Текст книги "Сказки для потомков – 3"

БИСЕР И СВИНЬИ

Муза хотела жрать. Она стояла на коленях перед настырным поэтом и просила его написать хоть строчечку.

– Ну, пожалуйста! – ныла Муза. – Я ведь голодная! Я с голоду помереть могу!.. Но напиши хоть малюсенькую строчечку! Сам же знаешь, искусство – это мой хлеб!

– Нет! – категорично заявлял поэт. – Хватит с меня! Не буду больше сыпать бисером на свиней! И тебе не позволю!

– Но ведь ты должен их просвещать! – пыталась воззвать к совести поэта Муза. – Кто же будет приучать их к хорошему, если не ты?

– Отстань, дура! – ругался поэт. – Тебе-то что! А у меня уже рука не поднимается выписывать эти каллиграфические узоры, которые ты мне нашёптываешь!.. О, мой бог!.. сколько я их уже написал!..

– Плохо мне, – стонала Муза, – плохо!.. Гибну!..

– Брось! Что с тобой станется?! Выпей вон чего-нибудь… там, в баре, посмотри. А я пока сам напишу, что посчитаю нужным.

– Да ведь ты опять какую-то дрянь напишешь, – посетовала Муза, тяжко вздыхая.

– И пусть дрянь! – упорствовал поэт. – Зато за дрянь мне заплатят, а за твои узоры… бисер рифм и благозвучность строк… только духовным хлебом и приходится питаться!

– Духовная пища первостепенна, – шмыгая носом, напомнила Муза.

– Для тебя – да, – кивнул поэт. – А для меня – нет! Я живой человек. Мне кушать надо! И не духовную, а сытную, плотную пищу!

– Я всегда подозревала, что ты предатель! – глаза Музы наполнились слезами. – Ты готов променять большое, возвышенное искусство на мелкое и низменное пристрастие к пожиранию и выпиванию!

– Не вижу в этом ничего плохого! – выкрикнул поэт. – Я сам себе хозяин!

– Жадность стала твоей хозяйкой, – констатировала Муза. – Когда ты пишешь сам, любое твоё произведение звучит как «Дайте денег!» и больше никак!

– Всё! Закрой рот! – поэт шибанул кулаком по столу. – Не мешай мне творить!

Руки его судорожно заплясали по кнопочкам пишущей машинки, сатанинская ухмылка обнажила ряд кривых зубов, глаза запылали алчным пламенем.

 
– Когда увидел я во сне,
Овал её лица,
Всё разом вздыбилось во мне
До самого конца!
 

(декламировал поэт рождающиеся в пошлом угаре вирши, будто нарочно издеваясь над бедной Музой)

 
Мы с нею выпили ситро,
И опосля того
Схватил её я за бедро,
И укусил его!
 

– Фу-у-у! – презрительно скосилась Муза. – Ну как ты можешь писать такую чушь? Такую обывательщину?! Ты вбиваешь в меня ржавый гвоздь! Гвоздь бесталанности! В самое сердце вбиваешь! Этими вот своими низостями!.. Как это жестоко с твоей стороны!.. Ну вернись, прошу тебя… Вернись в большое искусство!

– Да плевать мне на искусство! Тьфу! Тьфу! И ещё раз тьфу! – наплевал поэт на искусство. – Вот ещё!.. Какая невидаль!.. Искусство!.. Да грош ему цена, твоему искусству, если за него никто не платит и никто его не понимает!

– Понимают, но, увы, не все, – осмелилась опротестовать Муза. – Люди ещё слишком малы, чтобы осмыслить всю прелесть истинного! Они как дети! Пока только учатся, постигают жизнь через неприятие и приятие. Миллионы лет, по крупице, маленькими шажками приближаясь к абсолюту истины!.. Понадобится ещё не один миллион лет, чтобы, наконец-то…

– У меня нет времени ждать! – грубо прервал тираду праведных мыслей поэт. – Мне как-то жить надо! А для этого нужны деньги. Желательно большие!

– Но разве для того лишь ты родился, учился ходить, читать и писать, чтобы теперь, когда ты стал кем-то, всё бросить и жить только ради денег?

– Да! – кивнул поэт. – Без натуральной пищи духовная не нужна! Тело помрёт и кормить духовной пищей будет некого!

– Ах, – простонала Муза. – А я то, дура, надеялась! Думала, из тебя выйдет настоящий гений! А ты… Всё!.. Я погибаю, погибаю!..

