Текст книги "Два мажора для Золушки"

Глава 18. Матвей

Скажем так, мои поиски увенчались одновременным успехом и неудачей.

Я без проблем вошёл в общежитие и спросил у вахтёра, где находится комната коменданта. Вахтёрша даже не пикнула. Она с уважением посмотрела на мой дорогой костюм, на папочку под мышкой и решила, что я из университета. Я не стал её разубеждать. Старая вахтёрша засеменила впереди меня, постучала в дверь комнаты.

– Валерия Кирилловна! К вам из ректората пришли!

Ого! Я из ректората? Пуст будет ректорат, фиг с ним. Дверь передо мной распахнулась. Сидящая за столом женщина мне не понравилась. Она напоминала бульдога своей квадратной челюстью.

– Проходите, проходите! – улыбнулась Валерия Кирилловна, окинув меня цепким взглядом.

По моему внешнему виду она сделала те же выводы, что и вахтёрша.

– Присаживайтесь!

Я сел. Валерия Кирилловна передвигалась на удивление быстро для своих внушительных размеров. Возле меня тотчас же появилась чашка горячего чая и вазочка с шоколадными конфетами.

– Из ректората обещали направить нового специалиста, по воспитательной работе, – заулыбалась Валерия Кирилловна. – Но, признаться, я не ждала вас сегодня так поздно.

– Работать никогда не поздно! Матвей Михайлович, – представился я, расстегнув пиджак.

Я дотронулся до чашки с чаем, но отпивать не стал. Я распахнул папку и достал оттуда ключ от комнаты. Не успел я раскрыть и рта, как Валерия Кирилловна сказала:

– Всё-таки нашёлся ключ или Колчакова его сама вернула? Негодяйка! А мне сказала, что потеряла! Наверное, специально так сказала, чтобы дубликат получить, а этим ключом пользоваться незаконно!

Так. Колчакова… Соня Колчакова? Та ли она, которую я ищу?

– Колчакова? – переспросил я. – Что ещё вы можете рассказать?

– Да что рассказывать? Вот! Я же всё написала.

Валерия Кирилловна сунула мне под нос несколько листов докладных.

– Позвольте мне ознакомиться? Меня только назначили…

– Конечно-конечно!

Я углубился в чтение. Если судить по прочитанному, Соня – это не девушка, а воровка, рецидивистка, проститутка и поджигательница в одном лице.

Мне резко стало нехорошо. Я не мог поверить, что Соня могла быть такой. Она казалась мне совсем другой.

Я задумался.

– Соня Колчакова проживала в комнате «507А»?

– Соня? Наверное, это я оговорилась! Юлия! Юлия Колчакова. Вот её личное дело!

На стол передо мной приземлился картонный скоросшиватель. Я открыл его. В папке было прикреплено несколько листов: заявление, справка, ксерокопия паспорта. На заявлении было приклеено фото.

Я присмотрелся. Она! Без всяких сомнений – она! Соня… Вернее, никакая она не Соня, а Колчакова Юлия.

Привет, Юля! Коварная Золушка! Очень коварная. Назвалась ненастоящим именем, надела рыжий парик и сбежала. Вернее, её спугнул мой дебильный братец! Пухлые губы, большие серо-зелёные глаза. Без косметики она смотрелась намного младше. Но всё равно притягивала взгляд задором и невинной сексуальностью. Ещё Юля была брюнеткой, очень кудрявой. Какая-то мысль промелькнула и угасла. Я не успел поймать её за хвост.

– Угу… – я закрыл скоросшиватель.

– Отвратительная девица! Детдомовское воспитание, знаете ли, даёт о себе знать. Или дурные гены!

– Уверены, что именно эта девушка вытворяет всё, что здесь написано?

– Конечно! Конечно, она! Она нарушила все, все до единого правила проживания, не говоря уже об устроенном ею пожаре и порче крупной техники! Она спит с парнями, залезает в общежитие через окна! Вот как на днях…

– Через окна! Уверены?

– Конечно, уверена! У меня и доказательство имеется!

Комендантша достала из шкафа прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором была упакована туфелька Юли.

Я запомнил эти туфельки! Вроде ничего особенного, но Соне, тьфу, вернее, Юленьке, туфли безумно шли, делая стройные ножки ещё аппетитнее!

– Позволите забрать улику?

