Текст книги "Забвение"

– Чтобы торговать, ум, конечно, нужен, – заключил Василий Андреевич. – А чтобы с прибытком торговать, и подавно. Вот и нам всё надо проверить, просчитать.

– Тятя, к чему это ты про канал-то нам рассказал? – с недоумением спросил Степан.

– Да к тому, что проверить канал надо. Если в нём вода есть и не зарос он кустарником, то по нему брёвна к Иртышу сплавить можно. Брёвна не пароход, глубины не надо. А там уж чего проще от Карташёво прямо к нашему огороду их перенести. В нынешнюю вёсну вода большая была, канал не должон ещё был пересохнуть.

– Какие брёвна? Понять не могу! – возразил уже Пётр.

– Вот неразумные! – вконец возмутился Василий Андреевич. – Да такие, что лес пилить будем возле деревни Артын, неподалёку от канала. В Артыне и родственники живут – Силины, если что, помогут, да и лесничий знакомый. Стало быть, Пётр и Фёдор, собирайтесь-ка на разведку. Мешкать нельзя, пока тепло и вода не пала. Поплывёте лодкой до Карташёво и канал обследуете получше.

– Тять, я тоже с ними поплыву, – заявил Степан.

Василий Андреевич помолчал, что-то соображая, махнул рукой.

– Так, пожалуй, вернее будет. А мы с Никифором пока домашними делами займёмся. За пять дён, думаю, управитесь. Ну, с Богом!

От Большеречья до Карташёво по воде семь километров. Плыли около двух часов левым берегом через затон, здесь встречное течение меньше. В конце затона на острове передохнули малость. Солнце только показалось на горизонте. В зарослях тальника враз заголосили птицы, не то солнце приветствуя, не то гостям непрошенным «радуясь». День обещал быть погожим. Сидя в лодке, перекусили хлебом с солёным салом и поспешили к правому берегу. Там уже недалеко, по рассказам отца, и вход в канал должен быть. Внимательно всматриваясь в берег, поросший густым кустарником, скоро заметили ложбину с прогалиной, на обеих сторонах которой молодые деревья тянулись навстречу друг к другу, будто хотели поздороваться, образуя большое отверстие в зелёной оправе. Пётр сидел в носовой части лодки и первым заметил вход в канал.

– Кажется, нашли! – закричал он от восторга. Подплыв вплотную, увидели то, что искали.

– А тятя был прав, – загудели братья.

– Постойте ликовать до времени, есть ли вода в нём, – осадил Пётр братьев.

Раздвигая кусты и высокую траву, лодка плавно вошла в канал. Дальше кусты разошлись, уступая дорогу. Двигались медленно, с осторожностью, любуясь ярко-жёлтыми цветами кувшинок и их огромными листьям, лежащими на водной тёмно-зеленой глади. Неожиданно из густой травы, что возле берега, хлопая крыльями по воде, вспорхнули утки. Версты через три увидели то самое сказочное судно. Точнее, оно было похоже на разрушенную избушку с разбитыми оконцами и перекосившейся на одну сторону стенкой. Полусгнившая деревянная обшивка отделилась от корпуса и торчала в разные стороны, словно крылья подбитой птицы. Основание судёнышка заилилось, поросло мхом.

Братья причалили к правой стороне канала. Его некогда крутая стенка теперь осыпалась, заросла, как и весь канал, травой и мелким кустарником. Братья вышли из лодки на сушу, осторожно продвигаясь, осмотрели прилегающую местность. Заиленное судно разделило канал. В дальней стороне его воды не было, лишь небольшие озёрца, вероятно, наполнялись только талыми водами да во время разлива Иртыша по весне. По обеим сторонам канала почти вплотную стояли вековые сосны да кедры.

– Вот он Урман! – воскликнул Пётр.

Голос его отразился от стволов деревьев и, как бы перескакивая от одного к другому, затих вдали. Братья разом почувствовали, что вошли в пространство им неведомое и чужое. Вокруг тишина, наполненная ароматом хвои. Подлеска почти не было. Нога ступала по мягкому настилу из годами падавших с деревьев иголок.

