Текст книги "Игроман Лудоман"

– Иногда даже думала, как он там, на службе, командует? Тихий, спокойный, руки золотые. Цветы дарил. Дети его обожают. А я «дрянь», его предала! Это всё, оно! Оно, виновато!

Кажется, дошли до главного? Азарт переспросил:

– Кто, оно?

– Оно! Будь оно, неладно?

Азарт был заинтригован:

– Да кто оно то? Говори русским языком?

– Кто, кто? Оно? Казино!

У Азарта в голове всплыло, украшенное огнями здание, сверкающая машина на пьедестале перед входом, и большая мигающая вывеска «КАЗИНО»! Он радостно выкрикнул:

– Да, точно? Точно, вот оно! Как же, без него? Думал, чего же во всей этой истории не хватает? Не было, главного звена? Целостности картины. Казино – храм для игромана!

– Не поняла? Ты, чему радуешься?

– Да я так, о своём, а женском? Извини, продолжай.

– Мы с сёстрами в детстве, в куклы не играли, и игрушки нас мало интересовали? Сколько помню, всегда играли в развивающие игры. Любили играть в настольную игру в «Незнайку» из мультика, с фишками и кубиком.

Азарт подхватил:

– Помню, помню!? У меня была такая, я тоже любил в неё играть. Её скручивали как картину и клали в пластмассовый тубус, такой с крышкой, как у художников.

Оля продолжала:

– Потом в карты, когда подросли. Кто проигрывает, тот убирается в квартире, готовит, ходит в магазин. Играли на всё. Все споры, с помощью карт решали.

Выросли, замуж повыскакивали. Я за мужем лётчиком, уехала на север. Надя за хохлом, в Украину. Света за богатого мужика вышла, уехала на юг. Детей нарожали. У меня двое, у Светки двое, и у Нади тоже двое.

– Ну а Казино, причём? – Азарт заинтересовался?

– Муж на службу, а я втихаря от всех, в Казино. Там соседка работала барменшей. Ну, я к ней заходила, поболтать, коньячку выпить «нахаляву». Уважаю, коньячок. Ну и между делом интересовалась, что к чему? Смотрела, как другие играют. Муж зарплату как-то получил, ну и… решилась? Выиграла первый раз, в рулетку. Правильно говорят, новичкам везёт. И понеслось. Меня как прорвало?

Знаешь, как будто чего-то не хватало? Не могла себя понять? До этого, вся нервная ходила, на мужа бросалась, на детей. Любовника пробовала завести, а всё не то?

А играть начала, обрела спокойствие, вроде всё налаживаться стало? Только вот, денег не стало? Потом, муж узнал о Казино, об измене? Скандалы, начал пить, завёл стюардессу, мне назло. А мне всё по барабану, главное игра. Крышу совсем снесло.

Больше всего, перед детьми виновата. Дура! Не чего не могла, с собой поделать?

Потом лечилась. Там наркоманы, алкоголики и мы, лудоманы. Тех лечат, некоторым помогает. Завязывают пить, колоться. А с нами не знают, что делать? Врачи говорят, болезнь плохо подаётся лечению?

Оля села рядом с Азартом. Уткнулась лицом к нему в плечо и тихо зарыдала. Он не пытался её успокоить. Осторожно так, её пре обнял – пусть поплачет. Запустил руку в её волосы, перебирал, нежно поглаживал. Она опустила голову к нему на колени. Уже не плакала, только всхлипывала.

Азарт, впервые за всё время, вспомнил, что мужик. Оля его чем-то, зацепила? Напряжение в штанах нарастало?

Оля, не терялась. Взяла инициативу в свои руки, в прямом смысле этого слова. Она уже расстёгивала, одной рукой ремень и молнию на его джинсах – другой стягивала с себя трусики.

Он, вошёл в неё. Она застонала, ритм нарастал, под стук колёс…

Поезд, навеял воспоминания из юности: «Он познакомился с ней, в деревне. Солнечная девушка, с рыжими волосами, и веснушками на носу. Их, сразу потянуло друг к другу. Купались, загорали, ловили рыбу. Всё время, проводили вместе. По вечерам, шли на край села, на гору. Там под берёзкой, было потаённое место, где они впервые поцеловались. Внизу под горой, проходила железнодорожная узловая ветка, и мимо них, грохоча и стуча в такт колёсами, следовали поезда. Они, лёжа на траве, рассказывали весёлые истории, мечтали, спорили, рассматривали созвездия на небе. Любимой игрой было, считать вагоны, ища товарный поезд рекордсмен.

