Текст книги "Опаленные страстью"

Глава 8

Возвращаясь назад после посещения больной тёти, живущей в предместье Лондона, граф Денби решил заглянуть в один из клубов Сент-Джеймса, чтобы убить время, оставшееся у него до обеда. Ему хотелось развеять скуку, с утра одолевавшую его, прежде чем он попадает в свой дом, где его никто не ждал, кроме матери. Даже сестры у него не было, как у его друзей, которые имели многочисленные семейства. А его единственный младший брат Роберт утонул в Тренте семь лет назад. Должно быть, оттого он постоянно находился в ипохондрическом настроении.

Когда Роджер вошёл в зал, ему попались знакомые, с которыми он перекинулся парой слов. Пройдя дальше, он наткнулся на лорда Сеймура с лордом Уинхелдом. Они потягивали портвейн и сплетничали, уютно пристроившись на диване возле декоративного растения, чьи перистые веточки радовали глаз. Правда, увлеченные разговором, они не заметили графа Денби, и он прошел мимо. Бросив взгляд на карточный стол, вокруг которого собралась внушительная толпа, Роджер направился к камину, где пустовало одно кресло. Усевшись в него, он попросил бутылку портвейна и свежие газеты.

Как только графу Денби принесли его заказ, он пригубил прямо из бутылки и тотчас углубился в газету. Однако, ему не повезло. Его подзывали к себе подвыпившие лорд Сеймур и лорд Уинхелд, которые в конце концов заметили графа.

Роджер медленно встал и, держа в одной руке газеты, а в другой – бутылку портвейна, нехотя поплелся к ним. После взаимных приветствий джентльмены потеснились. Опускаясь на диван, он еще не знал, какой сюрприз тут его ожидал.

– Какое совпадение, граф, что сегодня вы решили посетить тот же клуб, что и я! – лорд Сеймур неприятно улыбался. – После клуба я как раз собирался нанести вам визит.

Граф Денби элегантным, чисто аристократическим жестом поднес бутылку ко рту. Отпив портвейна, излишне сладкого на вкус, он бросил на светского хлыща ледяной взгляд. Казалось, у того даже хмель прошел.

– Зачем вы искали встречи со мной, милорд? – наконец поинтересовался Роджер, глядя на него в упор.

Не говоря ни слова, Артур тоже уставился в ответ. Однако распиравшее грудь известие не давало ему покоя. Он не мог им не поделиться с тем, кого впрямую это касалось.

И набрав побольше воздуха в грудную клетку, лорд Сеймур на одном дыхании выпалил:

– Ставлю в известность, что вас тоже скоро ожидает приятное вознаграждение. Ведь вы были первым, кто кинулся на помощь к леди Делфорд. Верно, граф?

– Не имею ни малейшего понятия, что вы мне этим хотите сказать, – сухо отрезал Роджер, развернув газеты.

– Бросьте свою газету, граф, – пьяно вставил лорд Уинхелд. – Там нет никаких занимательных новостей. Вот мы сейчас сообщим вам куда более интересную новость.

– Ну что ж, валяйте, джентльмены, – он сделал еще глоток из бутылки. – Я само внимание.

Но джентльмены, бывшие навеселе, молча переглянулись, должно быть, не зная, как лучше преподнести ему свой сюрприз.

– Давайте вы, Генри, – кивнул лорд Сеймур, сжимая в перевязанной руке пустой бокал.

Лорд Уинхелд, наклонившись к самому уху графа Денби, прошептал:

– Надо сказать, за свое рвение герцог Ормонд сегодня получил от леди Делфорд неплохую плату.

– Что вы имеете в виду, милорд? – невозмутимым тоном спросил Роджер, хотя его глаза вмиг сузились от охватившего негодования.

– А то, дружище, – продолжил Генри, – что неприступная Диана – свет наших очей, пала в объятия отшельника по доброй воле, и мы празднуем потерянную непорочность, скорбя об Актеоне, чья вина была лишь в том, что смертный посмел узреть нагую красоту богини.

– Должно быть, она по-своему решила отблагодарить Эдгара за свое спасение, – небрежно проронил и Артур, поставив бокал на полированный столик.

