Текст книги "Аккорд"

Глава 13

Johny Craig – D.R.E.A.M.

Тиджей

– Любимый актер?

– Роберт Дауни-младший. Первый секс?

– В восемнадцать. Любимое блюдо?

– М-м-м. Пицца пепперони. Любимая поза в сексе?

– Когда я сверху, – отвечает Джес, а затем громко цокает: – Почему я задаю тебе нормальные вопросы, а ты мне – про секс?

– Это уже вопрос к тебе, детка, – издаю смешок.

Джес закатывает глаза.

– Я хочу тебя, – хрипло произношу я, облизывая губы.

– У нас был секс час назад.

– Ну и что? Детка, ты сидишь рядом со мной, пахнешь сладкими ирисками, вдобавок к этому ты вся промокла, и я снова вижу твои соски. Даже у мертвого встал бы!

– Ты же понимаешь, что для эрекции необходима циркуляция крови? Отсюда можно сделать вывод, что у мертвого ни при каких условиях не может встать.

– А как же Дэймон?

– Какой Дэймон?

– Сальваторе.

Она фыркает:

– Технически он не мертв.

– Технически он как раз таки мертв.

– Вампиров не существует.

– То, что ты их не встречала, не означает, что их не существует. Ты же веришь в то, что русалки плавают в океане! А вампиров, значит, нет?!

Джесс издает стон отчаяния:

– Святые угодники, твой рот когда-нибудь закрывается?

– Нет. Но иногда я могу долго молчать.

– И когда же ты позволишь мне насладиться этим мгновением?

– Когда буду делать тебе куни.

Закрывает лицо ладонью и смеется, и я присоединяюсь к ней.

– Ты самый озабоченный человек, которого я когда-либо встречала.

– И что плохого в том, что я люблю секс?

– Не знаю. Но ты слишком зависим от этого.

– Мне нравится заниматься сексом. Тебе, смею напомнить, тоже. Или я не прав?

– Да, но…

– Никаких «но», детка. Ты расскажешь, почему заплакала в офисе? – возвращаюсь к теме я. – Я сделал тебе больно?

– Нет.

– Тогда почему, Джесси?

Какое-то время она молчит, а затем наконец отвечает:

– Я чувствую себя использованной.

ЧТО, МАТЬ ВАШУ?!

– Это глупо, я знаю, ведь я сама хотела тебя. – Она часто моргает, будто пытаясь не расплакаться, и я чувствую, как сжимается мое сердце, потому что, кажется, она говорит всерьез. – Наш секс… это нездорово, Тиджей. Мы презираем друг друга, но…

– Я никогда не говорил, что презираю тебя, Джес, – перебиваю я и вижу ее удивленный взгляд. – Ты отличаешься от тех девушек, с кем я спал раньше. Да, мне нравится, что ты посылаешь меня к черту. И это заводит. Но для меня это что-то вроде прелюдии. Я думал, что тебе тоже нравится эта наша игра, – грустно усмехаюсь. – Пока ты не заплакала сегодня.

Меня одолевают самые разные эмоции после того, как я произношу это вслух. Теперь я вдруг понимаю, что и в самом деле ей отвратителен. Тяжело сглатываю и крепче вжимаюсь пальцами левой руки в руль. Она молчит, и я резко разворачиваю машину посреди дороги, направляясь в обратную сторону.

– Что ты делаешь? – интересуется она.

– Это была плохая идея. Я отвезу тебя в офис.

Боковым зрением вижу, что Джес пристально на меня смотрит, а затем чувствую прикосновение ее ладони на своей руке. Судорожно выдыхаю, когда она переплетает наши пальцы и шепчет:

– Я поеду с тобой.

– Если ты меня действительно презираешь, то какой смысл ехать со мной? Из чувства долга? Ты ничего мне не должна, Джессика.

– Просто то, что между нами… это неправильно, – шепчет она.

Мне хочется спросить что-то вроде «то есть то, что ты кончила шесть раз за последнюю неделю, – неправильно?», но я прикусываю язык.

Внутри меня гребаный тайфун, который переворачивает все мои органы. Я зол, обижен, расстроен. Никогда в жизни я не грезил какой-то одной девушкой, никогда не думал о будущем, всегда жил одним днем.

Но Джессика… Она стоит того, чтобы задуматься о том, что будет дальше.

