Текст книги "Близкая женщина"

Глава 3

Даника отправилась в Кеннебанкпорт, как и собиралась. Машин на дороге было не слишком много, но хорошенько разогнаться было невозможно. Спешить не было необходимости, но она вся кипела от злости. Несмотря на то, что здравый смысл подсказывал ей, что лучше не гнать, нога с наслаждением давила на педаль газа.

Даже выехав на скоростную трассу, которая пролегала вдоль побережья, она с раздражением вспоминала последние разговоры с Блейком. Снова и снова она прокручивала их.

– Блейк, как насчет того, чтобы в следующую среду отправиться в Мэн?

– В следующую среду? – надолго задумывался Блейк. – Прекрасно. Пусть будет среда.

Она напомнила ему о поездке в воскресенье. Во вторник, когда он, закончив телефонный разговор, вышел из библиотеки, она окликнула мужа. Блейк явно был недоволен тем, что Даника задержала его.

Легкое нетерпение в его голосе ее не насторожило.

– Значит, завтра я на тебя рассчитываю?

– Разумеется, дорогая, – откликнулся Блейк, поспешно выходя из дома и направляясь к машине, чтобы ехать на работу.

Однако уже днем он позвонил ей и сказал, что ему придется немедленно вылететь в Атланту.

Только подъезжая к загородному дому, Даника почувствовала, что злость и раздражение оставляют ее. Но на смену раздражению пришло горькое ощущение одиночества и тоски, словно она безвозвратно потеряла что-то. Столько лет она мечтала о доме, который будет радостью и для нее, и для Блейка, о доме, который укрепит их близость, станет оплотом счастливой жизни на многие годы.

Свернув с магистрали, она подрулила к дому и резко затормозила. А когда уже была готова выйти из машины, в ней словно оборвалась какая-то струна, глаза наполнились слезами, и, опустив голову на руль, Даника навзрыд заплакала.

С того дня, как Майкл расстался с Даникой, он не спускал глаз с дома Линдсеев. О да, теперь он знал, кто она такая. Один непродолжительный разговор с риэлтером многое прояснил: и насчет ее мужа, и насчет отца. Кое-что рассказала и сестра Чилла, которая жила и работала в Вашингтоне. Остальное Майкл почерпнул из газет и библиотечных справочников.

Было ясно, что Даника Линдсей не про него. Мало того, что она была замужем, кроме того, ее отец был крупной шишкой – не подступишься.

И все же Майкл никак не мог забыть ее – такую одинокую и потерянную на берегу океана. Он помнил, сколько тоски было в ее взгляде, когда он подошел к ней тогда. Ему удалось многое разузнать о ней, но как он мог узнать, счастлива ли она?

А ему нужно было это знать. Что-то изменилось в его жизни с того дня, как он увидел ее, и с этим Майкл уже не мог ничего поделать.

Ну хорошо, допустим, он не может за ней ухаживать, как ему того хочется, но ведь она его соседка и какое-то время будет проводить здесь, в Мэне. Они, по крайней мере, могли бы стать друзьями.

В течение двух недель к ее дому часто подъезжали грузовики и фургоны. Потом их стало меньше. А сегодня вообще не было ни одной машины.

И вдруг появился этот легковой автомобиль, и он почувствовал, что это она. Автомобиль как раз ей под стать: серебристый «Ауди». Малолитражный, спортивного типа, но весьма престижный. Он увидел, как погасли красные сигнальные фонари, но издалека ему не было видно, кто находится в машине. Только едва различимый силуэт. Он выбрался из своего «Блейзера» и пешком направился к ее дому.

Подойдя ближе, Майкл уже не сомневался, что в машине сидела Даника. Она сидела, наклонившись вперед и опустив голову на сложенные на руле руки. Ее плечи вздрагивали.

С замирающим от волнения сердцем Майкл торопливо подошел к машине и тихонько постучал пальцем в окно.

Она резко подняла голову, и он увидел у нее на глазах слезы.

Он рванул на себя дверцу машины, но она была заперта изнутри. Даника закрыла лицо руками. Она испугалась… нет, скорее смутилась.

Он снова постучал по стеклу.

– Даника! С вами все в порядке?

