Текст книги "Эпоха рыцарства"

В том же 1932 году он получил предложение от издательства Кембриджского университета написать биографию Самюэля Пипса, автора известного дневника, который на протяжении десяти лет каждый день фиксировал события не только своей жизни, но и события страны, ценнейшего источника по истории Англии 1659-1669 гг. Поскольку во время работы над биографией Карла он проделал огромное исследование и собрал много материала, он принял предложение, и вплоть до 1939 года, за исключением нескольких небольших исследований[24]24
  The National Character (Longmans, 1934); The England of Charles II (Longmans, 1934); The Letters and Speeches of Charles II (Cassell, 1935); George V (Peter Davies, 1937); The American Ideal (Longmans, 1936); Stanley Baldwin (Hamish Hamilton, 1937); Postman's Horn (longmans, 1936), Humanity in Politics (National Book Association, 1937).


[Закрыть], был занят работой над биографией Пипса. Таким образом, первый том биографии («Создание человека»[25]25
  Samuel Pepys: The Man in the Making (Cambridge, 1933).


[Закрыть]) был издан в 1933 году и посвящался ранним годам жизни Пипса и времени написания дневника. Десмонд Макарти назвал эту книгу настолько интересной, что она даже соперничала с дневником. Второй том появился в 1935 году («Годы опасности»[26]26
  Samuel Pepys: The Years of Peril (Cambridge, 1935).


[Закрыть]), третий («Спаситель флота»[27]27
  Samuel Pepys: The Saviour of the Navy (Cambridge, 1938).


[Закрыть]) – в 1938 году. Брайант намеревался написать исключительно научную биографию, поскольку был несколько обескуражен популярностью биографии Карла II и серьезно считал, что причиной этого был недостаток академичности. Однако все три тома биографии Самюэля Пипса также стали почти бестселлерами, хорошо продавались и высоко были оценены специалистами.

В 1936 году случилось другое жизненно важное для Брайанта событие: он стал преемником Гилберта Кита Честертона на посту журналиста для колонки «Наш Блокнот» в еженедельнике «Иллюстрированные лондонские новости». В 1937 г. его пригласили в «Наблюдатель» («Observer»). Для многих историков журналистика представлялось презренным делом, для Брайанта – это была возможность объяснить настоящее прошлым. Работа для этих газет, как отмечал сам Брайант, помогала хранить форму и давала еженедельные упражнения для ума и пера. Брайант был очень горд тем, что явился преемником Честертона – блестящего писателя и публициста – тем более что сам Честертон высоко ценил его литературные способности. До начала 80-х гг., практически до последних лет жизни Брайанта, в обеих газетах еженедельно появлялись его заметки.

Кроме научной и исследовательской работы, Артур Брайант вел активную общественную жизнь. Будучи членом консервативной партии, он принимал участие в политических акциях и заседаниях партии, был близко знаком со Стенли Болдуином («единственным премьером, который лично приготовил мне ванную») и Невиллом Чемберленом. Уважение к Болдуину было настолько велико, что когда ему предложили написать его биографию, он без колебаний согласился. На фоне политических пертурбаций он остро чувствовал приближение войны, и хотя и был пламенным патриотом, но участие в Первой Мировой войне, пожалуй, научило его быть пацифистом. Его позиция оказалась весьма двоякой. Лидеры консервативной партии настолько доверяли ему, что именно Брайанту была поручена поездка в Германию с целью выяснения реальных перспектив войны. Брайант провел в Германии почти месяц, встречаясь с нацистскими лидерами и убеждая их в том, что война с Британией будет неизбежна, если те будут продолжать свою настоящую политику. Однако Брайанту стало совершенно ясно, что война действительно неизбежна. Вернувшись в Англию, это было первое, что он сказал премьер-министру. И несмотря на то, что он совершил эту поездку с благословения консервативной партии, премьер-министра и лидеров государства, во многих кругах он оказался на положении изгоя, ибо, по своему собственному утверждению, он был как «страстным защитником очень непопулярной тогда идеи перевооружения – в чем я оказался прав – и не менее непопулярной идеи умиротворения, хотя здесь я и ошибался». После возвращения из Германии он написал книгу, в которой попытался объяснить, почему германский народ, несмотря на свое поражение и последующие страдания, отдал свою жизнь в руки «фанатичной банды политиков», как он именовал нацистское руководство[28]28
  Unfinished Victory (Macmillan, 1940).


