Текст книги "Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates"

Rich velvets and laces were heaped upon the brocaded settees (дорогой бархат и кружева грудами лежали на покрытых парчой диванах; rich – богатый, состоятельный; ценный, стоящий; to heap – складывать в кучу, нагромождать), while metal-work and pictures of great price filled every niche and corner (а изделия из /драгоценных/ металлов и огромной цены картины заполняли каждую нишу и каждый угол), for anything which caught the pirate’s fancy in the sack of a hundred vessels (поскольку все, что пленяло воображение пирата при грабежах сотен судов; to catch – схватить, захватить; sack – разбой, разграбление; fancy – воображение, фантазия) was thrown haphazard into his chamber (в беспорядке было свалено: «брошено» в этой каюте; haphazard – случайный, бессистемный; chamber – комната, камера).

 The cabin of the pirate barque was a good-sized room, hung with much tarnished finery, and presenting a strange medley of luxury and disorder. The panelling of carved and polished sandal-wood was blotched with foul smudges and chipped with bullet-marks fired in some drunken revelry.

Rich velvets and laces were heaped upon the brocaded settees, while metal-work and pictures of great price filled every niche and corner, for anything which caught the pirate’s fancy in the sack of a hundred vessels was thrown haphazard into his chamber.

A rich, soft carpet covered the floor (дорогой мягкий ковер покрывал пол), but it was mottled with wine-stains (но весь он был в винных пятнах; to mottle – испещрять, покрывать пятнышками; mottle – крапинка, пятнышко) and charred with burned tobacco (и прожжен пеплом от табака: «сгоревшим табаком»).

Above, a great brass hanging-lamp threw a brilliant yellow light upon this singular apartment (висевшая вверху большая медная лампа бросала яркий желтый свет на это своеобразное жилище; to throw; singular – исключительный, необыкновенный), and upon the two men who sat in their shirt-sleeves (и на двух мужчин, сидевших в одних рубахах; shirt-sleeves – без верхней одежды; shirt – рубаха; sleeves – рукава) with the wine between them, and the cards in their hands (/за столом/ с вином, стоявшим между ними, и с картами в руках), deep in a game of piquet (с головою ушедших в игру; deep – глубокий; piquet – пикет /карточная игра/).

 A rich, soft carpet covered the floor, but it was mottled with wine-stains and charred with burned tobacco.

Above, a great brass hanging-lamp threw a brilliant yellow light upon this singular apartment, and upon the two men who sat in their shirt-sleeves with the wine between them, and the cards in their hands, deep in a game of piquet.

Both were smoking long pipes (оба курили длинные трубки), and the thin blue reek filled the cabin and floated through the skylight above them (и тонкий = прозрачный голубой дым наполнял каюту и уплывал в /расположенный/ над ними люк; reek – сильный неприятный запах; зловоние; густой дым, копоть; skylight – световой люк), which, half opened, disclosed a slip of deep violet sky (люк был полуоткрыт, и сквозь него виднелась полоска темно-фиолетового неба; to disclose – обнаруживать, открывать) spangled with great silver stars (усеянного огромными серебряными звездами).

Ned Galloway, the quartermaster, was a huge New England wastrel (огромный Нэд Гэллоуэй, интендант из Новой Англии, был непутевым малым; wastrel – расточитель, транжир; никчёмный человек), the one rotten branch upon a goodly Puritan family tree (гнилой веткой на древе благопристойного пуританского рода).

 Both were smoking long pipes, and the thin blue reek filled the cabin and floated through the skylight above them, which, half opened, disclosed a slip of deep violet sky spangled with great silver stars.

Ned Galloway, the quartermaster, was a huge New England wastrel, the one rotten branch upon a goodly Puritan family tree.

