Текст книги "Не такая, не такой"

Юл: Сердцу не прикажешь

Сначала был в ярости.

Так меня по носу давно не щелкали. Последней была Вика, со своими бесконечными изменами чуть ли не у меня на глазах. С видом – «а что ты мне сделаешь»?

Но когда отпустило, я подумал, что Соня не похожа на гламурную стерву, которой нравится нагибать влюбленного мужчину, смотреть, как он, такой сильный, ломается по мановению ее пальчика. Ну не пальчика, другого органа.

Соня мне ничего не обещала, в конце концов.

Она имела право делать со своей личной жизнью все, что хочет.

Просто я уже построил планы и стратегии, а она прошла мимо них, не заметив.

Давно не было такого облома, когда все идет поперек планов. Привык к спокойной и предсказуемой жизни, расслабился, подумал, что всем управляю. А ведь когда-то пережил смертельные экономические штормы только потому, что никогда не застревал в старых стратегиях и мгновенно менял планы.

Сейчас-то почему ступил?

Потерял легкость и маневренность.

Но главное не потерял.

Когда я в потоке, то, споткнувшись о препятствие, я не сажусь на пенек обдумывать, так ли мне надо дальше идти и как делать это аккуратно. Я действую, как в том анекдоте про русского гонщика, который на повороте со словами «А чего вы тут стоите!» прокладывает новую трассу.

Вспомнил вдруг, как она кутала нос в мой плед и тихонько там хныкала, как будто думала, что под одеялом не услышу.

Накатила такая нежность, что аж дыхание перехватило.

Испуганная Сплюшка.

На себя злись, козел старый. Что не потянул, что самомнение до небес, а сам простую девчонку не сумел обаять.

Или лучше злиться на этого придурка. Который меня обошел, как стоячего, но даже не понял своей победы.

Найти его, что ли? Номер машины есть.

Научить родину любить…

Сегодня приехал пораньше, но ждать на улице не стал и сразу пошел в библиотеку. У моей птицы непредсказуемые финты, может, она уже упорхнула, сменила внешность и документы и теперь преподает литературу в камбоджийской школе на озере.

В библиотеке вечерами всегда пусто, а сегодня даже в гардеробе не было ни вещей, ни дежурной. Только из абонемента слышались голоса.

Пошел туда, но чуть притормозил перед дверью.

Сразу узнал, конечно, Соню и ту Оксану, которая вчера не дала превратиться достаточно неприятному дню в окончательно катастрофический, сдав мне Соню со всеми потрохами: где она, с кем, почему.

– Будешь продолжать? Не надоело?

– Буду.

– Это же глупость. Там нет нормальных мужчин.

– А где они есть…

– Вот чем тебе не понравился мой Костя?

– Какая разница? Не понравился, и все.

– А Юлиан чем?

– Тысячу раз говорила…

Вот дальше подслушивать, пожалуй, подло.

Но все равно интересно. Так что я распахнул дверь и вошел.

Сразу замолкли. Посмотрели – Оксана испуганно. Да что ж с ними такое!

Соня… Соня с упрямством.

Молодец какая. Вчера ревела и винилась, а сегодня снова в бою. Не зря она мне сразу понравилась.

– Мне тоже интересно, чем Юлиан не понравился, – сказал я, глядя на Соню. И упрямство смыло с нее дичайшим смущением, как будто не я тут потерял совесть и задаю бестактные вопросы.

– Пожалуйста, не здесь… – она покосилась на Оксану.

А та уже развесила уши. Но меня все-таки опасается и потихоньку отползает в сторону.

– Я бы хотел поговорить, – сказал я. – И да, лучше наедине.

– Тогда пойдем… – Она выдохнула с облегчением. Видать, крепко на нее подружка насела, успела достать.

Соня мгновенно переобулась, схватила пуховик и, едва накинув его на плечи, вылетела из библиотеки. Я, пожалуй, даже недооценил степень доставания.

Она быстро пошла по дорожке вдоль домов, свернула куда-то во дворы, свернула еще раз, нырнула в узкую щель между двумя заборами. У нее был очень сосредоточенный вид, поджатые губы, и могло показаться, что есть какая-то цель. Но я видел, что она просто психует и мечется без плана, так что просто молча шел за ней и ждал, пока успокоится.