– Не может быть! – граф Денби, как ужаленный, вскочил с дивана. Однако лорд Уинхелд с силой усадил его обратно, и хлопнув Роджера по плечу, произнес:

– Я тоже так думаю, друг, но Артур уверяет, что видел собственными глазами, как герцог занимался с ней любовью.

В мгновение ока граф Денби схватил Артура за грудки и, гневно сверкая глазами, процедил:

– Врешь, собака! За что ты чернишь леди Делфорд?

А лорд Сеймур, едва держась на ногах, пытался отцепить его руки. В зале на них стали оборачиваться. Генри бросился их разнимать, однако, ему это не удалось. Взбешенный граф-верзила крепко держал коренастого, но невысокого роста Артура.

Вдруг лорд Сеймур ехидно осведомился:

– Хотите дуэль, граф? – после чего хвастливо заявил: – Сегодня у меня уже был поединок с герцогом Ормондом.

– Вне всякого сомнения, результат этого у вас на руке, – мрачно заметил Роджер, уничтожая его взглядом.

– Вот именно! – вызывающе ответил Артур.

– Герцог убит, Сеймур? – с любопытством спросил лорд Уинхелд.

– У него нет ни единой царапинки, – механически откликнулся тот.

– Вы просто неповторимы, дружище! – неожиданно Генри рассмеялся, а граф Денби с усмешкой разжал свои руки. – Давайте, друзья, лучше поднимем бокалы за поруганную честь прекрасной маркизы и вместе подумаем, как отплатить змею-искусителю. Я не думал, что Холодная Диана кому-то уступит.

Компания снова расположилась на диване. Они дружно выпили и, сдвинув вместе лбы, загадочно зашептались.

Прошло довольно долгое время, когда мистер Далтон, сидевший к ним спиной за одним из шахматных столиков, вновь расслышал:

– Не будет преувеличением сказать, что этот пресловутый герцог перешел всем дорогу.

По голосу с хрипотцой коммерсант вмиг признал лорда Уинхелда.

– Думаю, джентльмены, его надо хорошенько проучить.

– Бьюсь об заклад, что он мне заплатит за мою раненую руку, – подхватил лорд Сеймур.

– А мне – за леди Делфорд, – подал голос и граф Денби.

– Прекрасно, джентльмены! – Генри довольно улыбался. – А сейчас я вам предлагаю заглянуть в одно уютное местечко. Девочки там просто загляденье!

Роджер попробовал было отказаться, однако новоявленные друзья уговорили его. Правда, они еще какое-то время пробыли в зале. Наконец допив портвейн, джентльмены двинулись к выходу.

Вскоре компания покинула клуб. Мистер Далтон дождался их ухода и встал. Из окна ему хорошо было видно, как они вскочили на коней. Но всадники не сразу тронулись с места. Некоторое время они стояли, что-то обсуждая, потом, должно быть, выбрав маршрут, молодые люди пустили лошадей в галоп, явно держа путь в более интересное заведение.

Мистер Далтон усмехнулся, глядя им вслед. Направляясь в клуб, он и не думал, что станет невольным слушателем грязной сплетни об истинной леди. И до чего же светские щеголи бывают подлыми!

Изящная карета с герцогским гербом, запряженная шестеркой чистокровных лошадей, катила по площади Сент-Джеймса. Олимпия, смотревшая в окно, прекрасно видела проносившиеся мимо экипажи и прогуливавшихся прохожих. Среди них она обнаружила и своих знакомых. Увидев ее с герцогом Ормондом, они откровенно таращили глаза и с любопытством провожали карету. Их взгляды действовали ей на нервы. С досадой задернув занавески, Олимпия откинулась на сиденье, подставив сзади маленькие подушки.

В карете стояла гробовая тишина. Герцог Ормонд с момента их отъезда от его дворца не проронил ни слова, хотя он и обещал своей тете, что будет с ней учтивым. Сидя рядом с Эдгаром, она чувствовала его опасную близость. И, несмотря на явную ленивую позу джентльмена, ей все время мерещилось, что в любой момент он может наброситься на нее, как дикий зверь. Но шли минуты, а ничего не происходило. Поэтому она быстро успокоила себя тем, что у нее просто разыгрались нервы. После того, как их застал лорд Сеймур, она не находила себе места.

