Текст книги "Дитя Феникса. Часть 1"

– Что это? – Она взглянула на Лунед.

Та подняла голову и прислушалась, прижимая руку к носу лошади, чтобы она перестала сопеть.

– Всадники, прямо за нами, – прошептала она.

Женщины затаили дыхание и постарались слиться с темнотой. Стук копыт становился все громче. Похоже, целый отряд уверенно двигался по дороге. Послышался короткий приказ, мужской голос эхом прокатился по застывшей долине, и лошади остановились.

– Нас преследовали. – Элейн почти выдохнула эти слова. От страха ее сердце как будто провалилось в пропасть, и его приглушенный стук донесся откуда-то из темной глубины.

– Но как это возможно? Меня ведь не узнали.

– Наверное, все-таки узнали. Идем! – Элейн медленно повела свою лошадь в глубь расщелины, осторожно ступая по каменистой земле. Она молилась, чтобы там, наверху, был выход из узкой долины. Если его там нет, они в ловушке.

Лошади за ее спиной не двигались, но новый звук докатился до ушей Элейн; звонкий лай собаки не предвещал ничего хорошего.

– У них есть собаки. Теперь нам не выбраться. – Элейн прикусила губу и в отчаянии окинула взглядом скалу, отвесной стеной уходящую вверх. – Разве что…

Графиня положила руку на камень, холодный и черный в предрассветных сумерках.

– Бросим лошадей, – скомандовала она своей спутнице, дерзко сверкнув глазами. – Бросай все, мы лезем наверх.

– Я не могу. – Лунед не сводила с нее испуганных глаз.

– Придется, потому что другого выхода у нас нет. Собаки идут по следу лошадей. Они не поймут, куда делись мы.

Она с сожалением взглянула на серебристую кобылу, поцеловала на прощание ее шелковый нос и, не говоря ни слова, повернулась к скале.

Рука нестерпимо болела. Пальцы горели всю ночь, и теперь, когда Элейн пришлось подобрать юбки, она чуть было не застонала от боли. Стиснув зубы, она поставила ногу на небольшой выступ и одним ловким движением оторвалась от земли. Лунед последовала за ней. Камни были скользкими от росы и очень холодными. Вцепившись в них, Элейн посмотрела вниз. Трое пеших и с ними две собаки. Они уже почти вплотную подошли к скале.

Она вжалась в скалу и, с трудом подняв голову, посмотрела вверх. Прямо над ней нависла огромная глыба древнего камня. Дальше лезть было некуда. Оставалось только затаиться и молиться, чтобы преследователи не посмотрели наверх. Элейн почти перестала дышать и слилась с холодным телом утеса. Она прекрасно знала, что внизу Лунед застыла в мучительном ожидании так же, как и она сама.

Сквозь ясный и чистый предрассветный воздух проникало каждое слово. Когда мужчины подошли ближе, Элейн и Лунед услышали их разговор.

– Я буду счастлив, только когда снова окажусь в теплой постели, – воскликнул один. – И хорошо, если бы с какой-нибудь горячей девкой, чтобы было об кого погреться!

Ответ его товарищей утонул в дружном раскатистом хохоте. Мужчины были без оружия и вели себя беззаботно. Элейн ничуть не сомневалась в успехе своего плана, даже когда они подошли к лошадям.

– Вот они! – сказал кто-то четко и ясно. – Собаки скоро найдут и женщин. Из этой долины им не выбраться. Похоже, мы вернемся домой раньше, чем рассчитывали.

На мгновение люди и собаки скрылись за лапами сосновых ветвей у подножия скалы. Вскоре они появились снова и уже совсем близко. Собаки надрывались от лая; трое мужчин стояли, скрестив руки на груди, и смотрели наверх.

– Так-так! Похоже, наши птички решили свить гнездышко на вершине горы! – Глава отряда рассмеялся и помахал им рукой. – Ну, поиграли и хватит. Теперь спускайтесь вниз.

Элейн еще крепче прижалась к скале и закрыла глаза от страха. Пару секунд спустя послышался короткий свист. Стрела пронзила светлеющий воздух и отскочила от камня в нескольких футах от ее плеча.