Еще несколько месяцев назад эта мысль бы испугала меня, но сегодня… Сегодня я уверен, что хочу с ней большего, чем просто секс. И как же чертовски больно осознавать, что мои догадки верны и она никогда не захочет быть с таким ублюдком, как я.

– А как, по-твоему, правильно, Джес? – тяжело вздыхаю я. – Да, я не принц на белом коне и никогда им не буду. Ты не дождешься от меня романтических писем, грандиозных свиданий и предложения руки и сердца у Эйфелевой башни в Париже. Я знаю только, как трахаться, в этом я хорош, но… Дьявол. Если ты считаешь, что на большее я не способен, то я просто оставлю тебя в покое. Только скажи мне.

Замираю в ожидании ее ответа. Не дышу. Рука на руле трясется, будто у меня гребаный Альцгеймер. А сердцебиение замедляется, и если она скажет, чтобы я так и сделал, думаю, оно остановится.

Джессика шумно выдыхает и молча отворачивается к окну.

Дерьмо.

– Ты мне не нравишься, – наконец произносит она.

– Я уже понял.

– Ты трахаешь все что движется.

– Я не трахал никого другого с той нашей ночи в клубе.

– Прошло меньше недели, Морган. Так что это не показатель твоей моногамии.

Дерьмовое начало.

– Детка, я хочу лишь тебя.

– Это сейчас, а что будет через неделю, месяц, год?

Широко улыбаюсь и поворачиваюсь к ней:

– То есть ты даешь нашим отношениям год?

Закатывает глаза.

– Джес, я не знаю, что будет через год. Но уверен, что пока ты рядом, мне не нужны другие. Просто дай нам шанс.

Она пристально смотрит на меня, прокручивая в голове калейдоскоп мыслей, а затем облизывает губы и тихо произносит:

– Мне страшно, Тиджей.

– Почему?

Джессика молчит.

– Я тебя не обижу, – уверенно говорю. – Просто давай попробуем?

Девушка, из-за которой я схожу с ума, неуверенно кивает, и мои губы расплываются в улыбке. Протягиваю ей ладонь, и когда она вкладывает в нее свою, то, не переставая улыбаться, тянусь к ней, чтобы коротко поцеловать, после чего разворачиваю машину.

За окном проносится Лос-Анджелес, кажущийся таким блеклым из-за серости неба. По стеклу стучат крупные капли дождя, тут же растекающиеся по нему в лужицы. Но мрачность вокруг никак не мешает мне продолжать широко улыбаться. Мне в целом всегда нравился шум дождя. И его запах. Я мог просто стоять на улице, мокрый, и улыбаться каплям, стекающим по моему лицу. А ехать под дождем с девушкой, от которой мне сносит крышу, – это отдельный вид удовольствия.

– Мы на месте, – произношу я, припарковавшись у небольшого белого домика в Малибу.

Джес осматривается по сторонам и открывает дверь. Медленно выходит и облизывает губы:

– И-и-и-и что мы здесь делаем?

– Я решил познакомить тебя со всеми членами своей семьи.

Вскидывает бровь.

– Пойдем, – усмехаюсь и притягиваю ее к себе за талию.

По дорожке из светлого камня мы подходим к широкой деревянной лестнице. По бокам от нее стоят глиняные горшки с красными розами, на лепестках которых застыли дождевые капельки. Поднимаемся по ступенькам и оказываемся у белой деревянной двери, освещенной ярким светом настенного фонаря. Дважды стучу по ней и поворачиваюсь к Джессике, которая подозрительно молчалива.

– Не волнуйся. Ты ей понравишься, – улыбаюсь я.

– Ей? – она вскидывает бровь.

Дверь распахивается, и на пороге оказывается брюнетка с кудрявыми волосами. Она широко мне улыбается и произносит:

– Ты сегодня припозднился.

– Извини, Меган. Решал кое-какой вопрос с Джереми.

– Ничего. Ри уже ждет тебя.

Как по заказу, из кухни со всех ног несется золотистый ретривер и набрасывается на меня. Джессика удивленно распахивает глаза. Я сажусь на пятки, пока Ри восторженно лает, и смеюсь. Тридцатикилограммовый комок нежности валит меня на пол и начинает облизывать лицо.

– Ри, это Джессика. На вкус она как самая сладкая ириска, но есть из нас двоих ее могу только я.

Джес смеется, когда Ри отрывается от меня и начинает тереться головой о ее ноги, и садится, чтобы погладить моего ретривера. Затем Ри кружится на месте и со скоростью ветра несется на задний двор.

