Текст книги "Простушка на одну ночь"

Глава 12

Марсель

Марго согласилась дать мне Ленку.

Елена-Сирена куплена. Оплачивать придется за каждую ночь…

Мой пьяный мозг еще не соображает, сколько это выйдет всего… Просто не соображает. Или делает вид, что не соображает.

Слишком страшно подсчитать, во сколько мне обойдется эта стервочка.

Простушка? Ни хрена подобного! Стоит, как алмазная королева…

Марго обещала даже привезти Ленку по нужному адресу. Я называю адрес своей квартиры. Добираюсь туда первым, раздеваюсь, сбросив пиджак и рубашку. Оставшись в одних брюках, курсирую прямиком к бару.

Бутылки весело мне подмигивают.

– Понижать градус – нельзя. Повышать – можно.

Пока еще соображаю, выбираю то, что по негласному закону выпить можно.

Потом выхожу покурить на лоджию и наблюдаю за подъездом к дому. Я успеваю только прикурить, как поднимается нижний шлагбаум, пропуская черный инфинити.

Из машины выбирается тонкая фигурка в нежно-розовом платье. Мое сердце подпрыгивает, будучи полным ядовитой радости. Елена-Сирена… Точно, Сирена… Тонкий шелк платья развевается, обнимая стройные ножки.

Воздушные локоны по плечам рассыпаны.

За ней тенью следует Марго. Вот эту бы селедку холеную исключить… Тень плотоядную нужно вычеркнуть и получится картинка идеальная.

Но они вдвоем шагают к подъезду.

Звонок домофона.

Придерживаю сигарету зубами.

Минута томительного ожидания.

Звонок в дверь. Открываю.

Шатохина впереди, стоит с вежливой улыбкой, которая чуть дрогнула, сползла вниз при виде меня, но через секунду вернулась на место.

Немой обмен взглядами.

Причем, Шатохина сразу умудряется сыграть в “я смотрю сквозь тебя”.

– Привет, скучаешь? – выдыхает услужливо и как-то неестественно.

Как кукла пластмассовая…

– Марсель, ваша покупка доставлена. Приятного вечера, – улыбается мне Марго и напоследок целует протяжно Ленку в щеку, приобняв.

Потом она уходит.

За ней закрывается дверь.

Мы с Леной остаемся наедине.

Она стоит без движения, не шелохнувшись, и улыбается так же вежливо-наигранно. Мне и хочется приступить немедленно, и все же что-то сдерживает.

Подхожу ближе.

По телу Шатохиной – дрожь. Мурахи поползли крупные-крупные, но она остается стоять на месте, все с той же улыбкой приклеенной.

– Привет, – говорю хрипло, взбудоражено.

– Привет. Хочешь приятно провести время? – взмахивает ресницами.

Глаза пустые. Кукольные.

– С чего начнем? – тянет пальчиком по моему обнаженному прессу.

И я совру, сказав, что все во мне не поджимается, не бурлит и не кипит от одного ее касания.

Желание. Злость. Жажда… Блять, даже ревность фонит…

Но не то…

Подаюсь вперед. Пепел сигареты слетает на пол. Опустив сигарету в бронзовую ключницу, вместо пепельницы, притягиваю к себе за талию Ленку. Она опускает ладони на мою грудь, разглядывая дорожку волос. Глаз не поднимает.

Я даже не слышу, как она дышит. Как будто не дышит вовсе.

Наклоняюсь. От нее пахнет духами Марго.

Мои губы едва не чиркают там, где только что были губы этой сутенерши, мамки всех ее девочек.

Запах остался на Шатохиной не от объятий напоследок. Она вся пахнет этими духами, которые, хоть и безупречны, но совершенно ей не идут.

– Это че за хуйня? – выталкиваю грубовато и распускаю объятия.

– Извини? Тебя что-то не устраивает? Мне начать быстрее?

Ее пальцы опускаются на ремень брюк.

– Для начала – вымойся.

Шатохина вздрагивает, замирает. Я смотрю сверху вниз, вижу только макушку светловолосую. Отдельные пушинки дрожат от моего частого дыхания.

– Что?

– Вымойся. От тебя пахнет не теми духами.

Лена поднимает на меня взгляд, в пустоте мелькает удивление какое-то. Я жду взрыва. В предвкушении перепалки острой, мысленно подбираюсь, внутри все потренькивает в ожидании.