– Лучше спускайтесь по-хорошему, леди Честер, иначе следующая угодит прямо в вашу нежную спину. – Добродушные насмешливые нотки испарились из голоса мужчины, как туман на заре.

– Хорошо, – осипшим голосом ответила Элейн.

Когда она наконец-то добралась до основания утеса, ее тело тряслось, как осиновый лист на холодном ветру. Повязка на обожженных пальцах была пропитана кровью. Не в силах стоять на ногах, Элейн беспомощно опустилась на землю. Лунед спрыгнула с последнего уступа и приземлилась рядом с ней. На лице мужчины отразилось беспокойство.

– Скорее приведите сюда лошадей. Похоже, леди не может идти. – Он подошел к Элейн и склонился над ней.

– Оставьте ее в покое. – Лунед оттолкнула его. – Дайте мне взглянуть на ее руку. – Он отступил, когда Лунед осторожно развернула грязную ткань и сняла повязку с покрытых волдырями, кровоточащих пальцев Элейн. – Придется перевязать заново, – тихо сказала она. – Сильно болит?

– Я потерплю.

– Мы сейчас же поедем в Кендал, – быстро проговорил мужчина. – Там мы найдем врача, он сделает перевязку, а потом мы отправимся назад.

– Отправимся назад? – Элейн подняла усталые глаза.

– Назад, в Честер. Король приказал доставить вас туда немедленно. Сразу же, как только мы вас найдем. – Он поклонился. – Насколько я понимаю, его милость считает, что сейчас не самое подходящее время для вашего визита в Шотландию.

К ним подвели двух лошадей.

– Позвольте, леди, я помогу вам сесть на лошадь. Потом мы присоединимся к отряду, который едет по нижней дороге.

VII

Замок в Честере. Август 1237

Элейн спала в графских покоях, и ей оказывали все почести, которые полагались ей как графине Честер. Но на самом деле она была под стражей. Джон де Лэйси, граф Линкольн, ясно дал ей это понять. Ей не разрешалось ездить верхом и выходить в город. Она не могла принимать посланников и гонцов, если он при этом не присутствовал. И еще она не могла написать ни отцу, ни своей тете, ни своему дяде в Шотландию. Видение, которое явилось ей в лесу, слишком быстро исчезло в дыму, и у нее не хватало смелости, чтобы снова вызвать его. Что бы судьба ей ни приготовила, она не узнает об этом раньше положенного срока.

Ронвен заботливо смазала ее руку целебным бальзамом, который смягчил и заживил обожженную кожу. При этом она без устали ругала Элейн за то, что она сбежала, и за то, что ее поймали.

– Ты совершила ошибку, и теперь они начеку. Они ждут, когда ты предпримешь вторую попытку. – Она наложила на кисть прохладную шелковую повязку, завязала тугой узелок и поместила руку Элейн в петлю обвязанного вокруг шеи платка. – Тебе нужно было затаиться и выжидать. Прошло бы время, и король Александр сам попросил бы, чтобы тебя к нему выслали.

– А он еще не просил об этом?

– Просил, об этом мне сообщила графиня Клеменс. Он написал королю Генриху и самым настоятельным образом потребовал, чтобы тебе, как вдове наследника Шотландского престола, позволили вернуться в Шотландию. Но Генрих ему отказал.

– Боже мой! – Элейн резко обернулась, возмущение молнией сверкнуло в ее глазах. – Честное слово, я бы с удовольствием связала веревку из простыней, перекинула ее через стену и спустилась вниз! Как он смеет так обращаться со мной? Я знатная леди, одна из самых уважаемых в стране, я графиня! А он ведет себя так, как будто я безродная дворняжка, которую он может случать, с кем ему вздумается!

– Ну, это уж слишком, милая. – Ронвен брезгливо поморщила нос, услышав такое сравнение.

– Я не позволю! – Элейн метнулась к столу, за которым сидела Ронвен, и решительно встала прямо перед ней. – Лучше мне умереть!

– Не надо об этом. Это не тебе следует говорить о смерти, не ты ее заслуживаешь. Скорее мужчина, который соглашается взять тебя в жены, зная, что это делается против твоей коли. – Ронвен замолчала, ее взгляд стал жестким. Она покачала головой. – Этот человек должен и вправду чего-то стоить, если уж ему выпадает честь стать мужем графини Честер. Он должен быть как минимум принцем.