– Ты не против прогуляться? – не переставая улыбаться, интересуюсь у Джес.

Она широко улыбается и кивает.

Мы выходим на улицу, и Джессика остается под козырьком, пока я под проливным дождем бросаю Ри резиновый мяч. Через несколько минут на веранде появляется Меган, держащая в руках резиновые сапоги и дождевик. Не раздумывая, Джессика тут же переобувается и надевает плащ, а затем спускается к нам. Ри бежит к ней, падает на спину к ее ногам, и Джесси чешет ей грязное пузо.

И это восхитительно.

Джес восхитительна.

Я просто… наслаждаюсь тем, что она здесь, со мной. Носится с резиновым мячом в руках, мокрая, грязная… чертовски прекрасная.

И, надеюсь, моя.

Глава 14

Stela Cole – Kiss or Kill

Джессика

В голове не укладывается, что Морган заговорил об отношениях. Он даже согласился воздержаться от секса, чтобы начать все заново. И начать все правильно.

Сказать, что я в шоке, – ничего не сказать.

По его словам, он ведь едва не умер от четырехдневного воздержания.

Может, пока он был в рехабе с Джереми, ему что-то вкололи? Может, там проводят какие-нибудь опыты, как в фильме «Не беспокойся, дорогая»[23]23
  «Не беспокойся, дорогая» – американский психологический триллер.


[Закрыть] с Гарри Стайлсом, и все это для него – запрограммированная симуляция?

Другого объяснения его выходкам я не могу найти.

Сегодня он другой. Ответственный. Серьезный. Такой… не придурок!

Уже минут десять стою в дверях в ванную. Наблюдаю за тем, как Тиджей моет Ри в душе, искренне смеется, когда она брызгает на него пеной, смотрит на нее с любовью. И в голове не укладывается, что Морган может быть таким.

Специально меня привез сюда, чтобы я растаяла при виде Ри. Нужно прочитать его страницу в «Википедии», чтобы убедиться, что я права и он еврей! Эдакий хитрец.

Его одежда насквозь промокла, и он снял все, кроме боксеров. Когда Тиджей двигается, мышцы на его прессе сокращаются, и я до боли закусываю губу. Взъерошенные мокрые волосы, капли воды, стекающие по обнаженным накачанным рукам, покрытым рисунками, хриплый сексуальный смех – все это вызывает у меня дрожь.

Святые небеса. Еще пару часов назад я плакала, что меня использовали, а теперь сама думаю о сексе с ним.

Наверняка вы думаете, что я овца.

И вы правы. Я овца.

Понятия не имею, что происходит в моей голове.

Я была с Риком десять лет. И я уже забыла, что это такое – встречаться с кем-то. Но боюсь я не новых отношений, нет. Я боюсь, что Морган разобьет мне сердце. Выбросит меня, как игрушку, как только я ему надоем или не смогу удовлетворить его сексуальные потребности. Боюсь представить, сколько женщин было в его постели и как умело они обращались с его членом. А я даже минет никогда не делала, прости господи.

Когда у Тиджея начнется турне, мы не будем видеться месяцами, и я не уверена, что он будет хранить мне верность все это время. В каждом городе на его концерты приходят тысячи фанаток, желающих поскакать на его члене. И учитывая, как Морган любит секс, вряд ли он перед ними устоит. Мне хватило Рика с его изменами. Я не готова снова переживать это.

А еще у меня есть Лизи, и я не хочу, чтобы в нашу с ней жизнь молниеносно ворвался Морган, а затем так же внезапно из нее исчез.

Не хочу испытывать боль.

Боюсь боли.

Но я ведь уже пообещала дать ему шанс. Можно ведь просто попробовать, правда? Главное – устоять перед его магнетизмом и не упасть на его член сразу же.

– Детка, все в порядке? – вскинув бровь, интересуется Морган, и я понимаю, что все это время пристально пялюсь на него, завороженно любуясь каплями, стекающими по его телу.

Тяжело сглатываю и киваю.

Он улыбается:

– Ну так что?

Господи, как сексуально он говорит. Вот только что именно он говорит, я не слышу, потому что слишком увлечена видом его соблазнительных губ.

– Что «что»?

Усмехается.

Святые угодники.

– Ты не мог бы повторить?

Его улыбка становится шире:

– Я спросил, какую пиццу заказать на ужин.

