Текст книги "Жажда золота"

Картаук усмехнулся:

– Маленькая шутка, в которой я не мог себе отказать. Но Джейн рассердилась на меня из-за нее.

– И правильно. Она знала, что это маленькая шутка может закончиться большими неприятностями для всех нас, – сказал Ли Сунг.

– Я понял, но было уже поздно. И даже испытывал чувство раскаяния … с четверть часа, – добавил Картаук и пожал плечами. – Махарадже до этого нет никакого дела.

– Но Абдар заметил сходство, – сказал Руэл. – И назвал это изысканной дрянью.

– Правда? Не могу передать, как мне приятно это слышать. Ты знаком с Абдаром?

– Встречался с ним один раз.

Улыбка на лице Картаука померкла.

– Он и в самом деле большая дрянь. Мнит себя почитателем искусства. Но готов растоптать мастера, если он отказывается подчиниться ему. Хотя глаз у него наметанный, – снова усмехнулся Картаук. – Уверен, что при виде тебя он сразу захотел сделать изображение для своей коллекции.

– Что-то в этом роде…

– Статуя?

– Маска.

– Интересно… Что ты о нем можешь сказать?

– Не много. Думаю, наша неприязнь была взаимной.

Картаук хлопнул себя по коленям.

– Честное слово, ты мне нравишься!

– Неудивительно, – кивнул Ли Сунг, – у вас есть достойное сожаления сходство характеров.

Взгляд Картаука снова обратился к Руэлу.

– Итак, ты соглашаешься мне позировать?

– А нельзя ли по памяти?

Картаук покачал головой.

– Нет. Задача слишком сложна. И у меня нет времени на переделку.

– Ну хорошо, – Руэл, сбросив плащ, сел на большой квадратный камень у жаровни с противоположной стороны от Ли Сунга. – Если мы сможем прийти к соглашению.

– Вообще-то он пришел не для того, чтобы позировать, а чтобы избавить меня от необходимости торчать тут целыми сутками, – заметил Ли Сунг.

– Это займет не так уж много времени, – проговорил Картаук. – Думаю, Джейн не станет возражать.

– Джейн больше думает о твоей безопасности, чем ты сам.

Картаук отвел рассеянный взгляд от Ли Сунга и снова обратился к Руэлу:

– Так что ты сказал?

– Если ты заплатишь.

– Чем?

Руэл секунду помедлил.

– Насколько хорошо ты знаешь махараджу?

– Я вылепил его статую, когда впервые появился при дворце. Никто не знает его лучше.

– И ты «заглянул к нему в душу» тоже?

– Без сомнения. Это не составило особого труда. Там не такая уж большая глубина.

Руэл удовлетворенно кивнул.

– Тем лучше. Мне нужно добиться от него кое-чего.

– И ты хочешь найти ключ?

– Ты поможешь мне?

– Да. Я могу подсказать тебе, как добиться от махараджи всего, что тебе хочется.

Наконец-то Руэлу улыбнулась удача.

– И как же?

– Я отвечу на этот вопрос, когда закончу вырезать голову, – улыбнулся Картаук.

– Откуда я знаю, что у тебя и в самом деле есть ключик к нему?

– Нам придется поверить друг другу на слово, не так ли?

– Пока что верить придется только мне одному, – ворчливо заметил Руэл.

– Моя работа стоит больше, чем любой подарок, который ты надеешься получить у махараджи, – просто сказал Картаук.

– Понимаю. – Руэл на мгновение задержал на нем взгляд, прежде чем дать окончательное согласие. – За три дня ты управишься?

– За четыре, – сказал Картаук, задумчиво наклонив голову. – Приходи завтра пораньше и приготовься к тому, что тебе придется просидеть весь день.

В этот момент в храм вошла Джейн и присоединилась к ним.

– Я прошла назад две мили. Ничего подозрительного не заметила.

– Означает ли это, что с меня наконец снимается подозрение в предательстве? – спросил Руэл.

– Нет. Это означает, что Пачтал не пошел за нами… на этот раз. – Джейн сняла с себя круглую соломенную шляпу и плащ и, бросив их на каменный пол, шагнула ближе к огню.

– Здравствуй, Джон. Картаук кивнул.

– Ты похудела с тех пор, как мы виделись в последний раз. Здорова?

– Вполне. – Джейн, не глядя на Руэла, проговорила: – Он собирался попросить тебя о чем-то.

