Текст книги "Рыжеволосая танцовщица"

Глава 2

Оказавшись в машине, Сабрина расслабилась и почувствовала, как она устала. В изнеможении она откинула голову на мягкую обивку кресла роскошного «Линкольна» и закрыла глаза.

Они уже почти подъехали к ее дому, когда Донахыо вдруг заговорил, словно больше не мог сдержать любопытство:

– Что случилось, чем вы его так разозлили?

Сабрина удивленно взглянула на него.

– Не знаю, я не собиралась его злить, – сухо произнесла она. – Он рассердился сам на себя.

Донахью покачал головой.

– Дело в том, что с Алексом Бен-Рашидом обычно никто так не разговаривает.

– А зря. Может быть, тогда он бы вел себя поскромнее. Вы боитесь его, мистер Донахью? вдруг спросила она.

– Нисколько, – спокойно ответил он. – Нас слишком многое связывает, чтобы мне его бояться. Я знал Алекса, еще когда он был мальчишкой. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Но такой красотке, как вы, я бы посоветовал быть с ним поосторожнее. Если парень рос наследником престола одной из самых богатых нефтяных империй, вряд ли можно ожидать, что он будет скромным и застенчивым. Уже сейчас он является одной из самых значительных фигур в мире бизнеса. А когда умрет его дед, Алекс станет ни много ни мало единоличным правителем Седихана. Так что считаю своим долгом предупредить вас: Алекс Бен-Рашид – человек очень серьезный и шутить не склонен.

Сабрина устало вздохнула.

– Не беспокойтесь и передайте мистеру Бен-Рашиду, что наши пути не пересекутся. Я собираюсь держаться от него так далеко, как позволяют пределы Хьюстона.

– Скорее насколько вам это позволит Алекс, – заявил Донахью с циничной улыбкой.

– Господи, да через два дня он вообще забудет о моем существовании, – уверенно изрекла Сабрина. – Мы с ним совсем из разных миров.

– Не уверен, – задумчиво произнес Донахью. – Даже то, что он вдруг проявил о вас такую заботу, что именно меня попросил сопровождать вас до дома, на него совершенно не похоже. Обычно Алекса не интересует, что делает его очередная подружка и где. Он знает, что только он свистни – и любая прибежит сразу же.

Донахью свернул во двор и остановил машину там, где указала Сабрина.

– Не трудитесь провожать меня, – торопливо сказала Сабрина, открывая дверь машины. – Спасибо, что подвезли.

– Сидите, мисс Кортни, – ухмыльнулся Донахью. – Мне приказано доставить вас в целости и сохранности до двери вашего дома.

Он вышел из машины, обошел вокруг нее и с шутливым поклоном помог Сабрине вылезти. Подойдя с ней к двери, он взял у нее ключ и сам открыл замок.

– Заприте за собой дверь, – сказал он, отдавая ей ключ.

– Не беспокойтесь, я никогда не забываю это делать. Большое спасибо, мистер Донахью. Вы очень любезны.

– Сабрина, это ты? – раздался голос.

– Иду, Дэвид, иду. Подожди минутку. – Она снова повернулась к своему провожатому. – Спокойной ночи, мистер Донахью.

– Дэвид… – задумчиво повторил Донахью, рассматривая табличку на двери. – «Дэвид Брэдфорд, Сабрина Кортни». – Он присвистнул. – Оказывается, у Алекса могут возникнуть проблемы, которых он не ожидал.

– Уходите, пожалуйста, – прошептала Сабрина. «Дэвид любопытен как ребенок, – подумала она, – еще высунется, чего доброго».

– А он, оказывается, ревнив, этот Дэвид, – ухмыльнулся Донахью. – Спокойной ночи, Сабри-на. – Он дружески помахал рукой и поспешил к машине.

Сабрина прошла в глубь квартиры.

Анжелина Сантанелла оторвалась от телевизора, где показывали очередной фильм ужасов.

– Что ты так долго? Дэвид уже начал беспокоиться.

– Сейчас всего лишь начало двенадцатого, – Сабрина присела на подлокотник кресла Анжелины. – Где он?

– На кухне. Готовит себе чашку горячего шоколада. – Анжелина приглушила звук телевизора. – Я принесла целую коробку печенья – и что ты думаешь? Оглянуться не успела, как он все умял подчистую. Сладкоежка!

