Текст книги "Перерождение"

– А не желаете ли Вы ответить еще на пару вопросов, господин спецпредставитель, – Саврасов пылал, словно бык на арене.

– Выйдите вон, – с неизменной улыбкой выдал Винбург.

Он стоял перед Еленой и держал раскрытую папку. Но, увидев злющего майора, закрыл ее и отвел руку за спину. Кроберг презрительно смотрела на Саврасова. Он посмел ворваться в ее палатку без приглашения. Для нее это было верхом оскорбления. Но переведя взгляд на чиновника, она увидела, как его глаза наливаются злостью. Лицо Елены украсила ухмылка. Ее нос слегка задрался. Она готова была наслаждаться назревающим противостоянием.

– Майор, выйдите! – приказывал чиновник.

– Я хочу знать истинную причину Вашего визита, – Саврасов демонстративно прошел к ближайшему столу и присел на угол.

– Вы забываетесь, – Винбург был как всегда, мелодичен.

– Послушайте, Вы вроде как не отдаете себе отчета где находитесь.

– Займитесь расследованием теракта, майор, – Винбург повернулся к Саврасову. Его правая рука плавно размешивала перед ним воздух, дополняя слова. – Вы мешайте мне заниматься внутренними делами министерства. Извольте…

– Дела министерства, я так понимаю, касаются взорванного исследовательского центра?

– Хоть бы и так. Вас это ни коим образом не должно касаться…

– Ошибаетесь, господин Винбург, – Саврасов едва заметно улыбнулся. – Вы забыли, что именно мне поручено заниматься расследованием. И если у вас двоих имеется какая-то информация, вы обязаны мне ее предоставить.

Винбург замолчал. Он размышлял. Улыбка то расходилось до ушей, то едва была заметна на его лице. В конце концов, он решил прикрыться последним доводом.

– Как спецпредставитель, я имею право не разглашать информацию… – на этом слове Саврасов оборвал его, подняв правую руку.

– Режим чрезвычайной ситуации в Химграде, который установил президент, дает мне полное право, как главе отдела биохимической безопасности ФСБ взять вас обоих под стражу и подвергнуть допросу.

Кроберг не ожидала подобного поворота. От удивления она открыла рот.

– Допрос? – фыркнула Елена. – Что за ребячество?

– Господин Винбург, я прекрасно знаю, что БиоНИЦ занимался не только исследованиями вирусов, – Саврасов сбавил обороты. – Исследовательский центр находился под прицелом у нескольких группировок. И зная точно, чем занимались ученые в центре, я смогу понять, кто реально мог стоять за взрывами.

Ухмылка на миг прошила лицо Винбурга. Он посмотрел на Кроберг.

– Уважьте главу отдела ФСБ, – он передал ей папку, а сам пошел и сел за ее стол. Он стоял у дальней стены и был завален бумагами.

– БиоНИЦ был центром биоинженерии, как все знают, – Елена раскрыла папку и передала ее майору. – Вот уже несколько лет мы пытаемся реализовать обширную программу под названием «Регенерация».

Саврасов листал электронные бумаги. На некоторых были непонятные формулы, на других графики, расчеты. Несколько раз встречалось: «объект 7», «объект 3», «объект 9».

– Суть этой программы заключается в том, чтобы научить клетки нашего тела восстанавливаться после повреждений. Эту технологию можно было применять как тем, кто пострадал в катастрофах, так и при лечении некоторых болезней, – Кроберг бросила беглый взгляд на Винбурга. Он сидел к ним спиной и медленно покачивался в кресле. Елена подошла к Саврасову, ее раздражал его бессмысленный просмотр бумаг с ценными данными. – Вот, здесь, показаны наши успехи. Мы научились полностью восстанавливать человеческую кожу после ожога. Приступили к испытаниям по лечению кожных заболеваний. Вывели несколько вакцин, тонко регулирующих обмен веществ в организме, – голос профессорши звенел как у школьницы, сделавшей открытие. Она плескала руками и тараторила, едва не давясь словами. – Когда мы узнали, что гриппон и «белая язва» каким-то образом взаимосвязаны, то начали активно работать в этом направлении.