– Мы уже обо всем договорились, – ответил Картаук.

– Уже?

– К счастью, мы нашли, чем я могу расплатиться за нужные сведения, – как можно небрежнее сказал Руэл. – Картаук захотел вырезать из дерева мою голову.

Джейн кивнула, тотчас догадавшись, о чем идет речь.

– Этого следовало ожидать. Джон не мог пройти мимо.

Картаук засмеялся.

– Это не слишком большая плата.

– Возможно, не такая уж и маленькая. – Джейн повернулась и взглянула на Руэла. – Мне кажется, пришло время признаться, что именно ты хочешь приобрести у махараджи.

Руэл насторожился.

– Почему именно сейчас?

– Это совершенно неважно само по себе. Но ты знаешь о нас все. Тогда как мы не знаем о тебе ничего. Это знание дает тебе преимущество. А я не хочу, чтобы оно у тебя оставалось.

Руэл немного помолчал и затем медленно проговорил:

– Я собираюсь купить у махараджи остров, который называется Циннидар. Он находится в двух сотнях миль от берега Индийского океана.

– И что хорошего есть на этом острове?

Руэл снова поколебался немного:

– Золото.

– Ошибаешься, – отозвался Картаук. – Если бы хоть на одном из островов, принадлежащих Савизарам, обнаружилось золото, Абдару об этом давно стало бы известно. Он с ума сходит по золоту и уже рыскал повсюду в поисках россыпей.

– Я не ошибаюсь. Оно есть. Золотая гора. Самое богатейшее месторождение, которое когда-либо существовало на свете.

– Тогда почему его никто не обнаружил до сих пор?

– Оно находится в северной оконечности острова, в горах. Отвесные скалы не дают возможности пробиться к нему ни с севера, ни с запада, ни с востока. Центр острова пересекает глубокое ущелье, шириной в несколько миль. Оно не дает пройти к заветной цели с южной стороны.

Картаук скептически покачал головой.

– До него невозможно добраться, но ты знаешь, что оно там есть?

– Я видел его.

– Каким образом? – спросила Джейн.

– Думаю, что я уже удовлетворил ваше любопытство. – Руэл криво усмехнулся. – Теперь вам известно достаточно, чтобы возбудить интерес Абдара к Циннидару и расстроить мои планы, если вы почувствуете, что с моей стороны вам грозит опасность.

– Если ты говоришь правду.

– Он сказал правду, – неспешно сказал Картаук. Его взгляд впился в лицо Руэла. – Скажи, а тебе доводилось когда-нибудь слышать россказни об Эльдорадо?

– Да.

– То золото, как все говорили, покоилось на дне глубочайшего озера. Твое циннидарское золото может оказаться такой же иллюзией. Ты напрасно выкинешь деньги.

– Циннидар не Эльдорадо. Если бы мне удалось уговорить махараджу продать мне этот остров, я нашел бы способ добыть кучу золота.

Картаук вдруг улыбнулся.

– Будем надеяться. Для меня в мире никогда не будет слишком много золота.

– Поскольку я занимаюсь тем, чтобы добыть для тебя как можно больше материала для работы, то, думаю, ты не откажешься сказать мне, какой ключик подходит к душе махараджи.

– Разумеется. Но если Абдар узнает каким-то образом, чем ты собираешься завладеть, он перережет тебе горло. – Картаук повернулся к Джейн. – Я постараюсь закончить работу за четыре дня.

– Ты покажешь мне дорогу сюда, – сказал Руэл.

– Нет, – отрезала Джейн. – Я сама буду водить тебя к храму.

– Зачем тебе мокнуть под дождем? – возразил Руэл. – Посидела бы это время под крышей.

– Нет. – Джейн придвинулась ближе к жаровне. – Здесь намного холоднее, чем под теплым дождем. Что-то огонь перестал греть. Наверно, дров маловато.

Ли Сунг молча поднялся и, прихрамывая, подошел к своей койке, под которой лежали сложенные дрова. По пути он прихватил и полотенце.

– Тебе надо хорошенько просушить волосы, – сказал он.

– Времени уже нет. Полдня пролетело, как один миг, – вздохнула Джейн. – А мне еще надо съездить на строительство и …

– … убедиться, что Патрик занят делом, – закончил за нее Ли Сунг. – Ты собираешься проверять его каждый день?