– Ты его балуешь, Анжелина. – Сабрина покачала головой, укоризненно посмотрев на свою соседку.

Семья Сантанелла жила этажом ниже, но в доме Дэвида и Сабрины она была как родная. Сабрина еще не встречала таких добрых и отзывчивых людей, готовых поделиться последним.

– Я его балую? – ответила Анжелина. – Чья бы корова мычала. А еще он сегодня помыл голову и попросил меня завязать ему этот ужасный хвостик, который почему-то так ему нравится. Сабрина, заставь наконец его подстричься.

– Пусть ходит, как хочет. Кому это мешает? Анжелина строго покачала головой, но лицо ее оставалось добрым.

– Все возишься с ним, – добродушно проворчала она. – Целый день вокруг него.

– Я его люблю, – прошептала Сабрина. – Он мне ближе, чем брат. Или, лучше сказать, сейчас он мне стал чем-то вроде сына.

– У Дэвида есть родители. Ты не должна взваливать на себя всю ответственность за него.

– Да не учи меня, пожалуйста, как я должна о нем заботиться! Настоящая привязанность и любовь безграничны. Джесс и Сью и так делают все, что в их силах. Кто-то должен быть рядом с Дэвидом. Сейчас он наблюдается в наркологическом центре, а его родители не могут оставить ранчо. Ранчо их не просто кормит – оттуда их род, их корни.

– Они могли бы все-таки присылать чуть побольше денег, – упрямо настаивала Анжелина. – А тебе не мешало бы найти более респектабельную работу.

«Респектабельную»! Уже второй раз за вечер Сабрине пришлось услышать это слово. И ладно бы только от Алекса Бен-Рашида – а то от Анжелины. Но сейчас ей не хотелось спорить.

– Его родители посылают столько, сколько могут. В прошлом году у них были трудные времена, они чуть не разорились. Но теперь, кажется, понемногу выкарабкиваются. Кроме того, я перед ними в долгу, – прошептала Сабрина. – Когда мои родители погибли, Джесс и Сью, не раздумывая, взяли меня к себе. Они были нашими соседями. Мы с Дэвидом росли как брат и сестра. – Она улыбнулась. – А сейчас мы и сами зарабатываем себе на жизнь. Мне в «Новелтиграмз» платят очень даже прилично, а того, что Дэвид получает у твоего мужа, достаточно, чтобы оплачивать медицинские счета.

– Я знаю, сколько Джино платит твоему Дэвиду. Этого никак не может хватить на то, чтобы оплачивать счета вашего новомодного психиатра, – нахмурившись, произнесла Анжелина. – Дэвида одурачить нетрудно. Ничего не стоит сказать ему, что он поправляется. Но я-то видела все отчеты врача. – Она вздохнула. – Мы рады бы платить парню больше, но сейчас не в состоянии. Если только через год, когда наш бизнес окрепнет… Дэвид стоит втрое больше того, что мы ему платим. Джино говорит, что у него золотые руки.

Компания Джино была недавно организованной фирмой по озеленению парков и газонов. Сабрина была искренне рада, что Джино сумел предоставить Дэвиду хоть какую-никакую работу. Пусть даже он получает копейки, но ведь он занят тем, что любит…

– Мы и так вам благодарны. Вы не только дали ему работу, так ты еще для него готовишь и бываешь с ним по вечерам, когда меня нет дома.

– Мне это не в тягость. Он такой послушный… – В черных глазах Анжелины затаилась тревога. – Как ты думаешь, поправится он окончательно? – неуверенно спросила она. – Его болезнь так затянулась…

– Врачи пока не могут сказать что-то определенное, – опустила глаза Сабрина. – Воздействие таких наркотиков на мозг до конца еще не изучено. Дэвид слишком далеко зашел, и я сама не уверена… Когда его в последний раз забирали в госпиталь, он был совсем плох… – Сабрина передернулась, снова вспомнив об этом. Она встала и попыталась улыбнуться. – Скажи этому пай-мальчику, когда он закончит поглощать свои сладости, что я в ванной. – Она скинула плащ. – Ты досмотришь фильм?

– Наверное, да, – кивнула Анжелина. Она усилила громкость телевизора и снова уткнулась в экран. – Ты знаешь, мне кажется, Дракула на самом деле был итальянец. Румын не может быть таким эротичным.

