Текст книги "Oris Maari: Ara Avalantis"

Я улыбнулась, значит не всё потеряно. Значит, я тут явно не просто так. По достижении 18 лет такие, как я проходят обряд Инициации, такой обряд выявлял наше основное Призвание, наш вектор, указующий, зачем мы пришли в мир. Я исчезла в первую же ночь, после прохождения своей Инициации. Сейчас я всё больше чувствую, что именно она и привела меня сюда. Прав был Элеазар, говоря, что у каждого осознание вступившего в действие Пути Призвания наступает далеко не сразу, но когда это происходит – в этом чувстве нет сомнения.

– Я бы очень хотела стать Целителем, у меня в моём мире к этому был особый талант. Хотя вообще моё Призвание в другом, но думаю, об этом я чуть позже расскажу.

– О, это радостно слышать. Видишь ли, ты чиста перед ликом Владыки Света и помилована им на Суде, но местные светские правители всё ещё считают тебя виновной преступницей и желают казнить по закону земному. Как прошедшая Суд Владыки, ты отныне находишься под защитой инквизиции, но это означает, что у тебя есть два пути. Первый – некоторое время поработать в одном из наших монастырей и мирским трудом заработать на караван, с которым ты сможешь покинуть королевство Полянии, таким образом, выйдя из области закона этого королевства. Ну и начать новую жизнь, где-то в соседнем. Второй путь – сестринство в составе инквизиции и путь служения Владыке Света. Я рад, что ты уже решила направить себя на путь светлой магии.

Ярик вполне искренне улыбнулся.

– Душа моя лежит к чему-то, как бы это сказать, не просто так я тут оказалась, это вот я отчётливо ощущаю, правда, жить в неизвестном и совсем непонятном мне мире это, как-то… пойми брат, – было немного неловко, да и не привычно называть Ярика так. Брата у меня в моём мире не было, но, не смотря на неловкость, всё же это радостно откликнулось в сердце, – для меня тут всё чужое, куда б я ни пошла, повсюду будет почти тоже самое, и тьмы навалом, да ещё и такой, отличающейся от той, которую я знаю. Так что я этот раз не буду глупить и делать ставку на «я сама». Сама я уже попробовала и наломала таких дров, что теперь и не исправишь, так что однозначно второй путь.

Я уставилась в пол, а потом мельком глянула на лицо Ярика.

– А что же ты сам, по шрамам вижу, жизнь и тебя потрепала занятно, как же ты пришёл к Свету, тоже через… что-то жуткое?

– Меня минуло разлагающее влияние тьмы, но мой отец погиб из-за козней шабаша тёмных магов, и я, пылая юношеской жаждой мести, сам пришел в один из монастырей, потребовал обучить меня методам борьбы. У меня были таланты к химии, но я каждый раз целенаправленно выбирал всё более углубленные боевые тренировки, больше полевой работы, чем тыловой и так стал учеником полевого инквизитора. Тех самых тёмных магов я так и не нашёл, но к моменту обретения силы Света, меня уже не терзала жажда мести, я испытывал и испытываю восторг души от служения Владыке и радостен, потому что за время службы помог многим и сразил многие порождения тьмы. Шрамы получены в бою и боль от них праведна, ибо это плата за спасённые жизни. Я стар, но буду служить до последнего вдоха.

Странно, смотрю на него и ну совсем не ощущаю старости, будто свет всё больше и больше проступает над его телом, а в глазах плещется до боли знакомая вечность. Такая родная, такая близкая и трепетная душа. Интересно, только ли я это вижу…

– Вот смотрю я на тебя, и прям наяву вижу свет исходящий от тела твоего, то не аура, ибо каждый предмет бы видела так, но и не глюк. Ясность сознания не мутится. Это от Владыки Света такое, или же то последствие мази, что ты применил?

Я посмотрела на свои руки, они тоже светились, не сильно, не ярко, намного меньше, но всё же… Ярик удивленно вскинул брови и торопливо достал из поясной сумки небольшую книжицу. Я успела заметить круг на обложке, такой же, как на большой книге из сундука Мыколы.

