Текст книги "Осенняя любовь. Уютные истории"

– С Новым годом, Даша, – склонив голову, негромко произнес Роберт мне на ухо.

А я в ответ обняла его еще крепче.

В этот момент небо над нашими головами вспыхнуло ярким пламенем.

– Кто бы мог подумать, что Новый год мы встретим вот так, правда, Дэнни? – сквозь грохот фейерверков весело спросил Роберт.

– Угу! – откликнулась я.

Хотелось, не переставая, улыбаться.

– А ты знаешь, как Новый год встретишь… – начал Роб.

– Да боже упаси! – рассмеялась я, почувствовав себя счастливой.

– Надеюсь, мы загадали одно желание, – нахально подмигнул мне парень и опять обнял. – А где твои варежки, Севастьянова?

– Забыла дома… Кайзер!

– Толкай пальцы в рукава моей куртки. Ну же, Дэнни, быстрей!

Так, под непрекращающиеся разноцветные залпы, мы простояли, обнявшись, еще несколько минут.

После Роб предложил отправиться вместе с ним к его друзьям. Но я была вынуждена отказать – если бы мама проснулась и не обнаружила свою дочь в квартире, мне бы могло здорово влететь. Тогда Кайзер решил проводить меня до дома.

Уже возле подъезд, Роберт полез в рюкзак.

– Держи, Дэнни, – протянул он мне два мандарина. – Знаешь, какие сладкие?

– Проверю, – кивнула я, взяв из рук парня цитрусовые. – Ты всегда холодильник с собой носишь?

– Ага, – невозмутимо отозвался он. – Холодец будешь?

– Дурак! – нахмурилась я. – Спасибо, что проводил. Хорошо отпразднуй со своими друзьями. С наступившим!

– Пока, Дэнни!

– Пока, Роберт!

Кайзер отсалютовал мне двумя пальцами и быстро направился прочь со двора. Я вошла в темный холодный подъезд и, поднимаясь по лестнице, на ходу начала чистить небольшой сочный фрукт.

И в ту же секунду снова сладко запахло мандаринами, праздником и надеждами.

12 января 20…8

До сих пор не распаковывала подарки, которые отец прислал с курьером на Новый год. Несколько объемных пакетов еще валяются возле кровати. Мама говорит, что мои обиды – это детский сад. А меня даже не тянет узнать, что находится внутри. Впервые все равно.

После праздников папа, безусловно чувствуя вину, стал звонить гораздо чаще. Но разговоры у нас не клеятся. Скомканные и сухие. Странно, что так долго дуюсь на отца, но простить его пока не получается. Слишком много себе напридумывала. Сама виновата.

15 января 20…8

Удивительно, но с началом нового полугодия не проходит и дня, чтобы по вечерам мы не списывались с Витой. Помню, Викуля расхваливала новенькую, как очень интересную собеседницу… И это оказалось правдой. Вчерашний выходной мы провели вместе. Рыжая пригласила меня на каток.

Поначалу Вита вообще предложила прогуляться парами. С Филом она так и не рассталась. Я и не знаю, состоялся ли между ними откровенный разговор. Стеснялась спрашивать. Вита в гимназии выглядит очень довольной, из чего я сделала вывод, что она даже не в курсе, что мысли о разрыве посещали голову Гурьева…

Совместную прогулку я сразу отмела. После того как мы с Робертом встретили вместе Новый год, я старалась избегать парня. Тогда, под взрывы фейерверков, во мне тоже что-то громко щелкнуло. Переклинило.

Но сегодня я, не удержавшись, часто оборачивалась к Кайзеру на уроках. А в столовой, где мы собирались всей компанией, не могла перестать поглядывать на жующего Роберта. Он даже еду за обе щеки уплетал очень умилительно и симпатично. Всякий раз, когда парень ловил мой заинтересованный взгляд, сердце екало, и я сразу отводила глаза. Догадается… Догадается… И опять посмеется надо мной? Ага, проходили уже. Но с каждым днем прятать свою большую возникшую симпатию становилось все сложнее.

На катке, когда я отдыхала на скамейке, вытянув гудящие от напряжения ноги, Вита принесла мне горячий шоколад.

– Спасибо! – обрадовалась я, стягивая варежки. – Честно признаться, я замерзла…

– Жаль, у Роберта не получилось пойти с нами, – сказала Вита.

