Текст книги "Крушение или мир в котором ты живешь"

Глава 5

– Ндаа…Понятно, что ничего не понятно…Думаешь говорили про тебя?

Леонид нервно крутил в руках телефон. Мы уже полчаса обсуждали мои сны и все произошедшее в столовой.

– Не знаю. Столько неизвестных. Как твои успехи с камерой?

– Тяжко, если честно. Не пойму схемы. Вроде все есть, а начинаю подключать, связь теряется. Что-то упускаю. Ничего, у меня вся ночь впереди, я разберусь. Может тебе у меня переночевать в каюте? Я все равно спать не лягу, пока не найду, как переподключить это чудо науки и техники.

– Нет, у меня такое впечатление, что за мной точно наблюдают. Не зря же Ирики постоянно оказывается рядом. И непонятные галлюцинации. Не будем раньше времени настораживать наших спасителей.

– Ты только не рискуй, ладно? – Леонид с беспокойством взял меня за руку, – лучше на все прогулки меня зови.

– Хорошо, обещаю напрасно не рисковать и звать на помощь тебя при каждом удобном случае.

Я, улыбаясь, подняла руку к сердцу, изображая клятву, но парень остался серьезным.

– Странно, что он родителями заинтересовался. Тебе дед ничего странного не дарил?

Я задумалась. Дедушка всегда привозил много забавных вещей из поездок. У него была огромная коллекция камней. Помню, его даже после моих рассказов пригласила в школу наша географичка. Это был первый раз в истории школы, когда учеников пришлось выгонять на перемену. Дедушка принес часть своей коллекции, и все с интересом рассматривали камни с прожилками и без, части хрусталя природного, куски сталактитов, слушая увлекательнейшую лекцию о местах, где он их нашел. Что он мне дарил? Игрушки не в счет. Дома стоит кусок дерева, который без дополнительной обработки напоминал змею, выползающую из дупла. Вряд ли это может заинтересовать. Что еще? Маленький кусочек железной руды с прожилкой из золота. Хрусталь? Не думаю. Все это не такие ценные вещицы. Вспомнился случай из детства.

– Знаешь, мне было лет пять. Дедушка приехал из Кемерово. Ничего не рассказывал об этой поездке, но сильно заболел после нее и, видимо, я тоже заразилась. Жар был сильный. Мама рассказывала, что дед быстро на ноги встал, а я неделю в себя не приходила. Говорит, постоянно бредила.

– И какие видения тебя посещали? – Лёня заинтересованно слушал.

– Не помню. Мама рассказывала, что они не могли разобрать слова. Тарабарщина какая-то.

– Жаль. Может ты перенесла редкое заболевание, и они ищут именно человека с таким геномом?

Я передернула плечами, стало страшно.

– Не рассказывай никому об этом, – продолжил парень, – не зря он спрашивал про деда. Не зря…

– Да ладно тебе жуть на меня нагонять! И так уже чувствую себя подопытным кроликом.

– Уверена, что не хочешь переночевать у меня? Честное слово приставать не буду.

– Тем более не пойду, – поддержала я шуточный тон соседа, -как спать, когда на тебя не обращают никого внимания?

– Зачем дело встало? Буду обращать!

– И провалишь важнейшее дело по нашему спасению? Нет. Я не могу так подвести остальных.

Улыбаясь, я вытолкнула упирающегося парня за дверь. Он легко на прощание поцеловал меня в щеку и, подмигнув, быстро вошел к себе в каюту. А я, покачивая головой, стала закрывать свою дверь, но остановилась, услышав, что соседи напротив открывают свою. Сквозь маленькую щелочку я рассмотрела выходившего из своей каюты Филиппа Эполитовича. Он, стараясь не шуметь, прикрыл дверь и направился ко второму выходу на палубу мимо столовой. Походка его мне показалась странной. Когда мы выходили из столовой, он шел, пришаркивая ногами, немного сутулясь. А сейчас шел легко, бесшумно, спина прямая.

