Текст книги "Подарок судьбы"

– Я знаю, Вэлиант, что ты ездил сегодня за город, – обронил он как бы невзначай. – Она тебе отказала?

– У меня нет ни малейшего желания говорить сейчас на эту тему, друг мой, – сухо ответил виконт немного заплетающимся языком. – Завтра я расскажу тебе обо всем. Приезжай к завтраку. Возможно, ты будешь удивлен.

– Непременно приеду, – ответил Фредди. – Извини, старина, если моя догадка оказалась верна, но не забывай, что она не единственная на свете богатая невеста.

Он попытался вложить в свои слова как можно больше сочувствия, однако виконт лишь чертыхнулся еле слышно и покинул приятелей, не попрощавшись.

Фредди удобно устроился в своей комфортабельной карете и, когда кучер подхлестнул лошадей, сказал сам себе: “Бедняга Вэлиант! Как он расстроился! Я так и думал, что Ниоба предпочтет титул маркизы. Какая женщина устояла бы перед этим?”

Виконт спустился в столовую и, заняв свое место за столом, приподнял крышку серебряного блюда, отчаянно нуждавшегося в чистке, чтобы посмотреть, что приготовил на завтрак повар. В эту минуту в дверях без объявления появился Фредди собственной персоной.

– Доброе утро, Вэлиант, – сказал он, как почудилось виконту, излишне участливым тоном, каким заботливые родственники разговаривают с безнадежно больными людьми. – Надеюсь, сегодня твое настроение хоть немного улучшилось?

– Говоря по правде, мне ужасно плохо, – пожаловался виконт, с грохотом опустив крышку на место.

– Я ничуть не удивлен, – невозмутимо заметил Фредди. – Вчера ты выпил не меньше трех бутылок кларета!

Виконт застонал и налил себе черного кофе.

Фредди небрежно развалился в мягком кресле и развернул только что купленную газету, которую держал до этого под мышкой.

– Читал новости? – лениво спросил он. – Фермеры подняли шум по поводу конкуренции с дешевым продовольствием, поступающим в страну.

Он перевернул страницу, внезапно выпрямился и стал что-то лихорадочно читать и перечитывать, а после этого громко воскликнул:

– Боже мой!

Наступила тишина, когда он вновь перечитывал удивившие его строчки. Затем он воскликнул:

– Она приняла твое предложение! Так почему же ты мне не сказал об этом? Ведь вчера ты уже все знал.

Он посмотрел на газетную страницу, словно не веря своим глазам, и повторил:

– Она приняла твое предложение! Однако газета ошиблась! Тут написано, что вы обвенчались!

– Прочти мне вслух! – распорядился виконт.

– Мне кажется странным, что они могли сделать подобную ошибку! – ответил Фредди. – Смотри-ка, вот что здесь написано: “Вчера состоялась церемония бракосочетания пятого виконта Окли из Окли-Холла, Хартфордшир, и мисс Баррингтон”.

– Все абсолютно точно! – мрачно подтвердил виконт.

Фредди удивленно воззрился на него, но не успел он потребовать объяснения от своего приятеля, как дверь отворилась и в столовую вошла Джемайма.

Фредди повернул голову и посмотрел на нее. Затем, когда он поднялся с кресла, виконт произнес:

– Доброе утро, Джемайма. Позволь представить моего друга Фредерика Хинлипа. Фредди, это моя жена, до замужества Джемайма Баррингтон!

На мгновение Фредди совершенно онемел. Он молча стоял, переводя взгляд то на виконта, то на его молодую супругу.

Впервые за все утро сумрачный взор виконта просветлел, в его глазах появился озорной огонек, а на губах мелькнула недобрая, циничная усмешка.

– Прошу прощения за опоздание, – извинилась Джемайма, – но я проспала. Признаться, я давно не могла позволить себе такое.

– Спешить некуда, – ответил виконт. – Еду себе ты можешь взять на буфете, только она, увы, не очень вкусно приготовлена.

– Это не важно. Я слишком голодна, чтобы привередничать, – с улыбкой ответила Джемайма.

Виконт соизволил изобразить на лице некоторое смущение.

– Что же, вчера Кингстон так ничего и не принес тебе поесть?