Но лето заканчивалось, и пора было разъезжаться, по разным городам. А им казалось, что уже не что, не могло их разлучить? В тот последний вечер, она попросила его стать – первым мужчиной, а он не смог отказать.

Темп его тела, нарастал под стук колёс проходившего товарняка, – так они прощались. Ему тогда показалось, это и был поезд рекордсмен?

…Он выдохнул, электрический разряд пробежал по всему телу и, повалившись, прикрыл глаза, как показалось всего на мгновение.

Кто-то усиленно его тормошил:

– Ты меня слышишь? – Оля старалась его растолкать?

– Ну?

– Ты не поверишь? Я с Светой сестрой, там встретилась, прикинь?

Оля сидела рядом: одетая, раскрасневшаяся, довольная – и что-то говорила, говорила? Он лежал на полке, со спущенными джинсами:

– Где, там?! – он не понимал, что она ещё, от него хочет?

– В лечебном центре? Мы с ней, там встретились? Обе, были в шоке? Прикинь? Всю ночь проревели, две «дуры». Последнее время, мы редко общались. Да и по телефону, многого не скажешь, скрывали? У неё оказывается, та же проблема? Её муж богатый, таскал её везде с собой. Был любитель выпить, поиграть в казино. Ну и она с ним пристрастилась, и понеслось. Тоже решила лечиться. Там у неё два в одном: алкоголизм и лудомания!? К тому времени, она уже с мужем развелась. Да и я тоже, уже не жила. Мой «удавчик», как всё узнал? Чуть не разбился, на испытаниях? Вот жизнь собачья, а мечтали быть до конца вместе? Светке хоть дом достался, на берегу моря, при разводе. Там у них, брачный контракт. А я без жилья осталась, та квартира служебная была. После бестолкового лечения, сестра меня с детьми, к себе позвала жить, так легче. Потом Надя приехала с детьми, тоже оказывается, играет? Сели, подумали, решили вместе жить как раньше. Половину дома сдаём, работаем. Все деньги, в общий котёл. Ну, бывает, иногда ругаемся, а так живём дружно и дети при нас. По очереди в Казино ходим, душу отвести. На жизнь откладываем, а остальное туда. Я в прошлом месяце выиграла, много. Собрались и поехали на курорт за границу, одни без детей отдохнуть.

Там мы пошли втроём в Казино поиграть, расслабиться. Да куда-то, не туда зашли? И тут такое началось, так всё закрутилось? Я тебе сейчас, всё расскажу?

Дверь купе с опаской, медленно открылась. На пороге стоял, тот потрёпанный паренёк – в очках? И наконец-то, он отвлёк Олю.

– Проходи, проходи, что крадёшься? Ты там сестёр моих, не видел?

– Не-а?

Оле нужно было идти, и она это понимала:

– Ну, не буду вам мешать. Азарт, я тебе как-нибудь потом при следующей встрече, всё расскажу? – она как бы извиняясь, улыбнулась, и вышла.

– Извините? Похоже, я не вовремя? – паренёк был немного зажат?

– Садись и не дёргайся. Как зовут?

– Толя Ацетон.

– Фамилия, такая?

– Нет, прозвище.

– Это, за какие заслуги? Где ты так, наследил?

Он покраснел, немного замялся:

– Это в школе. Я был отличником, математикой увлекался. Как-то, одноклассник двоечник, ко мне пристал. Объясни да объясни, как самогонный аппарат работает? А я сказал ему так: – «Как работает, не могу объяснить? Могу формулу написать?» – Он заржал, и на весь класс почему-то выкрикнул, Ацетон. Так и прилипло?

– Прикольное, у тебя прозвище!

– Вам тоже, нравиться?

– Но ты же мог, представиться просто? Толя? Кличку, называть не обязательно?

– Это теперь, мой псевдоним.

– А-а? Так ладно, играем. В «очко» умеешь?

– Это как?

– Это игра такая в карты, называется двадцать одно? Коротко «очко». А в Казино она называется «Блек Джек», там правда немного правила другие. Понял?

– Ну, так.

Азарт решил, сделать всё по-быстрому:

– Ну, так, с правилами «заморачиватся» не будем? Мы с тобой лучше в открытую, сыграем. Океюшки?

– Хорошо. Только без обмана?

