Текст книги "Офисный дневник девушки по вызову"

Понедельник, 22 августа

Я отлично умею производить первое впечатление.

Видите ли, для меня это привычное дело. Скованность, неловкие вопросы, когда ты начинаешь разговаривать с неизвестным тебе человеком, и – понимание, прорыв, когда вы выясняете, что у вас все-таки есть что-то общее, – и вы оба улыбаетесь: да, у нас все может получиться, мы сумеем поладить.

Эти важнейшие несколько минут между первым взглядом и переходом к работе. Они требуют массы усилий, и ты должна постоянно быть на высоте; но гений, как говорится, на один процент состоит из вдохновения и на девяносто девять – из потения. Хотя в моем случае задействована еще и лошадиная доза дезодоранта.

Я – вежливая, лощеная мастерица интеллигентного разговора… если только вы видите меня не более часа.

Но, чтобы не говорить лишних слов (слишком поздно спохватилась!), знакомство с людьми – это такое дело, которое я считаю очень простым. Так что когда Джайлс водил меня по кабинетам, знакомя с администраторшами Джейн и Одри, с кучкой временных сотрудников, столпившихся вокруг копира, с одетыми в костюмы мужчинами и аккуратными бизнес-леди, моими будущими коллегами, я улыбалась, болтала и вообще очаровывала их, как могла. Я – вежливая, лощеная мастерица интеллигентного разговора… если только вы видите меня не более часа.

И мне придется возвращаться сюда каждый день и проделывать все это заново? Вот здесь возникает настоящая проблема.

Вторник, 23 августа

По рекомендации менеджера я держу сумку в нижнем, запирающемся ящике моего новенького письменного стола, и надеюсь, что мне никогда не придется ею воспользоваться. В сумке находится все, что требуется для срочного макияжа, пара черных туфель на каблуке, пикантный комплект лавандового шелкового бельишка и минимальный набор презервативов, вибраторов и лубриканта. Трепет от того, что я веду тайную вторую жизнь, отнюдь не таков, как я ожидала, – на самом деле я сгораю со стыда при мысли о том, что мои коллеги могут об этом узнать.

Среда, 24 августа

– Неужели вам не хочется знать, как прошел мой рабочий день? – спросила я, возвращая бутылку на столик с тремя бокалами.

– Если только он не включал в себя минеты ежикам, право, нет, – проговорил А₂. – Ты теперь такая же обычная цивилистка, как и все прочие. Скукота!

– Эй, но я же не потеряла квалификации! – воскликнула я. – Много ли ты знаешь офисных работников, способных переодеться в лифчик-пушап прямо за своим столом так, чтобы никто и не заметил?

– М-м, может быть, это умеют все? – протянул А₁. – Да ладно, признай уже, ты теперь – человек из толпы, – сказал он. Но глаза его смеялись.

– Хорошая попытка, – парировала я, чокаясь бокалом с парнями. – Но меня не настолько легко вывести из себя.

Четверг, 25 августа

О’кей, ладно, может быть, другие офисные служащие давным-давно овладели искусством принаряжаться в офисе для вечернего выхода, но многие ли из них умеют снова разоблачиться? За четырнадцать минут, которые оставались у меня после встречи в обеденный перерыв, сидя на заднем сиденье такси, я сумела осуществить перевоплощение, которым могла бы гордиться школьница-католичка на пути домой. Вошла сверкающей холеной девушкой по вызову, а вышла на другом конце строгой и готовой корпеть на работе остаток дня.

Если, конечно, не считать туфель на шпильке с бантиками на пятках и остаточного слабого запаха лубриканта. Ох, ну ладно, немного практики – и я, несомненно, достигну совершенства.

Суббота, 27 августа

И наши отношения вдруг словно начались заново. Этот Парень годами не покупал мне цветов – а теперь прислал мне на работу букет. И раньше мы редко встречались в середине дня, но в пятницу он позвонил, и мы пошли гулять в парк рядом с моим офисом, прихватив с собой упакованные обеды.

Субботнее утро было ознаменовано эпическим валянием в постели, когда он буквально не желал меня оттуда выпускать. И не только прибегая к грубой силе: он приносил мне газету, чай, чашку за чашкой, лучшую порцию французского тоста в моей жизни. Моя голова покоилась на его плече, пока мы вдвоем читали газету (я – о моде, он – о спорте).

Его дыхание ерошило мои волосы.

– Я мог бы провести так целую вечность, – сказал он. И когда он это сказал, я поняла, что тоже могла бы.