– Нет, кое-что мне принесли, но он сказал, что повар уже ушел.

Фредди наконец-то обрел дар речи.

– Это что, какая-то шутка? – неуверенно поинтересовался он, все еще не понимая, как ему себя вести.

– Конечно нет! – ответил виконт. – Фредди, если хочешь, я скажу тебе правду, но только пусть все останется строго между нами. Ты больше никому не рассказывай. Ниоба предпочла Порткола, а у ее кузины Джемаймы появилось нестерпимое желание, за которое я не могу ее осудить, распрощаться с гостеприимным кровом ее дядюшки.

Фредди взглянул на приятеля проницательным взором:

– И ты решил таким образом отомстить Ниобе?

– Я всегда говорил, что ты все понимаешь с полуслова, друг мой, – заметил виконт. – И на этот раз ты совершенно прав. Именно это я и сделал! Так что сейчас остается только гадать, сколько времени потребуется на то, чтобы сплетники из клуба выяснили, что мисс Баррингтон, на которой я женился, вовсе не та самая, а другая.

– Оказывается, ты способен на весьма странные поступки, Вэлиант.

С чуть заметным скепсисом Фредди взглянул на Джемайму, которая в этот момент возвращалась к столу с тарелкой, на которой лежали два вареных яйца и несколько ломтиков бекона.

И снова он приподнялся с кресла, когда она занимала свое место за столом.

Когда же она ответила ему робкой улыбкой, он сказал себе, что она довольно привлекательна и даже могла бы показаться хорошенькой, если бы он не видел ее кузину.

Вслух же он произнес:

– Итак, вы поженились. Разумеется, я должен поздравить вас обоих. И что же вы теперь намерены делать, дорогие мои друзья?

– Как – что делать? – удивился виконт. – А что мы должны вообще делать?

– Как раз в эту минуту я с удивлением поймал себя на мысли о том, – произнес Фредди, – что до сей поры ни разу не имел удовольствия встретиться с ее милостью.

– Мне не позволялось присутствовать на тех приемах, на которые вы бывали приглашены, – ответила Джемайма. – Видите ли, мистер Хинлип, я была всего лишь бедной родственницей в доме дяди Элмера.

– Бедной родственницей? – повторил Фредди.

– Очень бедной, – подтвердила Джемайма. – Все мое состояние, как известно милорду, – это две гинеи!

Фредди приподнял в изумлении брови, но промолчал.

– Об этом тоже должен знать только ты, и больше ни одна живая душа, – сказал виконт. – Дело в том, что Джемайма убежала из дома и направлялась в Лондон, никого там не зная и располагая именно такой суммой.

– Боже мой! – воскликнул Фредди. – Ты определенно по своей натуре благородный рыцарь, Вэлиант, какими бы мотивами ни руководствовался при столь скоропалительной женитьбе.

– Я очень благодарна вам, милорд, – сказала Джемайма, – но только боюсь, что утром вы уже пожалели о своей доброте.

Произнося эти слова, она поглядела через стол на виконта, и, когда их глаза встретились, у нее появилось ощущение, словно он видит ее в первый раз.

– Да полно, Джемайма, – ответил виконт после некоторой заминки. – Теперь ты должна называть меня по имени, без церемоний. Иначе что подумают все вокруг?

– Хорошо, Вэлиант, я постараюсь называть тебя так, – сделав над собой мучительное усилие, еле слышно произнесла девушка.

А Фредди сказал, словно до его сознания наконец-то дошло, что люди, с которыми он беседовал все это время, женаты:

– Вероятно, вам не терпится остаться вдвоем? Как я предполагаю, Вэлиант, ты не поедешь со мной сегодня на состязания по боксу в Хэмпстед-Хит, не так ли?

– О чем ты говоришь? Разумеется, я непременно поеду! – быстро ответил виконт. – Не сомневаюсь, что победу одержит сержант Дженкинс, наш любимец. Я собираюсь поставить на него!

Фредди перевел взгляд с виконта на Джемайму:

– А что скажет миледи?

– Ах, пожалуйста, возьмите и меня! – попросила она. – Мне очень хочется побывать на таких состязаниях. Я давно об этом мечтала!

– Леди никогда не посещают боксерские поединки, – решительно возразил виконт.

