Текст книги "Все о любви. Как научиться любить и говорить с сердцем напрямую"

В таком обществе, как наше, где дети лишены всех гражданских прав, очень важно, чтобы взрослые научились доброму обращению. Установление границ и обучение детей самодисциплине является важной частью любящего воспитания. Когда родители начинают дисциплинировать детей, применяя наказания, это становится моделью поведения, которую дети уставивают. Любящие родители прилагают все усилия, чтобы дисциплинировать детей без наказаний. Нет, это вовсе не значит, что они никогда их не наказывают. Вся суть кроется в том, что в качестве наказаний они отдают предпочтения таким методам, как тайм-аут или лишение привилегий. Они сосредотачиваются на том, чтобы научить детей брать на себя ответственность за собственные поступки. Поскольку подавляющее большинство из нас выросло в семьях, где наказание считалось основным – если не единственным – способом воспитания, тот факт, что дисциплине можно научить без физической силы, многих удивляет. Один из самых простых способов приучить детей к дисциплине – это научить их соблюдать порядок в повседневной жизни, убирать за собой. Приучить ребенка убирать игрушки в соответствующее место после игры – это один из методов воспитания ответственности и самодисциплины. Кроме того, на этом практическом примере они могут научиться справляться с эмоциональным беспорядком.

* * *

Если бы по телевидению показывали правильные модели любящего воспитания, родители могли бы научиться этим навыкам. Телевизионные шоу, ориентированные на семьи, часто представляют детей, которые чрезмерно балуются, проявляют неуважение или ведут себя неадекватно. Зачастую они ведут себя даже более взросло, чем их родители. То, что мы видим по телевизору, в лучшем случае моделирует неподобающее поведение, а в худшем – отсутствие любви. Отличным примером является фильм «Один дома», воспевающий непослушание и насилие.

Телевидение может показывать заботливое, любящее общение в семье. Есть целые поколения взрослых, которые с ностальгией рассказывают о том, как сильно они хотели, чтобы их семьи были похожи на модели семейной жизни из шоу «Предоставьте это Биверу» (англ. Leave it to Beaver) или «Три моих сына» (англ. My Three Sons). Мы хотели быть такими же, потому что стали свидетелями любящего воспитания, любящих семей. Но, когда мы заявляли родителям о желании иметь подобные семьи, нам часто отвечали, что таких семей не существует. На самом же деле реальность заключалась в том, что родители, вышедшие из нелюбящих семей, просто не могли научиться любви, создать теплую домашнюю обстановку или даже воспринимать как реалистичную ту, что показывают по телевизору. Действительность, с которой они были наиболее хорошо знакомы и которой доверяли, – это та, которую они прожили на собственном опыте.

В том, как справлялись со сложностями в вышеперечисленных шоу, не было ничего утопического. Проблемы плохого поведения решались при помощи разговоров родителей и детей, критического осмысления и поиска способа загладить вину. В обоих сериалах всегда присутствовали обе родительские фигуры. Даже если в сериале «Три моих сына» мать отсутствовала, вторым родителем выступал любящий дядя Чарли. В любящей семье, где есть несколько родителей, ребенок может обратиться к одному из взрослых за посредничеством, пониманием или поддержкой (если один из них настроен негативно). Мы живем в обществе, где растет число родителей-одиночек как женщин, так и мужчин. Однако родитель-одиночка всегда может выбрать друга в качестве второй родительской фигуры, даже если их взаимодействие достаточно ограниченно. Вот почему так важны категории крестной матери и крестного отца. Когда моя лучшая подруга решила завести ребенка без отца в семье, я стала крестной матерью, второй родительской фигурой.

Дочь моей подруги обращается ко мне, если между ней и ее матерью возникает недопонимание. Вот один небольшой пример. Моей подруге в детстве никогда не давали карманные деньги, поэтому ей казалось, что лишних денег у нее нет и теперь. Более того, она считала, что дочь обязательно потратит деньги на покупку сладостей. Рассказав мне, что дочь на нее сердится, она открыла пространство для диалога. Я поделилась с ней своим убеждением, что карманные деньги – это важный способ научить детей дисциплине, границам и работе над желаниями и потребностями. Я знала достаточно о финансах подруги, чтобы ей возразить. Я убедила ее, что она могла позволить себе выдавать небольшую сумму, и одновременно призвала ее не проецировать ошибки своего детства на настоящее. Что касается конфет, я предложила ей выдать деньги и выразить надежду на благоразумные траты, а потом посмотреть, что из этого получится.