– Но надо же убедиться, что нет никаких накладок…

– И что он и в самом деле работает, а не сидит под деревом и не потягивает виски. – Ли Сунг склонился над ней и вытер Джейн лицо. Потом он поднял тяжелую косу и, обернув ее полотенцем, принялся старательно растирать. – Нельзя пытаться успеть сделать все на свете за всех на свете.

– Ты же понимаешь, что здесь – особый случай. – Джейн попыталась повернуть голову, чтобы взглянуть на Ли Сунга. – Он действительно…

– Не вертись. Дай мне как следует высушить твои волосы.

Джейн послушно выпрямилась.

– Это бессмысленное занятие. Они снова вымокнут, как только я выйду на улицу.

– А кто в этом сомневается? И все же лучше, если ты посидишь эти несколько минут не как мокрая курица, – возразил Ли Сунг, продолжая свое дело.

Глядя на друзей сквозь легкие язычки пламени, которые взвились выше после того, как Ли Сунг подбросил дров, Руэл испытывал самые противоречивые чувства. Нельзя было ошибиться в том, насколько сильно привязаны друг к другу эти два человека. Сколько в каждом жесте понимания и… взаимной симпатии. Боже! Что с ним творится? Отчего он весь вдруг вспыхнул от гнева? Какое ему дело до того, что она доверяет этому китайскому пареньку больше, чем ему? И тем не менее это задело Руэла.

– Нет. Ты не содомит! – Картаук опустился рядом с ним.

Глянув на него сбоку, Руэл понял, что все это время мастер не спускал с него глаз, и сразу насторожился.

– Я же сказал тебе это с самого начала.

Картаук заговорил тихо, чтобы Джейн и Ли Сунг, сидевшие по ту сторону жаровни, не могли услышать их:

– Но ты умолчал о том, какая женщина возбудила в тебе страсть.

Руэл напрягся еще сильнее.

– А если бы признался?

– Я бы посоветовал тебе быть осторожнее. Она сделала очень много для меня, и я не позволю причинить ей вред.

– С какой стати я должен ей вредить? У меня нет ни малейшего желания…

– Желание – одно. А легкомыслие – другое. – Картаук пожал своими громадными плечами. – Но она сторонится тебя. Возможно, мне и не придется вмешиваться.

– Благодарю, – сухо отозвался Руэл. Его взгляд снова вернулся к Джейн и Ли Сунгу, которые о чем-то тихонько разговаривали.

Недовольство его росло с каждой минутой.

– Они знают друг друга очень давно, – заметил Картаук. – Естественно, что они постоянно заботятся друг о друге.

– Вижу.

– Это выводит тебя из себя.

– Почему это должно выводить меня из себя? Ей нужен кто-то, кто бы заботился о ней. Патрик плохо справляется с этой задачей. – Руэл попытался переменить тему: – Ты сказал, что больше всего любишь работать с золотом?

– Это божественный металл. Но с ним умеют обращаться правильно только великие мастера. Именно поэтому я так долго оставался во дворце. Редко удается найти заказчиков, которые могут позволить себе обставлять свое жилище изделиями из драгоценного металла.

– Тогда почему ты решился уйти?

– Мне казалось, что в том месте, где мою работу ценят, где в ней заинтересованы, можно поступиться многим. – Он пожал плечами. – Но я заблуждался на свой счет. К своему беспредельному удивлению, я обнаружил, что у меня есть совесть.

– Я не совсем понимаю, куда ты клонишь…

– Абдар потребовал, чтобы я выполнил несколько его заказов, которые я счел ужасными. И отказал ему.

– Он рассвирепел?..

– … и пригрозил, что отрубит мне руки, если я не подчинюсь. Когда я сбежал, он уговорил моего ученика Бенареса выполнить то, чего не захотел делать я. Но Абдар прекрасно понимает, насколько моя работа была бы лучше. – Картаук заговорил чуть громче: – Надеюсь, ты, Джейн, прихватила на этот раз еще что-нибудь, кроме риса. Я съел его уже так много, что у меня глаза начали косить, как у Ли Сунга.

– Радуйся! – пробормотал Ли Сунг. – Будешь лучше видеть. У всех людей должна быть такая форма глаз.

– Я принесла мясо и бобы, – улыбнулась Джейн. – Надеюсь, что к тому времени, когда они закончатся, тебя уже здесь и не будет.