– Но ведь я не… – начала было Джемайма, но тут же поспешно поправилась: – Впрочем, верно… теперь я леди. Все никак не могу к этому привыкнуть.

– Определенно для вас было бы ошибкой начать появляться в обществе с состязаний по боксу, – заметил Фредди. Он посмотрел на молчавшего виконта и сказал: – Ты ведь понимаешь, Вэлиант, как теперь всем не терпится поглядеть на твою жену. Могу себе представить, сколько сейчас ходит толков и предположений по поводу того, как тебе удалось обскакать на финише Порткола. Когда же все узнают, что ты женился не на Ниобе Баррингтон, они вообще сойдут с ума от любопытства.

– Конечно же всем будет любопытно узнать, что произошло, и это замечательно, – заметил виконт. – Ничто не вызовет такой досады у Ниобы, как этот всеобщий интерес к моей новой избраннице.

– Это верно, – подтвердила Джемайма, – и она станет очень… злиться. – Помолчав, она нерешительно добавила: – А можно мне вас попросить… об одной вещи?

– Да, разумеется, – ответил виконт.

– Просто дело в том, – замялась она, и ее щеки залились густой краской, – что я убежала из дома дяди… вот так, как была… и ничего с собой не взяла.

– Ничего?! – воскликнул Фредди.

– Видите ли, все получилось так неожиданно… После того как дядя Элмер меня избил, я спустилась по лестнице в холл и, хотя до этого я и подумывала о побеге, именно в тот миг вдруг отчетливо поняла, что больше не выдержу в этом доме… ни дня, ни минуты…

– Вы сказали, что сэр Элмер вас избил? Это просто невероятно! – воскликнул Фредди.

– То же самое сказал и… Вэлиант, – смущенно ответила Джемайма. – Я знала, что он мне просто не поверил… но поглядите сами!

С этими словами она повернулась к ним спиной. Поскольку платье, принадлежавшее прежде Ниобе, было ей велико и вырез на спине получился глубже обычного, оба приятеля увидели на ее белой коже несколько широких багровых рубцов.

Не веря своим глазам, они молча уставились на эти следы, затем переглянулись, а Джемайма снова повернулась к ним лицом и тихо сказала:

– Там, ниже, все еще хуже, но теперь вы убедились, что я ничего не преувеличиваю и не наговариваю на своего дядю Элмера.

– В жизни не слышал ничего отвратительнее! – сердито воскликнул Фредди. – Этот человек просто чудовище и свинья в одном лице!

– Мне он всегда был неприятен и казался человеком не нашего круга, – добавил виконт. – Но я и представить себе не мог, что это за мерзавец. Как можно так жестоко обращаться с совсем юной, беззащитной девушкой!

Говоря это, он думал, что Джемайма выглядит почти как ребенок. И в самом деле, она была настолько миниатюрной, что вполне могла сойти за девочку-подростка.

Одновременно ему пришло в голову, что его могут обвинить в противозаконных действиях – женитьбе на несовершеннолетней девице без согласия ее опекуна.

Однако он тут же успокоил себя тем, что сэр Элмер ни за что не захочет публичной огласки своего гнусного поведения по отношению к зависящей от него юной родственнице. Ведь, если об этом узнают в аристократических кругах Лондона, все будут, несомненно, шокированы, и перед этим грубияном закроются двери всех самых знатных домов. А его честолюбивые планы в отношении выгодного замужества Ниобы потерпят сокрушительный крах.

– Я подумал, – произнес Фредди после затянувшейся паузы, – что, поскольку миледи…

– Ах, Фредди, ради бога, зови ее просто Джемайма! – перебил его виконт. – А то я каждый раз вздрагиваю, думая, что ты говоришь о моей матери! Думаю, Джемайма не станет возражать, если вы оставите эти церемонии.

– Конечно, – смущенно ответила девушка, густо покраснев. Ей было удивительно и странно, что она внезапно оказалась накоротке с двумя такими блестящими джентльменами.

– Что ж, ладно; так вот, поскольку Джемайме все равно нужно купить одежду, она должна приобрести самые роскошные наряды. Чтобы, глядя на нее, ни у кого не возникло недоумения по поводу того, что ты предпочел ее Ниобе.