– Ладно! Хватит ныть! – не выдержал в конце концов поэт. – Что ж я, зверь, что ли?.. Так и быть. Напишу в последний раз, чтобы ты не загнулась… Давай, диктуй!

Чуть позже, когда ожившая Муза благодарно поцеловала поэта в щёчку, он вышел из дома, зашёл в хлев и рассыпал перед обитателями хлева лучезарные узоры великого искусства.

Свиньи хрюкали, смачно чавкали, жрали помои и с отвращением и полным непониманием взирали на бисер рифм и благозвучность строк.

– Опять какую-то бредятину притащил! – хрюкали свиньи, – И что нам с ней делать? Под хвостом ею, и то не вытрешь!.. Нечего нам больше эту фигню таскать!.. Давай, жри лучше с нами помои! И, вообще, оставайся у нас! С нами намного веселее, чем с твоей дурой-Музой!

13.10.2020

ПРО СТРАШНУЮ ПРИНЦЕССУ И ПРИНЦА-БАЛБЕСА

Посовещались мы тут с автором без лишних слов, и решили написать неправильную, но забавную сказку «про нелюбовь». Кто это «мы»? А вот и не скажем! Мы же не на допросе, в конце концов, а, можно сказать, в бельэтаже!.. Ну что, помчались?!

Жил-был зловредный король, противный как тролль.

И была у него дочь – принцесса, ну такая (в кавычках) красавица, что никто не спешил к ней свататься. Король уж и так, и этак – и полцарства в придачу, и коня, и клячу – ничем принцев не заманишь, ничем их сердец не ранишь!

Даже самые старые и страшные холостяки, у которых, казалось, давно пересохли мозги, и к которым лишь смерть согласилась бы лечь в постель, и те обходили принцессу за тридевять земель!

И вот король-отец издал как-то раз (из чувства зловредности) такой указ:

«Поймать первого встречного бродягу, привести его во дворец, и отрубить ему и голову, и конец, если он откажется жениться и попытается смыться!»

Как услышали королевский указ бродяги, так все и разбежались без лишней отваги! Сколько ни ищи, сколько ни свищи – ни одного бродяги за сто вёрст не найти!

Совсем принцесса отчаялась. Сидит, рыдает. Хотела она с горя повеситься, да морда лошадиная в петлю не пролезает!

– Ох, папа, за что же судьба мне такая? – давится принцесса крокодильими слезами. – Давно уже замуж охота, а всё одна я!.. Даже повеситься, и то не умею!.. Петлю надеть не удаётся на шею!

– М-да, – отвечает папаша-король, глядя на дочку хмуро. – Мало того, что ты у меня уродилась уродкой такой, так ещё и дура! С такими талантами замуж вовек не выйти… Жаль, что мамаша твоя тебя не видит…

– Спасибо ей надо сказать, – тяжко вздыхает страшная принцесса, – умудрилась родить крокодила, а сама теперь обходит его лесом.

– Вот-вот, – кивая короной, подтверждает король. – Родила, увидела кого родила, и свихнулась на радостях! А нам вот с мачехой с тобой мучайся! И наследника теперь не знаю когда дождусь, и королевством править некому будет… вот чего я боюсь!

Тут, конечно, должны мы с автором заметить, чтобы недоразумений не возникало, свихнувшаяся мамаша в лес из дворца сбежала. Король же с горя, тоски и обиды так осерчал, так обозлился, что взял и на другой женился. Та, другая, не очень-то и хотела замуж, но разве королевской роже откажешь! И, надо сказать, мачеха оказалась такой добродушной, что никакой другой и не нужно.

И вот, услышала, значит, мачеха разговор короля и дочки, и, пока все спали, ушла из дворца среди ночи. Пришла на большую дорогу, инкогнито, переодевшись в блаженную, нашла банду голодных разбойников и повела с ними речь откровенную:

– Что же вы, бедняги, голодаете-страдаете? Вон король во дворце живёт, объедается! Золота у него, как в океане рыбы! Всем голодным хватило бы на сто лет! Похитьте у него дочку, да потребуйте выкуп, вот и будет вам ужин, завтрак и сытный обед!

Сказала, посмеялась немного для пущей острастки, и во дворец вернулась.

А далее всё как в сказке!

Проснулись наутро жители королевства, смотрят, исчезла страшная принцесса! Бегают, ищут-рыщут… Может быть, чудо случилось? Изловчилась она и удавилась?.. Нет, увы, нигде не висит, не болтается.