Но ничего не происходит.

Шатохина кивает согласно и с той же улыбкой спрашивает:

– Где у тебя ванная? Мне остаться сразу без одежды после душа?

Чего?! Я чуть не поперхнулся.

Знаю, купленные девицы всегда угодить стремятся, и делают все беспрекословно. Но это же другие девушки, а это – Шатохина! Да она бы сто слов в ответ мне сказала!

Но сейчас ничего не говорит, ждет с улыбкой.

– Пошли. Покажу.

Лена идет следом за мной, сняв каблуки. Она сразу становится еще ниже, чем есть. Я краем глаза ловлю ее отражение в зеркальной поверхности декоративной выкладки на стене. Лицо такое же улыбчивое, но напряженное.

Поневоле я сам напрягаюсь, не понимая, что не так и чему я не рад.

– Вот ванная, – толкаю дверь ладонью.

– Я быстро.

– Не торопись, вымойся хорошенько. Тебе не идет этот запах.

– Хорошо.

– Парфюм сменила?

– Экспериментирую с ароматами. Я запомню, что тебе не нравится этот запах, – легко соглашается.

Слишком легко.

Слишком покладистая, будто угодить желает.

Кому? Мне? Да она же меня терпеть не может!

Что-то здесь не так, и я обязательно выясню, в чем причины такого резкого перепада в настроениях…

Я должен быть рад, что Шатохина свой гонор поубавила, не дерзит и не шипит, не плюется ядом. Но… наверное, я слишком быстро привык к тому, что удержать ее сложно – сложнее, чем горящий уголь.

Сейчас такого ощущения нет, и меня это напрягает. Намного сильнее, чем когда ерничала и шутила.

– А тебе? – спрашиваю в ответ.

– Что?

– Тебе самой он нравится?

Лена застывает, быстро переводит взгляд в сторону, потом снова улыбается мне без тени тепла:

– Главное, чтобы тебя устраивало.

И больше ничего. Просто чудо, до чего покладистая!

Внутри накапливается раздражение необъяснимое.

Душит меня этим запахом тяжелым и вычурным. Может быть, дело лишь в нем?

– Хорошо. Проходи… – машу ладонью.

Сделав шаг внутрь ванной, Лена начинает раздеваться, спуская бретельки платья по плечам.

– Присоединишься? – оборачивается, адресуя мне взмах ресниц, за которыми почти не видно ее взгляда.

Да? Или нет?

Почему бы и нет?

Захожу следом, запираю дверь. Ловлю эту егозу и притягиваю к себе, подув на легкие перышки, украшающие рукава.

– Ну что, чудо в перьях? Будем воевать или трахаться?

– Что захочешь, – опускает взгляд.

– Нет, так не пойдет.

Приподнимаю подбородок, заглядывая ей в глаза. Чем старательнее я пытаюсь поймать ее взгляд, тем настойчивее Шатохина его переводит в сторону.

Тонкие пальчики гладят мою шею и плечи, спускаются через грудь, к прессу, воюют с пряжкой ремня и пуговичкой на брюках.

– Стоп! – запираю ее запястья внизу. – Я Ульяне звонил.

Она замирает.

– Что?! Что?! – смотрит на меня с недоверием и ужасом каким-то, начиная дрожать. – Что ты ей сказал? Что?! Рассказал, что снял меня в эскорте? Зачем? Мало унизить меня…

Ленку колотит крупной дрожью. Чую, в воздухе запахло истерикой, которая уже стоит на пороге и нагло выламывает дверь, которую ей не открывают.

– Зачем?

– Да тише ты! – повышаю голос и крепко сцепляю пальцы на ее плечах. – Чего завелась? Не сказал я ничего про тебя. Не говорил! – огрызаюсь. – Что, сплетницу во мне разглядела?

– Не говорил? – выдыхает, замерев. – Уууф…

Плечи Лены поникают, глаза закрываются. Она быстро поднимает пальцы и вытирает слезинку. Как будто я не замечу этого жеста! Я пьян, однако успеваю подмечать все: как дрожат ее пальцы и как натянуто губы складывают холодную улыбку на пухлых губах.

– Продолжим?

– Ни хрена, – выталкиваю.

– Марсель.

– Что? Успеем потрахаться! – сам не верю, что говорю это, но предлагаю. – Давай поболтаем. Потреплемся.