– Кхм… «…Если же Владыке будет угодно выделить среди прочих, слугу своего, и возложить на такового особую миссию – тот видеть будет проявления Владыки в душах людских, и в предметах освещённых, одним лишь своим простым взглядом, ибо смотрит этот благословённый слуга из осознания своей светоносной миссии, и является Поборником Владыки, пока дышит и не осквернен Тьмой.»

Закончив, Ярик отложил томик и внезапно встал на колени передо мной.

– Это великая честь, Поборник.

Такие моменты я не любила, не любила когда преклоняются, у меня в моём мире предо мной это делали очень и очень часто, но ощущения всегда были противоречивыми. Я покраснела, и хотелось куда-нибудь спрятаться.

– Ярик, я не совсем понимаю, что такое Поборник, и мог бы ты больше так не делать. Я не считаю что чего-то достигла, может я и отмечена Владыкой, но пока что я, как неразумное дитя, это мне впору тебе кланяться, это ты вытащил меня на Свет в прямом смысле слова.

– Как пожелаешь, Поборник.

Ярик встал с колен и задумчиво осмотрел мои повязки.

– Твой статус резко изменился. Я воспринимал тебя, как новоспасённую сестру и рекрута инквизиции, планировал залечить потихоньку твои раны и только после этого сопроводить в ближайший монастырь, но теперь долг обязывает меня сделать это, как можно скорее. Весть о явлении нового Поборника Владыки должна, как можно скорее достичь великого инквизитора в Романии. Поэтому, если ты не выкажешь явного возражения, я бы хотел двинуться в путь уже завтра, притупив твою боль с помощью химических средств. Ты позволишь мне это, Поборник?

В глазах Ярика появилась неожиданно знакомая искорка. Так верные сторожевые собаки с восторгом смотрят на своих хозяев.

– Боли сейчас я не чувствую, я вообще не ощущаю своего тела так, как раньше, так что не против двинутся хоть прямо сейчас к ближайшему монастырю. А что надлежит делать Поборнику? Как я понимаю их здесь не много… Обязывает ли этот новый статус к чему-то конкретному?

Ярик встретил весть об отсутствии боли короткой молитвой Владыке, я её не слышала, но почти прочитала по губам. Кстати при этом ненадолго старый инквизитор начал сиять ярче. Затем он деловито собрал всё моё нехитрое хозяйство в деревянное ведро, не забыв прихватить и удочку. Когда наткнулся на книгу с кругом, украденную у Мыколы – одобрительно кивнул, видимо это такое же священное писание, как и его маленькая карманная копия.

– Вот, сделай два глотка, это поможет выдержать дорогу, Поборник. А я пока схожу, сделаю для тебя дорожный посох.

Он поставил подле меня одну из своих склянок, внутри которой была вязкая, янтарного цвета, жидкость с резким цитрусовым запахом, а сам стремительно вышел из пещеры, на ходу вынимая кинжал.

– Не стоит ни чего брать, оно не моё, так пусть сослужит кому ещё, кто забредёт сюда.

Я понюхала жидкость, химикаты всякие это я люблю. А – была, не была. Сидеть мне было неплохо, но идти – это совсем другое дело, и лучше не отказываться от возможности не чувствовать боль при движении в пути. Опустошив всю склянку, я немного поморщилась, очень терпкая на вкус жижа.

Ярик вернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как я нарезаю уже двадцатый круг по пещере. Его лицо вытянулось при виде пустой склянки. Моё сердце бешено колотилось, Ярик в моём восприятии двигался тааааааааак мееееееедлеееннноооо, мне казалось, что я прождала его целый час и никакой возможности просто стоять на месте уже не было, тело зудело от необходимости пробежать пару сотен километров.

– П-п-поборник… это очень мощный тонизирующий эликсир… пожалуйста, постарайся не бегать. Я знаю последствия передозировки и знаю, что тебе очень хочется, но… я, знаю и то, что ты все равно побежишь. Постарайся хотя бы не убегать слишком далеко, прошу, помни, я уже не молод.

