Текст книги "Расправь свои крылья"

Когда я вышел с репетиционной базы, погода начинала стремительно портиться. Все небо уже заволокло тяжелыми тучами, нарастали порывы ветра. Я намеревался отправиться в парк Горького, чтобы в очередной раз послушать завораживающую игру Макси, но, судя по погоде, она, наверное, уже уехала. Тем не менее я сел за руль и поехал в парк, который никогда в жизни не посещал так часто, как после знакомства с Макси.

Когда я вышел из машины возле ворот парка, моросящий дождь по-прежнему не прекращался. Глупо было надеяться застать Макси, но ноги сами понесли меня к знакомому месту. Пока я шел, моя одежда успела вымокнуть, но я никогда не боялся дождя. В репертуаре нашей группы была песня про дождь, смысл которой сводился к тому, что нельзя отказаться от полета во время дождя. Вот и я решил не отказываться и позволить жизни быть каплей дождя.

Макси

Дождь смешивался с моими слезами. Сейчас я чувствовала себя опустошенной и израненной, но в то же время обновленной, словно капли смыли с меня все болезненные воспоминания.

На музыкальной площадке было пусто, с первыми каплями дождя люди суетливо разбежались. Я сидела на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье и облокотившись о край скрипичного футляра. Рядом лежала небольшая сумка с моими вещами. Дерево, нависающее надо мной, практически не спасало меня от непогоды. Моя одежда вымокла насквозь, неприятно прилипнув к телу. Сегодня мне не удалось ничего заработать, давно следовало заняться поиском жилья, но я не могла заставить себя сдвинуться с места. Мысли, что так, под дождем и в одиночестве, начинается мой творческий путь, наводили на грустные выводы.

Под аккомпанемент этих мыслей в сознании отчетливо зазвучали звуки «Меланхолической серенады» Петра Чайковского. Прекрасное уныние. Я втянула голову в плечи, а в горле застрял молчаливый крик.

– Какая же я беспомощная. Я даже о себе позаботиться не могу, – прошептала я, придавленная чувством опустошения. – Глупая девочка, которая подумала, что может чего-то добиться. А теперь все передо мной лежит в осколках.

Я поняла, что небо сегодня уже не прояснится. Дождь стал сильнее, капли принялись отбивать ритм на моей коже, словно на невидимых барабанах. Мои длинные волосы намокли и тяжело спадали с плеч. В какой-то момент я достала мобильник и долго смотрела на экран, пролистывая список контактов. У меня не было никого, к кому бы я могла обратиться за помощью. Я горько усмехнулась, а потом всхлипнула.

Ден

Я не мог поверить своим глазам. Макси сидела под проливным дождем на спинке скамейки. Ее опущенные плечи напоминали сломанные крылья. Было мучительно видеть ее в таком состоянии. Когда она подняла заплаканный взгляд и увидела меня, на ее лице промелькнуло искреннее недоумение.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, оглядывая меня, вымокшего с ног до головы.

– А ты? – спросил я вместо ответа.

– Когда тебе надоест преследовать меня?

– Рискну сказать, что самый подходящий ответ «никогда». – С этими словами я подвинул в сторону сумку, забрался на скамейку и уселся на спинку рядом с Макси.

– Ты совсем идиот, раз пришел сюда во время такого дождя, – заявила она и вдруг улыбнулась.

Какая же у нее нежная улыбка. Даже сейчас, когда на ее лице остались дорожки от слез и капель дождя, она все равно улыбалась.

Подвинувшись ближе, я спросил:

– Почему ты плакала? Что у тебя случилось?

– Какая разница? Ты меня едва знаешь. Зачем тебе мои проблемы?

– У всех бывают проблемы. В такие моменты самое главное – выговориться. Легче всего это делать в компании малознакомых людей, как в клубе анонимных алкоголиков. Так что я тебя слушаю, – последние слова я произнес совсем тихо, а затем накрыл своей ладонью ее холодную руку, лежавшую на футляре.

Я видел, как сотни мыслей боролись на ее лице, как сотни слов застряли в ней. Она хотела сказать что-то, но не решалась. Я выжидающе молчал. И наконец ее прорвало, словно плотину. Она рассказала мне обо всем, что случилось с ней за эти два дня. Когда она замолчала, я оказался совершенно разрушен. Это была паршивая история.