– Любую, – тут же выдаю я и отвожу взгляд. – Мне нужно в душ, так что выметайся отсюда!

– Даже не предложишь присоединиться к тебе?

Вскидываю бровь:

– Извини, но ты же держишь целибат. Не могу позволить себе искушать тебя. Это грех. – Закрываю перед его носом дверь и, шумно выдохнув, тут же прислоняюсь к ней спиной.

– Детка? – раздается голос за дверью.

– Что?

– Думай, что это я трахаю тебя пальцами, когда сейчас будешь ласкать себя.

Говнюк.

* * *

Полчаса спустя мы вместе сидим на ковре у дивана. Сквозь приоткрытое окно доносится шум дождя, а в его стекле отражаются языки пламени биокамина. Ри мирно посапывает под боком у Моргана, пока мы с ним в одних махровых халатах доедаем его любимую пиццу пепперони. В моих руках бокал красного мерло, который вручил мне Тиджей после душа, а сам взял безалкогольное пиво.

– Ты понравилась Ри.

– Она мне тоже. Почему Ри живет здесь, а не с тобой?

– Это собака Ника. После его смерти я хотел забрать ее себе, но меня часто не бывает дома, а у Джереми аллергия на собак. Поэтому я снял для Ри этот дом, где она живет вместе с Меган.

Что?!

Этот псих снял для собаки целый дом?!

Целый гребаный дом в Малибу. Для пса!

О, вот только не закатывайте глаза. Я люблю собак. Но вилла в Малибу?

Месяц ее аренды стоит как все мои органы, вместе взятые. Если не дороже, учитывая камень в моей левой почке и знатно растянутую после родов матку.

– Психопат.

Тиджей начинает смеяться. И я понимаю, что назвала его психопатом вслух.

– Ты сошел с ума, Морган.

– Да, детка, возможно. Но она член нашей семьи. Нику подарили ее, едва он окончил школу и съехал от родителей.

При упоминании Ника вспоминаю слова Джереми, которые он кричал в лицо Тиджею, когда тот тащил его в клинику, и сердце сжимается.

– Сколько ему было, когда он погиб?

– Двадцать четыре.

– Мне очень жаль. Расскажешь, что произошло?

– Авария, – хрипло произносит он. – Родители собирались на выходных посетить водохранилище Пирамид, что в двух часах езды от Лос-Анджелеса. Я тоже должен был поехать с ними, но меня позвали на очередную вечеринку, и я… выбрал свингер-пати. – Он прикрывает веки, и я мягко провожу пальцами по линии его подбородка, чтобы поддержать. – Джереми не было в городе, он уехал на спортивные сборы со школой. Так что родители с Ником и его девушкой поехали туда без нас. На улице был сильный ливень, даже объявили штормовое предупреждение из-за усилившегося ветра, но они все равно решили не отменять поездку. Отец не справился с управлением и выехал на встречную полосу. Автомобиль врезался в ограду… их смерть была мгновенной.

– Мне так жаль, – шепчу я и покрываю его лицо едва уловимыми поцелуями.

– Я мог бы быть с ними. Но…

– Если бы ты был с ними, то тоже разбился бы. И с кем бы тогда остался Джереми?

– О детка, я думаю, что ему лучше бы быть одному, чем со мной. Посмотри на него, какой пример я ему подаю?

– Ты делаешь все, что можешь.

– Но даже ты сказала, что он такой же ублюдок, как и я.

– Я никогда не говорила, что ты ублюдок. – Коротко выдыхаю и тянусь губами к бокалу вина. – Просто… я не представляю, каково это – вот так в один миг потерять всех близких.

– Это больно. Очень. И время не лечит. Это все байки, которые придумал какой-то бесчувственный психопат. Не важно, сколько времени еще пройдет. Я никогда не смогу восстановить ту часть сердца, которая умерла в ту ночь. Я никогда не перестану винить себя. Джереми никогда не перестанет винить меня.

– Он… он подросток. Я не оправдываю его, но…

– Я понимаю, детка. Он скучает по Нику. И я тоже. Безумно. Он был моим лучшим другом. Понимал меня с полуслова. Знал меня настоящего. Ри – можно сказать, последнее, что осталось от Ника. Я смотрю на нее и вспоминаю, как мы с братом вместе дурачились, кидая друг другу фрисби, а Ри была такой крошечной, что эта тарелка едва умещалась в ее зубах. Она так забавно рычала, пытаясь ее сгрызть, но у нее ничего не получалось, и тогда она просто падала на спину и просила чесать ей живот. Ничего милее никогда не видел, – он улыбается своей ослепительной улыбкой, и мне становится не по себе от эмоций, накрывающих меня в этот момент.

