Текст книги "Время посмотреть вверх. Сборник рассказов"

Память

 
Что сумел выволочь из катакомб своей памяти,
Сожги безвозвратно, дымом по ветру разнеси.
Иначе демоны твои вывернут душу полностью,
Не дав прошептать даже простое «прости».
 
 
Что рвется наружу, запри накрепко,
Замок амбарный повесь на дверь,
Иначе скроет твою душу марево,
В прошлое не стоит возвращаться, поверь.
 
 
Что сумело выжить в жутком пламени,
В душу прочно корни запустив,
Выдери своей рукой без сожаления,
На несколько минут о боли позабыв.
 
 
А затем заплачь над остатками,
Душу бережно в ладошку собери.
И живи, живи без памяти,
Ведь в твоей груди…
 
 
Пламенем сияет первозданным,
Маленькая звёздочка твоей души.
 
 
Сделай первый вдох, неуверенный,
И улыбку ты скорее натяни…
Только помни о замке на твоей памяти,
И не дай ошибкам снова в душу прорасти.
 

Ох, Париж…

Девушка сбежала вниз по лестнице и заглянула на кухню.

– Марта, – зашептала, привлекая внимание. – Марта! Ну же!

Та вскинулась, стряхнула крошки с юбки и выбежала к ней.

– Ты принесла? – нетерпеливо спросила Анастасия, теребя подол.

– Да, сударыня, – служанка вытащила из передника долгожданное письмо и протянула девушке.

– Спасибо! – та радостно улыбнулась и, помахав письмом, побежала к себе. – Маман ни слова!

«Мa chérie, Анастасия.

Смею сообщить вам, что война – это ужасно. И я не понимаю, как мог поехать туда.

Мне не хватает вас. Ваших нежных рук, чудесных глаз и бархатистого смеха. Надеюсь, вы тоже по мне скучаете.

Вы писали, что вам грустно. Что здесь, в Петербурге ничего не происходит, а постоянные балы вам наскучили.

Что ж, смею вас обрадовать, что в скором времени надеюсь увидеться с вами.

Amoureux de toi,

Дмитрий»

«Ах, каков, – Настя откинулась на кровать и прижала письмо к груди. – Но мы увидимся… Увидимся!»

Счастливая улыбка осветила её лицо, девушка закрыла лицо руками и тихонько повизжала от избытка эмоций. Он пишет, что скучает, пишет, что любит, что они скоро встретятся! Что еще нужно для счастья?

***

Письма то пропадали, то вновь появлялись. А затем и вовсе пропали почти на два месяца. Настя переживала, металась по дому, заламывая руки от беспокойства.

Ранен? Попал в плен? Умер? Что-что-что?!

«Лишь бы все было хорошо… Господи, где же он?»

В один из таких дней ее аккуратно позвала Марта. Выглянула из комнаты, где убиралась, и сунула в руки записку: «в саду в 18:00», написанную родным почерком.

Время до встречи пролетело быстро. Сердце билось чаще. «Господи, все ли у него хорошо? Почему так долго?» Наконец, сад. С книгой в руках, неспешно шагом, когда хочется сорваться на бег.

Он вышел из кустов, неожиданно ухватив за руку. Анастасия дернулась, а затем радостно бросилась юноше на шею.

– Вы в порядке, что случилось, я соскучилась! – затараторила она.

– Все хорошо, mon cherie, – улыбнулся он, доставая из-за спины букет. – Это вам…

Вспомнив о манерах, девушка смутилась и отошла от Дмитрия, впрочем, приняв букет.

– Спасибо… Но все же, почему не было так долго писем?

Они двинулись по дорожке вглубь, Анастасия прижимала к груди букет и осторожно поглядывала на спутника из-под полуопущенных век.

– Я был в госпитале, – наконец ответил он. – Был ранен сюда, в плечо и совершенно не мог вам писать. Меня хотели вернуть на фронт, но я упросил свиданья с вами.