– Надо идти в деревню, поговорить с лесником, – предложил Фёдр. Он часто бывал у Силиных в Артыне, многих знал и уже определил, как туда идти.

Еле заметная тропинка вывела их на грунтовую дорожку, которая и привела в деревню. Небольшие деревянные избы разной величины, но очень похожие, расположились по берегу речки Артынки.

Когда вошли в деревню, Фёдор указал на крайнюю избу:

– Вот здесь живёт лесничий, – объявил он. – Зовут его дядя Матвей.

Братья единогласно решили идти к нему прямо сейчас. Зачем откладывать, терять время? Все равно без его участия дело не сделать.

Матвей Харитонович, сколько себя помнил, всегда был при казённом лесе. Хлопотное дело это – присматривать за лесом – досталось ему от отца. И было это много-много лет назад, он даже и не припомнит, сколько. Дома он бывал мало, всё в лесу. Каждое дерево знал. Все тропинки лесные ему были знакомы, как и все обитатели леса.

Братьям подфартило, Матвей Харитонович сегодня дома, домашним хозяйством занят. Когда узнал от кого и зачем к нему молодцы пожаловали, даже обрадовался. Василия Андреевича он давно знал и уважал. Они с его отцом дружбу водили. Сколько лет минуло. И готов был помочь сыновьям друга отца. Только спросил:

– Кто-нибудь в нашей деревне знает о затее вашей?

– Нет, – ответил Пётр. – Мы от канала прямо сюда.

– Вот и ладно. Ни к чему всем знать, – заключил Матвей Харитонович.

– Однако, отец ваш толково удумал. Надо ж, молодец! Канал нынче, как никогда воды набрался. Думаю, всё получится. А теперь отдыхайте, завтра спозаранку и подадимся в лес. На месте порешаем, что и как.

В лес шли молча, той же тропинкой. Утро было прохладное, в низинах стоял густой туман. Когда вошли в бор, словно очутились в тёплой хате. Матвей Харитонович, заметив удивление парней, объяснил:

– Лес не даёт воздуху остыть за ночь, вот и тепло. Птицы это знают, потому в прохладные ночи стремятся сюда.

Лодка была там, где её оставили. Братья с облегчением вздохнули. Матвей Харитонович улыбнулся, поспешил успокоить их:

– В эти места редко кто заглядывает, можете не беспокоиться. А сейчас слушайте и запоминайте. Валить лес будете недалеко от канала, и только те деревья, на которых сделаю зарубки. Сучья уложите подальше. Брёвна к воде стащим волоком. Приведу пару добрых быков, это моя забота. А теперь отправляйтесь домой, успокойте отца. Всё, что положено, сделаю по закону. Через пять дён жду здесь. С собой прихватите пилы, топоры, верёвки и железные скобы. Харчи, само собой, да побольше. Работа тяжёлая, силёнка нужна будет.

Матвей Харитонович слово сдержал. Когда братья прибыли, он их уже поджидал. Не мешкая, повёл к тем деревьям, на которых были сделаны зарубки. Дав все необходимые указания, как валить деревья, велел сделать из срубленных веток лёгкий шалаш. Посоветовал в деревню не ходить, зря не маячить.

– Через три дня подойду, там видно будет, как лучше дело сделать.

Порядком подустав за эти три дня работы без отдыха, братья крепко спали, когда к их шалашу подошёл Матвей Харитонович с внуком-подростком. Два быка, подпряжённые к одной оглобле волокуши, мирно стояли в сторонке, помахивая хвостами. Опытный лесничий уже проверил работу братьев, остался доволен и теперь, сидя на бревне и улыбаясь, смотрел на спящих.

Первым проснулся Пётр. Не веря своим глазам, начал будить братьев. Они ждали Матвея Харитоновича, но не в столь ранний час, вот и проспали.