– Ничего. Просто… Ближе к делу. Без… Без всего.

Шатохина умудряется вывернуться, встать ко мне спиной.

– Расстегнешь молнию?

Дергаю тонкий, маленький замочек.

– Аккуратнее! – ахает она, как будто переживает за судьбу этого платья, больше, чем за свою жизнь. – Это платье очень дорогое. Не испорть.

– А если испорчу? Может быть, хочу испортить! Новое взамен куплю…

– Лучше не стоит. Продолжай…

– Тебе нравится?

– Мне все нравится, – закрывает глаза. – А тебе?

– Нет!

Руки опускаются. Расстегнув замок, отхожу от Ленки, присев на крышку унитаза.

– С тобой не так что-то.

Ищу сигареты… Карманы пустые. Вспоминаю, что пачку на лоджии оставил.

– Что с тобой не так?

– Все хорошо, – отвечает быстро.

– Ни хрена.

Она вдыхает глубоко-глубоко.

– Что ты хочешь, Марсель? Секс? Какой? Станцевать? Как? Скажи! – всплескивает руками. – И я все сделаю.

– Тебя хочу.

– Так вот она – я! Что мне сделать?

– Нет, это не ты…

– Ты пьян. Просто пьян!

– А ты… Ты… Не знаю, короче! Но ты сама не своя. Раздевайся, мойся… Тошнит от этого запаха. Буду ждать тебя в зале!

Рассердившись, непонятно на что, покидаю ванную комнату. В спину прилетает вопрос.

– Зачем ты звонил Ульяне?

– Тебя искал.

– Что, правда?

– Да. В сети твой профиль нашел. Не онлайн. Номера телефона твоего не знаю. Пришлось звонить Ульяне.

– И? – спрашивает робко.

– Рыжая меня послала. В своем фирменном стиле.

– Это она умеет. Говорит, что думает. Она такая славная, – вздыхает Лена.

– Номер не нашел. Пришлось звонить Марго. А ты… на работе, – добавляю.

– Спасибо, – говорит Лена с внезапным чувством.

Быстро-быстро раздевшись, она прячется за матовой дверью душа. Я даже толком разглядеть ничего не успел, лишь воздух всколыхнулся.

– Хорошо, что ты позвонил… – звучит приглушенно.

Потом начинает шуметь вода. Ничего не разглядеть. Я выхожу покурить.

* * *

Лена

Снова Марсель? Я и подумать не могла, что моим клиентом станет он.

Мы же поговорили и расстались на плохой ноте. На очень плохой.

Его задело? Определенно.

Захотел отыграться? Если так, то что меня ждет?

Мне даже представить страшно, что он может от меня потребовать, а еще страшнее от того, что я на все согласна заранее, лишь бы снова не быть зажатой теми двумя уродами, которым не терпелось со мной развлечься.

Гордость в топку. В топку…

Здесь идет вопрос о выживании.

Марсель попросил умыться. Ему не понравился запах духов Марго. Мне, признаюсь, он тоже никогда не нравился – да, шлейфовый и роскошный, но претенциозный и давящий.

Когда Марго отвезла меня в салон, чтобы мне сделали экспресс-макияж и прическу, подобрали одежду, оказалось, что есть все, кроме духов. Марго брызнула на меня из своего флакончика.

Теперь этот аромат будет у меня ассоциироваться исключительно с дурным.

Хорошо, что Марселю этот запах не понравился.

Боже, как хорошо…

Я даже благодарна мерзавцу за отсрочку и за то, что не стал сразу требовать секс. Я ехала, зная, что придется провести время с мужчиной, но не представляла, как буду это делать. Слишком много потрясений за один вечер, хочется спрятаться и забыться.

Однако от таблеток, предложенных девочкой, что делала мне макияж, я отказалась. Она лишь поинтересовалась:

– Плохой день?

– Дерьмовая жизнь, – едва слышно отозвалась я.

– Могу предложить кое-что. Поднимет настроение, проще будешь смотреть на многое. Девочки Марго иногда в таком нуждаются… – и на протянутой ладони появились две таблетки без опознавательных знаков.

– Нет-нет, все хорошо!

– Уверена? Это подарок…

– Уверена.

Но нет, я ни в чем не была уверена.

В зеркале – красотка, а в душе – чувствовала себя дряхлой, трухлявой и грязной развалиной.