– Как это мило… – хихикнула девушка, прикрываясь цветами. – Но с вами же все хорошо?

– Да, и даже лучше. Я к вам с предложением, – он наклонился ниже к заалевшему ушку. – Вы хотите увидеть Париж?

– Ах, конечно! – воскликнула Анастасия, но тут же нахмурилась. – Но у нас война с Францией, туда нельзя!

– Это бесполезная война, – отрывисто бросил парень. – У меня было много времени подумать там, в госпитале. Наполеон захватил уже множество стран, исход очевиден. Россия проиграет. Но мы… Мы… – горячо зашептал он. – Мы можем выиграть билет в лучшую жизнь! Жить там, во Франции, процветающей Франции! Я скопил небольшое состояние, и у нас будут деньги на первое время! И там нас встретят с распростертыми объятиями! У нас будет все – свобода, деньги, власть! – он замолчал, глядя на нее лихорадочно поблескивающими в полумраке сада глазами. – Я все решил. Я уезжаю туда. И я пришел забрать тебя с собой. Что ты ответишь, любовь моя?

– Я… – растерянно ответила девушка. – Я не знаю…

– Я люблю тебя, – Дмитрий улыбнулся, и, приподняв руку девушки, поцеловал кисть. – А ты? Ты меня любишь?

– Да, конечно, – робко улыбнулась Анастасия.

– Я обещаю сделать тебя счастливой. Мы поженимся и будем жить без надзора родителей. У тебя будет все богатства Франции. Не об этом ли ты мечтала?

– Я… Об этом…

– Едем. Мечты сами собой явью не станут.

– Настасья! – раздалось громкое с другого конца сада. – Где ты, мы ждем тебя к ужину!

– Это маман, – испуганно зашептала девушка. – Я… я… Мне надо идти… – она вскочила, прижимая букет и подхватывая забытую книгу со скамьи. Растерянная и оглушенная.

– Я буду ждать тебя завтра, – Дмитрий на мгновенье прижался в сладком поцелуе. – На главной площади. В шесть! – добавил он вслед торопливо уходящей девушке.

– Настасья, – окликнула её женщина у порога. – Ну сколько можно тебя ждать? И откуда букет?

– Я… Зачиталась, мама, извините. А букет слуга передал, от поклонника.

1313
  Изображение от rawpixel.com на Freepik


[Закрыть]

– Все хорошо? У тебя голос глухой, каким бывает только когда…

– Я не очень хорошо себя чувствую, – Анастасия бледно улыбнулась. «Хорошо. Так хорошо, что аж плохо». – Я не буду ужинать.

– Отдыхай, – смягчилась женщина. – Еще будет время поговорить.

Ночь прошла без сна. Мысли, сотни тысяч мыслей крутились в голове. Одни – о том, что её любят, что любовь взаимна, – грели её изнутри. И обещание счастья манило согласиться. Но вот… Противное, мерзкое чувство, что её счастье вывернули, использовали…

Был ли Дмитрий вообще в госпитале? Почему он решился вот так сбежать? Ведь сейчас, не ослепленной счастьем признания, ей он виделся трусом. Как можно вот так просто признать поражение? Отступить? Неужели, он просто испугался? Или он хочет счастья с ней и ради нее готов на такой поступок?

И что, что черт возьми ей выбрать?!

***

Отъезд был назначен на 18:30. Время поджимало, а снующие туда-обратно люди раздражали. Да где же она?!

Букет полетел на мостовую, а Дмитрий шагнул в карету. Один.

Совершенное творение
Написан в соавторстве с Рольдой

Тихие улочки города дышали мнимым спокойствием. Было холодно, и мелкие лужицы на мостовой уже покрылись тонкой корочкой льда. Мира одернула подол своего единственного платья и вздохнула. Если сегодня ей не удастся ничего украсть, то можно будет смело идти на панель. Других вариантов уже не было, но туда не хотелось совершенно. Может, сегодня повезет…

День был неудачным. Еды не было, а у господ было не выпросить ни монетки.

