть подполковника Сибанова. Передадите ему депешу. Ну и жена ваша пока сможет там остаться, все же не на дороге куковать, – подсластил я пилюлю.

– Да что стряслось-то, можете наконец объяснить?! – взорвался Стоцкий.

– Война. Пошли, Сергей, у нас еще дел полно, – и я протянул бывшему бизнесмену аккуратно сложенный листок из блокнота.

Глава 2
А утром – на смену!

И часа не прошло, как окрестности Думанова преобразились: вдоль полей, там, где была накатанная грунтовая колея, выстроились разноцветные фуры; в окрестные деревни отправили гонцов – выяснить по поводу постоя для женщин и детей. Здание поселкового совета теперь больше напоминало штаб. Непрерывно хлопала дверь – народ входил и выходил каждую минуту. Пристроившись у одного из двух наличных столов, добровольные помощники проводили «перепись населения» – составляли списки бедолаг, застрявших на Ленинградке.

Я вышел на улицу.

– Сема, мля! Где веревки? Быстрее давай, черепаха ты коверканая! – По договоренности с жителями деревни мужики в спешном порядке возводили временные укрытия. Куски автомобильных тентов, полотнища брезента, даже ковролин в рулонах, обнаруженный в одной из фур, – все шло в дело.

Полчаса назад из Торжка сообщили, что по Твери нанесен ядерный удар, а радиоактивные осадки – вещь для здоровья вредная. Вот и возводили навесы, чтоб хоть на голову ничего не сыпалось.

Про удар сообщили вертолетчики из Центра боевого применения, которые по приказу армейского начальства слетали к столице области. Они же и сообщили, что в результате вражеской атаки мост через Волгу на трассе М-10 рухнул. «Прямо как на учениях с их идиотскими вводными!» – вздохнул я.

Представляя плотность движения на шоссе, можно было легко представить, какой ад сейчас творится на том берегу реки. Впрочем, времени страдать обстоятельства нам не оставили – были дела и поважнее. Те же вертолетчики сообщили, что большая колонна машин движется сейчас в обратном направлении. Причем ошалевший народ плюнул на все и всяческие правила, и количество аварий уже исчисляется десятками. Многие водители-дальнобойщики просто отцепили фуры от тягачей и погнали назад. На мосту через Тверцу, где из-за ремонта осталось по полосе в каждую сторону, возник адский затор. Там и в мирное время приходилось стоять, а уж сейчас…

А у нас даже порядок наводить нечем – в наличии шесть дробовиков (и это – если считать две антикварные «тулки»), два нарезных карабина и три пистолета.

Оттого я сейчас и командую в полном одиночестве, поскольку Виталик улетел на своем «Мурано» в Торжок получать оружие на мобскладе. Он вроде как старше званием, да и контора его уважаемая – будем надеяться, что оружейная проблема вскоре решится.

– Василий! Хорошо, что ты здесь! – во двор вломился давешний «питерский бизнесмен». На поверку Федор оказался не таким уж и гадом – это его деньги слегка испортили. Сейчас же он носился среди людей, возводивших укрытия, и руководил. И неплохо, надо сказать, руководил. На первый взгляд народ можно будет начинать прятать уже минут через пятнадцать.

– Что такое, товарищ старший лейтенант? – в принципе можно было обойтись без всей этой армейской фанаберии[16]16
  Спесь, гонор (уст). Здесь использовано шутливо-иронически.


[Закрыть], но пока наш авторитет держался в том числе и на этом.

– Там впереди, у заправки, какие-то молодые бычки свои порядки наводить решили… – немного отдышавшись, сообщил строитель. Я заметил длинную царапину у него на щеке.

– А что не стреляли?

– Мишка не решился, а потом они ствол у него отобрали. – Услышав такие новости, я поморщился – к сожалению, наш и без того небольшой арсенал уменьшился, а на топливо этой станции я сильно рассчитывал.

Проглотив матерную тираду, я только спросил:

– Сколько? И на какой станции?

– На «Юни-ойле».

– Я понимаю, что на «Юни»! На которой? – Под контроль мы взяли две заправки, принадлежавшие к одной сети: одна располагалась примерно в километре на нашей стороне шоссе, а другая метрах в трехстах, но на другой.

– На той, что через дорогу. Пятеро. Лет по двадцать пять придуркам. Приехали на черной «хэ-пятой».

«Ясно, очередные хозяева жизни, которые еще не въехали, что здесь им не тут!» Я гаркнул:

– Сергей! Сержант Порошников!

– Здесь я, – «десантник дальнего боя» откликнулся сразу.

– Пошли, повоюем.