– Иди ко мне. – Я приобнял ее, и она уткнулась в мою грудь, не в силах остановить слезы.

Макси

Я прижалась к нему, ощущая, как мне сейчас было нужно человеческое тепло и немного надежды. Его ладонь гладила меня по спине, его тепло проникало под мокрую ткань и поразительным образом согревало сердце.

Когда я наконец нашла в себе силы, чтобы отстраниться от него, он посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд, полный сочувствия и боли, коснулся струн моей израненной души. Мне так хотелось рассердиться на него, ведь именно из-за его поцелуя произошла вся эта цепочка непредвиденных событий в моей жизни, но не смогла. Он поделился со мной кусочком своего тепла, именно он оказался сейчас рядом со мной, когда я так остро нуждалась в поддержке. За несколько встреч он сделал для меня больше, чем все, кто присутствовал в моей жизни.

– Пойдем. – Он спрыгнул со скамейки, быстро закинул скрипичный футляр себе за спину, взял мою сумку и протянул мне руку.

– Куда? – Я неуверенно схватилась за его ладонь и спустилась со скамейки.

– Раз уж я устроил в твоей жизни такой апокалипсис, то нужно его как-то исправлять.

Не дав мне больше ничего сказать, он схватил меня за руку и потянул за собой. Не обращая внимания на лужи, мы побежали прочь из пустынного парка. И никогда еще я не ощущала себя такой свободной…

Ден распахнул мне дверцу своего черного джипа, и я решительно забралась на пассажирское сиденье. Он закинул мои вещи в багажник, а затем сел за руль. Капли дождя стекали по его лицу. От его скульптурных черт захватывало дух.

– С этого момента мы заканчиваем эту вечеринку жалости к тебе, – сказал он, поворачиваясь ко мне. – Теперь, когда ты послала всех в задницу и выбралась из тени, у тебя начинается новая жизнь. И начнем мы ее с горячего шоколада, как тебе идея?

– Обожаю горячий шоколад. – Я улыбнулась.

– Тогда поехали, Принцесса.

– Не называй меня Принцессой. Теперь-то я точно больше не принцесса.

Ден склонил голову и посмотрел на меня, окутывая своей энергетикой. Затем его взгляд опустился на мои губы и задержался там на секунду дольше обычного. Он так проникновенно смотрел на меня, что я ощутила какое-то непонятное притяжение, вдруг возникшее между нами.

– Ты Принцесса, – наконец уверенно изрек он. – Принцесса музыки.

Боже правый, теперь мне безумно понравилось, как это звучало.

Ден

– Это дело рук твоих фанатов? – спросила Макси, с интересом рассматривая входную дверь, на поверхности которой было написано маркерами множество телефонных номеров с женскими именами.

Новые номера появлялись постоянно, так что моя домработница, приходящая дважды в неделю, наверняка уже устала отмывать это народное творчество. Иногда девушки, стремящиеся достучаться до меня, клеили записочки с пламенными признаниями в любви.

– Не обращай на них внимания. Пожалуйста, проходи. – Я открыл дверь, пропуская Макси вперед.

Она нерешительно переступила порог квартиры, из которой ушла утром. Пройдя вслед за ней, я поставил на пол сумку, а чехол со скрипкой бережно прислонил к стене.

– Почему у тебя в квартире так пусто? – спросила она. – Такое ощущение, что ты здесь не живешь.

– Так и есть, – ответил я. – Я здесь не живу.

Макси совсем ни к чему было знать, для каких целей служила эта квартира. Я никогда не водил девушек в свой основной пентхаус, поскольку информация рано или поздно просочилась бы во все источники и это привело бы к круглосуточному дежурству самых рьяных фанаток под моей дверью.

– А где ты живешь?

– Совсем рядышком, неподалеку, – ответил я, не став уточнять, что в соседнем доме, стоявшем прямо напротив. – А эта квартира, она… была приобретена для моей сестры. В следующем году она будет поступать в университет и, скорее всего, переедет сюда. – Да, я подобрал достойный ответ. Это было недалеко от истины, ведь Настя действительно планировала в следующем году стать студенткой, и ей однозначно понадобится квартира. Но только не эта.