His robust limbs and giant frame were the heritage of a long line of God-fearing ancestors (могучие конечности и гигантский костяк он унаследовал от многих поколений богобоязненных предков; heritage – наследство; long – длинный; line – линия; очередь, череда), while his black savage heart was all his own (тогда как дурной и свирепый норов целиком принадлежал ему; black – черный; дурной, злой; heart – сердце; суть, сущность). Bearded to the temples, with fierce blue eyes (с бородою до висков, лютыми синими глазами), a tangled lion’s mane of coarse, dark hair (спутанной львиной гривой жестких темных волос; coarse – грубый; жесткий), and huge gold rings in his ears (и огромными золотыми серьгами в ушах), he was the idol of the women in every waterside hell (он был кумиром женщин в каждом портовом притоне; waterside – прибрежный; портовый; hell – ад, преисподняя; притон) from the Tortugas to Maracaibo on the Main (от Тортуги до Маракайбо на севере Латинской Америки). A red cap, a blue silken shirt (красная шапочка, шелковая голубая рубаха), brown velvet breeches with gaudy knee-ribbons (коричневые бриджи из бархата с яркими лентами у колен), and high sea-boots made up the costume of the rover Hercules (и высокие морские сапоги составляли костюм пиратского Геркулеса; to make up – быть частью, составлять; rover – морской разбойник, пират; to rove – скитаться; странствовать; бродить, путешествовать).

 His robust limbs and giant frame were the heritage of a long line of God-fearing ancestors, while his black savage heart was all his own. Bearded to the temples, with fierce blue eyes, a tangled lion’s mane of coarse, dark hair, and huge gold rings in his ears, he was the idol of the women in every waterside hell from the Tortugas to Maracaibo on the Main. A red cap, a blue silken shirt, brown velvet breeches with gaudy knee-ribbons, and high sea-boots made up the costume of the rover Hercules.

A very different figure was Captain John Sharkey (совершенно иной облик был у капитана Джона Шарки). His thin, drawn, clean-shaven face was corpse-like in its pallor (его худое, вытянутое, чисто выбритое лицо своей бледностью походило на /лицо/ покойника; thin – тонкий; худой), and all the suns of the Indies could but turn it to a more deathly parchment tint (а солнце /обеих/ Индий смогло лишь придать ему еще более мертвенный пергаментный оттенок; to turn – поворачивать, вращать; превращать). He was part bald, with a few lank locks of tow-like hair (он был плешив: «он был частично лысым», с прямыми прядями волос /по бокам, свисавшими/, как пакля), and a steep, narrow forehead (и непомерно высоким и узким лбом). His thin nose jutted sharply forth (его тонкий нос остро выступал вперед), and near-set on either side of it were those filmy blue eyes (а с каждой его стороны располагались те самые, словно подернутые пленкой, голубые глаза), red-rimmed like those of a white bull-terrier (с красными веками, как у белого бультерьера), from which strong men winced away in fear and loathing (при /взгляде/ которых даже сильные люди отшатывались в страхе и отвращении; to wince – вздрагивать; отшатываться; to loathe – питать отвращение).

 A very different figure was Captain John Sharkey. His thin, drawn, clean-shaven face was corpse-like in its pallor, and all the suns of the Indies could but turn it to a more deathly parchment tint. He was part bald, with a few lank locks of tow-like hair, and a steep, narrow forehead. His thin nose jutted sharply forth, and near-set on either side of it were those filmy blue eyes, red-rimmed like those of a white bull-terrier, from which strong men winced away in fear and loathing.

His bony hands, with long, thin fingers (его костлявые руки с длинными тонкими пальцами) which quivered ceaselessly like the antennae of an insect (которые не переставая подрагивали, словно усики насекомых; to cease – прекращать/ся/, переставать), were toying constantly with the cards and the heap of gold moidores (непрерывно поигрывали картами или горкой золотых муидоров) which lay before him (лежащих перед ним; to lie). His dress was of some sober drab material (одежда его была из тускло-коричневой ткани; sober – трезвый; мягкий, спокойный /о красках/), but, indeed, the men who looked upon that fearsome face (но люди, которые смотрели в это страшное лицо, несомненно) had little thought for the costume of its owner (мало задумывались о костюме его хозяина).

 His bony hands, with long, thin fingers which quivered ceaselessly like the antennae of an insect, were toying constantly with the cards and the heap of gold moidores which lay before him. His dress was of some sober drab material, but, indeed, the men who looked upon that fearsome face had little thought for the costume of its owner.