– Что за объекты? Их тут несколько. Сказано, что первый умер от остановки сердечной системы, – Саврасов посмотрел на чиновника. Тот не поворачивался. – Вы что проводили испытания на людях?

– Да, то есть, нет, – запнулась Кроберг. – Испытания на людях мы стали проводить около года назад. А «объект 1» это искусственно выращенный организм. Мы начали его выращивать более 15 лет назад. Он имел кожный покров, органы схожие с нашими, но он был всего лишь многоклеточным организмом не более. Вместо сердца у него была сердечная система. Но принцип один и тот же. В общем, в результате долгих испытаний клетки сердечной системы стали отмирать и организм умер.

– А остальные объекты? – майор подозрительно посмотрел на Кроберг.

Она словно не поняла лукавого взгляда Саврасова и глянула на Винбурга.

– Может, Вы что-нибудь уже скажете? – настаивала она.

– Все объекты представляли и представляют собой живые неразумные формы жизни, – Винбург быстро повернулся, расплываясь в легкой улыбке. – Их можно было назвать примитивными, если бы не органы и не количество клеток. Это кожаный мешок с органами и кровеносной системой. Так Вам будет более понятно.

Винбург встал с кресла и подошел к Кроберг и Саврасову.

– В этих бумагах содержится необходимая информация по результатам исследований. Их курирует лично министр науки, – Винбург полностью уравновесил свой гнев. Сейчас у него улыбались даже глаза. – Как Вы знаете, министр особое внимание уделяет исследованиям о восстановлении клеток. К сожалению, на последних листах этого отчета содержится информация о том, что «объект 7» и «объект 9» скончались от неустановленной болезни. Террористы, взорвав БиоНИЦ, лишили нас возможности провести вскрытие и узнать точную причину. Оставшихся объектов у нас не много, и я вынужден приостановить исследования, так как ученые могут совершить те же самые действия что и в БиоНИЦ. Риск для объектов велик. – Винбург закрыл папку и взял ее в свои руки. – Вот и вся тайна. Вам это помогло в расследовании?

– «Белая язва», – Саврасов указал на папку, – я думаю, что она сыграла не последнюю роль в мотивации террористов.

– С чего вы взяли? – удивилась Кроберг. – Язвой нельзя заразиться через воздух.

– С нее началась вся цепочка странных событий, которые начали твориться в городе, – настаивал Саврасов.

– Все больные «белой язвой» находятся в Деревне, кому как не Вам это знать, – Винбург нахмурился. – Или Вы один из тех, кто видит в несуществующей угрозе опасность?

– Я один из тех, кто был в Петроградском районе, когда более полусотни человек начали задыхаться, а потом рассыпаться на куски, – Саврасов сверкнул глазами на Винбурга. Но его это не заботило, его ухмылка была на месте.

– Вы опять намекаете на то, что это был беглец из карантинной зоны? – вспылила Кроберг. Она руководила лабораторией в резервации. И когда в прошлый раз Саврасов обвинил ученых в халатности, она попала под раздачу. – Приезжайте и смотрите! Все больные учтены и находятся в своих домах.

– Я не хотел намекать на Деревню. Но «белая язва» остается угрозой. И эта угроза возникла именно тогда, когда БиоНИЦ начали исследования над связью гриппона и «белой язвы».

– Вы правы, майор, – Винбургу было нелегко согласиться с ним. – Но я бы не хотел марать честные имена наших ученых, которые погибли сегодня. Может террористы проникли в центр и выкрали штамм, – рассуждал чиновник.

– Это возможно? – уцепился Максим.

– Маловероятно, – тяжело вздохнув, Винбург опроверг сам себя. – Уровень защиты БиоНИЦ был чрезвычайно высок.

– И все же он не помог, – съязвил Саврасов.

– Вот и разберитесь.