Все сработало замечательно. Счастливая от того, что у нее есть деньги, дочь начала их копить, чтобы приобрести что-то действительно важное. И конфеты не значились у нее в списке приоритетов. Если бы не присутствие второго взрослого, возможно, им потребовалось бы больше времени, чтобы разрешить свой конфликт, и могло бы произойти ненужное отчуждение и ранение. Важно, что любовь и уважительное взаимодействие между двумя взрослыми продемонстрировали дочери (которой рассказали о нашем обсуждении) способы решения проблем. Продемонстрировав готовность принимать критику и способность размышлять о своем поведении и меняться, мать показала дочери, не теряя при этом достоинства и авторитета, что родители не всегда правы.

Пока мы не начнем внедрять любящее воспитание во все слои общества нашей культуры, многие люди будут продолжать считать, что дисциплине можно научить только посредством наказания и что рукоприкладство – это приемлемый способ отношения к детям. Поскольку дети от рождения способны демонстрировать свою привязанность и отвечать на ласку, часто предполагается, что они умеют любить и им не нужно учиться этому сложному искусству. И все же несмотря на то, что желание любви присутствует даже у самых маленьких детей, они все еще нуждаются в наставлениях. Именно взрослые дают им руководство.

Любовь – это поступки, и наша обязанность – дарить ее детям. Когда мы любим детей, мы каждым своим действием признаем, что они не собственность, что у них есть права, что мы уважаем и защищаем их.

Без справедливости не существует любви.

Глава 3. Честность. Любовь и правда

«Когда мы открываемся партнеру и вдруг обнаруживаем, что это исцеляет нас, а не вредит, мы делаем важное открытие: близкие отношения могут стать убежищем от мира лжи, священным пространством, где мы способны стать самими собой… Это разоблачение – говорить правду, делиться внутренней борьбой и обнажать недостатки – является священным деянием, позволяющим двум душам встретиться и обрести глубокую связь».

Джон Уэлвуд

Мы впервые узнаем о справедливости и честности еще в детстве, когда в контексте обстоятельств нас обязывают говорить правду. Суть справедливости заключается в умении быть искренним и видеть себя и мир таким, какой он есть, а не таким, каким мы хотим его видеть. В последние годы социологи и психологи зафиксировали тот факт, что мы живем в стране, где люди лгут с каждым днем все больше и больше. Философ Сиссела Бок в своей книге «Ложь: Моральный выбор в общественной и личной жизни» (англ. Lying: Moral Choice in Public and Private Life) одна из первых обратила внимание на то, до какой степени ложь стала общепринятой и обыденной в повседневном общении. В книге М. Скотта Пека «Непроторенная дорога» лжи посвящен целый раздел. Харриет Лернер, другой широко читаемый психотерапевт, в своей книге «Танец обмана» (англ. The Dance of Deception) обращает внимание на то, как сексистская социализация побуждает женщин притворяться и манипулировать, лгать, чтобы нравиться другим. Лернер описывает, каким образом постоянное притворство и ложь отчуждают женщин от истинных чувств, и как все это приводит к депрессии и потере самосознания.

Люди лгут в самых незначительных аспектах повседневной жизни. Когда многим из нас задают элементарные вопросы, вроде: «Как дела?», вместо правды мы говорим ложь. Большая часть ежедневной лжи произносится либо для того, чтобы избежать конфликта, либо для того, чтобы пощадить чьи-то чувства. В таком случае, если вас приглашают на ужин с человеком, который вам не очень нравится, вы не просто отказываетесь, а придумываете целую историю. Вы врете. В такой ситуации уместно просто отказаться, поскольку объяснение причин может неоправданно обидеть человека.

Многие люди учатся лгать еще в детстве. Чаще всего обман связан с желанием избежать наказания, с боязнью разочаровать или обидеть взрослого. Большинство из нас могут припомнить моменты из детства, когда мы мужественно практиковали честность, которой нас учили родители, но потом обнаруживали, что на самом деле взрослые не так уж и хотели, чтобы мы всегда говорили правду. В слишком многих случаях детей наказывают тогда, когда они честно отвечают на заданный вопрос. Тогда в их сознание внедряется мысль, что правда способна обидеть. В одночасье они делают вывод, что ложь – это отличный способ избежать неприятностей.