[Закрыть]. Книга была также очень непопулярна в обществе, и даже теперь ее достаточно трудно найти в библиотеках Англии. Сохранился, пожалуй, один экземпляр в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде. В ней, в частности, Брайант написал: «Британцы, ничего не зная о том, что пришлось выстрадать Германии после войны, так и не смогли понять причины и социальные последствия нацистской революции... Они ревностно осудили идею, которая апеллирует к силе как средству решения международных споров. Благодаря своей длительной и ограниченной погруженности в свои собственные дела они так и не осознали тот факт, что разоруженной Германии не было предложено других средств решения такого рода проблем. Они наивно полагали, что эти дела к всеобщему удовлетворению будет решать Лига Наций...» Книга носила исключительно критический характер, критический по отношению к британскому обществу. Этого было достаточно.

В 1940 г. Брайант оказался в исключительно трудном положении: вдобавок к неприятию обществом его оставила жена, от которой он получил развод. Тем не менее присутствия духа он не потерял. В самом начале войны он опубликовал следующую книгу, скорее, памфлет, под названием «Британия, вставай!», в котором он высказал свое отношение к современному положению Британии и свои мысли по поводу необходимых реформ. Появившаяся вслед за ним «Английская сага» вернула Брайанту популярность и уважение. В этой работе Брайант показал генезис современного состояния Британии, объяснил особенности британского духа. Книга будоражила и поднимала на борьбу. Член парламента от социалистов У. Дж. Браун написал ему: «Еще несколько недель назад я не прочел бы и строчки, написанной Вами, но теперь я хотел бы написать Вам о Саге;...это самая выдающаяся книга нашего времени и нашего поколения. Она должна возвещать об английском возрождении, о котором взывали не социализм, или любой другой „изм“, но сердца наших людей. Она отражает не только столетнюю историю, но и духовную эволюцию бесчисленного количества немых душ. Я сам родился в трущобах – мой отец был токарем – и подобно тысячам бедняков я реагировал на несправедливость и глупость капитализма, бросившись в объятья социализма. Подобно тысячам других сейчас я выступаю и против него... Ваша книга пришла, как луч света в мое темное царство, и дала мне новый взгляд на жизнь...»[29]29
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 116.


[Закрыть] Книга тронула и генерала Пейджета[30]30
  Пейджет, сэр Бернард Чарльз Толвер (1887-1961) – главнокомандующий внутренних войск в 1941-1943 гг., занимался подготовкой и тренировкой войск, позже принявших участие в операции «Оверлорд» в Нормандии, основал Школу Пехоты (военное сухопутное училище). Ушел в отставку в 1946 году. Кавалер Ордена Подвязки и многих иностранных орденов (Греции, Бельгии, США, Чехословакии и Норвегии). На пенсии занимался общественной деятельностью.


[Закрыть], главнокомандующего внутренних войск, до такой степени, что он захотел повстречаться с ее автором. Такая встреча состоялась в начале 1942 года, с этого момента Пейджет и Брайант стали друзьями и не расставались до смерти. Брайанту было предложено читать лекции для вооруженных сил Британии, находящихся на передовой. Брайант принял это с честью. Ему приходилось путешествовать в Багдад и многие другие места, где находились английские войска. Он читал лекции по истории, но в особенности по истории армии, флота, исторической тактики и стратегии. В процессе лекторской деятельности, Брайант стал осуществлять давно задуманную им трилогию – историю Англии в период наполеоновских войн – которая явилась бы прологом к «Английской Саге». Первый том «Годы страданий», охватывающий историю Англии с 90-х гг. XVIII века до Трафальгарской битвы, был опубликован в 1942 году; второй, посвященный времени от Трафальгара до 1814 года, – «Годы победы» в 1944-м; и третий том, рассказывающий о последних двух годах борьбы с Наполеоном, – «Эпоха элегантности» – в 1950 году[31]31
  The Years of Endurance (Collins, 1942); The Years of Victory (Collins, 1944); The Age of Elegance (Collins, 1950) – она получила приз Санди Тайме и Золотую медаль как книга года.