– Куда мне податься, – пожал плечами Картаук, – великие мастера должны иметь покровителей. А покровители любят хвастаться, показывая свои сокровища. Абдар непременно узнает о какой-нибудь моей работе и отыщет по ней меня.

– В самом деле. – Джейн повернулась к Руэлу. – Ты обещал, что найдешь безопасное место.

– Теперь оказывается, что нужен еще и покровитель, который будет держать его работу в секрете, – раздраженно отозвался Руэл. – Задача все усложняется и усложняется.

– Но ты ведь обещал выполнить все, о чем я попрошу, – напомнила Джейн.

Руэл сжал губы.

– Хорошо. Я постараюсь выполнить и это условие. – Он повернулся к Картауку. – Что ты скажешь о том, чтобы вернуться в Турцию? Она достаточно далеко от этого места…

– Я уехал оттуда из-за того, что мне начали завидовать. Там я буду в еще большей опасности, чем где-либо.

Руэл нахмурился.

– Мне надо подумать.

– Придумай для начала, как вывезти его отсюда, – посоветовала Джейн.

– Это я уже продумал.

Она вскинула брови.

– И каким же образом?

– Пробный поезд пойдет в Наринт в ночь перед официальной сдачей железной дороги самому махарадже. Мы спрячем Картаука где-нибудь возле железной дороги за пределами Казанпура и подберем его, когда выедем из города. Наринт – рядом с портом, оттуда его легче посадить на пароход.

Картаук усмехнулся.

– Очень умно. Теперь я вижу, что Джейн не зря решила воспользоваться твоей помощью.

– План неплох, – раздумчиво проговорила Джейн. – Если Абдар ничего не заподозрит.

– Наша задача – отвлечь его внимание.

– И ты уже знаешь, как?

– Придумаю. У меня будет масса времени, пока Картаук закончит скульптуру. – Руэл поднялся и потянулся за плащом. – А сейчас нам пора возвращаться в Казан-пур. – Он улыбнулся. – Я поеду проверить, справился ли Патрик со своими обязанностями.

– Я сама собиралась это сделать, – сказала Джейн.

– А теперь это сделаю я. – Руэл набросил ей на плечи плащ. – Считай, что я таким образом добиваюсь прощения. Я имею на это право?

Джейн замялась, бросив смущенный взгляд на Ли Сунга и Картаука, которые внимательно прислушивались к их разговору.

– Вот поэтому к нашему дражайшему Патрику поеду я. – Руэл поднял ее шляпу с широкими полями и, надев на голову Джейн, осторожно завязал тесемки под подбородком.

Все это принесло ему странное чувство удовлетворения, и он вдруг понял, что Картаук вовсе не такой проницательный человек, каким пытался представить себя. Не страсть бушевала в груди Руэла в тот момент, когда он смотрел на Джейн и Ли Сунга, – его терзали зависть и ревность. Те знаки внимания, которые, не задумываясь, оказывал ей Ли Сунг, поскольку долгая дружба и доверие давали ему на это право, Руэл почел бы счастьем исполнять сам. Но Джейн принимала их с настороженностью.

– Кроме того, – он обернулся к Картауку, – я смогу присмотреть место, где тебя можно было бы спрятать до прихода поезда.

– Каким образом Джейн познакомилась с тобой? – спросил Руэл у Картаука, с восхищением глядя, как под ловкими пальцами мастера грубый кусок дерева обретает черты живого человеческого лица.

Картаук, срезая острым резцом деревянную стружку, ответил:

– Я сам подошел к ней после того, как услышал, что она разыскивает мастера, который может выполнить заказ махараджи. Она часто приходила на базар, где я тогда нашел временное убежище, и у меня была возможность понаблюдать за ней. Я решил, что ей можно довериться, и поздним вечером сам заявился к ней в дом.

– Ты рисковал.

– Мне ничего другого не оставалось, – просто сказал Картаук, разглядывая лицо Руэла. – Почти три недели я не работал, голод терзал меня. Все свои инструменты я оставил во дворце. Мне нечем было вырезать даже шахматную фигурку. Дольше оставаться в таком положении я не мог. – Он повернул кусок дерева так, чтобы с левой стороны на него падало больше света. – Если бы дверь надо было делать не из золота, а из какого-нибудь другого материала, я бы еще подумал. Но мысль, что такой заказ выполнит другой мастер, была непереносима… Джейн сказала мне, что ты так же сильно любишь золото, как и я.