– Господин! – она вновь потянула за очередной плащ, желая привлечь внимание. Если ударит, то потом может ее и пожалеют. А если удастся отвлечь, то можно и просто обокрасть. – Господи, подайте на еду! Господин!

Она снова дернула немного сутулого человека в черном кожаном плаще с заплатками, и только сейчас услышала легкое позвякивание механических частей тела. Это был один из цеха Механиков. Киборг. Он обернулся, и ее пронзил взгляд холодных, все время меняющихся систем зеркал и линз на месте глаз. Изнутри они светились зеленым огнем. Ей ответил неживой, безразличный и отдающий сталью голос:

– Ты хочешь есть?

– Н-нет, – девочка отшатнулась назад. – Извините, Господин. Я ошиблась.

Лишь бы отвернулся, лишь бы отвернулся… Она сделала еще шаг назад и вздрогнула, когда металлическая рука опустилась на плечо. Страх сковал ее, и Мира замерла испуганным сусликом.

– Я дам тебе еду, – механический голос пронизывал холодом до костей. – Пойдем со мной.

Что-то несильно кольнуло Миру в плечо, и страх стал постепенно таять. Он продолжил:

– Меня зовут Карл. Меня можно не бояться. Пойдем, девочка.

Она кивнула, чувствуя, как внутри разливается спокойствие и апатия. Её же покормят? Возможно, даже дадут поспать… Где-то внутри вопил тонкий голосок страха, но и он уже затухал под действием впрыснутого препарата. Но жить хотелось, и она зажмурилась, пытаясь прийти себя.

– Я не хочу! – она попыталась дернуться. – Пустите! Иначе… Иначе я закричу.

– Спокойно, тебя никто не держит, – он убрал руку с плеча, а Мира становилась все спокойнее, – как тебя зовут?

– Мира, – отозвалась девочка, отступая на шаг.

Может все же закричать? Или сбежать? Ноги стали ватные и не слушались. Мало ли что у этого киборга в голове? О них ходили страшные байки и ей совсем не хотелось становиться новым источником. Мира попыталась шагнуть еще назад, но пошатнулась, заваливаясь вперед. Киборг мгновенно подхватил своими тонкими механическими руками падающую девочку, поднял и перекинул её через плечо, зная, что она уже уснула от маленькой дозы транквилизатора.

– Приятно познакомиться, Мира, – киборг шагнул в тень подворотни и скрылся в маленьких улочках города. Мало ли, что в нем может случиться, правда же?

***

Ей казалось, что она дома. Под щекой ощущалась мягкая подушка, а сама девочка лежала под одеялом. Вот-вот подойдет мама, коснется плеча и позовет завтракать.

Мира потерлась щекой о подушку и с неохотой открыла глаза. Мама умерла два года назад, оставив её в полупустом хлипком доме, откуда ее прогнали буквально на следующий день. Интересно, она снова угодила в приют, или кто-то из господ приютил бродяжку и воровку?

На столе обнаружилась чашка с водой, пара яблок и еще свежая булочка хлеба. Настоящий пир! Мира торопливо вцепились зубками в мягкий хлеб, едва не постанывая от наслаждения. Ей так давно не удавалось поесть нормально, что хлеб казался настоящим лакомством. Кончился он преступно быстро, как и яблоко. А вот второе она покрутила в руках и спрятала в небольшую сумку. Будет что поесть в следующие дни.