Я изумленно посмотрела на девчонку. С чего это вдруг ей стало жаль?

– Ты ничего плохого не подумай, – смутилась Вита. – Но Кайзер для меня – закрытая книга. И ты была такой же загадкой до недавнего времени.

Я сделала глоток горячего шоколада.

– Понимаешь, – продолжила Вита, – я уже со всеми ребятами в классе успела сдружиться. Кроме Вики, разумеется. А ты и Роберт… Вы какие-то… Недосягаемые, что ли. Конечно! Школьный король и школьная королева.

– Считаешь, мы задираем нос? – прямо спросила я, глядя в глаза однокласснице.

– Не сказала бы, – отозвалась Вита. – Но интересно, с чем ваша отстраненность связана.

Лично я просто не люблю подпускать к себе новых людей. Какие у Кайзера на то причины, понятия не имею. Закрытая книга он не только для рыжей. К сожалению. Вместо ответа я лишь улыбнулась и снова потянулась к горячему шоколаду.

– Как у вас дела с Филом? – решилась на вопрос.

– А почему ты спрашиваешь? – занервничала Вита.

Опять ревнует? Я думала, мы это давно прошли.

– Да так… – пожала я плечами.

– У нас все хорошо, – сухо произнесла Виолетта. – Просто замечательно.

Возникло заметное напряжение. Такое с ней бывает. Общаемся нормально, но одна неосторожная фраза – и все… Между нами пропасть.

Горячий шоколад мы допивали молча.

Выйдя на лед, покатились в противоположные стороны, а затем в какой-то момент встретились на середине катка и направились навстречу друг другу. Я видела, что Вита не собирается уступать мне дорогу. Но и я не хотела ее объезжать. Разогнавшись, мы все-таки столкнулись и повалились на лед.

– Извини! – смеялась Вита, нависнув надо мной, ее огненно-рыжие волосы торчали из-под шапки и лезли мне в лицо.

– Ничего страшного, – ответила я, пытаясь высвободиться. – Я тебя тоже не сразу заметила. Ай, Вита, моя рука! Ты ее придавила…

– Ох, прости! – Одноклассница первой поднялась на ноги. – Я, кстати, хотела спросить… Ты не против, что я тоже буду участвовать в конкурсе на королеву? Думаю, здоровая конкуренция тебе не повредит…

– Если только здоровая, – пропыхтела я, вставая с помощью Виты.

Рука ныла. Надо же, как неудачно приземлилась.

– Отлично! – обрадовалась девчонка. – Я боялась, что это может повлиять на наши отношения. Ведь мы только начали общаться.

– Мне до конкурса и дела нет, – постаралась ответить как можно беспечнее. – Вообще по барабану!

– И мне по барабану, – проговорила Виолетта, глядя мне в глаза. – Дурацкий конкурс. Но поучаствовать интересно.

– Я тоже ради интереса.

– Да-да! И я…

Мы снова напряженно уставились друг на друга. На улице давно стемнело, и на открытом катке зажглись тусклые оранжевые фонари.

– Еще покатаемся? – предложила рыжая, выпуская мою руку. – Ну-ка, Даша, догони!

И девчонка легко и плавно заскользила по льду. Конечно, одноклассница катается намного лучше меня. За весь вечер мне не удалось даже приблизиться к ее мастерству. Вита умеет кружиться и делать эффектные прыжки… Ну а я бессмысленно наворачиваю круги.

22 января 20…8

Утром произошло одно не самое приятное событие.

Подходя к гимназии, я услышала резкий звук тормозов, детский визг, женские возгласы. От страха сердце застучало где-то в горле, зашумело в ушах. Признаться, страшно было завернуть за угол и наткнуться на что-то ужасное. Замерла. Простояла пару минут, боясь пошевелиться. Но на пронзительные крики уже спешили случайные прохожие. Поколебавшись, решилась последовать за ними.

На проезжей части сидела маленькая девочка. Вокруг нее столпились зеваки. Несколько женщин едва ли не с кулаками накинулись на растерянного водителя, который топтался неподалеку.

– Женщина, вот вы не знаете всей ситуации, а в драку лезете!

– Кто так гоняет возле учебного заведения?

– Да малолетки сами на дорогу не смотрят…

Девочка всхлипнула, а у меня от обиды за нее сжалось сердце. Малышка крепко обняла огромный, забрызганный подтаявшим серым снегом ранец. Ее щеки тоже были перепачканы: она горько плакала, размазывая грязь по лицу.