Она только пожала плечами. Она явно пыталась справиться со слезами, но вместо этого разрыдалась. Он не понимал, что происходит, и в панике воскликнул:

– Откройте дверь, Даника!

Смахнув слезы, она открыла дверь. Глубоко вздохнув, она откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Майкл широко распахнул дверь и, пригнувшись, заглянул в салон.

– Что случилось? Вам нехорошо? – спросил он.

Она отрицательно покачала головой и неопределенно помахала рукой.

– Подождите минутку!

Он инстинктивно взял ее за руку и почувствовал, как крепко она сжала его ладонь.

– В такой ситуации, насколько я понимаю, – мягко произнес он, – я должен достать из кармана носовой платок и предложить вам… Именно это, надо полагать, требуется от истинного джентльмена. – Он похлопал себя по карманам, но, увы, не обнаружил платка. По правде сказать, он никогда не носил с собой носовых платков. – Похоже, я недостоин называться истинным джентльменом. Может, у вас найдется салфетка?

Она отпустила его руку, открыла крышку «бардачка» и уже через несколько мгновений промокнула салфеткой глаза.

– Простите, ради Бога, – прошептала она.

– Не говорите глупостей. С кем не бывает… Даника, у вас что-то случилось? – Он оглянулся вокруг. Других машин около дома не было. – Вы приехали одна?

Она кивнула утвердительно.

– Уж не в этом ли причина ваших слез? – осторожно спросил он.

Даника помолчала, прежде чем ответить.

– Я и правда собиралась приехать сюда вместе с мужем, – призналась она. – Но в последнюю минуту он улетел по делам в Атланту.

– Уверен, что это было необходимо! – сказал Майкл очень серьезно. – Насколько мне известно, ваш муж – очень важная персона. – Даника удивленно уставилась на Майкла. – Я знаю, кто ваш муж и кто ваш отец. А вы что думали, что это навеки останется тайной?

Она покачала головой.

– В тот раз, когда мы с вами разговаривали, мне хотелось быть никем…

«Неужели и она помнила их встречу?» – удивился Майкл.

– Вы никогда не будете «никем», – решительно возразил он.

– Я не то имела в виду. Мне не хотелось быть женой Блейка Линдсея и дочерью Уильяма Маршалла. Мне хочется, чтобы меня принимали такой, какая я есть на самом деле. Я хочу быть сама собой…

– Для меня это так и есть.

Она ему поверила. Карие глаза Майкла Бьюкенена лучились теплотой, которую она впервые увидела в его глазах в их первую встречу.

– Да уж, – застенчиво улыбнулась Даника и опустила глаза. – Представляю, как я сейчас ужасно выгляжу.

– Вы выглядите лучше некуда, – произнес он и осторожно вытер рукой слезу на ее щеке. – Пойдемте, ведь вы приехали осмотреть дом, не так ли?

– Да. – Она протянула ему руку, и он помог ей выбраться из машины. – Дизайнер заверила меня, что уже почти все готово… – Она оглянулась и жадно втянула в себя воздух. – Господи, как же здесь чудесно! В прошлый раз я была в восторге, но сейчас мне здесь нравится еще больше.

– Еще бы. Сегодня гораздо теплее. И солнечно.

Майклу припомнился холодный туман во время их первой встречи. В том, как она появилась из этого тумана, было нечто волшебное. Теперь ему в этом виделась мистическая предопределенность.

По дорожке, вымощенной красным булыжником, они дошли до двери ее дома. Даника крутила головой в восхищении. Вдали маячили силуэты сосен. В зыбком воздухе зелеными пятнами проступали кустарники.

Даника отперла дверь. Она переходила из комнаты в комнату. Отделочные работы существенно продвинулись. Майкл ходил за ней следом, но в комнаты не входил, а останавливался в дверях.

Дом был построен по тому же проекту, что и его собственный. Тут не было ничего удивительного: вот уже лет двадцать дома на этом участке побережья возводились одной и той же большой строительной фирмой по типовым проектам. Даника внесла в него лишь небольшие изменения: стены между кухней и гостиной были убраны. Так стало намного просторнее.

– Ну, – поинтересовался Майкл, – как вам?