– Здесь нет принцев, которые не состояли бы со мной в таком близком родстве, что при этом запрещается вступать в брак. – Элейн снова прошлась по комнате. – Как он может так поступать со мной? И почему он держит все в секрете? Ведь мне должны сказать, кого он выбрал. Или он так боится сделать это? Может, он не знает, что я сделаю, когда узнаю, кого же он так осчастливил?

В городе за пределами крепостных стен царила суматоха. Городской шум проникал сквозь окна замка, а вместе с ним и зловоние, источаемое гниющими отбросами. Долгие дни августа выдались нестерпимо жаркими, и в торговом квартале началась эпидемия. Каждую ночь из города доносились крики и глухие звуки ударов – терпение людей иссякало, и начинались драки.

Рука Элейн зажила. Только два маленьких красноватых шрама осталось на суставах двух пальцев. Ее тоска по Джону утихла, ее горе осело глубоко под сердцем, погребенное под грузом смятения и беспокойства, которые нарастали с каждым днем. Время шло, а она по-прежнему мерила шагами пол веранды или гуляла в маленьком садике, надежно укрытом за высокими каменными стенами. Десять шагов на запад, четыре шага обратно, столько же на север и на юг. Поросшие сочной травой, покрытые цветами лужайки давно превратились в серую бесплодную пыль. У подножия башни текла умирающая река. С каждым днем ее берега оголялись все сильнее, наконец, поток иссяк, и на солнце заблестело илистое дно. Агония продолжалась недолго, вскоре русло пересохло и покрылось трещинами.

Деревья, растущие вдоль стен, выглядели вялыми; постепенно их листья пожелтели. Вернулся Питер де Мангамери; он объехал все поместья Хантингтона. Много часов подряд он провел, запершись в библиотеке вместе с лордом Линкольном и своими судьей и управляющим, Ричардом де Дрейкоттом и Ричардом де Гейтсденом, а также старым врагом Элейн, Стивеном из Сигрейва. С самой Элейн никто не советовался, и никто не сообщал ей об исходе этих долгих переговоров. Ответами на ее язвительные, надменные вопросы были терпеливое презрение и сдержанное молчание.

Пришел сентябрь, за ним – октябрь. Засуха наконец отступила. На смену ей пришли проливные дожди, за считанные часы превратившие пыльные дороги и поля в реки грязи. Только когда первые бури с запада долетели до замка, до Элейн дошли первые новости о ее будущем муже.

Джон де Лэйси никогда не вызывал ее в главный зал. Сегодня же он просил ее спуститься, присылал гонцов, которые твердили, что ее будут ждать до тех пор, пока она не придет. Когда Элейн вошла в зал, мужчины сидели на возвышении в глубоких креслах, недалеко от камина. Питер де Мангамери стоял за спиной Стивена из Сигрейва. Когда Элейн подошла к ним в сопровождении двух камеристок, оба они поднялись. Она молча проследовала к креслу графа, которое освободил Джон де Лэйси, и села, с неприязнью оглядывая присутствующих.

– Вы хотели видеть меня, джентльмены?

Замок сотрясался от каждого порыва ветра, налетавшего на стены. Ставни скрипели, закрытые на щеколды двери со стуком метались, пытаясь сломать железные засовы, половицы о чем-то взволнованно шептались, тяжело вздымались висевшие на стенах гобелены.

Джон де Лэйси поклонился.

– Король наконец-то прислал письмо, миледи. И есть хорошие новости: с вас сняли обвинения в убийстве. – Он сделал паузу. – Кажется, король нашел кого-то, кто готов взять вас в жены, даже если бы подозрения не были так быстро признаны безосновательными. Ваша свадьба состоится здесь, в следующем месяце, накануне дня святого Мартина.

Элейн почувствовала, как все оборвалось у нее внутри, но ей удалось сохранить бесстрастное выражение лица.

– Неужели? Может, мне даже скажут имя моего будущего мужа?

