Текст книги "Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates"

 “Well, Major Harvey,” said he, “I am vastly sorry to do anything which may offend my friend Copley Banks, for many a time have my knees been under his mahogany, but in face of what you say there is no choice for me but to order you to board the vessel and to satisfy yourself as to her character and destination.”

So at one in the morning Major Harvey, with a launchful of his soldiers (и вот в час ночи майор Харви и /сопровождавшие его/ солдаты на баркасе; launch – баркас; – ful – образует существительные со значением количества, соответствующего данной емкости), paid a surprise visit to the Ruffling Harry (внезапно подошли к /месту стоянки/ «Задиры Гарри»; to pay a visit – нанести визит; surprise – неожиданность), with the result that they picked up nothing more solid (но в результате они не обнаружили ничего более существенного; to pick up – поймать /преступника/; solid – твердый /не жидкий/; серьезный) than a hempen cable floating at the moorings (чем пеньковый канат, плавающий у причала; moorings – место стоянки судов в гавани). It had been slipped by the brig (его сбросили с брига; to slip – скользить; сбрасывать), whose owner had scented danger (хозяин которого почуял опасность). She had already passed the Palisades (судно уже миновало скалы Палисадес), and was beating out against the north-east trades on a course for the Windward Passage (и шло навстречу северо-восточному пассату, держа курс на Наветренный пролив; to beat out – плыть против ветра).

 So at one in the morning Major Harvey, with a launchful of his soldiers, paid a surprise visit to the Ruffling Harry, with the result that they picked up nothing more solid than a hempen cable floating at the moorings. It had been slipped by the brig, whose owner had scented danger. She had already passed the Palisades, and was beating out against the north-east trades on a course for the Windward Passage.

When upon the next morning the brig had left Morant Point (когда следующим утром бриг оставил /в стороне/ мыс Моран; to leave) a mere haze upon the Southern horizon (еле заметное облачко тумана в южной стороне горизонта; mere – не более чем, всего лишь; haze – легкий туман, дымка), the men were called aft (всех людей созвали на корму), and Copley Banks revealed his plans to them (и Копли Бэнкс открыл им свои планы). He had chosen them, he said, as brisk boys and lads of spirit (он выбрал их, сказал он, как проворных и смелых парней; to choose; man of spirit – сильный духом человек), who would rather run some risk upon the sea (кто скорее рискнет собой в море; to run risk – идти на риск) than starve for a living upon the shore (чем будет жить в нищете на берегу; to starve – умирать от голода; нуждаться; living – средства к существованию). King’s ships were few and weak (королевские суда малочисленны и слабы), and they could master any trader (и они смогли бы захватить любое торговое судно; to master – одолевать, справляться) who might come their way (которое могло попасться на их пути; to come – приходить; появляться, встречаться).

 When upon the next morning the brig had left Morant Point a mere haze upon the Southern horizon, the men were called aft, and Copley Banks revealed his plans to them. He had chosen them, he said, as brisk boys and lads of spirit, who would rather run some risk upon the sea than starve for a living upon the shore. King’s ships were few and weak, and they could master any trader who might come their way.

Others had done well at the business (многие неплохо нажились, занимаясь этим делом; to do well – чувствовать себя хорошо), and with a handy, well-found vessel (а /имея/ маневренное и хорошо оснащенное судно; handy – удобный; легко управляемый), there was no reason why they should not turn their tarry jackets into velvet coats (нет никаких препятствий: «причин», чтобы сменить свои просмоленные куртки на бархатные камзолы). If they were prepared to sail under the black flag (если они готовы плавать под черным флагом), he was ready to command them (он не прочь командовать ими; ready – готовый /к действию, использованию и т. п./; согласный, охотно делающий /что-л./); but if any wished to withdraw (но если кто желает уйти; to withdraw – отодвигать, отдергивать; ретироваться, удаляться), they might have the gig and row back to Jamaica (то может взять гичку и на веслах вернуться на Ямайку; to row – грести; идти на веслах).

Four men out of six-and-forty asked for their discharge (четыре человека из сорока шести попросили их отпустить; to ask – спрашивать; просить, требовать; discharge – разгрузка; увольнение), went over the ship’s side into the boat (перебрались через борт корабля в шлюпку), and rowed away amidst the jeers and howlings of the crew (и уплыли под насмешки и завывания /всей/ команды).