– Тогда давай это сделаем, – отозвалась я, переворачиваясь, чтобы взглянуть на него. Его глаза, такие голубые, стали светлее, и по уголкам их теперь больше морщинок, чем когда мы познакомились, но грудь его по-прежнему оставалась широкой, волосы по-прежнему мягко обрамляли лицо, которое я всегда любила.

– Правда? – проговорил он и сел прямо. – Ты не… ты не передумаешь?

Я напряженно улыбнулась – то, как он это сказал, прежде повергло бы меня в ярость. Но – нет, теперь это были Новые Мы. Все изменится, я так решила.

Я напряженно улыбнулась – то, как он это сказал, прежде повергло бы меня в ярость. Но – нет, теперь это были Новые Мы.

– Нет, не передумаю. Переезжай жить ко мне.

– Ах, малышка, – проговорил он, крепко меня обнимая – настолько крепко, что я чуть не задохнулась. – Я хочу, чтобы мы состарились вместе.

Воскресенье, 28 августа

Менеджер позвонила в одиннадцать. Встреча, назначенная в последнюю минуту.

– Извини, не могу, – отказалась я. – Неужели никого больше не нашлось?

– Будь у меня какие-то варианты, я бы не позвонила, – ответила она. – У Чарли парикмахерша, а Софи уехала на выходные в Блэкпул.

– Как, опять?!

– Да, знаю и начинаю думать, что мне следовало бы в следующий раз послать ее в Париж. Для ее же блага.

– Но я на работе, – прошипела я из глубины уборщицкой кладовки. – Я не могу смываться отсюда ради клиента.

– Ну, ты же делала это раньше в обеденный перерыв, – возразила она. – Это всего лишь Бейсуотер, и оплата двойная. Приехала, уехала, и дело в шляпе. Вряд ли ты особенно нарушишь этим свое напряженное расписание.

– Нет! – пискнула я. – Ни в коем случае. Позвони ему и отмени.

И все же, думала я, вероятно, я успела бы это сделать. Едва-едва. В конце концов, в моем столе по-прежнему лежала сумка, оставшаяся после прошлой обеденной встречи с клиентом, а деньги… да. Но я также знала, что риск был бы велик – трудно, может быть, даже практически невозможно выйти из холла и войти обратно так, чтобы никто не заметил.

– Это очень хороший клиент, он уже раньше встречался с несколькими девушками и всегда дает хорошие чаевые… в основном отсос и трах, ничего сложного. Ты могла бы заниматься своим маникюром – и даже не заметила бы, что он там.

Ого, сильный довод.

– Нет! – Ну, может быть, нет. Я подумала о своем доме, о том, как мы могли бы кое-что в нем переделать… – Ладно. Но с сегодняшнего дня я больше не езжу на внезапные свидания.

Я вздохнула. Как там говорится – выбирай себе битву по плечу? Я вернулась в офис, сцапала свою сумку и переоделась в туалете в дальнем коридоре. Свои рабочие одежки запихала в шкафчик уборщика. Я уже направлялась к двери, чтобы встретить заказанное такси, – и тут разминулась с коллегой.

Джайлс. Вот дерьмо! Боковым зрением наблюдая, как он замедленно поворачивается, я целеустремленно проследовала дальше и не оглянулась.

Черт! Черт! Черт!!

Среда, 31 августа

Пропущенные звонки: 5.

Голосовые сообщения: 3.

Просмотреть сейчас?

И все до единого – от менеджера моего агентства. Вот черт! Джайлс монотонно вещал о чем-то, облокотившись на мой стол. Я пошарила в сумке.

– Извини, дорогой… Я только сбегаю в туалет.

Джайлс кивнул, и я резво помчалась к лестнице.

В туалет стояла очередь. Я вздохнула. Телефон опять принялся разоряться, ворча в моей руке, как маленький упорный носорожек. Женщина, стоявшая передо мной, обернулась и улыбнулась:

– Это у вас телефон звонит?

– Да. Да, это телефон.

– Вы не собираетесь ответить?

– Может быть. Да, вероятно.

Она кивнула, окинув меня странным взглядом, и отвернулась. Тупица. Ее самой большой проблемой в этот момент было удержаться и не обмочиться на публике. А я была проституткой, пытающейся уладить свои дела.

Очередь просто вообще не двигалась. Чем, во имя всего святого, они там занимаются – делают сами себе гистерэктомию? Я метнулась назад и, стоя в лестничном колодце, набрала менеджеру.