И только отпив воды, она вспомнила, что произошло. Поперхнувшись, Мира торопливо вскочила, обшаривая взглядом комнату. Она дома у киборга! Удастся ли сбежать? Девочка подошла к окну и раздвинула шторы. Ей открылся вид на город, причем сама Мира сейчас была на большой высоте, что означало – спуститься просто так, увы, не получится. Дом находился где-то в Центральном Квартале, так как отсюда был виден Центральный Рынок, стоящий на самой большой площади города. О киборгах, конечно, ходили разные слухи, но ни один не говорил о том, что они были аристократами. Или похитивший её киборг, прислуга аристократа? Да не, бред какой-то… Какой киборг пойдет прислугой?

Мира закусила губу, судорожно размышляя. Что делать, что делать, что делать? Может покричать в окно? Так хоть внимание привлечет. Она отошла к столу и взвесила в руке тарелку. «По-моему, хватит, чтоб разбить окно». Девочка уже замахнулась, когда в дверь громко постучали. Чертыхнувшись, она уронила тарелку на ногу и тихо взвыла. Чёрт! Можно было бы спрятаться, но против киборга она, маленькая девчонка, ничего сделать не смогла. Хотя если надавить на жалость, то можно отвлечь внимание, а потом сбежать.

Мира потёрла глаза и пару раз всхлипнула, вживаясь в роль. В дверь снова постучали, в затем уверенно вошли. Девочка поступила глаза и всхлипнула.

– За что я здесь, господи-и-и-ин? Я ничего не сделала-а-а-а…

Послышался хмык, и женский голос уверенно проговорил:

– Вас приказали отвести в гостиную.

В дверях стояла низенькая и пухлая дама в переднике с щеточкой от пыли. На голове служанки красовался скромный чепчик.

– Но… Я не хочу, – жалобно сказала Мира.

Горничная взглянула на нее и немного разочарованно промолвила:

– Девочка, ты проснулась сегодня в нормальной постели и даже нормально перекусила. Прояви чуточку вежливости: не каждый день хозяин водит в дом беспризорниц. Пойдем.

Горничная развернулась, собираясь выйти.

– Ладно, – Мира утерла слезы. Они тут точно не помогут.

***

Каждый раз он задумывался над очень простым вопросом. Почему люди такие? Что движет ими, когда они выбрасывают на улицу котенка? Почему отказываются от своих детей? После меня – хоть потоп?

Карл пододвинул свое предплечье, и магнитные зажимы сработали, притянув к себе отремонтированную правую руку. Для калибровки он взял в левую руку обычную тонкую крестовую отвертку и точными движениями подкрутил необходимые болтики. Пару раз сжал-разжал кулак. Все работает отлично.

Теперь о девочке. Он давно мечтал создать самое красивое создание. Для этого нужно было очень много: правильный рост, телосложение, набор генов, развитие мозга и грамотная частичная замена внутренних органов… Очень много. И вот он нашел ее. Ту, которую можно довести до идеала человеческого и машинного развития. Что для этого нужно сделать? Правильно – воспитать. А если сбежит, то…

Но он не хотел об этом думать. Для этого у него есть капитан стражи. «Холодное сердце все также не может думать о жертвах во имя науки?» – каждый раз он спрашивал себя. И каждый раз ответом было лаконичное: «Да». Это было слишком тяжело, но тем не менее – необходимо.

Мэр позволял ему заниматься разработками самой различной направленности. Даже когда на первый взгляд они казались убыточными, мэр не жалел средств на самого важного человека в городе. Нет, не человека, так как Карл сам не причислял себя к людям, но – ученым. А был он самым важным потому, что двигал науку вперед. Намного вперед. Опережая время, его разработки оказывались столь полезны, что их город давно обогнал в развитии весь остальной мир.

Карл верил, что эта война когда-нибудь закончится. Что он приблизит ее конец. Но иногда ему стоило отдыхать от тягот создания всего на свете и создать что-нибудь прекрасное. Например, совершенную девушку.

Киборг с металлическим лязгом поднялся из-за стола. Стоило прийти в гостиную и познакомиться с девочкой, которую он подобрал на улице и завлечь ее чем-нибудь, чтобы та осталась. Без добровольного согласия никакие сыворотки не сработают. Просто потому, что сами сыворотки очень слабы перед пси-активностью мозга, и если сознание уйдет в отказ, то дорогостоящие смеси растворятся, прежде чем усвоятся организмом.