Я забрал пакет.

– Мне нужно кое-что записать…

Я быстро набросал на бумагу сведения о Юле: дата рождения, факультет, группа…

– Где сейчас находится Юлия Колчакова?

– Понятия не имею! Шляется! На телефонные звонки не отвечает! – воинственно заявила комендантша.

– Отлично. Доказательство я забираю с собой. Кстати, не вижу среди данных номера телефона студентки!

– Ох. Это у меня отдельно записано. Сейчас-сейчас!..

Получив необходимое, я с довольным видом вышел из общежития, держа туфельку под мышкой. В россказни комендантши я не сильно поверил. Достаточно было взглянуть на её злобное мужеподобное лицо.

Настроение у меня было отличное. Я радовался, считая, что схватил драгоценную пропажу.

– Юленька, лисичка! – усмехнулся я. – Считай, что ты уже у меня в объятиях!

Ха! Я ещё никогда в жизни так не ошибался.

Глава 19. Юля

Я, как ни в чём не бывало, направлялась к общежитию. Едва ли не бегом! Мне нужно было успеть отвезти платье в модный бутик Нонны. На выходные она куда-то уезжала, но вот-вот должна была вернуться. Я издалека заметила, что возле общежития толпится огромная куча народа, стоят красные пожарные машины и машины скорой помощи.

«О, опять какой-то кипиш!» – подумала я, решив, что это светопреставление меня никак не касается.

Зря я так решила. Я только подошла к входу, как услышала голос подруги:

– Ну, привет, начинающий пироман!

Я оглянулась. Эльвира стояла с покрасневшими глазами и сердито смотрела на меня.

– А что случилось? – удивилась я.

– Пожар случился. В нашей комнате!

– Ого! Почему?

– Ты у меня спрашиваешь, почему? У себя спроси, ага? – шмыгнула носом подруга.

– Да я-то тут при чём? – удивилась я. – Ты же знаешь, что я из общаги ушла ещё утром. Я только сейчас вернулась!

– Да! – вытерла нос подруга. – Ты, конечно, ушла. Но твоя зарядка осталась в розетке. Что-то замкнуло и произошло возгорание!

– Уверена, что это была моя зарядка?

Эльвира достала из рюкзака свою зарядку от iPhone, которую она всегда носила с собой. Её новое «яблоко» постоянно разряжалось.

– Уверена, Юля. Из нас двоих только у тебя телефон Samsung и китайская зарядка!

– Ой…

– Вот тебе и ой! Дурочка! Сколько раз тебе говорила, вытаскивай зарядку! Теперь всё сгорело!

Я обняла подругу. До меня ещё не дошёл размах трагедии. Эльвира сердито пихнула меня локтем в бок.

– Уйди! Видеть тебя не желаю!

– Эль, ну ты чего? Может быть, не всё сгорело? – попыталась улыбнуться я.

– А ты сходи и посмотри! – отправила меня подруга.

– Давай вместе? – оробела я.

– Вместе? Да я с тобой на одно поле теперь даже какать не сяду! – зло выпалила Эльвира. – Ты подставила меня! Теперь на мне висит долг за парик! Тётка меня уволила с подработки. А во всём виновата ты, Золушка недоделанная!

– Эля, я же вернула тебе деньги за парик! – оправдывалась я.

– Ага. Ты, конечно, их вернула. Только я деньги до магазина донести не успела. Я их в тайничок спрятала и ушла на пары. А теперь нет ни тайничка, ни денег. Ни хрена! Одни огромные проблемы! Всё! Видеть и знать тебя не желаю!

Эльвира утёрла слёзы и пошла прочь, толкнув меня плечом.

– Эля, ты куда? – крикнула я ей вслед.

– Я? Я сегодня переночую у своего парня. Где ты собираешься ночевать, меня не интересует! Тебя выперли из общаги!

Эльвира собиралась идти дальше, но потом развернулась и ехидно сказала:

– Кстати, вся найденная запрещённая мелкая бытовая техника принадлежала тебе, ага?

Сказав это, моя подруга, теперь, наверное, уже бывшая, унеслась прочь.

Вся мелкая бытовая техника принадлежала мне? Как это?..