– Ты из гимназии? – спросил кто-то из толпы. – В каком классе учишься?

– Она мелкая совсем! Видно, что первоклашка.

– Подняться можешь?

– Не отвечает… В состоянии шока, наверное.

– А кто-нибудь видел, как на самом деле-то было?

– Улица в этот час пустая, народу немного…

– Сама виновата! Избалованным детям даже правила дорожного движения не объясняют.

– А это ж гимназия для богатеньких? Попал ты, мужик!

Я бесцеремонно растолкала локтями зевак и подошла к девочке. Та продолжала рыдать, вцепившись руками в рюкзак. Присела на корточки и осторожно дотронулась до ее плеча.

– Где болит? – спросила я.

Первоклассница подняла на меня глаза, полные слез, и негромко прохныкала:

– Ни-ни… ничего-о не боли-и-ит…

– А кто-нибудь вызвал «скорую»? – выкрикнула я, на автомате потянувшись в карман куртки за телефоном.

– Вызвали-вызвали! – раздался женский голос за моей спиной.

Я задрала голову и зло посмотрела на водителя.

– Что ты на меня уставилась? – нервно проговорил он. – Я тороплюсь. У меня, между прочим, жена рожает!

Врет ведь!

– Я запомнила ваш номер, – сказала я. – Готовьтесь к серьезным проблемам.

– Еще мне всякие соплячки угрожать будут… Кто бы сомневался, что вы тут все со связями! – проворчал мужчина, направляясь к своей машине.

Но внезапно поднялся такой бунт…

– Подождите, еще не разобрались! – Какой-то прохожий схватил водителя за рукав куртки.

– Отпусти ты меня! Старый осел! – сердито огрызнулся хам.

– А за такое и в челюсть получить можно…

Я услышала голос Вадима Антоновича.

– Что случилось? Расступитесь! Я работаю в гимназии. Дарья Севастьянова?

Преподаватель растерянно наблюдал, как я сидела на проезжей части рядом с рыдающей первоклассницей.

– Девочку машина чуть… – залепетала я.

– Вот именно что «чуть», – встрял водитель. – Ничего не случилось!

– Молодой человек, вы гнали как сумасшедший!

– А девчонка ворон считала… Я видел! – сказал один из очевидцев. – Ладно, парнишка какой-то успел ее в последнюю секунду из-под колес достать. Иначе бы конец… трагедия. А где он, кстати?

– Не говорите ма-ме-е, – продолжала плакать первоклассница.

– Какой парнишка? – озадаченно произнес Вадим Антонович.

– Ну… высокий и в темной куртке. Это не он? – кивнул свидетель на школьное крыльцо.

Все дружно обернулись. Из-за столпившихся зевак, я не могла разглядеть, кто стоит у гимназии, зато четко слышала голоса:

– Вроде он…

– Он! Точно он! Герой!

– С ума сойти, жизнью рисковал. Сам чего натерпелся?

– И все так быстро произошло…

– Гурьев? – воскликнул преподаватель.

Я поднялась на ноги и посмотрела в сторону крыльца.

– Филипп?

Видимо, всеобщее внимание смутило парня, потому что он сразу же скрылся в здании.

Классный Вадим посмотрел на часы и проговорил:

– Дарья, звонок уже был. Беги на урок! Я здесь побуду до приезда врачей и родителей.

Я кивнула и, погладив притихшую девочку по белой вязаной шапочке, направилась к школе. Представляю, как перепугалась малышка. У меня до сих пор дрожали руки, а ведь я только слышала визг тормозов. Если бы не Филипп…

Зайдя в гимназию, я первым делом увидела Гурьева, который только что сдал куртку и теперь растерянно вертел в руке номерок.

– Фил! – выкрикнула я на весь опустевший коридор и бросилась к парню.

Он ждал, когда я к нему подойду. Мы не общались с прошлого года, с той самой нашей последней встречи на набережной.

– Ты спас ее, – выпалила я. – Ты спас ее!

Я порывисто и крепко-крепко обняла Филиппа.

– Спасибо тебе, – негромко произнесла я. – Ты настоящий герой.

Он какое-то время продолжал растерянно стоять, а потом нерешительно обнял меня в ответ.