– С одной стороны, конечно, хорошо, что исчезла наша «красавица», – говорит зловредный король доброй мачехе. – А то, как увидишь её перед завтракам, так кусок застревает в горле! А с другой стороны… Погрустить о ней, от нечего делать, что ли?..

– Погрусти, погрусти для разнообразия, – отвечает добрая мачеха. – Чует сердце моё в корень зрячее, не увидим мы больше дочь твою страшную.

Приказал король по случаю пропажи принцессы объявить траур повсеместный. И указ издал новый.

Лошадь глашатая застучала подковой по брусчатке на главной площади, пар валил из ноздрей лошади. Глашатай проорал во всё горло:

– Тоска короля к трону припёрла! Горько ему и тяжко без дочки его, бедняжки! В общем, объявляет король: тому, кто отыщет принцессу, отдаст он всё королевство, корону, ну и саму её в жёны!

– М-да! – рассмеялись люди. – Поди-ка найди попробуй, ты дурака такого, кто ради жалкого королевства согласился взять в жёны эту… принцессу!

Но тут случилась нелепость – нарочно не выдумаешь бестолковей.

Подъехал какой-то дурак лубочный верхом на безрогой корове.

– Я бывший принц бывшего королевства, – заявляет, – всю жизнь мечтал жениться! Скажете, так не бывает?.. Давайте мне, в общем, коня, саблю или просто дубину, пойду я искать принцессу и без неё не вернусь, даже если со света сгину!

Обрадовались тут все, кто только мог, и сказали:

– Действуй, сынок! Правда, нет у нас ни коня, ни сабли, но зато есть лыжи и грабли. Бери их, дружок, и ступай – «красавицу» выручай!

Встал на лыжи дурак средь лета, проехал на них полсвета. Ни фига нигде принцессы не видно! Аж, блин горелый, обидно!

А тем временем на большой дороге горевали разбойники так истошно, что жалко стало бы их очень многим, если бы увидеть их, горемык, было можно.

Конечно, когда среди ночи, пробравшись во дворец осторожно, они в мешке утащили принцессу, никто из этих балбесов не видел её страшную рожу, но утром, когда мешок с неё сняли, все в обморок и упали!

Принцесса же, с умилением, узрев мужское население, так искренне растрогалась, что чуть умом не тронулась!

– Ах-ха-ха, какие вы смелые! – захохотала принцесса. – Как говорится, за то, что вы сделали, обязаны вы на мне теперь жениться! И давайте без промедления! Иначе, скажу вам без страху, я на суде всем поведаю, что это вы меня изуродовали, как бог черепаху!

Стали разбойники, тошноту превозмогая, думать и решать, кому же достанется радость такая. Никто, разумеется, не желал на ней жениться. Каждый говорил:

– Лучше уж удавиться!

Но тут вдруг одного из них осенило.

– Послушай, – толкнул он другого. – Конечно, она страшней крокодила, но что если чмокнуть её в это рыло? Вдруг чудо случится и тут же она, как в сказке, возьмёт да и превратится…

– В слона?

– Да нет, не в слона, – в обезьяну! А после, как это ни странно, макака в гуся превратится, ну или там, скажем, в синицу. Из птицы – в зелёную жабу, а там и в красивую бабу!

– Прекрасно! Прекрасно! – в ладоши разбойники начали хлопать. – Вот только неясно, кто осмелится чмокать?

– Да что тут гадать? Пусть её превращает в красавицу тот, кто сие предлагает!

– Я?.. Братцы, вы что?! Я уж лучше зарежусь! Иль вон на суку́ самом первом повешусь!.. У ней образина как у троглодита! А туловище словно у гермафродита!..

– Целуй! – окружили дружка бандиты.

Делать нечего, надо идти целоваться.

Подошёл разбойник к принцессе со слезами и с закрытыми глазами. Нашёл её на ощупь. Давай, мол, подставляй своё рыло.

– Извини, – говорит, – что глаза закрыты, но, сама понимаешь, страшно целовать крокодила!

Обиделась принцесса, да как даст ему в глаз копытом!

– Я, – говорит, – хоть и страшнее смерти, но себя оскорблять не позволю, вы уж поверьте!

Вернулся разбойник к дружкам. Смотрят бандиты, а у него на всю морду след от копыта!

– Что ж это, братцы?!.. – вскричали бандиты в испуге. – Этак она любого из нас погубит!