– Тётка Дарья прислала вам пирогов, ещё не остыли, – сообщил Матвей Харитонович. – Молоко холодное из погреба – ешьте, а я прогуляюсь вдоль канала, посмотрю подходы. И за работу. Ванятка, а ты сруби под шесты четыре деревца, знаешь какие.

Два бревна, комлями брошенные на волокушу, заскользили по траве, оставляя следы. Быки спокойно шагали за Матвеем Харитоновичем, как на прогулке, иногда подгоняемые Ванькой. У кромки канала брёвна освободили от волокуши и шестами столкнули в воду. Они сначала нырнули, как киты, и всплыли.

– Забейте на каждом по скобе и свяжите верёвкой, – велел Матвей Харитонович.

Когда Пётр и Фёдр выполнили его команду, сказал протащить брёвна вплавь. Пётр и Фёдор в старых подштанниках, рубахах и чарках на босу ногу ухватили верёвки, легко потащили за собой плавающие брёвна. Передвигались осторожно по колено в воде, иногда чуть глубже, не прилагая особых усилий. Матвей Харитонович следовал за ними по берегу, иногда давал указания. Так прошли целую версту. Дальше канал был чище и дно не так заилено.

– Ну, слава те, Господу Богу, – прошептал Матвей Харитонович и покрестился. – Кажись, дело сладится!

Весь день таскали брёвна к каналу, завтра решили продолжить спозаранку.

– Заночуем все здесь, чтобы попусту не ходить, глядишь и управимся, – объявил Матвей Харитонович. – Быков пустим на поляне неподалёку, пусть пасутся на привязи.

– А волки на них не нападут? – спросил Степан.

– Волки здесь не водятся, питаться нечем, да и деревня рядом. Разве что кулики на мокрых местах, да утки. Вороны ещё – птица хитрющая, в обиду себя не даст. А волки там, дальше, в тайге, где кабан и всякая животина, – ответил на вопрос Степана всё знающий лесничий.

Следующий день и ещё два, как по заказу, были прохладными, духота спала, работа спорилась, да и сноровка появилась. Управились только после полудня третьего. Матвей Харитонович посоветовал братьям на пару дней спалькать домой:

– Отдохните, попарьтесь в баньке и с новыми силами за дело. Время терпит, и погода установилась погожая – похоже надолго. Как возвернётесь, сплавляйте все брёвна в устье, а уж потом малыми партиями по Иртышу. За брёвна не беспокойтесь, никуда не денутся.

Дома работников заждались. Шуточное ли дело в незнакомой тайге лес валить, рассуждал Василий Андреевич. Всякое может быть. Но беспокойство держал при себе, так вернее. Когда сыновья появились на пороге, успокоился окончательно, велел тут же топить баньку. Уже за семейным столом Пётр, как старший, обстоятельно рассказал, что они успели сделать за это короткое время. С особой благодарностью поведал о леснике.

– Вот уважил Матюша, так уважил, – с чувством произнёс Василий Андреевич. – Мы с Харитоном – его отцом крепко дружбу водили по молодости. Ты, Пётр, не забудь, обязательно пригласи Матвея на новоселье, там и отблагодарим его, как полагается. Большую помощь он оказал. Век помнить надо.

Первый небольшой плот, скреплённый с помощью верёвок за скобы, отбуксировали лодкой в Иртыш. Мощное течение могучей реки подхватило незатейливое сооружение и плавно понесло в сторону Большеречья. Фёдр и Степан, работая вёслами, увлекали его к левому берегу. Чистое небо и зеркальная гладь воды подняли настроение. Впервые за много дней тяжёлого труда братья отдыхали, сидя в лодке. Скоро миновали затон, а там рукой подать до Большой речки – и дома.