– Оно мне надо, тебя обманывать?

Азарт сразу перешёл к делу. Он перемешал колоду, дал ему снять – при этом комментируя свои действия:

– Сначала даю одну карту тебе и открываю? У тебя туз, одиннадцать очков, везёт. Теперь себе, десятка? Тоже не плохо? Подрезаю колоду, и даю тебе ещё карту. Дама, три очка. У тебя четырнадцать, это вообще-то маловато, ещё дать карту?

– Ну, не знаю?

– Бери, а то проиграешь?

– Хорошо, беру!

– Так, король, четыре очка. Хороший прикуп, у тебя восемнадцать. Тебе хватит! Теперь раздаю себе, к десятке. Шестёрка, так у меня шестнадцать. Маловато будет? Хочешь, не хочешь, а придётся брать карту ещё? Беру ещё. Валет, два очка. Во, тоже восемнадцать. Ровно. Банкирское очко. Банк забирает банкир. Я выиграл.

– Почему? – Ацетон сделал удивлённое лицо?

– Потому что, при одинаковых очках, выигрывает раздающий?

– Почему?

– По правилам этой игры. При одинаковых очках, выигрывает банкир. Тот, кто держит банк, и раздаёт карты?

– Почему?

– Что, почему? Не тупи. Правила такие?

– А где правила написаны?

– Везде! Ты что, не понимаешь? Правила, не мной придуманы?

– А кем?

– Игроками, кто эту игру придумал? При равных очках, выигрывает тот, кто держит банк, деньги? Чтобы, игроки не спорили, и не ругались. Понятно?

– Понятно. А где правила можно почитать?

– Слышь Ацетон? Я человек добрый, но нервный. Не выводи!

– А где, можно прочитать правила?

– В гнезде! Правила передаются, от одного игрока, другому устно. Ясно?

– Да, ясно. И всё таки, хотелось бы почитать эти правила?

– В купе нет!? В вагоне нет!? И в поезде, тоже нет!? Я понял, почему тебе такую «кликуху» дали? В твоей голове, идёт химическая реакция, понятная только тебе?

Азарт выиграл, и мог спокойно идти дальше, считая себя правым. Он всегда играл честно! Но, не в его правилах вот так уйти? Соперник должен сам признать, своё поражение! Азарт не зная, как ещё можно объяснить Ацетону? Демонстративно отвернулся к окну. Пауза затянулась?

– Извините. А в интернете, правила есть?

– Наверно есть? Должны быть? Есть, точно есть, – Азарт зачем-то, зацепился за эту идею? – Вот только, «компа» нет?

Ацетон сам подсказал выход:

– А, давайте переиграем?

– Давай! Давай! Достал ты меня!

Азарт быстро раскинул карты. У тебя девятнадцать, у меня двадцать. Ты проиграл, согласен?

– Да.

Азарт, с огромным облегчением, вышел.

Он подёргал за ручки оставшихся купе – они были заняты? Везде шла игра. Только у последнего, толпился народ? В очереди, чувствовалась какая-то напряжённость, нервозность? Он пошутил:

– Господа, за чем очередь? Что дают?

Парень, стоящий последним, обернулся:

– Теперь ты, крайний.

– А что там, или кто?

Вопрос так и остался открытым, без ответа?

Первыми в очереди стаяли тройняшки. Олю он узнал по сарафану? Она, оглянувшись, улыбнувшись и прищурившись, – приложила палец к губам: – «Тихо?»

Очередь двигалась медленно?

Азарт уставился в окно, и на время забылся – почему-то вспомнил бабушку:

«Выбрав, благоприятный вечер. Бабушка уединялась в дальней комнате, за письменным столиком у окна, и зажигала свечу. Что-то, шепча себе под нос, катала из чёрного хлеба круглые катышки, и кидала на билет спортлото? На какой цифре, катышек останавливался – то число аккуратно ручкой зачёркивала крестиком, с угла на угол. Азарт подсматривая из-за её спины, боясь помешать – заворожёно смотрел на это таинство?

Обычно в конце, заполнив несколько билетиков и гася свечу – бабушка, поднимаясь из-за стола, с надеждой весело восклицала: – «В этот раз внучок, обязательно выиграем!»

Азарт и не заметил, как прошла очередь? Сзади его подтолкнули и он, чуть не упав, влетел в последнее купе? Молодая цыганка, раскладывая на столе карты, долго молчала, и всё-таки снизошла:

– Ну что встал, «касатик»? Присаживайся напротив. Рассказывай?