The game was brought to a sudden interruption (игра внезапно прервалась), for the cabin door was swung rudely open (поскольку дверь в каюту резко распахнулась от удара; to swing – качать; ударять, бить изо всей силы; rudely – грубо; резко), and two rough fellows – Israel Martin, the boatswain, and Red Foley, the gunner (и двое грубых молодцов – боцман Израэль Мартин и канонир Рэд Фоули) – rushed into the cabin (ворвались внутрь: «в каюту»). In an instant Sharkey was on his feet (в мгновение ока Шарки оказался на ногах) with a pistol in either hand and murder in his eyes (с пистолетом в каждой руке и /желанием/ убивать в глазах).

“Sink you for villains!” he cried (чтоб вам утонуть, негодяи! – вскричал он). “I see well that if I do not shoot one of you from time to time (я теперь вижу, что если я не буду отстреливать по одному из вас время от времени; well – хорошо; ясно, четко) you will forget the man I am (вы позабудете, кто я есть). What mean you by entering my cabin (что это вы удумали врываться ко мне в каюту; to mean – намереваться; думать, подразумевать) as though it were a Wapping alehouse (будто это какая-то пивная в Ваппинге)?”

 The game was brought to a sudden interruption, for the cabin door was swung rudely open, and two rough fellows – Israel Martin, the boatswain, and Red Foley, the gunner – rushed into the cabin. In an instant Sharkey was on his feet with a pistol in either hand and murder in his eyes.

“Sink you for villains!” he cried. “I see well that if I do not shoot one of you from time to time you will forget the man I am. What mean you by entering my cabin as though it were a Wapping alehouse?”

“Nay, Captain Sharkey,” said Martin, with a sullen frown upon his brick-red face (хватит, капитан Шарки, – сказал Мартин, с угрюмым выражением на кирпично-красном лице; nay – отрицательный ответ; frown – выражение неодобрения, нахмуренность), “it is even such talk as this which has set us by the ears (даже этот разговор – причина тому, чтобы нас рассорить; to set by the ears – послужить причиной ссоры, спора). We have had enough of it (довольно с нас этого).”

“And more than enough,” said Red Foley, the gunner (даже более чем довольно, – сказал Рэд Фоули, канонир). “There be no mates aboard a pirate craft (на борту пиратского судна нет помощников капитана), and so the boatswain, the gunner, and the quartermaster are the officers (поэтому боцман, канонир и интендант являются офицерами).”

“Did I gainsay it?” asked Sharkey with an oath (а я разве отрицал это? – спросил Шарки, выругавшись).

“You have miscalled us and mishandled us before the men (ты ругаешь нас и дурно обходишься с нами на глазах у матросов: «перед матросами»), and we scarce know at this moment (и мы в данный момент вряд ли знаем = понимаем; scarce – едва ли, вряд ли) why we should risk our lives in fighting for the cabin and against the foc’sle (с какой стати нам рисковать жизнями и защищать твою каюту от /тех, кто собрался/ на полубаке).”

 “Nay, Captain Sharkey,” said Martin, with a sullen frown upon his brick-red face, “it is even such talk as this which has set us by the ears. We have had enough of it.”

“And more than enough,” said Red Foley, the gunner. “There be no mates aboard a pirate craft, and so the boatswain, the gunner, and the quartermaster are the officers.”

“Did I gainsay it?” asked Sharkey with an oath.

“You have miscalled us and mishandled us before the men, and we scarce know at this moment why we should risk our lives in fighting for the cabin and against the foc’sle.”

Sharkey saw that something serious was in the wind (Шарки понял, что назревает нечто серьезное; in the wind – происходящий или могущий произойти; wind – ветер). He laid down his pistols and leaned back in his chair with a flash of his yellow fangs (он положил /на стол/ пистолеты и откинулся назад в кресле, сверкнув желтыми клыками; to lay; flash – вспышка, сверкание).