Олимпия незаметно покосилась на соседа. Черный элегантный фрак и напомаженный вид положительно сказали ей о многом. Без сомнения, герцог приглашён на приём или званый обед. Поэтому он так торопил кучера, стремясь быстрее избавиться от нее. Как же она этого сразу не смогла понять? А его молчание – верный знак того, что он в этот момент совершенно далёк от нее и мыслями.

Однако, в противоречие ее догадкам, Эдгар в конце концов нарушил тягостное для обоих молчание:

– Быть может, дорогая моя, сейчас мы с вами завершим начатое нами в моих апартаментах. Что вы на это скажете?

– Что? – от удивления Олимпия открыла рот. Но когда смысл его слов дошел до нее, она взорвалась: – Какой вы бесстыдник! Какой низкий подлец! Предлагать мне такое в карете! Ясно, что вы неисправимый развратник!

– Успокоитесь, леди Делфорд, и держите себя в руках. Ваши крики слышны из кареты. Я вовсе не хотел вас оскорбить. К тому же, здесь нет ничего предосудительного. Многие занимаются этим в карете.

– В самом деле? – в ее глазах стояло откровенное любопытство.

– Именно, орхидея моя, – пропел он бархатистым голосом, многозначительно улыбаясь. – Разве вы не жаждете испытать остроту ощущений?

Она на мгновение задумалась. А герцог с дразнящей улыбкой на устах ждал ее согласия, хотя у него и билась бешено кровь в висках, но он и виду не подавал, что ответ Олимпии так волнует его. Однако, не прошло и пяти минут, как она вдруг разразилась потоком бранных слов:

– Вы – подлый искуситель! Отъявленный мерзавец! И закоренелый распутник! Пытаетесь соблазнить меня интригующей сценой. Ведь теперь моя репутация в ваших руках. Разве вы этого не понимаете? И что вы намерены делать дальше?

Улыбка вмиг слетела с лица Эдгара. Он как-то странно уставился на неё, и в глазах его зажглось янтарное пламя. Взирая на него, Олимпия терялась в догадках, к добру ли это?

– Думаю, ваша репутация ничуть не пострадала, леди Делфорд, – его лицо стало обычной непроницаемой маской. – Ведь я вас везу домой такой же, какой чистой вы ко мне явились. Но, быть может, я ошибаюсь, и целомудрия у вас давно уж нет?

– Разве сегодня вы не лишили меня девственности?

– Поцелуем и тисканьем груди? – его бровь иронично поползла вверх. – Вы на самом деле дура, или же только прикидываетесь, дорогая моя?

– Ну и вы не лучше, – отрезала Олимпия, заливаясь краской.

Судя по ее смущению, она и впрямь была невинной.

Правда, он так и не понял, убедил ли ее в своей невиновности. Ведь она так и осталась непорочной несмотря на то, что пробыла у него почти полдня. И желая в этом удостовериться, герцог произнес:

– Боюсь, вы чересчур большое значение предаете своей чести, когда она ничем у вас не запятнана, леди Делфорд.

– Стало быть, моя репутация осталась такой же непогрешимой, как и до того, когда я переступила порог вашего дома, – неожиданно констатировала уязвленная леди. – Верно, ваша светлость?

– Безусловно.

– Очень хорошо! – она поджала яркие прелестные губки. – И, если поползут нежелательные слухи, то вы можете опровергнуть их. Не так ли?

– Разумеется, – уверенно подтвердил он, недоумевая, к чему она клонит.

– Однако, если придется доказывать мою безупречную честь со шпагой в руке, вы, конечно же, это сделаете. Я правильно вас поняла, сударь?

– Естественно, – буркнул Эдгар, удивляясь ее настойчивости и только тут уразумев, куда она клонит.

– Теперь я вполне спокойна, – с улыбкой заявила Олимпия, вырвав у него обещание.

– Вот и хорошо! – он свободно вздохнул и, бросив взгляд на ее обольстительную грудь, предложил: – Думаю, теперь нам следует, не теряя времени, заняться любовью, орхидея моя.