Многих детей сбивает с толку настойчивое требование быть честными и одновременный призыв учиться лицемерию. По мере взросления они все чаще начинают замечать, как много лгут взрослые. Они осознают, что из окружающих людей на самом деле мало кто говорит правду. Я выросла в мире, где детей учили быть честными, но слишком быстро мы поняли, что сами взрослые не практиковали то, что так усердно проповедовали. Среди моих братьев и сестер те, кто научился вежливо лгать или говорить то, что хотели услышать взрослые, поощрений и внимания получали больше, чем те из нас, кто говорил правду.

Среди любой группы детей остается непонятным, почему одни дети быстро овладевают искусством лицемерия (то есть принятия облика, необходимого для манипулятивных действий), а другие с трудом скрывают истинные чувства. Поскольку притворство является одним из аспектов детской игры, оно представляет собой идеальный контекст для овладения искусством обмана. Сокрытие правды, выходя за рамки игр и становясь обычной практикой, превращается в опасную прелюдию к постоянной лжи.

Бывает и так, что дети увлекаются ложью, замечая, какую власть она дает над взрослыми. Представьте себе ситуацию: маленькая девочка идет в школу и говорит учительнице, что ее удочерили, зная, что это неправда. Она наслаждается полученным вниманием, сочувствием и пониманием, а после ее ожидают гнев и разочарование родителей, когда учительница звонит им, чтобы поговорить. Одна моя подруга, которая частенько врет, утверждает, что ей нравится дурачить людей и заставлять их действовать в соответствии с полученными знаниями, о лживости которых знает только она. Ей десять лет.

Когда я была в ее возрасте, ложь меня пугала. Она сбивала меня с толку и приводила в замешательство. Другие дети подшучивали надо мной, потому что врать я совершенно не умела. В единственном по-настоящему жестоком эпизоде между моей матерью и отцом он обвинил ее в том, что она ему солгала. Был и другой раз, когда старшая сестра обманула, что сидела с ребенком, хотя на самом деле ходила на свидание. Когда отец ее бил, он продолжал кричать: «Не смей мне врать!» Хотя жестокость его реакции породила в нас ужас перед последствиями лжи, она не изменила того факта, что сам он не всегда говорил правду, и мы об этом знали. Его любимым способом лжи было утаивание, а девизом – «Просто молчи, когда задают вопросы, и ты не попадешься».

Мужчины, которых я любила, всегда лгали, чтобы избежать конфронтации или ответственности за неподобающее поведение. В своей новаторской книге «Русалка и Минотавр» (англ. The Mermaid and the Minotaur) Дороти Диннерштейн отмечает, что мальчик, узнав правду о том, что его властная мать на самом деле не имеет никакого авторитета в патриархате, испытывает чувство замешательства и злости. Ложь становится одним из стратегических способов, с помощью которых он может «проявить себя» и сделать мать бессильной. Ложь позволяет манипулировать и ощутить собственную силу.

Мужчины учатся лгать, чтобы получить власть, а женщины лгут еще и затем, чтобы притвориться бессильными. Харриет Лернер говорит в своей работе о том, что патриархат поддерживает обман, поощряя женщин представлять мужчинам ложное «я», и наоборот. В книге «101 ложь, которую мужчины говорят женщинам» (англ. 101 Lies Men Tell Women) Дори Холландер подтверждает, что хотя и женщины, и мужчины обманывают, «мужчины склонны лгать больше и с более разрушительными последствиями». Свой первый воодушевляющий опыт молодые люди зачастую получают тогда, когда врут влиятельным взрослым и им это сходит с рук. Многие мужчины поделились со мной откровением, что им трудно признаваться в чем-то, видя, что правда ранит близкого им человека. Важно отметить, что ложь, которой учатся многие мальчики в попытке не обидеть маму или кого бы то ни было, становится настолько привычной, что впоследствии им все тяжелее отличить ложь от правды. Такое поведение неумолимо переходит и во взрослую жизнь.