– Ри прекрасная, – шепчу я.

– Да. Она теперь мой лучший друг.

Начинаю часто моргать, чтобы сдержать слезы, которые сейчас совершенно неуместны, и перевожу тему, надеясь отвлечь Тиджея:

– У меня тоже был лучший друг. Кот. Нам с Ридом купили его, когда нам было по шестнадцать. Его звали просто Кот. Думаю, даже не нужно пояснять, кто выбирал для него имя, – фыркаю, пока Тиджей коротко смеется. – Когда к брату приходили девчонки, то Кот каждый раз делал свои дела в их обувь. Я думала, что он просто ревнует брата, но потом выяснилось, что Рид приучил Кота ходить в туалет на этом месте, как в лоток, чтобы девчонки больше не появлялись в нашем доме.

Тиджей запрокидывает голову и начинает хохотать:

– Я всегда подозревал, что твой брат идиот.

Смеюсь вместе с ним, а затем вижу на губах Моргана остатки кетчупа, провожу пальцем и облизываю его. Это происходит так быстро, что я даже не успеваю задуматься, как выглядит со стороны. Но глаза Тиджея резко темнеют, и я слышу, как его сердце начинает отбивать быстрый ритм.

– Дьявол, Джесси, – стонет он и зажмуривается.

– Что? – невинно хлопая глазами, спрашиваю я.

– Мне нужно забыться, – шепчет он. – Я могу хотя бы тебя поцеловать?

– Да, – шепчу я. – Но не жди, что за поцелуем последует что-то большее.

Морган коварно улыбается и встает на ноги. Он подхватывает меня за руки и опускает спиной на диван, а сам забирается сверху, сползая все ниже. Я широко раскрываю глаза от удивления и шепчу:

– Ты же хотел меня поцеловать?!

– Но ты ведь не уточнила, куда я могу тебя целовать.

Свожу ноги и сажусь на диване.

– Нет!

– Почему нет?

– Здесь же Ри!

Тиджей улыбается, а затем издает смешок:

– А если бы ее не было?

– Но она здесь есть. Мы не будем… делать ничего такого в ее присутствии! – Встаю с дивана. – Ложись на спину.

Тиджей вскидывает руки ладонями вверх и смеется:

– Люблю, когда ты приказываешь, детка. И, если что, я сейчас совсем не против минета. Даже в присутствии Ри.

Закатываю глаза. Он неисправим.

Морган ложится на диван, а я ложусь рядом и сразу же касаюсь пальцами его губ. Провожу по ним большим пальцем, наслаждаясь его учащенным дыханием. Хочется подразнить его, но тут же он, будто почувствовав это, притягивает меня к себе, чтобы поцеловать.

Поцелуй получается нежным, чувственным, сладким. Никто из нас, на удивление, не торопится. Мы держим друг друга в объятиях, пока наши языки медленно ласкают друг друга. Понимаю, что все эти его пошлые фразочки – лишь защитная реакция. Маска. А сейчас… сейчас он настоящий. Хоть и боится показать свою ранимость.

Тиджей поглаживает мое обнаженное бедро, не позволяя себе лишнего, а я ногтями рисую на его груди узоры. Слышу, как сильно колотится его сердце, и понимаю, что мое стучит в унисон.

А еще я понимаю, что не хочу, чтобы это заканчивалось.

Мы.

Я не хочу, чтобы заканчивались мы.

Меня охватывает невероятное ощущение близости. Будто мы растворяемся друг в друге и становимся единым целым. Что довольно странно, ведь мы знакомы несколько дней. Но за эти несколько дней я сблизилась с ним сильнее, чем с Риком за десять лет.

Так что я наконец сдаюсь и признаюсь самой себе, что это потрясающе.

Морган потрясающий.

Но ему я об этом ни за что не скажу.

Глава 15

Taylor Swift – … Ready For It?

Джессика

Яркое солнечное сияние озаряет листья изумрудных кустарников, растущих вдоль массивного витого забора у школы Элизабет. Теплый ветерок развевает светлые волосы гномика, пока она бежит ко мне с ранцем в руках. Я переживала, как дочь воспримет переезд, но, оказалось, напрасно. Лизи очень нравятся климат Лос-Анджелеса, ее новая школа и друзья.