Как же мееедленннно он всё это говорил… Из пещеры я вылетела словно снаряд, и сразу увидела чёрный дым над водой у берега, там, куда я забросила шкатулку.

Было ярко, везде ярко, кроме реки. Фуууу, хотелось сблевать, но внимание не могло задерживаться на чём-то одном, всё было таким чётким, казалось, остановишь взгляд на чём-то и можно приблизить этот объект и разглядеть его мельчайшие узоры на каком-то даже атомарном уровне. Особенно красиво было рассматривать свет, одновременно хотелось и бежать, и созерцать.

Ярик медленно подполз… нет, все-таки подошёл (как можно так медленно ходить!?), ко мне и с беспокойством заглянул в глаза.

– Поообооорнииккккк (казалось, от его слов есть даже тягучее эхо), неее смотриии на соооооооолнцецецеце. Следуй заааа мнооооой.

И он двинулся по дороге в деревню, оглядываясь на меня.

Говорить не хотелось, хотелось литься, лучиться, как жидкий свет, но всё получалось медленно за исключением мыслей и внимания, правда иногда Ярик делал неимоверное усилие, чтобы что-то сказать, и я шла на его голос, временами залипая на какие-то места, от чего-то отшатываясь, к чему-то пытаясь прикоснуться. Только теперь я понимала, насколько много в этом мире очагов тёмного влияния, казалось, этот мир просто разбомбили тёмные метеоры, кратеры которых до сих пор содержат в себе нехилый концентрат тёмной энергии. Темный дымок порой сочился из-под земли, иногда удавалось увидеть прямо сквозь слой хвои тёмные очертания человеческого тела, погребенного давным-давно, но продолжающего источать этот неприятный дым. Иногда попадались деревья, затронутые тьмой, и при внимательном осмотре я находила где-нибудь нацарапанный на коре знак, который очень хотелось сорвать, содрать, но я не рисковала, а то ещё опять какая-нибудь жуть случится…

В таком странном темпе мы и дошли до деревни. Чем дальше, тем всё более медленным и вязким становился мир вокруг и тем ярче были краски. В какой-то момент Ярику пришлось мягко оттягивать меня за рукав от созерцания самой обычной лужи. А потом стало совсем тяжко. Я видела целое множество Яриков при каждом его движении, словно отслаивающиеся дубли. На самом деле это он двигался таааааааак медленно, что я видела, как его движения льются в потоке света, переливаются одно в другое. Кажется, мы были в деревне. Кажется, местные жители были мне не рады, но их речь была уже просто неразличимым гулом, в котором лишь изредка угадывались слоги. Множество Яриков посадило меня на деревянную повозку, и мы медленно поплыли из деревни. Я, повозка и Ярик. А потом сознание полностью утонуло в красках.

Глава 2

Когда сознание вернулось, первым, что накрыло и выделилось на фоне всех ощущений, был запах. Множество запахов, навалившихся тяжелым шлейфом. Дым от костров, запах копчения, запах свежей выпечки, говна, прокисшего пива, цветов, смолы, мокрого металла, протухшей еды, ванильных духов, лошадиного и человеческого пота, ударная группа запахов множества специй и ещё десятки различных ароматов, влившихся в моё сознание одновременно. Глаза открыть было трудно, солнечный свет был ослепительным, понадобилось время, чтобы проморгаться. Я лежала на скрипучей деревянной повозке, на спине, глядя в городское небо. Повозка ехала по широкой улице, мощённой серым камнем. Каменные дома, вместо привычных плоских или остроконечных крыш, чаще всего устремлялись в небо башенками, пусть даже короткими, но обязательно башенками с разноцветными флажками. Даже самые, по виду бедные дома, всё равно имели нарост в виде двухэтажной короткой грубо собранной башни, которая больше походила на потолстевшую печную трубу. В глаза бросались многочисленные вывески от разнообразных пивных и таверн до магазинов химических веществ, оружия, книг… А ещё вокруг было огромное количество людей, попадались, как бедно одетые бородачи типа Мыколы, так и гладко выбритые намакеяженные богачи в ярких, украшенных костюмах. Женщины тоже отличались разнообразием нарядов, но почему-то чем богаче с виду была женщина, тем всё чаще она была облачена не в платье, а в обтягивающие кожаные вещи, подчеркивающие абсолютно все формы и изгибы тела. Попадались и люди в доспехах, опирающиеся на длинные алебарды. Скучающее и туповатое выражение неухоженных лиц, блуждающий по цветастой толпе взгляд… понятно, стражники. Повозкой управлял Ярик и сейчас сидел спиной ко мне, медленно ведя лошадь сквозь этот человеческий бульон.