– Что, рассказывать?

– Всё. Ты же здесь, не случайный пассажир?

Азарт ухмыльнулся:

– Вообще то, насколько я знаю, должно быть наоборот? Цыганка всё рассказывает – гадает?

– Ну что же, можно и так? Смотри?

Глаза цыганки быстро замигали, лицо исказилось? Внешний вид – её изменился…?

…Перед ним сидел – дядя-Паша, в зелёном плаще? Подмигнув, он выкрикнул:

– Налетай народ, торопись, покупай «живопись!».

Внешний вид – изменился снова? Перед ним сидел – одноклассник, картёжник? Он мялся, потом тихо произнёс:

– Мама дала деньги на хлеб и молоко, а я проиграл? Займи рубль, пожалуйста?

Внешний вид – изменился опять? Перед ним сидел – однокурсник, из училища? Он, улыбаясь, шутя спел:

– Где это видано, где это слыхано. Идут уроки, а Азарт карты, под партой сдаёт.

Внешний вид – изменился? Перед ним сидел – товарищ? Он спросил:

– Когда, деньги отдашь?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидел – лейтенант-Санёк? Он поучал:

– Это солдат. Игровые автоматы, как в Америке?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидела – жена, бывшая? Она грустно спросила:

– А где твоё, обручальное кольцо?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидела – мама? Она плача, допытывалась:

– И куда же ты, уезжаешь?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидел – компаньон, по работе? Он удивлённо:

– Деньги общие, где?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидел – сосед? Он запыхавшись:

– Там, игровые автоматы начали давать! Пошли быстрее!

Внешний вид – изменился? Перед ним сидел – бандит? Он спокойно наезжал:

– Как с долгом, решать будем?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидела – дочка? Она обиженно:

– Пап, а у меня вчера день рождения был. Ты забыл, да?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидела – незнакомка? Она суетясь:

– Мужчина, что с вами? Сердце, да?

Внешний вид – изменился? Перед ним сидел – Толя Ацетон? Он тупо:

– Почему?

Перед ним, снова сидела цыганка? Она говорила, глядя ему в глаза:

– Это твоё, прошлое и настоящее. А каким будет, твоё будущее? Решать уже, не тебе!? Пошёл!

Фокусы с превращениями, подействовали. Резко вступило в голову, сдавило виски. Срочно, нужен был свежий воздух? Он выбежал в тамбур. Вагон был последним и из-под поезда – рельсы и шпалы монотонно убегали вдаль. Три двери – две по бакам и одна посередине? Нужно было, сделать выбор? Не раздумывая, Азарт дернул ручку средней двери и шагнул?

6

С правого бока, через светлую ткань, просматривался костёр. Глаза постепенно привыкали к темноте, стали различать контуры палатки. Азарт лежал, в тёплом, спальном мешке, и вылизать не хотелось. Но любопытство, брало своё? Расстегнув молнию мешка, он выбрался из палатки наружу.

Темно? Холодно? Под ногами снег? Вокруг костра, сидела «кампашка»?

Азарт обозначил своё присутствие:

– Эй? Люди?

Услышал мужской, грубый голос:

– Слышите? Ещё один, нарисовался? Греби к костру, человек!

Вокруг костра сидела разношёрстная компания, в зимних комбинезонах, красных шапочках. Все пристально разглядывали его?

Азарт не растерялся:

– Привет народ!

Все дружно:

– Привет человек!

Здоровяк протянул руку, с комплектом тёплой одежды.

– Одевайся и садись к костру.

Азарт переодеваясь, старался шутить:

– Народ, мы в холодильнике?

Здоровяк, ответил грубо:

– Слушай сюда, шутник. Мы в горах. Я, одно время занимался альпинизмом и был инструктором. Наша задача, как только рассветёт, все вместе войти на вершину. Там наверху дверь. Если хочешь выжить, слушаешь меня! Ты всё понял, человек? – пауза.

– Не слышу?

Азарту идея восхождения, очень не понравилась? Но больше инструктор?

– Такой радушный приём? Да понял, понял!? Но, не понял? Какая связь между игровыми автоматами и альпинизмом. Что общего?

– А это ты спроси у тех, кто нас сюда засунул? Так что, не дёргайся. Ты меня понял?

Внутри Азарта закипело:

– Да пошёл ты! Козёл!