Встречал их Василий Андреевич с родственниками для подмоги. С помощью верёвок брёвна закатили на две жердины, уложенные на берег. В дальнейшем, заявили братья, сплав будем вести двумя лодками, так быстрее управимся. Отец одобрил их толковое решение. Скоро заготовленный лес был на месте. Уложенные брёвна некоторое время отлёживались в коре. После их ошкурили (удалили кору). Те брёвна, что на доски – с меньшим количеством сучков, сложили отдельно. Работы много, вся тяжёлая и требующая умения, мастерства. К строительству дома приступили по весне 1911 года. А пока жили в тесноте, но дружно, безделья не знали.

Пётр хотел иметь большую семью, много детей, а потому решил строить просторный пятистенный дом с двумя комнатами и кухней с видом на Большую речку. Пятистенников в Большеречье наперечёт, а на улице Верхняя, где жила семья Пономарёвых, их дом был первый.

Анна помогала Петру во всём. Желание как можно быстрее закончить строительство заставляло выполнять всякую работу, и тяжёлую тоже. В результате чего у неё случились преждевременные роды с потерей ребёнка.

Наступил 1913 год. Для семьи Петра и Анны – особенный. Они въехали в новый, только что построенный дом, о котором долго мечтали. Жизнь материально налаживалась, завели своё хозяйство: две лошади во дворе, три дойные коровы. Смышленая и деловая Анна излишки продуктов продавала на рынке, у неё это хорошо получалось, тем пополняла семейный бюджет. Сыновья подросли, старшему – Владимиру уже шесть лет, младшему – Александру – пять. Скоро будут в делах помощниками отцу. Анна очень хотела иметь дочь-помощницу. Хозяйство-то пополняется, увеличивается, без помощницы становится всё трудней и трудней.

Сегодня в их доме необычный семейный праздник – новоселье и день рождения хозяина. Петру исполнилось тридцать лет. Это возраст зрелого мужчины, полного сил, энергии и планов на будущее. Гости и хозяин веселятся: поют и пляшут так, что стекла звенят. Столы полны разной еды и вина. На самом почётном месте Матвей Харитонович. Он приглашён вместе с супругой. В его честь и в благодарность за помощь было уже сказано много тостов и пожеланий. Почётный гость только смущенно улыбался или повторял:

– Ну ладно вам! Велика помощь. Мы же свои. Почитай, сколько лет в дружбе, как не помочь, если можешь.

Пётр заметил, что Анна чуть не такая, как всегда, более сдержанная. Улучив момент, когда она вышла на кухню, чтобы подать гостям очередное блюдо, он подошёл к ней, тихонько спросил:

– Аннушка, ты часом не заболела, почему не радуешься? Анна смущённо ответила:

– Я, кажется, опять беременная. Немного хмельной, Пётр от радости закружил жену, потом метнулся в комнату, громко объявил всем:

– У нас будет дочь! Гости, ошеломлённые известием, в недоумении мгновенно смолкли.

– Какая дочь? – в один голос воскликнули Василий Андреевич и Анастасия Фёдоровна.

– Анна беременна! – выпалил Пётр. Раздался дружный смех, потом враз заговорили, зазвенели стаканы. Веселье продолжалось до самого утра.

Господь услышал желание Петра и Анны. 14 марта 1914 года у них родилась дочь, нарекли её Евдокией.

Однако не суждено было Петру и Анне счастливо пожить в новом доме, вместе растить и воспитывать детей. Тёмные тучи сгущались над Россией. Внутренние и внешние силы захотели вновь ввергнуть русский народ в кровавую войну, в войну не только с внешним врагом, но и братоубийственную, на долгие годы.

ДВЕ ВОЙНЫ – ОДНА ДОРОГА
ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Железная дорога, соединившая Восток и Запад России, стала дорогой двух кровавых воин, изменивших не только Россию, но и всю Европу.

В начале 20-го века возросла борьба между великими державами за сферы экономического и политического влияния, за передел мира. Война с Японией оказалась проигранной Россией не по военным, а по политическим причинам. После анализа неудач и допущенных просчётов была проведена колоссальная работа по восстановлению флота, реорганизации сил, устранению недостатков. Русская императорская армия стала тогда самой многочисленной в мире. По своей подготовке, уровню технической оснащённости она уступала только германской.