1414
  Technology illustrations by Storyset


[Закрыть]

Интересно, а она когда-нибудь видела драконов? Нет, к черту драконов, вначале – заинтересуем. А драконы как-нибудь потом. Он зашел в гостиную, когда горничная вводила туда Миру. Та, увидев его, дернулась и попыталась спрятаться за неё. Неужели он такой страшный? Горничная злобно дернула подол и вытолкнула девочку вперед.

– Здравствуйте, господин. Я привела ее, как вы и просили. Прикажете подавать на стол?

Карл кивнул, и женщина спешно скрылась, оставляя их наедине. Мира проводила ее тоскливым взглядом и с опаской посмотрела на механика.

Повисло молчание. Карл не хотел пугать ее еще больше, а сама девочка просто молчала. Наконец, она затеребила подол старенького платья и, потупившись, произнесла.

– Спасибо за завтрак и приют, господин. Вы очень добры ко мне.

– Надеюсь, в благодарность ты выслушаешь меня? – скрипуче ответил он, присаживаясь на край стула. – У меня есть к тебе предложение.

– Я думаю, у меня нет выбора, – Мира все также смотрела на свои ботиночки.

– Выбор есть всегда. Безусловно, можно открыть окно и шагнуть с огромной высоты, но, по мне, в твоем положении это – поменять шило на мыло. Или узнать, когда охранники обходят Башню, укромные уголки и все закрытые двери – и бежать, снова каждый день бороться за свою жизнь. Скажи – ты любишь шоколад?

– Что? – девочка вскинула голову, недоверчиво прищурившись. – При чем тут шоколад?

– Ты не ответила.

– Так же, как и любой другой ребенок, – фыркнула та.

– Это хорошо. Я подозреваю, твои родители не будут против, если ты погостишь у нас некоторое время. Скажи, ты когда-нибудь за городом была?

– Им уже все равно, – отозвалась Мира. – И за городом не была, лишь россказни слышала. А что, высокий господин хочет отвести уличную попрошайку за стену, в высший свет?

– Сочувствую, – механические глаза плавно перевели взгляд к окну. – Свет… Да, там действительно светло. Хотя и людей нет. Там есть дом в чаще леса, возле огромного озера. Там живет моя сестра. Хочешь побывать на природе? Там есть пони и белочки. Маленькие такие, пушистые.

«Дом? В чаще леса? Да вся детвора знает, что там, за стеной жизнь лучше. Что там новый город и чистая жизнь,» – девочка мысленно усмехнулась. – «И, возможно, сохранились леса. Но пони и белочки? Вот чем он меня решил соблазнить? Я что, похожа на наивную дуру?»

– Что вам надо от меня, господин? Не держите меня за дуру, не маните шоколадом и природой. Всему в этом мире есть цена. Мне ли не знать? Вы вольны выкинуть меня в окно, а можете и пощадить. И если уж я оказалась здесь, и вы так добры, я хотела бы знать цену.

– Цена этому мала. Ты особенная. И я хочу твою особенность довести до совершенства. Ты будешь жить в лесу и ни в чем себе не отказывать, а я буду приезжать и обучать тебя.

«Бесплатное обучение, жизнь за стеной, вдоволь еды и крыша над головой, – Мира прикусила губу, размышляя. – А почему нет, собственно? Особенная я, как же. Разве что наивностью. Но робот прав – либо с башни вниз, либо поездка за стену с, возможно, неплохим будущим. А, возможно, и плохим. Мало ли что у него на уме? Но какая-никакая жизнь всяко лучше смерти»

– Как вам будет угодно, господин.