Тело было свинцовым, на любые движения отзывалось неохотно, даже на то чтоб просто поворачивать голову, разглядывая окрестности. Внутри было хорошо, спокойно, как после молитвенного танца, я ощущала в себе небывалую до селе силу, была по особому омыта Владыкой. Отмечена им… Пусть это лишь малая толика от того, что мне привычно, но это куда лучше, чем постоянно скрываться и думать о выживании. Тут есть часть призвания, пусть слово Поборник мне и не резонирует, смысл у этого слова всё же открывает путь к искуплению. Может быть, пойму, как связаться с домом, а пока буду больше наблюдать, нужно как-то освоиться. Я посмотрела на свои руки, потом на Ярика, почему-то я не видела сейчас сияния, как прежде. Видимо, это последствия той жижи, надо ж было выдуть весь пузырёк, и ведь не подумала даже о том, что Тай-то молчит, а если б это была смертельная доза. Ох, пора уже переставать делать что-то с опорой на привычную магию и поддержку технологий. Как ни странно, я не ощущала боли от ран, может действие мази так сказывалось, а может у этой жижи имеется какое-то необычное свойство помимо тонизирующего эффект.

Мы продолжали ехать по городу, и дома вокруг становились всё более богатыми, на них появлялась краска, огромные окна, собранные из разноцветной стеклянной мозаики, всё меньше становилось неприятных запахов и всё больше пахло цветами, и каким-то странным, незнакомым дымком. Я заметила, что над дверьми большинства домов висят небольшие кадильницы, испускающие видимые на солнце струйки дыма. Люди в бедных одеждах исчезли, остались цветасто разодетые мужчины и женщины в кожаном. Причем даже пожилые или очень толстые всё равно были втиснуты в обтягивающую кожу, что было иногда забавно, а иногда отвратительно. А ещё стало значительно больше стражи, солдат с алебардой теперь встречался на каждом перекрестке и это были явно куда более дисциплинированные вояки, чем стражники из бедных районов. Толпа поредела, и мы двинулись быстрее. Впереди возвышался огромный каменный замок, и если в городе в основном использовался серый камень, то замок был сложен из абсолютно белого, причем белого безукоризненно, словно замок только что построили, и он никогда не знал дождей. Хм, наши Храм тоже строились из белого минерала… Я ожидала, что мы въедем в хищного вида замковые ворота, но повозка вдруг резко повернула влево и вдоль замкового рва, устремилась к не менее впечатляющему сооружению. Это… ни на что не было похоже. Трехэтажное здание, представляло из себя замкнутый каменный круг. Далее из него вырастали многочисленные башни разной высоты с различными флагами, правда, если в городе флаги на домах были цветастыми, то здесь в основном доминировал белый цвет, а различия определялись только золотыми изображениями на флагах, но пока не удавалось рассмотреть что на них. На дороге к сооружению начали встречаться люди в таких же, как у Ярика, плащах, только значительно чище и посохи у них были не дорожные деревянные, а железные.

Ничего себе Церковь, по меркам этого мира, я была реально впечатлена. Видимо у Владыки Света было много последователей, чтоб такое создать.

– Ярик, это что и есть тот самый монастырь, о котором ты говорил?