Кавалерия атакует неприятеля

Германия целенаправленно готовилась к военному решению вопроса о переделе сфер влияния, распределении колоний и господства в Европе и мире. Она стремилась захватить ценные источники сырья и рынки сбыта.

К 1913 году Россия стала самой экономически развитой страной в мире. Бурное развитие России беспокоило соперничающие страны: Германию, Англию, Америку. Они не могли не использовать в своих целях возникшее в России внутреннее напряжение и начавшееся забастовочное движение.

Поражение России в Русско-японской войне повлекло за собой волну возмущения, подпитываемую разного рода политическими неудачниками, вырожденцами от аристократии, студентами-недоучками. Тогда в молодёжной среде состоять в антиправительственных организациях было чем-то вроде моды, велением времени. В январе 1905 года накал достиг апогея – началась масштабная стачка рабочих Путиловского завода.

С целью организовать серьезные внутренние беспорядки в России, вызвать недовольство рабочих масс, недоверие к правительству и самодержавию Госдеп США направляет туда своего агента – Лейба Бронштейна под именем Лев Троцкий. Этот человек понял: надо ковать железо, пока горячо. Чтобы руководить революционными событиями, на подмогу ему в Россию поспешил А. Паврус.

Израиль Лазаревич Гельфанд более известен под псевдонимом Александр Паврус. Роль его столь же велика, сколь и окружающая его таинственность. Финансиста двух русских революций, богача и авантюриста Павруса многие историки называют локомотивом революционного движения в России конца 19-го – начала 20-го века и купцом Октябрьского переворота.

Родился Израиль Лазаревич в 1867 году в местечке Березино Минской Губернии. Отец его был простым ремесленником, но всё же он дал Изе образование в одесской гимназии.

Из Одессы молодой Гельфанд сразу рванул зарубеж, в швейцарский Цюрих. Ещё в России Израиль посещал различные народовольческие кружки. В Цюрихе Гельфанд сходится с Плехановым, Аксеродом и Засулич – видными членами «Группы освобождения труда».

Вскоре в Германии Израиль Гельфанд вступает в ряды немецкой социал-демократической партии, заодно поддерживает связи и с российскими партийцами. А. Паврус первым понял, что манипуляция общественным сознанием является важнейшим инструментом политики. В Мюнхене Паврус встречается с Ульяновым-Лениным (личность столь же таинственная в истории России) и его женой Крупской. Ленину Паврус отводил основную роль в организации революции в России. Владимир Ильич в свойственной ему манере вначале восхищался пылким манипулятором революционных заговоров, а затем смешал его с грязью.

Владимир Ильич Ульянов (Ленин), ничем не примечательный мальчик, тихий и способный, не имел друзей, не интересовался общественной работой. Окончив с отличием школу, в студенческие годы был вовлечён в нелегальный студенческий кружок «Народной воли» вместе со своим старшим братом Александром, позже казнённым за участие в заговоре с целью покушения на жизнь императора Александра Третьего. Через три месяца Володя был исключён из университета за участие в беспорядках и отправлен в ссылку.

Желание отомстить за брата подвигло его встать на путь революционной борьбы. Горстка интеллигентов хотела революции в России и любой ценой добиться свержения самодержавия, используя русский рабочий класс, как наиболее сплочённый и массовый.

Для Ленина, как писал М. Горький: «Рабочий класс, что для кузнеца руда». Деревенского мужика Ленин ненавидел лишь за то, что в их имении Алакаевке, купленном матерью в Самарской губернии, крестьяне, пользуясь неопытностью новых хозяев, похитили лошадь и двух коров.

В основу организационной работы Лениным было положено создание партии. Под сильным влиянием работ Плеханова он от народовольческих идей переходит к социал-демократическим. В 1898 году в Минске в отсутствии лидеров Петербургского союза борьбы состоялся первый съезд РСДРП, на нем присутствовали девять человек. Съезд учредил Российскую социал-демократическую рабочую партию.