Вот оно свидание, которое я хотел и планировал. Но выглядит оно как-то не так.

И про цветы, кстати, забыл. Слишком злился.

Наконец Соня остановилась на несколько мгновений, выдохнула и пошла медленнее, застегнула пуховик и даже покосилась на меня. О’кей, будем считать, что готова к диалогу.

– Зачем ты встречаешься с этими придурками? С какого-то сайта знакомств, я правильно понял?

– Других не завезли, – Соня нахохлилась.

– Ты хочешь найти кого-то? Любовника? Мужа? Почему там? Видно же, что туда идет только полный мусор.

– Думаешь, я не понимаю? – Она свернула на детскую площадку, задумчиво качнула качели. – Но мне все твердили – снизь планку, много хочешь. Вот видишь, снизила и снова виновата.

Куда уж ниже-то… Не уверен, что есть место, где бывают подонки хуже, чем тот, что вчера ее обманул. То есть бывают, конечно, но они уже не люди.

– Мне хочется быть с кем-нибудь. – Она подняла голову к темному мартовскому небу и поморгала. Сквозь встрепанные волосы светил фонарь, и казалось, что у нее вокруг головы нимб. А вот на щеках блестели слезы, и мне это уже не нравилось. – Это нормальное человеческое желание, почему я должна чувствовать за него вину, как будто я кого-то ограбила, как будто это позорно!

– Это не позорно, – успокаивающе сказал я.

Мне хотелось, чтобы она поняла, что я на ее стороне.

Но она будто не услышала.

– Ну да, я не модель, и уже не в том возрасте… Но и такие выходят замуж, почему я не могу?

По-моему, она все еще спорила с подругой. Но я, в отличие от Оксаны, молчал и давал ей выговориться.

– Ты можешь, – кивнул я. – Ты хороший человек, Соня.

– Я всю жизнь одна… Я хочу попробовать, как это – быть с кем-то вместе, быть семьей.

– Сонь… – Я шагнул к ней, решив, что вот сейчас будет отличный момент… но она непроизвольно шарахнулась в сторону и посмотрела на меня с изумлением, словно забыла, что я тут.

– Но я тебе не подхожу, – констатировал я.

– Но ты мне… – она осеклась.

Даже сейчас тактичная Соня не могла мне сказать то, что думала.

И, вероятно, она думала так все время, пока я, наивный идиот, пытался за ней «мягко ухаживать».

– Борода тебя пугала. Сбрил. Теперь что пугает? – Мне было просто интересно. Так не бывает, чтобы женщина не рассмотрела мужчину, который проявляет к ней интерес, со всех сторон, не примерила к своей жизни. Значит, чем-то не подошел.

Чем?!

Соня подняла на меня глаза, но тут же опустила их обратно. Конечно, приятнее рассматривать полустаявший снег, обнаживший размокшие окурки, собачье дерьмо и прошлогоднюю траву, чем меня. Вне всяких сомнений, век бы себя не видел, но как же теперь бриться без зеркала?

– Сердцу не прикажешь? – сказала она это как-то неуверенно.

И тем самым включила во мне режим танка.

Блин, да я неисправим.

Похер, пляшем.

Мальчиков не учат справляться с отказами.

Понравившаяся девочка не отвечает взаимностью? Продолжай добиваться.

И когда мы вырастаем, мы не можем справиться с отказом.

И если с частью отказов можно справиться, взяв то, что хочется, силой, то доверие, например, так не получить, как ни старайся. А со временем начинаешь ценить именно его.

Что еще остается?

Продолжать идти вперед.

– Ты с самого начала сказала мне «нет». Мне интересно, почему.

– Мы не подходим друг другу, – и снова глаза в сторону, в землю, куда угодно, только не на меня.

– Почему ты так решила?

– Я похожа на твоих женщин? Нет ведь. Я видела, какие они у вас там, на вечеринке.

Да, она же видела…

Кого?

Я вспомнил почему-то Леру.

Блииииин!

Я тупой!

Соня, ты совершенно права, беги. Я тупой.

Я забыл сказать Лере, что у нас все.

Собирался и забыл.

Охренеть.

Это уже маразм?

Вот так вернусь домой и обнаружу ее в постели.