– Дорогуша, привет, – рявкнула она. – Есть один прекра-а-асный мужчина, который желает встретиться с тобой на этой неделе…

– Да, да, да, – проговорила я нетерпеливо, натянуто улыбаясь трем щебечущим секретаршам, протискивающимся мимо меня на лестницу. Боже, сколько времени нужно стайке женщин, суммарный IQ которых где-то на уровне салат-бара, чтобы спуститься по лестнице? Я понизила тон до шепота: – Я тут подумала, ну, может быть, мне пора… я имею в виду… я хочу сказать, ну, я хотела бы подумать, ну, ты понимаешь, об уходе.

Девушки на лестничной площадке вдруг разом умолкли. Иисусе, девочки, идите уже себе дальше, а? Эта штука не превратится в эскалатор.

– Дорогуша, мне грустно это слышать. Есть какие-то проблемы?

– Ну… да. Мое расписание вне работы в последнее время было очень напряженным, и я хотела бы… рассмотреть… другие варианты.

– А разве мы уже не договорились об этом, дорогуша? – мурлыкнула менеджер. О, она знала, как и когда поднажать. Но и я изучила все игры, в которые она играла, потому что я тоже играла в них. – Я ведь теперь посылаю тебе только самых эксклюзивных, вручную отобранных клиентов…

Я изучила все игры, в которые она играла, потому что я тоже играла в них.

Можно подумать, прежде их отбирала машина.

– И я очень ценю это, честное слово. – Да черт их побери совсем. Они все еще здесь! Должно быть, я ненамеренно сорвала какую-то секретную лесбийскую оргию. – Однако я думаю, что мне пора совсем прекратить этим заниматься.

– О-о, милая! Если вопрос упирается в бо́льшие деньги…

Я поняла. В неписаном этикете девушек по вызову фраза «я хочу уйти» практически никогда не означает именно это. Обычно этой фразой конкретная девушка дает понять, что не ощущает, что ее достаточно высоко ценят, то ли потому, что ее рейтинг существенно ниже, чем у других, то ли потому, что ее профиль больше не фигурирует в начале списка. Шлюхи, которые действительно хотят уйти, в девяти случаях из десяти просто уходят. Но я не из тех, кто просто так берет и уходит.

– Дело не в деньгах, это конфликт работы с моей личной жизнью…

– Дорогуша, в каждой профессии есть свои…

– И я не хочу рисковать своей приватностью.

Хотя при учете того, что десятью метрами ниже по лестнице угнездилось местное КГБ, кто знает, долго ли она продержится.

– Извини, плохая связь. Ты – что? – сладким голоском переспросила менеджер.

– Не хочу рисковать своей приватностью, – повторила я на тон громче.

– Должно быть, телефон садится, я не слышу ни слова из того, что ты говоришь.

– Моя приватность! – заорала я. – Меня беспокоит моя приватность!

– Может быть, тогда стоит перенести свои звонки куда-то в другое место, – хихикнула одна из трех тупиц, и они наконец пошли дальше. Наконец-то!

– Ох, дорогуша, если бы ты только намекнула! – запричитала менеджер. – Я могу немного затуманить твое личико на фотографиях, чтобы оно стало менее узнаваемым. Хорошо. Отлично! Вышлю тебе подробности об этом новом мужчине эсэмэской. Поговорим завтра, – договорила она и отключилась.

– Блестяще. Поговорим завтра, – вымолвила я в мертвую трубку.

Как уравновесить жизнь и работу

1. Умерить свой пыл. Не брать на себя слишком много в первые несколько головокружительных дней на офисной работе. Мужчины никуда не денутся; с ними можно разобраться в свое время (например, на офисной рождественской вечеринке).

2. Сказать «нет» несущественным делам. В том числе (но не ограничиваясь перечисленным) не стараться: отвечать на все звонки телефона, стоящего на твоем столе; отвечать на все имейлы в тот же день, когда они прибывают; посещать все разнообразные семинары и вводные инструктажи, придуманные специально для новичков. Все равно никто не заметит, что ты еще этого не сделала.

3. Позаботиться о себе. Безусловно, твоих коллег может немного раздражать постоянный скрип пилочки для ногтей, так что прибереги подобные занятия для дома. Но выдергивать волоски можно совершенно бесшумно, а флуоресцентный свет идеален для того, чтобы отыскались все пропущенные.

4. Наводить справки. Твои коллеги, особенно те, у кого есть маленькие дети, являются источником инфекции в офисе, особенно в сезон гриппа. Если на работе тебе не предоставляют свободное время для посещения врачей, подумай о том, чтобы прикупить и носить маску для лица.

5. Прекратить быть трудоголиком. На шкале реабилитационной крутизны трудоголик находится где-то между нюхателем клея и поедателем бумажных салфеток. Алкоголизм тебе гораздо больше к лицу.