Однако прибегать к помощи таблеток сомнительных – это уже дно. Шатохина на такое не пойдет! Сцепив зубы, буду стоять до последнего, надеясь, что удастся выбраться.

Вот только теперь, если даже все пойдет гладко, если даже я закрою глаза на необходимость спать с мужчинами, денег я буду получать намного-намного меньше!

Марго не упустила свой шанс ободрать как липку. Теперь в ее загребущих руках с идеальным маникюром будет оседать шестьдесят процентов, а значит, мои долги возрастают…

Голова начинает болеть от таких рассуждений.

Ты слишком долго возишься в ванной, говорю себе.

По десятому кругу тело мочалкой надраиваешь и волосы вспениваешь мужским шампунем в пятый раз. Пора бы и выбираться…

Высушив волосы перед зеркалом, принюхиваюсь тщательно к ним. Кажется, ничего… На всякий случай зачерпываю из баночки с гелем для волос небольшую горошину средства, пахнущего мятой, и растираю по волосам.

Что надеть? Пожалуй, ничего. Выбираю самое большое полотенце и повязываю вокруг тела. От этой тряпки легко избавиться. Марселю должно понравиться.

Осторожно выхожу из ванной. Стараюсь придать своим жестам кошачью плавность. Марсель в просторной гостиной, едва поворачивает голову в мою сторону.

Взгляд быстрый, словно не впечатлился увиденным.

Что я делаю не так?

Он какой-то напряженный, злой… Что, если снова останется недовольным?!

Я начинаю бояться ошибиться и понимаю, что тупо стою, зависнув, и даже дышать начинаю через раз.

– Можешь надеть один из моих халатов. Спальня справа по коридору. Или выбери сама что-то другое.

– Остаться в спальне?

– Нет, зачем. Приходи потом сюда… Есть разговор.

Глава 13

Лена

“Выбери сама. Выбери сама…” – повторяю я, замерев в гардеробной.

Здесь царит идеальный порядок: рубашки и костюмы развешаны по цветам, стройно стоят ряды идеально начищенной обуви. Отдельное место занимает летная форма Марселя, и в горле пересыхает. Меня так и тянет прикоснуться к ярким золотистым лычкам на погонах. Оглянувшись по сторонам, убедившись, что Марсель за мной не наблюдает, я осторожно глажу пальчиками золотистые галуны, обвожу контуры изображения самолета. Словно к мечте прикасаюсь, в горле пересыхает, а глаза почему-то жжет…

Все, хватит раскисать. Выбираю легкий шелковый халат и возвращаюсь, как сказал Марсель.

Не испытываю его терпение.

Хватит.

Игры в прошлом.

– Садись, – кивает при моем появлении.

Я выбираю сесть к нему поближе, чтобы приобнять и быть ласковой кошечкой, но мужчина усмехается:

– Сядь напротив, пожалуйста.

– Устроить для тебя горячее представление? Любишь смотреть?

Марсель наливает себе выпивку, выбрав из ряда бутылок, выстроенных на столе:

– Давай без этих фразочек забористой шлюхи, хорошо? Тебе не идет, честно. Сразу хотел сказать, но скажу сейчас.

– Как скажешь.

Что дальше? Застываю. Боюсь ошибиться.

– Напряженная. Боишься?

– Нет, ничего такого. Жду, что ты захочешь.

– А я уже захотел! – бросает в мою сторону взгляд и переводит его на стол. – Выбирай, что будешь пить?

– Бокал вина. Или шампанского…

– Такого нет.

– Мартини?

– Как видишь, в арсенале только хороший бурбон, виски и все, что покрепче!

– Но это слишком. Я такое не пью.

– Сегодня пьешь! – отрезает Марсель.

– Я думала, тебе нужна девушка на ночь.

– Нужна. Девушка. ДЕ-ВУШ-КА! Но не кукла резиновая, которую ты сейчас изображаешь. Что будешь пить? Я выберу сам… – и плещет мне виски, как и себе. – Пьем.

Кажется, мне не отказаться.

– Я не умею пить. Совсем… Так что ограничусь одним бокалом.

– Не хочешь пить? – вздыхает Марсель. – Могу предложить тебе сыграть. Правило только одно.

– И какое же?

– Отвечаешь на вопрос быстро и без раздумий. Честно… Не отвечаешь – пьешь. Секунда или две на раздумье – значит, пытаешься схитрить. Пытаешься схитрить? Пьешь.