“Nay, this is sad talk,” said he, “that two stout fellows (нет, это печально: «печальный разговор», – сказал он, – когда двое храбрецов; stout – крепкий, прочный; отважный, решительный) who have emptied many a bottle and cut many a throat with me (которые со мной вместе опустошили уйму: «много» бутылок и перерезали сотни глоток), should now fall out over nothing (затевают ссору по пустякам; to fall out – ссориться /разг./; nothing – ничто; мелочь, пустяк). I know you to be roaring boys (я знаю вас как отважных парней; roaring – ревущий; буйный, неистовый) who would go with me against the devil himself if I bid you (которые пошли бы со мною против самого дьявола, попроси я вас об этом). Let the steward bring cups and drown all unkindness between us (пусть стюард принесет кружки, и мы зальем: «утопим» все недоразумения между нами; unkind – враждебный, злой, недобрый).”

 Sharkey saw that something serious was in the wind. He laid down his pistols and leaned back in his chair with a flash of his yellow fangs.

“Nay, this is sad talk,” said he, “that two stout fellows who have emptied many a bottle and cut many a throat with me, should now fall out over nothing. I know you to be roaring boys who would go with me against the devil himself if I bid you. Let the steward bring cups and drown all unkindness between us.”

“It is no time for drinking, Captain Sharkey,” said Martin (не время пьянствовать, капитан Шарки, – сказал Мартин). “The men are holding council round the mainmast (люди держат совет вокруг грот-мачты), and may be aft at any minute (и могут оказаться /здесь/ на корме в любую минуту). They mean mischief, Captain Sharkey (они затевают что-то недоброе, капитан Шарки; to mean – намереваться, иметь в виду; подразумевать; mischief – беда, зло), and we have come to warn you (и мы пришли, чтобы предупредить тебя).”

Sharkey sprang for the brass-handled sword which hung from the wall (Шарки метнулся к шпаге с латунной рукояткой, которая висела на стене; to spring – прыгать, скакать; бросаться; to hang).

“Sink them for rascals!” he cried (чтоб им, мерзавцам, пойти ко дну). “When I have gutted one or two of them they may hear reason (когда я выпущу парочке из них кишки, остальные, возможно, опомнятся; guts – кишки, внутренности; to gut – потрошить; to hear reason – прислушаться к голосу разума).”

But the others barred his frantic way to the door (в ярости /он бросился/ к двери, но ему «другие» преградили путь; bar – брусок, болванка; препятствие; to bar – запирать на засов; преграждать /путь/; frantic – безумный, неистовый).

 “It is no time for drinking, Captain Sharkey,” said Martin. “The men are holding council round the mainmast, and may be aft at any minute. They mean mischief, Captain Sharkey, and we have come to warn you.”

Sharkey sprang for the brass-handled sword which hung from the wall.

“Sink them for rascals!” he cried. “When I have gutted one or two of them they may hear reason.”

But the others barred his frantic way to the door.

“There are forty of them under the lead of Sweetlocks, the master (их там сорок человек, и верховодит у них шкипер Суитлокс; lead – лидерство, руководство; master /зд./ – шкипер /содержатель казенного имущества: такелажа, блоков, парусов и проч./),” said Martin, “and on the open deck they would surely cut you to pieces (и на открытом /месте/ на палубе они, без сомнения, порежут тебя на кусочки). Here within the cabin it may be that we can hold them off at the points of our pistols (а здесь в каюте нам, возможно, удастся удержать их на расстоянии под угрозой пистолетов; to hold off – удерживать, держать поодаль; point – точка, пятнышко; прицел).” He had hardly spoken (не успел он договорить; to speak) when there came the tread of many heavy feet upon the deck (как /до них/ донесся топот тяжелых шагов по палубе; feet – мн. ч. от foot – ступня; поступь, шаг). Then there was a pause with no sound (потом наступила тишина: «пауза», /снаружи не доносилось/ ни звука) but the gentle lapping of the water against the sides of the pirate vessel (лишь умиротворяющий плеск воды о борт пиратского судна; gentle – мягкий, тихий; спокойный).

 “There are forty of them under the lead of Sweetlocks, the master,” said Martin, “and on the open deck they would surely cut you to pieces. Here within the cabin it may be that we can hold them off at the points of our pistols.” He had hardly spoken when there came the tread of many heavy feet upon the deck. Then there was a pause with no sound but the gentle lapping of the water against the sides of the pirate vessel.