– Так точно! – Он сдернул с плеча Виталькин «ремингтон».

– А вы, товарищ старший лейтенант, пока по специальности потрудитесь, – и мы выскочили на улицу.

* * *

До заправки оставалось метров сто, и мы остановились посовещаться на противоположной от нее стороне Ленинградки:

– Сергей, ты по живым людям стрелять не зассышь?

– Не боись, командир! – довольно уверенно ответил мой невольный подчиненный. – Да и за людей я их пока не считаю. Люди вон – бабам да мелкоте помогают, – он мотнул головой в сторону оставшейся у нас за плечами деревни.

– Без моей команды не стреляй, а то зацепишь кого-нибудь из своей гаубицы, – при этом я внимательно вглядывался в происходящее на заправочной станции.

Дорога с той стороны была пока свободна от машин, а с «нашей» почти всех эвакуировали, и на полотне дороги остались только несколько машин. К тому же всех «посторонних» захватчики со своей территории изгнали, так что все, творившееся там, было как на ладони.

Рослый парень с модной прической устроился на капоте баварского «паркетника», картинно удерживая мой СКС на сгибе левой руки. В витрине самой станции мелькали неясные силуэты, но конкретно сказать, что там происходит, было нельзя. Наш горе-часовой валялся на асфальте у входа на заправку, но понять, убит он, без сознания или просто притворяется, с такого расстояния у меня не получилось.

«Эх, как бы я сейчас хотел поменяться с тобой, козел, стволами… – В трехкратную оптику я продолжал разглядывать место будущего боя, прикидывая варианты. – Из СКС на ста метрах я тебя снял бы с первого выстрела, а вот для «мелкашки» расстояние великовато все-таки…»

– Что надумал, командир? – нарушил молчание Сергей.

– Поближе подберемся – для моей пукалки далековато, а тут надежно сработать надо. Они, похоже, кого-то еще захватили.

– Верно, вон там труба.

– Пошли.

«Черт! Ну что мешало попросить Виталика привезти мой охотничий комок?! – Водопропускную трубу чистили, наверное, еще при царе Горохе, а то и вообще до торжества исторического материализма. В омерзительной даже на вид жиже виднелись битые бутылки, остатки каких-то коробок и в довершение всего полусгнивший труп кошки! Соответственно, уже через пару шагов мы изгваздались как чушки. – В таком виде хорошо изображать победителя профессионального конкурса ассенизаторов, а не официальное лицо!»

Странно, конечно, было горевать об испачканных штанах, но по моим ощущениям, времена легкой стирки заканчивались. Все-таки служба моя все больше в диких местах проходила, и чем отличается тамошняя жизнь от столичной, в памяти отпечаталось навсегда. Лет пять потом отвыкал.

Вынырнув из трубы, мы рассредоточились в канаве. Притулившись за здоровенным пучком полыни, я вскинул карабин и приложился к прицелу.

«Совсем больной, что ли?!» Увиденное меня просто «вырубило»! Молодчик с карабином достал из кармана пачку сигарет и закурил! На бензоколонке! «Бухой он или просто придурок? А, это сейчас не важно, но стрелять в ближайшие пару минут я точно не буду. Конечно, если окурок упадет на землю, киношного взрыва с клубами дыма и огненным шаром может и не произойти, но рисковать не стоит…»

– Капитан, что дальше? – окликнул меня десантник.

– Этот дебил закурил, так что ждем пока.

Я снова приник к прицелу – урод с СКСом продолжал наслаждаться жизнью, но появились и новые действующие лица. Два чем-то неуловимо похожих парня вышли из дверей магазинчика, неся по двадцатилитровой металлической канистре в каждой руке. Они подошли к одной из раздаточных колонок и стали возиться со шлангами. Внезапно один из них бросил свое занятие и, бурно жестикулируя, зашагал в сторону часового. Очевидно, он был так же недоволен его поведением, как и я. Горе-сторож показал своему товарищу неприличный жест, но все-таки спрыгнул с машины и, оставив карабин на капоте, торопливо отошел на пару шагов и щелчком пальцев выбросил окурок.

«Йес!» – возликовал я, поскольку о такой удаче даже и помышлять не мог. В ту же секунду большой палец правой руки выключил предохранитель немецкого карабина, прицельная марка легла на затылок идиота, оставившего оружие в боевой обстановке, а указательный палец выбрал свободный ход спускового крючка.

«Хлоп!» – «гээсга» стреляет негромко, особенно если сравнивать ее с боевым оружием, тем не менее малокалиберная пуля, особенно если тщательно целиться, вполне убойна.