– Разумеется, мадам. – Де Лэйси не мог скрыть торжества, сиявшего в его глазах. – Это человек, которого я хорошо знаю. В письме короля сообщается, что этот… джентльмен, – он многозначительно помолчал, – будет на следующей неделе посвящен в рыцари самим королем. Это не кто иной, как брат моего покойного тестя, Роберт де Куинси.

– Его младший брат, – терпеливо добавил Стивен Сигрейв. – Молодой человек примерно ваших лет, насколько мне известно.

Элейн скептически смотрела то на одного, то на другого.

– Я должна выйти замуж за младшего сына графа? За человека без титула?

– Разумеется, вам придется это сделать. Конечно, учитывая обстоятельства, вы можете оставить за собой титул своего покойного мужа, мадам.

– За человека, которого еще даже не посвятили в рыцари? – продолжила Элейн, не обращая на него ни малейшего внимания.

– Но его посвятят в рыцари до вашей свадьбы, – заверил ее Стивен. Все это доставляло ему огромное удовольствие; он упивался ее поражением. – Его милость просил меня дать нам денег взаймы, мадам, чтобы вы могли купить роскошный наряд и все необходимое для свадьбы. Разумеется, только до тех пор, пока не будет определена сумма наследства, доставшегося вам как вдове. Я же прекрасно понимаю, у Роберта мало денег или вовсе нет их.

Элейн холодно взглянула на него.

– Но я даже не знаю этого Роберта де Куинси.

– Думаю, нет, мадам. Впрочем, он деверь Ховис, тети вашего покойного мужа. Если не ошибаюсь, он служит своему старшему брату, нынешнему графу Винчестеру. Они долгое время были в Шотландии на службе у короля Александра. Как вы знаете, жена лорда Винчестера, Елена, наследует должность констебля Шотландии – теперь это один из высших придворных чинов. Я уверен, что король Шотландии искренне одобрит сделанный выбор.

– Нет! – Элейн медленно подняла голову. – Он не одобрит этот выбор. Этот брак унизителен для меня, сэр. Я принцесса Уэльская. Как такое могло прийти кому-либо в голову: выдать меня замуж за человека без титула!

Элейн поднялась с кресла, вслед за ней тут же встали и мужчины. Стивен даже не пытался спрятать самодовольную ухмылку.

– Король, ваш дядя, считает этот выбор весьма удачным, мадам, – вкрадчивым голосом прошелестел он. – Графу Винчестеру будет очень приятно узнать об этом.

– Так вот в чем дело! – Элейн прищурила глаза. – Меня отдают этому… этому ничтожеству, чтобы мой дядюшка получил возможность заручиться поддержкой графа Винчестера!

– Не исключено, – кивнул Стивен и широко улыбнулся, взглянув на графа Линкольна. – И конечно же это поможет напомнить принцу Гвинеда, что он всего лишь вассал короля Англии. Принцу Даффиду тоже неплохо бы напомнить об этом, раз уж представился такой случай. Вот мое мнение.

Элейн неотрывно смотрела на графа, гнев едва не лишил ее дара речи.

– А вы не подумали о том, что сделают мои братья и отец, когда эти новости дойдут до них?

Джон де Лэйси пожал плечами.

– Они ничего не сделают, мадам. За это я могу поручиться.

VIII

Честер. Ноябрь 1237

– Он приехал! – Как только первые лучи солнца озарили землю, Неста припала к окну. Чепец едва удерживал ее непослушные каштановые волосы. Крупная, неуклюжая женщина, она родилась и выросла в Честере. С двенадцати лет она работала в городе, служила у разных хозяев; для нее было огромной честью оказаться в замке графини Честер. – Вы хотите спуститься в зал, чтобы приветствовать его?

– Нет, не хочу. – Элейн так сильно сжала кулаки, что побелели суставы пальцев.

– Но вам придется спуститься, когда они позовут вас.

– Им придется вести меня силой. – Элейн опять села в кресло, ее взгляд остановился на затухающем пламени, мерцавшем в глубине камина.