 Others had done well at the business, and with a handy, well-found vessel, there was no reason why they should not turn their tarry jackets into velvet coats. If they were prepared to sail under the black flag, he was ready to command them; but if any wished to withdraw, they might have the gig and row back to Jamaica.

Four men out of six-and-forty asked for their discharge, went over the ship’s side into the boat, and rowed away amidst the jeers and howlings of the crew.

The rest assembled aft, and drew up the articles of their association (оставшиеся собрались на корме и приняли свой устав; to draw up – составлять, вырабатывать /контракт, план и т. п./; association – соединение, объединение /действие/; ассоциация, союз). A square of black tarpaulin had the white skull painted upon it (на черном квадрате просмоленной парусины намалевали белый череп), and was hoisted amidst cheering at the main (и подняли его на грот-мачте под одобрительные возгласы; main /зд./ = mainmast – грот-мачта).

Officers were elected, and the limits of their authority fixed (были назначены офицеры и установлены ограничения их власти; to elect – выбирать /голосованием/; назначать /на должность/). Copley Banks was chosen Captain (Копли Бэнкс был избран капитаном; to choose), but, as there are no mates upon a pirate craft (но, поскольку на пиратском судне у капитана не бывает помощников), Birthmark Sweetlocks became quartermaster, and Israel Martin the boatswain (то Суитлокс Меченый стал интендантом, а Израэль Мартин – боцманом; to become).

 The rest assembled aft, and drew up the articles of their association. A square of black tarpaulin had the white skull painted upon it, and was hoisted amidst cheering at the main.

Officers were elected, and the limits of their authority fixed. Copley Banks was chosen Captain, but, as there are no mates upon a pirate craft, Birthmark Sweetlocks became quartermaster, and Israel Martin the boatswain.

There was no difficulty in knowing what was the custom of the brotherhood (не было никаких трудностей в том, чтобы узнать обычаи братства), for half the men at least had served upon pirates before (поскольку по меньшей мере половина команды служила ранее на пиратских судах; at least – по крайней мере, во всяком случае). Food should be the same for all (пища должна быть одинаковой для всех), and no man should interfere with another man’s drink (и никто не мешает другому пить вволю; to interfere with – останавливать, мешать)! The Captain should have a cabin (у капитана должна быть каюта), but all hands should be welcome to enter it when they chose (но все матросы могут беспрепятственно в нее входить, когда захотят; welcome – желанный; имеющий право или разрешение сделать что-л.; to choose – выбирать; предпочитать).

All should share and share alike (все должно быть поделено и поделено поровну), save only the captain, quartermaster, boatswain, carpenter, and master-gunner (исключение составляют только капитан, интендант, боцман, плотник и главный канонир), who had from a quarter to a whole share extra (которые получают сверх того от одной четвертой до целой доли).

 There was no difficulty in knowing what was the custom of the brotherhood, for half the men at least had served upon pirates before. Food should be the same for all, and no man should interfere with another man’s drink! The Captain should have a cabin, but all hands should be welcome to enter it when they chose.

All should share and share alike, save only the captain, quartermaster, boatswain, carpenter, and master-gunner, who had from a quarter to a whole share extra.

He who saw a prize first (тот, кто первым заметит корабль-жертву; prize – награда, премия; желанная добыча) should have the best weapon taken out of her (получает лучшее оружие, найденное: «взятое» у него на борту). He who boarded her first (тот, кто первым взберется к нему на борт) should have the richest suit of clothes aboard of her (получает самый богатый комплект одежды). Every man might treat his own prisoner (каждый может обращаться со своим пленником), be it man or woman (будь то мужчина или женщина), after his own fashion (по своему собственному усмотрению; fashion – форма, очертания; манера поведения). If a man flinched from his gun, the quartermaster should pistol him (если кто покинет место сражения, интендант должен пристрелить его; to flinch – вздрагивать; уклоняться, отступать; gun – орудие, пушка). These were some of the rules (таковыми были некоторые из правил) which the crew of the Ruffling Harry subscribed (которые команда «Задиры Гарри» подписала) by putting forty-two crosses at the foot of the paper (поставив сорок два крестика внизу бумаги) upon which they had been drawn (на которой они = эти правила были начертаны).