А практически полное отсутствие отдачи позволяет умелому стрелку не терять мишень из вида при стрельбе, так что место попадания я засек – шея, сантиметров на пять ниже линии волос.

«Контролька!» Мой палец снова выжимает спуск, и бандит, так и не закончив движение руки (он, наверное, хотел схватиться за раненое место), ничком рухнул на потрескавшийся асфальт.

«Очень похоже, что в голову», – машинально отметил я про себя и перенес огонь на второго. Видно его было по грудь, но я не колебался – два красных пятна одно за другим появились на белой рубашке.

– Сержант, вперед! – заорал я, выскакивая из канавы. – Лежать, сука! – это уже значительно громче и заметавшемуся третьему противнику.

– Лежать, бля! – вторил мне Сергей, гигантскими прыжками скачущий по полосе перекопанной земли между обочиной шоссе и площадкой заправки.

Оставшийся в живых злыдень еще несколько раз дернулся, но наконец сообразил, что к чему, и распластался лицом в асфальт, сцепив руки на затылке.

Укрывшись за корпусом немецкого внедорожника, я перевел дыхание. Серега сграбастал с капота карабин и присел рядом:

– Ух, мля! Сто лет так не бегал. Думал – сердце выскочит! Что дальше?

– А дальше на понт возьмем. Я им сейчас сообщу, что у них на выбор два варианта: выйти с поднятыми руками или сгореть, на хрен.

– Ну, ты и сердитый, командир, – удивленно покачал головой десантник.

– А что ты предлагаешь? Нам тут херня всякая радиоактивная на голову скоро начнет сыпаться, а мы этих сволочей уговаривать будем?

– Не, я не про то. Мне таких сынков ошалевших вот ни на столько не жалко, – он изобразил размер, соединив большой и указательный пальцы, – но эта отморозь может идейку твою подцепить, и тогда они сами начнут со спичками баловаться.

– Твои предложения?

– Ты, я гляжу, стрелять мастак, так что, пока я этот красивый тарантас угонять буду, – он хлопнул по бамперу БМВ, – ты их просто через витрину расстреляешь.

– Резонно. Давай сюда дробовик – тебе и СКСа хватит.

После быстрой расправы с их подельниками двое отморозков в помещении станции сидели тихо – наверное, переваривали случившееся, наверняка не знаю. Может, просто не заметили, что случилось снаружи. И Сергей без проблем залез с нашей стороны в «Икс-Пятый» и запустил двигатель.

Держа окна под прицелом дробовика, я метнулся к простенку, благо до него от джипа было всего ничего – метров пять от силы.

Сержант стартовал красиво, с «двух педалей», так что перед тем, как машина поехала, задние колеса сорвались в пробуксовку, выпустив облако сизого дыма.

– Эй, ты ох…

Бабах! – заряд дроби-«шестерки» опрокинул выскочившего из дверей парня, возмущенного похищением его собственности. Звякнула выпавшая из его руки монтировка.

Бабах! Клац-клац. Бабах! – контрольный в упавшего и выстрел, разворотивший лицо второго, практически слились. Несмотря на это, я успел присесть на одно колено, так, чтобы сноп дроби пошел вверх – боялся, что зацепит кого-нибудь постороннего в помещении.

Занятно, что парень, которому мы до этого приказали лечь, так и не изменил своего положения.

С визгом покрышек «БМВ» остановился, почти выехав на шоссе, потом покатил назад.

Проверить свою работу – первое дело! И пока Серега парковал трофейного «немца», я занялся нашими противниками. Считайте это паранойей, но кабельная стяжка в кармане походных штанов у меня всегда найдется. Сколько раз эти немудреные полоски пластика выручали меня на охоте и во время путешествий, наверное, и не вспомню. Но то, что счет идет на десятки раз, – точно. Так что с «упаковкой» единственного пленного проблем не возникло. Я просто притянул запястье его правой руки к лодыжке левой ноги и занялся убитыми.

Застреленный первым курильщик оказался уроженцем Курской области Сергеем Сомовым, восемьдесят пятого года рождения. Моя вторая пуля действительно попала ему в затылок, так что молодчик совершенно не мучался. Второй документов не имел и, когда я его обыскивал, еще подавал признаки жизни. Судя по лиловым пузырям на губах, свинцовые пульки пробили ему как минимум одно легкое, но лечить я его не собирался. Как, впрочем, и добивать.

«Мальчишки» эти все как на подбор были спортивными, рожи имели круглые, а бицепсы накачанные, следовательно, от недоедания не страдали. Скорее – наоборот. И лейбачки на одежде говорили, что людьми они были небедными и, может, даже к власти приближенными. Богатенькие такие, самодовольные мальчуганы в возрасте под тридцать. Но вот не повезло им – не учли особенностей военного времени.