Я посмотрела на часы – время приближалось к полуночи. Затем на себя – в таком белом наряде не пошпионишь. Где там вещи, которые мы притащили с собой? Я быстро залезла в рюкзак, перерывая собранные на самолете вещи. Черная водолазка и мужские темные спортивные брюки, которые пришлось сильно затянуть на талии, чтоб не потерять по дороге. Кроссовки мои вполне подошли к образу. Господи, что я делаю? Зачем? Голос разума не пробился сквозь адреналин любопытства.

Хоть моей скорости переодевания любой солдат позавидовал бы, но старичка в коридоре уже не было. Я направилась в том же направлении, вспоминая свой путь с Ирикием до медчасти. Почему-то я не сомневалась, что муж Марии Сергеевны направился именно туда. На палубе было темно. Несколько фонарей освещали небольшой кусок пути ближе к лестнице. Я старалась скользить по затемненным участкам, не попадая в освещенные места. Спустившись на пару ступеней, я постаралась заглянуть вниз. Никого не видно. И куда он так быстро делся? Аккуратно спустилась на этаж ниже. Стеклянный купол лаборатории был закрыт. Спуститься ниже возможности не было, дверь между пролетами была закрыта. Тишина давила. Куда он делся? Я развернулась назад и, уже поднимаясь на первую ступеньку, заметила еще одну дверь на палубе, которую до этого я принимала за необычный рисунок. Сейчас тонкая полоска света выдавала наличие помещения и явного присутствия за ней.

Мое сердце отстукивал бешеный ритм, внутренний голос неоднократно обозвал идиоткой и орал о немедленном возвращении назад в каюту. Но пятая точка искала явных приключений и не слушала никаких доводов разума. Поэтому я подползла к двери. Небольшой коридор был пуст. По пути к противоположной двери препятствий не было, кроме собственного страха выйти из укрытия темноты. Уже открывая шире дверь, я почувствовала движение за спиной. Заорать не успела только потому, что чья-то мужская грубая рука зажала мне рот, а вторая крепко прижала к себе, отрывая меня от палубы.

– Только не ори, – прошептал знакомый голос на ухо, – это я, Дима. Кивни, если успокоилась.

Я кивнула, вставая ногами на твердый пол.

– Так умереть недолго, – прошипела я, поворачиваясь к МЧСнику. Он на мой манер тоже был в темной одежде.

– Я тут палубу обследовал и увидел, как ты крадешься. Какого черта ты здесь делаешь?

Гневный шепот Дмитрия вызвал приступ острой вины. Но он также быстро прошел, как только я вспомнила про Филиппа Эполитовича.

– Ты никого здесь не видел?

– Нет. А кого должен был?

– Муж Марии Сергеевны прошел куда-то в эту сторону и он, явно был не в себе.

– Что ты имеешь в виду?

– У него изменилась походка, осанка. Не знаю, как объяснить – странно вел себя. Вот я и решила посмотреть, куда это он на ночь глядя.

– С ума сошла одна без прикрытия лазать, где не попадя. Хорошо, что я тебя увидел. Я пойду первым, если за второй дверью все нормально, позову тебя.

– Не катит. Лучше, если я пойду первой, а ты меня прикроешь. Если попадусь, то могу либо соврать, что у меня опять головная боль сильная, и я спустилась в поисках врача, а про кнопку вызова забыла. Либо ты придешь на помощь и вытащишь меня.

Дима на минуту замешкался с ответом. Было видно, что он не одобряет мое желание идти самой, но понимал, что ему сложнее будет объяснить свое присутствие на палубе ночью.

– Хорошо. Если кто появиться я отвлеку внимание. Не задерживайся. Не лезь на рожон. Если что зови.

Теперь идти было уже не так страшно. Все-таки, когда ты знаешь что рядом крепкий мужик, готовый прийти на помощь, шпионить даже интереснее. Я протиснулась в чуть приоткрытую дверь и тихонько пробежала несколько шагов до второй, заглядывая в маленькое окошко в верхней ее части.