Я чертовски устала. Мои мозги были припорошены пылью архива, который я активно ксерила целый день. Именно поэтому я не поняла, в чём таилась угроза. По идее, общага была оснащена бытовыми комнатами. Сушилка и кухня. Кухня – одна на весь этаж: там стояли несколько электрических плит, которыми можно было пользоваться. Вот только половина из них не работала. А оставшиеся были постоянно заняты.

Приходилось выкручиваться: прятать крошечную однокомфорную электрическую плитку и чайник в комнате. В комнате ими нельзя было пользоваться. Так написано в правилах общежития. И, разумеется, нельзя было пользоваться обогревателем. А у нас в сумке стоял тщательно припрятанный «ветерок». Потому что осенью до включения отопления в общаге было жуть как холодно!

Чайник был моим, плитка принадлежала Эльвире, а «ветерок» мы покупали вскладчину. Но сейчас она приписала всё это мне! Ах, вот ты какая коварная!

– Юлька, тебя Валькирия ищет! – послышался голос Васьки.

Приятель схватил меня за локоть.

– Тебе, эт самое, сейчас в общаге лучше не появляться… – сообщил мне друг. – Чёрт!

Васька внезапно задвинул меня за спину и раздулся как индюк. Но все его старания не спасли меня от всевидящего ока Валькирии.

– Колчакова!

– Всё. Хана тебе! – обречённо прошептал Васька, отходя в сторону.

Валькирия сверлила меня крошечными бусинами красных глазок.

– Твой друг прав. Добегалась ты, Колчакова! – разъярённо рявкнула комендантша.

Она вцепилась в моё плечо пальцам и протащила за собой на пятый этаж со скоростью вихря. Я увидела комнату, выгоревшую довольно сильно. Как раз с той стороны, где была розетка над моей тумбочкой. Я невольно вдохнула тошнотворный запах гари. Шкаф с вещами выгорел дочерна. Копоть и сажа на потолке.

– Полюбуйся! Нравится? – ехидно спросила Валькирия. – Могу тебя обрадовать, Колчакова, что тебе теперь даже такая комната не светит! Тобой, между прочим, уже с ректората интересовались. Меньше часа назад!..

Валькирия толкнула меня в сторону выхода и привела в свою каморку Зла. Там она уселась на кожаное кресло и подтолкнула в мою сторону несколько листов.

– Так, Колчакова, бери ручку! Снизу ставь дату, фамилию и имя полностью. Напиши с «написанным ознакомлена и согласна» и ставь свою подпись.

Я начала читать, что мне собирается подсунуть комендантша, а она взвизгнула:

– Подписывай, давай! Читает она!

– Э-э-э…

Я бегло ознакомилась с листами, на которых были написаны все существующие мои проступки. И несуществующие, кстати, тоже. Ладно, я виновата кое в чём. Но к порче имущества в бытовой комнате «кухня» я непричастна. Эта наглая сука решила «повесить» на меня большую перегоревшую плиту!

– Я не стану это подписывать! – решительно сказала я и положила листы бумаги на стол. – Вот этого я не совершала. Вешать на себя чужие косяки я не стану!

– Выражайся правильно! Детдомовка! – рявкнула Валькирия и ткнула пальцем в бумагу. – Подписывай, кому говорят!

– Не буду! Перепишите правильно, уберите лишнее, вот тогда я подпишу и даже напишу объяснительную. А вот это я не стану подписывать.

– Не станешь, значит? – Валькирия откинулась в кресле и потянулась за ключами, висевшими в специальном шкафчике на стене.

Она взяла один комплект ключей и помахала ими в воздухе.

– Знаешь, что это, Колчакова? Это ключи! Ключи от комнаты «713В». Комната свободная… Одна-единственная свободная комната в общежитии. Есть куда поселить погорельца Колчакову, да? Но если ты вот это не подпишешь…

Валькирия сделала паузу и закончила:

– Не подпишешь? Тогда можешь считать, что комнаты для тебя нет!

Я побледнела. Идти мне было некуда.

– Вы не имеете права так поступать! Вы же знаете…

От возмущения я не могла сказать ни слова. Я круглый год жила в общежитии. Даже летом, когда все разъезжались. Оставались только несколько человек, по личной договорённости с Валькирией. Мы платили ей лично в «кассу» за проживание. Комендантша, конечно, знала, что мне некуда идти.

– Я знаю, что ты – детдомовка. Так что подпишешь, как миленькая!