Двое, получившие по порции дроби, вид имели еще более непрезентабельный, и возиться с ними я не стал. Пока Серега оказывал первую помощь Мишке, просто отволок тела с площадки и бросил в лопухи.

* * *

В помещении заправки обнаружились две перепуганные насмерть девчонки-продавщицы и парень с расквашенным носом, менеджер, он же кассир. Еще две барышни средних лет спрятались в подсобке кафе, что разместилось в вагончике-бытовке за заправкой.

Наш горемычный часовой Мишка заработал при выполнении своего первого боевого задания сильное сотрясение мозга, пару ссадин на лице и потерял два передних зуба. Вставить ему в воспитательных целях пистон я поручил десантнику а сам пинками затрамбовал единственного оставшегося в живых мародера в багажник трофейного авто и поехал в штаб. По большому счету самым простым вариантом было, не мудрствуя, пристрелить его у придорожной канавы, но боевой запал уже прошел, да и звереть на ровном месте не стоило.

«Карательный рейд» занял чуть больше четверти часа, но многие укрытия были уже готовы, и народ активно обустраивался в них.

Понятно, что в ближайших к Думаново окрестностях людей на шоссе оказалось немного, но многие подъезжали как со стороны Торжка, так и от Твери. Многие из застрявших на нашем участке по собственному почину отправились оповестить остальных бедолаг, что «здесь ждут вас ужин и очаг». Хотя с ужином это я прихвастнул – на самом деле, чем кормить такую ораву совершенно чужих мне людей, я не представлял. Последний раз в такую задницу мне довелось попасть в Таджикистане во время массового наступления «гиссарцев»[17]17
  Одна из группировок исламских фундаменталистов в Таджикистане.


[Закрыть] в девяносто втором. В поселке Ломоносова[18]18
  25 сентября 1992 было совершено нападение исламистов на пос. им. Ломоносова под Курган-Тюбе, где сосредоточились большие группы беженцев, некоторые источники приводят цифру в 16 000 человек Исламисты проникли в поселок и, оттеснив офицеров 191-го полка 201-йдивизии, устроили резню.


[Закрыть] я не был, но как уходили жители Курган-Тюбе, видел. Бесконечные колонны людей, едущих и идущих. Людей, бросивших все: дома, работу, весь скарб, и движимых только одной мыслью – «Остаться в живых!». Может, оттого и ввязался я во все это, что помнил, как оно тогда было.

– Эй, боец! – окликнул я молодого парня, с гордым видом стоявшего у крыльца штаба. – Там в багажнике придурок один валяется. Привяжи его где-нибудь – сейчас времени с ним возиться нет.

Паренек козырнул и, поправив висевший на плече дробовик, величаво двинулся исполнять приказание.

«Вот только клоунады нам не хватало!» Поморщившись, я занялся воспитанием личного состава:

– Воинское приветствие с непокрытой головой не отдается, боец! Мы – не американцы.

Паренек съежился.

– И вообще, если не служил – не старайся. Нам дело сейчас важно, а не исполнение устава, – успокоил я его, открывая дверь в избу.

На древних, как и почти вся обстановка в помещении поселкового совета, электронных часах светились зеленые цифры. «11.38 – подумать только, еще три часа назад я ни о какой войне и не помышлял, а думал лишь о том, как с максимальной эффективностью провести оставшуюся неделю отпуска! Теперь и слова такого «отпуск», скорее всего, не будет…»

– Я так понимаю, что горючка снова наша? – отвлек меня от грустных мыслей Федор, чертивший что-то на листе писчей бумаги.

– Так точно, наша… Сколько человек уже приняли, не знаешь, бизнесмен? – отхлебнув прямо из носика алюминиевого чайника, спросил я. Точно такие же были в пионерском лагере, где я проводил, считай, каждое лето в детские годы.

– Еще человек шестьдесят подошло – там дальше по шоссе мясорубка – шо писец. Так что или посылать наших на тягачах разгребать, или ждать, когда они пешком дотопают.

– Посылать некого. – Я поставил чайник обратно на обшарпанную тумбочку. – Там порядок наводить, скорее всего, придется, а у нас стволов – раз-два и обчелся. Вон на заправке четверых пристрелить пришлось.

– Как четверых? – Строитель так резко обернулся, что бумаги слетели со стола. – Кого?

– А что ты так испугался? – Я присел на стул. – Кто они, не так интересно, как что они… А по нынешней ситуации они мародеры, напавшие на представителя власти и огребшие, как дедушки наши говорили, «по законам военного времени». Их предупредили, что военное положение объявлено?