Яркий свет не давал нормально рассмотреть комнату. Дверь находилась, видимо, в самом конце большой каюты с боку, так как мне видно было лишь угловую часть стены напротив. Белоснежные стены при данном освещении казались ослепительными до темных мушек в глазах. На свой страх и риск, я слегка приоткрыла дверь, которая (слава богу) не в пример моим, открылась бесшумно. Сквозь узкую щель видно было, что в каюте ближе к двери установлены два куба – каждый примерно в 1,5 метра, соединены между собой узкой конструкцией матового светло-серого цвета, словно двух сторонней прищепкой. И, надо сказать, это единственное цветовое пятно во всей комнате. Не реально белые панели стен, потолка и пола. Ни окон, ни мебели, идеальная чистота. Я не удивилась бы, если увидела здесь пациентов в спецкостюмах для абсолютной стерильности. И что делать дальше? Глухой голос вывел из оцепенения. Значит там кто-то из команды. И я рискнула, пока голос говорившего мог скрыть мое передвижение, аккуратно максимально пригибаясь прошмыгнуть под прикрытие кубов.

– Как успехи? – этот голос мне был не знаком. Но он напомнил мне голос из моих галлюцинаций. Я осмотрелась вокруг. Это ведь та комната, в которой я была во сне или нет? Кубов не помню, но стены и это ослепляющее освещение похожи. Отвечал явно Филипп Эполитович, но голос был бодрее, моложе что ли.

– Код имиата не принимает пароль. Я попытался войти через систему его парного генератора. Они уже больше 50 лет вместе, могла произойти адаптация. Да и слишком долго система развивалась сама по себе, Цефина запустила саморазвивающийся модуль перед тем, как перешла в режим ожидания.

– Что вы хотите мне сказать? Опять неудача? Семеро из нас смогли запустить трансформацию, сколько нам еще ждать? – говоривший был явно раздражен. Он не кричал, говорил спокойно, но от тона его голоса леденело все внутри.

– Вы же знаете, что трансформация временна, – вмешалась в разговор Анарис, – без пробуждения Цефины мы обречены. Имиаты стремительно развиваются и нам все сложнее оставаться в тени. Мы не можем бесконечно производить набор имиатов, тем более что код становится все менее восприимчивым к паролю. Нам срочно нужна перезагрузка системы.

– Я уже слышал об этом! Мне нужен результат! Я смог отыскать главный схрон данных, я предоставил вам место и все необходимые средства для решения проблемы. Пробуждение Цефины ваша задача!

– Да Апи, – тихо с извиняющимися нотками проговорила доктор.

– Сит Ирики, что с новыми образцами? Надежды на девушку могут оправдаться?

– Возможно, – мужчина говорил неохотно, – ее восприимчивость самая сильная.

– Апи, – прервала его Анарис, – У нас под вопросом еще одна кандидатка. ЕЕ система дает странные искажения. Это похоже на запуск перекодировки.

– Анарис, мы даже ее геном еще не проверили, а ты уже ставишь предположения? – Ирики зло отчитал доктора.

– Отчего же? – женщина явно говорила с усмешкой, – она ведь принимала лекарство. Кровь мы не брали, но с остатками слюны уже можно было поработать.

– Почему вы мне не сообщили результат?

– Я попросила зайти ко мне позже, но была проигнорирована.

– Мне не интересно слушать ваши перепалки, – остановил их таинственный Апи.

В тишине послышались шелестящие звуки с редким попискиванием. Я почему-то была уверена, что это Апи обращается еще к кому-то. Видимо, получив ответ, Апи заговорил вновь с членами команды.

– Срок Цефины истекает. Ее блок жизнеобеспечения мы так и не нашли, так что у нас только три пути: пробудить основной блок информации для запуска трансформации всей системы до истечения последнего цикла; либо найти цепь информации в самом развитом образце и применить его для запуска системы; либо исчезнуть навсегда. И последнее нас совсем не устраивает. Мы посетим вас через три дня.

Жаль, мне ничего не было видно, но, судя по всему, настало время покинуть помещение. Голова и так взрывалась от того бреда, что я услышала. Все это время я сидела, прижавшись спиной к кубу в страхе, что мое черное пятно обязательно разоблачат в столь безупречном белом помещении. У меня один шанс проскочить за дверь, если никто из участвующих в беседе не решил переместиться ближе к стене и оставил мне свободную зону для передвижения. Я постаралась тихо развернуться к кубу лицом и начала пятиться в сторону двери. В соединяющем куб элементе мне показалось движение. Я остановилась, вглядываясь в промежутки между соединительными швами. Боковые стенки оказались прозрачными и там точно кто-то был. Меняя угол обзора, я старалась уловить очертания.