Finally, a crashing blow as from a pistol-butt fell upon the door (наконец сильный удар – будто рукоятью пистолета – обрушился на дверь; butt – толстый конец инструмента, оружия; to fall /up/on – обрушиваться), and an instant afterwards Sweetlocks himself, a tall, dark man (и мгновение спустя сам Суитлокс, высокий, темно/волосый/ человек), with a deep red birth-mark blazing upon his cheek (с темно-красным родимым пятном, пламенеющим на щеке), strode into the cabin (шагнул в каюту; to stride). His swaggering air sank somewhat (самоуверенности у него отчасти поубавилось; to swagger – важничать, держаться самодовольно; air – воздух, атмосфера; внешний вид, выражение лица; to sink – тонуть, погружаться; оседать; ослабевать, угасать) as he looked into those pale and filmy eyes (когда он взглянул в эти бледные замутненные глаза).

“Captain Sharkey,” said he, “I come as spokesman of the crew (капитан Шарки, – сказал он, – я пришел как представитель команды).”

“So I have heard, Sweetlocks,” said the captain, softly (мне об этом известно: «так я слышал», Суитлокс, – мягко сказал капитан). “I may live to rip you the length of your vest for this night’s work (я могу выжить, чтобы распороть тебя по длине твоего камзола за эти твои ночные художества; to rip – рвать, разрезать; work – работа, труд; действие, поступок).”

 Finally, a crashing blow as from a pistol-butt fell upon the door, and an instant afterwards Sweetlocks himself, a tall, dark man, with a deep red birth-mark blazing upon his cheek, strode into the cabin. His swaggering air sank somewhat as he looked into those pale and filmy eyes.

“Captain Sharkey,” said he, “I come as spokesman of the crew.”

“So I have heard, Sweetlocks,” said the captain, softly. “I may live to rip you the length of your vest for this night’s work.”

“That is as it may be, Captain Sharkey,” the master answered (все может быть, капитан Шарки, – отвечал шкипер), “but if you will look up you will see (но если ты посмотришь наверх, то увидишь) that I have those at my back who will not see me mishandled (что за мной: «за моей спиной» стоят те, кто не даст меня в обиду; to mishandle – плохо обращаться).”

“Cursed if we do!” growled a deep voice from above (будь мы прокляты, если дадим! – прорычал сверху чей-то низкий голос; deep – глубокий; низкий /о звуке/), and glancing upwards the officers in the cabin were aware of a line of fierce, bearded, sun-blackened faces (и взглянув вверх, офицеры в каюте увидали множество свирепых, бородатых, потемневших от солнца лиц; to be aware – знать, сознавать; line – линия; очередь) looking down at them through the open skylight (которые смотрели на них сквозь открытый люк).

“Well, what would you have?” asked Sharkey (ладно, чего ты хочешь: «что у тебя есть»? – спросил Шарки). “Put it in words, man, and let us have an end of it (изложи на словах, парень, и давайте покончим с этим; to have an end – положить конец).”

 “That is as it may be, Captain Sharkey,” the master answered, “but if you will look up you will see that I have those at my back who will not see me mishandled.”

“Cursed if we do!” growled a deep voice from above, and glancing upwards the officers in the cabin were aware of a line of fierce, bearded, sun-blackened faces looking down at them through the open skylight.

“Well, what would you have?” asked Sharkey. “Put it in words, man, and let us have an end of it.”

“The men think,” said Sweetlocks, “that you are the devil himself (матросы полагают, – сказал Суитлокс, – что ты сам дьявол), and that there will be no luck for them (и что им не будет удачи) whilst they sail the sea in such company (пока они ходят по морю в такой компании; whilst = while – пока, в то время как). Time was when we did our two or three craft a day (было время, когда мы захватывали по два или по три судна в день), and every man had women and dollars to his liking (и у каждого было столько женщин и денег, сколько было душе угодно; to one’s liking – по вкусу, по душе кому-л.; dollar – песо, пиастр, иена /английское название различных иностранных монет и денежных единиц/), but now for a long week we have not raised a sail (но теперь мы на протяжении долгой недели не поднимали паруса), and save for three beggarly sloops (и, если не считать трех жалких шлюпов), have taken never a vessel since we passed the Bahama Bank (не захватили ни одного судна с тех пор, как миновали Багамскую банку). Also, they know that you killed Jack Bartholomew, the carpenter (также им известно, что ты убил плотника Джека Бартоломью), by beating his head in with a bucket (раскроив ему голову бадьей; to beat – бить, колотить), so that each of us goes in fear of his life (так что каждый из нас опасается за свою жизнь; to go in fear of smth. – жить в вечном страхе перед чем-л.).