– Вот и хорошо, – Карл медленно кивнул и хлопнул в ладоши. Неприятный металлический звон прокатился по залу, и девочка зажала уши. На шум выскочила служанка, явно к нему привычная. – Собери её к поездке.

***

– Карл! Давненько тебя не было, – маленькая пухлая и уже немолодая женщина смотрела на зашедшего в дом, и в своей манере говорила быстро, как отбойный молоток – слова вставить не получится. – Ну что, как твоя жизнь? И вообще, с чем ты приехал на этот раз? Твою лабораторию я, как ты просил, не трогала, но мало ли, так что сам все проверь. Да не стой столбом, проходи уже к столу!

– Эльза, сестра, все как обычно, – механический голос не проявлял никаких эмоций, – Куда пальто повесить?

– А, вон там, слева.

Эльза проследила, чтобы Карл нашел неприметную вешалку, сливающуюся со стеной своим цветом, и заторопилась в кухню.

– Твои зверушки очень мирные. Не понимаю, как ты смог их приручить, да еще и изменить так, как хочется? Конечно, Клара – моя самая любимая подопечная. Воссоздать настоящих пони такими, какими они были только по сказаниям довоенных времен! Жаль, что друга у нее нету. Но да, я помню – времени у тебя мало. Ну да и ладно.

Карл зашел в обычную кухню с некоторыми механическими предметами.

– Ну, рассказывай, – Эльза села на табурет и пристально посмотрела на Карла.

– Что рассказать? У меня все по-старому, работаю, изучаю, изобретаю.

Карл замолчал.

– Карл, можешь не прятать себя под свои механизмы, я же знаю тебя с детства. Давай сам рассказывай!

Карл расправил свой жакет и кивнул каким-то своим мыслям.

– Сейчас времени стало побольше, решил заняться проектом для души. Со мной приехала девочка, она сейчас в заповеднике.

– На людей перейти собрался? – брови Эльзы взметнулись вверх. – Я точно знаю, что ты не будешь никого мучать этими бесчеловечными экспериментами, которыми подвергли когда-то тебя!

– Конечно, не буду, Эльза. Увы, вторжение в человеческую анатомию неизбежно, и уже несколько городов начали эти эксперименты. Я же просто хочу сделать ее самой красивой. Другие не понимают, что в человеке невозможно заменить что-то. Можно только развить. Или помочь развиться самому. А все остальное, добавочное, ни в коем случае не заменяет того, что было дано изначально, – Карл опустил руки. – Посмотри на меня. Я не чувствую ветра, запахов твоих любимых блинчиков, прикосновения к предметам. Мозг без всего остального – словно птица в клетке. Хотя птица все еще может дышать самостоятельно. Или не дышать. Но это все равно неважно. Та девочка выросла в трущобах, родителей её умерли, и она вполне могла умереть сегодня еще утром – из-за недоедания, или из-за того, что ее пришиб очень внимательный, но не очень ловкий лавочник. Или хулиганы прижали бы ее где-то в одном из многочисленных тупиков этого чертового города. А между тем она имеет все шансы стать совершенным творением.

– Иногда я вспоминаю, что у тебя все еще есть душа, Карл. Что есть этот огонек в твоих механических и тускло-зеленых глазах. Но я прошу тебя, не сломай ей жизнь. Человек не белка: просто так крылья не приделаешь. Но ладно, что мне нужно с ней делать?

Карл опять замолчал.

– Если бы все было так просто. Рано или поздно мэр узнает о моем проекте, и захочет наложить свою руку на мое творение. Эльза, научи Миру выживать в нашем мире.

– О-о-го, ну у тебя и запросы, – улыбка скользнула по лицу Эльзы. – Ты же помнишь, сколько мне понадобилось, чтобы научиться?

– Конечно, помню. Но ты же помнишь – она особенная. Схватит все на лету.

В этот момент Эльза взмахнула своей рукой, и кинжал полетел прямо в грудь Карла, но не достиг цели. Звон металла о металл свиристелью разнесся по дому.