Через двадцать минут Сабрина, выйдя из душа, накинула свою старенькую пижаму и залезла под одеяло. После этого безумного вечера она чувствовала себя совершенно вымотанной.

«Много чести так волноваться из-за какого-то Алекса Бен-Рашида, – подумала вдруг она. – Что, у меня своих проблем мало, чтобы забивать голову его проблемами? Да и что такого, собственно, произошло? Как еще мог среагировать этот ловелас на молодую женщину? А то что он был очень настойчив, то это потому, что, наверно, впервые в жизни женщина ему отказала. Если верить газетам, то чуть ли не каждую ночь у него в постели – новенькая. Так что к отказам он не привык. Завтра увидит еще какую-нибудь симпатичную мордашку – и сразу же забудет, что есть на этом свете какая-то Сабрина Кортни… Нет, глупо волноваться из-за Алекса Бен-Рашида!»

– Сабрина, можно мне сегодня спать в твоей комнате?

Она подняла глаза. В дверях, переминаясь с ноги на ногу, в нерешительности стоял Дэвид.

«Как он красив даже в этой своей старой синей футболке!» – с нежностью подумала она.

Небесно-голубые глаза Дэвида и его золотистые волосы, забранные в тот самый хвостик, который так не нравился Анжелине, контрастировали с ровным бронзовым загаром от постоянной работы на свежем воздухе.

– Ты что, смотрел с Анжелиной фильм ужасов? – нахмурилась Сабрина. – Ты же знаешь, что доктор Свенсон запретил тебе смотреть подобные фильмы.

Он покачал головой.

– Нет, я читал свежий номер журнала по цветоводству. Мне дал его Джино. – Он виновато улыбнулся, словно извиняясь. – Мне просто одиноко, Сабрина. Тебя весь вечер не было.

Сабрина с минуту помолчала.

– Ладно, – наконец сдалась она. – Почисти зубы и надень пижаму. Но чур, никаких разговоров за полночь. Тебе завтра рано вставать на работу.

– Хорошо, не буду, – обещал он. – Пойду принесу Миранду.

«Что еще за Миранда?» – удивленно подумала Сабрина, кутаясь в одеяло.

Мирандой оказался полуувядший нарцисс в торфяном горшочке. Дэвид осторожно поставил цветок на ночной столик и сел на свою кровать, блаженно улыбаясь. На нем, как обычно, были только голубые пижамные брюки. Его загорелый мускулистый торс, покрытый золотистым пушком волос, был великолепен.

«Ребенок в теле мужчины», – мелькнула у нее мысль.

– Не возражаешь, если я не буду выключать свет? – спросил он, тревожно глядя на цветок. – Миранде нужен свет, чем больше, тем лучше.

«Это тебе нужен свет», – подумала Сабрина, и от нахлынувших чувств у нее вдруг защемило сердце. Первые несколько месяцев по возвращении из больницы, где его, можно сказать, вытащили с того света, Дэвида по ночам мучили кошмары, истощавшие его силы. Даже теперь он все еще не мог спать в темноте, оставляя хотя бы слабый ночник, и Сабрина не возражала. Слава Богу, теперь можно сказать, что Дэвид поправляется.

– Ты думаешь, тебе удастся ее выходить? – тихо спросила Сабрина.

– Надеюсь. Ей с каждым днем все лучше. Главное, что ей нужно, – это знать, что кто-то о ней заботится. Мы заботимся о тебе, Миранда. – Он нежно погладил лепесток.

Горло Сабрины перехватило от нежности.

– Ложись, – проговорила она. – Накройся одеялом. Миранда чувствует, что мы о ней заботимся.

Дэвид послушно лег, но глаза его пристально глядели на Сабрину. В них светился неподдельный детский восторг.

«А ведь он на год старше меня. В это трудно поверить», – подумала она. Наркотики, истощив здоровье Дэвида, остановили его развитие, оставив вечным ребенком. Любой, столкнувшись с беззащитной наивностью Дэвида, растрогался бы до глубины души. Казалось, он весь светится изнутри каким-то особым, чистым светом.

Дэвид снова уставился на свою Миранду.

– Я верю, она действительно чувствует, что мы о ней заботимся, – произнес он, слегка нахмурив лоб. – Цветы гораздо отзывчивее на заботу, чем люди, Сабрина.