Это нормально, если она знала, где я, она приезжала иногда без предупреждения, чтобы не оставлять следов.

А если бы я птицу Соню зазвал к себе?

Охрененно я мог попасть, просто охрененно.

Вернусь вечером, надо позвонить.

– Нет, – я покачал головой. На Леру она точно не похожа, и слава богу. И Ольга права, стерва этакая, Соня не похожа ни на одну из моих жен. Новый вид женщин в моей жизни. Потому так и зацепило? – Но это неважно. Поверь мне, так даже лучше.

– Я в этом не уверена. – На этот раз интереснее меня оказался стенд с правилами поведения на детской площадке. Такую конкуренцию мне не выдержать.

Но я ждал продолжения. Ни одну женщину еще не останавливало то, что она не такая, как предыдущие. Скорее, наоборот.

– Еще? – подбодрил я. Пусть выскажет свои страхи. В голове они варятся в темноте и тишине и пугают намного больше. Выраженные в словах, они теряют свою силу.

– У нас огромный разрыв в доходах. Не знаю, кто ты, но это и так видно.

Первый раз мне женщина жалуется на то, что я слишком богатый. Может, еще и член укоротить?

Нет, это я вслух говорить не буду.

– Это нормально, когда мужчина ресурсней. Женщины стали умные и талантливые, и деньги – последний оставшийся нам способ позаботиться. Показать свою силу. Власть в мире все еще у мужчин, и делиться с женщиной, которая нравится, – совершенно естественно.

Подошел к ней, провел пальцем по локону, спускающемуся на плечо. Она не отпрыгнула, но и глаз не подняла.

– Что еще? Что тебя смущает, Соня?

Она молчала, прикусив губу. Не находит возражений? Или наоборот – нашла, но стесняется сказать?

– Давай тогда сходишь со мной на свидание? А то подружка твоя рассказала про твоих последних кавалеров, и вот, ей-богу, я точно не хуже, прямо гарантирую.

– Язык без костей, – тихо проговорила Соня.

– Представь, что мы познакомились на сайте знакомств. И вот идем на свидание. Скажем, завтра?

– Нам даже не о чем разговаривать! Мы разные, мы молчали в прошлый раз, когда ты провожал меня! – Она бросила это, как последний козырь с руки.

Я только улыбнулся. Сдаешься, Сплюшка.

– Да, кстати, я дочитал четвертый том Шумила, и мне совсем не понравилось. Он будто исписался, попробовал снова вернуться к началу и сыграть на технологичности подхода, но получилось сухо и скучно.

– В четвертом исписался?! – взвилась она тут же. – Да это лучшая книга во всей серии! Там как раз эта технологичность для того, чтобы подчеркнуть его эмоциональную реакцию…

Я рассмеялся вслух. Соня оборвала себя и удивленно и коротко выдохнула.

– Не о чем разговаривать? – ехидно поинтересовался я.

– Я…

– Хочешь подумать. Я понял.

– Да… – Она снова прикусила губы, а потом вдруг спохватилась: – Дай мне свой телефон, кстати.

Вот это да!

Неожиданная победа. И очень смелая просьба для такой пугливой и маленькой, да еще и незаинтересованной во мне.

Хотел достать визитку, но передумал.

Продиктовал ей личный номер, который знают только самые близкие друзья и семья. На звонок по этому номеру я откликнусь в любом состоянии и в любое время.

Пока она записывала телефон, ужасно хотелось подглядеть, как она меня назвала в контактах, но не получалось сделать это незаметно.

– Я хочу домой, – она шмыгнула носом.

Вечер был все-таки довольно прохладный, несмотря на календарную весну. Я-то перестал уже таскать дубленку, мне хватало свитера, а вот Соня могла разболеться. Не хотелось портить себе будущее свидание.

– Хорошо, пойдем. – Я развернулся, пытаясь сориентироваться в этих одинаковых домах московской окраины. Куда меня завел этот маленький Сусанин, а? Хотя она, наверное, тут лучше ориентируется.

Соня сделала несколько шагов и извиняющимся тоном сказала:

– Не надо меня провожать. Мне еще в магазин надо зайти, сегодня я ужин готовлю.

– Давай зайдем, – пожал я плечами, пропустив мимо ушей начало фразы.