Прошло три недели с тех пор, как ей сообщили дату свадьбы. Три недели она не видела ни Лунед, ни Ронвен, ни кого-либо еще из своих слуг. Когда она поднялась в свои покои после разговора с Джоном де Лэйси и его приспешниками, то обнаружила, что теперь и в самом деле оказалась в тюрьме. Ей не разрешалось выходить за пределы спальни и террасы. Более того, теперь она была окружена незнакомыми людьми, специально нанятыми, чтобы прислуживать ей. Не было ни малейшей возможности отправить письмо отцу, который бессильно гневался, услышав имя будущего жениха, так что его едва не сразил второй удар. Она не могла написать в Шотландию. Не было возможности сбежать и никакой надежды выяснить, что же произошло с ее друзьями. Элейн ничего не могла сделать, она была беспомощна.

– Если это он едет верхом впереди, то он по меньшей мере симпатичный. – Неста не покидала свой пост у окна. – Вот, теперь он спешился. А он высокий, даже выше конюха. У него очень темные волосы, я бы даже сказала, что он смуглый…

– Немедленно отойди от окна! – резко сказала Элейн. – Займись лучше своим шитьем! Мы же не крестьяне, чтобы сбегаться и глазеть на приезжих.

От страха у нее пересохло во рту, в горле стоял комок. Неста не обратила внимания на ее приказ.

– У него немного слуг. Только четверо мужчин и повозка. Судя по всему, это ваши свадебные подарки. Вот он подходит к главной башне. Да, именно. А теперь он, кажется… О, он поднимает голову и смотрит наверх! – Она звонко засмеялась. – Кажется, он увидел меня!

– Конечно, он увидел тебя! – ледяным тоном произнесла Элейн. – Немедленно закрой ставни и отойди от окна.

Когда пришел слуга и пригласил Элейн спуститься к ужину в главный зал, она отказалась. Несколько минут спустя появился Стивен Сигрейв. Тяжело дыша, он ввалился в комнату и захлопнул дверь перед носом слуги.

– Очень прискорбно, что вас мучает головная боль, мадам, но как бы там ни было, в данном случае вам придется о ней забыть. Прибыл ваш жених, и ему очень бы хотелось увидеться с вами.

– Я ни капли не сомневаюсь в этом, – тихо ответила Элейн. – Но боюсь, мне придется разочаровать его.

– Вы хотите сказать, что отказываетесь?

– Да, я хочу сказать, что отказываюсь.

– Но завтра, на свадебной церемонии, вам в любом случае придется встретиться с ним.

– Едва ли. – Элейн не поднимала глаз. – Я уже сказала вам, что не собираюсь выходить замуж за Роберта де Куинси.

– Обещаю вам, вы во что бы то ни стало увидите его, мадам, – сквозь сжатые зубы процедил Стивен. – Таков приказ короля.

Элейн слабо улыбнулась.

– Позволю себе не согласиться с вами. Если его милость желает, чтобы я вышла замуж, пусть сам скажет мне об этом. Я не собираюсь исполнять приказы, которые он передает мне через своего лакея.

Она все еще не смотрела на него, поэтому не могла заметить, какой ненавистью воспылали его глаза.

– О, боюсь вы будете разочарованы! – Он помолчал немного, стараясь успокоиться. – Скоро вы поймете, что у лакеев есть масса способов заставить вас себя уважать. И подчиняться им, потому что лорд Линкольн наделил меня почти неограниченными полномочиями. Я волен использовать любые средства, чтобы убедить вас. Он не хочет, чтобы ему пришлось краснеть перед дядей своей жены. – Он сказал это так тихо, что Элейн едва могла слышать его слова. – Так что вам не стоит заблуждаться на этот счет. Завтра вы окажетесь в церкви, дадите клятву верности и терпеливо дождетесь конца свадебной мессы.

– Вы очень сильно разозлили его, – прошептала Неста, когда дверь захлопнулась за спиной Стивена Сигрейва.

– Мне до этого нет никакого дела. – Элейн прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. – Он дурак!

– А мне кажется, есть, миледи. – Неста очень полюбила графиню за те три недели, что служила у нее. И ей совсем не понравилось выражение лица Стивена, когда он покидал комнату после сегодняшней беседы.