[Закрыть]. Эта трилогия была важна прежде всего не тем, что Брайант взывал к патриотизму англичан, но тем, что, проведя историческую параллель между наполеоновскими войнами и Второй мировой войной, он вселял оптимизм и надежду. Хотя историчность такой параллели кажется весьма спорной. В частности, сравнивая Гитлера и Наполеона, он писал: «...ибо в крайнем случае, проверенные любыми моральными критериями, люди подобно Наполеону и Гитлеру являются маньяками. И именно британцы, со всеми своими недостатками, впервые применили эти критерии... Питт и Нельсон, Мур и Веллингтон были не менее храбрыми и не менее выносливыми чем Наполеон. То же можно сказать и об их преемниках. Подобно своим сегодняшним потомкам, они черпали свое вдохновение не из культа Разума или Расы или любви к Славе и Завоеванию, но из глубокого внутреннего чувства личной ответственности, которое и было объединяющей силой их свободолюбивой земли... Чтобы понять, почему Англия победила Наполеона, надо изучать Водсворта. В час нужды она ожидала от каждого из своих сынов исполнения долга. Не только Наполеон нарвался на этот камень. И мы вновь увидели это в бушующих водах мирового беспорядка 1940 года...»[32]32
  The Years of Endurance, p. 301.


[Закрыть]

В конце войны Артур Брайант получил почетную степень в университетах Эдинбурга и Сент-Эндрюс вместе со многими выдающимися военными. Он также был награжден Орденом «Британской империи» 2-й степени. При вручении награды маршал Монтгомери сказал: «...На страницах своей истории... он ясно показал нам как наши национальные качества и характер, представленные в армии, позволили нам снова и снова выстоять против орд наших врагов. Он писал для обычных людей и соединил идеалы и достижения армии с жизнью нации. Ни один другой писатель так и не смог до такой степени поднять престиж и статус армии в глазах людей и заставить армию существовать как часть нашего национального и имперского наследия...»

После окончания войны Брайант продолжил чтение лекций военнослужащим, а также работал на Совет по Армейскому Образованию. В 1945 году он был избран председателем правления библиотеки госпиталя Красного Креста и Св. Иоанна, которая распространяла книги по всем госпиталям страны. На этом посту он находился последующие 25 лет. И хотя Брайант продолжал принимать активное участие в общественной жизни, надо отметить, что теперь она все же отошла для него на второй план. Возможно, начинал сказываться и возраст. Он оставался членом Юбилейного Фонда короля Георга, был президентом Английской Ассоциации в 1946 году, в 1949 году стал председателем правления Общества Писателей, затем он входил в число советников по архитектуре Вестминстерского аббатства, был попечителем Фонда Охраны Церквей, имеющих историческое значение, Фонда Английского Фолка и вице-президентом Королевского Литературного Фонда. К тому же он был патриотичен до бесстыдства, не скрывая своих чувств. Его называли тори старой либеральной закалки. В одной из американских критических статей о нем можно было прочесть следующее: «Герой сэра Артура представляет собой не отдельного человека или целую группу, не класс и не народ, не даже систему, но просто Англию саму по себе. Его любовь к Англии черчилевского толка, и его произведения излучают ее черчилевскими лучами. Больше чем простая совокупность своих частей, Англия представляется ее автору чем-то более великим, чем люди, события, системы и страдания, которые он описывает. Это великолепный идеал. Он совсем не ослеплен дефектами, которые этот идеал портят: но, прежде всего, недостатки, которые он признает и которые превозносит как нечто основное и существенное для человеческого духа, вот что воплощает этот идеал»[33]33
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 194.


[Закрыть]. Он очень много работал. Леди Маунтбаттен[34]34
  Маунтбаттен, Эвина Синтия Аннет, графиня Маунтбаттен (1901-1960), замужем за лордом Людовиком Маунтбаттеном, младшим принцем принца Баттенбергского. Занималась активной общественно-благотворительной деятельностью. Сохранился ее портрет кисти Сальвадора Дали.


[Закрыть] писала ему в 1956 году: «Как Вам удается довести до конца все начатое Вами при условии отсутствия перерывов и нескончаемых рабочих часов, мне трудно представить, но я сильно надеюсь, что небольшой отдых уже близко...»[35]35
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 136.