– В самом деле?

Он кивнул.

– Иногда может показаться, что цветок умирает, но цветы очень гордые, они не допускают, чтобы их жалели. Не знаю почему, но я чувствую, что это так. А раньше я знал почему, Сабрина?

«Когда-нибудь он вспомнит о том, что было раньше, – подумала она. – Но сейчас ему кажется, что это было в какой-то прошлой жизни, словно даже и не с ним».

– Раньше ты просто не задумывался над этим, – сказала она, – потому что был слишком занят. Он удивленно, почти испуганно посмотрел на нее.

– Но как я мог этого не понимать? – недоуменно спросил он. – Ведь это же так просто!

– Теперь ты на многое смотришь по-другому, Дэвид. И многое понимаешь гораздо лучше.

Он пожал плечами и снова посмотрел на свой цветок. Помолчав с минуту, он заговорил:

– Сабрина, ты помнишь фильм про маленькое космическое существо по имени И Ти?

«Как я могу забыть! Это же твой любимый фильм. Мы смотрели его вместе бессчетное число раз. Есть в этой волшебной сказке о любви то, что затронуло глубокую душевную струнку в том ребенке, которым ты теперь стал, Дэвид».

– Помню, – вслух произнесла она.

– Помнишь, – задумчиво проговорил он, – когда это существо прикасалось к поникшим цветам, они снова возвращались к жизни? Как это красиво!

– Да, очень красиво.

Он снова нежно погладил пальцем один из золотистых лепестков Миранды.

– Как бы я хотел, чтобы люди тоже могли возвращаться к жизни и расцветать от одного лишь прикосновения. Всего одно прикосновение – и мы оживали бы и раскрывали свои лепестки навстречу солнцу. Как бы это было чудесно!

– Да, это было бы чудесно, – прошептала Сабрина, пытаясь сморгнуть навернувшиеся на глаза слезы.

Дэвид все так же глядел на нарцисс, погруженный в свои мысли.

– Разумеется, – произнес он, – это не для всех нужно. Некоторые люди расцветают сами по себе. – Его взгляд перешел на лицо Сабрины. – Как ты, Сабрина. Ты похожа на фиалку – яркую, с мягкими бархатными лепестками. Ты вся бархатная. Иногда я чувствую, как твое тепло обволакивает меня, грея и успокаивая. Это так прекрасно, Сабрина…

Сабрина проглотила подступивший к горлу ком.

– Что ты, Дэвид, ведь цветы такие хрупкие… Они живут так мало… Дэвид нахмурился.

– Не совсем так. На самом деле цветы очень выносливые, – серьезно произнес он. – Просто они не отцветают, а засыпают. Потом они снова набирают силу и расцветают еще краше. Они отдыхают в темноте перед тем, как возродиться.

Силу в темноте… Лишь один Бог свидетель, какой мрак окружал ее последние два года и какое напряжение от нее потребовалось… Слава Богу, теперь все это в прошлом…

– Это хорошо, что ты считаешь меня сильной… Но кто-то, кажется, обещал мне сразу же заснуть!

Сабрина поудобнее устроилась на подушке, свернулась калачиком и демонстративно закрыла глаза. Она услышала недовольный вздох и ворчание Дэвида на соседней кровати. Наконец он затих. Сабрина долго ждала, потом решилась открыть глаза и незаметно посмотреть на него.

Дэвид не спал. Его голубые глаза были широко распахнуты, и взгляд их был все так же устремлен на цветок. Он снова погладил пальцем золотые лепестки своей Миранды.

– Чудно, – прошептал он чуть слышно.

Сабрину снова переполнило чувство нежности к этому беззащитному и наивному взрослому ребенку.

Уткнувшись в подушку, она беззвучно заплакала.

Глава 3

Сабрина опустилась на колени и склонила голову, что означало конец представления. Она подняла глаза на своего клиента, грузного краснолицего мужчину, и увидела на его губах довольную улыбку.

– Поздравляю с назначением на должность вице-президента, мистер Селкирк, и желаю вам больших успехов.

Мужчины за столом разразились веселым, добродушным смехом, к которому присоединились и бурные аплодисменты владельца популярного французского ресторана, с неподдельным интересом следившего за ее выступлением. Селкирк, машинально пробормотав слова благодарности, больше был занят окружавшими его важными персонами.