– А что еще она сказала обо мне?

– Что ты безжалостен, эгоистичен…

– Это правда.

Картаук засмеялся.

– … и честен.

– Это она сказала?

– Нет, это мое личное впечатление. – Картаук посмотрел в другой конец помещения, где Джейн и Ли Сунг, сидя на полу, играли в карты. – Джейн, похоже, отказывается заметить в тебе хоть одно положительное качество. Я не стал переубеждать ее. Для Джейн намного безопаснее верить, что ты – дьявол во плоти.

– И когда ты пришел к ней, ты признался, что сбежал от Абдара?

Картаук кивнул.

– Сначала я не хотел говорить об этом. Но Джейн с такой готовностью вызвалась помочь мне, что было бы нечестно не предупредить ее.

– И что же?

– Как видишь, ее это не остановило. Она обеспечивала меня едой, инструментами, помогла перебраться сюда. Разве непонятно? Она спрятала меня под свое крылышко, а я смог заняться дверью, уже не беспокоясь ни о чем другом.

Руэл нахмурился.

– И тебя не заботило, как сильно она рискует из-за тебя?

– Ей надо было выполнить заказ махараджи. Мне необходимо было работать и находить где-то еду. – Картаук вскинул голову. – Кому, как не тебе, это должно быть особенно понятно… Стремясь к своей цели, ты становишься таким же одержимым. Возьмем, к примеру, тот же Циннидар…

– Да, – медленно кивнул Руэл, – ты прав. Ли Сунг сказал, что ты сам выбрал этот храм.

– Я знал, что здесь можно разобрать одну из стен и сделать печь для отливки двери. Никто сюда не приходит молиться. А красота – тоже служение божественному началу. И я не считаю, что осквернил этот храм своим присутствием.

Руэл усмехнулся.

– Не сомневаюсь. – Но его улыбка исчезла, когда он посмотрел в сторону Джейн. В последнее время это происходило с ним постоянно. Он заявил, что собирается относиться к ней как к ребенку, но в первый же день посещения храма его благие намерения развеялись как дым. Что за дьявол в него вселился? Такого чувства он не испытывал еще ни к одной из женщин. Не только его взгляд постоянно устремлялся в ту сторону, где сидела Джейн. Но всякий раз при этом он испытывал потребность и прикоснуться к ней.

Туго заплетенные волосы Джейн при свете огня отливали бронзовым цветом. И в кончиках пальцев он тотчас уловил непонятное покалывание. Оно бы исчезло, будь у него возможность распустить волосы, погрузить пальцы в шелковистую массу и соскользнуть вместе с этим золотистым водопадом по ее плечам, по груди, по спине. И как только он представил эту картину, ему опять захотелось увидеть ее обнаженной, со страстным выражением на лице, которое вспыхнуло у нее в вагоне махараджи. Горячая волна прошла по телу и сконцентрировалась в самом низу, принеся ощущение неразрешимой тяжести.

Джейн сжалась. И Руэл понял, что она угадала его желание. Хотя Джейн и не отводила глаз от карт, ей все равно не удавалось обмануть его. И когда она нервным, порывистым движением подняла руку, чтобы откинуть с виска завиток волос, рукав ее рубашки сполз, обнажив красивую руку. Еще одна жаркая молния пронзила его. Конечно, ему трудно сдерживать себя. Но утешением служит по крайней мере то, что он не одинок в своих страданиях. Джейн догадывается о том, что ему приходится переживать, и сама страдает не меньше.

И все же почему он не может отвести от нее глаз?

– Да! Ей лучше держаться подальше от тебя, хотя ты, безусловно, придерживаешься иного мнения, – пробормотал Картаук. – И ситуация обостряется с каждой секундой, не так ли?

Руэл резко отвел глаза от Джейн.

– О чем это ты?

Картаук улыбнулся.

– Если бы я вырезал не голову, а всю статую целиком, мне пришлось бы изготовить изрядное количество фиговых листов, чтобы прикрыть одно всем известное место.

– В таком случае, очень удачно, что ты сразу решил ограничиться верхней половиной.

Картаук уверенными движениями срезал стружку.

– Видишь ли, признаки желания не ограничиваются только низом. Стиснутые скулы, раздувающиеся ноздри, рот, который…

– Мне жаль, что я доставляю тебе столько хлопот…

– Вожделение, которое так красноречиво проступает на твоем лице, придает ему первозданную красоту.

