Книга: Мой одесский язык - Татьяна Соломатина

Книга-недоразумение.

Во-первых, моё личное недоразумение: по названию я решила, что это очередной экземпляр для моей лелеемой и возмутительно медленно пополняющейся коллекции книг под тегом «приключения русского языка». Не вышло. Обидно.

Во-вторых, оценка этой книги — три звезды — вовсе не «мне параллельно», не «ни то, ни сё», не «посредственно» и даже не «нормально так»: это среднее арифметическое между двумя и четырьмя, с периодическими выбросами в одну и пять звёзд по мере чтения.

«Известный российский писатель»™ Татьяна Соломатина (количество упоминаний этого бренда в книге скрупулёзно посчитала в своей рецензии Neznat , за что ей отдельное спасибо) спроворила эту книжку по рецепту ирландского рагу: всё, что осталось в авторском холодильнике после ухода гостей (издателей) очередного пира духа, было порублено мелкими шматочками, перемешано и разогрето на медленном огне читательского спроса.

Кстати, не могу не отметить: Соломатина исправно заключает эти три слова в кавычки, из коих открывающие, очевидно, должны символизировать скромность, а закрывающие — самоиронию.

Любовь «известного российского писателя»™ к себе не знает границ. Спортсменка, комсомолка и просто красавица, интеллектуалка, до которой нам с вами — как до финско-китайской границы пешком, кладезь юмора и бесчисленных талантов… Нет, братцы, самовлюблённость хороша и вызывает лично у меня умиление (а не раздражение) всего в двух персонах: это Владимир Гиляровский и… ну, один из читателей/писателей ЛайвЛиба (не скажу, кто).

Остроумие Татьяна С. почерпнула непосредственно из народных масс (которые, судя по многим ремаркам в книге, искренне презирает), поэтому страницы пестрят следующими перлами: «наивная чукотская девушка», «сидеть на попе ровно», «цирк с конями», «здравствуй, ёлка, новый год» и т.п. Я уж не говорю о тех словечках, которые, действуй на самом деле в нашем книгоиздании цензура, о чём саркастично упоминает «известный российский писатель»™, были бы запиканы звёздочками.

Автор снисходительно объясняет нам, несмышлёнышам, что такое «парторг», «кульман» и — внимание! — «подзаголовок». Последнее пришлось объяснить два раза, а то вдруг кто-нибудь с первого раза не понял. Автор, смирив свою хвалёную гордыню, приводит в книге огромными кусками интервью с собой любимой, ядовито комментируя его явную неудачность, непрофессионализм, обилие штампов… Всё может быть. Но, друзья мои, когда я дочитала до этой строчки:

Беседовала Инна — что характерно — Кац

— у меня в глазах потемнело от ненависти. Я толерантна, я предельно толерантна. Даже мой внутренний злобный граммар-наци за последние год-полтора (это когда я уже обжилась на ЛайвЛибе) обленился, покрылся жирком и только добродушно фыркает, завидев очередное издевательство над орфографией и пунктуацией. И единственное, что я по-прежнему ненавижу — это вот такие выходки, свидетельствующие о полном отсутствии вышеупомянутой толерантности. Этого «что характерно» я Соломатиной никогда не прощу. Поверьте на слово: в книге подобных загибов предостаточно.

Но есть же там и что-то хорошее, раз оценка претерпевала такие колебания? — спросите вы. Конечно, есть. Это Одесса. Это город, в котором я была счастлива в далёком-предалёком детстве и теперь уже почти такой же далёкой юности. Город, который до сих пор считаю лучшим на Земле, кто бы и что бы мне ни говорил о том, какова Одесса сейчас. Поэтому от полных любви описаний Одессы, от её пейзажей, названий, словечек, звуков и запахов в горле щекотно шевелится сладковатое царапанье, имя которому — ностальгия…

Вот за это — спасибо. И не буду я ничего больше говорить о тебе, Татьяна Юрьевна. Гуляй себе по Аркадии, Фонтану, Шестнадцатой — вся в белом, с бубенчиками по краю.