– Так страшно стало за нее, – продолжала я сбивчивым шепотом. – Она такая крошечная, боюсь даже подумать, что было бы, если б не успел…

– Привет, – внезапно хрипло произнес Филипп.

Это он явно не мне. Я оторвалась от Гурьева и обернулась. В пустом коридоре появился Роберт.

– Привет, – растерянно сказала я.

Блин! Почему он не на уроке? Звонок давно уже был.

Кайзер, нахмурившись, внимательно посмотрел на нас, а затем, ни слова не говоря, поправил на плече рюкзак и быстро направился к лестнице.

– Мне теперь стоит начать бояться? – спросил у меня Филипп.

– Я ему все объясню, – заявила я.

Никогда раньше не видела в глазах Роберта столько эмоций… От злости до полного отчаянья.

23 января 20…8

Филипп стал в нашей гимназии настоящей суперзвездой. После уроков Вадим Антонович собрал сразу два одиннадцатых класса для того, чтобы сделать торжественное объявление и прилюдно поблагодарить Гурьева за героический поступок. Было заметно, что Филу неуютно находиться в центре внимания. Он выглядел очень смущенным и трогательным. Вита смотрела на своего парня с таким восхищением, словно тот оказался суперменом, сошедшим со страниц комиксов.

– Это даст несколько очков Гурьеву на предстоящих выборах, – заметила Карина, когда мы шли к гардеробу.

– Значит, Фил будет в них участвовать? – удивилась я.

– А то! Вряд ли по доброй воле… Но рыжая активную деятельность разводит, ты разве не в курсе?

Я покачала головой.

– Странно, что она тебе не сказала. Вы в последнее время много общаетесь, – усмехнулась подруга. – Вита вовсю агитирует голосовать за себя и за него.

– Неужели?

– Даже подарочки всем старшеклассницам раздала.

– Какие еще подарочки? – перебила я, нахмурившись. – Подкуп избирателей?

– Брелочки прикольные, в виде помады, – пожала плечами Карина. – Ничего особенного! Викуля свой сразу выбросила.

Я нервно почесала переносицу.

– Ладно тебе! – рассмеялась Карина. – Вряд ли какие-то безделушки повлияют на ход голосования. Зато Кайзеру теперь тяжко придется. Видела, как девчонки на Фила стали засматриваться после сегодняшней новости?

– Не обратила внимания, – глухо отозвалась я.

В то время как Вадим Антонович произносил хвалебную речь, у меня были другие заботы. Стоя в толпе старшеклассников, я пыталась встретиться взглядом с Робом. Но Кайзер нарочно отводил от меня глаза и всячески делал вид, что его вся произошедшая ситуация не касается – и вообще ничего не волнует.

Он видел, как я обняла Филиппа. И, похоже, ему все равно…

30 января 20…8

Сумасшедшие, сумасшедшие дни! Ничего не успеваю… По вечерам от усталости просто валюсь с ног.

Краткие сводки с полей: папа на сей раз клятвенно обещал приехать в начале лета, а не в августе – на мой день рождения. Сказал, что нас ждет серьезный «нетелефонный разговор». И все то время, пока он будет в нашем городе, мы проведем вместе…

И как теперь дожить до июня?

5 февраля 20…8

Репетитор по английскому языку задает на дом больше, чем в гимназии. Повеситься можно.

Скорее бы расквитаться со школой, экзаменами, репетиторами, поступлением… Хочется сидеть целый день дома, установить мачту, натянуть снасти… И раствориться в любимом деле, не думая ни о чем плохом.

Сейчас собираюсь с Витой в кино. У меня есть пара часов на то, чтобы хоть немного развеяться и отвлечься от навалившихся забот.

13 февраля 20…8

Вечером я подошла к тете Маше и попросила ее помочь испечь кексы.

– Какие еще кексы? – озадаченно произнесла Мария Архиповна.

– Шоколадные, – подсказала я. – В виде сердца.

– В виде сердца? – Женщина лукаво улыбнулась. – Давно мы с тобой не устраивали наш «вечер откровений», как считаешь? Кексы приурочены ко Дню всех влюбленных?

– Ну да, – смутилась я.

Четырнадцатое февраля в нашей гимназии уважают. В этот день работает специальная почта, и каждый учащийся, независимо от класса, ждет, сколько же валентинок принесет на перемене добрый дежурный почтальон, в роли которого обычно выступает Жентос. Кайзера наверняка забросают «сердечками» влюбленные восьмиклассницы.