Рация майора издала шипящий звук, заставив Кроберг дернуться от неожиданности. После чего раздался голос Травина. Он доложил Максиму, что у капитана Боброва есть какие-то сведения, и он ждет в главной палатке. Саврасов извинился перед учеными и быстро откланялся. Винбург проводил его взглядом, после чего повесил широкую улыбку на лицо и взглянул на Кроберг.

– Объект 3 успели доставить в Деревню? – спросил чиновник.

– Сегодня ночью. Мы как чувствовали неладное.

– Замечательно. Давайте же приступим к работе.

Они вышли из палатки и направились к куполу.

Саврасов никак не мог отделаться от мысли, что его водят за нос. Хроническое недоверие к Винбургу клеймом отпечаталось на майоре. Почему объяснялась Кроберг, а не чиновник и почему в ее словах так все складно выходит? Очевидно, что Винбург следил за каждым ее словом и действием. Недаром она поглядывала на него. Саврасова ели мысли. И чем дольше он размышлял, тем больше злился. Он недовольно поморщился. От всей этой истории тянуло дурным запашком. Хотя майор не исключал, что ему сказали правду или хотя бы ее часть.

В палатке Саврасова уже ожидал Бобров. Он вместе с капитаном Травиным просматривали какие-то снимки на экране монитора.

– Надеюсь у тебя что-то интересное, Бобер, – Саврасов подошел к столу и недовольно посмотрел на друга. – В противном случае ты лишил меня шанса прижать Винбурга к стенке.

– Еще представится, – Бобров был увлечен рассматриванием снимков и даже не посмотрел на Максима. – Помнишь те случаи вандализма?

Саврасов громко и протяжно выдохнул. Он готов был взорваться. «Случаи вандализма?!», – внутри майора все пылало.

– Я тут походил и выяснил, что все это звенья одной цепи, – Бобров оглянулся на Саврасова, и тут же вжал голову, словно опасаясь бомбежки. Кипящий взгляд Максима пытался прожечь в нем дырку.

– Какой цепи? – фыркнул Саврасов.

– Разборки малокровок в Петрополисе, вандализм и взрыв БиоНИЦ.

– С чего ты взял?

– Смотри, – Бобров показывал фотографию какого-то дома. Его торцевая стена была сильно опалена и на ней были оставлены глубокие и длинные борозды. – К этому дому я выезжал лично. Это внутренний двор на Старомосковской улице в Санкт-Петербурге. Вот еще фотографии, – Бобров показал другой дом. Одна из его парадных была сильно повреждена. Кирпичная кладка, также была изрезана бороздами и опалена. Майор показал другой снимок. На сей раз это была игровая площадка. Две лавочки были опалены и разломлены. Часть турников были расплавлены. На следующей фотографии было сожженное дерево. На его широком обгоревшем стволе четко просматривался контур человеческого тела.

– Занятные снимки, – где-то в глубине Саврасова привлекли эти фотографии. Но все же он считал, что Бобров тратит его время зря. – К чему это все?

– Погоди, Саврас, – Иван улыбнулся, предвкушая реакцию друга. – Вот на закуску еще пара снимков.

На очередном снимке были запечатлены обгоревшие деревья. Они были исполосованы и изрезаны, как стены домов. На следующем снимке была видна уже целая аллея. Некоторые деревья были опалены, другие полностью сгорели. И на каждом из них были глубокие парные царапины: две глубокие полоски. На третьей фотографии: обугленная земля с отпечатком по форме напоминающим голову и плечи. Максим посмотрел на Боброва.

– И что?

– Не интересно, да? – Бобров выжидал с решающим аргументом. – А станет ли тебе интереснее, если я скажу, что три последних снимка сделаны на Речной аллее, что в квартале от БиоНИЦ?

Бобров торжествовал. Он готов был подпрыгнуть от радости. Внимание сурового майора Саврасова было в его распоряжении.

– Тот же почерк и, даю гарантию, те же мотивы, – Бобров встал со стула, прихватив со стола две бумаги. – Вот данные о составе пепла во дворе Старомосковской и с аллеи.