– Ты можешь жить здесь, – предложил я.

– О чем ты?

– У меня есть квартира, которая пустует. А у тебя возникли проблемы и тебе негде жить. Поэтому ты можешь остаться здесь.

– Ден, я… – Она распахнула глаза от моего неожиданного предложения. – Я не… Спасибо, но…

Она была совершенно сбита с толку, взволнована и крайне смущена. Мне так захотелось поцеловать ее, но вместо этого я просто легонько дотронулся до кончика ее носа.

– Кажется, у тебя случилось короткое замыкание после дождя. Значит, так. Первым делом ты принимаешь ванну, греешься, переодеваешься, а потом за чашкой горячего шоколада мы все детально обсудим. Обустраивайся здесь, а я пока пойду к себе. Приду через полчаса, хорошо?

Не дав ей ничего ответить, я быстро улыбнулся и вышел за дверь.

Макси

Я сидела за столом и наблюдала за тем, как Ден делал шоколад. Он неторопливо помешивал жидкость в белых фарфоровых кружках, а я судорожно раздумывала над предложением пожить в его квартире. Наконец шоколад был готов, и он поставил передо мной кружку с приятным ароматом какао и корицы, а сам сел напротив. Он выглядел расслабленным и непринужденным, в то время как я обдумывала все возможные варианты своих дальнейших скитаний.

– Тебе стоит остаться здесь, – произнес Ден. – Эта квартира свободна, и ты можешь жить в ней столько, сколько понадобится.

Конечно, это была уникальная возможность. Могла ли я принять это предложение?

– С учетом того, что твой отчим заблокировал тебе доступ к деньгам, ты не сможешь снять ни номер в гостинице, ни квартиру, ни даже койку в хостеле, – продолжал Ден. – А я с тебя не собираюсь брать ни копейки за жилье.

Он был прав. Его квартира была лучшим, что могло со мной случиться.

– Ты должен сказать, зачем тебе это нужно.

– Я просто хочу помочь тебе.

Никто никогда не пытался помочь мне. Я была в совершенной растерянности. Я робко улыбнулась ему.

– Спасибо, наверное, у меня нет других вариантов. Если квартира действительно пустует, я останусь здесь. Но как только заработаю денег, а я планирую их заработать с помощью скрипки, то я буду вносить тебе арендную плату, договорились?

– Макси, какая еще арендная плата? Я не собираюсь брать с тебя денег. Позволь просто помочь по-дружески.

– Я буду платить тебе хотя бы какую-либо минимальную сумму. Я могу играть в парке или попробую устроиться на работу.

– Пей свой шоколад и расслабься. – Тут он легонько коснулся пальцами моих, которые обхватывали кружку с горячим напитком. – Мы обсудим вопрос позже, если ты так сильно настаиваешь.

– Ты сказал по-дружески, – обозначила я, хитро улыбнувшись тому, что подловила его. – Мне очень понравилась эта фраза. Я бы хотела, чтобы все, что происходит, все, что ты делаешь для меня, оставалось в рамках «по-дружески».

Не дождавшись его реакции после слов о дружбе, я продолжила:

– Я очень благодарна тебе за помощь, Ден. Ты так неожиданно оказался рядом, когда я попала в беду, хотя ты меня совсем не знаешь. Сейчас ты дал мне крышу над головой. Но мне бы хотелось прояснить некоторые моменты. Может быть, у тебя имеются какие-то скрытые мотивы, чтобы мне помогать? Или ты надеешься получить что-то взамен? Что-то, чего я не смогу тебе дать…

Ден

Макси спрашивала о том, не было ли у меня скрытых мотивов. Черт возьми, конечно, они у меня были. Еще как! Я мечтал прямо сейчас сорвать с нее этот спортивный костюм, в который она облачилась, и опрокинуть ее на кожаный диван в гостиной. Думаю, что она была чертовски идеальна без одежды. Пока я смотрел на ее губы, их вид уводил мои мысли в абсолютно грешную плоскость. Она понятия не имела, какое впечатление производила на меня. Я никак не мог перестать думать о том, как она могла бы беспомощно таять от моих поцелуев, как я не оставил бы ей ни единого шанса, заставив стонать мое имя, пока ее дыхание окончательно не собьется.