IX

Роберту де Куинси поездка в Честер показалась бесконечно долгой. Причиной тому были его повозка и сопровождающие. Он страшно устал, и ему было невыносимо скучно. Но цель оправдывала средства. Задумавшись, он сам не заметил, как жадно облизнулся. Его невеста была красива, молода, богата. Она женщина самого высокого происхождения – об этом ему в личной беседе сообщил король. Свадебный подарок – сорок фунтов из королевской казны – позволил Роберту заказать новую одежду, купить изысканную брошь для плаща и две пары мягкой кожаной обуви. Не далее как сегодня утром он отправился к цирюльнику, и теперь его волосы и борода были в идеальном порядке. Одежда и другие вещи, которые ему понадобятся в дальнейшем, будут оплачены графиней Честер. В этом его заверил король.

То, что решение о браке было принято заочно, что все это было холодным расчетом, что главную роль во всем этом играли деньги, мало беспокоило его. Об этом он сразу постарался забыть. Сейчас для него было важно лишь то, что Элейн и ее наследство, доставшееся ей как вдове, скоро будут принадлежать ему.

Он подъехал к входу в главную башню и внимательно оглядел ступеньки, ожидая, что Элейн уже встречает его у замка. Вместо этого он обнаружил только двух неброско одетых мужчин, стоящих в дверях. Кругом не было ни одной женщины, за исключением слуг, суетившихся во дворе. Он поднял голову, вглядываясь в проемы окон. Наверняка она где-то там, подглядывает и умирает от любопытства, желая получше разглядеть своего будущего мужа. Самодовольно ухмыляясь, он с важным видом подошел к ступенькам и начал подниматься.

Стивен Сигрейв поклонился, когда молодой человек поравнялся с ним.

– Сэр Роберт, добро пожаловать в Честер. Я уже отправил к графине слугу, он сообщит ей о вашем прибытии.

Стивен окинул молодого человека оценивающим взглядом: глупый, поверхностный, самонадеянный и тщеславный. Кроме того, предстоящий брак наверняка поднял его самомнение до самых небес. Стивен внутренне улыбнулся. Когда счастливую невесту и этого парня представят друг другу, оба они будут здорово удивлены.

С дружелюбной ухмылкой Роберт принял кубок с вином и прошел в главный зал, беззастенчиво оглядываясь по сторонам. Король, конечно, ничего такого не обещал и даже не говорил, но вполне возможно, что скоро он поймет, какой Роберт достойный молодой человек. Тогда он наверняка дарует ему графский титул и сделает владельцем всего этого.

В этот момент к Сигрейву подошел слуга и что-то шепотом сказал ему на ухо. Лицо чиновника помрачнело, глаза налились кровью; не сказав Роберту ни слова, он сорвался с места и вылетел из зала.

Роберт допил вино и поставил на стол пустой кубок. Он пару раз прошелся взад и вперед по залу. Куда это подевался Сигрейв? Но гораздо больше его интересовало, куда подевалась его невеста. Он чувствовал, как его гнев мало-помалу переходит в бешенство. Неужели он не заслужил лучшего приема?

– Сэр Роберт! – обратился к нему Сигрейв, едва переступив порог. Его явно очень разозлили. – Мне очень жаль, но, похоже, леди Честер страдает от головной боли и не в силах спуститься к ужину сегодня вечером. – Он неприятно улыбнулся. – Эта леди – высокомерная молодая женщина, сэр Роберт. Она привыкла поступать так, как ей вздумается. И кажется, она не очень довольна выбором его милости.

Его глаза гневно сверкали, а слова разносились по всему залу. Роберт раскрыл рот от удивления. Он был настолько поражен, что не сразу нашелся, что ответить. Некоторое время спустя его лицо покраснело от злости.

– Вы хотите сказать, что она не желает встречаться со мной? – Его голос быль очень тихим. Он прекрасно осознавал, что стоящие вокруг мужчины и женщины внимательно следят за происходящим, с восторгом подхватывают каждое произнесенное слово. В толпе кто-то коротко хихикнул.

Стивен Сигрейв холодно смотрел на Роберта. Было очевидно, что он наслаждается неловким положением, в котором оказался молодой человек.

– Как я уже сказал, эта женщина высокомерна. И она чересчур высокого мнения о собственной важности. Уверен, если она окажется под покровительством сильного и властного мужа, ее нрав от этого только улучшится. – Он взглянул на Роберта, а затем повернулся к толпе. – Завтра вы увидите ее на свадебной церемонии, сэр Роберт. Это я вам обещаю.