Саврасов стал вчитываться. Заключение было выдано лабораторией БиоНИЦ. Среди обширного текста в глаза почти сразу бросилось предложение: в пепле обнаружены частицы человеческой ДНК. Посмотрев на бланк, Максим обратил внимание на число: 11 марта 2222 год. В голове пронеслись одна за другой мысли: как вовремя и быстро справилась лаборатория со своей работой – лаборатория выслала в ФСБ заключение за два дня до взрыва исследовательского центра. Подписан документ был заведующим лабораторией А. Мариинским. Эта фамилия Саврасову была знакома. В свое время он часто встречался с профессором Алексеем Владимировичем. Последний раз он видел его месяц назад, ведя расследование гибели людей в некоторых районах Петрополиса. Мариинский относился к числу ученых, которые недолюбливали Винбурга. Но из-за своей гениальности ученый продолжал спокойно работать в БиоНИЦ.

– Ты по-прежнему считаешь, что это был кто-то из кровников? – уточнил Саврасов.

– Знаешь, чем больше я смотрю на снимки, тем больше убеждаюсь, что это никакой не вандализм, – Бобров тяжело вздохнул. – Больше похоже на какие-то непонятные разборки.

– Разборки, ведущие к БиоНИЦ, – заметил Саврасов.

– Может кто-то из профессоров центра был во всем этом замешан? – предположил Бобров.

– Может, но сейчас это будет крайне тяжело узнать, – в памяти Саврасова всплыл недавний случай. – Все пути ведут в БиоНИЦ.

– Ты о чем?

– Случай со смертью водителя автобуса на площади у исследовательского центра помнишь? – Максим смотрел на Боброва, едва заметно прищурив левый уголок глаза. Он всегда смотрел так на Ивана, когда не мог о чем-то сказать открыто.

– Это тот, про который в прессе говорили? – Бобров понял намек. – Как же, ведь тогда вовсю трубили, что водила умер от «белой язвы».

– Официально это было опровергнуто, да и расследование мы все еще ведем, – Саврасов незаметно посмотрел на своих сотрудников. – Но то, что все эти события происходили до взрыва, создают впечатление со странным привкусом.

– Дело дрянь, – Бобров шлепнул ладонью о ладонь.

– Мои люди проводят опрос населения. Я распоряжусь, чтобы они расспрашивали о произошедшем на аллее, – предложил Саврасов.

– Я присоединюсь к их работе, если ты не против? – напросился Бобров. – Не сидеть же мне на одном месте.

Саврасов кивнул головой. Бобров схватил куртку и стремительно вышел из палатки. Столько вопросов по делу, но ни на один не удается ответить. Тяжелый удар пришелся по ножке стола. Майор плюхнулся на стул под жалкий скрип ножек о поверхность. Несколько движений пальцев по планшету и на экране появились изображения разрушенного исследовательского центра. Первая разведка не принесла никаких зацепок об исполнителях и способах, которыми был осуществлен теракт. Слова Кроберг и Винбурга только запутывали больше, добавляя вопросов. Роботы обнаружили 15 погибших. Главной причиной их смерти стало отравление. Открытые участки кожи были опалены, но в местах, где их обнаружили, следов огня не было. Все они находились на удаленном расстоянии от исследовательского центра. Роботы-разведчики вытащили все тела, пока пепел окончательно не разъел их. Теперь их удел – быть немыми свидетелями того, что творилось под куполом. Больше погибших роботам обнаружить не удалось. Температура и огонь уничтожили все улики. Федералы и ученые питали слабую надежду хоть на какие-то находки среди обломков. Тем более что один выживший в чудовищной катастрофе на своих ногах вышел в руки ученых.

Вскоре Саврасову сообщили о том, что данные с уличных камер обработаны. Майор был этому рад, хотя и не показывал этого. Что-то должно сдвинуться, сплошные вопросы и слои тайны один за другим лишь нервировали.

Максим подошел к оперативной группе за мониторами. Они вывели на экраны изображения с нескольких улиц.

– Мы сопоставляем данные о грузовике, который вы увидели, но пока ничего похожего, – сообщил лейтенант Симонов.

– Не может быть! Ищите лучше, – настаивал Саврасов.