Он, был в ярости. Он, не понял, зачем здесь? Он, не любил холод. Он, не понимал тех людей, кто восходил к вершине и рисковал жизнью – ради чего? Он, не переваривал «выскочек» и всяких командиров – указывающих ему, что делать? Он не хотел лезть в гору – ему было лень. Он, просто устал. Он, сорвался! Он, бывший спортсмен – боксёр, а этот инструктор – кто?

От сильного удара в челюсть? Он, отключился.

Азарт лежал, в тёплом, спальном мешке. Болела челюсть? Расстегнув молнию мешка, он выбрался из палатки наружу. Яркое солнце пригревало. Под ногами снег? В стороне от него, дымился костёр. Кругом горы?

Вокруг никого? Видимо, на рассвете все ушли к вершине? Он остался один?! Это радовало!

Азарт присев на пенёк рядом с догорающими угольками – подкинул дровишек. Дунул! Языки пламени, охватывали берёзовые поленья. Огонь разгорался. Вдохнув полной грудью горный воздух, он захмелел.

Костёр. Тишина. Солнышко. Небо. Горы. Воздух. Хорошо!

Побыть наедине с собой – побыть без игры! Сбылась тайная мечта! О чудо – он сбежал на край света! Вот счастье!

Он, устал от всего и всех. Он, устал от игры. Он, устал от себя.

Азарт впервые за долгое время – смог полностью расслабиться. Посмотрел вокруг – другими глазами.

Снежные вершины, окружали со всех сторон. По небу, плыли перистые облака. Некоторые из них зацепились за горные пики, ласково окутав их. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь облака, подчеркивали всю красоту гор. Внизу между россыпью больших причудливых валунов, переливалась серебром горная речушка.

Захотелось бегать, прыгать, кричать, радоваться, жить! Кушать!

Азарт, стянув комбинезон, схватив котелок и удочку – с криком восторга, помчался вниз. Пробегая мимо скрюченного дерева, спугнул стайку птиц, лакомившихся жёлтыми ягодами похожими на облепиху. С разбега в одежде – плюхнулся в воду. Горная ледниковая река, обожгла уставшее тело – уносила с собой всю негативную энергию, накопившуюся за долгие годы. Раздевшись и скинув на валун, мокрые одежды – он голым, испытал истинное облегчение.

Найдя под камнем личинку и насадив на крючок, он с первого же заброса, вытащил радужную форель. Он отдыхал душой и телом. Поймав ещё пару рыбин, набрав в котелок воды, и собрав вещи – он бодрый, румяный, весёлый поднялся в лагерь, и накинул комбинезон.

Подкинув дровишек в костёр – подвесил котелок. Почистил рыбы, и пару картошин (нашёл в рюкзаке вместе со специями). Всё делал не торопясь, с удовольствием. Любая «возня» была ему в радость.

Дождавшись закипания подсоленной воды, он закинул картошку и луковицу в мундире – она даёт красивый цвет ухе и не разваливается. После положил порезанную на куски рыбу, с головой и хвостом для навара. А также кинул лавровый листик и шепотку сухого укропа. В конце сунул в уху тлеющую головёшку – для вкуса и запаха. Готово!

Азарт любил готовить творить – только вот забыл, когда это делал в последний раз. Даже хотел пойти учится на повара – только вот как-то не сложилось. А особенно любил вкусно покушать «погурманить», – только вот последнее время пропал аппетит.

Он любовался горами, хлебая душистую, наваристую уху, и «кайфовал», – Азарт не мог жить без горячего. Он, глядя на костёр, наслаждался одиночеством…

Вспомнил заветную речушку, со звучным названием «Усса»…

…Как в юности они с товарищем, с рюкзаками и удочками, на электричке всегда полной народу, обливаясь потом, толкаясь и ругаясь, уезжали за сто вёрст от дома, до разъезда. Как им казалось на край земли, – сбегали от городской суеты.

Как пробирались по лесным тропам, до живописной речушки. Как бывало, выходишь на лесную опушку горы, а внизу как на ладони, перед тобой бескрайняя равнина до самого горизонта. Как под горой прячась и петляя за деревьями, протекала чистая речушка с перекатами, плесами и глубокими омутами. Как замирало сердце, на утренней зорьке, при поклёвке подлещика. Как забыть те незабываемые ночевки у костерка, и мечты о будущем, глядя в звёздное небо. Как объедались спелой и крупной клубникой, на склоне горы. Как варили суп из пакетов – со звёздочками. Как они проснулись от дыхания в лицо, и испугались коровы. Как, пили парное молоко. Как ловили руками раков, из нор. Как радовались природе и дикой свободе. Как, такое забудешь?