Я уже говорил, что я танк?

Я еще и домой сейчас напрошусь.

Соня: Знакомство с мамой

Не помню, в каком сборнике сказок я читала про водяного духа, который выторговал разрешение зайти в хижину одним пальцем ноги. А потом просочился туда целиком, как вода.

Всю дорогу до дома я мучительно пыталась вспомнить эту сказку. Потому что Юлиан был явно прямым потомком этого духа.

Сначала он напросился со мной в магазин.

Потом в магазине ему не понравилось мясо, и он увел меня в другой магазин.

В котором уже мне не понравились цены, но он сказал, что все будет в порядке, набрал целую тележку и заплатил за нее, несмотря на мои возражения. Я сначала мысленно прибавила эту сумму к той, что я ему уже должна, ужаснулась и вычла обратно. В конце концов, я его об этом не просила.

Потом оказалось, что вся эта гора еды поместилась только в четыре огромные сумки, которые мне не дотащить никакими силами на четвертый этаж без лифта, и он, конечно, вызвался помочь.

И вот мы поднимаемся ко мне домой, и я понимаю, что в принципе – попала.

Придется хотя бы на чай приглашать.

А учитывая, что ужин надо готовить срочно, и так опоздала, мать начнет пилить – то и на ужин.

Я вздохнула и отперла дверь.

Юлиан даже не стал дожидаться, пока я закончу свою скороговорку про приглашение, прошел в прихожую. Филомена моментально прискакала встречать и в изумлении села на хвост, пытаясь осмыслить нового гостя непривычных размеров.

Я крикнула в глубину квартиры:

– Мам, я не одна!

– Давно не заходила, Ксаночка! – откликнулась мама.

– Мам, это не Ксанка!

– А кто?

Я покосилась на Юлиана, который стоял в коридоре, в принципе, занимая его весь, с индифферентным выражением лица.

– Ты его не знаешь! – выкрутилась я из неловкой ситуации.

– Его? – И удивленная мама нарисовалась в гостиной.

Нет, я не надеялась избежать их знакомства, но мог же внезапно случиться конец света? Прямо сейчас. Что ему стоило?

– Разувайся, тапочек нет, дверь в ванную за твоим правым плечом, я на кухню, вы знакомьтесь.

Выбирая из двух зол – присутствовать при общении или побыть невежливой, – я предпочла невежливость.

Попыталась поднять один из пакетов с едой и оттащить его на кухню, но чуть не рухнула. Юлиан отстранил меня, скинул ботинки, молча прошел на кухню со всеми пакетами, там же вымыл руки и вернулся.

Кивнул маме:

– Юлиан Владимирович.

– Татьяна Федоровна, – холодно сказала мама.

– Рад знакомству.

– А вы, собственно, кто? – Мама села в свое кресло, сложила руки на животе и склонила голову.

Я закатила глаза и отправилась готовить. Так ему и надо, нечего напрашиваться. Принялась разбирать сумки, краем уха прислушиваясь к происходящему.

– Я Сонин друг.

– Не слышала про таких друзей. Вероятно, вы больше, чем друг.

Я тихонько улыбнулась. Интересно, как он выкрутится?

В пакетах оказалось какое-то ненормальное количество еды, в тележке она смотрелась как-то покомпактней. А тут я забила холодильник и теперь не знала, куда девать еще и банки с сушеными помидорами, вялеными оливками, трюфельной пастой… Что вообще с ней делают, с этой пастой?

– Вероятно, но это решать вашей дочери.

Ишь ты. Дипломат.

– Какие у вас намерения в ее отношении?

Какие, Юл?

– Я ни в коем случае не хочу давить на нее и вынуждать принимать решения, к которым она не готова.

Умный сукин сын.

– Теперь, если позволите, я бы хотел помочь Соне, она сегодня очень устала.

– Но Юлиан Владимирович!..

Я еще раз улыбнулась.

Юл появился в дверях, немного не помещаясь в проем. Интересно, как он планирует «помогать» мне на пятиметровой кухне? Он тут может разве что стоять, и лучше не шевелясь.