Завтра даже будет работать школьное радио. Можно поставить для кого-нибудь песню или анонимно признаться в любви. В общем, глупости одни. Но ребята прямо-таки с ума сходят по четырнадцатому числу. Хоть какое-то разнообразие в школьных буднях.

В последнее время из-за предстоящих выборов мы с Робом находимся под пристальным вниманием гимназии. Как и Фил с Витой. Поэтому не исключено, что подарками придется обмениваться перед многочисленными свидетелями… Я злорадно улыбнулась. Давненько не проявляла своих горячих симпатий к Кайзеру. Думаю, он уже успел расслабиться.

Тетя Маша приняла мою коварную ухмылку за мечтательное настроение и, кажется, умилилась еще больше.

– На вид они должны получиться хорошенькими, – предупредила я.

– А на вкус? – удивилась Мария Архиповна.

– Ой, на вкус неважно! – махнула я рукой. – Любые слопает.

Я открыла холодильник.

– Как их вообще делать? Масло сливочное надо?

– Конечно.

– Молоко?

– Доставай!

Поставив на кухонный стол все необходимое, тетя Маша начала инструктаж:

– Взбей сливочное масло с солью, сахаром и ванилином.

– А соли сколько? – деловито поинтересовалась я.

– Щепоточку, – ответила Мария Архиповна, на секунду отвернувшись.

Затем, вновь подойдя ко мне, воскликнула:

– Дарья, что ты делаешь?

Я столовой ложкой загребала соль.

– Столько хватит?

– Это не щепоточка!

– Ему сойдет! – отозвалась я, потянувшись за миксером.

– Теперь яйца, – обескураженно продолжила тетя Маша.

– А если здесь немножко со скорлупкой, ничего?

Женщина схватилась за голову:

– Кого ты собралась травить?

– Почему же сразу травить? – притворно возмутилась я. – Просто… угостить… Перец не надо?

– Нет!

– Ничего… сейчас добавим, – я схватила баночку со специями. – Для пикантности!

Мария Архиповна только время от времени глаза от ужаса закрывала, наблюдая за моей готовкой.

14 февраля 20…8

На вид шоколадные кексы действительно получились очень хорошенькими. А вот на вкус… Я даже пробовать не рискнула. Дав им остыть, упаковала в красивую коробку в форме яркого красного сердца и перевязала белой атласной лентой. Это будет лучшая валентинка в жизни Кайзера. Он ее надолго запомнит.

В гимназии Викуля, заприметив в моих руках алую коробочку, сразу же подлетела ко мне:

– Класс! Кайзеру, да? Дашка, что там?

– Шоколадные кексы испекла, – скромно сообщила я.

– Сама? Но ты же вроде не умеешь готовить? – растерялась Вика.

– Не умела, – поправила я подругу. – Теперь научилась. Не беспокойся, испекла их под руководством тети Маши. Получились очень вкусные!

– Ой, а можно приоткрыть коробочку и один кексик попробовать? – попросила Викуля. – Горю от любопытства!

Как бы потом горло не сгорело от тех специй, которые я щедро добавила в тесто.

– Кексик? – ужаснулась я. – Мучное? Вику-у-уля!

Я погрозила подруге пальцем. Вика вздохнула:

– Ты права! Нужно держать себя в руках. А то в платье на выпускной не влезу! К тому же кексы предназначаются не мне… И наверняка они приготовлены с такой любовью.

– Наверняка, – злорадно произнесла я. – И не сомневайся!

Роберт появился в коридоре за десять минут до звонка. Как я и думала, многие стали обращать на нас внимание. Моя яркая коробка привлекла взгляды всех, кто толпился у закрытого кабинета. Конечно, это не сердечко из бисера, которое я спрятала когда-то в нагрудном кармане пиджака…

По мере того как Роберт приближался ко мне, сердце учащенно забилось. Я сделала шаг навстречу Кайзеру.

– Привет, Дэнни! С праздничком, – улыбнулся он и громко произнес: – Люблю тебя, все дела.

Ну и дурень! Весело ему, значит? Я протянула ему коробку.

– Ага! И тебя… любимый. Вот, держи!

Кайзер озадаченно уставился на презент.

– Ты мне даришь руку и сердце?