26 июля Ленин выезжает в Швейцарию, где проводит с Плехановым переговоры об издании газеты.

Жизнь за границей и издание газеты требовали больших денег. Будучи неразборчивым и нечистоплотным в приобретении денежных средств, Ленин одобрял вооружённые налёты на банки и почты, сопровождающиеся человеческими жертвами.

Ленин был упрямым и высокомерным со своими однопартийцами, жестким с оппонентами. Он был ярым сторонником террора. Ещё в 1901 году он писал: «Принципиально мы никогда и не могли отказаться от террора. Это одно из военных действий, которое может быть вполне пригодно и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войск и в известных условиях». Осенью 1905 года Ленин открыто призывал совершать убийства полицейских и жандармов, черносотенцев и казаков, взрывать полицейские участки, обливать солдат кипятком, а полицейских – серной кислотой. Большинство террористов в России и после 1917 года, когда к власти пришли большевики, в изменённой форме продолжало свою деятельность. Ленина окружали провокаторы.

К 1914 году резко обострившиеся противоречия между наиболее развитыми европейскими странами привели к Первой мировой войне. Россия тоже оказалась вовлечённой.

Существенное влияние на внешнеполитическую ориентацию России оказали события на балканском полуострове, и в частности Боснийский кризис, вызванный решением Австро-Венгрии присоединить Боснию к герцогству.

В 1911 году активность российской дипломатии сосредотачивается на Балканах. Россия содействовала образованию союза балканских государств (Сербия, Болгария, а затем Греция), имевшему место с сентября по октябрь 1912 года, и войне против Турции, начавшейся в ответ на резню албанцев и македонцев.

В конце 1913 года отношения между Россией и Германией обострились в связи с отправкой в Турцию группы немецких офицеров и генералов, занявших важнейшие командные посты в турецкой армии. В условиях обострившихся отношений с Германией и Австро-Венгрией правящие круги России стали склоняться к возможности вооружённого столкновения с германским блоком. Была принята большая программа усиления обороны. Россия, хотя и с опозданием, подключилась к гонке вооружений.

Весной 1914 года Россия предложила Англии заключить военно-морскую конвенцию. В июле английское правительство подтвердило свою готовность действовать заодно с Россией против австро-германского блока.

Поводом для начала войны послужило убийство сербским студентом в Сараево наследника австро-венгерского престола. Правительство Австро-Венгрии объявило Сербии войну. Вслед за этим 1 августа 1914 года Германия объявила войну России, которая поддерживала Сербию и проводила всеобщую мобилизацию. В свою очередь, Великобритания и Франция объявили войну Германии. Против России на стороне Тройственного союза выступила Турция.

После вступления России в войну, на волне антинемецких настроений столица России Санкт-Петербург была переименована в Петроград (немецкие Peter и burg заменены на русские Пётр и Град).

Различные классы и партии России по-своему выражали своё отношение к войне. Радикальные социал-демократы и большевики сразу осудили войну. В Думе они проголосовали против военных кредитов и покинули зал заседаний. Среди меньшевиков, эсеров, трудовиков были течения, как против войны, так и призывающие воевать до победы. Буржуазные партии – кадеты и октябристы – поддерживали царское правительство, призывали к единению царя с народом.

В войне были заинтересованы те, кто хотел укрепить свою власть, кто наживался на военных поставках. Война была не популярна в народе, она была противна его природе, естеству и духу. И, как всякая война, ложилась на его плечи, несла страдания, нищету и людскую гибель.

13

Государь России Николай Второй в канун Первой мировой войны

(Воспоминания П. ЖИЛЬЯРА – наставника Наследника Цесаревича

Алексея Николаевича)

«24 июля мы были поражены известием, что Австрия накануне вечером передала ультиматум Сербии. Я встретил среди дня Государя в парке; он был озабочен, но не казался обеспокоенным. 25 июля в Красном Селе был собран чрезвычайный Совет под председательством Государя. Решили продолжать примирительную, но в то же время достойную и твёрдую политику. Газеты возбуждённо обсуждали выступление Австрии.