– Неплохо, – ответила она и улыбнулась. – Да что там: просто замечательно!.. Конечно, с мебелью все будет смотреться иначе. Но мне и сейчас так нравится!

– Да, мне тоже. Ну а когда вы обставите комнаты…

– Знаете, Майкл, я хочу купить несколько ковров, всякие мелочи, пепельницы и тому подобное… Это так приятно – заниматься своим домом.

Охваченная радостным возбуждением, Даника прошла на кухню.

Майкл следовал за ней.

Даника придирчиво осмотрела пол, выложенный темной плиткой, и идеальный потолок.

– Прелесть! – повторила она, просияв. – Я влюблена в эту кухню!

Она открыла холодильник. К удивлению Даники, он уже работал. Закрыв дверцу холодильника, она подошла к газовой плите.

Даника с торжественным видом повернулась к Майклу.

– Ну вот, – воскликнула она, – теперь мне не придется скучать, у меня есть чем заняться!

Она торопливо прошла в холл, чтобы отрегулировать отопление.

– Чем же вы намерены заняться? – спросил Майкл, стараясь не отстать от нее.

– Теперь у меня есть дом, и я собираюсь в нем немножко пожить.

– Немножко – это сколько?

– Пару дней, может быть, – задумчиво ответила она. – Нечего спешить с возвращением в Бостон. Блейк все равно в отъезде, да и миссис Хэнна отдохнет без меня.

– Вы, что, собираетесь здесь ночевать?

– А почему бы и нет?

– Боже мой, Даника, но ведь дом совершенно пустой!

Она небрежно передернула плечами. Идея заночевать здесь нравилась ей все больше и больше.

– Здесь, я полагаю, найдутся магазины, и я смогу купить то, что мне понадобится.

– Само собой, но…

– Я все равно планировала покупать кастрюли, сковородки и все такое; куплю я и чай, масло, яйца… Мне много не надо.

Майкл молча наблюдал за ней. Даника подошла к окну и провела ладонью по свежевыкрашенному подоконнику. Потом опустилась на корточки и стала рассматривать швы между плитками. Ее радостное возбуждение передалось и Майклу. А может быть, он просто наслаждался возможностью видеть ее?.. Как бы там ни было, ее радость была такой искренней и чистой!

– Даника! – окликнул он. – А где же вы собираетесь спать?

Она задумалась, но только на мгновение.

– Да, этого я не учла, – растерянно пробормотала она.

Идея спать на голом полу не показалась ей привлекательной. Впрочем, в этом была своя прелесть.

– Можно же достать матрас, одеяло, – воскликнула она и вопросительно посмотрела на Майкла, который в сомнении покачал головой. – Вы думаете, я сошла с ума?

– Нет-нет. Просто… немного удивлен. Я и не предполагал, что вы способны жить в походных условиях.

– Так вы считаете, что мне это не под силу?

Она нисколько не обиделась. В голосе Майкла было столько доброты, и кроме того, он совершенно прав.

– Что ж, лиха беда начало, – бодро закончила она.

Ее голос чуть дрогнул, и она пристально посмотрела на Майкла. У него такие прекрасные карие глаза, такой завораживающий, добрый взгляд… Этот взгляд странно будоражил ее. В самом Майкле было нечто, что притягивало ее, – Данике так хотелось, чтобы ее оценили. И сейчас она чувствовала, что Майкл восхищается ею, и наслаждалась этим.

– Даника… – совсем тихо позвал он и умолк, смутившись.

Он едва сдержался, чтобы не заключить ее в свои объятия.

– Вы сегодня побрились? – тоже негромко произнесла она. – Не то что в прошлый раз.

– Тогда я не знал, что встречу вас, – вырвалось у него.

– Но ведь и сегодня вы не могли знать…

– Разумеется, я не знал, что вы приедете. Я просто возвращался из города домой и увидел ваш автомобиль… Впрочем, я каждый день наблюдал за вашим домом, я очень рад вашему приезду, – признался он. – Но вам, наверное, совсем необязательно знать об этом. Так будет проще.

Даника отвела глаза. Ничего себе – проще. Да она давно не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас – после его признания.