– Да, это монастырь инквизиции города Бросно. Люди в плащах, которых ты видишь на дороге – это мои коллеги инквизиторы, из другого капитула, правда. Если видишь инквизитора с железным посохом – это представить капитула охранения, что-то среднее между внутренней стражей и знатоками законов внутрицерковной жизни. Они следят, чтобы никто из братьев и сестер не рухнул в ересь и не соблазнился шепотом демонов. Каждая башня Храма – обитель отдельного капитула. Я везу тебя в капитул вознесения, это те из нас – кто всецело устремлены на общение с Владыкой, и в их ведении находится появление нового Поборника. Как ты себя чувствуешь?

Я уже сидела, поджав под себя ноги, тело приходило в норму, было любопытно, что же это за Возносящие.

– Чувствую себя превосходно, даже раны не болят, правда сияния пока не вижу, может это последствия той химии, которую ты мне дал, – я задумалась, если каждая башня несёт что-то отдельное это ж сколько тут у них уровней, офигеть иерархия.

– А сам-то ты к какому капитулу принадлежишь? И по части шёпота демонов, тут такое часто случается, ну, падение в ересь? Неужели ни какой магической защиты от такового влияния не придумано?

– Сам я – из капитула карателей. Задача инквизиторов карателей – выслеживать зло и уничтожать его, либо изгонять из нашего мира. Проще говоря – цепной пес с острыми зубами. Да, у инквизиторов карателей посоха деревянные, но на самом деле они ничуть не уступают металлическим и даже превосходят, потому что пропитаны… а впрочем это уже детали. Что касается падения в ересь… Защита от этого – личная сила духа и верность Владыке, но демоны неустанно соблазняют и иногда даже самые верные поддаются их уговорам, соблазняются обещанными благами. Поэтому все инквизиторы регулярно проходят обряд Суда Владыки, как тот через который прошла ты. Это обеспечивает чистоту рядов.

Тем временем мы въехали в ворота монастыря, и попали во внутренний двор каменного кольца. Инквизиторов было много, и различались они не только по посохам, у некоторых их не было вовсе, а ещё и по цвету плащей. Кто-то куда-то шёл, несли какие-то ящики, бежали со стопками бумаг или свитками, небольшая группа в фиолетовых плащах стояла на коленях посреди парка маленьким тесным кружком и явно молилась. На Ярика никто не обращал внимания.

– Ну, вот мы и на месте. Подожди здесь, я сейчас схожу за настоятелем, и тебя проводят.

– Куда проводят, ты оставишь меня тут одну, и… мы больше не увидимся? – я смотрела на Ярика глазами невинного ребёнка. Почему-то мне не хотелось с ним расставаться. Странное чувство, вроде бы знакомы всего ничего, но этот человек, очень мощно откликался сердцу, как-то по иному тепло рядом с ним, и мысль о том, что мы больше не увидимся, резанула болью по душе. Я медленно слеза с тележки, не сводя взгляда с Ярика, тело устало находиться на досках и сене, очень хотелось снять все бинты, они противно сковывали движения, а ещё под ними всё тело чесалось.

– Эээ… – Ярик явно смутился, – Поборник, я ведь по сути всего лишь солдат Владыки. А ты – словно явленное миру Чудо. У меня нет знаний и компетенции, чтобы понимать твою природу и оберегать тебя. Этим займутся братья из капитула вознесения, это в их ведении. У тебя грустные глаза, ты против?

– Против. Я хочу, чтоб ты был рядом. Может они и знают больше, но им я не доверяю, а тебе да, – я улыбнулась, хоть мне и было грустно, но я вновь увидела сияние, слабое пока что, но всё же, – я не прошу тебя понимать мою природу, но в чём проблема по части оберегания?

Ярик топтался в нерешительности и хмурился, глубоко задумавшись.

– Чем чище и светоноснее творение Владыки, тем сильнее демоны и силы Тьмы жаждут осквернить и уничтожить это творение. Я всю свою жизнь сражался с тёмными магами, но то давление, которому подвергнешься ты, будет значительно большим, и тебе нужен защитник, а не старый инквизитор-каратель. Впрочем…

Ярик застыл как статуя, его пальцы перебирали воздух, словно он листал страницы какой-то книги. Я даже подумала, что с ним что-то случилось, но вдруг его взгляд прояснился.