– Я знаю все твои фокусы, Эльза.

– Я просто проверяла. Эх, хорошо работают твои железки. Не то что руки – и скорость не та, да и…

– Не прибедняйся, у тебя все еще получается лучше, чем у многих и многих убийц, которых присылают к нам в Верхний Город. Их буквально видно еще со входа.

– Дилетанты… Ладно, показывай свою «идеальную» девочку, – Эльза легко поднялась с табурета и первой же пошла в сторону двери. Карл пошел следом.

***

Возвращаться спустя почти год было почти что волнительно. Даже он, заключенный душой в механическое тело, волновался. Что говорить о Мире. Выбравшись из повозки, Карл дошел оставшийся путь пешком. Не хотелось пугать девочку заранее, да и посмотреть на свое творение в «естественной» среде, так сказать, было желательно.

Она подросла. Почти на целую голову, что неудивительно для подростка. Стала быстрее, движения изящнее и экономнее, благодаря стараниям Эльзы. Карл был уверен, что подготовила она ее на славу. Так она могла готовить собственную дочь. Впрочем, наблюдая за ними из—за дерева, Карл не мог отрицать, что вместе так они и выглядели. От Карла ей досталась выносливость, улучшенное зрение, сила и быстрота реакций. Все то, что он мог вложить без вреда для нее, прививая чужеродные гены. И все то, что требовал от него мэр.

«– Карл, я слышал, ты проводишь один очень интересный эксперимент, – Мэр пристально смотрел на Карла. Киборг медлил с ответом.

– Да, я создаю девочку.

Лицо мэра, заплывшее жиром, изобразило живейший интерес:

– А ты знаешь, что путь в любое общество для опытной женщины намного легче, чем для опытного мужчины. Сестра твоя, Эльза, подишь не потеряла хватку, но она уже не молоденькая девочка. И скорее всего, она обучает девочку чему-нибудь… Я прав, Карл?

Карл молчал. Он знал этот интерес. Этот огонек в глазах. Опасный огонек.

– Эльза в порядке. Господин, чего вы хотите?

– Люблю тебя за прямоту, Карл. Как-никак самый нужный человек в городе! – его взгляд вдруг стал серьезным. – Мне нужна эта девочка в качестве шпиона. Все просто – ты создашь идеального солдата, а я получу… Неважно, что я в ответ получу. Свое получу. Карл, ты сделаешь это? Для меня? Мы же друзья, правда? – гвардейцы едва слышно переступили с ноги на ногу, напоминая о себе, а офицер и вовсе поудобнее перехватил глефу.

– Хорошо. Когда?

– Скажем, как только ты с ней закончишь свои эксперименты. Насколько я знаю, тебе, вроде как, всего один остался, не правда ли?

Карл знал, о чем тот говорит. Он говорил о чипе подчинения, своем последнем изобретении для мэра, который стимулировал выработку некоторых гормонов и облучал мозг. Именно чип Карл не установил Мире».

Карл мог гордиться своим творением. Быстрая, бесшумная, ловкая. Идеальный солдат. Идеальный заказ. Идеальная машина для убийства.

Мира смеялась. Громко, заливисто, как умеют только счастливые дети. Около нее носился маленький пони, а сама девочка держала в руках корзинку с ягодами, которые набрала в лесу. Карл знал, что Эльза напечет из них пирожков, как делала когда-то в детстве. Что ж, это самое детство он подарил и Мире. Уютный дом, строгий, но любящий наставник, крыша над головой и покой на душе. Возможность снова побыть простым ребенком, а не попрошайкой, вынужденной выцарапывать себе право на жизнь.

Пора было возвращаться в реальность. Карл шагнул из-за дерева, показываясь на глаза девочке. Та тихонько вскрикнула от неожиданности и уронила лукошко. Яркие ягоды малины рассыпались по траве и тут же оказались под копытами пони. Ягодный сок до ужаса напоминал кровь. Мира больше не улыбалась. Наконец, она отмерла и тихо спросила:

– Давно вы здесь?