[Закрыть]

В конце 40-х Брайант решил отдохнуть и полностью сосредоточился на исследовательской работе. В следующие пятнадцать лет он написал четыре своих самых главных книги, посвященные различным периодам английской истории. Памятуя о заслугах Брайанта во время войны, ему было предложено написать биографию маршала сэра Алана Брука, или лорда Аланбрука. Брайант с радостью взялся за эту работу, поскольку знал Брука и относился к нему с большим уважением. Первое, с чего Брайант начал работу, были дневники Аланбрука, которые маршал вел во время войны. Собственно, несмотря на все остальные материалы, которые Брайанту удалось изучить, он так и остановился на дневниках и сделал то, что некогда ему довелось сделать с биографией Самюэля Пипса, – написал биографию, используя дневниковые записки Аланбрука. Однако книга получилась гораздо шире: через события, описанные в дневнике, Брайант изложил историю Второй мировой войны с британской точки зрения. «На повороте событий» вышла в 1957 году, в 1959 году было опубликовано продолжение «Триумф на Западе»[36]36
  The Turn of the tide (Collins, 1957); Triumph in the West (Collins, 1959).


[Закрыть]. Обе книги вызвали огромный резонанс в обществе. Помимо положительных рецензий и признания этих книг классикой военной истории, появились и разгромные рецензии, обвинявшие Брайанта в том, что значение Черчилля было сильно принижено. Действительно, здесь можно было найти и критику действий премьер-министра в те годы, но это совершенно не означало, как указывали газетные статьи (например, Экспресс), что книга представляет собой поверхностное и субъективное обозрение событий. Продажи книг в Британии и Америке были исключительно высокими. Сам Аланбрук, принимавший непосредственное участие в подготовке обоих изданий, был сильно удивлен успехом и очень доволен конечным результатом работы.

В начале 50-х гг. Брайант решил написать популярную историю Англии и очень быстро обнаружил, что вне его специализации, то есть истории Англии конца XVII – начала XIX вв., он знает о своей стране сравнительно мало, не считая знаний, полученных в университете. В результате в начале 50-х годов Брайант полностью погрузился в изучение древней и средневековой истории Британии, со всем рвением неофита. В конце концов книги, вышедшие из-под его пера, привлекли внимание не только широкой публики, но специалистов-историков. Две работы: «Создатели государства» (1954) и «Эпоха рыцарства» (1963), объединенные общим заглавием «Рассказ об Англии», стали бестселлерами среди английского студенчества и профессуры. За книгу «Создатели государства» Брайант был возведен в рыцарское достоинство. Не многим историкам выпадала такая честь. Это заставило его продолжить свои исследования, и в 1967 году появилась новая книга «Фундамент средневековья»[37]37
  The Medieval Foundation (Collins, 1967).


[Закрыть], в которой он показал эволюцию государственных учреждений средневековой Англии и их значение для последующего развития страны.

Брайант приближался к своему семидесятилетию и чувствовал, что необходимо написать что-либо биографического свойства, в 1969 году появилась книга «Лев и единорог»[38]38
  The Lion and the Unicorn (Collins, 1969).