Креветка?! Гигантская креветка! Иначе я не могла описать увиденное мною существо. Приступ тошноты ощутимо подкатил от вида усиков, лапок и пучеглазых глаз. Существо поглотила яркая вспышка, и я не раздумывая рванула на выход, стараясь не разгибаться. Уже влетев в кольцо рук Дмитрия ожидавшего меня в темноте палубы, я прошипела.

– Бежим, кажется, они собираются выходить.

Дима, не задавая лишних вопросов, легко перекинул меня через плечо и буквально взлетел по лестнице, переступая через ступеньку. Поставил меня на ноги, он лишь войдя в коридор между каютами на нашей палубе. Не сбавляя шага, подтолкнул меня, задавая движение к моей каюте. Захлопнув за нами дверь, Дмитрий прижался к ней ухом, показывая знак поднятой рукой, чтоб я молчала. Несколько минут мы восстанавливали дыхание в темноте и тишине.

– Слышу шаги, – чуть слышно прошептал мужчина, не меняя положения, – все. Кажется, зашел в каюту. Что ты видела?

– Это сложно объяснить, – я прошла к кровати, попутно зажигая прикроватный светильник, – много непонятных терминов. Но хуже всего то, что я не знаю точно, что именно я видела. Там в комнате находится что-то вроде аквариума с гигантской креветкой. И когда я говорю гигантская, я имею в виду не менее метра в длину. Что еще находилось в этой кубической емкости, я не рассмотрела. С моей стороны емкость была матового цвета.

– Уверена, что стекло простое? Может оптический обман?

– Мне некогда было рассматривать.

Мужчина прошел в комнату и сел напротив меня на стул, перевернув его спинкой перед собой.

– Что еще?

– Я слышала несколько человек: доктор, Ирики, какой-то Апи и наш сосед. Они говорили о каком-то коде, который не принимает пароль, трансформациях, исследованиях. Как мне показалось, они похищают людей для исследований уже давно.

– Значит, предчувствие нас не обмануло.

– Судя по всему, от доктора ждут каких-то результатов и девушка Сергея Анатольевича их надежда на нужный результат. Одно я поняла абсолютно точно – у нас в запасе три дня, так как начальник Ирики собирается сюда с визитом. И кем бы ни был Филип Эполитович, он явно не тот, кто был супругом Марии Сергеевны. Завтра нас ждут исследования, которые помогут им выбрать из нас подходящую кандидатуру для какой-то трансформации и пробуждения Цефины.

– Это кто еще? – Дмитрий насторожился.

– Сначала я думала человек, может в коме и они пытаются вернуть к жизни ее, но о ней говорили больше как о бездушном предмете, машине. Я запуталась.

– Ты и так большая умница.

Дмитрий встал, вернул стул на место и прислушался у двери.

– Все спокойно. Ложись спать, – он приободряющее улыбнулся. – Завтра не подавай вида, что что-то случилось. Нужно постараться сорвать сдачу анализов. Три дня говоришь? Да это же прорва времени! Выкрутимся!

– Приятных снов! – тихо проговорила я вслед уходящему МЧСнику.

– И тебе! – ответил, прикрывая за собой дверь, он.

Все: душ и спать! Что-то не давало мне спокойствия. Я упустила в услышанном разговоре что-то очень важное, но пока не могла вспомнить что. Утро вечера мудренее, очень верное выражение. Нужно с утра на свежую голову вспомнить все услышанное и попытаться записать все непонятные для меня выражения. Возможно,мои сотоварищи по крушению увидят в них иной смысл.

После душа я провалилась в сон мгновенно и без сновидений.

Глава 6

Утро началось со стука в дверь. У меня и так сложное отношение к ранним пробуждениям, «сова» знаете ли, а сейчас и вовсе хотелось крови посмевшего так рано меня потревожить. И ведь никакого режима нас не заставляли придерживаться, поэтому я надеялась проспать завтрак.