 “The men think,” said Sweetlocks, “that you are the devil himself, and that there will be no luck for them whilst they sail the sea in such company. Time was when we did our two or three craft a day, and every man had women and dollars to his liking, but now for a long week we have not raised a sail, and save for three beggarly sloops, have taken never a vessel since we passed the Bahama Bank. Also, they know that you killed Jack Bartholomew, the carpenter, by beating his head in with a bucket, so that each of us goes in fear of his life.

Also, the rum has given out, and we are hard put to it for liquor (да еще ром закончился, и с выпивкой у нас совсем туго; to give out – иссякать, кончаться; to be hard put to it – оказаться в трудном положении; liquor – спиртной напиток). Also, you sit in your cabin whilst it is in the articles (а еще, ты сидишь в каюте, тогда как в договоре /сказано/) that you should drink and roar with the crew (что ты должен пьянствовать и гулять вместе с командой; to roar – реветь, рычать; шуметь). For all these reasons it has been this day in general meeting decreed (по этим причинам сегодня на общей сходке было решено) – ”

Sharkey had stealthily cocked a pistol under the table (под столом украдкой Шарки взвел курок пистолета), so it may have been as well for the mutinous master (и, возможно, мятежному шкиперу; mutiny – мятеж) that he never reached the end of his discourse (так никогда и не достичь концовки своей речи), for even as he came to it there was a swift patter of feet upon the deck (но когда он как раз подобрался к ней, раздался топот быстрых ног по палубе), and a ship lad, wild with his tidings, rushed into the room (и корабельный юнга, в возбуждении от /переполнявшей его/ новости, ворвался в каюту; lad – мальчик, юноша; to rush into the room – врываться в комнату; wild – дикий; возбужденный).

 Also, the rum has given out, and we are hard put to it for liquor. Also, you sit in your cabin whilst it is in the articles that you should drink and roar with the crew. For all these reasons it has been this day in general meeting decreed – “

Sharkey had stealthily cocked a pistol under the table, so it may have been as well for the mutinous master that he never reached the end of his discourse, for even as he came to it there was a swift patter of feet upon the deck, and a ship lad, wild with his tidings, rushed into the room.

“A craft!” he yelled (судно! – выкрикнул он). “A great craft, and close aboard us (у нас по борту большое судно; close – рядом, неподалеку)!”

In a flash the quarrel was forgotten (вмиг ссора была забыта), and the pirates were rushing to quarters (и пираты бросились по местам; quarters – жилище, жилье; места согласно боевому расписанию). Sure enough, surging slowly down before the gentle trade-wind (и правда, медленно покачиваясь, подгоняемый легким пассатом; surge – подниматься, вздыматься), a great full-rigged ship, with all sail set, was close beside them (совсем рядом проходил на всех парусах большой хорошо оснащенный корабль; close /прил./ – близкий; beside – рядом с, близко, около).

It was clear that she had come from afar (было очевидно, что шел он издалека) and knew nothing of the ways of the Caribbean Sea (и /на нем/ ничего не знали о порядках в Карибском море; way – путь; ways – уклад, обычай), for she made no effort to avoid the low, dark craft (поскольку он не делал никаких попыток избежать /встречи/ с небольшим: «низким» черным судном) which lay so close upon her bow (которое находилось совсем близко от его носа; to lie), but blundered on as if her mere size would avail her (а продолжал двигаться прежним курсом, как будто сами его /немалые/ размеры гарантировали ему безопасность; to blunder – двигаться вслепую; mere – простой, не более чем; to avail – быть полезным, помогать).

 “A craft!” he yelled. “A great craft, and close aboard us!”