– Гранд-инквизитор однажды сказал, что ничто не может быть более значимым, чем повеление Владыки, а ты, будучи его Поборником, по сути несешь Его волю в этот мир, значит если ты говоришь, что хочешь видеть меня рядом с собой – это воля самого Владыки, его повеление. Значит… да, я могу быть подле тебя, если ты того желаешь.

Лицо Ярика наконец расслабилось и расплылось в теплой улыбке.

– Для меня это честь и радость, благодарю, Поборник. Тогда, следуй за мной, я сам провожу тебя в капитул вознесения.

Такой расклад ситуации меня полностью устраивал, будто камень с души свалился.

– Не знаю, почему ты опираешься на возраст, в тебе гораздо больше силы и света, чем во всех тут присутствующих, – я показала руками на тех, кто был в поле зрения. Они тоже сияли, но очень слабо, в основном сияла голова и немного плечи. Я остановилась и замерла, поняв, что иногда на меня странно поглядывают, ну да, в таком одеянии я выгляжу не просто нелепо, а смешно даже. Разодранная длинная мужская рубаха еле-еле держалась на мне.

– Ярик, эмм, – я прям почувствовала, как залилась краской, – а я что прям в таком виде к возносящим пойду? – я как-то опустила глаза вниз, сминая левой рукой край рубахи, мне, кажется, что лицо всё горело, было как-то очень неловко.

– Да. Ты – словно найденный драгоценный камень. И сейчас попадешь на стол к опытному ювелиру. Тебя осмотрят и установят подлинность. Одних моих слов недостаточно. Если ты действительно драгоценный камень – тебе подберут достойную оправу, уверяю тебя. Если же окажется, что по какой-то причине я ошибся и ты не Поборник, тогда ты будешь просто новой сестрой и всё равно получишь новую одежду и келью. Видишь? В любом случае всё хорошо. Покуда ты не связываешься со злом – тебе нечего опасаться на этой земле.

Ярик ободряюще улыбнулся. Тем временем мы уже двигались по коридору внутри круга и оказались у подножья одной из башен. Далее вела широкая винтовая лестница, но дорогу Ярику преградили два инквизитора в фиолетовых плащах.

– Что тебе нужно в башне капитула вознесения, брат?

– В своей борьбе с силами тьмы я нашел нового Поборника Владыки и ныне должно установить подлинность явленного миру чуда.

Оба инквизитора переглянулись и синхронно склонили спины в коротком поклоне в мою сторону.

– Путь открыт, брат.

Это было произнесено абсолютно синхронным двухголосием. Почему-то по спине побежали мурашки. Мы с Яриком начали подниматься по винтовой лестнице, и я заметила, что это совершенно не утомляет. Каждый шаг ощущался, как что-то пружинящее, даже создавалось ощущение, что по ногам идет электричество. От лестницы отходили выходы на этажи башни, но мы всё поднимались и поднимались. А затем вошли на самый верхний этаж, в огромный зал с куполом и высокими белыми колоннами. Множество инквизиторов в фиолетовых плащах, уже стояли по периметру зала, сложив руки в жест замкнутого кольца, а самый старый из них (из под капюшона струилась седая борода до пояса), приветственно раскрыл руки мне навстречу.

– Проходи, сестра и позволь постичь твою природу, – жестом он указывал на каменный стол, похожий на хирургический.

Было странно, ни страха не было, ни тревоги, всё казалось знакомым, хотя это сбивало с толку, ведь я тут впервые, но это чувство, будто я была тут много-много раз, не покидало.

– Мне снять одежду или ложиться так?

– Ложись так, одеяния не важны, если ты действительно Его Поборник – одеяния твои вовсе исчезнут.