Стук в дверь повторился. Пришлось встать и плестись к двери, замотавшись в покрывало. На пороге стоял Ирики, невозмутимый, как всегда и выглядел он безупречно. Я же пыталась открыть оба глаза, но получалось плохо, так как один упорно продолжал спать. Я мельком взглянула на себя в зеркальную дверцу шкафа. Кокон из покрывала, всклокоченные волосы, заспанное лицо. Красотка…

– Вы еще спите? – Ирики изобразил удивление.

– Разве не заметно? У нас был уговор встать в определенное время? – надеюсь, что злость в моем голосе этот жаворонок услышал. Почему-то мне было совсем не все равно, что видит он меня в таком виде. Это бесило еще больше и хотелось сказать гадость, дабы и ему подпортить настроение.

– Ваши товарищи уже все встали. Не думал, что 9 утра для вас слишком рано.

Издевается? Никаких эмоций на лице. Вот как можно так владеть собой? Сволочь.

– Я пропустила что-то важное?

– Доктор хотела бы вас осмотреть перед завтраком.

– Остальные уже прошли процедуры? – я вспомнила разговор с Дмитрием, что нужно потянуть время со сдачей анализов.

– Не все. Малыш капризничает и их с мамой пока не могут осмотреть, пока осмотр прошел только ваш сосед – Леонид, кажется?

– Оу… Все нормально?

– Результаты будут позже. Одевайтесь. Я подожду вас в столовой.

Ирики явно не хотел говорить со мной о результатах. Как мне тянуть время? На ум пришел детский фильм – «Отроки во вселенной», где ребята тянули время, изображая срочную нужду в туалет и боли в животе. Я улыбнулась, представив себя в этой роли. Глупо, конечно, но делать что-то нужно. Максимально медленно одевшись, я поплелась к столовой. Из Сониной каюты доносился плачь Михи и мужской голос, значит Дмитрий нашел как утром срулить. Что делать мне?

В столовой за столом сидела пожилая пара, все так же мило держась за руки, Сергей разговаривал с Леонидом на диване с чашкой в руке. Ирики стоял к входу спиной у окна.

– Всем доброе утро! – я улыбнулась насколько могла дружелюбнее. – Как спалось на новом месте?

Этот вопрос я уже адресовала Лене, который поднялся с дивана при виде меня и, быстро подойдя, с обратным приветствием поцеловал в щеку.

– Привет соня. Проспала самый интересный момент, как в меня иглы втыкали.

Меня передернуло от мысленного образа этого действия. Ненавижу иглы. Ирики обернувшись с недовольным прищуром, смотрел на приобнявшего меня одной рукой за плечи Леонида.

– И много игл? – мой голос звучал жалко.

– Всего парочку, не бойся, – парень подмигнул, – кофейку или по чайку?

– Ни того, ни другого, – перебил Леню Ирики, – мы вначале спустимся к Анарис, а затем уже позавтракаем.

Слово «позавтракаЕМ» напрягло не только меня. Стюард прижал меня к себе сильнее, но постарался продолжить таким же веселым голосом.

– Ок. Тогда я тебя подожду и позавтракаЕМ, – специально сделав акцент на последнем слоге, Леонид бросил предупреждающий взгляд на мужчину напротив. Затем наклонился ко мне и тихо прошептал, – Осторожнее с ним. Я тут информацию нарыл, расскажу, как вернешься. Если боишься, – продолжил он громче, – могу проводить к доктору.

– Не стоит. Беспокоиться о пассажирах моего корабля буду я, а вы отдыхайте. Как только получим ваши результаты, переведем сразу к остальным пассажирам. Пойдемте Кира.

Приглашающим жестом капитан указал мне на выход из столовой. Пропустил вперед, отрезав меня от Леонида собой, и двинулся вслед. Уже открывая дверь на палубу, Ирики слегка притормозил меня, наклонился и тихо выдохнул мне на ухо:

– Если любите ночные прогулки, позовите меня в следующий раз.

Волна страха прокатила по телу. Он знает? Видел меня? Что сказать? Я старалась изобразить непонимание.