Проявив полнейшее равнодушие к предложению герцога, она сумела снова удивить его:

– А вы уверены в своем друге, ваша светлость? Если он все же проговорится о том, что видел.

– Вряд ли, – уверенно возразил он. – Ведь Артур – мой друг, да к тому же я хорошенько заткнул ему рот.

– Что вы с ним сделали? – обеспокоенно вскричала молодая особа, устремив на него пытливый взор.

– Дал небольшой урок, только и всего, дорогая моя.

– Весьма жаль, – задумчиво произнесла Олимпия. – Иногда и самые верные друзья становятся лютыми врагами. Тогда они бывают чересчур опасны.

– Не думаю, чтобы ему так уж захотелось быть моим врагом, – безмятежно откликнулся Эдгар, кривя губы. – Более того, маленькая разминка шпагой была лишь нашим обычным уроком фехтования.

– Сомневаюсь, что дело обстоит именно так, как вы меня в том уверяете, ваша светлость. И мне отчего-то тревожно за вас.

Он до невозможности изумился её словам. Еще никто открыто не проявлял такую заботу о нем. Стало ясно, что она действительно питала к нему более нежные чувства, нежели просто физическое влечение. Это бальзамом полилось на его чувствительное сердце.

С новым душевным подъемом герцог выпалил:

– Прошу вас, Олимпия, станьте моей сию же минуту!

Олимпия, в высшей степени обескураженная, быстро взглянула на него и тут же нашлась:

– Думаю, я лучше подожду до лучших времен, когда вы полюбите меня. А в том, что это все-таки случится, я не сомневаюсь.

– Надеяться не вредно, – донеслось до нее.

В карете сразу же установилась напряженная пауза. Получив ее отказ, он только с облегчением вздохнул и, отвернувшись от нее, углубился в свои мысли. Олимпия изредка бросала на него косые взгляды, в душе переживая их размолвку. Когда карета свернула на Беркли-сквер, Олимпия обратилась к нему:

– Ваша светлость, надо полагать, будет правильно, если вы здесь меня и высадите. Так мы избежим ненужных комментариев. Я достаточно ясно выразилась?

– Пожалуй, вы правы, леди Делфорд, – последовал ответ.

Ей показалось, что он слишком быстро с ней согласился. Это несколько уязвило ее. После жгучих поцелуев герцога Олимпия не ожидала, что она так быстро надоест ему. Взбешенная таким оборотом, девушка сразу же надула пухлые губки, делая вид, что его присутствие нисколько ее не интересует. Когда карета остановилась возле одного из красивых домов высшей знати, Олимпия испытала облегчение.

В то время, как кучер сдерживал великолепную упряжку на Беркли-сквер, Виктория, стоя у своего окна двухэтажного особняка, чей белокаменный фасад с резными окнами смотрел на площадь, заметила карету с гербом герцога Ормонда. Невероятно изумленная, она так и впилась в окно взглядом. В мгновение ока слуга в красной ливрее, соскочив с запяток, открыл дверцу и опустил подножку. Первым из кареты показался герцог Ормонд. Следом за ним по ступенькам вышла, кто бы мог предположить, леди Делфорд. Прильнув к окну, Виктория с жадным любопытством следила за ними.

Выйдя из кареты, они какое-то время стояли, тихо разговаривая. Должно быть, их беседа била довольно занимательной. Из окна Виктория отлично видела, как у Олимпии ярко сверкали глаза, явно от какого-то происшествия. Да и вид у герцога был чертовски довольным. Судя по всему, они при тайной встрече познали огромное удовольствие. Выходит, они уже стали любовниками.

Внезапно герцог поцеловал Олимпии руку, обтянутую белой лайковой перчаткой. В ответ та лишь мило улыбнулась. Покидая его, Олимпия не оглянулась. С минуту он смотрел ей вслед, потом поспешил юркнуть в открытую дверцу. Вскоре карета так же быстро исчезла, как и неожиданно появилась на Беркли-сквер.