Фраза была странной, но пояснять её старик не торопился, по-прежнему указывая рукой на стол. Собравшись с духом и получив ободрительный кивок Ярика, я взобралась на высоковатую каменюку и растянулась на жёстком камне. А потом инквизиторы начали петь. Это были не слова, скорее гул десятков голосов, сложившихся в непривычном виде музыкальной гармонии, какой-то странной гармонии, от которой мгновенно возникло ощущения мурашек в мозгу. Я лежала и слушала. Никто ничего не пояснял и не говорил. Гул голосов поднимался по залу, отражался от купола и возвращался многократно усиленный, проливаясь на меня сверху, словно невидимый дождь. Хотя… почему невидимый? Глядя на купол, я видела, как звук световыми волнами струится по стенам и столбом обрушивается прямо на меня, заставляя вибрировать всё тело. И это ощущение лишь нарастало, а потом… меня объял огонь. Языки белого пламени начали появляться то тут, то там стремительно распространяясь по моему телу, но они совсем не обжигали. Загорелись волосы, кожа, огонь затёк в глаза и мне начало казаться, что я вижу наполненное светом небо прямо сквозь купол. Одежда и бинты сгорели в этом огне не оставив даже пепла, а я лежала в бушующем огненном водовороте и следовала гулу голосов, проникаясь насквозь этой бессловесной песней. Сознания наполнили смутные картины… я уже была здесь. Не именно в этом Храме, но на таком столе. Уже слышала такую песнь, уже горела таким огнем, это была и я, и не я одновременно… Сделать воспоминания более четкими и оформленными никак не удавалось, они ускользали от моего внимания, словно скользкие рыбины… рыбины..рыбалка… в памяти всплыл серебряный диск в шкатулке и я вдруг отчетливо почувствовала, что хочу уничтожить эту вещь, вышвырнуть её обратно во Тьму за пределами мира, откуда давным-давно её извлекли безумные темные ведьмы. Я хочу очистить мир от этой вещи. Я знаю, что делать.

– Я знаю, что делать…

Это произнесли мои губы, моим голосом, и произносить это было приятно. Песнь утихла, и я снова начала ощущать стол и холод камня, касающегося голой кожи. Ран не было. Ни одежды, ни повязок. А ещё, все инквизиторы в зале, включая Ярика, стояли на коленях, склонив головы. Седобородый старик в фиолетовом плаще произнес дрожащим голосом.

– Славься, Пророк Владыки Света, мы приветствуем тебя и готовы служить в твоих деяниях.

На меня вдруг нахлынуло смятение и даже смущение, я лежу голая на камне, а мне кланяются, глаза расширились. Эмм, Пророк? Хотелось вновь стать окутанной светом, почему-то, то чувство было невероятным, это не эйфория, которая дурманит, это нечто другое, описать это у меня не получалось, это было куда полновеснее слов. Я села и слезла с этого каменного ложа.

– Встаньте, – голос был тихим, неуверенным и даже напуганным, – для начала, я бы хотела во что-то облачиться, а уже после, есть дело и мне понадобится ваша помощь.

Инквизиторы встали, и тут же началось полухаотическое движение вокруг. Часть из них выстроилась вокруг меня в правильном геометрическом порядке, в центре которого была я. Что-то вроде охранного построения, надо полагать. Остальные уже несли несколько небольших сундучков и поставили их к моим ногам. В них лежали разные комплекты одежды. Знакомая по улицам города, обтягивающая кожа, фиолетовая мантия типа тех в которых ходили сами инквизиторы, расшитое золотом полупрозрачное белое одеяние, вроде гибрида платья и плаща, внезапно обычный шерстяной свитер и шерстяные же штаны с обовью навроде колош, а в последнем сундуке вообще лежали какие-то чёрные ленты, напоминающие наряд в стиле садо-мазо. Мдааа, не густо. Я усмехнулась, глядя на чёрные ленты, и перевела взгляд на всех столпившихся, вокруг меня.

– А есть что-нибудь такое же, как фиолетовая мантия, но чёрного цвета?

Инквизиторы переглянулись, и по залу прошёл тревожный шепоток. Рядом, как тень, возник Ярик и шепнул мне на ухо.

– Чёрные мантии – это классическое одеяние тёмных магов и служителей зла, уважаемый Пророк. Если вы затрудняетесь с выбором – могу рекомендовать ахотонику, это церемониальный наряд святого Церкви Света, – поймав мой вопрошающий взгляд, он мягко кивнул на бело-золотой гибрид платья и плаща.