– О чем вы?

Ирики слегка отодвинулся, заглянул мне в глаза, а затем сделал то, чего я точно не ожидала – понюхал меня! Точнее он наклонился к моей шее и втянул воздух.

– Твой аромат витал вчера в воздухе на медицинской палубе.

– Конечччно, – начала, заикаясь, искать себе оправдание, даже не сразу заметив его переход на ты,– вы сами вчера меня водили к Анарис за таблеткой!

– Так долго он не продержался бы. Я знаю, что ты была там ночью.

– Не думала, что от меня такой сильный запашок, – попыталась я увести разговор. Как там говорят? Лучшая защита – это нападение? – Вы меня сейчас оскорбили! Все, не пойду ни на какие анализы! Пойду мыться в душ!

Ирики смотрел на меня, криво улыбаясь, спектакль его не трогал.

– Это очень приятный аромат, так что нет надобности его смывать.

– А остальных вы тоже на нюх берете? – я изобразила святую наивность.

– Нет, – мужчина нахмурился, – здесь все сделано для того, чтобы дискомфорт не вызывать у пациентов от внешних факторов, например, таких, как запахи тела. Специальные моющие средства уничтожают этот недостаток.

– Я все таки обижусь, – я постаралась отодвинуться от мужчины как можно дальше, – опять намек на мою немытость? Я тоже пользовалась вашими средствами!

– В том-то и дело, на тебя это подействовало иначе, – Ирики снова приблизился и втянул воздух у моей кожи. Нюхач блин! Мурашки пробежали от такой близости. – Ты мне не ответила, что делала ночью в медицинском отсеке?

– Бывает, знаете ли. Лунатизм болезнь серьезная, совсем не помню, что творю по ночам.

С этими словами я прорвалась мимо Ирики на палубу и только услышала слова, сказанные мне вслед:

– Не рискуй напрасно.

– Вы мне угрожаете? – я пятилась к лестнице.

– Ни в коем случае, – Ирики уже принял свой невозмутимый вид и спокойно направился дальше мимо меня, – предупреждаю, в темноте можно себе повредить. Поэтому, позовите меня для своей безопасности, если снова позовет луна.

Я спускалась следом за этим странным мужчиной, который уже вел себя, как обычно и говорил со мной учтиво на вы. Вот влипла. Однако он ни слова не сказал о моем спутнике. Он не почувствовал его? Или просто промолчал, чтобы я так подумала? Так много вопросов и задать их нельзя.

Мы спустились к стеклянному куполу и, при виде всех этих непонятных мне приспособлений, внутри желудок свело натурально.

– Вам плохо?

Спросила подошедшая к нам Анарис, беря меня за руку и прощупывая пульс.

– Я просто еще не завтракала, – пробурчала я в ответ.

– Мы очень быстро, обещаю, – милая улыбка Анарис обезоруживала. Но в голове звучал ее саркастический голос, сообщавший, что анализ ДНК у меня все-таки взят. – Проходи, садись во второе кресло.

Я шла как на эшафот. Передо мной располагались два странного вида кресла, больше напоминающие мобильные многофункциональные столы в одной из наших новых больниц. Рядом со вторым «креслом» стоял прибор в виде полукруга с широким плоским навесом. За спинкой прибора были расположены экраны, издававшие неприятные звуки. Что делать? А что я могла? Изобразить обморок? Смешно. Не такая я прекрасная актриса. Вот будь на моем месте Катюха с отдела кадров, мне бы поверили. Вот в ком актерский талант пропал. Но не об этом сейчас. Меня пристегнули, как в кресле самолета, прицепили несколько электродов на теле и на виски. Самое страшное – прибор, маленькая черная коробочка на манжете, которую прицепили на сгиб локтя, проверив перед этим на какой руке вены ближе. Помощники доктора двигались легко и бесшумно. Отсутствие эмоций на их лицах расслабиться тем более не позволяло. Паника медленно подкатывала, хотя я пыталась улыбаться, не показывая своего состояния.

– Страшно? – Ирики снова оказался слишком близко и слишком неожиданно.

– С чего бы это?

– Страх тоже имеет свой аромат.