[Закрыть], представлявшая собой нечто вроде автобиографии, собранной со страниц Иллюстрированных лондонских новостей. Именно эта книга давала живое представление не только о человеке, написавшем ее, но и об эпохе, в которой жил этот человек. И все же большую часть книги Брайант посвятил себе, а вместе с собой и сельской Англии. Брайант, несмотря на то, что был рожден в Лондоне, отчаянно любил сельские просторы родной страны, и как только у него появилась возможность завести собственный дом, он жил в деревне, выбирая своей резиденцией в основном старинные маноры, постройки XVI-XVIII века. До войны он прожил более двадцати лет в называемом им Белом доме, в местечке Ист Клайдон, графстве Бэкингем. В конце войны он, однако, был вынужден переместиться в более просторный и современный дом под названием Репсгейт, представлявший собой манор конца XVII века и находившийся в сердце средневековой Англии в Костволдсе. Еще во время войны ему довелось посетить симпозиум «Возвращение к хлебопашеству», на котором он даже сделал доклад о необходимости замены механистической концепции общества органической и отношения к человеку как потребителю и посреднику отношением к нему как к производителю и ремесленнику. Тогда же он сблизился со многими передовыми фермерами и проникся идеей необходимости органического возделывания почв. Такое его поведение легко укладывалось в его всегдашнюю идею об улучшении общества. В 1948 году он приобрел 80 акров изрытой снарядами земли на Дорсетском побережье – манор Смедмор в Пербеке. Здесь последующие восемь лет он занимался сельским хозяйством, и к началу 50-х годов ему удалось сделать свой манор одним из самых доходных в Англии, к тому же оно являло собой и образцовый пример «органической» организации хозяйственной деятельности манора. Однако в 1955 году в связи с падежом скота наступил кризис и последующее банкротство, и он вынужден был продать его (что далось ему очень тяжело) и вместе с женой (они поженились в конце 1941 года, она, кстати, являлась дочерью наследственного правителя государства Саравак, расположенного на острове Борнео) перебрались в манор Уинком, расположенный на границе графств Дорсет и Уилтшир. Здесь он продолжил свои занятия сельским хозяйством, но в 1963 году из-за бездорожья он вынужден был продать и Уинком (ему тогда было 64 года и путешествия давались уже с трудом) и переселиться обратно в Бэкингем в дом времен королевы Анны под названием Саус Павильон. Эпопея маноров достаточно важна для жизни и творчества Брайанта, ибо она демонстрирует его умение приложить все усилия для того, чтобы на практике испытать то, о чем он писал. Исторические дома, в которых он жил, создавали атмосферу обстановки, о которой он писал. Занятия земледелием позволили разбираться в проблемах сельскохозяйственной жизни отдельного хозяйства не хуже любого фермера – поэтому его экскурсы в экономическую жизнь страны представляли собой не только описание движения абстрактных экономических показателей, но реальную картину экономических проблем и исторических способов их решения. Живя в деревне, Брайанту очень сложно было почувствовать прогресс, ибо деревня (пусть даже если она находилась всего в 50 милях от Лондона) очень долго оставалась в Англии в законсервированном состоянии и позволяла погрузиться в настоящую деревенскую жизнь XVIII-XIX веков. Брайант прекрасно понимал это и жертвовал близостью к университетам и библиотекам, светским кругам и сообществу историков (которые любят, чтобы человек был всегда на глазах, а если нет, быстро забывают его), ради возможности единения с Историей.

В 1971 году вышла еще одна из его великолепных книг «Великий герцог»[39]39
  The Great Duke (Collins, 1971).


[Закрыть], посвященная Веллингтону. Особенно при работе над Веллингтоном было заметно его умение чувствовать историю и своего героя. Как отмечает его секретарь, Памела Стрит, «когда А. Б. писал о Веллингтоне, он был им; когда писал о ранних завоевателях своей страны, он был ранним завоевателем, пытающимся в небольшой рыбачьей лодке пересечь Ла-Манш»[40]40
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 164.


[Закрыть]. Дж. М. Тревельян написал об этой книге: «Это действительно великая книга, настолько живая, что совсем не кажется историей, но обладает способностью немедленно заставить человека чувствовать, что он присутствует при этих событиях... Финальное впечатление, когда читаешь описание битвы при Ватерлоо, ошеломляет...»[41]41
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 165.


[Закрыть] Ту же самую историю можно было наблюдать при подготовке всех его книг, особенно при написании истории стрелковой бригады английской армии, вышедшей в 1972 году под названием «Зеленые куртки»[42]42
  Jackets of Green (Collins, 1972).


[Закрыть]. Эту книгу Брайант написал в качестве критики современной ему ситуации американизации английского общества, его главной задачей было показать, что английские культура и менталитет ценны сами по себе и многое дали миру, как имеют и огромный потенциал дать еще. А. Дж. Дикенс, директор Института Исторических исследований и автор книги «Английская реформация»[43]43
  Среди его работ: A. G. Dickens (ed.), The Courts of Europe: politics, patronage, and royalty, 1400-1800 (New York, 1984); Late monasticism and the Reformation (London; Rio Grande, Ohio, 1994); The age of humanism and reformation: Europe in the fourteenth, fifteenth, and sixteenth centuries (Englewood Cliffs, N. J., Prentice-Hall [1972]); The Counter Reformation (London, 1968); The English Reformation (London, B.T. Batsford [1964]).