Нередко мужчины, которые никогда бы не подумали лгать на работе, из раза в раз лгут в отношениях. Похоже, это особенно характерно для гетеросексуальных мужчин, которые считают женщин доверчивыми. Многие мужчины признаются, что врут, потому что им это сходит с рук; их ложь прощают. Чтобы понять, почему мужская ложь более приемлема в нашей жизни, мы должны понять, каким образом мужчинам предоставляются власть и привилегии. Все просто: в нашей патриархальной культуре они получают их просто потому, что они мужчины. Такие понятия, как «быть мужчиной» и «настоящий мужчина», всегда подразумевали, что при необходимости им дозволено предпринимать действия, нарушающие правила. Патриархат ежедневно убеждает нас при помощи телевидения и журналов, что властные мужчины могут делать все, что хотят, что именно свобода делает их мужчинами. Им внушается, что быть честным – значит быть «тряпкой». Способность быть нечестным и безразличным к последствиям делает мужчину жестким, взрослым.

В своей книге «Конец стереотипам. Книга для мужчин, у которых есть совесть» (англ. The End of Manhood: A Book for Men of Conscience) Джон Столтенберг обращает внимание на то, что мужская личность в патриархальной культуре, предлагаемая в качестве идеала, требует постоянного вклада в ложное «я». Мальчики с раннего детства учатся маскировать истинные чувства. Им буквально внушают, что нужно быть жесткими, не плакать, не выражать обиду, чувство одиночества или боль. В худшем случае они учатся не чувствовать ничего и никогда. Эти уроки чаще всего преподаются другими мужчинами или матерями с сексистскими взглядами. Даже мальчики, выросшие в самых прогрессивных, любящих семьях, где родители поощряют их выражать эмоции, получают иное представление о мужественности и чувствах на детской площадке, в школе, занимаясь спортом или смотря телевизор. В итоге они могут выбрать патриархальную мужественность, чтобы быть принятыми другими сверстниками и стать авторитетными мужскими фигурами.

В важной работе «Новый взгляд на мужественность» (англ. Rediscovering Masculinity) Виктор Сайдлер подчеркивает: «Когда мы, мальчики, учимся говорить, мы слишком быстро обучаемся искусству сокрытия собственного “я”. Мы учимся “владеть” языком, чтобы контролировать окружающий мир… Даже если мы обвиняем других в несчастьях и страданиях в отношениях, на подсознательном уровне мы знаем, что нашу мужественность ограничили и задели. Мы испытываем обиду и боль, потому что понимаем, как мало нам дозволено чувствовать…» Отстраненность от эмоций облегчает ложь, поэтому мужчины в момент обмана чаще всего пребывают в состоянии отрешенности. Для утверждения собственной мужественности они используют стратегии выживания, которым научились еще в детстве. Невозможность сближения с другими людьми влечет за собой неспособность принятия ответственности за причинение боли. Такое отрицание наиболее очевидно в случаях, когда мужчины пытаются оправдать насилие по отношению к более слабым людям (обычно к женщинам), предполагая, что на самом деле именно они являются жертвами женщин.

Прикрываясь маской безразличия, многие мужчины на самом деле считают себя жертвами равнодушия. Как и все, они в детстве стремились верить, что любовь не обойдет их стороной. Хотя многих мальчиков учат вести себя так, будто любовь не имеет значения, в глубине души они тоже ее ищут. И это стремление не исчезает лишь потому, что они становятся мужчинами. Ложь как одна из форм поведения является для них способом выразить гнев по поводу несбыточности обещаний любви. Чтобы принять патриархат, им приходится активно сдерживать это стремление.

Патриархальная мужественность требует от мальчиков и мужчин не только силы и превосходства над женщинами, но и необходимости поддерживать свой статус. Это одна из причин, по которой мужчины в большей степени, чем женщины, используют ложь как средство получения власти в отношениях. Общепринятым в патриархальной культуре является предположение, что любовь присутствует в ситуации, когда одна группа или индивид доминирует над другой. Многие люди уверены, что мужчины могут принижать женщин и детей и при этом сохранять любовь. Психоаналитик Карл Юнг проницательно подчеркнул: «Там, где желание власти имеет первостепенное значение, любовь неизбежно отсутствует». Поговорите с женщинами об их отношениях с мужчинами, независимо от их расы или класса, и вы услышите истории о стремлении к власти, о том, как мужчины используют ложь, включая утаивание, в качестве способа контроля и подчинения.