 He who saw a prize first should have the best weapon taken out of her. He who boarded her first should have the richest suit of clothes aboard of her. Every man might treat his own prisoner, be it man or woman, after his own fashion. If a man flinched from his gun, the quartermaster should pistol him. These were some of the rules which the crew of the Ruffling Harry subscribed by putting forty-two crosses at the foot of the paper upon which they had been drawn.

So a new rover was afloat upon the seas (так в море появилось новое пиратское судно; afloat – плавающий на поверхности воды), and her name before a year was over became as well known as that of the Happy Delivery (и название его – не прошло и года – стало таким же известным, как название «Счастливое избавление»). From the Bahamas to the Leewards, and from the Leewards to the Windwards (от Багамских островов до Подветренных, от Подветренных до Наветренных), Copley Banks became the rival of Sharkey and the terror of traders (Копли Бэнкс стал достойным соперником Шарки и ужасом /мирных/ торговцев). For a long time the barque and the brig never met (долгое время барк и бриг не встречались; to meet), which was the more singular (что было весьма странно; singular – исключительный, необыкновенный; необычный, странный), as the Ruffling Harry was for ever looking in at Sharkey’s resorts (потому что «Задира Гарри» всегда заглядывал в бухточки, которые частенько служили убежищем для Шарки; to look in – заглянуть /ненадолго/; resort – посещаемое, излюбленное место); but at last one day, when she was passing down the inlet of Coxon’s Hole (но наконец однажды, когда он зашел в залив Коксонс Хоул), at the east end of Cuba (на восточной оконечности Кубы), with the intention of careening (имея намерение /провести/ кренгование), there was the Happy Delivery (там уже стояло «Счастливое избавление»), with her blocks and tackle-falls already rigged for the same purpose (с уже закрепленными с той же целью блоками и лопарями талей).

 So a new rover was afloat upon the seas, and her name before a year was over became as well known as that of the Happy Delivery. From the Bahamas to the Leewards, and from the Leewards to the Windwards, Copley Banks became the rival of Sharkey and the terror of traders. For a long time the barque and the brig never met, which was the more singular, as the Ruffling Harry was for ever looking in at Sharkey’s resorts; but at last one day, when she was passing down the inlet of Coxon’s Hole, at the east end of Cuba, with the intention of careening, there was the Happy Delivery, with her blocks and tackle-falls already rigged for the same purpose.

Copley Banks fired a shotted salute and hoisted the green trumpeter ensign (Копли Бэнкс в знак приветствия дал пушечный залп и поднял зеленый вымпел; to fire – стрелять; shotted – утяжеленный ядром; salute – приветствие; trumpeter – трубач; герольд), as the custom was among gentlemen of the sea (согласно обычаю, бытовавшему среди рыцарей моря; gentleman – хорошо воспитанный человек). Then he dropped his boat and went aboard (затем /приказал/ спустить шлюпку и сел в нее; to go aboard – сесть на судно).

Captain Sharkey was not a man of a genial mood (капитан Шарки не был общительным человеком; genial – веселый; общительный; mood – настроение; расположение духа), nor had he any kindly sympathy for those who were of the same trade as himself (также не имел он сердечной симпатии к людям своего же ремесла). Copley Banks found him seated astride upon one of the after guns (Копли Бэнкс нашел его сидящим верхом на одной из кормовых пушек), with his New England quartermaster, Ned Galloway (со своим интендантом из Новой Англии Нэдом Гэллоуэем), and a crowd of roaring ruffians standing about him (и орущей толпой головорезов, стоявшими рядом).

 Copley Banks fired a shotted salute and hoisted the green trumpeter ensign, as the custom was among gentlemen of the sea. Then he dropped his boat and went aboard.

Captain Sharkey was not a man of a genial mood, nor had he any kindly sympathy for those who were of the same trade as himself. Copley Banks found him seated astride upon one of the after guns, with his New England quartermaster, Ned Galloway, and a crowd of roaring ruffians standing about him.