Я как раз выудила из горы продуктов то, что могла приготовить быстрее всего – куриные грудки: если быстро обжарить в сливках, то вкусно и недолго – и уже занесла нож, но тут огромная ладонь накрыла сразу обе мои руки, и Юлиан отодвинул меня от стола:

– Давай я? Ты и правда устала.

– Ты умеешь? – изумилась я.

Он бросил на меня такой упрекающий взгляд, что я моментально слилась и отошла от стола подальше.

– Слышала все эти выражения про то, что лучшие повара – мужчины? Это все, конечно, ерунда, но повод для комплиментов лучше уметь создавать.

Он убрал курицу в холодильник и достал овощи и упаковку фарша, который сделали прямо в магазине из таких роскошных кусков мяса, что я прямо вся там извелась – можно и попроще было!

– Ты, как любой мужчина, ешь только мясо? – Я не была уверена, что то, что он пытается приготовить, будет быстрее моего рецепта.

– Я, как любой человек, которому есть, что терять, хотел бы прожить подольше, так что ем рыбу и овощи. – Юлиан задумчиво осмотрел мой керамический нож, попробовал его на кусочке сельдерея и остался, кажется, доволен. – Но сейчас задача быстро, вкусно, показать себя во всей красе и понравиться твоей маме. Поэтому будут спагетти болоньезе.

И он принялся с такой скоростью передвигаться по кухне, одновременно кроша овощи, обжаривая фарш и натирая сыр, что я перестала сомневаться в том, что ужин будет скоро.

Между делом поставил воду, как только она закипела – засыпал туда спагетти, выставив на своих жутчайше навороченных часах таймер.

– То, что в московских ресторанах называют «аль денте» – обычно тупо недоваренные спагетти, – прокомментировал он. – Лучше все-таки следовать инструкциям на упаковке. Итальянцы не идиоты, они тысячелетиями оттачивали мастерство вовремя выключить плиту. Зря не напишут.

Я зачарованно кивнула.

Что там говорят про мужчин на кухне? Что это самое сексуальное зрелище? Что-то такое близкое я и ощущала в этот момент. Хорошо все-таки, что Юлиан побрился, повар с бородой вызывает больше сомнений.

Филомена сидела у моих ног и тоже зачарованно следила за мелькающим ножом. Она обернулась ко мне и спросила:

– Мя?

Да, пушистая, я тоже не понимаю, как мы оказались в такой ситуации.

Пока Юлиан колдовал над соединением всех ингредиентов в тарелках, я пошла накрывать на стол. Обычно мы ужинаем на кухне, но тут было понятно, что на нашей кухне либо Юлиан, либо все остальные. Неудивительно, что он разбогател – стандартные планировки квартир ему просто в плечах жмут: неплохая мотивация расширить место обитания.

Он еще и украсил тарелки базиликом! И принес вино!

Конечно, всю ту же благородную кислятину, но я решила не придираться. Тем более, оно тоже было итальянским и пришлось в тему. Ну или было подобрано в магазине в тему – с далеко идущими планами.

Мама попробовала первой и удивленно сказала: «Мммм!»

Что, в принципе, можно считать за чудо: мои кулинарные эксперименты обычно встречались не так благосклонно.

Я вот не уверена, что спагетти «Красная цена» так уж принципиально отличаются от спагетти, доставленных самолетом из Италии. Причем в салоне, а то в багажном отделении температура не та. Поэтому, когда я увидела в магазине, сколько стоила упаковка – мамочки! – обычных макарон, чуть натурально не упала в обморок.

Но тут я намотала их на вилку…

И повторила мамино «Мммм!».

Это было совершенно восхитительно! Вроде бы ничего особенного – ну макароны, ну фарш, ну томатный соус, ну чем они могут удивить? Но все как-то гармонично сплеталось, не атаковало резкими вкусами, оставляло ощущение свежести. И да – спагетти стоили своих денег. В общем, они – и те, что «Красная цена», пожалуй, были просто разными продуктами. Глубоко и принципиально.

Я покосилась на Юлиана – он тихонько улыбался. Едва-едва. Привык, небось, что его борода скрывает эту тайную улыбку, и не заметил, что палится.

После еды мама подобрела, а когда Юл к вину принес орехи и сыр, вообще растаяла и смотрела на него с каким-то уже теплым чувством.

Хотя от допроса это не уберегло. Но такого, расслабленного допроса.