– Приятно сознавать, что рядом есть живая душа, – чуть слышно проговорила она.

– Тогда будем друзьями?

– Я думала, что мы уже друзья, – просто и трогательно сказала она.

Майкл не мог отвести от нее глаз. Нужно было сказать что-то, продолжить разговор, иначе он не мог за себя поручиться. Она была такая близкая и такая… недоступная!

– Хотите отправиться за покупками прямо сейчас? – спросил он поспешно. – За кастрюлями, сковородками, матрасом и прочим…

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнула она. – Но вам совсем не обязательно ехать со мной…

– Раз я – ваш друг, то как же я могу бросить вас одну в незнакомом городе?

– Но я уже была здесь и, надеюсь, не заблужусь.

На самом деле ей было очень приятно его предложение.

– То, что вы здесь были, ровным счетом ничего не значит. Вам совершенно необходим провожатый и наставник. Кто же будет давать вам ценные советы, сдерживать ваш покупательский пыл, помогать вам?!

Не успела Даника ничего возразить, как он решительно взял ее под руку, и они вместе двинулись к двери.

– Магазины магазинам рознь, – энергично продолжал он. – А я точно знаю, где есть то, что вам нужно. Мы сэкономим кучу времени.

– Мы? – переспросила Даника.

– Если вы откажетесь, – он остановился на пороге, – я целый день буду мучиться, что вас обдерут, как липку.

– Но, Майкл, я не могу отнимать у вас время!

– А что в этом такого? Я же сам не против.

– А как же ваша работа? Ведь вы, насколько я помню, писатель?

– Вот именно. И самое замечательное в моей профессии то, что я могу свободно распоряжаться своим временем. Я все равно поехал бы в город, а теперь у меня будет компания.

Он шагнул к двери, но Даника его остановила.

– Майкл!

Он посмотрел на нее сверху вниз, словно приготовившись к решительным действиям, если она начнет возражать, но она только сказала:

– Я вам так благодарна!

– За что? – удивился он.

– За то, что успокоили меня… – Даника кивнула в сторону своей машины и опустила глаза.

Ей и теперь было не по себе. Мысль о Блейке по-прежнему причиняла ей боль, но теперь, по крайней мере, она не чувствовала себя такой одинокой.

– В общем, спасибо за все, – вздохнула она.

– Я ничего не сделал для вас.

– Главное, вы оказались рядом в нужную минуту.

– Что ж, тогда будем считать, что мы в расчете.

– В расчете?

– Ну да. Мне ведь тоже было ужасно одиноко. – Он улыбнулся мальчишеской улыбкой. – Вместе бездельничать будет гораздо веселее.

Неожиданно для самой себя Даника крепко сжала его руку. Она оказалась в новом месте, и у нее были новый дом и новый друг. Если Блейк обманул ее и в последний момент отказался ехать, тем хуже для него! А она, Даника, будет наслаждаться жизнью!

Они отправились за покупками на «Блейзере» Майкла. Для этой цели он подходил гораздо лучше. Им потребовалась пара часов, чтобы закупить все, чтобы Даника могла устроиться на ночь.

– Вы действительно решили остаться? – поинтересовался Майкл, когда они выбирали в маленьком магазинчике стеганое одеяло ручной работы. – Мне кажется, стелить на пол такое роскошное одеяло – просто святотатство! – шутливо негодовал он.

На самом деле его волновало не это обстоятельство, а то, что она будет в доме совсем одна. Может быть, стоит рискнуть и предложить Данике переночевать у него? Увы, об этом можно было только мечтать. Майкл понимал, что это совершенно невозможно.

– А по-моему, будет чудесно! – сказала она, имея в виду одеяло. – Ведь все это пригодится, когда привезут кровати. Это куда лучше, чем выбрасывать деньги на матрасы, пледы и тому подобное… В самом деле, – серьезно продолжала она, словно размышляя вслух, – нужно подобрать и другие одеяла в тон этому. И еще подушки… Раз уж мы здесь, то… – Тут она запнулась и, взглянув на него, виновато проговорила: – Простите, вам, наверное, все это ужасно скучно.