– Ногу и печень тебе дарю, – проворчала я. – Бери, пока дают.

Роб взял коробку и потянул за край белой ленты. В коридоре притихли.

– Там кексы! – услышала я Викулин шепот. – Дашка их Роберту испекла. Шоколадные!

Кайзер открыл крышку и стал разглядывать мои «творения».

– Ох и вкуснотища, наверное! – продолжала мечтательно шептать Вика.

В этот момент динамики над головой зашипели, а затем раздался бодрый голос нашего школьного диджея, десятиклассника Вали Касаткина:

– Доброе утро, дорогие гимназисты! По прогнозу синоптиков, сегодняшний день влюбленных подарит нам настоящее весеннее солнышко. Передо мной на столе – целая кипа ваших анонимных и не очень посланий и признаний… Что может быть лучше?

Может, мои кексы? Роберт осторожно взял один и внимательно осмотрел. Разве что не понюхал…

– Жуй-жуй, Робик, – сказала я.

Парень откусил кусочек и замер. Как и все остальные вокруг. Я тоже затаила дыхание.

– А у нас уже есть одна музыкальная заявка, которая успеет прозвучать прямо сейчас, перед началом урока. Роберт Кайзер передает горячий привет своей девушке Даше. «Дэнни, давай больше никогда не ссориться!» – предлагает Роб…

Я задрала голову, чтобы взглянуть на динамик, а в коридоре раздались первые аккорды песни Александра Серова:

– «Подними глаза в рождественское небо…»

Роберт пару секунд подержал кекс во рту, и начал с невозмутимым видом жевать.

– «…В жизни до тебя я так счастлив не был…»

– Не знал, что ты настолько в меня влюблена, – проговорил Роберт.

– Что?

– Пересолила немного, говорю.

– А!.. Ну если только совсем чуть-чуть, – хладнокровно отозвалась я.

– Ты ж моя хозяюшка, – с умилением проговорил Роб, снова откусив кекс.

Что-о? Еще один кусок? Кайзер – самоубийца!

Вскоре стало понятно – одноклассник и сам этому не рад.

 
…Я люблю тебя до слез,
Каждый вздох как в первый раз…
 

Кайзер так долго держал во рту чертов шоколадный кекс, что, казалось, никогда его не проглотит.

– Молодец, для пищеварения вроде полезно тщательно прожевывать пищу, – сказала я. – А то глотаешь вечно, как утенок. Не жуешь толком.

– Мм… – промычал Роб.

 
…Лепестка-а-ми белых роз
Наше ло-о-же застелю…
 

– Господи, почему он так надрывается? – задрав голову к динамикам, с раздражением поморщился Роберт.

– Сам заказал такую песню, – хмыкнула я.

В коридоре появилась Нелли Николаевна. Открыв нам кабинет, снова ушла в сторону учительской.

Одноклассники перестали пялиться на нас с Кайзером и потянулись в класс. Роб смог дожевать мой кекс…

– Ну как? – спросила я.

– Чуть коньки не отбросил.

– Спасибо, я старалась! Решила внести перчинку в наши отношения.

– Ага, сразу почувствовал перец.

Я направилась в кабинет следом за остальными. В проходе Роб легонько схватил за локоть.

– У меня, Даша, тоже есть для тебя подарок. Все-таки особый день…

– Ну?.. – Я заметно напряглась.

Роберт достал из кармана брюк белый платок и протянул мне.

– Вызываешь на дуэль?

Я уже представила, как мы с Кайзером ранним утром в заснеженном лесу, с оружием в руках, отсчитываем пару десятков шагов друг от друга. Хотя в таком случае Роб должен был кинуть в меня перчатку…

– Дуэль? – удивился он. – Дурында, это белый флаг! Я предложил тебе мир, дружбу, жвачку. Хотя после твоих шоколадных кексов лучше и правда застрелиться…

Я уставилась на парня, а он на меня. Вспомнила, с каким непробиваемым лицом Кайзер при остальных жевал мою стряпню. Негромко захихикала:

– Ой!

Роб тоже рассмеялся. Мы стояли в дверях кабинета химии и дружно ржали под трель звонка.

– Все, голубчики, звонок! – раздался голос Нелли Николаевны. – На уроки химии у вас отведено три месяца, а любоваться друг другом можете всю оставшуюся жизнь…

И это было внезапное, но очень приятное открытие.