Сабрина и не ожидала от него ничего другого. Она легко поднялась на ноги, помахала мужчинам рукой и прошла к столику у двери, за которым ее ожидал Гектор Рамирес. Он подхватил портативный магнитофон и протянул Сабрине ее белый бархатный плащ.

– За кассетой я послежу, Сабрина, – сказал он. – Я не спущу с нее глаз, если это, как ты говоришь, единственный экземпляр. На этот раз все прошло очень удачно. Даже на официантов не пришлось покрикивать, чтобы они не болтались по залу со своими подносами.

Гектору с его внушительной фигурой вообще не нужно было ни на кого покрикивать. Это и было главной причиной, почему Джоэль нанял этого студента сопровождать Сабрину. В ярко-красном тюрбане и длинном просторном халате Гектор выглядел очень внушительно и живописно, напоминая слугу из восточного гарема.

– Тебя подбросить до офиса? – спросила Сабрина, надевая туфли. – Ты, кажется, хотел забрать свой мотоцикл.

Гектор помотал головой.

– Нет, мне нужно дописывать курсовую. Так что я на автобусе прямо в библиотеку. А мотоцикл заберу попозже, с братом. – Он взял ее своей лапищей под руку, и они вышли из ресторана. – Но сначала я посажу тебя в эту твою развалину, которую ты называешь машиной, чтобы знать наверняка, что ты по крайней мере в целости и сохранности.

– Мой «Фольксваген» уж точно безопаснее твоего мотоцикла, – слегка обиделась она. – По крайней мере, сидя в нем, я защищена со всех сторон.

– Эх, нет в тебе никакой романтики! – вздохнул Гектор. – Если уж машина, так, скажем, вот как этот лимузин! Шикарный, да? Никогда не мечтала на таком прокатиться?

«Ох уж эти мужчины с их страстью к машинам!» – подумала Сабрина. Она посмотрела туда, куда указывал Гектор, и похолодела.

Из роскошного белого лимузина выходил не кто иной, как Алекс Бен-Рашид собственной персоной. В черной рубашке поло и джинсах он казался гибким и хищным как ягуар. В ярких лучах послеполуденного солнца его иссиня-черные, словно вороново крыло, волосы отливали металлическим блеском. Он подошел к Сабрине.

– Я ждал тебя, – произнес он прямо, без обиняков. – Садись.

– А я вас – нет, – отрезала Сабрина.

В первый момент, увидев его, она растерялась, но командирский тон заставил ее сжаться словно пружина и быть готовой дать отпор.

– Садись, – сурово повторил он, – если не хочешь, чтобы я устроил здесь представление почище, чем то, которым ты развлекала это старичье.

Рамирес инстинктивно сжал кулаки и пристально посмотрел на Бен-Рашида.

– Ты его знаешь, Сабрина? – удивленно спросил он.

– Немного, – выдавила она из себя. – Мы виделись вчера на вечеринке. Гектор, это Алекс Бен-Рашид. Мистер Бен-Рашид, это Гектор Рамирес, мой коллега.

– Говорил же я, надо было мне пойти с тобой на эту вечеринку, – нахмурился Гектор. – Так и знал, что у тебя там возникнут проблемы.

– Принцесса Руби просила, чтобы я пошла туда одна, – произнесла Сабрина, не сводя глаз с Бен-Рашида.

Это заявление Сабрины ему явно не понравилось, да и агрессивная настороженность Гектора не предвещала ничего хорошего. Лицо Алекса исказилось от ярости.

– Да, никаких особых проблем не возникло, – сказала Сабрина. – Он, правда, попытался было ко мне клеиться, но я быстро его отбрила.

Эти слова тоже, конечно же, никак не могли понравиться Бен-Рашиду. Сабрина злорадно улыбнулась, увидев, как его всего передернуло. Чего же еще можно ожидать, если Алекс считает, что он пуп земли, а она – ничтожная рабыня.

– Садись в машину, Сабрина, – повторил он на этот раз мягко, но в его голосе все равно сквозили железные нотки. – Посмотрим, как тебе удастся отбрить меня сегодня.

– Она никуда с тобой не поедет, – скрипнул зубами Рамирес. – Вали-ка ты отсюда подобру-поздорову.