– Да.

– Они напали на вооруженного часового?

– Да.

– Так что сейчас сопли разводить? Если хочешь, там, на улице, один из этих. Можешь расспросить его о друзьях и семье, до того, как мы его повесим… – Заметив выпученные глаза собеседника, я постарался подсластить пилюлю: – Хотя я еще не решил, что с ним делать! Но учти, патроны на него переводить не буду.

Рев мотора и визг шин прервали нашу правовую дискуссию.

«Виталик приехал!» – с лету определил я. Манера езды друга была мне хорошо знакома. Я и сам люблю погонять, но где мне тягаться с профи, которого натаскивали спецы из ГОНа[19]19
  ГОН – Гараж Особого Назначения создан в 1906 году для обслуживания императорской семьи и самого императора Николая П. В дальнейшем обслуживал Советское правительство.
  В 1922 году Гараж Особого Назначения приобрел нового начальника. Вплоть до 1953 года у руля всех правительственных машин стоял П. Удалов – личный водитель И. Сталина.


[Закрыть]? Соответственно, ничего удивительного в том, что он обернулся за час с небольшим, не было.

– Обожди пару минут, старлей, договорим чуть позже. Там оружие привезли, надо получить.

Кроме нашего «спиди-гонщика», из машины выбрались два совершенно незнакомых мне типа: один, невысокий, чуть полноватый брюнет лет тридцати, щеголял в синем «фирменном» эмчеэсовском комбезе с погонами старшего лейтенанта, второй, высокий и костистый мужик лет сорока с совершенно седыми волосами, был в одет в отмененную лет пять как форму летного состава и погоны имел капитанские.

– Принимай подарки, капитан! – Виталик поманил меня.

– Капитан Заславский, – представился я незнакомцам. – Василий.

Судя по внешнему виду и повадкам, оба наших гостя тянули лямку уже не один год, а это значило, что с большой долей вероятности общий язык найти с ними будет легко.

– Капитан Макаренко. Сергей, – первым протянул руку летчик.

– Старший лейтенант внутренней службы Николай Алексеенко, – отрекомендовался второй.

– Мужиков прислали как представителей властей. Коля будет контролировать защиту от О-Эм-Пэ[20]20
  Оружие массового поражения.


[Закрыть], а капитан от горвоенкомата представителем, так сказать, благословлять будет, – коротко обрисовал обязанности вновь прибывших мой друг.

Голову можно на отсечение дать, что за короткую дорогу от Торжка к нам он уже успел душевно побеседовать с офицерами и наверняка вечером расскажет – что к чему. Профессия у него такая была – с людьми разговаривать.

– Без обид, товарищи офицеры, но пообщаемся позже – людей вооружить надо. А то прям как в Гражданскую – в чистом поле с голой жопой.

Сибанов открыл багажник.

– Тю, и это все? – Стандартный ящик с «Калашниковыми», три потертых и черт знает чего повидавших «семьдесят четвертых» и ящик патронов – вот «богатый» ассортимент, на который расщедрился военкомат.

– Хреново у нас с оружием, если честно, – отреагировал на мой расстроенный вид капитан. – В городе в основном летчики, а у нас стрелковки хрен да ни хрена, а мобсклады в Ржеве были.

– А сгонять туда на «стакане» или «восьмом» не судьба? Вы же вертолетчики?!

– Туда минимум две боеголовки прилетели – в аккурат на западную окраину, где склады, и на восточную – там резервная база истребителей ПВО была. Минимум сорок килотонн на пятачок пять на пять – только угольки остались.

«Вот это мы попали!» – пронеслось в голове.

– Кстати, нам пока везет, – продолжил летчик, – как наши «колдуны» из метеослужбы сообщили, ветер сейчас северо-западный, так что в ближайшее время гадость из Твери и Ржева не в нашу сторону летит.

Вздохнув, я открыл ящик со стволами. «Ну, эти-то хоть новые… С консервации. Жаль, у меня времени приводить в порядок нет. – С сожалением закрыв крышку, я взял потертый автомат, что лежал рядом. – Присягу с ним, наверное, пол-Китая принимала, если в человеко-часах считать».

Быстро разобрав оружие, я проверил состояние механизмов и канала ствола. «А ничего состояние, стреляли из него мало, больше на ремне таскали, вот и обтерся… Смазка на месте, следов ударов не видно – возьму себе!»

– Капитан, – оторвал меня от «мужского стриптиза наоборот» эмчеэсовец, – а это что за человек у вас к забору привязан?