– Но в расчетное время прибытия в город не въезжали ни военные, ни грузовые машины, майор, – лейтенант упирался. Ему не хотелось перепроверять огромный ворох данных.

– Значит, вы что-то упустили, – Саврасов смотрел на монитор. Запись показывала размеренную жизнь Химграда. Стабильный поток утреннего трафика и горожан, спешащих на работу. В памяти четко зафиксировался раскуроченный остов большой машины. – Она же как-то попала на территорию центра.

– Ничего похожего.

– Они могли изменить внешний вид машины, – майор цеплялся за соломинки.

– В город регулярно въезжают крупные трейлеры, – рассуждал лейтенант. – Некоторые доставляют необходимые реагенты, а некоторые аппаратуру.

– Сегодня должны были доставить новые капсулы для лабораторий биоинженерии, – вмешался Травин. – БиоНИЦ заказал их полгода назад.

Саврасов прищурился.

– Трейлеры, на которых доставляется груз в БиоНИЦ, принадлежат центру? – майор смотрел на капитана.

– Именно так. Они белого цвета с двумя эмблемами: министерства науки и БиоНИЦ, – Травин подошел к экранам. – Вот этот. – Он указал на крайний монитор, находившийся ближе к нему.

Лейтенант-оператор тут же нажал на паузу, и картинка замерла. На ней была улица академика Николая Ферисара. Ее пересекала улица Комолова, к которой направлялся белый трейлер, застывший на стоп-кадре. Он был короче дальнемагистральных, но крупнее обычных грузовиков, занимал полторы полосы и двигался вдоль разделительной разметки.

– И вы его не заметили? – майор был грозен.

– Обижаете, – лейтенант недовольно посмотрел на шефа. – Он почти сразу попался нам на глаза. Мы проследили весь его путь: от въезда в город и до исследовательского центра он ехал 52 минуты. Останавливался лишь один раз у закусочной на Моховской улице. Водитель провел там около шести минут. Видимо стоял в очереди. Затем вновь сел за руль и без остановок до БиоНИЦ. Он подъехал к центральным воротам. Вот, – лейтенант указал на монитор сверху. Камера снимала издалека. Стоявший у проходной, белый трейлер было плохо видно. – Офицер просит его выйти. Осматривает салон кабины, охрана проверяет трейлер. Дальше у нас записи нет.

– Почему?

– Эта запись была сделана с камеры на ближайшей улице. На территории БиоНИЦ своя система видеонаблюдения.

– Тот раскуроченный каркас машины находился ближе к парадному входу в здание? – майор обратился в Травину.

– Да. Но наш робот-разведчик обнаружил под пеплом следы, по которым можно сказать, что каркас не всегда находился на нынешнем месте.

– И чем вам не бомба? Его могло отбросить взрывом, – предположил Саврасов.

– Но ведь по документам все сходится, – Травин пытался доказать, что они все проверили. – Трейлер везет оборудование именно в то время, когда положено. К тому же, трейлеры не подъезжают к парадному входу. Для них есть отдельный корпус.

Саврасов размышлял. В словах капитана есть логика.

– Но ведь каркас перед парадным входом? – настаивал майор. – Его могло отбросить сюда от технического корпуса?

– Исключено, – ответил капитан Малин. – Техблок находился за главным зданием и к тому же, все трейлеры, находившиеся там, погребены под обломками.

– И проверить по документам: было ли доставлено заказанное оборудование мы не можем, – Саврасов пристально смотрел на трейлер. – На завод звонили?

– Сразу, как обнаружили трейлер, – ответил Травин. – Там подтвердили и даже переслали все документы: договор с БиоНИЦ на поставку техники, счета, спецификации. Номера на трейлере сходятся с теми, что были зарегистрированы на заводе-изготовителе. Кроме того, машину визуально узнали по заводским камерам.

– И все-таки это бомба, – настаивал майор.

– Все говорит об обратном.

– Все подозрения трактуются в нашу пользу, – фыркнул майор. – Найдите эту закусочную. Узнайте все об этом водителе: что он заказывал и как выглядел. Немедленно! – Саврасов грянул словно гром.