– Поедет, – спокойно заявил Бен-Рашид. – Поедет, если не хочет, чтобы я сделал из тебя отбивную. Впрочем, я не уверен, что не отделаю тебя в любом случае.

Сабрина сначала улыбнулась, слушая беззастенчивое хвастовство Алекса, но, встретив его взгляд, поняла, что тот не шутит. Алекс был абсолютно спокоен, владел собой и ни секунды бы не поколебался привести свои угрозы в исполнение. Сабрине ничего не оставалось, как покориться.

– Все в порядке, Гектор. Мистер Бен-Рашид отвезет меня домой. Свою машину я заберу потом. Позвони, пожалуйста, Анжелине и попроси, чтобы она побыла с Дэвидом. Я, может быть, немножко задержусь.

– Ты уверена, что все в порядке? – нахмурился Гектор.

– Не волнуйся, все хорошо. – Сабрина изобразила непринужденную улыбку, садясь в машину Бен-Рашида. Она бросила на шейха ядовитый взгляд. – Этот джентльмен не такой уж дикарь, какого из себя строит.

– Не поручусь, что это так, – рявкнул Бен-Рашид, рывком открывая дверцу и падая на сиденье водителя.

Машина зарычала, выпустила облако газа и рванулась со стоянки. А Гектор остался стоять с открытым ртом.

– Похоже, твой Дэвид серьезно осложняет ситуацию, – ухмыльнулся Бен-Рашид. – Если я правильно понял, ему не нравится, когда ты встречаешься с другими мужчинами. Хотя, может, эта Анжелина ублажает его, когда тебя нет? Насколько я могу судить, такие тройные связи сейчас популярны.

Сабрина уже успела забыть, как не правильно интерпретировал Донахью ее отношения с Дэвидом, а тот не преминул доложить обо всем Алексу, при этом сильно сгустив краски.

– Вообще-то это не ваше дело, – огрызнулась Сабрина. – Но если уж на то пошло, то должна сказать, что до вас, мистер Бен-Рашид, мне далеко. Я предпочитаю старомодные отношения.

– Рад слышать, – улыбнулся Бен-Рашид. – Это как раз то, что мне нужно. И Дэвид теперь может быть свободен, а от меня ты никуда не уйдешь. Да ты и сама не захочешь, стоит тебе хоть раз побыть со мной в постели.

– И чем же таким необычным вы собираетесь меня поразить в этой самой постели? – съязвила Сабрина.

– Могу гарантировать, разочарована ты не будешь. И не вспомнишь даже о своем Дэвиде.

Эти слова Алекса заставили Сабрину улыбнуться. Кажется, она нащупала слабую сторону Бен-Рашида. Его бесило, что другие мужчины могут получать от нее то, чего он еще только хотел. На этом и надо строить свою игру. Она уже было собралась сказать ему, какие на самом деле у нее отношения с Дэвидом, но не стала его переубеждать. Пусть думает, что Дэвид ее любовник, может быть, хоть тогда поймет, что ему рассчитывать не на что. Чем больше преград будет между ними, тем лучше. Сабрину тошнило от одной мысли оказаться в одной постели с Бен-Рашидом.

– Дэвид любит меня, – сказала она.

И это была правда.

– «Любовь» – слово для детей, Сабрина. Я собираюсь научить тебя куда более интересным вещам.

– Каким же это? Чем ты можешь удивить. Похотью?

Бен-Рашид улыбнулся, не сводя глаз с ее губ.

– Для начала хотя бы и так.

– Я предпочитаю старомодные понятия – любовь, дружба, верность, – заявила она. – Вряд ли я буду хорошей ученицей.

– Интересно, – усмехнулся Алекс. – Свободный стиль жизни и старомодные понятия. Ты не видишь здесь противоречий? Как же тебе удается совмещать то и другое?

– Запросто, – холодно ответила она. – И, может быть, теперь, когда мы поняли, что наши взгляды на жизнь прямо противоположны, вы меня наконец отпустите?

Он покачал головой.

– Не на того напала. Я так просто не сдаюсь. Я собирался поужинать с тобой. А раз я так решил, значит, так оно и будет. Ты увидишь, что на самом деле я простой, доступный и безобидный человек.