В следующие дни тон печати стал делаться всё более и более резким. Австрию обвиняли в желании раздавить Сербию. Писали, что Россия не может дозволить уничтожения этого маленького славянского народа; что она не может допустить австро-германского главенства на Балканах; что затронута национальная честь.

Несмотря на все попытки посредничества и предложение русского правительства разрешить инцидент прямыми переговорами между Петербургом и Веной, 29 июля мы узнали, что в Австрии объявлена общая мобилизация. На следующий день пришло известие о бомбардировке Белграда. И ещё через день Россия ответила на это мобилизацией всей своей армии. Вечером того же дня германский посол в Петербурге, граф Пурталес, объявил Сазонову, что его правительство даёт России двенадцатичасовой срок, чтобы остановить мобилизацию – в противном же случае Германия сама будет мобилизоваться.

Срок германского ультиматума кончался в субботу 1 августа в 12 ч. дня. Граф Пурталес появился, однако, в министерстве иностранных дел лишь вечером. Войдя к Сазонову, он ему торжественно передал объявление войны Германией России. Часы показывали 7 часов 10 минут. Непоправимое событие свершилось.

В то время, когда эти исторические события разыгрывались в кабинете министра иностранных дел в Петербурге, Государь, Государыня и великие княжны были у всенощной в маленькой Александрийской церкви. Он всей душой молился, чтобы Господь отвратил от его народа войну, которая, он это чувствовал, была близка и почти неизбежна. Служба кончилась, из телеграммы Сазонова он узнал, что Германия объявила войну.

Понедельник 3 августа, когда Государь появился на балконе Зимнего дворца, огромная толпа народа, собравшаяся на площади, опустилась на колени и запела гимн. Восторг народа показал царю, до какой степени эта война была народной.

В зимнем дворце Государь дал торжественный обет – Не заключать мира, пока хоть один неприятель останется на русской земле. Взяв на себя это обязательство перед всем миром, Николай Второй подчёркивает характер этой войны: это борьба до конца, борьба за существование.

17 августа Государь отбыл в Москву, чтобы, по обыкновению своих предков, в тяжёлую годину, переживаемую Родиной, испросить благословения Божьего себе и своему народу в трагические для страны минуты. Прибытие Их Величества в Москву было трогательным и умилительным зрелищем.

После обычных приёмов на вокзале длинной вереницей экипажей направились в Кремль. Огромная толпа наполняла площади и улицы; люди взбирались на крыши лавок, как гроздья висели на деревьях скверов, влезали в окна магазинов, толпились на балконах и окнах домов. И под непрерывный звон колоколов всех церквей из тысяч уст разносился внушительный своим религиозным величием и сдержанным волнением тот чудный русский гимн, в котором выражена вера целого народа:

 
Боже, царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу нам.
Царствуй на страх врагам,
Царь православный.
Боже, царя храни!
 

3 октября Государь уехал в Ставку, где пробыл три дня, и после короткого осмотра войск в районе Бреста и Ковны вернулся в Царское Село. С этого времени он стал совершать периодические поездки на фронт и в тылу, посещая различные секторы своей огромной армии, перевязочные пункты, военные госпитали, тыловые заводы. Словом, всё то, что играло роль в ведении этой грандиозной войны».

14

Слух о том, что Германия напала на Россию, докатился и до Сибири. Вскоре началась всеобщая мобилизация. Мужики роптали:

– Ещё не высохли слёзы от войны с Японией, а тут другая подоспела. И чего богатеям надо, что делят, всё-то им мало. Своих сынков на войну не пошлют, отмажут толстосумы.

Петру исполнился тридцать один год, только мало-помалу в достатке жить начали, а тут снова война – заберут, не отвертишься. Анна вся извелась, почернела.