…Покушав, его потянуло в сон. Азарт влез в мешок и сладко зевнув, с улыбкой на лице заснул…

…Проснулся от страшного гула в ушах. Он приближался. Нарастал. Высунувшись из палатки, он увидел снежную лавину – сходящую на лагерь. Времени думать, не было?

Он нырнул в мешок и застегнул молнию. Всё как закрутилось?

7

На передних сиденьях легковой машины, сидело двое – тот, который слева, коротко-стриженный, за рулём – другой, в спортивной кепке, справа рядом. Неполная луна, затянутая пеленой облаков, слабо освещала салон иномарки. Накурено. Встроенная в панель магнитола, горела и, переливалась синей шкалой децибел. Играл тихий шансон. Азарт затаился, на заднем сиденье. Его не замечали, будто его и не было?

Эти двое, разговаривали на повышенных тонах. Тот который за рулём, наезжал на того, кто в кепке:

– Деньги принёс?

В кепке, как бы оправдывался:

– Острый, ты меня рубишь на корню! Мы же договорились? Бабки после работы?

Коротко-стриженный, достал из пачки сигарету. Щёлкнул зажигалкой. Язычок пламени, осветил незнакомый профиль? Прикурив, глубоко затянулся. Медленно выпустил дым.

– Нет. Так не пойдёт?

Этот что в кепке, нервно заёрзал:

– А как пойдёт? Квартиры продам, и с тобой сразу расплачусь за работу. И наконец-то, этим быкам отдам? Достали! У меня уже на одну, двухкомнатную хату, покупатель есть?

– А документы, у кого?

– У меня, спрятал? Я у родителей «спёр». Они её купили, младшему брату. Хрен ему?

– Ты же базарил? Тебе достаётся родительская, «трёшка»?

– Это, сколько нужно ждать? А мне сейчас надо?

– Скользкий, ты хорошо подумал?

– Слышь, не дави на жалость. Только об этом и думаю? Решено! Коротко-стриженный видимо определился:

– Документы, отдашь мне! После, поговорим о деле. Понял?

Этот что в кепке, обрадовано залепетал:

– Да, без проблем. Забирай хату брата. Только нужно, всё быстро сделать. Выручай? Иначе, мне вилы!

Глаза Азарта помутнели?

Протерев рукой глаза, Азарт осмотрелся. Старое, плохо проветриваемое помещение: полутёмное, сырое, холодное – с высоким полукруглым потолком. Из ниши в стене над железной дверью, через мелкую сетку с налётом цемента и паутины, пробивался свет лампы. Напротив, на маленьком окне под потолком решётка. Вдоль стен, покрытых цементным раствором, металлические койки друг над другом. Посерёдке, массивный дубовый стол с лавками. В углу, раковина с краном. За перегородкой, параша.

Он лежал на голых пружинах, на втором ярусе. Виски невыносимо сдавило. В голове звучал вопрос: «Тюрьма? За что? За что? За что? Неужели за то, что в гору не пошёл?»

Кроме Азарта, в камере было ещё двое?

Один из сидельцев, спал, отвернувшись к стене – из-под одеяла были видны, блестящий лысый череп и накачанная рука с наколками на пальцах.

Второй стоял на коленях, на бетонном сыром полу в углу, тупо уставившись вверх – на иконостас с догорающей свечой, сделанный под потолком каким-то умельцем. Он был одет: в разноцветный длинный балахон, в синие потертые джинсы и кеды, на голове чёрная спортивная кепка. Внешне, напоминал повзрослевшего хиппи? Он что-то нашёптывал и крестился, видимо молился?

Тишина убаюкивала. Азарт задремал. Проснулся, от звона алюминиевой посуды? В открытое окошко в двери – хиппи принимал и выставлял на стол, тарелки с пшённой кашей, кружки с чаем, хлеб. Не притронувшись к еде, он снова перебрался в угол. Лысый спал.

Пайка, была рассчитана на двоих? С одной стороны, это радовало? Значит, его здесь быть не должно? С другой, очень захотелось есть?