Сегодня я освободилась пораньше, потому что в пятницу просто невозможно решить какие-то вопросы по кейтерингу или музыкантам. С пятницы по воскресенье обычно они все загружены, и им не до потенциальных заказчиков. Поэтому я решила забрать Лизи из школы и не спеша прогуляться до нашего дома, расположенного в двадцати пяти минутах ходьбы отсюда.

Через час Элизабет уедет к Рику на выходные. Мы договорились, что сегодня и завтра она побудет у него. Ну как договорились… Этот мудила потряс у меня перед лицом постановлением суда, в котором черным по белому написано «не менее двух встреч в неделю». А сразу после того, как они уедут, я отправлюсь к Эбби, чтобы помочь ей с выбором платья для благотворительного вечера, который сегодня пройдет в ратуше. Я организовывала сотню подобных приемов, так что мне известно, как не упасть в грязь лицом, поэтому я сказала девушке своего непутевого братца, что беру ее образ на себя.

Кстати, мой братец все-таки оказался не таким уж и непутевым, судя по довольной Эбс этим утром. По голосу девушки сразу можно понять, что у нее утром был секс. Надеюсь, у Эбби был секс с моим братом. И, конечно, слова «секс» и «брат» в одном предложении звучат отвратительно, но речь ведь о счастье моей подруги.

Когда спустя полчаса мы переступаем порог квартиры, Лизи бежит к себе в комнату, чтобы собрать необходимые вещи для похода с Риком, а я направляюсь на кухню. Складываю в ланч-боксы перекусы для нее, чтобы взять с собой, и слышу стук в дверь. Смотрю на часы: до прихода Рика еще двадцать минут. Подхожу к двери и, распахнув ее, открываю рот, когда вижу стоящего в коридоре Тиджея.

– Привет, детка, – хрипло произносит он, осматривая меня похотливым взглядом. – Классные туфли. А знаешь, где бы они смотрелись лучше?

Тянусь вперед и закрываю ему рот ладонью, пока он не произнес что-то вроде «на моих плечах».

– Что ты здесь делаешь?

– Я приходил к тебе в офис, но мне сказали, что ты уже ушла.

– Зачем ты приходил?

– Хотел спросить, получила ли ты список гостей.

– И для этого, конечно, нужна была личная встреча?

Кивает и широко улыбается:

– Я могу войти?

– Нет. Ты не вовремя. Напиши мне на почту.

Пытаюсь закрыть перед его носом дверь, как вдруг позади меня раздается голос:

– Мамочка, а кто это?

Тиджей удивленно смотрит на Лизи, а затем поднимает ошарашенные глаза на меня. Он еще раз опускает взгляд на мою дочь, а затем снова таращится на меня.

Святые угодники!

Оборачиваюсь к Лизи и дрожащим голосом произношу:

– Это Тиджей, милая. Мы вместе работаем. – Медленно поворачиваюсь обратно к Моргану и, откашлявшись, представляю ему свою дочь: – Тиджей, это Лизи.

Наши взгляды встречаются, и в его читается недоумение. Он сводит брови к переносице, а затем закусывает губу. Нервно отвожу взгляд и шумно выдыхаю, намереваясь попросить его уйти, как вдруг раздается звонкий голос Лизи:

– Мамочка, а почему он стоит в коридоре? Это очень негостеприимно с твоей стороны.

Трясущимися руками распахиваю пошире дверь и жестом приглашаю Моргана войти.

– Вау. Какой высокий и красивый, – громко шепчет Элизабет, восторженно рассматривая Тиджея. – Ты похож на принца из «Русалочки».

Ага. Морган разве что злобный монстр, питающийся кровью девственниц, переселившийся в тело диснеевского смазливого Эрика.

Тиджей переступает порог, а затем садится на пятки и мило улыбается моей дочери:

– А это что за Рапунцель?

– Рапунцель – это Эбби.

– А кто же ты тогда из принцесс?

– Эльза!

Гребаные маркетологи «Холодного сердца» наверняка уже озолотились так, что купили себе по целой планете. Мультфильм вышел десять лет назад, а шестилетки до сих пор сходят по этой принцессе с ледяным сердцем с ума. Но она хотя бы не побежала замуж за первого встречного, как хотела сделать ее бестолковая сестрица Анна. Так что, возможно, Эльза все-таки не так безнадежна.