– Нет, Мира, я только пришел. – Карл на несколько секунд замолчал. – Пришло время для твоего последнего опыта. После этого ты… Свободна.

– Свободна? – Мира прищурилась и недоверчиво покачала головой. – Разве так все просто?

– Ты многое уже умеешь, и вполне вольна будешь вернуться. – Карл сделал паузу. – Или путешествовать по другим городам.

Карл окинул глазом домик в глуши. Он немного изменился. Стал… Теплее. А ведь он всегда хотел слышать смех своего ребенка.

– Вы не выглядите счастливым, – вдруг сказала Мира и смутилась.

– Разве по мне понятно? Пойдем. Быстрее начнем, быстрее закончим.

Через два часа Эльза уже собирала вещи девочки, пока та отходила от наркоза. Карл сидел в углу кухни и старался не замечать слез в глазах сестры. Так было надо. В молчании они собрались, женщина крепко обняла девочку на прощанье. Та никак не хотела уходить и тихо всхлипывала.

– Мира, иди в повозку, – наконец, приказал Карл. Девочка глянула на него с такой ненавистью, что на миг ему стало почти больно. «Я не мог по-другому, прости».

Эльза окликнула его, когда он уже почти сел:

– Не приводи больше девочек, Карл. Я не смогу. Я уезжаю.

– Прощай, сестра.

Их сопровождали две повозки – эти хищные порождения новых городов смотрелись чуждо в окружении природы. Мэр не любил осечек и предпочел перестраховаться. Мира забилась в угол сиденья и вновь до ужаса напоминала прошлую себя, у которой не было ни крыши над головой, ни дома, ни будущего. Снова впереди неизвестность… Девочка всхлипнула, утыкаясь лицом в колени, и дала волю эмоциям. Потом у нее такой роскоши не будет. Она плакала, прощаясь с Эльзой, ставшей ей матерью, пыталась запомнить дом, сохраняя в памяти все моменты искреннего счастья. Ей было плевать куда, зачем и почему её везут, ведь жизнь кончена.

Девочка так погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, когда на её плечо опустилась металлическая рука.

– Пошли! – приказал Карл.

Мира забрыкалась, заколотила кулачками по металлу, отчаянно желая выбраться.

– Поранишься, – отозвался киборг и опустил её на землю.

Мира огляделась по сторонам. Они все еще были в лесу, а сопровождающие их повозки стояли как вкопанные. Изнутри их слышались людские крики, кто-то пытался выбраться, но бронированные и укреплённые машины не поддавались. Карл достал из их повозки рюкзак, любовно собранный Эльзой, и протянул девочке.

– Уходи.

– Что? – ошеломленно выдохнула Мира.

– Уходи. Тут недалеко граница. Ты умная, сумеешь выбраться, – крики из повозок стали громче. – А если постараешься, то сможешь найти одного важного для тебя человека.

– А вы… Ты? – Мира неуверенно затопталась на месте. – Почему ты решил меня отпустить?

– Я бы не хотел, чтобы ты досталась этим уродам. Я бы хотел считать тебя своей дочерью, и хотел, чтобы ты жила.

– Тогда… Пошли со мной?

– Я не могу. Моё тело требует слишком много для своего существования, – Карл осторожно подтолкнул девочку в сторону леса. – Беги. И так заболтались. Может, и увидимся когда-то.

Кивнув, Мира вдруг быстро обняла Карла и, прошептав: «Спасибо», бросилась прочь. Киборг помахал ей на прощанье и обернулся к повозкам. Скоро его блокировка перестанет действовать, и ему нужно будет сделать последний важный поступок в своей жизни – задержать солдат, чтобы дать Мире уйти.

В конце концов, он все сделал правильно. И он гордился этим.