Ошеломлённая только что увиденным, Виктория поначалу не отходила от окна, надеясь увидеть еще нечто необычайное. Но поняв, что самое интересное уже прошло, она вяло опустилась в кресло, одолеваемая сомнениями. Хотя догадки, одна противоречивее другой, и вскружили Виктории голову, ей вовсе не улыбалось делать слишком поспешных выводов. Мысль ее работала со скоростью света. Тьма самых интригующих вопросов гнездилась в голове, на которые, правда, у Виктории не было достоверных ответов.

Неужели сейчас Олимпия вернулась с тайного свидания с герцогом Ормондом? Стало быть, они уже любовники? Или она ошибается, думая, что столь непорочная Диана успела подарить себя красивому отшельнику, едва появившемуся в свете? Но, если она все же заблуждается, то почему герцог не подъехал прямо к ее дому, до которого было рукой подать? Что-то тут было не так. И она должна все выяснить прежде, чем предпримет решительную атаку против этой гордячки, вызывающей у нее только зависть и злобу.

Впрочем, свет вряд ли станет доискиваться, от кого поползли сплетни, лишь бы подкинутая новость была более пикантной и ошеломляющей. Виктория мстительно улыбнулась. И, ломая голову над тем, как ей найти нужные доказательства, она прошлась по комнате. В размышлениях о том, что у этой тривиальной истории обязательно должен быть нечаянный свидетель, Виктория воспряла духом. Сейчас ее заботило одно – отыскать этого очевидца. Конечно, она еще не знала, что ей не нужно далеко ходить, чтобы раскопать желательное подтверждение. Свет на эту историю прольет ее брат Генри. Вечером, за ужином, лорд Уинхелд с присовокуплёнными подробностями расскажет своим домочадцам о любовной связи герцога Ормонда с леди Делфорд, с этой непогрешимой Дианой, рассказ о которых он услышал в клубе от лорда Сеймура.

Подъезжая к особняку графа Пемброка, Эдгар сильно опаздывал на званый обед, дававшийся в честь леди Каролины Брент, которой недавно исполнилось шестнадцать лет, по поводу ее первого светского сезона. По этому случаю парадные двери были настежь распахнуты в ожидании запоздавших гостей, которых предупредительно встречали ливрейные лакеи.

Лишь только герцог Ормонд высунулся из кареты, к нему навстречу поспешно кинулся наряженный слуга, спустившийся с лестницы. Герцог с особенным изяществом, свойственным лишь прирожденным аристократам, поднялся по широким отлогим ступеням в ярко освещенный холл, где обнаружил двух-трех таких же, как он, опоздавших и поторопился в гостиную, полную нарядно одетых гостей и многочисленной прислуги. При его появлении головы всех присутствующих сразу же повернулись к нему, и он стал центром всеобщего внимания. Привыкший к пристальному наблюдению высшего света и избалованный бесконечным любопытством к своей персоне, Эдгар с невозмутимым видом постарался раствориться в толпе. Однако это было совершенно невозможно. Ибо, где бы он ни появлялся, всюду ему расчищали дорогу, и проход перед ним неизменно оставался пустым, что еще больше притягивало к нему взгляды светского общества.

Не удостоив взором жадную толпу, Эдгар устремился к хозяевам, которые, уже закончив встречать приглашенных, тихо переговаривались между собой. Но, увидев приближающегося к ним герцога, они поспешили навстречу именитому гостю, надеясь, что теперь их салон станет более престижным. Встретившись между группами приглашённых, среди которых сразу же пробежал шепоток, мужчины раскланялись. И, целуя руку хозяйке дома, Эдгар с улыбкой произнес:

– Прощу прощения за опоздание, миледи, но весьма неотложное дело задержало меня.

– Не стоит извиняться, ваша светлость, – просияла графиня. – Как известно, вы это можете себе позволить. Я уже рада и тому, что вы почтили своим присутствием мой салон.

– Боюсь, вы хотите разбаловать меня своей тонкой лестью, – рассмеялся он, ощущая на себе откровенные взгляды окружающих. – У меня это войдет в моду. Более того, вы можете вогнать меня в краску, чего еще никому не удавалось.

– Охотно верю, – согласилась хозяйка. – Тем не менее, у меня нет ни малейшего интереса видеть вас покрасневшей девицей, что уж вряд ли будет вам к лицу.