– Вы хотите повесить на меня порчу дорогостоящего имущества!

– Возмещать всё равно не тебе! – хмыкнула Валькирия. – Не обеднеет твой благодетель!

Комендантша торжествующе посмотрела на меня. Конечно, Самсонов оказался не добрым дядюшкой, каким я его себе представляла. Но обманывать Самсонова таким гнусным образом и запускать руку в его кошелёк я не могла. Моя совесть была против. Самсонов по каким-то неведомым причинам очень многое сделал для меня.

– Нет! – твёрдо заявила я.

Валькирия поднялась во весь свой внушительный рост.

– Тогда убирайся вон!

Валькирия была непреклонна. Эта сука даже не позволила мне подняться наверх и забрать хоть что-то!

Я не знала, как мне поступить. Комнаты в общежитии у меня нет. Денег тоже почти нет. У меня есть только студенческий проездной и немного мелочи на проезд. Подруги у меня теперь тоже нет. Судя по всему, меня скоро отчислят из университета за мои фортели! Уверена, что Валькирия поднимет на уши весь ректорат и добьётся моего отчисления. Я помялась возле общежития. Васька появился рядом. Он начал рыться в телефоне, ища номера знакомых, у которых можно было бы переночевать.

Васька – хороший парень и старался мне помочь. Но проблема в том, что Васька сам – не местный и все близкие знакомые у него такие же нищеброды, как я и он, живущие в общежитии. Я от всего сердца поблагодарила друга за посильную помощь.

– Куда пойдёшь?

– Не знаю ещё.

– Может, к «пограничникам»? – предложил Васька.

– Валькирия в курсе про их лазейку. Кто-то стучит, – отмахнулась я.

– Что тогда будешь делать?

Я пожала плечами, но не успела ответить. Зазвонил мой телефон. На экране высветилось: «Нонна Белова».

Я не стала отвечать на звонок. Меня затрясло от страха. Зато следом пришло сообщение от Нонны.

«Жду. Если тебе, конечно, ещё нужна зарплата. И постарайся придумать достойное оправдание, почему платье из новой коллекции ещё не висит на витрине!»

– Ой! Всё, Васька, теперь я точно пойду!

– Куда?

– Вешаться! – мрачно ответила я.

– Э-э-эй, может, мы придумаем чего-нибудь, а? – забеспокоился доверчивый парень. – У нас в деревне как-то сосед повесился, алкаш. Я видел его! У висельников рожи, знаешь, какие синюшные! И язык вот так распухает! – развёл руками в стороны Васька.

– Васька-а-а! Помолчи! И без тебя тошно! – простонала я. – Всё, поеду каяться. Потом… не знаю. Может, в хостел какой-нибудь заскочу.

Васька пообещал ещё немного подумать над моим спасением:

– Я позвоню тебе!

– Нет, лучше я тебе сама позвоню, как решу что-нибудь, идёт?

Васька неуклюже обнял меня, торопливо клюнув в щёку напоследок. Я не стала ёрничать: лишаться единственного оставшегося друга мне не хотелось. Я пошла в сторону остановки, сжимая всю волю в кулак.

Мне ужасно сильно хотелось реветь белугой. Упасть прямо там, где стою, и рыдать навзрыд.

Но жизнь в детдоме научила меня, что реветь – не есть хорошо. Пустишь слезу – увидят и сделают ещё больнее. Поэтому моих слёз не увидит даже подушка. Максимум, поплачу в душе. И то только потому, что в душе настолько мокро, что не разобрать – плачешь или умываешься.

Но если посмотреть на мою ситуацию, поплакать я смогу очень и очень не скоро.

Модный бутик Нонны встретил меня ярким светом софитов, лоском дорогой одежды и блеском металлических вешалок. Сама хозяйка бутика, Нонна, сидела на высоком стуле. Она закинула идеально стройную ножку на другую. Ярко-красные ногти в форме постукивали по стойке кассы. Нонна была вся – олицетворение стиля и элегантности. Три штриха её внешности – это модное боб-каре, светлый блонд и очки «кошачьи глазки» в чёрной оправе.

– Добрый вечер, Нонна! – поприветствовала я хозяйку бутика.

Нонна велела называть её только по имени. Честно признаться, я не знала, настоящее это имя или нет. Отчество, я более, не знала.