6. Сделать свою жизнь проще. Если обычно ты идешь на работу пешком в удобной обуви, переобуваясь в более приемлемые для офиса туфли по прибытии, то привычный распорядок можно существенно упростить, не ходя на работу пешком.

7. Найти благоприятное для тебя рабочее место. Смотри комменты: офисное Рождество идет первым номером. Как говорят, неловкое утро лучше скучного вечера.

8. Крепко держаться за свои финансы. Не поддаваться соблазну потратить новые сбережения еще до того, как прибудет конверт с зарплатой. Сопротивляться искушению каждую неделю баловать себя дорогостоящими побрякушками, запираясь на обеденный перерыв в туалете.

9. Определить для себя, что есть успех. День, когда я сумела продержаться восемь часов без единого имейла, связанного с работой? Успех!

10. Поднять планку. Постараться два дня подряд не заниматься ничем, что имеет прямое отношение к работе. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Сентябрь

Четверг, 1 сентября

Я на последнем издыхании. Сегодня прямо с одной работы помчалась на другую. Совершенно вымотанная работой в офисе, выкроила окно в полчаса – душ, переодеться, каблуки повыше, трусики получше, костюмчик поэлегантнее и помада поярче – и марш за дверь.

Себе на заметку: не забыть проверить, действительно ли менеджер изменила мой профиль на веб-сайте. Но пока просто не было достаточно свободного времени, чтобы это сделать, и уж точно я не могу проверять его с работы!

Клиенту около тридцати пяти, темные волосы, северный акцент. Джорди[18]18
  Акцент, диалект и собирательное прозвище жителей Тайнсайда – региона на северо-востоке Англии.


[Закрыть] на самом-то деле. Под глазами видны метки усталости, словно он тоже только что примчался с работы в безумной спешке, чтобы подготовиться к встрече со мной, но я знаю, что это не так. Его слежавшаяся рубашка и мятый пиджак, перекинутые через спинку дивана, говорили как раз об обратном. Это был его образ жизни, и он только сейчас начал осознавать, что ненормированный рабочий день и безумный темп, характерный для предприимчивого дельца в двадцать «с хвостиком», начинают со временем на нем сказываться.

– Вина? – спросил он, доставая из холодильника охлажденную бутылку. Я кивнула и огляделась.

Это была холостяцкая берлога во всем ее великолепии – даже чуть подозрительном, если на то пошло. Все было именно там, где можно было ожидать. Лощеная, дорогая стереосистема. Телевизор с плоским экраном. Экзотическая мебель из твердых пород дерева и утонченные цацки. Все на своих местах. Квартирка выглядела как номер в бутик-отеле, и тут до меня дошло, почему. Тщательно отобранная музыкальная коллекция была слишком аккуратной, словно ни один из CD никогда не проигрывали. Корешки книг на полках – среди них ни одной, вызывающей смущение или намекающей на что-то, кроме идеального вкуса, – не заломлены. Вероятно, он проводил здесь не больше времени, чем в отелях.

– Чудесная квартира, – сказала я.

– Спасибо, – отозвался он из кухни.

Я обратила внимание на содержимое его холодильника, прежде чем дверца закрылась: оливки и четыре бутылки вина.

Я рада, что не принимаю клиентов у себя дома; я бы никогда не сумела заставить свое обиталище выглядеть достаточно аккуратным к назначенному времени. В последние несколько минут перед приездом такси я обычно роюсь повсюду в поисках чистых чулок, которые, я уверена, у меня были, но если так, то, черт возьми, куда же я их засунула?! А если бы у меня оставалось столько времени на то, чтобы прибраться в собственной квартире, это наверняка окончилось бы катастрофой.

Я рада, что не принимаю клиентов у себя дома; я бы никогда не сумела заставить свое обиталище выглядеть достаточно аккуратным к назначенному времени.

Если бы только я, как этот парень, никогда не бывала бы дома. Что, кстати, в последние несколько недель определенно начинает смахивать на правду. Я бросила взгляд на его ступни, пока он шел обратно ко мне с бокалами в руках. На нем были разные носки. Один коричневый, другой черный – интересно, он, наверное, даже не обратил на это внимания.

Клиент вложил мне в ладонь бокал охлажденного белого и улыбнулся. Свой он уже заглотал, я заметила. Я сделала крохотный глоток – а-ля леди, – поставила бокал и проследовала за ним в спальню.