– Вторую часть «Холодного сердца» озвучивали у меня на студии, хочешь познакомиться с Идиной Ким Мензел?[24]24
  Идина Ким Мензел – американская актриса, певица и автор песен, которая озвучивала Эльзу в мультфильме «Холодное сердце».


[Закрыть] – От удивления и без того большие зеленые глаза Лизи округляются и вот-вот намереваются выпасть из орбит. Она широко раскрывает рот, а затем начинает визжать:

– Правда?! Ты правда ее знаешь?

– Правда, – подмигивает ей Тиджей.

Элизабет скачет на месте, как зайчик из рекламы батареек Duracell, и я начинаю смеяться, после чего перевожу взгляд на Тиджея и замираю. В его глазах сейчас столько теплоты, и он смотрит на мою дочь с такой нежностью, что я таю. Растекаюсь по полу огромной лужицей.

Гребаный четвероногий друг зеленого огра![25]25
  Четвероногий друг зеленого огра – Осел. Друг Шрека в мультфильме «Шрек».


[Закрыть] Внезапно моя дочь удивляет меня, когда подходит к нему и смачно чмокает в нос. Я открываю от удивления рот, а Морган смеется. Глубоким хриплым смехом, таким звонким, что в груди становится тепло.

Два дня подряд наблюдать такого Моргана мне даже нравится.

– Хочешь, я покажу тебе свою комнату? – неожиданно предлагает Элизабет.

– Гномик, боюсь, Тиджею уже пора идти, – хрипло произношу я.

– Я с удовольствием останусь, чтобы посмотреть, – ухмыляется мне Тиджей, поднимаясь на ноги, и вслед за Лизи идет в ее комнату.

Прекрасно, мать вашу!

– Элизабет, у тебя пять минут! – кричу им вслед.

– Хорошо!

Как только они скрываются за белой дверью, обклеенной розовыми сердцами, я возвращаюсь к барной стойке и складываю ланч-боксы в крафтовый пакет. Через несколько минут раздается стук в дверь, и мне хочется сделать вид, что меня нет дома, ведь я прекрасно осознаю, что за дверью стоит мой бывший муж, в то время как в соседней комнате находится мой… кто? Вот в том-то и дело, что я понятия не имею, как представить Тиджея Рику. И вообще, нужно ли?

Как сказал бы Тиджей: «Дерьмо. Полнейшее дерьмо».

– Джес, – кивает Рик, когда я все же открываю дверь.

– Лизи сейчас выйдет, – коротко отвечаю, не позволяя ему переступить порог квартиры.

– Хорошо выглядишь, – неожиданно выдает мудак.

– Спасибо, – я закусываю губу.

– Я все хотел сказать…

– Папочка! – прерывает его Лизи, несущаяся со всех ног из своей комнаты.

А следом за ней выходят два метра повышенного тестостерона.

Нахожу в себе силы перестать пускать слюнки и оторвать взгляд от Тиджея. Поворачиваюсь к Рику и едва сдерживаю смех. Господи, выражение лица моего бывшего сейчас – это просто нечто. Он будто увидел инопланетянина, летящего на единороге.

В одно мгновение представляю себя Пайпер Холливелл[26]26
  Пайпер Холливелл – могущественная ведьма, одна из сестер Холливелл, которая может останавливать время.


[Закрыть] в «Зачарованных» и останавливаю время, щелкнув пальцами, чтобы продлить этот момент и вдоволь посмеяться. Но, видимо, такой магической способностью я все-таки не наделена, потому что, пока я громко смеюсь, взгляды всех находящихся в комнате направляются в мою сторону.

– Простите, я просто… вспомнила смешную… историю, – сквозь смех произношу я, не в силах контролировать это.

Из глаз текут слезы, и я держусь за живот.

Морган странно смотрит на меня, и я вижу, как уголки его губ растягиваются в едва уловимой улыбочке, но затем его лицо становится сосредоточенным, и он протягивает руку Рику:

– Тиджей.

– Рик. – Мудак пожимает руку Моргана, все еще вскинув брови от удивления. А затем он поворачивается ко мне, видимо ожидая объяснений, но хер ему.

– Гномик, я собрала тебе ланч, – протягиваю Лизи крафтовый пакет с перекусами. – Ты все вещи взяла?

Кивает.