* * *

Не случайно более широкое культурное признание лжи в нашем обществе совпало с достижением женщинами большего социального равенства. В начале феминистского движения женщины настаивали, что мужчины главные, потому что они чаще всего контролируют финансы. Теперь, когда заработок женщин значительно вырос (хотя и не сравнялся с мужским), а женщины стали финансово более независимыми, мужчины, желающие сохранить господство, должны использовать более тонкие стратегии, чтобы колонизировать и лишить женщин власти. Даже самая богатая женщина может быть «опущена» в отношениях, где она стремится к любви, а ей постоянно лгут. В той степени, в которой она доверяет спутнику, ложь и другие формы предательства, скорее всего, разрушат как ее уверенность в себе, так и самооценку.

Преданность господству требует от мужчин, принимающих такое мышление (а многие, если не большинство, так и делают), поддерживать власть над женщинами «любыми необходимыми средствами». В то время как в культуре огромное внимание уделяется домашнему насилию и практически все согласны с тем, что мужчины не должны бить женщин с целью подчинения, большинство мужчин перешли на психологический терроризм. Этот вид принижения стал социально приемлемой формой. И ложь – это одно из самых мощных оружий в данном арсенале. Когда мужчины лгут женщинам, представляя ложное «я», страшная цена, которую они платят за сохранение «власти», – это потеря способности дарить и получать любовь. Именно доверие является основой близости. А когда ложь подрывает доверие, подлинная связь невозможна. Хотя властные мужчины умеют заботиться и получают заботу в ответ, они ставят барьер между собой и любовью.

Все дальновидные мужские мыслители, бросающие вызов мужскому господству, настаивают на том, что мужчины могут вернуться к любви, отказавшись от воли к главенству. В своей книге «Конец стереотипам» Столтенберг постоянно подчеркивает, что лишь посредством любви к честности мужчины способны обрести благородство. Он заявляет: «Честность между людьми – это, возможно, самая важная человеческая связь». Любовь к правде позволяет мужчинам разорвать удушающие объятия патриархальной мужественности. В главе «Как улучшить отношения с женщинами» Столтенберг пишет: «Честность между мужчиной и женщиной не имеет шансов, когда на первом месте стоит мужской авторитет. Если же мужчина предпочитает власть правде, это приводит к предсказуемым последствиям во всех его отношениях с женщинами… Научиться жить честно – значит решить, что верность людям, которых вы любите, важнее любой верности мужским устоям. Когда мужчины и женщины верны себе и другим, когда мы любим искренность, мы в полной мере понимаем, каким образом ложь уменьшает и подрывает возможность значимой, заботливой связи. Мы замечаем, что именно ложь стоит на пути любви».

Поскольку ценности и поведение мужчин чаще всего являются стандартами, по которым в нашей культуре определяют приемлемость ситуаций, важно понимать, что потворство лжи – это неотъемлемый компонент патриархального мышления. Мужчины – далеко не единственная группа, которая использует ложь как способ получения власти над другими. Если патриархат и отчуждает мужчин от истинной личности, то не менее верно и то, что женщины, принимающие патриархальную женственность, также вынуждены носить маску лжи, настаивая на том, что они слабые, глупые, неспособные к рациональному мышлению. Это одна из главных тем в книге Лернер «Танец обмана». Она проницательно призывает женщин к ответственности за притворство, особенно в семейной жизни. Женщинам удобно лгать мужчинам, чтобы манипулировать ими и получать то, что, как нам кажется, мы хотим или заслуживаем. Мы лжем, поднимая самооценку мужчин. И этот обман тоже вынуждает к притворству. Мы пытаемся убедить человека, что испытываем эмоции, которых на самом деле не чувствуем; мы можем заверить его, что ощущаем некий уровень эмоциональной уязвимости и нуждаемости.