– Что вы такое говорите! Мне нравится смотреть, как вы делаете покупки. С таким воодушевлением! Послушайте, – сказал он, отважившись обнять ее за плечи, – я как-то сопровождал женщин по магазинам и с тех пор зарекся это делать. Они хватаются то за одно, то за другое, мечутся туда-сюда, выходят из магазина, ничего не купив, а потом тут же возвращаются назад… Но с вами совсем другое дело. Вы получаете от этого удовольствие, и ваша радость заразительна. Неужели у меня угнетенный вид?

Майкл действительно и сам вошел в азарт и нисколько не скучал.

– Да вроде бы нет, – призналась Даника. – Но все-таки мне неловко, что…

– Ну, это уж ваши проблемы! – заявил он с улыбкой и жестом поманил продавщицу.

– У вас найдутся одеяла в тон этим двум? – поинтересовался Майкл.

Выбрав одеяла и подушки с вышивкой для кроватей, которые должны были стоять в комнатах для гостей, Даника решила, что на первый раз постельных принадлежностей достаточно, и они вышли из магазина.

Майкл и вправду прекрасно знал, где что можно купить, знал все небольшие магазинчики, где можно было купить и одеяла, и белье, и другие необходимые предметы – кастрюли, сковородки, стеклянную посуду. Кроме того, он знал одно уютное кафе на Док-сквер, где можно было перекусить. Туда они и отправились.

* * *

– Вот уж не думала, что все так замечательно сложится, – призналась Даника. – Честно говоря, я уезжала из Бостона совсем в другом настроении…

Майкл с готовностью разделил ее энтузиазм.

– И я тоже, – кивнул он. – Я был уверен, что день, как и все предыдущие, будет ни то ни се.

– Вот уж не верится, – удивилась Даника, – вы можете писать или просто бездельничать. Словом, жить в свое удовольствие…

– Опять что-то грустное вспомнилось? – спросил Майкл, увидев, что по ее лицу пробежала тень.

– Ничего. Просто позавидовала, что вас ничего не связывает… Полушайте, Майкл, – вдруг спохватилась она, – я ведь даже не знаю, женаты вы или нет! Господи, какая же я глупая! – добавила она едва слышно.

– И спрашивать нечего. Ответ вам известен.

– У вас нет жены?

– До женитьбы дело как-то не доходило, – пожал плечами Майкл. – У меня были серьезные отношения с женщинами, но, к счастью, ни одна из моих приятельниц не настаивала на браке.

– Неужели?

– Независимые женщины не слишком подходят для семейной жизни…

– Но это вас, похоже, не очень огорчает?

– Вообще-то, я еще не готов к тому, чтобы обзавестись семьей, – сказал он, осторожно подбирая слова. – Мне приходится много ездить, заниматься исследовательской работой. Я люблю свою работу. Я возвращаюсь домой, чтобы засесть за письменный стол, а писательство требует уединения… Но у меня есть настоящие друзья. Когда мне одиноко, я спешу к ним… Но, признаться, иногда я жалею…

– Жалеете о чем? – нетерпеливо спросила Даника.

– Жалею о том, что у меня нет жены, нет детей. В моем доме слишком тихо. Бывают минуты, когда я думаю, что отдал бы все на свете, только бы у меня была семья. Моя семья!.. Я мечтаю о жене, с которой можно было бы поговорить обо всем, открыть ей свою душу. Мечтаю о ребятишках – шумных, озорных, но таких любимых…

Майкл поднял глаза на Данику.

Она не отрываясь смотрела на него, пытаясь улыбнуться. Ей было не по себе. Он говорил о том, о чем всегда мечтала она сама, и это ее испугало.

– Теперь понимаю, почему вы писатель, – наконец промолвила она. – Вы умеете передать то, что чувствуете…

– Так-то оно так, но иногда я сомневаюсь, что это у меня хорошо получается. Не знаю, может быть, я недостоин иметь семью? По крайней мере, если я хочу иметь детей, то для начала мне следовало бы взять на себя определенные обязательства…

Даника подумала, что о том же самом она часто говорила с Блейком и с матерью. Но Майкл казался много моложе Блейка, взъерошенные волосы делали его похожим на мальчишку. Он был таким живым, таким непосредственным, а Блейк всегда обдумывал каждое свое слово, казалось, он задумывается, прежде чем сделать каждый свой шаг.