In a flash the quarrel was forgotten, and the pirates were rushing to quarters. Sure enough, surging slowly down before the gentle trade-wind, a great full-rigged ship, with all sail set, was close beside them.

It was clear that she had come from afar and knew nothing of the ways of the Caribbean Sea, for she made no effort to avoid the low, dark craft which lay so close upon her bow, but blundered on as if her mere size would avail her.

So daring was she, that for an instant the Rovers (корабль этот шел настолько бесстрашно, что на мгновение пиратам), as they flew to loose the tackles of their guns (уже бросившимся ослаблять тали своих пушек; to fly – летать; нестись, мчаться), and hoisted their battle-lanterns (и поднимать боевые фонари), believed that a man-of-war had caught them napping (показалось, что какой-то военный корабль застал их врасплох: «застал их дремлющими»; to believe – верить; думать, полагать).

But at the sight of her bulging, portless sides and merchant rig (но при виде выпуклых бортов без орудийных люков и оснастки торгового судна) a shout of exultation broke from amongst them (крик ликования раздался среди них; to break – ломать, разбивать; раздаться /о сильном звуке/), and in an instant they had swung round their fore-yard (и через мгновение, повернув фока рей; to swing), and darting alongside they had grappled with her (и метнувшись к борту, они сцепились с /кораблем/ абордажными крючьями; to grapple – зацепить, захватить /крюком/; взять на абордаж) and flung a spray of shrieking, cursing ruffians upon her deck (и с воплями и бранью на его палубу хлынул поток головорезов: «и метнули поток…»; to fling – бросать, кидать; spray – водяная пыль, мелкие брызги).

 So daring was she, that for an instant the Rovers, as they flew to loose the tackles of their guns, and hoisted their battle-lanterns, believed that a man-of-war had caught them napping.

But at the sight of her bulging, portless sides and merchant rig a shout of exultation broke from amongst them, and in an instant they had swung round their fore-yard, and darting alongside they had grappled with her and flung a spray of shrieking, cursing ruffians upon her deck.

Half a dozen seamen of the night-watch were cut down where they stood (полдюжины матросов из ночной вахты были зарублены на месте: «где они стояли»; to stand), the mate was felled by Sharkey and tossed overboard by Ned Galloway (Шарки сбил с ног помощника капитана, а Нэд Гэллоуэй перебросил его за борт), and before the sleepers had time to sit up in their berths (и прежде чем спящим хватило времени приподняться в своих койках), the vessel was in the hands of the pirates (судно оказалось в руках пиратов).

The prize proved to be the full-rigged ship Portobello – Captain Hardy, master (трофеем оказался хорошо оснащенный корабль «Портобелло», /которым командовал/ капитан Харди; prize – награда, приз; призовое судно /мор./) – bound from London to Kingston in Jamaica (направлявшийся из Лондона в Кингстон на Ямайке), with a cargo of cotton goods and hoop-iron (с грузом хлопчатобумажного полотна и обручного железа).

 Half a dozen seamen of the night-watch were cut down where they stood, the mate was felled by Sharkey and tossed overboard by Ned Galloway, and before the sleepers had time to sit up in their berths, the vessel was in the hands of the pirates.

The prize proved to be the full-rigged ship Portobello – Captain Hardy, master – bound from London to Kingston in Jamaica, with a cargo of cotton goods and hoop-iron.

Having secured their prisoners, all huddled together in a dazed, distracted group (собрав своих ошеломленных, /насмерть/ перепуганных пленников в одну группу; to secure – охранять; взять под стражу; huddled together – собираться вместе, жаться друг к другу; distracted – растерянный; обезумевший), the pirates spread over the vessel in search of plunder (пираты разбрелись по судну в поисках добычи; to spread – расстилать, развертывать; распространяться), handing all that was found to the giant quartermaster (передавая все, что находили, огромному интенданту), who in turn passed it over the side of the Happy Delivery (который в свою очередь перебрасывал /трофеи/ через борт на «Счастливое избавление») and laid it under guard at the foot of her mainmast (и складывал у подножия грот-мачты, /где их надежно/ охраняли; to lay; guard – охрана, защита).