– Добрый? – выгнула идеальную бровь Нонна.

Она протянула руку и достала белый плотный конверт. Я знала, что там лежит моя зарплата.

Но я также знала, что я не получу своих денег. Моя зарплата пойдёт в счёт уплаты долга за платье. И придётся мне трудиться бесплатно ещё несколько месяцев. Потому что платье стоило баснословных денег.

– Я не вижу у тебя платья, милочка. Если только у тебя нет волшебной сумочки, в которую можно уместить всё на свете.

Я собралась с духом, сцепила пальцы между собой и ответила честно:

– Платья у меня нет.

– Где же оно?

– Я забрала платье и отнесла его в химчистку, как вы и просили. На выходных я не успела вернуть его и собиралась сделать это сегодня. Но произошло несчастье. Сгорела комната в общежитии, где я живу…

Я поправила себя:

– Где я жила до сегодняшнего дня. Платье не подлежит восстановлению. Простите. Я вас подвела. Я понимаю, что это большие убытки. Я постараюсь их возместить прилежным трудом.

– Вот как? – удивилась Нонна. – Про общежитие я слышала. По новостям показывали пожар. Говоришь, сгорела комната, где ты живёшь?

– Да, – тихо ответила я.

Потом я заметила, что носки моих кедов испачкались в копоти. Низ моей блузки тоже был грязный.

– В общежитии я уже не живу! – внезапно призналась я и едва не разревелась. – Меня выселили из общежития. Но даже если бы комната не сгорела, я бы не смогла вернуть вам платье.

– Почему?

– Потому что я не удержалась и надела его на одну вечеринку. Я думала, что за пару часов не произойдёт ничего страшного, но я умудрилась вырвать замок и потерять этикету. Замок зашили в ателье, но без этикетки…

Я всхлипнула носом, забыв, что плакать я не собиралась ни при каких обстоятельствах. Я внезапно показалась себя самой настоящей замарашкой и неудачницей.

– Извините. Но платье я не смогла бы вернуть при всём своём желании.

Нонна удивлённо рассматривала меня, как неведомое науке насекомое. Холёная рука с длинными пальцами опустила конверт на стол.

– Извините. Сколько времени я буду отрабатывать долг?

– Отрабатывать? – переспросила Нонна и смерила меня взглядом с ног до головы. – Боюсь, милочка, что на этом твоя карьера здесь закончилась.

– Простите, – ещё раз повторила я и утёрла кулачком слезу с щеки. – Всего хорошего, Нонна.

Я развернулась и поплелась на выход. Перед глазами всё расплывалось.

Чёрно-белая напольная плитка казалась огромным шахматным полем, в котором жизнь поставила мне «шах и мат», выкинув за пределы игровой доски.

Я вообразила себе самый ужасный сценарий. Я подумала, что моя жизнь будет такой же, как у многих выпускников детских домов: бродяжничество, вокзалы, попрошайничество и вонючие притоны…

– Где ты собираешься ночевать? – остановил меня у самой двери холодный голос Нонны. – Тебе есть куда пойти?

Я отрицательно покачала головой и взялась за дверную ручку. Колокольчики переливчато зазвенели. Позади меня раздался цокот каблучков. Хозяйка бутика обошла меня, умудрившись выставить всё так, будто я держала дверь открытой только для неё. Нонна в два счёта опустила раздвижную дверь. Через секунду запиликала сигнализация её модной машины. Я поплелась по тротуару вдоль стены магазина.

– Марш в мою машину! – донёсся мне в спину голос Нонны. – Но сначала высморкайся. Терпеть не могу, когда шмыгают носом!

Глава 20. Юля

Я сидела в роскошной машине Нонны, едва дыша.

Мне не верилось, что Нонна решила взять меня к себе. На время, разумеется. Может быть, она разрешит мне переночевать на коврике у входной двери, как безродному пёсику? Но вопреки моим ожиданиям по приезду Нонна щёлкнула пальцами, приказав идти за ней. Она толкнула дверь одной из комнат.

– Будешь жить здесь.

– Жить? – спросила я.

– Жить. Или тебе есть куда пойти? – выгнула бровь хозяйка бутика.

– Нет.

– Тогда вопрос решён. Пойдём, я покажу тебе, где находится ванная комната.