– Кем вы работаете, Юлиан? – с места в карьер начала она.

– Менеджером, – усмехнулся он.

Нефиговым, небось, таким менеджером.

– Ну, неплохая профессия, – неуверенно согласилась мама. Звучит красиво, но может означать что угодно. – А в какой области? И чем занимаетесь?

Я с интересом уставилась на Юлиана.

– В фармацевтике. Да всем понемногу… – Он запнулся и встретил мой взгляд.

Да, все менеджеры «всего понемногу» ездят на «Хаммерах», я знаю.

– Вы, кстати, пробовали новое лекарство? – быстро перевел он тему. – Я недавно советовал Соне «Артелин», это одна из разработок нашей компании.

– Да, он лучше, чем мои старые таблетки! – тут же оживилась мама. – Я и не думала, что некоторые побочки можно убрать. А тут принимаю – и вообще ничего! Но работают же!

– Мам, а чего ты мне не рассказала? – вмешалась я.

– А ты разве интересуешься здоровьем матери? – тут же встала матушка в защитную позу.

Вот что он обо мне подумает теперь, а?

И так с детства – если я чем-то хвасталась, то маме обязательно надо было обломать. Помню, рассказала Есенина наизусть «На московских изогнутых улицах умереть, знать, судил мне бог», когда мы с друзьями сидели в моей комнате при свечах и читали стихи. Мама тут же вмешалась – рассказала, что я не специально выучила, а просто песню «Монгол Шуудан» слушала, вот и запомнила.

– Хорошо, тогда я на днях подготовлю для вас пару коробок, – вмешался Юл, как будто не заметив перепалки. – У нас много бесплатных рекламных образцов, знаете, просто некуда девать. Хорошему человеку можно и подарить.

Юл ободряюще мне улыбнулся.

– Покажешь мне свою комнату? – спросил он, и я тут же ухватилась за предлог сбежать из-за стола.

Но сразу вспомнила – там же плакат с Локи!

Что же я раньше не додумалась метнуться и снять?! Теперь решит, что я инфантильная дурочка, которая до сих пор пускает слюни на красивых актеров.

И цветы!

Все его цветы, кроме первого букета, контрабандой, под полой буквально, протащенные в мою комнату, стояли на подоконнике и на столе.

И это было первое, что я видела, просыпаясь.

Они все как-то аномально долго не вяли, хотя мне приходилось идти на адские ухищрения, чтобы поменять им всем воду и не попасться на глаза маме.

Я обернулась и успела поймать взгляд Юла на эти цветы. И его улыбку.

– Так что ты надумала с моим предложением? – спросил он, прикрывая дверь в комнату и подходя поближе. Оставленная снаружи Филомена недовольно мяукнула, но ломиться внутрь не стала.

Честно говоря, моя комната была ненамного больше той же кухни. Все эти хрущевки не были рассчитаны на хорошо раскачанных миллионеров, мне кажется. Поэтому Юлу достаточно было сделать всего один маленький шаг, чтобы подойти слишком близко.

– Каким? – попыталась прикинуться ветошью я.

– Насчет свидания. Завтра вечером.

Он стоял почти вплотную.

Ну да, маленькая комната. Не разойдешься. Но все равно чересчур.

– Ладно, – я не знала, куда деть руки. Он слишком… смотрел. – Но потом ты отстанешь.

– Если тебе не понравится.

– Что? – Я не поняла. Наткнулась взглядом на его широченную грудь и не смогла отвести его от диких плясок цветов на пестром свитере.

– Только если тебе не понравится. Если понравится – не отстану, – сказал Юлиан, протягивая руку и поднимая пальцами мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

Я почему-то не сопротивлялась. Даже когда он положил огромную горячую ладонь мне на талию и привлек к себе.

Даже когда поцеловал.

Очень-очень нежно, словно мои губы – лепестки цветов, которые он боится смять.

От контраста такого огромного Юлиана и его пронзительной нежности, с которой он меня касался, почти останавливалось сердце.

– Договорились? – тихо спросил он.

– Хорошо… – так же тихо ответила я.

И на секунду уткнулась лбом в пестрый свитер на груди. Большие теплые руки прижали меня, и стало так уютно и спокойно, как, наверное, никогда в жизни не было.