Вот тут я уже испугалась, да кто он такой? Маньяк. Постаралась понюхать себя, повернув голову к плечу. Ничего я не чувствую. Мой жест вызвал улыбку у Ирики, который отошел сразу же, как только к нам приблизилась Анарис.

– Расслабляемся, закрываем глаза, думаем о хорошем и ничего не бойтесь – успокаивающие нотки в голосе доктора сделали свое дело и я, откинувшись на спинку кресла, постаралась расслабиться, пока сиденье подо мной принимало горизонтальную форму. Раздалось легкое жужжание, затем по телу пошла легкая вибрация, я не сразу почувствовала укол в районе сгиба руки. Меня укололи еще несколько раз и каждый раз вибрация меняла свой ритм. Руку неприятно жгло, но боли сильной не было. Я чуть приоткрыла глаза, наблюдая за плоским экраном, проходящим вдоль моего тела. Минут через десять все прекратилось, кресло вернулось в свое первоначальное положение, лаборанты также бесшумно отцепили от меня кошмарные провода, и Анарис позволила встать.

– Вот и все. Можете возвращаться к себе. Я ведь обещала не задерживать?

Анарис улыбнулась и быстро продолжила заниматься своими делами, не давая мне возможность задать вопросы. Ирики вышел из прозрачной лаборатории, ожидая, что я последую за ним. Но на выходе все-таки меня удивил.

– Хотите, я проведу вам экскурсию по кораблю?

– Нам ведь нельзя самостоятельно перемещаться?

– Во-первых, вы не сама, а под моим бдительным контролем. Во-вторых, мы пройдем только там, где вам можно со мной находиться и в-третьих, лучше я покажу корабль днем, чем вы сломаете шею ночью.

Как быть? Может он специально меня заманивает? Может ему доктор уже показала, что мои органы подходят и меня просто ведут в операционную?

– Тогда давайте позовем других? – я попыталась развернуться к лестнице, но меня удержали.

– Малыш сейчас не в настроении и мама его явно не оставит ради прогулки, Мария Сергеевна тоже не вариант – устанет от переходов, а ваших мужчин, простите, я сам не горю желанием веселить экскурсиями.

Как всегда мой ужасно разумный внутренний голос советовал мне вежливо отказаться, но кто слушает доводы разума? Нам ведь нужно знать расположение корабля? Наедине можно попытаться разведать что-то о команде, может, увижу радиорубку или откуда они там связываются с землей?

– Я вас не съем.

Тоже мне шутник.

– И на том спасибо, – почти прошептала я в ответ, – хорошо, пойдемте.

Искренне улыбающийся Ирики смело мог бы разбить сердце, если бы я не ждала от него неприятностей.

– Что ж, царство Анарис вы уже видели. Здесь обычно проводят первичный осмотр наши пациенты, здесь же аккумулируется вся информация о проводимом лечении и результатах, разрабатываются новые методики.

– Анарис врач или ученый?

– А разве это не может сочетаться? Она обладает такими знаниями, которым могли бы позавидовать любые ученые умы. Но не будем о сложном. Признаться, я сам не во всем разбираюсь из того, чем занимается наш доктор. А говорить о том чего не знаешь глупо. Помещение лаборатории занимает почти половину палубы.

Мы шли по коридору вдоль купола.

– С правой стороны располагаются каюты для сотрудников лаборатории и нескольких членов экипажа, в том числе и Таис.

– А самая первая дверь, куда она ведет?

Ирики внимательно посмотрел на меня, задумавшись над ответом.

– А вы еще и наблюдательны. Это комната совещаний. Вам ближе будет название – ординаторская, если не ошибаюсь. Анарис не спускается на нижние палубы. Там свой лечащий персонал. Но все результаты передаются на совещаниях Анарис, и она либо подбирает новое лекарство, либо дает рекомендации по лечению.

– Короче говоря, раздает ЦУ – руководит. Она на корабле как главврач?

– Можно и так выразиться.

– А почему я никого не видела?

– Анарис со всеми общается по видеосвязи.