Сабрина скептически покосилась на него. Он был таким же безобидным, как оголенный провод под напряжением, и так же прост и доступен, как компьютер последней модели. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что машина едет в сторону моря.

– Могу я хотя бы узнать, куда мы едем? – подозрительно спросила она. – Ведь меня фактически похитили? Вы хоть когда-нибудь спрашиваете разрешения перед тем как что-то взять?

– Зови меня Алекс, – перебил он ее. – И хватит этого высокомерия, а спрашивать разрешение я умею так же вежливо, как и любой другой. – Он покосился на нее, усмехнувшись. – Но я спрашиваю разрешения только тогда, когда заранее уверен, что получу положительный ответ.

Сабрина упрямо помотала головой, сжав губы.

– Так куда же мы едем? – настойчиво переспросила она.

– К морю. Поскольку ни ты, ни я не одеты для ужина в ресторане, я решил устроить небольшой пикник на пляже.

– Не слишком ли примитивно для такого пижона, как ты? – усмехнулась она.

Взгляд, которым Алекс посмотрел на нее, был даже более интимным и откровенным, чем поцелуй. Этот взгляд скользнул по лицу Сабрины, затем вдоль шеи и вниз по всему ее телу, словно Алекс хотел хорошенько запомнить ее облик во всех подробностях.

– Ты все еще отвергаешь меня, Сабрина, – мягко произнес он. – Я буду таким, как ты пожелаешь. Я правда могу быть очень простым.

У Сабрины вдруг перехватило дыхание, и она почувствовала, как краска заливает лицо. Что это с ней? Один пристальный взгляд глубоких черных глаз – и она уже вся дрожит, словно школьница. Чтобы не выдать свои чувства, Сабрина опустила глаза.

– Как ты меня нашел? – спросила она, нервно кусая губы.

– Клэнси пришлось позвонить в «Новелтиграмз» и вычислить, где ты. – Он нахмурился, – А ты не наврала насчет того, что действительно исполняешь свой стриптиз два или даже три раза в день. Я не мог поверить, пока сам не увидел, как ты выкручивалась перед этими старыми козлами. Черт побери, если б ты знала, как это меня завело! Пришлось выйти, иначе бы я не сдержался и вытащил тебя из ресторана посреди танца за твою рыжую гриву.

Глаза Сабрины вспыхнули.

– Только посмел бы! – огрызнулась она. – И в моем танце нет никакого стриптиза. Я думала, что восточный человек, а ты ведь из Седихана, знает разницу между танцем живота и стриптизом.

– Хорошо, беру свои слова обратно. Стриптиза действительно нет. Есть высокое искусство. – Он лукаво посмотрел на нее. – И все-таки признайся, твой танец заводит покруче всякого стриптиза. Вряд ли ты не понимаешь, что все в этом кабаке думали только об одном, глядя, как ты крутишь своими бедрами.

– Не все мужчины думают только о сексе.

– Больше тебе не придется за деньги крутить задницей для всяких старых идиотов, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – Об этом я позабочусь.

Сабрина чуть не раскрыла от удивления рот. Нет, у этого человека железные нервы! Собравшись с духом, она произнесла:

– Кто дал тебе право говорить в таком тоне о моей работе и вообще вмешиваться в мою жизнь? Я этого никому не позволяю. Запомнил? Если ты это поймешь, я буду тебе очень признательна.

Алекс бросил на нее взгляд, полный ярости, но затем, помолчав с минуту, произнес:

– Послушай, я не собираюсь с тобой ссориться. Не об этом я мечтал прошлой ночью, лежа без сна. Увидев тебя вчера, я потерял над собой контроль. Я понимал, что говорю и делаю все не то, но я не мог остановиться. Не бойся, я не собираюсь тебя насиловать. Я так не поступаю.

«Он действительно не будет этого делать, – подумала Сабрина, – несмотря на то, что он легко может со мной справиться».

– В таком случае, может быть, мы развернемся и ты отвезешь меня домой? – спросила она.

Он нахмурился.

– Да расслабься же ты! Мы едем на пикник, едем развлекаться. Кто знает, может быть, к концу вечера ты наконец поймешь, что я вовсе не такой уж злодей, каким тебе показался.

– Я понимаю, что у меня нет выбора?

– Никакого. Так что заключим что-то вроде перемирия. – Он лукаво вскинул бровь. – Хорошо?