Я отвел от нее взгляд и заставил свое воображение заткнуться. Я был отвратителен. Я должен был немедленно разочароваться в себе за подобные мысли. Эта девушка только что пережила настоящий ад, а я думал о том, как бы затащить ее в постель. Мне нужно сдерживать себя. Всего сутки назад она была помолвлена и теперь переживала свой разрыв. Черт.

Я вел себя как идиот. Мне нужно было отбросить все свои похотливые желания в сторону и посмотреть на всю ситуацию с другой стороны, иначе добром это не закончится. Макси должна доверять мне.

Я снова взглянул на нее. Мои порочные глаза смотрели на самую чистую и нежную девушку, которую я когда-либо знал. Ее необыкновенная красота практически причиняла мне боль. И еще никто никогда не волновал меня так, как она, хотя я знал много красивых девушек. Вот только никто не мог сравниться с Макси.

И она просила меня вести себя «по-дружески». Убийственная фраза. Но в данной ситуации, вероятно, самая логичная. Я увидел, как на прекрасном лице Макси отражалась грусть, и сейчас ей просто требовалась дружеская поддержка. Она выглядела такой… сломленной.

Я упаковал все свои эротические фантазии с участием этой девушки в коробочку и убрал в самую глубину своего сознания. Вытащу их, когда придет подходящее время. А пока мне нужно просто о ней заботиться.

– Конечно, все по-дружески, – выдавил я из себя.

– Правда? – Ее глаза загорелись, и, по-моему, она даже облегченно вздохнула. – Ты забудешь про мой долг в виде третьего поцелуя?

Черт возьми! Третий поцелуй! Она сама напомнила о нем, когда я уже успел о нем вообще забыть.

– Мы его пока заморозим, – ответил я. – Разумеется, я не собираюсь его требовать, пока ты в такой запутанной и безумной ситуации.

– Спасибо. – Она улыбнулась и сделала еще глоток шоколада. Почему она была такая милая? Во что, черт возьми, я вляпался?

– Я согласен быть друзьями, но только до тех пор, пока ты сама не захочешь чего-то большего, – сказал я, растягивая слова. Простите, я не удержался. Должен же был оставаться у меня хоть какой-нибудь шанс для маневра.

– Ладно, – просто произнесла она.

Что ж, игра будет честной. Или нет? Насколько быстро весь мой контроль полетит к чертям?

– Тогда договорились. – Я улыбнулся. – Какие у тебя планы на завтра?

– Я буду искать работу. Поеду в парк, чтобы играть там.

– Не ищи пока ничего, – с этими словами я встал из-за стола. – И завтра к одиннадцати будь готова. Я хочу отвезти тебя на кое-какое прослушивание.

– Какое еще прослушивание? – удивилась она. – О чем ты?

– Просто будь готова. – Я еще раз улыбнулся. – Послушай, мне пора. Нужно кое-что срочно уладить. Ты тут обустраивайся и обязательно отдохни. Увидимся завтра, хорошо?

– Но что за прослушивание?

– Узнаешь завтра.

Я подмигнул ей, а затем в спешке покинул квартиру.

– Ты дома? – Едва оказавшись в машине, я набрал номер Гедеона. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Да, приезжай, Яна как раз готовит вкусный ужин.

Спустя час я оказался в поселке в доме Гедеона и Яны и понял, как давно не был здесь. Теперь этот дом больше напоминал уютное семейное гнездышко, чем место, где мы со всеми нашими парнями из группы раньше устраивали настоящий музыкальный беспредел. Тоска по былым беззаботным временам сжала мою грудь. Порой я с трудом заставлял себя не ревновать своего лучшего друга к его жене. Яна была замечательная, и меня бесили эти мои убогие мысли, возникающие в самый неподходящий момент.

– Если у тебя слишком серьезный и сложный разговор, то начнешь его только после ужина, – Яна лучезарно улыбнулась мне, приглашая за стол.

Раньше она была ассистенткой нашего менеджера, и в одно время я даже сам пытался приударить за ней, совершая не самые приятные поступки, о которых старался забыть. Но она судьбой была назначена Гедеону, я всей душой был рад, что они нашли друг друга.

Я сел на предложенный стул и чуть не сошел с ума от восхитительного запаха какого-то сложного блюда, которое Яна поставила передо мной.