И виконт, и Джемайма сразу же поняли, что со свойственным ему тактом пытался сказать Фредди, стараясь не оскорбить самолюбие своей новой знакомой.

– Неужели я и вправду смогу получить несколько новых платьев, достаточно красивых и сшитых на меня? – не веря своей удаче, спросила она. – А то за последние два года мне приходилось довольствоваться обносками Ниобы, и, как бы ни пыталась я их переделать на свою фигуру, все равно они выглядели на мне просто ужасно. К тому же у меня темные волосы, а еще мама мне всегда говорила, что мне не идут пастельные тона.

– Что ж, поезжай и купи себе столько платьев, сколько захочешь, – заявил виконт, – и лучше всего сделай это у мадам Бертен. Все равно я уже и без того задолжал бедняжке немалую сумму!

– Вы должны мадам Бертен деньги, милорд?! – изумленно воскликнула Джемайма. – Ой, то есть Вэлиант! – Но уже в следующее мгновение изумление на ее юном лице сменилось лукавой улыбкой. – Ну конечно же! Какая я глупая! Я не сразу догадалась, каким образом ты мог задолжать модной портнихе! Ты, верно, покупал там наряды для тех вертихвосток, за которыми ухлестывал.

– Боже мой! Леди не должны произносить таких слов и вообще говорить на эту тему! – резко заметил виконт.

В его тоне прозвучало удивленное негодование, отразившееся также и на лице Фредди. Джемайма вспыхнула.

– Прошу прощения, – быстро спохватилась она. – Я что-то сказала неправильно?

– Ты еще спрашиваешь! – воскликнул виконт. – Настоящая леди не должна даже знать такие вульгарные слова, не говоря уже о том, чтобы произносить их вслух. Что это такое – “ухлестывать”, “вертихвостка”? Так говорят простолюдины. Мне просто не верится, что твой дядя…

– Нет, эти слова я слышала вовсе не от дяди, – с растерянным видом начала оправдываться Джемайма, – а от нашего дальнего кузена, Оливера Баррингтона.

– Весьма неприятный тип этот Оливер Баррингтон! – заметил Фредди. – Я не мог его терпеть еще в те годы, когда мы вместе учились в школе.

– Я полностью с тобой согласен, – заметил виконт и, обратившись к девушке, добавил: – Так что советую тебе, милая моя, выбросить из головы все, что он там тебе наговорил!

– Нет, что вы, он говорил это не мне! – воскликнула Джемайма. – Просто люди обычно думают, что их слуги глухие и немые, и оттого высказываются в их присутствии довольно откровенно. Вот и бедные родственники относятся к той же категории, что и слуги.

Фредди хмыкнул, качая головой, затем заметил:

– Постарайся как можно скорее позабыть о том, что ты бедная родственница. Это никоим образом не годится для супруги Вэлианта. Ты племянница сэра Элмера. И, как это для тебя ни прискорбно, ты должна делать вид, что гордишься этим. Тебе нужно гордо держать голову и заставить всех поверить, что за вашим поспешным браком кроется какой-то особый расчет Вэлианта и что он неспроста выбрал именно тебя из миллиона прочих девушек.

Джемайма посмотрела на него широко раскрытыми глазами и тихо спросила:

– Вы… и в самом деле считаете, милорд… то есть Фредди, что я сумею… так себя вести?

– Тебе придется это сделать, – заявил Фредди. – Раз уж Вэлиант ввязался в эту… игру.

В последний момент он заменил слово “глупость”, уже готовое сорваться с его языка, на более дипломатичное выражение.

– Ему сейчас крайне важно, чтобы никто в Лондоне не заподозрил, что Порткол, а вместе с ним и Ниоба, жестоко посмеялись над ним.

– Нет, нет! Конечно нет! Я понимаю! – горячо заверила своих собеседников Джемайма. – Вероятно, было бы лучше… если бы я сейчас куда-нибудь исчезла. – Она нервно вздохнула и добавила, едва не плача: – Теперь я вижу, что… с моей стороны было ошибкой соглашаться на этот брак… Но тогда это показалось мне таким замечательным… принять от вас… помощь в тот момент, когда я была почти в отчаянии.