Куда бы он ни посмотрел, его пылающий взгляд всюду видел испуганные глаза. Все они – сотрудники боялись его как огня, как черта. Они всегда отмалчивались, утаивая свои истинные таланты. Саврасова это раздражало. Он считал, что они работают медленно и неохотно. В момент, когда в его кабинете раздался звонок о теракте в Химграде, Максим почувствовал прилив адреналина. Наконец-то он сможет окунуть своих ребят в самое пекло. Они этого заслуживают. Все они настоящие гении в своих делах, ведь именно таких он отбирал в свою команду. Получить приглашение от майора Саврасова было настоящей удачей, но с тем и проклятием. Максим впивался в своих подчиненных как клещ. Ему нужна была их кровь, их мысли, действия. Он создал идеальный механизм, который перемалывал все, что ему попадалось. Саврасов очень тонко подходил к расследованию дел и выдрессировал своих подчиненных. Для него они не были семьей, как многим порой это казалось. Со стороны многие завидовали тем, кто работает с майором. Но когда им выпадал счастливый случай видеть, как работает Саврасов и его команда, зависть, почти всегда, отходила на второй план. И сейчас, Максим жаждет увидеть, как его офицеры выкладываются на тысячу процентов. Он очень часто и подолгу смотрит им в глаза. И сейчас Саврасов видел лишь страх. Лишь его он никак не смог подавить, растоптать, развеять. Для своих подчиненных он – непререкаемый авторитет. Он – царь и бог. Они возвели его на этот пьедестал, и никто не желал сбросить его оттуда. Им мешал страх и неуверенность. Эти две черты он ненавидел больше всего. Травин отважился нарушить гневный покой шефа. Он доложил, что профессор Кроберг хотела срочно с ним переговорить и ждет его у купола.

Максим вылетел из палатки. Идеальный случай для того, чтобы вынырнуть из болота. Пусть они работают, стараются. Саврасов быстро дошел до палаток ученых. Защитный костюм все больше и больше напоминал майору смирительную рубашку. Он лишил его двух главных завоеваний: блокнота и свободы действий. С каждой минутой, проведенной в костюме, Саврасов все больше ненавидел его. Он ловил себя на мысли, что испытает огромное удовольствие, когда снимет его. Возле приборного стола, рядом с границей купола стояла Кроберг. Она яростно спорила с Винбургом. Чиновник не изменял себе. Саврасов назвал бы его манеру спора мертвецким спокойствием, если бы покойники умели улыбаться. Кроберг же больше напоминала фурию. Она взбивала воздух перед чиновником руками, словно крыльями и постоянно указывала в сторону купола. Казалось, что его пепел волнами расходится от крика Елены. Чем ближе подходил Максим, тем яснее доносились слова спорящих. Громкие слова профессорши были куда понятнее, нежели спокойный тон Винбурга. Елена говорила об опасности купола и вмешательстве чиновника в ее работу. Знакомые претензии. Саврасов как никто понимал Елену, хотя что-то в ее сегодняшнем поведении ему не нравилось. Оно отличалось от того психологического портрета, который он составил во время их давних встреч.

– Ох, ну наконец-то, – Кроберг увидела подходящего майора.

– Мы бьем с Вами все рекорды, господин Саврасов, – Винбург миловидно раздвинул уголки губ, намекая на их частые встречи.

– Не знал, что вы считаете частоту наших встреч, – майор ухмыльнулся.

– Я полагал, что этот разговор касается исключительно нас двоих, – Винбург выказал недовольство Елене.

– Да, я его пригласила, – Елена уперлась глазами в чиновника и указала рукой на майора, – потому что знала, что Вас не интересует мое мнение.

– Что случилось? Вы передали, что это срочно, – Саврасов заинтересовался стычкой. Елена была смела. Она явно имела не один козырь, раз позволяла так разговаривать с Винбургом.

– Я отзываю своих роботов-разведчиков из-под купола в связи с его дестабилизацией. Это я прошу сделать и вашим операторам.