– Ладно, – вздохнула она. Выбора у нее действительно не было, но, в конце концов, что уж такого страшного в пикнике? Всего пара часов на свежем воздухе, и после этого она целая и невредимая вернется домой.

– Вот и отлично, – кивнул Алекс.

Они свернули на побережье, проехали мимо людного пляжа и наконец остановились в пустынном местечке в нескольких милях от дороги.

Алекс выключил двигатель и вновь окинул Сабрину с ног до головы откровенным ласкающим взглядом.

– Ну что, чья взяла? – ехидно произнес он. – Удалось тебе меня отбрить на этот раз?

Сабрина огляделась вокруг. Место было совсем безлюдным, и это снова поселило в ее душе тревогу.

Алекс лениво, словно нехотя, вылез из машины и так же лениво пошел открывать дверцу для Сабрины. Двигался он медленно, и под его черной рубашкой играли литые мускулы.

– Выходи, Сабрина, – сухо приказал он. – Не бойся. Я не собираюсь сейчас потакать никаким чувствам, кроме голода. В багажнике ты найдешь рюкзак с едой.

Его слова успокоили Сабрину. В самом деле, чего она так испугалась?

Она выбралась из машины и помогла ему расстелить на песке большую скатерть. Затем на скатерти появились жареный цыпленок, картофельный салат, хлеб, свежая клубника и бутылка красного вина.

– Это ты называешь примитивно? – съязвила Сабрина.

Он улыбнулся.

– Я привык жить на широкую ногу. Да и кто сказал, что на пикнике нужно есть одни хот-доги?

– В самом деле, кто? – согласилась Сабрина, с аппетитом вонзая зубы в сочную грудку цыпленка.

Они сели, скрестив ноги по-турецки, и принялись за еду. Воцарилась тишина, лишь изредка прерываемая незначительными репликами. Эта тишина действовала на Сабрину успокаивающе, погружала ее в какую-то ленивую, уютную атмосферу. Время текло медленно, словно по каплям. Может быть, из-за легкого, расслабляющего ветерка или тихого, мерного плеска волн? Алекс разлил по бокалам прозрачное искристое вино, и они смотрели сквозь него на прощальные лучи заходящего солнца.

Края облаков были окрашены в розовый цвет. Их причудливые силуэты выделялись на фоне заката особенно ярко, словно небо решило напоследок сверкнуть всеми своими красками перед тем, как на всю ночь погрузиться во тьму.

Сабрина откинулась назад, оперевшись на локти. Мысли ее текли неторопливо. Она смотрела на Алекса. В лучах заходящего солнца черты его худощавого лица проступали особенно рельефно, словно это было лицо с картины Эль Греко.

– Можно задать тебе один вопрос? – неуверенно спросила Сабрина. – Этот вопрос мучил меня целых полгода, и до сих пор я не знаю на него ответа.

Он улыбнулся.

– Задавай. Я не хочу, чтобы тебя что-то мучило.

– Хани велела передать тебе, что она исполнила свое обещание. Что это было за обещание?

– Это была ты.

Глаза Сабрины округлились от удивления. Алекс довольно прищелкнул языком, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова.

– Не понимаю, – прошептала она.

– Это долгая история. Не хочу сейчас рассказывать ее во всех подробностях. Если кратко, то дело вот в чем. Я всегда был без ума от рыжеволосых женщин. Но в прошлом году у меня была одна такая, и она однажды очень сильно меня подставила. И после этого Хани обещала мне, что найдет для меня ту, которой я мог бы полностью доверять.

– И она решила, что я подхожу на эту роль?

Алекс кивнул.

– Ты, должно быть, произвела на Хани очень большое впечатление. За ту неделю, что принц и принцесса Руби были здесь, в Хьюстоне, вы с Хани очень подружились – Клэнси мне рассказал.

Сабрина улыбнулась, вспоминая свою первую встречу с Хани.

– Да, мы сразу потянулись друг к другу, – сказала она. – Мы стали как сестры. Я рада, что, по ее мнению, мне можно доверять.

– Хани наивна как ребенок, – изрек Алекс. – Она готова доверять каждому, пока ее не подставят.

– В таком случае ты, стало быть, никогда ее не подводил, – тихо сказала Сабрина. – Тебя она просто боготворит.

Алекс удивленно вскинул брови.