Yet none of them roared with quite such assurance (выкрики каждого из них, однако, переходили в еле слышное бормотание: «однако никто из них не шумел с точно такой же уверенностью»; quite – вполне, совершенно) when Sharkey’s pale face and filmy blue eyes were turned upon him (когда бледное лицо и подернутые пленкой голубые глаза Шарки обращались в его сторону: «поворачивались к нему»).

He was in his shirt-sleeves (он был в рубашке; shirt-sleeve – рукав рубашки; in shirt-sleeves – в рубашке /без верхней одежды/), with his cambric frills breaking through his open red satin long-flapped vest (ее батистовые оборки виднелись из-под открытого красного долгополого камзола из сатина; to break through – прорываться, пробиваться). The scorching sun seemed to have no power upon his fleshless frame (палящее солнце, казалось, никак не действовало: «не имело никакого влияния» на его тощую фигуру; frame – каркас, костяк; тело, телосложение; power – сила, мощь; влияние; flesh – мясо, плоть; – less – образует от существительных прилагательные со значением «лишенный чего-л.», «не имеющий чего-л.»), for he wore a low fur cap, as though it had been winter (поскольку он носил меховую шапочку, как будто стояла зима; to wear). A many-coloured band of silk passed across his body (многоцветная шелковая перевязь шла наискосок через его грудь: «через его тело»; band – обруч; тесьма, лента) and supported a short murderous sword (и на ней висела: «держалась» короткая смертоносная шпага; to support – поддерживать, нести нагрузку), while his broad, brass-buckled belt was stuffed with pistols (в то время как за его широкий ремень с медной пряжкой были заткнуты пистолеты; to stuff – набивать; запихивать, засовывать).

 Yet none of them roared with quite such assurance when Sharkey’s pale face and filmy blue eyes were turned upon him.

He was in his shirt-sleeves, with his cambric frills breaking through his open red satin long-flapped vest. The scorching sun seemed to have no power upon his fleshless frame, for he wore a low fur cap, as though it had been winter. A many-coloured band of silk passed across his body and supported a short murderous sword, while his broad, brass-buckled belt was stuffed with pistols.

“Sink you for a poacher!” he cried (чтоб тебе утонуть, браконьер! – воскликнул он; poacher – браконьер), as Copley Banks passed over the bulwarks (когда Копли Бэнкс перелез через фальшборт). “I will drub you within an inch of your life (я изобью тебя так, что останется лишь дюйм живого места), and that inch also (а /потом пройдусь/ и по нему тоже)! What mean you by fishing in my waters (как смеешь ты ловить рыбу в моих водах)?”

Copley Banks looked at him (Копли Бэнкс взглянул на него), and his eyes were like those of a traveler (и глаза его сделались такими, как у путника) who sees his home at last (который наконец-то видит свой родной дом).

“I am glad that we are of one mind (я рад, что мы понимаем друг друга; to be of one mind – придерживаться одного и того же мнения),” said he, “for I am myself of opinion (поскольку я придерживаясь мнения) that the seas are not large enough for the two of us (что моря недостаточно просторны для нас обоих). But if you will take your sword and pistols (но если ты возьмешь свою шпагу и пистолеты) and come upon a sand-bank with me (и сойдешь со мною на песчаный берег), then the world will be rid of a damned villain whichever way it goes (тогда, кому бы ни досталась победа, одним жалким негодяем в мире станет меньше: «тогда мир избавится от одного проклятого негодяя, каким бы путем это ни пошло»; to be rid of – избавиться от).”

 “Sink you for a poacher!” he cried, as Copley Banks passed over the bulwarks. “I will drub you within an inch of your life, and that inch also! What mean you by fishing in my waters?”

Copley Banks looked at him, and his eyes were like those of a traveller who sees his home at last.

“I am glad that we are of one mind,” said he, “for I am myself of opinion that the seas are not large enough for the two of us. But if you will take your sword and pistols and come upon a sand-bank with me, then the world will be rid of a damned villain whichever way it goes.”