– Несказанно рад это слышать. – Сдавленный гнев в голосе Роберта, казалось, сотрясал стены. – Как только мы поженимся, мне придется преподать моей жене пару уроков хороших манер. Не ожидал, что это понадобится такой знатной леди. – И он схватил бокал со стола. – Вина! – крикнул он побопытно уставившемуся на него слуге. – Вина, а потом ужин. И завтра у нас будет свадьба!

X

На следующее утро Элейн разбудили с первыми лучами солнца и тут же, не давая одеться, вызвали из спальни на террасу. Огонь в камине только что разожгли, и он ярко горел, но не давал тепла. Стивен развалился в ее кресле, а возле него стояли двое вооруженных стражников. Они держали за руки закованную в кандалы Ронвен.

Стивен покосился на Элейн, разглядывая ее распущенные волосы, растекающиеся по плечам, обнаженную шею и белый клин бедра в том месте, где расходились полы одежды. Элейн поправила ночную сорочку и плотнее завернулась в шаль.

– Доброе утро, миледи. – Сигрейв улыбнулся. – Я решил зайти за вами. Как только вы наденете подвенечное платье, мы вместе отправимся в часовню. Там вы наконец-то встретитесь с сэром Робертом.

Когда Элейн взглянула на Ронвен, у нее перехватило дыхание.

– А что здесь делает леди Ронвен? И почему на ней кандалы?

Стивен склонил голову набок.

– О, прошу вас, перестаньте! Вы же умная женщина, миледи. Мне, конечно же, не придется вам ничего объяснять. Власти давно разыскивают леди Ронвен, она обвиняется в убийстве и колдовстве, а теперь еще и в том, что отравила герцога. Насколько я знаю, из-за нее тень этих обвинений легла и на вас. Я всем окажу очень большую услугу, если прикажу вздернуть ее без промедления.

От страха Ронвен почти перестала дышать, улыбка Стивена стала еще шире.

– Да, именно так я и сделаю. Но возможно, я сохраню ей жизнь, если вам удастся меня переубедить. Правда, не раньше, чем окажется позади свадебная церемония.

– Как вы можете! – Элейн смотрела ему прямо в глаза.

– Вы этого хотели, миледи. Если бы вы сразу согласились подчиниться приказу вашего короля, не было бы необходимости прибегать к таким методам воздействия. А теперь… Приготовьте ее!

Он повернулся к одному из стражников, который давно уже мял в руках веревку. Тот понял и перекинул один конец через балку на потолке веранды, а второй завязал петлей. Привычным движением он накинул веревку на шею Ронвен.

Элейн бросилась к нему, но мужчина с силой оттолкнул ее.

– Нет! Вы не можете сделать этого! – закричала она.

– Могу, миледи. – Стивен кровожадно прищурился. – Но я не сделаю этого, если подчинитесь. А теперь надевайте свадебный наряд. – Его голос потерял привычную мягкость и стал хриплым.

Лицо Ронвен было пепельно-серым. Она не проронила ни слова. Элейн в отчаянии посмотрела на нее, потом повернулась и пошла к спальне.

– Я требую, чтобы к моменту моего возвращения в эту комнату кандалы были сняты, а веревка развязана.

– Боюсь, ваши ожидания напрасны, миледи. – Стивен насмешливо улыбнулся. – Веревку снимут не раньше, чем вы произнесете клятву верности.

Свадебное платье было сшито из затканной серебром ткани. Элейн отослала портных, которые приходили, чтобы подогнать его по фигуре, поэтому теперь оно свободно висело на талии. Впрочем, это не портило ее невероятной красоты. Элейн медленно прошла к дверям часовни, где ее уже ждал епископ. Все было готово для свадебной церемонии.

Ее будущий муж тоже был одет в серебро, на плечах его красовался плащ с пурпурной отделкой. Он действительно был высоким, выше Элейн, и очень стройным. Окладистая черная борода подчеркивала строгую красоту лица, ясные глаза были цвета лесного ореха. С минуту он неотрывно смотрел на Элейн. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Мадам. – Он протянул ей руку. Элейн склонила голову. Рука, которую она подала ему, была холоднее льда. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы произнести клятву. После этого они проследовали в часовню, где встали бок о бок у алтаря. Элейн была нема. За все это время она только один раз взглянула на своего мужа; в его глазах горела жадность.