[Закрыть] писал Брайанту сразу же после публикации книги: «В этом мрачном (но не окончательно безнадежном) состоянии нашего развития как нации Ваша книга напоминает нам о тех ценностях, в которых было воспитано наше поколение... Книга эта вышла в нужное время: спасибо Вашей способности воссоздавать прошлое и жизненной сути ваших работ, ее, безусловно, будут читать, и она сослужит большую, если не неоценимую службу. Когда мы обретем уверенность и обнаружим нашу новую роль в мире, она, безусловно, предъявит продолжение тех ценностей, которые Вы так великолепно прививаете своими книгами»[44]44
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 208.


[Закрыть]. Брайант на самом деле был сильно обеспокоен состоянием английского общества, потерей веры, патриотизма и стандартов общечеловеческой морали. Действительно, конец 60-70 годов были нелегкими не только для Англии. Рушилась обычная картина ценностей. Трансформировались многие понятия морали. Молодое поколение привносило свои коррективы и боролось за право жить в новом и построенном ими самими мире. Отголосок студенческих движений затронул и Англию, хотя здесь не было революционности французских или американских студентов. Прежде всего они потеряли веру в будущее и не видели цели своего существования. Для общества этого времени существовало только сегодня, но не было ни завтра, ни вчера. В 1973 году Брайант написал: «Сегодня наиболее важной вещью в этой стране, несомненно, является сохранение характера и здоровья ее народа... Характер значит гораздо больше теорий... Мы не сможем ничего достичь, не имея храбрости, веры и трудолюбия... Любовь к своей стране и гордость за нее является необходимым основанием процветания любой страны...Я убежден, что любое общество, которое перестало ценить и придерживаться этих старомодных добродетелей, обречено в будущем на гибель через внутреннюю слабость или разрушение извне другими более реалистичными обществами... Я продолжаю превозносить их, хотя многим они и кажутся абсурдными, неприятными и даже отвратительными...»[45]45
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 209.


[Закрыть]

В 1973 году Брайант опубликовал, пожалуй, основной труд своей жизни, куда вошли практически все его исторические труды и который стал для него венцом карьеры историка, – «Тысяча лет Британской монархии»[46]46
  A Thousand Years of British Monarchy (Collins, 1973).


[Закрыть]. Книга была посвящена королеве Англии, хотя и не отличалась восхвалением британской королевской семьи. Брайант показал в ней сложную картину эволюции института монархии на Британских островах и его значение в истории страны. Надо отметить, что Брайант совсем не был роялистом, хотя и был воспитан в непосредственной близости от короны. И тем не менее прежде всего он был историком и ему, пожалуй, удалось показать особенности и уникальность монархии в Британии, а также объяснить, почему она до сих пор существует.

К своему восьмидесятилетнему юбилею в 1979 году сэр Артур Брайант мог быть полностью удовлетворен своими достижениями: более тридцати монографий, не считая мелких эссе и памфлетов, известность. Единственное, чего не было у Брайанта, – это детей, несмотря на два счастливых брака (последний брак был расторгнут в 1976 году). Тем не менее, хотя Брайант и тяжело переживал этот факт, он оставался весьма энергичным, много читал, но при этом никогда не просматривал разделы в газетах о рождениях, браках и смертях, хотя газет читал много, не смотрел телевизор (у него его и не было), предпочитал слушать радио. Известность его была настолько широка, что даже таксисты читали его книги. В 1980 году Брайант к тому же объявил о помолвке с вдовой 10-го герцога Мальборо. Правда, брак так и не состоялся, но факт этот уже сам по себе показателен.