– В жизни не так все просто. Вы это сами говорили. Вам нравится чувствовать свою свободу, нравится путешествовать, писать… – Она помолчала. – Потом наступает время выбора и принятия решений. Но это не значит, что у нас не остается заветных желаний…

Майкл понимал, что она говорит и о себе. В ее голосе и взгляде сквозила та же печаль, которую он заметил, когда впервые увидел ее у моря.

– А у вас они есть? – спросил он.

– Что?

– Заветные желания.

– Я такая же, как все: иногда мне тоже кажется, что все плохо. И все же у меня есть то, чего нет у многих других людей.

Но ему куда больше хотелось расспросить Данику о ее заветных желаниях.

В этот момент подошла официантка и принесла их заказ. Чтобы увести Данику от грустных мыслей, Майкл завел разговор о Кеннебанкпорте. Однако позже, уже в супермаркете, он снова вернулся к прерванному разговору.

– Ну так как же, Даника, – начал он, – чем вы можете похвастаться?

– Вот я взяла несколько пачек чая, пару десятков яиц, четыре апельсина…

– Нет, я не о том, – прервал он. – Что в тележке, я и сам вижу.

Они неторопливо продвигались между стеллажами с товарами. Майкл катил тележку, а Даника шла рядом.

– Когда мы сидели в закусочной, – напомнил Майкл, – вы заговорили о том, что у вас есть то, чего нет у других людей. Расскажите. Это интересно.

Даника взяла с полки рулон бумажных полотенец и положила в тележку.

– Ничего особенного, – сказала она. – Все, как у всех, только немножко лучше.

– Хороший дом? – спросил он. – Вы это имеете в виду?

– Ну, хотя бы.

– Нет, я не об этом, – проворчал он. – Расскажите мне о Бостоне.

Она протяжно вздохнула и взялась за край тележки.

– Мы живем на Бикон-хилл.

– У вас свой особняк?

– Да, трехэтажный. Перед домом чудесный сад, а за домом дворик, общий с соседями.

– Я был в одном таком доме. Ничего себе домик. С кухней, гостиной…

– Да-да, это на втором этаже. Спальни – на третьем, а общие комнаты внизу.

Даника вдруг звонко рассмеялась. Судя по выражению его лица, такая планировка представлялась ему ужасной.

– Именно так все у нас и устроено, – продолжала она. – В практическом отношении это наиболее рациональное расположение. Все помещения изолированы, никто никому не мешает.

– Ясно, – кивнул он. – И все же, мне кажется, все это довольно неудобно…

– Ничего подобного. Все дело в том, что вы, наверное, не жили в таких домах. Большую часть времени мы проводим на первом и втором этажах. Кстати, дом моего отца в Вашингтоне устроен так же. У вас есть собака? – вдруг спросила она.

– Простите? – не понял он.

– Собака есть у вас? – Даника кивнула на полку с консервами для собак, а потом задумчиво посмотрела на Майкла. – Я почему-то ясно представила, как вы бегаете по берегу с ирландским сеттером.

– У меня действительно была собака, – сказал он, сразу помрачнев. – Она умерла в прошлом году.

– Простите, мне очень жаль, – вздохнула Даника.

– Иногда мне хочется завести нового пса, но я не могу забыть своего Хантера. Он у меня был такой красавец!

– Сколько лет он у вас жил?

– Девять лет. Я взял его, когда переехал сюда. Для собаки здесь раздолье.

– Заведите себе собаку! Непременно заведите! – убежденно воскликнула Даника.

– Мне кажется, что и вы не прочь заиметь пса, – заметил он.

– Вы правы. Но с этим слишком много проблем…

– Насколько мне известно, многие семьи в Бикон-хилл держат собак. Хотя бы для охраны.

– Собак жалко, они сидят взаперти – ни побегать, ни полаять. Только чинные прогулки с хозяевами. Разве это жизнь для животного?!

– Вы могли бы держать собаку здесь, – сказал Майкл.

– Честно говоря, мой муж терпеть не может собак, – после некоторых колебаний ответила Даника.