“Now, this is talking!” cried Sharkey (вот это разговор! – воскликнул Шарки), jumping off the gun and holding out his hand (спрыгивая с пушки и протягивая руку). “I have not met many (немногих я встречал; to meet) who could look John Sharkey in the eyes and speak with a full breath (кто мог бы смотреть Джону Шарки в глаза и говорить /с ним/ без заикания: «с полным дыханием»). May the devil seize me (дьявол меня побери; to seize – хватать, схватить) if I do not choose you as a consort (если я не выберу тебя в качестве товарища = если мы не станем вместе бороздить моря)! But if you play me false (но ежели ты /попытаешься/ меня надуть; to play false – обмануть, смошенничать), then I will come aboard of you (тогда я поднимусь к тебе на борт) and gut you upon your own poop (и выпущу тебе кишки на твоей же собственной корме).”

“And I pledge you the same!” said Copley Banks (и я обещаю /сделать/ то же самое с тобой! – сказал Копли Бэнкс), and so the two pirates became sworn comrades to each other (и таким образом эти два пирата стали друг другу верными товарищами; to become; sworn – присягнувший, поклявшийся; верный, неизменный; to swear – клясться).

 “Now, this is talking!” cried Sharkey, jumping off the gun and holding out his hand. “I have not met many who could look John Sharkey in the eyes and speak with a full breath. May the devil seize me if I do not choose you as a consort! But if you play me false, then I will come aboard of you and gut you upon your own poop.”

“And I pledge you the same!” said Copley Banks, and so the two pirates became sworn comrades to each other.

That summer they went north as far as the Newfoundland Banks (тем летом они направились на север и дошли до Ньюфаундлендских берегов), and harried the New York traders and the whale-ships from New England (грабя купцов из Нью-Йорка и китобойные суда из Новой Англии). It was Copley Banks who captured the Liverpool ship, House of Hanover (Копли Бэнкс захватил судно «Ганноверская династия», /шедшее/ из Ливерпуля; house – дом, здание; династия, род), but it was Sharkey who fastened her master to the windlass (а Шарки, привязав его капитана к брашпилю) and pelted him to death with empty claret-bottles (бросал в него пустые бутылки из-под кларета и /забил/ до смерти).

 That summer they went north as far as the Newfoundland Banks, and harried the New York traders and the whale-ships from New England. It was Copley Banks who captured the Liverpool ship, House of Hanover, but it was Sharkey who fastened her master to the windlass and pelted him to death with empty claret-bottles.

Together they engaged the King’s ship Royal Fortune (вместе они вступили в бой с имперским: «королевским» кораблем «Королевская фортуна»; to engage – нанимать; вступать в бой /мор./), which had been sent in search of them (который был послан на их поиски; to send), and beat her off after a night action of five hours (и отбились от него после пятичасового ночного боя), the drunken, raving crews fighting naked in the light of the battle-lanterns (когда пьяные остервенелые матросы: «команды» дрались обнаженными в свете боевых фонарей; to rave – бредить, говорить бессвязно; неистовствовать), with a bucket of rum and a pannikin laid by the tackles of every gun (а возле талей каждой пушки стояло ведро рома с жестяной кружкой; to lay – класть, положить). They ran to Topsail Inlet in North Carolina to refit (для починки они направились в бухту Топсэйл в Северной Каролине; to run – бежать), and then in the spring they were at the Grand Caicos (а весною уже были у Гранд-Кайкос), ready for a long cruise down the West Indies (готовые к долгому плаванию в Вест-Индию).

 Together they engaged the King’s ship Royal Fortune, which had been sent in search of them, and beat her off after a night action of five hours, the drunken, raving crews fighting naked in the light of the battle-lanterns, with a bucket of rum and a pannikin laid by the tackles of every gun. They ran to Topsail Inlet in North Carolina to refit, and then in the spring they were at the Grand Caicos, ready for a long cruise down the West Indies.