– Я рад, что сумел тебе помочь, – сказал виконт решительным тоном, как будто хотел убедить в этом самого себя. – И Фредди прав – нам придется сохранять хорошую мину при плохой игре, а не поджимать трусливо хвост, словно побитая собака.

– Вот это говорит настоящий боец! – одобрительно заявил Фредди. – Ну а теперь вернемся к Джемайме.

Он устремил на нее пристальный взгляд, и она поняла, что он изучает и оценивает ее внешность.

– Я постараюсь сделать все, как вы мне скажете, – смущенно пробормотала она, – хотя и уверена, что все равно не смогу сравниться с Ниобой.

– Помнится, я как-то раз спросил у своей матери, – произнес Фредди, – кого она больше любит, моего брата или меня. Вместо ответа она сорвала в саду два цветка – розу и лилию – и протянула мне. “Как ты думаешь, какой из этих цветов красивее?” – задала она мне вопрос. Я растерялся. “Не знаю, мама, они оба красивые, только каждый по-своему”, – ответил я. “Вот именно! – улыбнулась она. – Их просто нельзя сравнивать друг с другом. Можно лишь любоваться обоими. Вот так и вы с Чарли. Вы настолько разные, а я люблю вас обоих, ведь вы мои сыновья. И здесь не может быть вопроса о том, кто из вас у меня на первом месте, а кто на втором. Вы оба мне одинаково дороги”.

– Какой замечательный ответ! – восхитилась Джемайма. – Я запомню его на тот случай, если у меня появятся собственные дети и зададут мне подобный вопрос. – Затем, словно осознав, что она только что сказала, девушка смутилась и поспешно добавила: – Я буду стараться изо всех сил, и, возможно, если у меня будут красивые платья и модная прическа, то милорду… ой!.. Вэлианту не придется за меня краснеть.

– У меня нет ни малейшего сомнения в этом. Наоборот, я уверен, что буду гордиться тобой, Джемайма, – возразил виконт, и вновь в его голосе не прозвучало особой убежденности.

Все замолчали, и через некоторое время Джемайма сказала:

– Тогда… прошу вас… помогите мне выбрать подходящие платья. Мне кажется, что сама я… не справлюсь с такой непривычной задачей.

Виконт казался удивленным, а Фредди засмеялся и не без ехидства заметил:

– Почему бы и нет, Вэлиант? У тебя хороший вкус и большой опыт, и, уж конечно, ты знаешь толк в женских нарядах. В прошлом мне не раз приходилось в этом убеждаться.

– Помолчи! – поспешно сказал виконт. – Ты еще хуже, чем Оливер Баррингтон!

– Надеюсь, что нет, – возразил Фредди. – Но хочу признаться, что мои сестры, когда хотят сразить всех наповал, нередко первым делом советуются со мной, какое из платьев им больше к лицу, а уж после этого покупают то или другое.

– Что ж, решено, – бодрым тоном заявил виконт, – мы едем вместе с Джемаймой к мадам Бертен покупать наряды.

– Только в своем нынешнем виде она не может никуда ехать, – поспешно вмешался Фредди.

– Почему? – удивился виконт.

– Потому что уже через полчаса после нашего появления у мадам Бертен, – ответил Фредди, – весь Лондон будет знать, что твоя молодая жена – извини меня, Джемайма, – вовсе тебе не пара.

Джемайма прекрасно поняла, что он имел в виду. Ее единственное платье выглядело не лучшим образом. Оно не только плохо на ней сидело, поскольку, несмотря на все ее старания подогнать его по фигуре, было по-прежнему велико, но и его бледно-голубой цвет “любовь-в-тумане”, который восхитительно шел Ниобе, буквально убивал Джемайму.

К тому же ее пышные волосы непокорными прядями выбивались из небрежно заколотого пучка, придавая ей несколько неопрятный вид.

У девушки никогда не оставалось времени, чтобы как следует причесаться, да ей и не хотелось лишний раз раздражать Ниобу, которой, конечно, не понравилось бы, если бы бедная родственница щеголяла модной прической.

И вот теперь Джемайма стояла перед двумя изысканно одетыми джентльменами, мучительно сознавая, что выглядит в их глазах растрепанной и неряшливой.