Это плохие правила. Очень плохие… Я чуть-чуть торможу, потому что взвешиваю слова и поступки.

– Я решила взвешивать слова и поступки, Марсель. Если этого не сделать… – вздыхаю. – Мы оба знаем, к чему это может привести.

С жалостью смотрю на его перебинтованные запястья.

– Извини.

– Принимаю.

– Что?

– Принимаю твои извинения, – терпеливо объясняет Марсель. – Выпьем за это и начнем.

Марсель выпивает первым и раскуривает сигарету. На столе валяется смятая пачка. Значит, не первая его сигарета.

– Спрашивай, если что-то непонятно.

– Я тоже могу задавать вопросы или это игра в одни ворота?

– Можешь, – мерцает стальным взглядом поверх сизых клубов дыма. – Иначе это будет совсем неинтересно. Начинай.

– Что? Я первая?

– Да…

– Х-х-хорошо.

Что бы такое у него спросить? Мне на ум приходит куча всего, но я выбираю самый безобидный и плоский вариант.

– Любимый вид спорта?

– Пфф… Что? Реально? У тебя есть шанс спросить все, что хочешь, а ты решила провести анкетирование? Лена… Прикол в том, чтобы спросить то, о чем ты не можешь узнать другими способами, кроме как клещами вытянуть правду.

– Я спросила то, что меня интересует.

– Окей. Волейбол и бег. Теперь моя очередь… – затягивается. – Ты без трусиков?

Легкий вопрос.

– Да.

Отвечаю без колебаний, но что-то екает внутри.

– У тебя есть постоянная девушка?

– Нет, – качает головой. – Твой любимый парфюм?

– Том Форд. Сочный персик…

– Не абрикос? Я думал, там абрикос.

– Почти угадал. Теперь моя очередь.

– Любимый напиток…

Мы перебрасываемся легкими, ничего не значащими вопросами. Все это я могла узнать в беседе с подругой или из его странички. Легко и доступно, ничего преступного. Я даже скучать начинаю и испытываю желание лечь и поспать немного. Наверное, организм решил дать сбой после колоссальной эмоциональной нагрузки. В квартире Марселя спокойно, а беседа почти детская, это умиротворяет и настраивает на желание поспать.

Глаза стекленеют. Я пытаюсь подавить зевок, когда прилетает вопрос посложнее:

– Любишь своего мужа?

Ловушка. Что же ответить?

– Пауза! – не дает опомниться Марсель. – Думаешь, что сказать. Значит, соврешь. Пей.

Чертыхаюсь себе под нос. Это сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Приходится хлебнуть неразбавленного виски.

– Теперь можешь отвечать.

– Такого в правилах не было.

– Если хочешь, можешь рассказать.

– Нет. Моя очередь спрашивать. Любишь быть сверху или сзади?

– До недавнего времени любил, когда девушка скачет сверху. Это приятно – смотреть, как она трахает себя, как качается ее грудь. Всегда можно смять, присосаться, поцеловать… Доступ к заднице пальцами… Да… – говорит протяжно. – Определенно, я любил эту позу до недавнего времени. Пока одна Сирена не отбила мне эту любовь.

Такой подробный, развернутый ответ. Не ожидала…

А еще… Мне кажется, он оговорился просто, назвав меня Сиреной. В любом случае, я киваю, что приняла ответ.

– Твой последний партнер по сексу до меня. Быстро! – требует Марсель.

– Тетерин, – выдыхаю я.

Ну, почти партнер… Он уже почти ничего не может. Это самый быстрый и почти не-секс в моей жизни.

– Твоя очередь спрашивать.

– Ты не планируешь оставить профессию?

– Нет! Это… все равно что выстрелить себе в ногу и добровольно сделаться инвалидом.

Марсель тушит сигарету в пепельнице, неторопливо раскуривает еще одну сигарету.

– Ты много куришь?

– Нет. Но сегодня – хочется. Моя очередь!

– Эй… Про курение это был не вопрос! Просто вскользь заметила!

– Это был вопрос. Спросила, я ответил! Перепутал? Прости… Ты спросила ерунду, как и все вопросы до этого. Моя очередь!

Вот гад… Какой хитрый… И не скажешь, что он изрядно выпил.