Мужчина вывел меня на открытую часть палубы. Я подошла к борту и осмотрелась. Казалось, корабль стоит на месте, настолько бесшумный был ход у судна. Вода под винтами не бурлила, ветер практически отсутствовал. Как и раньше, корабль был окружен белым плотным туманом.

– Почему вокруг нас туман? Это нормально для данной местности?

– Для местности не нормально. Мы находимся в холодных водах, а наши пациенты теплолюбивы. Вокруг нашего корабля создано особое поле, поддерживающее определенный температурный режим не ниже 20 градусов. Из-за столкновения холодного и теплого воздуха появляется пар образующий туман.

– Крутые технологии. Разработаны в Китае?

Ирики усмехнулся и подошел настолько близко, что практически вдавил в перила, поставив руки вокруг.

– Кто-то пытается узнать больше чем ей положено? – почти прошептал он.

А я на личном опыте узнала, что значат слова «дышу ею», по-другому маниакальное желание капитана вдыхать надо мною воздух не назову. Не могу сказать, что неприятно. В другой ситуации мне это даже польстило бы, но в данный момент только зарождало еще больший страх. Пользуясь ситуацией, пока Ирики не обращал внимания на мое желание внимательно осмотреться вокруг, я постаралась запомнить расположение на палубе, а так же чуть перегнулась через перила, заглядывая на нижнюю палубу.

Весь нижний уровень был перекрыт сеткой, на подобие рабицы, но более плоской и твердой на вид. Она была настолько мелкой, что ничего практически на другом этаже видно не было.

Я аккуратно положила свою ладонь на ладонь Ирики. Он вздрогнул, как бы, выходя из транса, и резко отошел, давая мне свободу движения.

– Что еще интересного мне можно увидеть? – я мило улыбнулась мужчине, старательно скрывая свою взволнованность и страх.

– Вы боитесь меня, а я хотел пригласить вас наверх, позавтракать со мной.

– Наверх – в смысле к нам в столовую?

– Нет, на верхний уровень. Рядом с рубкой есть каюта для капитана и его старших по званию в команде.

Я очень хотела. Очень! Ведь там можно было попытаться увидеть, кто управляет данным судном, может, найти передатчик или как он на корабле называется?

– Да, завтрак звучит очень заманчиво.

Я вложила свою руку в протянутую мне ладонь мужчины, и он вздохнул, как мне показалось, с облегчением. Но не успели мы пройти и половины пути, направляясь к лестнице, ведущей на нашу палубу, как к нам подошла Анарис. Она с явным неодобрением посмотрела на капитана, и тут же сменила маску на абсолютное радушие.

– Боюсь, мне придется прервать вашу прогулку. Ирики мы переводим Марию Сергеевну с супругом. Вы не забыли, что еще один пассажир задержался в переходной?

Ирики помрачнел. Видно было, что ему не очень приятен этот разговор.

– Сожалею, – он обернулся ко мне, – могу я просить перенести нашу трапезу на обеденное время?

– Да, конечно.

Я испытывала облегчение и разочарование одновременно, поднимаясь по лестнице на свою палубу. В последний момент мне пришла глупая мысль изобразить, что я ушла, потопав немного и тихо подкравшись к началу лестницы, подслушать доктора и капитана.

– Что ты творишь? –с раздражением почти прошипела Анарис, – имиатам нельзя разгуливать по кораблю. Ты нарушаешь наши правила!

– Эти правила создал я, если ты не забыла, – прорычал так же тихо в ответ Ирики.

– Я-то не забыла. Особенно, зачем мы здесь находимся. Ты хоть понимаешь, что можешь погубить единственный шанс на нормальное существование? Так долго искать выход и все испортить из-за глупой тяги?

– Я не могу бороться с непонятным мне чувством. Я пытаюсь разобраться.

– С чем? Тебе прекрасно известно, что между нами и имиатами невозможны взаимодействия, как и с любым предметом, который нас окружает.

– Она не предмет, – произнес тихо Ирики.

И такая тоска прозвучала в его голосе, что у меня от жалости к нему температура подскочила, обдало волной жара и слезы навернулись на глазах. Волна так же быстро исчезла, как и появилась. Что это было? Вытирая накатившие слезы, я почувствовала, что обнаружена.