– Ошибаетесь, графиня! – глаза герцога смеялись. – Смуглая кожа в сочетании с пунцовым румянцем – это незабываемый колорит, чего явно не достает некоторым из ваших гостей.

Его взгляд был направлен на стаю юных Денди, окружившую леди Брент. Они только что спустились в гостиную из бального зала, откуда доносились звуки музыки. Денди превосходно имитировали моду того времени, напустив на себя нарочито скучающий вид, и у всех присутствующих в салоне была загадочно-модная тоскующая внешность.

Эдгар усмехнулся краем губ и постарался придать лицу скучающее выражение, с высоты своего исполинского роста взирая на миниатюрную фигурку. Но Каролина не заметила его в толпе приглашенных, и блестящая компания пронеслась мимо, устремившись на террасу. Правда, возле него неожиданно оказалась виконтесса Бодмин с мистером Далтоном. Убедившись, что теперь его светлости не грозит одиночество, хозяева незаметно ретировались, чтобы заняться другими гостями.

Виконтесса Бодмин, непринуждённо обмахиваясь расписным веером, с видом глубочайшей скуки обводила взглядом стоявших. Однако, не обнаружив среди них того, кого ей особенно хотелось видеть, она подняла привлекательные глаза на герцога, который в это время разговаривал с мистером Далтоном.

– Удивительно, ваша светлость, – проговорила молодая вдова, бесцеремонно прервав их беседу, – что вы прибыли на званый обед без своего друга. По правде говоря, лорд Сеймур поехал к вам для того, чтобы вместе отправиться к графу Пемброку.

– В самом деле? – Эдгар виртуозно приподнял черную бровь. – Он не успел мне об этом сказать, когда виделся со мной. Нам пришлось решать более важные дела.

– Должно быть, шпагой, – предположил мистер Далтон, многозначительно глядя на его светлость.

– Именно, мистер Далтон, – подтвердил он, сразу не уловив, что тот каким-то образом в курсе недавних событий. Это его чрезвычайно заинтересовало, тем не менее он решил пока не торопить события.

– Что?! – вмиг встрепенулась Аманда. – Вы хотите сказать, что у вас с Артуром недавно состоялась дуэль? Я вас верно поняла, ваша светлость?

– Дуэль – это слишком громко сказано, мадам, – неожиданно рассмеялся герцог, взглянув на нее. – Будет вернее сказать, что у нас с ним была просто небольшая разминка. Ставлю вас в известность, что лорд Сеймур берет у меня уроки фехтования.

Она громко ахнула, чем привлекла к себе внимание. Мистер Далтон мгновенно загородил ее собой от любопытных и изумленных взоров окружающих. Через минуту побелевшие губы вдовы дрогнули:

– Он ранен, ваша светлость?

«Судя по ее умирающему голосу, она и впрямь волнуется за него. А вот обо мне ни одна живая душа и не вспоминает». Внезапно его охватила жгучая зависть, и Эдгар решил подлить масла в огонь.

– Да, – кивнул он. – Правда, если маленький порез можно назвать раной.

– Очевидно, лорду Сеймуру было так худо, что он не смог приехать к графу Пемброку, хотя и знал, что я буду здесь, – возразила виконтесса Бодмин, с упреком глядя на него.

– Зато он заявился в клуб леди Севедж, – вмешался мистер Далтон, не терпящий напраслины.

– Что вы говорите, мистер Далтон? – она сделала до невозможности большие глаза.

– Час назад я видел его именно там, уверяю вас, – живо откликнулся коммерсант.

– Однако, это вас отнюдь не оправдывает, ваша светлость. Как вы могли вызвать на дуэль своего друга? – продолжала сетовать Аманда. – А я-то не верила, когда пошел слух, что вы – опасный дуэлянт. Теперь вижу, что вы пренебрегли даже дружбой, чтобы умножить себе славу.

– Не знал, что в лице милой вдовушки я получу сегодня такую отповедь. Надо сказать, вы – верная заступница Артура. Но, черт побери, он вовсе не стоит ваших волнений.

– Почему же? – она сощурила свои глаза. – Мне это странно слышать из уст его друга.