– Ммм, Яна, это просто божественный аромат! – похвалил я.

– Я рад, что ты заехал, – сказал Гедеон, усаживаясь напротив меня.

Яна поставила перед нами салат и ломтики хлеба, и мы принялись за еду.

– Боже моя, Яна! Я готов есть этот салат каждый день до конца жизни, – воскликнул я, испробовав какой-то затейливый куриный салат под нежным кремовым соусом.

– Подлиза, – улыбнулась Яна.

– Сколько претендентов на завтрашнее прослушивание? – поинтересовался я у Гедеона ближе к финалу нашего пиршества.

– Около пятнадцати. Но, возможно, Владислав вечером запишет кого-то еще.

– Это много, – ответил я, подумав, что предстояла большая конкуренция для Макси, которая во что бы то ни стало тоже должна была участвовать в прослушивании. – И по каким критериям мы будем их выбирать?

– Конечно, в первую очередь по музыке.

– А во вторую?

– По чертам личности, целеустремленности и трудолюбию. Кандидат должен быть приятен как в общении, так и внешне производить хорошее впечатление. Если сингл будет успешен, мы можем сделать этого скрипача постоянным участником группы.

– Даже так? – удивился я.

Гедеон явно смутился моему энтузиазму, но виду не подал (что с дурака возьмешь?), а потому продолжил:

– Почему нет? Сочетание мелодичности и драйва всегда было нашей отличительной фишкой, мы можем усилить ее. Наша музыка станет уникальна и многогранна.

– Да, мне нравится, – я улыбнулся.

После ужина мы переместились в гостиную и плюхнулись на диван. Настал момент, чтобы обсудить цель моего визита.

– Я хочу, чтобы Макси участвовала завтра в прослушивании, – я сразу перешел к делу.

– Я так и знал, что ты хотел поговорить именно об этом, – Гедеон хлопнул себя по колену.

– Почему ты не хочешь рассматривать ее кандидатуру? Только из-за того, что она девушка?

– Да.

– Это глупо. У группы «Король и Шут» скрипачкой была девушка. Она добавляла шарм и женское обаяние.

– Ден, если мы возьмем в команду девушку, ты ее уничтожишь. Ты влюбишь ее в себя, затем наиграешься и оставишь с разбитым сердцем. А мы, едва сработавшись, будем вынуждены искать нового скрипача и проходить весь путь заново. Я так не хочу.

– Ничего подобного не будет, я не собираюсь крутить с ней роман.

– Нет, не верю. Ты однозначно задумал какую-то гадость в отношении этой девушки. Сколько ей лет, Ден? Едва исполнилось восемнадцать, судя по виду! Дитя!

– Ей уже девятнадцать, – возразил я.

– Вот я и говорю: дитя. Отстань от нее. Мы не будем рассматривать ее кандидатуру.

– Гедеон! – закричал я и, вскочив, бессильно сжал кулаки. – Ну почему ты иногда так меня бесишь!

– Я рассуждаю трезво, а ты просто находишься под впечатлением от этой девушки. Она крепко тебя зацепила, но это же не значит, что мы должны сразу брать ее в команду!

– Да ты просто дай ей шанс. – Я принялся нервно ходить туда-сюда по комнате. – Пусть она продемонстрирует завтра свой талант среди прочих претендентов.

– Нет, Ден, это не обсуждается.

– Я уже пригласил ее на прослушивание.

– Ден, да что такое тебе взбрело в голову! – раздраженно бросил Гедеон.

– Она заслуживает, чтобы ее послушали, – я плюхнулся обратно на диван рядом с Гедеоном и со страдальческим видом положил голову на его плечо. – Ты же видел ее в тот раз в клубе, она потрясающая.

– Я уже забыл, – проворчал Гедеон, отстраняясь от меня и вставая. Моя голова сползла вдоль спинки, и я распластался на спине, заложив руки за голову.

В следующий момент в меня прилетела подушка.

– Нет, нет и нет, – сказал Гедеон. – Никаких твоих подружек в нашем коллективе.

– Она мне не подружка. Мы договорились быть просто друзьями, – я поднялся с дивана и решительно встал напротив Гедеона.