– Мы поступим следующим образом, – решительно заявил Фредди. – Отправим мою карету со слугой на Бонд-стрит, чтобы он привез сюда мадам Бертен с несколькими платьями, а из них Джемайма выберет себе такое, которое сразу же сможет надеть. И уж потом отправимся за покупками в город. Если ты не хочешь выступить в роли создателя примадонны, Вэлиант, то этим займусь я сам!

Джемайма радостно захлопала в ладоши.

– Ах, это было бы просто замечательно… замечательно! – воскликнула она. – Но как же быть с боксом?

– Состязания начнутся не раньше двух часов, – ответил Фредди. – И до Уимблдона нам ехать не больше чем три четверти часа, а к этому времени мы уже успеем приобрести достаточно тряпок.

Джемайма поняла, что приятель виконта говорит все это с легкой насмешкой.

И все-таки, несмотря ни на что, она чувствовала себя почти счастливой, когда два часа спустя отправилась вместе с виконтом и Фредди на Бонд-стрит, наряженная в землянично-розовое муслиновое платье, отделанное кружевом, и модную шляпку того же цвета с вышитыми на ней розовыми цветочками.

Они посетили магазин мадам Бертен, чтобы поглядеть на другие платья, которые она не привозила на Беркли-сквер, но не обошли вниманием и некоторых других портних, у которых обычно приобретали одежду виконт или Фредди.

Джемайма была представлена им как новая виконтесса, и все они улыбались и не знали, как ей угодить, и, когда без четверти час Фредди объявил, что им пора отвезти Джемайму на Беркли-сквер и отправляться в Уимблдон, она с замиранием сердца подумала, что, вероятно, еще ни одна девушка, разве что в сказке, не получала столько красивых нарядов за такое короткое время.

Когда они вернулись в дом виконта, Фредди сказал:

– Джемайма, тебе захочется, вероятно, приобрести еще массу прочих вещей, всякие там зонтики, обувь, перчатки и прочее. Ты можешь отправиться за всем этим сама сегодня же. Но только не одна, а с кем-нибудь.

– Кого же я могу взять с собой? – удивленно спросила Джемайма.

– Вероятно, с ней может поехать кто-нибудь из твоих служанок? – спросил виконта Фредди.

– Я бы взяла с собой девушку, которая сегодня меня разбудила, – быстро предложила Джемайма. – Она показалась мне очень славной.

– Что ж, я не возражаю, – произнес виконт равнодушно.

– Спасибо вам… огромное спасибо за то, что вы позволили мне купить столько красивых вещей, – поблагодарила Джемайма виконта и Фредди. – Я никогда и не думала… даже и мечтать не смела, что у меня появятся такие красивые и модные платья!

– Я уверен, что ты будешь неплохо в них выглядеть, – изрек виконт таким же безразличным тоном, и его друг заметил разочарование, промелькнувшее в глазах девушки.

– Сейчас я тебе скажу, как нам следует поступить, Вэлиант, – сказал он. – Думаю, что всем нам захочется после состязаний как-то развлечься, так почему бы нам не пообедать сегодня у тебя? Я не сомневаюсь, что, если ты пригласишь к себе кое-кого из наших друзей, они будут в восторге от возможности первыми познакомиться с твоей молодой женой.

– Ладно, – согласился виконт и обратился к Джемайме: – Передай Кингстону, что сегодня к обеду будет по крайней мере человек десять. Я надеюсь, повар приготовит что-нибудь более или менее съедобное.

– Хорошо, я передам, – кивнула девушка.

Она уже сошла с фаэтона, опираясь на руку Фредди, поскольку виконт правил лошадьми и не мог отпустить вожжи.

– Надень свое самое эффектное платье, Джемайма, – тихо сказал Фредди, – и запомни, что ты непременно должна произвести неизгладимое впечатление на друзей Вэлианта. Это крайне необходимо.

– Я не забуду, – слегка нервничая, ответила Джемайма.

Фредди сжал ей на прощание руку и снова вернулся в фаэтон.

Когда они немного отъехали от дома, он обернулся и увидел ее, стоящую на верхней ступеньке, такую юную, стройную и изящную, хотя и довольно растерянную. Тогда он помахал ей рукой, а она махнула ему в ответ.

– Знаешь, Вэлиант, – заметил он, поворачиваясь к другу, – все-таки тебе чертовски везет!