И, взяв ноги в руки, в разные стороны весь их бандитский притон разбежался. Один только, самый пьяный, что крепко спал, остался.

– Ну, что ж, вот ты и станешь навеки моим любовником! – сказала принцесса храпящему разбойнику.

Легла с ним рядом, щекочет его нежным взглядом, щекой к бороде прижалась – по ласке изголодалась. Лежит и представляет, как руку и сердце он ей предлагает.

Проснулся бандит уже под вечер… О, боже! Вот это встреча!.. увидел страшное «инородное тело» и лужу большущую под собой сделал!

– Ах ты, бессовестный! – принцесса возмущается. – Неужто даже спьяну, такие как я не нравятся?

– Да чтобы такая как ты понравилась, – отвечает с перепугу проспавшийся, – надо выпить не меньше бочки, и вообще допиться до точки!

В общем, и с этим несчастным не связала судьбу принцесса. Ушла она от обидчика. Вот идёт себе тёмным лесом… Смотрит кто-то навстречу ей скачет верхом на лыжах. Граблями машет, с ёлок сшибая лавины шишек…

– Стой! – кричит принцесса испуганно. – Задавишь ещё чего доброго! И буду я ко всему прочему ещё и лыжами стукнутой!

Остановился тут неизвестный. Грабли и лыжи отставил в сторону.

– Я в темноте ничего не вижу, – говорит принцессе по-доброму. – Кто ты, красавица, уж не та ли, которую по всему свету искал я?

– Да, это я! – отвечает принцесса радостно.

В общем, вот так и встретили они своё счастье, и жить стали сладостно. И было неважно, что она на крокодила похожая, он был глуп как пробка, она, собственно говоря, тоже.

А нам с автором остаётся только добавить:

Не принимайте всерьёз эту глупую сказку. Не для того она создавалась, чтоб довести вас до слёз, а лишь для того, чтобы чуть-чуть позабавить.

14.10.2020

ВСЮ НОЧЬ С СОСЕДКОЙ МЫ ТРУДИЛИСЬ

Захотелось мне однажды чаю попить, но не так, чтобы с самим собою, а чтобы в компании с одной незнакомкой, которая только что в наш дом переехала.

«Она – незамужняя, я – холостой. Почему бы, – думаю, – и не рискнуть?»

Дом четырёхэтажный, вот на четвёртый она и переехала. Откуда-то с другого города. Честно говоря, я до этого успел уже кое-чего опрокинуть (брал себе ноль семь красного-креплёного после работы), вот и потянуло на горячее.

«Эх, не мешало бы чайку, – думаю, – глотнуть в хорошей компании! Да желательно с бутербродиком каким-нибудь! А то выпить-то выпил ноль семь литра, а закуси-то и не было… Да и на ночлег напроситься было бы неплохо!»

Правильно, сырой-то осенью одному ночевать холодновато.

В общем, сунул я цигарку в зубы (с сигаретами тогда напряжёнка была, а табак недорого на рынке продавали), и в гости подался. Потопал по ступенькам до четвёртого. Сам я на втором тогда, кстати, жил. В подъезде темно как… в пещере дикобраза, ступеньки все переломаны, того и гляди ноги вывернешь. Иду себе, на ощупь, как сапёр по минному полю, зажигалкой себе дорожку подсвечиваю. И газ жалко (хотя и на маленькое пламя настроен), и деваться некуда. Вдруг слышу шёпот чей-то:

– Тише!.. Идёт кто-то!..

А тогда (в девяностых) бандюганов всяких развелось – как говорится, до едрени фени! В одном только нашем подъезде в те годы двоих зарезали насмерть. Наркоманами они были в последнее время, но всё равно жалко (по-соседству много лет жили), а уж скольких в ближайших дворах мёртвыми находили и посчитать было некому. Кому череп проломят, кого повесят (или сам повесится), а кто от передоза окочурится…

Остановился, в общем, думаю: «Идти дальше, или дёру дать пока не поздно? Вдруг специально поджидают? Нахлобучить и обуть хотят?.. Их как минимум двое. Трахнут кирпичом по башке, или ножичком полоснут, обидно будет пострадать ни за что! Брать-то им с меня нечего, кроме рваных кроссовок на ногах, да кулька с табаком в кармане».

Но и красное-креплёное тоже в душе играет! Не дрейфь, мол, прорвёмся! Собрался с незнакомкой познакомиться, так иди и знакомься, пока кто-нибудь другой за тебя не познакомился!