– Не верю. Ты заморочишь ей голову, и уже завтра с утра она проснется в твоей постели. Ты не умеешь дружить с девушками, мне ли этого не знать!

– Нет, я не буду ее соблазнять. Мы просто друзья. Я всего лишь хочу помочь ей. Эта девушка – пламя, но ее огонь погасили. Если ты согласишься дать ей шанс, то она сможет стать свободной и вырваться из своей золотой клетки.

– Ден, нет, – снова произнес Гедеон. Ну вот что за упрямый баран? – Не хочу больше это обсуждать, ты просто слетел с катушек из-за этой девушки. Я тебя даже не узнаю.

– Да, я в первый раз в жизни пытаюсь сделать что-то стоящее для другого человека, а ты сразу выносишь приговор! – Я так разозлился, что у меня в голове начало что-то болезненно пульсировать. – Просто позволь ей завтра проявить себя, а вердикт будешь выносить после!

Гедеон молча смотрел на меня. Как же мне просто хотелось взять и врезать ему. Я сжал кулаки, весь полыхая от злости. Во мне настолько сильно вскипели боль и гнев, они рвались наружу, собираясь удушающим комком в горле. Я с рычанием отвернулся от него, пока действительно не начал колотить его. И тут мой взгляд упал на черный рояль, стоявший в углу комнаты у окна.

– Я зол, я очень зол. – Я еще раз посмотрел на Гедеона, а потом решительно направился к роялю.

Я сел на банкетку и резко распахнул крышку клавиатуры. Меня просто скручивало от злобы и беспомощности.

– Мне надо выпустить пар, – сказал я, чувствуя, как щеки полыхают жаром.

Гедеон молча пожал плечами и сел на диван, поглядывая на меня. Я был как готовая лопнуть струна. Мне нужно было срочно направить куда-то мою злую бурлящую энергию, и я не нашел способа лучше, чем направить ее в музыку.

Мои пальцы обрушились на клавиши с такой силой, словно я пытался разрушить рояль до основания. Гостиную заполнил шквал грохочущих, яростных звуков. Пронзительная громкая музыка эхом отражалась от стен. Я не знал, что играл, я просто импровизировал, вложив в каждое движение порцию своей лютой злости.

– Это слишком круто! – На звуки моей игры в гостиную прибежала Яна. Я на секунду встретился с ее восхищенным взглядом и продолжил играть, ускоряя ритм и всецело отдаваясь во власть музыки. С каждой нотой кровь во мне закипала только сильнее.

– Ты меня разозлил, Гедеон, – бросил я, продолжая играть. – У меня просто нет слов. Так что просто слушай, насколько я зол на тебя.

– Я слышу, – усмехнулся он.

Да он еще и смеется надо мной! Его усмешка только еще больше разозлила меня. Потому что мне было совсем не смешно.

– Ден, это очень страшная музыка, – заметила Яна.

– Это музыка злости, – уточнил я.

– Музыка злости, – повторил Гедеон словно зачарованный.

Яна рассеянно переводила взгляд то на мужа, то на меня, но надолго ее, видимо, не хватило.

– Ладно, разбирайтесь между собой сами, – с этими словами Яна быстро поцеловала Гедеона в щеку и ушла на второй этаж.

Продолжая все так же терзать рояль, я не заметил, как наш солист поднялся с дивана. По его лицу было видно, что звуки инструмента поглотили его.

– Значит, музыка злости, – повторил Гедеон, делая два шага к роялю.

Я смерил его испепеляющим взглядом.

– Добавь-ка аккорды Dm и F, – вдруг посоветовал Гедеон. – Они накинут еще больше злости и тревожности.

– Отстань, – проворчал я. – Я не придумываю музыку, я просто выражаю злость.

– Нет, ты придумываешь музыку, – улыбнулся Гедеон и вдруг положил телефон на поверхность рояля с включенным диктофоном. – Продолжай злиться, Ден. У тебя хорошо это получается.

– Да ты реально издеваешься? – я остановил игру и внимательно посмотрел на него.

– Покажи, как сильно ты зол на меня, и, может быть, я соглашусь пригласить твою подружку на прослушивание. – Я понял, что он откровенно надо мной потешался. – Если, конечно, завтра с утра она не проснется в твоей постели.