– Давно виделась с мужем? Быстро!

– Больше месяца назад…

– Ага…

Марсель наливает себе выпить и откидывается на диване.

– Кажется, мне кто-то все-таки спиздел. Я твой первый клиент. В эскорте. Да?

– С чего ты… Взял. Марго просто соврала, выгородила себя.

– Она и сегодня мне сказала то же самое. Я – твой первый клиент. И твои слова это подтвердили.

– Ты путаешь, – пытаюсь улыбнуться.

– Твой последний партнер по сексу до меня – Тетерин, и ты больше месяца его не видела. Так что я – твой первый клиент.

– Нет, ты не понимаешь. Эскорт – это же не только…

– Да, я не понимаю. Не понимаю, почему ты продолжаешь меня убеждать, что ты – та еще шлюха прожженная, с опытом в эскорте, когда это не так. Почему?!

Не выдержав взгляд Марселя, я сама наливаю выпить. Сначала обжигает, потом приятное тепло разливается по телу. Я обмякаю еще больше и подкладываю подушку под себя, чтобы было удобнее.

– Моя очередь спрашивать.

– Да уж постарайся спросить что-то интересное, Елена-Сирена!

– Так… Подожди…

Я уже опьянела. Быстро. Не умею пить. Не ела ничего перед встречей с Марго. Стресс. На голодный желудок я пьянею быстрее, чем когда-либо.

– Почему Сирена?

– Заманила, как Сирена. В отеле… Завела, заманила и оставила ни с чем. Обманула… Чем не Сирена?

Моргаю, моргаю. Веки наливаются тяжестью.

– Моя очередь. Зачем пошла в эскорт?

Зачем я пошла в эскорт?! Правда лежит на поверхности.

– Деньги? – предположил Марсель.

В ответ я делаю неприступный вид.

– Разве по мне скажешь, будто я нуждаюсь?

Зачем я вру? Почему мне так стыдно признаться в собственных ошибках? Погналась не за тем, села в лужу. Огребаю за чужие долги и грехи! За делишки мужа расплачиваюсь! Вспоминаю, как я сверкала бриллиантами и мехами, в доме Ульяны и Андрея. Боже, боже, до самой печени припекает! Мне стыдно становится за то, какую я роскошную и успешную женщину я из себя перед друзьями корчила… Изображала из себя леди, а придется становиться блядью. Кто купит, тому и отдаться придется.

Взгляд Марселя темнеет. Он сжимает кулаки до побелевших костяшек.

– Не хочешь говорить по-хорошему. Легких путей ты не ищешь, да?!

Марсель сердито и часто дышит, сверкает стальным взглядом, ставшим слишком острым.

– Значит, мы пойдем сложным путем. Если не деньги, тогда что? Зачем? За ощущениями острыми пошла? Нравится, когда тебя за деньги имеют? Щекочет нервы ожидание, кто будет натягивать тебя сегодня и в какой позе? Сколько их будет? Может быть, двое тебя захотят снять и заплатят хорошенько… – сыплет подробностями. – Отъебут в два конца. Или по кругу пустят? Ну? Говори… Таких ощущений ты хотела?!

Это даже звучит гадко! А если вспомнить, что меня вот только что едва не изнасиловали два амбала, то не остается сил изображать из себя равнодушную женщину, уверенную в правильности действий.

Внутри что-то разваливается на части, рассыпается трухой.

Это были жалкие остатки моей выдержки.

На лице разливается отвращение.

– Я соврала. Причина – деньги. Да, мне остро и срочно деньги нужны… Много! Причина всегда, прежде всего, в деньгах. Говорить, что деньги не главное, могут лишь те, у кого их не счесть, или у кого нет тех проблем, что есть у меня! – я трясу головой. – Ощущения острые! Ха…

В гробу я такие острые ощущения видела!

Марсель же не серьезно насчет острых ощущений спросил?!

Я начинаю смеяться, закрыв ладонями лицо, пока не понимаю, что в мой смех проникают слезы, и я не в силах их остановить.

Так-так… Это нехорошо. Стоп, Лена. Стоп… Я же заверила Марго, что смогу, но чувствую, что не вывожу уже сейчас.

– Мне в туалет надо. Сейчас приду.

– Сиди!

Марсель мигом пересаживается на диван рядом со мной и толчком ладони вынуждает лечь на подушки, приваливается с боку, обняв за плечи, будто приятеля по бару.