Обнажившись, он оказался вялым. Не его член – тот был вполне внушительных размеров и готов к бою, – но его тело; оно, похоже, знавало лучшие времена. Вероятно, он когда-то был даже красив – того сорта мужчина, которые мчат, оседлав высокую волну потенциала, и укладывают в постель женщин так, будто их рождает бесконечный источник. Он не спрашивал, чего я хочу, что мне нравится; просто занялся делом. Я не оскорбилась: это явно происходило далеко не в первый раз.

Но мне было и впрямь любопытно, что он видит в зеркале. В нем было что-то такое, что напомнило мне о… Ну уж нет, девочка, не думай об этом, даже не думай смешивать этих двоих!.. О Джайлсе. Одиночество, натренированное в долгих часах работы и бесконечной гонке за мечтой, которая, как он уже понял, не была ни настолько большой, ни настолько яркой, как он когда-то надеялся. О, в конечном-то счете он будет в полном порядке. У нас получится компетентный, даже в чем-то сексуальный секс; он кончит и даст мне хорошие чаевые, и я больше никогда его не увижу. А однажды он встретит какую-нибудь женщину – хорошую женщину, не экстра-класса, но определенно достаточно красивую и достаточно милую, чтобы хорошо смотрелась с ним рядом. И всегда втайне будет гадать, что же сталось с теми стриптизершами и моделями, с которыми он когда-то встречался.

А та женщина, на которой он женится? О, я хорошо знаю этот тип. Она бросит свою работу или будет работать на неполную ставку консультантом. Будет готовить еду, содержать дом, отсылать белье в стирку. Станет собирать его платежные чеки и выделять ему скуповатую сумму на карманные расходы. Ее подруги будут заглядывать к ней на утренний кофе и дивиться, как она это делает, как ей удается содержать все это в таком порядке? Она станет мудро кивать, и цокать языком, и сознаваться, что без ее помощи муж просто пропал бы, вот честное слово, взял бы да пропал.

Но со своей позиции (пока он стоял на коленях между моих ног, пробегая языком по клитору), я задумалась, действительно ли это так? Да, такая жизнь одинока. Но еду можно заказать на дом, можно нанять уборщиц, а что до секса… ну, то, что я делаю, в общем, очень сходно с обслуживанием клиентов. Но если это каждый день будет делать одна и та же женщина, разве это хоть на сколько-нибудь избавляет от одиночества? Разве наличие жены, которая опекает, делая из тебя несмышленого младенца, заполняет квартиру, которую ты тщательно обставлял, своим осветлителем для волос, туфлями, которые она никогда не будет носить, и старыми номерами Heat – разве это каким-то образом делает что-то лучше? Если бы мне пришлось сделать ставку на одну из сторон, я сказала бы, что он будет продолжать пользовать проституток, только посещать их он будет в обед, а не вызывать к себе по вечерам. «Честное слово, дорогая, я просто не понимаю, куда деваются эти деньги. Может быть, я пью слишком много эспрессо».

Он перешел к моим соскам и посасывал их с задумчивым видом, как человек, который мысленно составляет список десяти лучших сосков. Было трудно не рассмеяться. Некоторые люди вообще никогда не отключают свой аналитический мозг. Разумеется, в процессе работы этого не делаю и я, ибо ощущения клиента – на первом месте. Но у меня возникло чувство, что даже в момент, когда ему следовало бы наслаждаться собой, его удовольствие было не чем иным, как еще одним упражнением в области хорошего вкуса. Еще одна галочка в списке.

Мы закончили, когда он стоял, а я перегнулась через кресло. В последний момент он подался назад, и я оглянулась – к моему ужасу, он стаскивал презерватив. Но лишь для того, чтобы эякулировать на меня – а я очень люблю, когда такое случается. Его вздох прозвучал наполовину устало, наполовину облегченно.

– Подожди, постой так, – попросил он и принес салфетки из ванной (стерильной, как в отеле, с туалетными принадлежностями в тон), чтобы вытереть устроенный им беспорядок с моей спины, задницы и задней поверхности бедер. Кажется, он не заметил капелек, впитавшихся в ковер, а если и заметил – не обеспокоился. Несомненно, уборщица видит эту комнату чаще, чем он.

– У тебя отличные сиськи, – сказал он и мягко улыбнулся. Такси уже ожидало на улице, и он открыл дверь, чтобы выпустить меня. Грудь его виднелась из-под незастегнутой рубашки, и он выглядел в вечернем свете почти как юноша. – Не худей ни на грамм, они идеальны.

Знаток. Я кивнула и пообещала принять его совет к сведению. Прошло ровно три минуты между моментом, когда такси доставило меня домой, и моментом, когда я рухнула на подушку, по-прежнему в полном макияже, уже почти спящая.