При этих словах мне самому захотелось рассмеяться.

– А ведь Макси действительно, как ни крути, проснется завтра в моей постели.

Как иронично. С учетом того, что она теперь жила в моей квартире, значит, проснется в моей постели.

– Ну вот, я был прав.

– Совсем не прав. – Я развернулся обратно к роялю и мои пальцы снова запорхали над клавишами, выдавая агрессивную мелодию. Этот разговор снова начинал выводить меня из себя.

Я прочувствовал всю страсть тяжелых аккордов, порывистый шквал звуков снова наполнил пространство комнаты. Рояль просто вибрировал от моей злости, и я – вместе с ним. Казалось, будто какой-то музыкальный монстр, созданный моей разгоряченной фантазией, вырывался из-под крышки инструмента. Я больше не мог контролировать себя, мажорные ноты, дополненные беспокойными трезвучиями, захлестывали меня с головой, рождаясь под моими пальцами. Я пытался облечь в музыку всю свою злость, закрыв глаза и полностью отдавшись этим тревожным чувствам, переполнявшим мою душу.

В какой-то момент в яростные звуки фортепиано ворвалось неистовое рычание электрогитары. Я открыл глаза и увидел Гедеона, который решил добавить какое-то дополнительное адово пламя в мою музыку. Я ошеломленно смотрел, как он сотрясал струны гитары прерывистыми звуками, напоминающими какие-то всхлипы. Затем я снова четко ударил по клавишам, пытаясь проиграть ту же мелодию, которую выдал в самом начале. Я нащупал этот безумный ритм, ухватил его за хвост и позволил ему зазвучать с новой силой и высокой интенсивностью. Мятежное напористое звучание электрогитары Гедеона сплеталось с моей сердитой мелодией. Мы вместе выплеснули мощный взрыв тонов, выражая этой музыкой чувство гнева, отчаяния и обиды. Наша музыка была настолько яростной, что могла убить самую нежную душу. Когда раздались грязные, искаженные зловещие гитарные риффы, я понял, что это кульминация нашей неожиданной композиции. Я добавил максимальное количество драматических звуков и затем резко убрал интенсивность, оставив резкое ощущение пустоты. Гитара тоже затихла, эмоционально выражая холодные чувства. Я трижды выдал последние ноты «ля» в разных октавах, завершая нашу «музыку злости» и посмотрел на Гедеона.

– Вы оба сумасшедшие! – раздался голос Яны. Она стояла в проеме двери и с улыбкой смотрела на нас. – Это было мощно. Что дальше? Мне уже звонить Савелию и Марку, чтобы они сейчас сюда приехали со всем оборудованием?

Я засмеялся, глядя на Яну. Мне сразу вспомнилось, как пару лет назад, когда Гедеон придумал свою знаменитую композицию «Инь и Ян», мы с ребятами резко собрались, загрузили все оборудование в грузовик и приехали домой к Гедеону, чтобы помочь этой музыке родиться на свет. Это был незабываемый акт творчества. Как и сегодня.

– Нет, я сам позвоню, – в шутку ответил я Яне.

– Даже не думай, – фыркнула она.

– Что это было, Ден? – спросил меня Гедеон, снимая с плеч гитару.

– Давай еще раз, – я чувствовал невероятный подъем после игры. Мне хотелось еще раз сгореть в этом безумии.

Гедеон снова с готовностью накинул на себя свою электрогитару.

– Я больше не могу злиться, – рассмеялся я.

– Я тоже, – отозвался Гедеон. – Так что зови завтра свою скрипачку на прослушивание. Так уж и быть. Сдаюсь. Твоя музыка злости сразила меня наповал.

Мои пальцы тут же сыграли радостные фанфары.

– Спасибо, дружище. Ты будешь просто очарован ее игрой и оставишь свои предубеждения.

– Ладно, посмотрим. Будет проходить отбор на равных. То, что она завтра выступит, не означает, что мы ее сразу возьмем в команду.

– Согласен. Но сила ее таланта затмит всех остальных кандидатов, я в этом не сомневаюсь.

– Ладно. А теперь давай снова разозлись и сыграй эту чертову мелодию, которую ты только что придумал.