Когда месса закончилась, Элейн остановилась на ступеньках часовни. Вся процессия, следовавшая за ней, застыла в нерешительности. Графиня освободила руку из-под локтя своего мужа и обернулась к Стивену Сигрейву, который стоял за спиной графа и графини Линкольн.

– Пусть Ронвен пришлют ко мне. Немедленно!

– Всему свое время, миледи. – Стивен учтиво поклонился.

– Немедленно! – ледяным тоном повторила она. – Я не двинусь с места до тех пор, пока ее не приведут ко мне.

Роберт внимательно посмотрел на молодую жену, но ничего не сказал.

Стивен медлил. Приподняв левую бровь, он переглянулся с лордом Линкольном. В ответ последовал едва уловимый кивок, после чего Стивен обернулся к Элейн.

– Что ж, хорошо. Нет причины задерживать ее. Приведите ее сюда. – Он отдал приказ одному из клерков, стоявших возле него.

Процессия продолжала стоять на ступенях под порывами пронизывающего ноябрьского ветра. Элейн так замерзла, что почти не чувствовала ни рук, ни ног, но не сдвинулась с места. Ее голова была высоко поднята, она не смотрела на своего мужа. За ее спиной прихожане церкви, уставшие ждать, начали перешептываться.

Когда появилась Ронвен, цепей на ее запястьях не было. На бледном лице появилась слабая улыбка.

– Ну вот и все. А теперь, может, перейдем к свадебному пиру? – страдальческим голосом произнес Джон де Лэйси.

Элейн отошла от мужа, приблизилась к Ронвен и поцеловала ее бледную щеку.

– Ты в порядке?

– Ты спасла мою жизнь, милая.

– Да. – С минуту Элейн молча смотрела на Ронвен.

Печать бесконечной тоски и нескрываемой боли лежала на усталом лице графини.

Брачное ложе было приготовлено в большой гостевой комнате замка. Только здесь Элейн впервые оказалась наедине с Робертом де Куинси. На пиру он много пил, и теперь его лицо пылало румянцем. Он не пожелал никуда уходить, пока Лунед и Неста снимали с Элейн платье, а Ронвен, плотно сжав губы, расчесывала ей волосы. Элейн осталась в сорочке; сверху она накинула бархатный халат. После этого она обернулась и взглянула на Роберта. Он был по-прежнему одет.

– Вы хотите, чтобы я позвала ваших слуг, сэр?

– Мне не нужны слуги, – улыбнулся он. – Ты можешь раздеть меня.

– Я? – Она удивленно взглянула на него.

– Да, ты, жена! Ты будешь мне прислугой, – надменно проговорил он. Он хорошо понял совет Стивена Сигрейва. Высокомерную жену нужно усмирить. И если при этом он сможет предаться своим любимым удовольствиям, то тем лучше. Начать можно прямо сейчас. Он развалился в тяжелом резном кресле и вытянул ноги перед собой.

– Для начала сними с меня обувь.

Элейн медлила, и его лицо потемнело от злости.

– Ты только что перед Богом поклялась подчиняться мне, женщина. Сними с меня обувь!

– Я вам не прислуга, – с жаром ответила она. Ее глаза гневно сверкали. Она прошла через комнату и распахнула дверь. – Позовите слугу сэра Роберта! – приказала она стражникам. Закрыв дверь, она вернулась к креслу, в котором сидел ее муж. – Сэр, вы хотя бы представляете, кто я такая?

Он откинул голову назад и громко рассмеялся.

– Да, ты моя жена.

– Я графиня Честер, сэр. И этот титул я сохраню до конца своих дней, раз вы не смогли дать мне другого.

Дверь открылась, и в комнату заглянул слуга.

– Вы посылали за мной, сэр Роберт?

– Нет. – Роберт откинулся на спинку кресла. – Я не посылал. Миледи, моя жена, сделала это за меня. Можешь идти, Эдвард. Ты больше не понадобишься мне сегодня вечером.