– Я тебя люблю, милая. – Целую ее в макушку и помогаю надеть маленький рюкзачок с Олафом.

– И я тебя люблю, мамочка, – скулит Лизи, крепко обнимая меня, а затем поворачивается к Тиджею: – А ты еще придешь к нам в гости?

Открываю от удивления рот и широко распахиваю глаза.

– Обязательно, печенька, – улыбается ей Тиджей.

Рик стискивает зубы и в очередной раз за последние пару минут пронзает меня гневным взглядом.

– Рад был познакомиться, Дик! – кричит Морган, когда я намереваюсь закрыть входную дверь.

– Меня зовут Рик, – бурчит мой бывший, но его реплика теряется за дверью.

– Увидимся, Рикпик.

Закрываю входную дверь и поворачиваюсь к Моргану:

– Рикпик?

– Ну, я же не мог назвать его хреновым Дикпиком[27]27
  Дикпик – фотография мужского полового органа.


[Закрыть] при твоей дочери.

Закатываю глаза:

– Ты ведь даже его не знаешь.

– Вы в разводе?

Киваю.

– Он упустил тебя. Так что он априори уже полный идиот.

Тяжело выдыхаю. Если бы он только знал, что идиотка я, то называл бы хреновым Дикпиком меня.

– Почему ты не сказала, что у тебя есть ребенок?

– Не знаю. Не было подходящего момента. – Устало выдыхаю: – Зачем ты приехал?

– Я соскучился.

Улыбаюсь.

– По твоей тугой…

Закрываю ему рот ладонью:

– Морган, ты же сам предложил начать все сначала.

– Дьявол, детка, – Тиджей громко стонет. – Я ведь весь вчерашний вечер был паинькой!

– Хочешь чаю?

– Чаю?! – вскидывает брови Морган.

– Ага. У меня проблемы со сном, так что я пью синий тайский чай. Тебе понравится.

– И почему он должен мне понравиться?

Ухмыляюсь и подхожу к барной стойке. Тиджей молча следует за мной и садится на стул. Достаю баночку с чаем и протягиваю ему.

– «Клитория тройчатая, – читает он название чая. – Оказывает хорошее воздействие на работу нервной системы. Применяют в целях стимулирования работы мозга и при нарушении менструального цикла, – продолжает читать он. – Цветки Клитории являются прекрасным афродизиаком». Ты издеваешься надо мной?

– Прости, милый, сегодня это единственная клитория, которая тебе светит, – смеюсь я, наливая ему чай.

Когда я протягиваю ему кружку, Тиджей издает смешок и широко улыбается.

И я вдруг понимаю, как мне нравится наблюдать за его губами, когда они раскрываются в улыбке. Меня будоражит его хриплый смех. И эти морщинки, которые появляются в уголках глаз… они мне тоже нравятся. А глаза… эти яркие зеленые глаза, которые искрятся и светятся в лучах солнца, светящего сквозь тонкие занавески на кухонном окне, манят меня.

Он выглядит таким… человеческим. Будто бы за этим прекрасным искренним обликом и вовсе не скрывается сущий демон.

– Так как давно вы с Рикпиком в разводе? – делая глоток, интересуется он.

– Нас развели за день до того, как мы с тобой встретились в клубе. Хочешь печеньку? Эбби пекла. – Протягиваю овсяно-банановое печенье, и Тиджей отправляет его целиком в рот.

– То есть ты праздновала? – с набитым ртом спрашивает он.

– Да. Я решила, что раз с браком покончено, то нужно и с воздержанием заканчивать.

Он начинает кашлять, подавившись печеньем.

Святые угодники. Зачем я ему это сказала?!

– Воздерж… – откашлявшись и запив печенье, начинает он, но я не даю ему договорить и восклицаю:

– Мне нужно через полчаса быть у Эбби! Подвезешь?

Кивает.

Беру пустые кружки и поднимаюсь со стула, чтобы поставить их в посудомойку.

– Если ты думаешь, что сможешь отвертеться, то ничего не выйдет, – усмехается он мне на ухо, пока я ставлю кружки в раковину. От его тяжелого дыхания по моей коже проходит дрожь, и я издаю короткий писк.

– У меня критические дни, – выдаю я.

Он вдруг начинает смеяться и сквозь смех произносит:

– Детка, я об ответе на свой вопрос, а не о сексе со мной. Но приятно знать, что ты тоже едва сдерживаешься.