By this time Sharkey and Copley Banks had become very excellent friends (к тому времени Шарки и Копли Бэнкс стали близкими друзьями; excellent – отличный, превосходный), for Sharkey loved a wholehearted villain (поскольку Шарки любил бесшабашных проходимцев; wholehearted – идущий от всего сердца; относящийся ко всему с легким сердцем), and he loved a man of metal (а также людей с железными /нервами/), and it seemed to him that the two met in the captain of the Ruffling Harry (и ему казалось, что оба эти /качества/ соединились: «встретились» в капитане «Забияки Гарри»). It was long before he gave his confidence to him (однако это было задолго до того, как он стал доверять ему; long before – задолго до; to give confidence – довериться), for cold suspicion lay deep in his character (ибо холодная подозрительность лежала в основе его характера: «глубоко находилась в его характере»; to suspect – подозревать). Never once would he trust himself outside his own ship (еще ни разу он не покидал своего собственного корабля: «не решался /отправиться/ вне своего корабля»; to trust – верить, доверять) and away from his own men (и своих людей: «прочь от своих людей»; away – прочь).

 By this time Sharkey and Copley Banks had become very excellent friends, for Sharkey loved a wholehearted villain, and he loved a man of metal, and it seemed to him that the two met in the captain of the Ruffling Harry. It was long before he gave his confidence to him, for cold suspicion lay deep in his character. Never once would he trust himself outside his own ship and away from his own men.

But Copley Banks came often on board the Happy Delivery (но Копли Бэнкс часто бывал на борту «Счастливого избавления»), and joined Sharkey in many of his morose debauches (и присоединялся к Шарки во время его мрачных дебошей), so that at last any lingering misgivings of the latter were set at rest (так что наконец усыпил неослабные опасения последнего; lingering – продолжительный, долгий; медленно проходящий; to set at rest – успокоить: «поместить к покою»). He knew nothing of the evil that he had done to his new boon companion (он ничего не знал = Шарки и не подозревал о том зле, которое причинил своему новому собутыльнику), for of his many victims how could he remember the woman and the two boys (ибо как он мог запомнить среди своих многочисленных жертв женщину и двух мальчиков) whom he had slain with such levity so long ago (которых бездумно убил давным-давно; to slay; levity – ветреность, легкомыслие)! When, therefore, he received a challenge to himself and to his quartermaster for a carouse (и поэтому, когда он и его интендант получили приглашение на пирушку; challenge – вызов) upon the last evening of their stay at the Caicos Bank (в последний вечер их стоянки у берегов Кайкоса), he saw no reason to refuse (он не видел причин отказываться).

 But Copley Banks came often on board the Happy Delivery, and joined Sharkey in many of his morose debauches, so that at last any lingering misgivings of the latter were set at rest. He knew nothing of the evil that he had done to his new boon companion, for of his many victims how could he remember the woman and the two boys whom he had slain with such levity so long ago! When, therefore, he received a challenge to himself and to his quartermaster for a carouse upon the last evening of their stay at the Caicos Bank, he saw no reason to refuse.

A well-found passenger ship had been rifled the week before (неделю назад они захватили пассажирский корабль, имевший на борту все необходимое; to rifle – обыскивать с целью грабежа), so their fare was of the best (так что пища у них была лучше не пожелаешь; fare – плата за проезд; пища), and after supper five of them drank deeply together (и после ужина они впятером изрядно выпили; to drink). There were the two captains, Birthmark Sweetlocks, Ned Galloway (там были оба капитана, Суитлокс Меченый), and Israel Martin, the old buccaneersman (и Израэль Мартин, старый буканьер). To wait upon them was the dumb steward (за столом им прислуживал немой стюард; to wait – ждать; прислуживать), whose head Sharkey split with his glass (чью голову Шарки разбил своим стаканом; to split – раскалывать), because he had been too slow in the filling of it (потому что тот слишком медленно его наполнял).

 A well-found passenger ship had been rifled the week before, so their fare was of the best, and after supper five of them drank deeply together. There were the two captains, Birthmark Sweetlocks, Ned Galloway, and Israel Martin, the old buccaneersman. To wait upon them was the dumb steward, whose head Sharkey split with his glass, because he had been too slow in the filling of it.