– Именно потому, я уверяю вас, бросьте его, мадам. Ведь на такой огромной ярмарке женихов и невест, как лондонский светский сезон, у вас достаточно кавалеров, которые охотно женятся на завидной вдовушке. Боюсь, вы обратили свой взор не на того. Вот, к примеру, мистер Далтон будет вам прекрасной партией.

– Да неужели? – только и спросила ошеломленная вдова и посмотрела на своего спутника.

– Конечно, – тотчас подхватил гигант, глаза которого озорно сверкали. – И, наверное, мистер Далтон ничуть не хуже спесивого лорда Сеймура, хоть он и друг мне. Я хочу предостеречь вас от большой ошибки, о которой вы будете жалеть всю свою оставшуюся жизнь. Уж это точно!

– Боже милостивый! – воскликнула виконтесса Бодмин и, почувствовав дурноту, принялась усердно махать веером, а джентльмены с улыбкой переглянулись.

Пока она приходила в себя от легкого потрясения, вызванного словами герцога, мистер Далтон успел шепнуть ему несколько слов. От полученных сведений у Эдгара заходили желваки, что было явным признаком герцогского гнева. Как только Аманда стала способна реально оценивать ситуацию, она тут же попросила своего спутника вывести ее на свежий воздух. Мистер Далтон любезно согласился проводить ее на террасу. С сияющей улыбкой на лице он горделиво повел вдову через весь салон сквозь толпу, прекрасно лавируя среди групп гостей.

С минуту герцог стоял на месте, обдумывая услышанное от коммерсанта известие. Он и не предполагал, что лорд Сеймур всерьез обидится на него. Конечно, он знал, что от него можно всего ожидать, но заговор против друга – этого он и представить себе не мог. Теперь, благодаря мистеру Далтону, открывшему ему глаза, он будет готов ко всяким неожиданностям. И он, безусловно, весьма признателен коммерсанту, что тот вовремя предупредил его. Что ж, он готов сразиться хоть со всем миром, не говоря уже о трех разобиженных джентльменах. Ведь это только разгорячит ему кровь. Гнев у него мгновенно прошел, и на лице Эдгара вновь появилась непреодолимая скука. Но увидев, что к нему направляется пожилой джентльмен, он постарался улизнуть, считая, что ему еще рано вести степенный разговор, когда из бального зала гремит музыка, призывающая гостей на танец.

Поднимаясь по лестнице в бальный зал, герцог удивлялся коварности юной графини. Зачем ей надо было приглашать его к себе, если она старалась не замечать присутствия Эдгара в салоне? Судя по вытянутым физиономиям графа Пемброка с графиней, даже их удивило такое поведение дочери, хотя они и виду не подали, что Каролина поступила вопреки правилам хорошего тона. Уязвленный до глубины души, он, правда, искал ей оправдания, с удовольствием предвкушая танец с ней.

Наверняка ее поступку есть какое-то объяснение, успокаивал он себя. Быть может, этому причина – юный возраст чаровницы. А если это не так, и он попросту не мил ей? Честно говоря, он еще никогда и никому не навязывал свою персону, и, конечно же, не собирается этого делать и сейчас. Но, черт побери, почему он решил, что она без ума от него? Вне всякого сомнения, отшельничество определенно убило в нем умение читать в женских сердцах. И, кровь христова, он должен немедленно выяснить, что испытывает к нему леди Брент!

Когда Эдгар неожиданно вырос в дверях бального зала, публика сразу же приметила красивого гиганта, и отовсюду на него полился дождь испытывающих взглядов. Даже невооружённым глазом было заметно, что его появление вызвало восторг дам и зажгло надежду в их глазах. С усмешкой на губах и скучающим взором он огляделся, зорко примечая смазливые мордашки девиц. Однако те, на кого чуть подольше задерживались глаза герцога, были менее знатного происхождения.

Естественно, это его крайне разочаровало, поскольку будущей герцогиней по иерархической лестнице могла стать только высокородная особа не ниже, чем дочь графа. До менее знатных особ, безусловно, он не мог опуститься. Ведь герцогское воспитание неизменно давало свои плоды, и потому Эдгар не удостоил выбором взволнованных дам, с мольбой взиравших на него.