«А, будь что будет! – как взорвалось в мозгу фейерверком. – Лучшая защита – нападение!»

Откашлялся нарочно погромче, сплюнул смачно на разбитую чугунную батарею, и пошёл навстречу неизвестным.

Поднимаюсь, смотрю, между третьим и четвёртым у подоконника два небольших силуэта расположились. Больше вроде никого не видно. «Ну с этими, если что, я ещё потягаюсь!» – думаю. Зажигалка у меня в руке моё лицо освещает.

– Отбой, – слышу. – Свои. Сосед наш со второго.

Тут уж и я понял, что отбой, можно не бояться. Поздоровались.

Двое моих соседей с третьего этажа оказались, от жён заныкались, сидели выпивали втихаря. Если бы жёны их накрыли, они бы прикинулись, что просто курево выходили пострелять, а теперь вот на подоконнике о жизни заболтались. А так, раз это я оказался, а не их жёны, достали из-за рамы спрятанный между разбитыми стёклами (зашитыми местами фанерой), недопитый пузырь и мне тридцать грамм предложили.

– Да не-е, – отмахнулся я. – Спасибо, мужики, мне уже хватит. Завтра на работу.

– Ну, смотри! Мы второй раз предлагать не будем! – усмехнулись мужики. – А ты что, кстати, среди ночи гуляешь?

– Да меня новенькая наша соседка просила зайти, – нагло вру.

– Ни фига себе! Уже познакомиться успел? – удивляются мужики.

– А чё мне, молодому, здоровому, долго, что ли! – усмехаюсь. – Вот только номер квартиры не помню. То ли двадцать восемь, то ли двадцать девять?..

– Да ты что! Какой двадцать девять?!.. В тридцать первой она поселилась, – смеются мужики. – Ты это… лучше без закуси не пей!.. Ха-ха!.. На память влияет!

– А-а, ну точно! – бью себя по лбу, будто вспомнил. – В тридцать первой! Памяти у меня на цифры никогда не было, хоть закусывай, хоть не закусывай… Ладно, давайте, мужики! Пойду, ждёт наверно!..

– Да мы уже и сами уходим… Давай, удачи тебе на любовном фронте! – подкалывают мужики. – Дело молодое! Только спинку у кровати смотри не сломай!.. И потолок не провали!.. Ха-ха!..

Поднялся я до тридцать первой квартиры, подсветив себе опять зажигалкой. Посмотрел в глазок – темно. Приставил ухо к двери, прислушался – тишина.

«Спит, конечно, уже, – думаю. – И чайник, наверняка, холодный как лёд… Домой, может, проще вернуться?.. А, будь что будет! Зря, что ли, поднимался?!»

Дзинь!.. Дзинь!.. Дзинь! – позвонил трижды. Звонок ещё у неё такой противный. Громкий, прямо как в кинотеатре, что на сеанс зазывает.

– Кто? – слышу заспанный голос незнакомки.

– Кто, кто… Дед Пихто! – отвечаю. – Сосед снизу. Под вами живу. Вы меня заливаете! (Брякнул первое, что в голову пришло).

– Заливаю? – испугалась незнакомка.

– Да, – кричу ей в замочную скважину. – Давайте открывайте, посмотрим, что у вас там течёт!

«Ну, – думаю, – сейчас откроет, проверю у неё (для видимости) сантехнику, сам же втихаря воды из какого-нибудь раскрученного мною сифона на пол плесну (тоже для видимости), потом налажу… А там, слово за слово…

– Нет!.. Я не стану открывать! – отвечает новосёлка боязливо. – Я сама у себя проверю. В ванной у вас с потолка течёт, или в кухне?

– В ванной, – кричу убедительным голосом, – по стене, а на кухне с потолка капает!

– Я сейчас посмотрю, – слышу через дверь, пошлёпала по коридору. – Ой, извините, – доносится через полминуты, – у меня, как нарочно, лампочка в ванной перегорела!..

– У меня зажигалка есть, – отвечаю. – Открывайте, не бойтесь, я – честное слово! – ваш сосед из двадцать седьмой квартиры.

И так убедительно у меня как-то получилось. Поверила она, в общем, что я не грабитель, приоткрыла дверь, сначала на цепочке, у самой, на всякий пожарный, утюг в руке. Таким утюгом, честно говоря, и убить можно. Заглянула в мои «честные» глаза. Я ещё физиономию обиженную состряпал, дескать, сама меня заливаешь, и ещё не доверяешь!..