Гетеросексуальные женщины нередко учатся у других женщин искусству лжи и манипулированию. Это прежде всего касается желания сочетаться браком и звести детей. Когда я захотела завести ребенка, а мой партнер не был готов, я была ошеломлена количеством женщин, которые призывали меня игнорировать его чувства и продолжать попытки, ничего не говоря. Они считали, что вполне нормально отказывать ребенку в праве быть желанным как для женщины, так и для мужчины. (Когда женщина рожает ребенка от донора спермы, никакого обмана не происходит, поскольку в этом случае нет родителя-мужчины, который мог бы отвергнуть или наказать нежеланного ребенка.) Меня обеспокоило, что женщины, которых я уважала, не воспринимали всерьез необходимость мужского родительства и не считали, что для мужчины так же важно хотеть стать родителем, как и для женщины. Нравится нам это или нет, мы все еще живем в мире, где дети хотят знать, кто их отцы, и отправляются на их поиски. Я не могу представить ситуацию, что приведу в этот мир ребенка, которого может отвергнуть отец, изначально не желавший иметь детей.

В пятидесятые годы, в те времена, когда еще не было адекватных средств контроля рождаемости, каждая женщина остро осознавала, насколько нежелательная беременность могла изменить ход жизни молодой женщины. Но даже тогда были девушки, которые считали, что беременность эмоционально привяжет к ним отдельных мужчин. Я думала, что те времена давно миновали, однако в нашу эпоху социального равенства между полами я до сих пор слышу истории о том, как женщины решают забеременеть, когда в их отношениях наступает разлад. Таким образом они хотят заставить мужчину остаться в их жизни или надеются на брак. Некоторые мужчины действительно ощущают сильнейшую связь с женщиной, которая рожает от него ребенка. Однако тот факт, что они поддаются на ложь и манипуляции, не делает ситуацию правильной. Мужчины, которые соглашаются на ложь, не только отказываются от своего авторитета, но и создают условия, в которых они могут «обвинить» женщин или оправдать ненависть к ним.

Зачастую люди лгут, желая получить власть над человеком и удерживать его против воли. Харриет Лернер напоминает читателям, что честность – это только один из аспектов правдивости, которая приравнивается к «моральному совершенству, то есть отсутствию обмана или мошенничества». Маска патриархальной «женственности» нередко выдает женский обман за нечто приемлемое, однако ложью мы только подтверждаем вековые сексистские стереотипы, согласно которым женщины по своей природе менее способны говорить правду. Истоки этого стереотипа восходят к древним историям об Адаме и Еве, в которых Ева готова лгать даже Господу.

Бывает и так, когда женщины и мужчины скрывают информацию с целью защиты личной жизни. В нашей культуре личную жизнь нередко путают с тайной жизнью. Открытые, честные люди ценят уединение. Нам всем нужны места, где мы можем остаться наедине с мыслями и чувствами, где мы можем испытывать здоровую психологическую автономию и самостоятельно выбирать, чем поделиться. Секреты обычно связаны с властью, с сокрытием и утаиванием информации. Поэтому во многих программах выздоровления подчеркивается, что «вы больны настолько, насколько больны ваши секреты». Когда сестра бывшего бойфренда поделилась со мной семейной тайной относительно инцеста, о котором он не знал, я в ответ попросила ее все ему рассказать. Если бы она этого не сделала, я бы поговорила с ним сама. Я чувствовала, что сокрытие информации нарушило бы обязательство, которое мы взяли на себя как пара, – быть открытыми и честными друг с другом. Утаивая от него любые сведения, присоединяясь к матери и сестрам, я бы участвовала в семейной дисфункции. Именно открытие правды подтвердило бы мою верность и уважение к его способности справляться с реальностью.

В то время как личная жизнь укрепляет наши связи, тайны лишь ослабляют и разрушают их. Лернер отмечает, что мы «не понимаем, насколько высока цена тайн», пока не раскроется правда. Обычно тайны подразумевают ложь. А ложь всегда создает условия для потенциального предательства и нарушения доверия.

Широко распространенное признание лжи является основной причиной, ввиду которой многие из нас так и не познают любви. Невозможно способствовать духовному росту, если суть его бытия окутана тайной и ложью. Уверенность в том, что партнер желает вам добра, имея в своей основе практику любви, не может существовать в контексте обмана. Именно отсюда вытекает серьезная моральная дилемма. Сегодня, как никогда ранее, нашему обществу необходимо вновь взять на себя обязательство говорить правду. И все же это слишком трудно сделать, когда ложь считается более приемлемой, чем правда. Ложь стала настолько общепринятой нормой, что люди лгут даже тогда, когда проще было бы сказать все напрямую.