– А подробнее?

– Под куполом работает более 50 роботов. Они нарушают хрупкий баланс давления и плотности газов. Наши датчики зафиксировали резкий рост давления под куполом, – Елена подошла к столу и взяла электронный журнал. – Купол как живой организм реагирует на то, что внутри него происходит. В некоторых участках мы зафиксировали выброс зараженного воздуха. Давление выравнивается слишком быстро! – прикрикнула Елена.

Винбург надул щеки. Слова Кроберг для него утратили интерес. Хотя и в реакции Саврасова он был уверен.

– Вы уверены в том, что купол дестабилизируется из-за наших роботов?

– Нет, – она сверкнула глазами и злобно посмотрела на Винбурга.

– Но вы отзываете своих роботов? – уточнил майор.

– Да. Если и вы их отзовете, то мы почти сразу увидим ответную реакцию купола.

– Не вижу смысла Вам отказывать, профессор, – Саврасов согласился с Еленой. Хотя он очень не хотел выводить роботов и останавливать исследование руин. Но Кроберг заронила в нем тревогу, еще когда в первый раз упомянула о падении купола. Винбург осуждающе посмотрел на Саврасова. Но Максим продолжал. – Как быстро мы сможем понять: вина роботов это или нет?

– В течение часа.

– Если через час после вывода роботов из-под купола выяснится, что Ваши опасения не оправдались – я верну всех разведчиков к работе, – на лице Саврасова дернулся мускул.

– Вы понимаете, как это опасно? – Кроберг пыталась убедить майора отказаться от затеи исследовать БиоНИЦ. – Почему не дождаться, когда купол спадет естественным образом, а не провоцировать его на падение. Вы рискуете жизнями тысяч жителей.

– Потому что слишком многие заинтересованы в поимке столь быстро ускользающих деталей, – Саврасов сверкнул глазами и перевел взгляд на Винбурга. Надменность его за последний миг возросла многократно. Он не снимал легкой улыбки с лица, при этом морщил нос, глядя на майора. – Час, профессор, – уточнил Саврасов. – Если роботы будут не при чем, то они вернуться к своей работе. А если вы так уж сильно печетесь о здоровье граждан, то начните их лечить и вывозите из города. Вы бы могли этим заняться, не так ли, господин Винбург? Как спецпредставитель?

– Вы совершаете большую ошибку, майор, – Елена согласилась с условиями поражения.

Но Саврасову было начхать на Елену с ее псевдозаботой о жителях. Мысли о живущих возле купола, Максим отметал. Нужно было сфокусироваться на работе. Ученые, медики и спасатели – вот кто должен беспокоиться о горожанах. Однако все они по-прежнему бездействовали. Жителей в районах, примыкающих к исследовательскому центру, регулярно обследовали. К ним приходили лаборанты с приборами и датчиками. Они брали у них на пробы кожу, волосы, ногти и почти ничего не говорили. Людей держали в домах, и Саврасова начинало это раздражать. Когда он чувствовал, что его начинают брать в тиски, он действовал непредсказуемо и крайне агрессивно. У него не было ни жалости, ни сострадания, лишь тревога о том, что жителей используют. Мысли о том, что это может быть как-то связано с его работой Максим отгонял. Ему хватало думок. Но все же он дал указание своим людям во время опроса спрашивать и про «белую язву» и про гриппон, и про Винбурга. Если и есть здесь какая-то взаимосвязь, то пусть ее ищут. Но думать об этом Саврасов не желал. Ни единого нейрона он не желал тратить на то, что могло его отвлечь от основного потока размышлений.

Майор отдал приказ о выводе разведчиков из-под купола. На его лице висела хмурая мина. Прищурившись, он смотрел куда-то впереди себя. Он потянулся за блокнотом, но уже через секунду выругавшись, одернул руку. Ему не хватало любимого шуршания. Он смотрел на записи, сделанные разведчиками. В голове со злым азартом проносились мысли. Но нужно было смириться с часовой задержкой. Пусть это станет временем на обдумывание. «Но чего именно?», – задавался вопросом майор. Он смотрел то на один монитор, то на другой. Идеальная картина: покрытый снегом холм. Кое-где проступает земля. Ни ветра, полная тишина. Идеальный зимний день. Только вместо снега сыпал пепел, а землей служили искореженные развалины исследовательского здания. Уродливо изогнутый остов походил больше на кривые пальцы чудовища, так и не сумевшего вырваться из-под земли.