Я едва ли не на цыпочках шла за Нонной, поражаясь размерам её огромной квартиры. Мамочки, это не коридор, это футбольное поле!

Нонна щёлкнула выключателем, осветив просторную ванную, в которой было даже джакузи. Нонна налила какое-то мыльное средства в ванну и включила воду. По ванной поплыл аромат цветов. Шапка пены начала расти на глазах.

– Вот здесь средства по уходу за телом. Здесь – для волос… Это – молочко для тела после купания! А вот это я тебе категорически запрещаю трогать. Возраст неподходящий.

Я растерянно оглядела шеренгу бутылочек, скляночек, баночек с надписями на французском языке.

– Не запомнила, да? – вздохнула Нонна.

Я честно призналась, покраснев:

– Нет.

Нонна вздохнула и начала демонстрировать мне бутылочки уже гораздо медленнее, выставляя их на широком борту ванной.

– Шампунь. Бальзам для волос.

Нонна критически оглядела мою копну.

– Нет. Лучше маску. Вот эту…

Потом Нонна задумалась:

– Какой у тебя размер? Бёдра у тебя стройные, но задница – круглая, и в груди ты явно шире меня…

Я зарделась, почувствовав себя раскормленной коровушкой по сравнению с худенькой Нонной.

– Ладно. Подыщу тебе что-нибудь из гардероба. Думаю, что-то должно подойти. Я ещё не избавилась от вещей, которые были куплены заранее, но не подошли мне после диеты.

Я набрала полную ванну воды и с блаженством погрузилась в воду, выливая на ладонь ароматное средство для волос.

Может быть, и не в деньгах счастье, но нежиться в ароматной густой пене однозначно приятнее, чем ютиться под тоненькой струйкой едва тёплой воды. Вещи, которые мне принесла Нонна, сели на удивление хорошо. Я снова почувствовала себя непонятно кем, увидев среди вещей и чистые трусики. Все вещи были новые, даже с этикетками.

– Одевайся. Жду тебя на кухне.

Я высушила волосы полотенцем. Взять фен я не решилась. После фена моя шевелюра подпрыгивала в разные стороны и становилась ещё пышнее.

– Почему ты не высушила волосы? – удивилась Нонна.

– Боюсь, что волосы станут, как пружины.

– С моими средствами для ухода не станут. Садись.

Нонна царственным жестом указала мне на высокий стул в форме половинки яйца. На узком столе стояла ваза с фруктами, салат из рукколы с помидорами черри. На отдельной тарелке лежало отварное мясо.

– Я сегодня не ужинаю. Но домработница об этом забыла и всё равно приготовила поесть. Оказывается, не зря, – предложила Нонна.

Я была голодна, за весь я почти ничего не ела. Поэтому я не стала изображать из себя Дюймовочку, которой достаточно половины зёрнышка в день. Я принялась за еду. Но внезапно я почувствовала, как тонкие пальцы Нонны перебирают мои мокрые волосы. Я насторожилась и едва смогла протолкнуть кусок в горло. Нонна – состоятельная и, судя по всему, одинокая женщина. У богатых свои причуды. А вдруг она извращенка-лесбиянка?

– Расслабься! – фыркнула Нонна. – Женщины меня не интересуют.

– Неужели так ясно, о чём я подумала?

– Как божий день! Хорошие у тебя волосы, очень красивые. Но за ними нужен правильный уход. И за тобой – тоже. Уверена, если тебя приодеть и накрасить с умом, ты будешь выглядеть настоящей красавицей.

Нонна обошла стол и села, глядя на меня.

– Ну?

– Что?

– Покажи мне фотографии, милочка. Ты сказала, что надела моё платье на вечеринку. Уверена, что ты не упустила шанс сфотографироваться в дизайнерской одежде.

Я вздохнула и вышла на секундочку, вернувшись с телефоном в руках.

– Вот!

Нонна разглядывала фотографии, некоторые из них я сделала в общежитии, а некоторые в клубе.

В клубе! Твою же мать!

Я позаимствовала у Нонны не только платье, но и пригласительный на вечеринку! Она в этом клубе точно бывала не один раз! Я поспешно проглотила салат и быстро всунула в рот оставшийся кусок мяса. Стопроцентно Нонна узнает интерьер клуба, и вот тогда я точно вылечу из этой квартиры. С мокрой головой! Но с полным желудком. Хоть какая-то радость! Главное, чтобы Нонна не выставила меня голой!