Практически все специалисты в области психического здоровья – от самых эрудированных психоаналитиков до необученных гуру самопомощи – твердят нам, что говорить правду – бесконечно полезнее и здоровее. При этом большинство из нас не спешит встать и причислить себя к самым открытым людям. Как человек, стремящийся быть честным в повседневной жизни, я испытываю постоянное ощущение, что меня считают «фриком» за то, что я говорю правду даже в самых простых вещах. Если друг дарит мне подарок и просит сказать, нравится ли он мне или нет, я отвечу честно и рассудительно, то есть скажу правду в позитивной манере. Однако даже в этой ситуации человек, требующий честности, часто выражает раздражение, когда получает правдивый ответ.

В современном мире нас учат бояться правды, верить, что она всегда причиняет боль. Нас побуждают считать честных людей наивными, потенциальными неудачниками. Повсеместная культурная пропаганда внушает нам мысль, что ложь лучше правды. Каждый из нас становится потенциальной жертвой. Культура потребления, в частности, только поощряет ложь. Реклама является одним из тех средств, которые в наибольшей степени санкционируют ложь. Так, держа людей в состоянии постоянного недостатка, в состоянии вечного желания, укрепляется рыночная экономика. Отсутствие любви – это благо в области потребительства, а ложь лишь укрепляет мир хищнической рекламы. Пассивное принятие лжи в общественной жизни, особенно через средства массовой информации, поддерживает обман и в личной жизни. Бульварной журналистике нечего было бы выставлять напоказ, если бы мы жили открыто и стремились говорить правду. Приверженность любви может защитить нас, удержать на пути правдивой жизни, научить говорить открыто как в личной, так и в общественной жизни.

Чтобы познать любовь, мы должны говорить правду себе и другим. Создание ложного «я» в надежде скрыть страхи и неуверенность стало настолько обыденным делом, что многие из нас забывают, кто мы есть и что чувствуем под этим притворством. Прорыв через отрицание всегда является первым шагом на пути к стремлению быть честными. Ложь и секреты обременяют нас, вызывают стресс. Если человек привык лгать, он не рассматривает правду как средство освобождения от бремени. Чтобы познать это, он должен отпустить ложь.

Когда феминизм только зарождался, женщины открыто говорили о стремлении лучше знать мужчин, любить их такими, какие они есть. Мы говорили о желании быть любимыми такими, какие мы есть (т. е. быть принятыми в своей физической и духовной сущности, а не чувствовать, что мы должны превратить себя в фантазию и стать объектом мужского желания). Мы призывали мужчин быть настоящими, выражать себя. Но когда мужчины начали делиться своими мыслями и чувствами, некоторые женщины не смогли с этим справиться. Они хотели вернуть старую ложь и притворство. В семидесятые годы на популярной поздравительной открытке изображалась женщина, сидящая перед гадалкой и смотрящая в хрустальный шар. Надпись на лицевой стороне открытки гласила: «Он никогда не говорит о чувствах». На внутренней стороне ответ гласил: «В следующем году в 2:00 дня мужчины начнут говорить о чувствах. В 2:05 женщины по всей Америке начнут сожалеть». Когда мы слышим мысли, убеждения и чувства другого человека, нам труднее проецировать на него собственные представления о том, кто он есть. Кроме того, нам становится сложнее манипулировать. Порой женщинам трудно принять правду от мужчин, потому что это разрушает созданный ими образ.

Травмированный ребенок, живущий внутри многих мужчин, – это мальчик, которого заставил замолчать отцовский садизм. Его правду отнял патриархальный мир, возражающий против выражения истинных чувств. Ребенок внутри многих женщин – это девочка, которую с раннего детства учили, что она должна стать кем-то другим, отрицать истинные чувства, чтобы привлекать внимание и нравиться другим. Когда мужчины и женщины наказывают друг друга за правду, мы только укрепляем представление о том, что ложь – всегда лучше. Чтобы быть любящими, мы должны охотно выслушивать правду и, что самое важное, подтверждать ее ценность. Быть может, с ложью людям и проще, но она однозначно не поможет познать любовь.