– Ценой тех неудобств, которые мне приходится испытывать, – Руэл попытался слегка изменить позу. – Долго мне еще придется так сидеть?

– Завтра, наверное, я смогу закончить, – задумчиво ответил Картаук. – У меня такое ощущение, что это будет одна из лучших моих работ. Я сам весьма доволен ею, что бывает нечасто. Если бы у меня только было…

– … золото! – усмехнулся Руэл. – Мне начинает казаться, что твоя страсть к нему еще сильнее, чем моя.

– Не сомневаюсь. Для меня золото означает красоту. Для тебя знаменует власть и силу. Но красота, в конце концов, всегда одерживает победу. Королей свергают, империи разрушаются, но искусство и красота переживают века. – Он помолчал и вздохнул. – Полагаю, ты с нетерпением ждешь обещанной платы?

– Способствовать созданию неповторимого произведения искусства – тоже своего рода вознаграждение.

– Мне почудилось или в твоем тоне проскользнула нотка иронии?

– Если бы это было действительно так, ты бы вряд ли сумел ее почувствовать. Я бы сделал все, чтобы скрыть это оскорбительное для тебя отношение к непреходящим ценностям.

Картаук громко рассмеялся.

– В самом деле. – Он вернулся к своей работе и уже другим тоном закончил: – Игрушка.

– Не понял?

– Пошли махарадже какую-нибудь необыкновенную игрушку.

Руэл непонимающе смотрел на него.

– Ты имеешь в виду детскую игрушку?

– Поверь мне.

– Чтобы завоевать благосклонное внимание одного из богатейших вельмож Индии, ты предлагаешь мне подарить ему детскую игрушку?

– Потому что он недалеко ушел от ребенка по своему развитию. Думаешь, каким образом мне удавалось выдерживать его причуды в течение шести лет? Он бы извел меня, если бы я не нащупал его слабое место. Я знал, как отвлечь его внимание, когда он становился слишком назойливым и раздражительным. – Увидев сомнение на лице Руэла, Картаук сердито закончил: – Савизары, следуя кастовым запретам, женились только на своих близких родственницах, чтобы не выпускать и не дробить своего богатства. Ничего удивительного, что со временем наступило вырождение. И махараджа, и его сын каждый в своем роде остались на уровне ребенка. Только один просто капризный и взбалмошный, а второй – злой и мстительный.

– Абдар не ребенок.

– Нетерпеливость в достижении желаемого, неспособность понимать других людей, нежелание считаться с их чувствами, вообще неумение видеть в них тоже живых существ, его самомнение и эгоизм – все эти качества с возрастом только развились. Но взрослым он так и не стал, – язвительно улыбнулся Картаук.

– Игрушки… Это звучит так просто… Подозрительно просто.

– Я знаю одного мастера-ювелира. Его зовут Намир, он живет на Пальмовой улице. Он давно занимался изготовлением одной сложной игрушки. Скорее всего он ее уже закончил. Заплати ему, не жалея денег. Думаю, эта игрушка того стоит. Я часто прибегал к его услугам, и махараджа всегда оставался доволен.

«Неужели это правда?» – недоумевал Руэл. Он попытался вспомнить все, что когда-либо слышал о махарадже.

«Он не интересуется ничем, кроме своей железной дороги…»

«Его завораживает внешний блеск»…

Это подтверждало слова Картаука.

Стремление Савизара потворствовать своим желаниям, ничем не объяснимые прихоти, капризное желание, чтобы они были исполнены именно так, как он требует, – все это свидетельствовало о том, что характер его мало чем отличался от характера ребенка.

– Но почему никто не пользуется этим?

– Не все обладают моей проницательностью. И многие считают, что, заполучив требуемое, он наконец успокоится. И потом, безопаснее считать махараджу сумасбродным, а не слабоумным.

– Если я пришлю ему игрушку, он примет ее, считая, что все обязаны думать о нем, и даже не спросит, откуда она у него появилась.

– Я дал тебе ключ. А отпереть заветную дверь – твое дело. И я с интересом буду ждать, как ты справишься с этой задачей. – Картаук посмотрел на Руэла. – Перестань хмуриться. Зря я сказал об этом сегодня. Надо было дождаться завтрашнего дня. Теперь ты будешь размышлять и строить всевозможные планы, а я как раз перешел ко лбу. И не хочу, чтобы его пересекали морщины.