– Хм!

Нонна отложила телефон и постучала по нему коготком.

– Ты хотя бы успела повеселиться, «Соня Мармеладова»?

– Извините!

От стыда я хотела провалиться сквозь землю прямиком в ад!

– Брось! – рассмеялась Нонна. – Ты, оказывается, расторопная девушка! Прямо как…

Нонна осеклась.

– Прямо как отряд быстрого реагирования! – усмехнулась Нонна.

А мне почему-то показалось, что она сказала совсем не то, что едва не вырвалось с её языка.

– Милочка, я хотела выкинуть этот пригласительный, потому что он был почти просрочен. Там времени оставалось всего ничего. Что можно успеть до полуночи? Стать Золушкой?

– Мне хватило…

«…чтобы вляпаться в огро-о-о-омные неприятности!» – закончила я мысленно фразу.

Вслух я спросила:

– Почему вы назвались «Соня Мармеладова»?

– Люблю пошутить.

– Я оценила ваш юмор, Нонна. Спасибо. За то, что не выгнали меня с работы, и приютили.

Нонна задумчиво посмотрела на меня.

– Не благодари. Я не столь бескорыстна.

Мне опять в голову пришла совершенно дичайшая чушь! Нонна вздохнула:

– Милочка, я не жена Синей Бороды и не извращенка, хоть ты и могла обо мне так подумать, решив, что если привлекательная женщина одинока, то значит, что-то с ней не так. И не перебивай! – покачала она пальчиком. – Именно так ты и подумала, да? Я не собираюсь тебя развращать, расчленять или продавать, или… Не знаю, на какие ужасы способна твоя буйная фантазия! Расслабься.

– Спасибо! – от всей души поблагодарила я. – Но зачем я вам нужна?

Нонна медленно и с достоинством поднялась, словно королева.

– Каждый человек должен совершить в жизни что-то хорошее. Будем считать, что ты – мой маленький проект по очищению грешков бессмертной души. Такой ответ тебя устроит? Теперь иди к себе, отдохни. И высуши волосы.

Как и сказала Нонна, мои волосы не стали кудрявой паклей. Они приятно пахли, стали мягкими и не кучерявились так сильно. Теперь мои волосы были пышными и слегка кудрявыми, но выглядели аккуратно.

Я валилась с ног от усталости. Едва я сомкнула глаза, как услышала треть своего телефона. На экране высветилась надпись «Руся» и три сердечка. Я ответила на звонок.

– Малышка, я соскучился по тебе! – томно выдохнул в трубку мужчина. – Скоро приеду. Увидимся?

– Конечно, Руся! – обрадовалась я. – Тебе уже можно звонить?

– Пока нет. Я вышел на улицу и включил телефон только для того, чтобы набрать тебя. Сама же знаешь, что я целыми днями торчу в лаборатории, курирую работу подчинённых.

Руслан Баринцев рассказывал, что он работал в какой-то сверхмодной лаборатории по изучению атомов. Одним словом, мужчина был невероятно умён. Я даже не пыталась узнать подробнее о его работе.

Сейчас Руслан находился в другом городе, в лаборатории, проверяя итоги проделанной работы. Раньше я даже не задумывалась ни о чём, просто плыла, слушая его низкий, сексуальный голос. Но сейчас вдруг задумалась: не целыми же сутками он сидит в лаборатории?

– Руся, а в вашем отеле тоже нельзя пользоваться телефонами?

– В отеле? – переспросил мужчина. – Нет, малышка, я живу тут же, при лаборатории. В специально отведённой жилой зоне.

Руслан зевнул.

– Чёрт. Я опять заработался. Пора спать. Но скоро я приеду, малышка. Я тебя съем!

– Мур-р-р! – ответила я, кокетливо прощаясь с мужчиной.

Обычно разговоры с Русланом меня сильно заводили. Рука поползла вниз, к кромке трусиков. В ушах стоял приятный низкий голос Руслана. Я хотела немного расслабиться.

«Я тебя съем!»

Обещание было наполнено сексом, но сейчас я почему-то представила, как Руслан на самом деле ест меня, откусывая от моего тела по кусочку.

Возбуждения и предвкушения, как не бывало! Господи, ну и денёк! Одни кошмары теперь мерещатся всюду!