– Послушай, – мои пальцы замерли над клавишами, пока в моей голове хаотично рождались какие-то слова. – Я, кажется, придумал слова песни. Срочно дай мне бумагу и ручку.

Эта злость породила во мне какое-то безумное вдохновение, которое отчаянно хотело вырваться из меня очередной мощной волной энергии.

Гедеон протянул мне блокнот и какой-то старый огрызок карандаша.

– Дай мне нормальную ручку, – я нехотя взял карандаш, а Гедеон со вздохом отправился куда-то искать ручку.

К моменту, когда он вернулся и протянул мне ручку, я уже написал этим дурацким карандашом первый куплет и припев.

 
Меня уносит за грань, сжигает дотла
Мое пламя злости
И мысли, полные бури.
Я. Зол. Зол. Зол до дури.
Я. Зол. Зол. Зол до дури.
 

– Что скажешь? – я протянул листок Гедеону. Тот взял его и пробежался глазами по тексту.

– Ты определенно был очень злой. Наверно, мне стоит злить тебя чаще, раз это приводит тебя к творческому озарению, – он усмехнулся и потрепал меня по голове. – Мне все уже нравится. А в конце барабаны. – Он хлопнул по поверхности рояля. Я. Бум-бум. Зол. Бум-бум. Зол.

Я наконец расслабился и улыбнулся. Это был потрясающий вечер. Мы знатно пошумели. Любой творческий процесс берет начало во всплеске каких-либо эмоций и переживаний. Лучшая музыка пишется в те моменты, когда в глазах появляется безумный блеск и когда ты начинаешь неистово извлекать из себя композицию, словно одержимый какими-то музыкальными демонами. Сегодня я сам не понял, как смог так идеально инстинктивно выстроить все ноты, что они породили рабочий вариант нашего будущего хита. Музыку злости.

Пламя злости

 
Всплеск злости!
Ярость разрывает меня на куски.
Всплеск злости!
Разобью вдребезги все тиски.
 
 
Рассудок затмевает кипящая злость.
Она в моем горле застрявшая кость.
Во мне бьются буря и сомнения.
Лишь порыв злости – мое спасение!
 
 
Меня уносит за грань, сжигает дотла
Мое пламя злости.
И мысли, полные бури.
Я. Зол. Зол. Зол до дури.
Я. Зол. Зол. Зол до дури.
 
 
Всплеск злости!
Сердце истерзано в клочья – кричит!
Всплеск злости!
Горит гнев, словно факел в ночи.
 
 
Пылает в груди неугомонный пожар.
Ослепляет разум адский жар,
Испепеляет меня и травит.
Готовься к взрыву! Все давит!
 
 
Меня уносит за грань, сжигает дотла
Мое пламя злости.
И мысли, полные бури.
Я. Зол. Зол. Зол до дури.
Я. Зол. Зол. Зол до дури.
 

Я вернулся домой довольно поздно и сразу вышел на террасу. Облокотившись на поручень, я глянул вперед, и мой взгляд тут же нашел окна моей второй квартиры на одиннадцатом этаже в доме напротив. Отсюда открывался очень хороший обзор, но прежде я об этом не задумывался. Раньше в них не горел свет, когда меня там не было. Мои глаза выхватили движение фигурки в проеме окна, и мое сердце замерло. Как здорово было бы иметь бинокль.

Я взял свой сотовый и набрал номер Макси. Она ответила спустя долгих пять гудков.

– Как ты обустроилась? – поинтересовался я. – У тебя все в порядке?

– Да, спасибо. Я не могу подобрать слов, чтобы выразить всю свою благодарность тебе за квартиру.

– Помнишь, я говорил тебе про одно прослушивание.

– Да, я так ничего не поняла, объясни мне.

– Я заеду за тобой в одиннадцать и отвезу тебя. Одной группе требуется скрипачка для совместного творчества. Вот я и решил порекомендовать тебя.

– Но что за группа? Я не уверена, что справлюсь и что вообще готова к такому сотрудничеству.

– Макси, вот что я тебе скажу. Твоя жизнь перевернулась, и мне даже кажется, что в правильном направлении. Теперь у тебя есть возможность играть музыку, как ты всегда этого хотела. Так не упускай этот шанс. Обещай мне, что завтра ты сыграешь так, что позволишь всем услышать душу твоей скрипки.