– Разрешите обратиться? – капитан Малин прервал размышления Саврасова.

Максим кивнул.

– У меня есть не совсем законная идея, – Малин замялся.

«Не совсем?», – ухмыльнулся про себя Саврасов. Подобные слова стали для него приятным сюрпризом. Майор принял позу и внимал.

– Спецпредставитель из министерства что-то скрывает, – Малин говорил в полголоса.

– Правда? С чего бы ему вдруг?

– Дело в том, что на прошлой сессии ученого совета он заявлял, что до испытаний вакцины от гриппона на людях еще далеко, – капитан оглянулся по сторонам. Рукой провел по защитному стеклу, пытаясь смахнуть каплю пота со лба.

Саврасова увлекали не слова, но поведение капитана.

– Но на самом деле они ведутся.

– И какое это имеет отношение к сегодняшнему дню?

– Во время опроса населения, в некоторых домах наши люди обнаружили странные датчики. Некоторые из них были спрятаны, некоторые замаскированы.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Мы выяснили, что все люди, в чьих домах мы обнаружили датчики, больны гриппоном А1.

– Они дают этим людям лекарства и следят за ходом болезни, – размышлял Саврасов.

– И судя по тому, как установлены датчики – следят скрытно, – уточнил Малин. – Жители не знают, что их лечат.

Саврасов посмотрел в сторону палаток ученых, потом в сторону города.

– Или делают вид, что лечат, – предположил он.

– Винбург здесь наверняка не только из-за купола и угрозы заражения, – продолжил капитан. – Его явно интересуют жители. Мы проследили: как только появился Винбург врачи стали чаще посещать жителей.

– И все будут думать, что это он о них заботится, – Саврасов усмехнулся. – Что ты обо всем этом думаешь?

– Хм, зная то, что мы знаем, можно предположить, что Винбургу поручено проследить: не раскрылся ли секрет министерства. Или есть другой вариант, куда интереснее, – капитан загадочно смолк.

– Например? – Саврасов был в восторге от Малина, но виду не показывал.

– Что если в министерстве не знали об испытаниях и вообще не собирались их проводить до готовности вакцины? Ведь главный вирусолог страны профессор Данилевский утверждал, что лекарство крайне опасно в его нынешнем виде. Предположим, что, несмотря на это, Винбург решил приступить к тайным испытаниям. Ведь в прошлом он сумел провернуть подобное, еще не будучи министерским чиновником. Он переселяет в Химград людей больных гриппоном и начинает испытания. А когда создается комиссия по выявлению допущенных нарушений в ходе разработки вакцины, Винбург решает замести следы.

Саврасов округлил глаза и глянул на осмелевшего капитана.

– Ты полагаешь, что взрыв это дело рук Винбурга?

Капитан осекся. Но, вспомнив первый год работы у Саврасова, выпрямился и, посмотрев ему в глаза, кивнул головой и добавил:

– Вы помните, что менее года назад министр Терен инициировал проверку? – Малин всеми силами пытался подавить дрожь в голосе. Он мысленно себя успокаивал, что делает все правильно. – Ведь это из-за профессора Данилевского все тогда началось. Хотя он сам никогда не обвинял Винбурга в проведении незаконных испытаний. Но выступал с резкой критикой поспешного желания Винбурга приступить к ним.

Саврасов слегка кивнул головой в знак одобрения. Ему нравились версии капитана и то, как он их изложил. Не зря он сделал его старшим в группе по Винбургу.

– И в чем же заключается твой незаконный план?

– За Винбургом надо установить слежку, – не колеблясь, выдал капитан.

– Продолжай, – Саврасову нравилось напористость Малина.