Азарт снова задремал. Снились жена и дети. Всей семьёй, на природе, у воды. Он жарит шашлыки – переворачивает мясо на мангале. Она, улыбаясь, нарезает зелень, для его фирменного соуса. Дочь и сын резвятся, играя в догонялки. Он собрал шампура с шашлыком в руки, поднял вверх над собой и громко, радостно выкрикнул: – «Готово!»

На этом месте, он проснулся. Вернее его разбудили. Странные жалобные звуки, похожие наплачь ребёнка, разрывали тишину? Это пронзительно, завывал Хиппи? Аж задушу, брало?

Азарт лежал, глядя в потолок, заткнув уши руками. Вмешиваться, не хотелось: «Оно ему надо? Поплачет, перестанет»?

Лысый спал, или притворялся?

Звуки усиливались – стали действовать на нервы. Терпеть эти завывания, Азарт больше не мог – раздражённый, спрыгнул со второго яруса. Не придумав не чего умного – в порыве мгновенной ярости. Схватил со стола алюминиевую кружку, с остывшим чаем, и вылил тому, за шиворот.

Хиппи как ошпаренный вскочил, и дико завопил:

– Обалдел, гад!?

Сжав кулаки, хотел было броситься «на» Азарта и уже сделал шаг, в его сторону. Но в последний момент, замер. Что-то, его остановило? Весовые категории, были явно не в его пользу? А ему нужно было, как-то реагировать.

Он провёл рукой по шее, облизал мокрые пальцы:

– Ты что, меня чаем облил?

– Нет, кашей.

– С маслом?

– С пшёнкой.

Оба на секунду, усмехнулись. Мгновенная ярость, уже улетучилась. В этот момент, Азарт почувствовал себя, немножко неловко. Теперь ему, нужно было как-то сгладить непонятную ситуацию? Но и виноватым себя признавать, было нельзя. Не то, место.

– Слышь, я не хотел?

– Да ладно. А знаешь, полегчало? А ты, откуда взялся-то? Вроде, никто не входил и не выходил? – хиппи, с любопытством, разглядывал Азарта?

– Оттуда? – он показал пальцем на второй ярус.

– А ты, кто?

– Азарт. А ты?

Хиппи, сделав умное лицо, с пафосом выдал:

– Владимир Яковлевич Скользкий!

Азарт не стал озвучивать, первое, что пришло в голову, так намекнул:

– Югослав, что ли?

– Почему? Русский!

В его ответе, появилась нотка сомнения? Азарт это почувствовал:

– Точно?

– Ну да. Да кто ты такой? Много вопросов задаёшь?

Азарту нужно было этого типа, как-то разговорить? Войти в доверие? Внутреннее чутьё подсказывало, их что-то связывает?

Знаете, как в карты? Дождаться выигрышной комбинации. Взвинтить ставки. Убедить соперника, что ты блефуешь. Заманить. Дать ему, втянуть тебя, в большую игру. Пойти ва-банк. И в конце, разделать соперника, как цыплёнка табака!

Начать нужно было, издалека. Тема разговора, сама крутилась на языке.

– Да ты, не парься. У меня привычка такая, с детства. По фамилии и по внешнему виду, стараюсь определить национальность, окружающих меня людей? Ну, вроде как, игра такая? Это так, для себя. Без обид.

Скользкий заинтересовался:

– А что? Разве можно по фамилии, определить национальность человека? Никогда не задумывался?

Кажись, он повёлся?

– Знаешь, можно. Не у всех конечно, но у многих. Разные народы, имеют свойственные только им окончания. У русских, в основном окончания фамилий на «ов» или «ин». У украинцев, в основном окончания фамилий на «ко» или «ук». У грузин, окончания на «швили» или «дзе». У армян, на «ян» или «янц».

Бывает также, что у разных народов, окончания у фамилий одинаковые. И тут уже смотришь, анализируешь: на имя, на отчество, на внешние признаки, на акцент?

Скользкий, чему-то загадочно улыбался:

– А у евреев?

Азарт как бы, возмутился:

– Да что вам всем, эти, покоя не дают? Как что, сразу евреи?

Скользкий немного смутился:

– Я еврей, по отцу.

Азарт мысленно, оказался прав! Он ждал, этого откровения? Теперь главное, не спугнуть.

– А по матери?

– Русский!

– Да какой ты, еврей? У них национальность, по матери считается. Ни как у нас, по отцу. Что меня всегда удивляло и почему-то, настораживало? Как евреи сыновья относятся, к своим матерям. Как-то любят их, по-особому? Стараются выставить свою любовь, на всеобщее обозрение. Чтоб все, об этом знали? Именно, еврейских матерей? Не замечал?