Открыла она мне дверь. Прошёл я спешно по коридору прямо в ванную, давай там с зажигалкой ползать, делая вид, что трубы изучаю, а сам потихоньку взял да и открутил у сифона крышку, чтобы вода из него на пол вылилась.

– Вот, – кричу хозяйке, которая сзади стоит, – отсюда протекло. Только не понятно в темноте, то ли трубу прорвало, то ли из-под смесителя капает.

– Что же делать? – спрашивает она взволновано.

– Как «что»? – пугаю нарочно. – Деньги на ремонт готовить! У меня там, – показываю на пол, – между прочим, дорогой ремонт сделан! Обои импортные, плитка на потолке пенопластовая! Люстра из чешского хрусталя!

Она чуть в обморок не упала.

«Главное, – думаю, – палку не перегнуть».

– Да вы не пугайтесь раньше времени, – утешаю. – лужа-то у вас небольшая, может и не от вас протекло, а от соседей, или вообще с крыши, как-нибудь по перекрытиям. Конструкция дома-то хитрая… Ставьте пока чайник, в общем, а я, давайте, у вас из коридора лампочку выкручу, а в ванной вкручу.

– Ой, спасибо! – обрадовалась хозяйка. – А я что-то сама не догадалась…

– Ничего, вам простительно, – смеюсь. – Спросонья, да ещё с перепугу…

Вкручиваю, в общем, лампочку, слышу как чайник на кухне шипит, ножик по доске стучит, колбасой потянуло!.. Лампочка загорелась, вытянул я шею, чтобы из ванной выглянуть и на кухню заглянуть, и тут вдруг… Бац!.. ножка у табуретки, на которой я стоял, подламывается и лечу я вниз! Прямо в ванну, блин, в которой таз стоял с бельём каким-то замоченным. Ба-бах!..

Лежу в ванной, весь мокрый, как грудничок уписанный, на мне сверху таз и бельё. «Ну всё, – думаю, – приплыли!»

А тут и хозяйка с колбасой в руке вбегает, смотрит на меня недоуменным взглядом и в тот же миг об перевёрнутую табуретку спотыкается и тоже в ванну летит! Сальто, можно сказать, делает. Прямо на меня!.. А-а-ай!.. Бац!.. Ладно хоть таз на мне лежал, а то бы точно все органы мне отшибла!

Лежим с ней вместе, в общем, в ванной (колбасу она в руке крепко держит), слышим шипит что-то… так подленько, шшшш. Глядь, а это вода из-под смесителя фигачит! Оказывается, хозяйка, пока летела, пяткой его хорошенько задела. Повезло, что тапочки на ней были мощные, с закрытыми пятками, и не слетели от сальто, а то ногу бы только так сломала.

«Вот, блин, – думаю, – нарочно не придумаешь! Рассказать кому – не поверят!»

В общем, до самого утра мы с соседкой «развлекались»: я – со смесителем мучаясь, она – с тряпкой по полу ползая. Хорошо хоть вода больше в ванну текла, а не на пол.

Труба на стыке со смесителем проржавела, на соплях, так сказать, висела. Да ещё вентиль на стояке толком не держал. Пришлось мне домой к себе сбегать, инструмент принести (чуть не весь, что был). Отпилил трубу полотном по металлу, нарезал резьбу подходящей плашкой, подмотал пакли, накрутил переходник, ещё кусок трубы, опять переходник… В общем, наладил.

Наутро на работу поспешил, прогуливать никак нельзя было: в бригаде отделочников работал, объект как раз сдавали, сроки поджимали, подводить мужиков не имел права. Соседка, конечно, предлагала и чаю попить, и перекусить, но мне как-то стыдно, что ли, стало. Всё-таки сам я был виноват в такой беспокойной ночи. Если бы по-другому как-то подкатить к ней решил, более обдуманно, может и ночь прошла бы по-другому.

Ну и ладно, зато познакомились. Мариной её, оказывается, звали. Попытался к ней потом ещё как-то раз заглянуть на чай, тоже после какого-то застолья, но она уже знала, что я сосед через этаж, а значит, в прошлый раз прикинулся, и дела с таким пройдохой лучше не иметь.

Вот такая, собственно, обычная жизненная история, не претендующая на какую-либо премию.

15.10.2020