Я мысленно содрогнулась. Даже не представляю, как это на себя напяливать. Машинально указала пальцем на белое нечто, покраснев ещё больше при осознании того что судя по всему ни какого нижнего белья тут и в помине нет. Я тяжело вздохнула, скучая по ощущению наномирида, и с настороженностью посмотрела в сторону Ярика.

– Мне самой в это как-то залазить?

Старик в фиолетовом, щелкнул пальцами и громко заявил в воздух.

– Пророк Владыки желает облачиться в свое новое одеяние.

Тут же откуда-то вынырнули двое инквизиторов почти моего возраста, судя по неукрашенности их фиолетовых плащей – стажеры, какие-то младшие служители. Они с трепетом и собачьей преданностью в глазах принялись бережно облачать меня в… это. По-началу казалось, что это – несуразная мешанина ткани, но буквально через несколько минут я уже стояла в просторном и относительно простом белом платье, только почему-то его гармоничной частью был короткий плащ и капюшон. В целом даже уютно, если б не грубость самой ткани. Внезапно седобородый отрывисто произнес.

– Война началась! Оповестите город, оповестите мир!

Несколько инквизиторов немедленно бегом ринулись выполнять команду. Седобородый повернулся ко мне и коротко поклонился.

– Мастер-инквизитор Савелий, капитул вознесения. Я, как один из генералов вашей армии, должен спросить, каковы ваши приказы, Пророк?

Я стояла, судорожно пытаясь вдохнуть, моргала глазами и пыталась понять, что вообще происходит. Какая ещё война, с чего это. Какие приказы. Я…я…я

– Так. Я правильно понимаю, что сейчас прозвучало слово ВОЙНА?! Я таких приказов не отдавала, и вообще может мне кто-нибудь объяснит, что тут творится, кто с каким королевством воюет тихо, кто открыто. Я не из этого мира, мне тут всё в новинку, даже эти тряп… эээ… одеяния.

Ярик и Савелий тревожно переглянулись, и Савелий громко хлопнул в ладоши.

– Всем занять свои посты, подготовьте снаряжение, ускорьте обучение новобранцев, проведите новые рекрутирования, отправьте гонца в замок, на улицы города должны выйти глашатаи инквизиции. За работу!

Очень стремительно зал опустел, осталась только я, Савелий и Ярик. Ярик где-то раздобыл три деревянных стула, и мы сели друг напротив друга. Савелий оглядел меня пристальным взглядом

– Ярик, мне нужна история появления Пророка, кратко.

И Ярик принялся рассказывать. Он рассказал, что несколько месяцев выслеживал слухи о практикующей ведьме, что они привели его в гарнизон близ деревни Равеньки, что в гарнизон пришло донесение от крестьян о магической активности, и он направился по следу вместе с солдатами. Когда Ярик рассказывал о том, как я проламывала солдатам лица под влиянием темной магии, лицо Савелия немного вытянулось и побледнело. Ярик поведал, как он шел по следу, как вышел к пещере и вышел как раз вовремя, чтобы увидеть, как я закидываю в реку какую-то тёмную вещь. При этом во мне особой тьмы при использовании Ока (видимо то подобие подзорной трубы), Ярик не заметил и провел ритуал суда, который я пережила, а затем заявила, что вижу сияние невооруженным глазом. Это соответствовало описанию возможностей Поборника, поэтому Ярик сопроводил меня сюда, но даже не догадывался, что я стою на ступень выше и являюсь Пророком. При этом Ярик воспроизвел мои слова об иномирном происхождении и даже продемонстрировал Савелию тот клочок бумаги, на котором записал слова моей молитвы. Наконец, дослушав историю, Савелий повернулся ко мне.

– Итак. Ритуалы показали, что ты истинно являешься Пророком Владыки, но ты понятия не имеешь, где находишься, не знаешь наших традиций, не знаешь о статусе Пророка и о связанных с этим последствиях тоже не ведаешь. Так?