Азарту надоело стоять, он развалился на койке и продолжил:

– Ну, если конечно тебе, эта затасканная еврейская тема, интересна?

Скользкий так и стоял, только локтём облокотился на второй ярус:

– Интересна? С отцом, пытался, говорить на эту тему. Но откровенно, не получалось? Его только работа и деньги, интересуют. Он меня, слушать не хочет? Считает, я его не достоин. Живу ни так, как он учил. Да пошёл он!

Азарт был на верном пути:

– А у евреев, окончания на «ман» или «вич». А в России, очень много фамилий на окончание «кий». Как бы, русский?

А, в общем? У евреев же раньше не было, своего государства. Они расселились, по всему миру. Пришлось приспосабливаться. И фамилии и окончания, могут быть какие угодно?

А в СССР вообще, многие евреи свои фамилии поменяли.

– Зачем?

– Коммунисты, было такое время, во всех бедах винили евреев. Народ, их не любил. Вот они и меняли фамилии. В основном, политики. А также известные, творческие натуры. Ради карьеры. А некоторые просто по желанию, чтобы из толпы не выделяться. Женились на русских, брали фамилию жены или псевдоним.

Так что? У твоего отца и тебя, нормальная еврейская фамилия. Только, немного странная?

Скользкий сделал вид, что намёк не понял? Азарт решил, дожать:

– Да и я, если честно. Сразу подумал, что ты еврей. Но озвучивать, не стал?

– Почему?

– Не хочется, задевать за живое. Я заметил, многие евреи, с которыми я знаком. Стараются скрыть, своё происхождение? Как бы стесняются, умалчивают?

Кстати. Многие люди, до сих пор во многом евреев винят. Все наши олигархи, кто? Правильно. А дальше сам, додумывай?

Скользкий, думать не стал:

– Только по фамилии, определил?

– Не только? Отчество у тебя, Яковлевич. Да и внешне похож? Чернявый? С глазами навыкате?

Скользкому что-то не понравилось, возмутился:

– А ты, имеешь что-то против евреев?

– Да нет.

– А что тогда?

Азарт стал размышлять вслух:

– Вникни в суть, моего ответа? Да, нет. И да? И нет?

Да! Потому что? Мне навязано, общее мнение толпы. Этакая неприязнь. Она где то там, внутри меня сидит. С союза ещё, коммунистами заложена. Евреи, это плохо.

Нет! Потому что? Ни мне лично, ни моей семье, они нечего плохого не сделали.

Скользкий подхватил, понравившийся ему разговор:

– А знаешь Азарт. Этот вопрос, меня с самого детства гложет? Почему, так не любят евреев? Я много разной литературы, прочитал. Искал ответ?

Да признаю, есть грехи у евреев: хитрые, жадные. А в наше время, кто не хитрый? Или вот из библии получается, Христа продали, предали? Но ведь….

Азарт перебил:

– Учти, это не я сказал. Ты сам озвучил?

Скользкий махнул рукой:

– ….Но ведь? Это было заранее предрешено и спланировано! Самим богом? И у евреев учеников, избранных, которые его предали. Не было выбора? И у сына его Иисуса не было выбора, он знал, на что идёт? Сам Бог отец, решил: «Да будет так!»

Азарт возразил:

– Разве этих, как ты говоришь, избранных учеников. Кто-то заставлял предать? Или первосвященников, боящихся потерять власть, и еврейский народ их поддержавший – принявших решение, распять Иисуса? Кто-то заставлял?

Скользкий, не зная, что ответить? Попытался возразить:

– А евреи, миллионами, людей не убивали. Войн, не развязывали?

– Нет, они их только финансируют.

– А раньше вообще, в рабах были. А вот немцы? Столько людей разных национальностей, уничтожили. Столько тех же евреев, погубили? А виноват почему-то, только один Гитлер? Будто немцы, не причём? А евреи, всё равно хуже!?

Азарт подытожил:

– У меня был друг. Он разбился на машине. Царствия ему небесного. Это я о своём, к разговору не относится.

Так вот, он был ярым националистом. С пеной у рта, доказывал. От евреев, все беды! Где-то нахватался? Но так толком и не смог объяснить, не убедить меня, почему? Так что, ты не гоняй. Это уже в людской крови засело, как вирус.