The quartermaster had slipped Sharkey’s pistols away from him (интендант потихоньку убрал пистолеты Шарки от него подальше; to slip – скользить; перемещать тихонько, незаметно), for it was an old joke with him (ибо у того была давняя шутка) to fire them cross-handed under the table (стрелять из них под столом, перекрестив руки), and see who was the luckiest man (чтобы посмотреть, кто самый счастливый). It was a pleasantry which had cost his boatswain his leg (эта невинная шалость стоила его боцману ноги; pleasantry – любезность; шутка, комическая выходка), so now, when the table was cleared (так что теперь, когда со стола убрали остатки ужина: «когда стол был чист»), they would coax Sharkey’s weapons away from him on the excuse of the heat (Шарки убедили /снять/ с себя оружие, сославшись на жару; to coax – убеждать, упрашивать; добиваться /чего-л./ с помощью уговоров; excuse – извинение; отговорка, предлог), and lay them out of his reach (и положить их /пистолеты/ вне его досягаемости = подальше; reach – протягивание /руки/; предел досягаемости).

The Captain’s cabin of the Ruffling Harry was in a deck-house upon the poop (каюта капитана «Задиры Гарри» примыкала к рубке на корме; deck-house – рубка), and a sternchaser gun was mounted at the back of it (а позади нее была установлена кормовая пушка; chaser – преследователь; судовое орудие; stern – корма; to mount – монтировать, устанавливать).

 The quartermaster had slipped Sharkey’s pistols away from him, for it was an old joke with him to fire them cross-handed under the table, and see who was the luckiest man. It was a pleasantry which had cost his boatswain his leg, so now, when the table was cleared, they would coax Sharkey’s weapons away from him on the excuse of the heat, and lay them out of his reach.

The Captain’s cabin of the Ruffling Harry was in a deck-house upon the poop, and a sternchaser gun was mounted at the back of it.

Round shot were racked round the wall (ядра были сложены у стены; to rack – помещать на полку, подставку; round – вокруг; повсюду, на всем протяжении), and three great hogsheads of powder made a stand for dishes and for bottles (а три больших бочонка с порохом служили подставками для блюд и бутылок). In this grim room the five pirates sang and roared and drank (в этой мрачной каюте пятеро пиратов пели, орали и пили; to sing; to drink), while the silent steward still filled up their glasses (а безмолвный стюард продолжал наполнять их стаканы; still – до сих пор, по-прежнему), and passed the box and the candle round for their tobacco-pipes (и подносить коробку с табаком и свечу, /чтобы они раскуривали/ свои трубки; to pass round – передавать по кругу).

Hour after hour the talk became fouler, the voices hoarser (час за часом /темы для/ разговоров становились все непристойнее, голоса все грубее), the curses and shoutings more incoherent (ругань и выкрики все бессвязнее), until three of the five had closed their blood-shot eyes (пока трое из пяти не закрыли свои налившиеся кровью глаза), and dropped their swimming heads upon the table (и не уронили свои мотающиеся /из стороны в сторону/ головы на стол; to swim – плавать; кружиться /о голове/).

 Round shot were racked round the wall, and three great hogsheads of powder made a stand for dishes and for bottles. In this grim room the five pirates sang and roared and drank, while the silent steward still filled up their glasses, and passed the box and the candle round for their tobacco-pipes.

Hour after hour the talk became fouler, the voices hoarser, the curses and shoutings more incoherent, until three of the five had closed their blood-shot eyes, and dropped their swimming heads upon the table.

Copley Banks and Sharkey were left face to face (Копли Бэнкс и Шарки остались лицом к лицу; to leave), the one because he had drunk the least (один /держался на ногах,/ потому что выпил меньше всех), the other because no amount of liquor would ever shake his iron nerve (другой – потому что никакое количество выпивки никогда не расшатало бы его железные нервы; to shake – трясти; ослаблять, расшатывать) or warm his sluggish blood (и не согрело его медленно текущую кровь; sluggish – пассивный, вялый; медленный, неторопливый; /мед./ вялый /о пульсе, печени и т. п./). Behind him stood the watchful steward (позади него стоял внимательный стюард; to stand), for ever filling up his waning glass (постоянно наполнявший его пустеющий стакан; to wane – убывать, идти на убыль; уменьшаться). From without came the low lapping of the tide (снаружи доносился негромкий плеск волн; low – низкий, невысокий; тихий; tide – прилив/отлив; море, океан /поэт./), and from over the water a sailor’s chanty from the barque (а с барка над водой /летела/ матросская песня; chanty – хоровая матросская песня /которую поют во время работ/).