– Но собака была бы здесь, а он там…

– Этот дом – для нас двоих, – с грустью улыбнулась она. – Если, конечно, он здесь когда-нибудь появится. Так или иначе собаку все равно пришлось бы потом забирать с собой в город. Мы же не можем здесь жить постоянно!

Они подошли к кассе. Что касается Даники, то она была совсем не прочь поселиться в Мэне насовсем, а Майкл был бы только рад, если бы ее пес жил здесь, а муж в Бостоне.

Потом они завезли покупки в дом Даники, а сами отправились прогуляться по берегу. Было ветрено, но тепло, не то что месяц назад. Они молча шли вдоль берега, старательно обходя заполненные водой впадины, обнажившиеся во время отлива.

– Вы сейчас что-нибудь пишете? – нарушила Даника затянувшееся молчание.

– Пишу ли я?.. Да, одну небольшую вещь о профессиональном спорте в Америке. Не слишком серьезную. Как раз под настроение.

– Не слишком серьезную? – переспросила она.

Для нее-то эта тема была достаточно серьезной. Интересно, знает ли он что-нибудь о ее спортивном прошлом? Лучше бы нет.

– Вам, наверное, приходится просматривать кучу материалов? – предположила она.

– Конечно, но это очень интересное занятие. Особенно, когда приходится брать интервью. Мне довелось беседовать со знаменитыми в прошлом спортсменами – хоккеистами, бейсболистами, боксерами. После прошлого года я решил передохнуть.

– А что было в прошлом году? – поинтересовалась она.

– Я писал книгу, в которой анализировал религиозные и расовые предрассудки в контексте экономических спадов и подъемов.

– Серьезная проблема. Но очень любопытная… А книга уже вышла?

– Выйдет в следующем месяце.

– Заранее поздравляю. А в чем заключается ваша теория?

– Предрассудки разного рода набирают особенную силу во время экономических кризисов. В течение многих лет люди и не подозревали об этом. История не терпит сослагательного наклонения. В периоды экономических депрессий люди начинают бояться друг друга. Свои собственные недостатки они приписывают ближним. Особенно, если этот ближний слабее и не может защититься. – Майкл готов был и дальше рассуждать на эту тему, но остановил себя. Вряд ли это так же увлекательно и для Даники. Но Майклу было очень приятно, когда Даника задала следующий вопрос.

– Много книг вы написали?

– Четыре.

– И все они опубликованы?

Он горделиво кивнул.

– Вы, наверное, уже привыкли к тому, что в книжных магазинах на полках стоят ваши книги?

– Вовсе нет! Я и теперь испытываю радость и гордость… И страх тоже.

– Интересно, а как вы вообще начали писать? – задумчиво проговорила она. – Вы всегда знали, что станете писателем?

– Сначала я вообще не думал об этом. Я сам из литературной семьи и хотел заняться чем-нибудь другим. Когда я учился в школе, то подрабатывал в архитектурной фирме, которая специализировалась по зеленым насаждениям. Садовник из меня получился никудышный, хотя я разработал для босса один неплохой проект. Потом я бросил школу и принялся колесить по стране на велосипеде. На пропитание я зарабатывал чем придется: мыл посуду, чинил компьютеры… Но настоящие деньги я заработал несколько месяцев спустя, когда отец опубликовал в журналах письма, которые я посылал домой… Потом я поступил в колледж – решил стать дипломатом. Позже в соавторстве с одним из моих преподавателей я написал работу, посвященную русской революции… Даже опыт службы во Вьетнаме пошел в дело. Мои репортажи оттуда шли у издателей нарасхват… В общем, все подталкивало меня к тому, чтобы избрать карьеру писателя, – заключил он. – Как я ни упирался…

– Все-таки семья победила? – улыбнулась Даника.

– Победила? – переспросил он. – Что ж, можно сказать и так. Впрочем, нет. Я несправедлив. Во всей этой истории настоящий диктатор – только мой отец, – усмехнулся он. – Остальные не виноваты.

– У вас большая семья?

– Два брата, сестра и отец с матушкой.

– Четверо детей?.. – Даника изумленно распахнула глаза. – Вот вам было, наверное, весело в детстве!