Продолжая лениво обозревать присутствующих, он с изящной грацией прошел вперед, надеясь найти Каролину среди танцующих. И в самом деле, вскоре его глаза натолкнулись на нее. С юной непосредственностью отдавшись веселью, она вкушала радость жизни, танцуя вальс в паре с белокурым денди. Герцог так и застыл, очарованный чудным зрелищем, поистине вальсировавшая пара притягивала к себе взгляды.

Не сводя с них глаз, герцог вдруг подумал, как бы он сам смотрелся в паре с юной графиней. Леди Брент была столь миниатюрна и так хрупка, что он положительно не выдержал бы с ней никакого сравнения. В этот момент Эдгара внезапно осенило, что он, по крайней мере, ни в коем случае не должен приглашать Каролину на вальс. Для такого экстраординарного танца ему отлично подошла бы лишь белокурая сумасбродка. Точно! Только леди Делфорд сравнится с ним. Они почти одинаковой комплекции.

Проклятие, эта весьма сексуальная особа так и не шла у него из головы! Интересно, чем бы закончилась их близость в его апартаментах, если бы лорд Сеймур неожиданно не ворвался к ним? Однако удивительно, что ее здесь нет. Быть может, она не получила приглашение от хозяев? Или же нынешний день так вымотал Олимпию, что она просто не захотела выезжать в свет и решила остаться дома? Должно быть, так и есть, хотя она и словом не обмолвилась, что приглашена к леди Брент. Но ведь и он не сказал ей об этом. Ах дьявол, и зачем он только думает о ней в такой момент?!

Видя, что группы гостей, стоявшие вдоль стен, так и пялят свои глаза на юную пару, герцог пришел в крайнее раздражение. Было очевидно, что они судачили о них. И, судя по оживлённым лицам, получали от этого не меньшее удовольствие, чем от своего созерцания. Во всяком случае, как он заметил, скука давно слетела с физиономий зрителей.

Как только вальс закончился, юный денди, несомненно, по просьбе Каролины подвел к нему сияющую леди. Бросив на Эдгара радостный взгляд, она поинтересовалась:

– Вы давно здесь, ваша светлость? – и, получив в ответ кивок, снова спросила:

– Ну и как мы вальсировали?

– Просто отменно, леди Брент, – выдавил он, наморщив лоб.

– Правда?! – Каролина радостно рассмеялась. Но, увидев сдвинутые брови герцога, живо осведомилась: – Вам тут не нравится, ваша светлость? Или вы просто скучаете? Обещаю, что вы забудете свою скуку в моем обществе!

– Рад, что вы намерены развеять мою скуку! – выпалил Эдгар, следя краем глаза за отошедшим денди. – И, надеюсь, следующий танец – мой.

– Бесспорно, ваша светлость, – лучезарно улыбнулась леди Брент. – Тем более, что это – последний танец перед обедом.

В этот момент заиграла музыка. Выступив вперед, герцог поклонился ей, приглашая на танец. С очаровательной улыбкой она подала ему руку. И он повел свою партнёршу к центру зала, где выстроились пары для кадрили.

– Сделай одолжение, Олимпия, объясни мне, где ты была целый день? – графиня Доз уже полчаса допрашивала свою племянницу, которая возлежала на взбитых подушках, вперив взгляд в балдахин из тончайшего шелка. – Почему ты молчишь? Разве тебе нечего сказать?

– Ах, тетя Элизабет, прошу вас, не пытайте меня сегодня, – взмолилась Олимпия, переводя на нее глаза. – Я себя плохо чувствую.

– Прекрасная отговорка, – усмехнулась элегантная дама. – Тогда позволь узнать, дорогая моя, что с тобой?

– Сегодня я потеряла сознание…

– Надеюсь, не на улице?

Было очевидно, что тетя ей не верила. Ведь она раньше никогда не падала в обморок.

– Нет, конечно, – подтвердила молодая особа и умирающим голосом сообщила: – В библиотеке герцога Ормонда. И я до сих пор не могу прийти в себя.

– Что?! – графиня Доз вытаращила глаза. – Как ты там оказалась?

– Неважно, тетя.

– Ты хочешь сказать, что сегодня была у его светлости? Верно, Олимпия?

– Да, – едва слышно проговорила она.