– Сколько?

– Моя очередь спрашивать, Марсель, – говорю севшим голосом и вытираю рукавами халата слезы, которые текут без остановки. – Мы играем.

– А я сейчас без игр спрашиваю. Сколько и кому ты должна…

– Какая разница? Какая, к черту, разница!

Меня трясет. Чувствую себя еще более разбитой, чем до этого разговора с Марселем. Потому что не знаю, что от него можно ожидать.

– Большая разница. Ты подруга жены моего друга. Знаю, что Ульяна хочет тебя крестной мамой для Леши сделать – сына, который только родится. А я уже крестный, но только для Илюхи. С какой стороны ни посмотри, ты не чужой человек. Считай, мы почти семья. По твоему поведению ясно, что ты побоялась рассказать Ульяне правду о том, как на самом деле обстоят дела.

– Нет, все не так. Тогда все было хорошо… То есть нехорошо, по правде. Тетерин уже тогда жил в кредит и напрокат, только я об этом не знала. Не знала, но жила на широкую ногу – тоже. О долгах мне стало известно позднее, – говорю тихим голосом.

– Но Ульяна ничего не сказала. Значит, о помощи ты ее не просила. Два варианта, почему ты этого не сделала. Вариант первый – застеснялась показать, что все хуже, чем ты хвасталась перед нами. Вариант второй – финансов Платоновых не хватило бы помочь тебе расплатиться. Кто и сколько с тебя долгов требует?

Марсель засыпает меня ворохом вопросов, а я ничего не могу сказать, только продолжаю плакать и плакать. Потому что когда он такой – рассудительный, внимательный, дотошный, расписывающий мне все-все по мелочам, моя ситуация выглядит еще хуже! Оказывается, я чересчур оптимистично на все смотрела. Оптимизм – это хорошо, но не тогда, когда ты делаешь вид, что все просто зашибись, как прекрасно, а на самом деле ты тонешь и не кричишь с просьбой о помощи, потому что попросить стремно.

– Значит, много должна. Долги и твои – тоже? Или только долги Тетерина?

– Нет! – выпаливаю охрипшим голосом. – Я никогда никому не была должна. Никогда… Всегда свои деньги имела, даже семье помогала… У меня… всегда были свои деньги, пусть небольшие, но я работать рано пошла. Я всегда… – слов не хватает.

– Значит, муженек наследил. Да? Он не только оскандалился, но и серьезно задолжал! Может быть, даже на бабки кинул, не только сомнительные сделки закрывал. Я прав?!

Разворошил мою жизнь, как будто выпотрошил!

– Хватит с меня вопросов за пределами игры. Моя очередь задавать вопросы… И отсядь. Навалился… Как к другану какому-то.

– А что? Надо было прижаться к тебе, как к шлюхе, которой ты не являешься?

“Или как к девушке, которая нравится!” – вертится на языке.

Но очевидно, я ему не нравлюсь. Не больше, чем все остальные девушки. Просто дырки для развлечения.

– Моя очередь.

– Давай! Ну же… Спроси у меня что-нибудь… Острое.

– Сам напросился. Что у тебя за трения с отцом?

Тишина.

Марсель мрачнеет, щедро наливает себе в бокал и молча выпивает.

– И все? – спрашиваю разочарованно.

– Да. Все. Моя очередь задавать вопросы.

– Что?! Снова?! Почему?! – возмущаюсь. – Я только что отвечала.

– И я. Не ответил – выпил. Такие правила. Все честно… Теперь мой вопрос. Хочешь, я тебя поцелую?

Что же это такое? Провокационная игра! И слишком пьяная… Я уже не вывожу этих правил, смыслов, даже ровно держаться не получается.

– Пи-пить.

– Что? – внезапно начинает смеяться Марсель. – Пипить? Это что такое?! Пи-пи? Или пи-пи и пить?

– Пить. Пить буду. Отвечать не стану!

Я машу Марселю, мол, наливай. Он щедро плещет в бокал. Выпиваю залпом. Уже не печет, горячая жидкость мгновенно вспыхивает огоньком в желудке.

Меня развозит. Слишком много выпила. Хочется закрыть глаза. Опускаю веки и ловлю полеты на каруселях.

– Значит, хочешь, чтобы я тебя поцеловал, – звучит голос Марселя совсем рядом.