– Шутка ли, на руках совсем малые дети! Дочке и года нет, хозяйство какое, – ворчал Василий Андреевич. Он хорошо понимал, что заботы всей тяжестью лягут на него. Младшие сыновья теперь его главная опора, но сколько война протянется… Недалеко то время, ребята своими семьями обзаводиться начнут, свои интересы главнее станут. И ничего не поделаешь, так жизнь устроена, на том и держится. Вот здоровье не подкачало бы, годы своё берут.

Загудела сторона сибирская, словно улей, потревоженный сапогом. На войну с японцами уходили, как на кулачную драку для потехи, а тут другое чутьё появилось.

– Ввязались, видать, надолго, и чем всё закончится? – судачил люд меж собой.

Старцы поговаривали о плохом конце, о междоусобице. Народ озлобится на войне, начнёт искать виноватых. Тогда он слеп будет и податлив на любые посулы. Бери его и веди в любую сторону. Так на Руси и раньше бывало.

Деревня загуляла. Когда это было, чтобы в разгар-то летней поры отовсюду песни, словно пир во время чумы.

Пётр, в составе команды призывников на вторую войну, как и на первую, уезжал тем же пароходом до Омска. Анна с дочкой на руках провожала его, но только до пристани. От Омска той же железной дорогой, но теперь в другую сторону – на Запад. Тоска щемила сердце. Всё было немило. Говорить ни с кем не хотелось. Земляки, что ехали вместе с ним, как только тронулся поезд, развязали свои котомки, начали угощаться. А что? Как унять себя, успокоить? Ехали не к тёще на блины – на большую войну. Что там ждёт каждого? Зазвенели стаканы, завели громкий разговор и даже послышался смех. Пётр отказался от приглашения, лёжа на полке вагона, он рассуждал:

– За что такая судьба, такое испытание Господь Бог посылает? Чем провинились? Надо терпеть, всё вынести, не пропасть в этой круговерти. Аннушке сейчас не легче, одна с малыми детьми осталась. Надежда только на родителей. Им бы самим помочь надобно – старики. Ан нет, нечистая сила пожаловала. Ну, Бог даст, и её одолеем.

С этими горькими размышлениями и заснул. Проснулся от сильного толчка вагона и скрипа тормозов. Было светло, видно по всему – погожий день будет. За окнами большая станция, слышны голоса железнодорожных рабочих и стук молоточка по колёсным парам при их осмотре. Скоро начал нарастать шум от топота солдатских сапог и громких команд, подаваемых командирами. Шла погрузка воинского подразделения в вагоны их поезда. Станция была забита эшелонами с войсками, следующими на Запад.

– И сколько же гонят нашего брата на бойню? – удивлялся Пётр.

На десятые сутки следования поезд остановился на небольшой станции. Из окна вагона было видно одноэтажное здание. Оно утопало в зелени высоких деревьев. Вверху, над входными дверями была надпись непонятными буквами – вероятно, название станции. Скоро послышалась команда – на выход с вещами.

– Куда приехали? – спрашивали солдаты друг друга, пожимая плечами.

Построившись в колоны группами, дружно зашагали по пыльной дороге к палаточному городку, виднеющемуся в чистом поле. Здесь, на границе с Австрией сосредотачивались пехотные корпуса сибирских полков.

Русская армия на марше

15

В августе 1914 года Россия добилась успехов. В армейской среде воцарился патриотический подъём, дух скорой победы. Но несогласованность армий, проблемы со снабжением, предательство и шпионаж привели к поражениям на некоторых участках фронтов. Несмотря на осенние успехи русских в Галиции, общее положение весной 1915 года оставалось очень неопределённым. С обеих сторон готовились возобновить борьбу с новым ожесточением.

В тылу многих стран люди столкнулись с нуждой, перестало хватать продовольствия. Положение народов, особенно воюющих государств, резко ухудшилось. Чтобы изменить ход войны в свою пользу, Германия решила применить новый вид оружия – ядовитые газы