Артур Брайант скончался 22 января 1985 года, не дожив месяца до своего восьмидесятишестилетнего дня рожденья. Перед смертью он писал: «Для того, чьей задачей является изучение кратких фактов недолговечной жизни человечества, кто мыслит понятиями не только конкретного поколения или индивида, но истории в целом, из всего бесконечного движения человеческой расы – и хотя это звучит несколько негуманно – кажется не очень важным, погиб ли человек в битве молодым или умер стариком. В любом случае человек умирает так скоро, и его тело возвращается к земле. До тех пор пока человек глубоко и постоянно не задумывается о смерти, он вообще не может реалистично думать о жизни... Самая великая из функций смерти в бесконечном сознании человечества заключается в том, что она объединяет для него, так, как ничто и никто не может объединить, даже любовь, все разнообразие и огромность космоса, время и место. Она делает его гражданином всех миров и всех эпох... Великолепно было бы оставить это самое великое из будущих событий на осознание отдельному человеческому духу как приключение, которое, когда оно придет, воспринималось бы как должное с храбростью и верой в качестве охранников... Только в своей собственной тишине человек может услышать музыку сфер...»

* * *

Книга, предлагаемая на суд читателей, посвящена истории Англии с 1272 по 1381 гг., одному из самых сложных и решающих столетий английской истории. Брайант потратил на нее десять лет, настолько важным он считал этот период для британской истории. И хотя Брайант получил рыцарское достоинство за другую книгу «Создатели государства», сам для себя он видел «Эпоху рыцарства» своей лучшей книгой. Трудно с ним не согласиться. «Создатели государства» были встречены медиевистами достаточно холодно. Многие считали (как и считают до сих пор), что не-специалист не может создать ничего приличного на тему, которой он не посвятил всю свою жизнь. Хотя Брайант неоднократно доказал, что он является в высшей степени профессиональным историком, тем не менее обвинение в популизме, брошенное некоторыми учеными, обидело его. Популизм заключался прежде всего в его блестящем литературном стиле и умении рассказать историю, сделать ее живой и интересной, даже если дело касалось таких «скучных» тем, как манориальная система XII века или сельскохозяйственное производство XIII века. В ответ на данные обвинения профессор средневековой истории Ливерпульского университета Джеффри Барраклу[47]47
  Среди его работ: Geoffrey Barraclough (1908-1987) (ed.), The Charters of the Anglo-Norman earls of Chester, с 1071-1237 ([Chester], 1988); The Christian world: a social and cultural history (New York, 1981); Eastern and Western Europe in the Middle Ages (New York, 1970); The crucible of Europe: the ninth and tenth centuries in European history (London, с 1976).


[Закрыть] написал, что «знакомая нам критика „популярной“ истории, заключающаяся в том, что она всегда на одно поколение отстает от современного знания, в данном случае не может быть применима никоим образом, ибо эта книга основана на результатах современного исторического знания». Профессор Дэвид Дуглас, основной авторитет по истории норманнского периода в Англии и автор известной биографии «Вильгельма Завоевателя»[48]48
  Среди его работ: David Douglas (ed.) The Anglo-Saxon chronicle: a revised translation (Westport, 1986); (ed.) English Historical Documents (vols. 1-5); The Norman conquest (London, 1928); The Norman achievement, 1050-1100 (London, 1969); William the Conqueror; the Norman impact upon England (Berkeley, University of California Press, 1964); The Norman fate, 1100-1154 (Berkeley: University of California Press, 1976).


[Закрыть], еще в период работы над книгой предсказывал, что «если остальные фрагменты являются такого же высокого качества, как и то, что я прочел, то у нас будет лучшая популярная история страны». И наконец, дуайен английских медиевистов, профессор Оксфордского университета Вивиан Гелбрайт[49]49
  Среди его работ: Vivian Galbraith, The abbey of St. Albans from 1300 to the dissolution of the monasteries (Oxford, 1911); A draft of Magna Carta (1215) (London, [1967?]); Studies in the public records (London, New York, [1948]); The historian at work; a BBC publication (London, 1962).


[Закрыть] написал Брайанту: «Еще не один брат-историк позавидует красоте и простоте вашего письма. Вы достигли своей цели как никто другой в книгах такого рода, которые я могу вспомнить»[50]50
  P. Street, Portrait of A Historian, p. 146.


[Закрыть].