– Это точно. Спасибо нашей мамочке. Она по натуре беспечная душа. В отличие от отца, который у нас очень практичный человек. Она баловала нас, пока мы были маленькими, а когда мы подросли, нами занялся отец. Бедняжка мама, она так хотела, чтобы из нас вышло что-нибудь путное, а кончилось тем, что все мы так или иначе связали свою судьбу с писательством…

– Неужели?

– Ну да. Старший брат Брайс работает вместе с отцом в Нью-Йорке. Младший Кори – редактор собственного журнала, а Чилла пишет для газет футуристические статьи…

– Чилла?

– Да, Присцилла. Моя сестра.

– Она старше вас или младше?

– Старше на шесть минут, – улыбнулся Майкл.

– Так вы близнецы! Подумать только! Оказывается, существует человек, как две капли воды похожий на вас?

– Вообще-то мы не близнецы, – рассмеялся Майкл, – а что называется, двойняшки. И похожи друг на друга не больше, чем обычные брат и сестра. Чилла совсем другая. Она у нас очень энергичная, даже агрессивная. И обожает репортерскую работу. По сравнению с ней я – просто ангел.

– Что ж, каждому свое, – рассудила Даника. – Главное, что вы хорошо делаете свое дело.

– Ну, об этом вы еще не можете судить, – усмехнулся Майкл.

– Я думаю, что это так, – настаивала Даника, полагаясь на свое женское чутье. – Я восхищаюсь вами: вы занимаетесь тем, что вам нравится. И добились успеха… Семья Бьюкенен может вами гордиться!

Сам Майкл не был так уверен в этом. Кроме того, он понял, что Даника уже обо всем догадалась. Сейчас она свяжет фамилию Бьюкененов с газетным бизнесом, и тогда…

– Майкл! Вы так и не сказали, чем именно занимается ваш отец? – заинтересованно спросила она.

– А разве вы еще не поняли?

Она в раздумье прикрыла глаза и опустила голову. Потом вдруг встряхнулась и расхохоталась.

– Не могу в это поверить! – воскликнула она изумленно, поворачиваясь к Майклу. – Не может быть! Вы себе не представляете, как мой отец ненавидит вашего!

Но она уже не хмурилась. Она решила, что не будет принимать в схватке ничью сторону.

– Почему же, – улыбнулся Майкл, – прекрасно представляю. Не думаю, что они когда-нибудь встречались, но если это произойдет, я бы предпочел оказаться в этот момент где-нибудь подальше. Вот уже много лет наши газеты костят вашего отца на чем свет стоит.

– Значит, вы из корпорации Бьюкененов… Просто в голове не укладывается! Ну и попали мы с вами в ситуацию! Господи, и надо же было такому случиться – дети заклятых противников становятся добрыми соседями! Вы можете в это поверить? Так вы, что – обо всем знали с самого начала? – вдруг с подозрением спросила она его.

Майкл догадывался, как она воспримет это открытие, и успел подготовиться к обороне.

– Когда я впервые вас увидел, я понятия об этом не имел. До тех пор, пока не переговорил с Джуди и не узнал, что ваш отец – сенатор. И, честно говоря, в тот момент мне захотелось поменять родителей… – Он взглянул ей в глаза. – Вы можете ненавидеть меня за то, что наши газеты писали о вашем отце, но вы должны знать, что я не прикладывал к этому руку. Я никогда не входил в нашу семейную корпорацию. То, что я рассказывал вам тогда на берегу о своем писательстве, было вызвано не боязнью открыть вам истину. У меня никогда не поднимется рука сделать что-то, что может причинить вам боль. Вы должны знать об этом, Даника! Вы мне верите?

Она пристально смотрела на него. Он был все тот же – симпатичный человек с добрыми карими глазами и светлой копной непослушных волос. Он излучал доброту и силу… И еще в его глазах читалась затаенная печаль. Даника не могла не верить ему, она хотела ему верить!

На следующий день Даника отправилась обратно в Бостон. Она чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. От злости и раздражения, мучивших ее накануне, не осталось и следа. Вечером вернется Блейк, и она расскажет ему обо всем: о доме и о том, как она спала на одеялах прямо на полу.