«Эпоху рыцарства» ожидали с нетерпением. Когда появился пятисотстраничный труд, он сразу был признан лучшей книгой как самого Брайанта, так и британской исторической науки 1963 года. «Эпоха рыцарства» имела дело с довольно небольшим периодом времени, но весьма насыщенным событиями: эволюция парламента, реформа законодательной системы, появление юристов как профессии, захват Уэльса, шотландские войны за независимость, первый период Столетней войны, Черную Смерть, крестьянское восстание под руководством Уота Тайлера 1381 года, а также историю церкви, архитектуры, поэзии, образования и рождение английского языка. Впервые на таком уровне была изложена интегративная история Англии, которая могла дать единое представление о том, что происходило в этом XIV веке. Сами британские медиевисты признавали это. Безусловно, медиевистика в Британии имела очень высокий уровень, но она приветствовала работу Брайанта, потому что существовал определенный недостаток общих работ, за написание которых не брались специалисты, боясь оказаться популистами и потерять свой научный престиж. С другой стороны, вряд ли можно было найти «лучшее перо» в Англии. Сам Брайант очень серьезно отнесся к своей работе. Он проводил дни напролет не только в библиотеках, архивах, путешествуя по стране, читая частные архивы, находящиеся в епископских диоцезах и простых церквях, аристократических имениях и городских корпорациях, он также много времени проводил за консультациями с историками-специалистами по каждому периоду: сэром Морисом Поуиком, Мей МакКисак, Д. Дугласом, А. С. Мейерсом (которому, кстати, и посвящена книга) и т. д.

Конечно, книга сама по себе представляет весьма отличную от представлений в советской историографии картину развития Англии в XIV веке, которая, как это ни странно, до сих пор воспроизводится в учебниках, общих научных изданиях и даже, правда, уже иногда, в специальной литературе. Особенно отличается описание и анализ восстания Уота Тайлера. Интересен тот факт, что отечественные исследователи, так же, как и Брайант, пользовались одной и той же литературой, книгой Хилтона и Фагая[51]51
  Хилтон Р., Фагай Г. Восстание английского народа в 1381 году. М., 1952.


[Закрыть], теми же хрониками и документами, но как по-разному выглядят интерпретации. С другой стороны, в книге Брайанта можно найти то, чему никогда не уделялось внимания в отечественной английской медиевистике: английской культуре и ее тесной связи с исторической реальностью этого периода. В частности, тяжелую жизнь английского народа Брайант дает по поэме Уильяма Ленгленда «Видение о Петре Пахаре», самом значительном и интересном источнике по истории XIV века, тогда как наши медиевисты традиционно используют Чосера (выходца из аристократических кругов), чьи Кентерберийские рассказы, при всей их знаменитости, ироничности и похабности, очень однобоко представляют социальное развитие английского общества того периода. И все это при условии, что перевод текста этой поэмы на русский сделан Д. М. Петрушевским[52]52
  Ленгленд У. Видение Уильяма о Петре Пахаре/Пер. и вступ. статья Петрушевского Д. М. – М.-Л., 1941.


[Закрыть] и является доступным для современных историков.

Значение книги Брайанта трудно переоценить. Профессор Кембриджского университета Дэвид Ноулз[53]53
  Среди его работ: Knowles David, Bare ruined choirs: the dissolution of the English monasteries (Cambridge [Eng.]; New York, 1976); The Middle Ages (New York, [1968]); The historian and character, and other essays by David Knowles, collected and presented to him by his friends, pupils and colleagues on the occasion of his retirement (Cambridge, 1963); Lord Macaulay, 1800-1859 (Cambridge, 1960); The censured opinions of Uthred of Boldon (London, [1953]); Charterhouse, the medieval foundation in the light of recent discoveries (London, New York, [1954]).


[Закрыть] писал об этой книге: «Покрыв более века на более чем пятистах страницах, мы двигаемся многим быстрее, чем авторы Оксфордской истории Англии, и, изучив на таком уровне этот очень сложный и противоречивый период, мы подвергаемся опасности любого вида, настолько большой, что критичный читатель может вспомнить работы такого же плана, написанные сэром Морисом Поуиком и Мей МакКисак. Не пытаясь сравнить вещи, не подлежащие сравнению, честно будет сказать, что сэр Артур достиг своей цели, так же, как они достигли своих, и не просто как читатель, а как историк, занимающийся другим периодом, я могу сказать, что с его страниц можно получить более ясную и более легко представляемую картину эпохи, чем из авторов, только что отмеченных мною, хотя они также великолепны и уникальны в своем роде».