Текст книги "Обещание счастья"

Глава 7

Непредсказуемая, подчиненная только желаниям жизнь Рэнди поражала Адама. После занятий любовью Рэнди запросто могла сразу выскочить из постели и пойти на кухню разогревать гамбургеры. А к гамбургерам посреди ночи Адам уж точно не привык. Он улыбался, вспоминая, как они с Маргарет завтракали одетые. А после занятий любовью всегда засыпали.

Дома, даже по выходным, супруги жили по часам. Суббота предназначалась для тех дел, которыми Маргарет, занятая в школе, не могла уделить внимания на неделе: библиотека, дантист, музыкальные уроки Джулии, покупка или ремонт обуви, стрижка Меган или посещение вместе с Дэнни собрания скаутов. Они все время куда-то ездили, строго придерживаясь режима. Иногда Адаму казалось, что освободить семью от всего этого можно, лишь поломав все часы.

Такие нелепые фантазии не раз приходили ему в голову.

Как-то на работе Адам поймал себя на том, что пристально разглядывает фотографию Маргарет, стоявшую на его столе. От ее безмятежного, искреннего взгляда ему стало так стыдно, что он поспешно отвернулся. Ведь Адам знал, что как только закончится рабочий день, он отправится в Рэндолф-Кроссинг.

В следующую субботу Адам приехал к Рэнди с собаками, сообщив, что пробудет у нее до вечера воскресенья и не может оставить животных одних.

– Бедняжки, я и так всю неделю не уделял им внимания. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Конечно, нет, и очень хорошо, что они не умеют говорить.

Рэнди предложила провести выходные в ее новом доме. Возле двери уже лежали приготовленные спальные мешки и стояла сумка-холодильник.

– Электричество там есть, так что еду мы приготовим. А если плита не в порядке, разведем костер.

Они действительно развели костер и приготовили на нем еду.

– Вспоминаю детство. – Адам задумчиво смотрел на пламя костра.

– А помнишь, сколько лет прошло с тех пор?

Адам не хотел думать об этом. Сейчас он мечтал только об одном – лечь навзничь на траву и положить голову на колени Рэнди. Легкий ветерок доносил запах сосен, щебетали птицы. Как же давно он не лежал вот так на траве, забыв обо всем на свете!

– Бедняжка, – промурлыкала Рэнди, – ты так напряжен. – Она почти по-матерински ласково погладила Адама по волосам.

Он не испытывал желания делиться с ней своими заботами: ответственностью за будущее детей, финансовыми проблемами, нависшей, как жуткий призрак, угрозой увольнения.

– Бедный мальчик! Рэнди хочет только одного – чтобы ты был счастлив. Делай все, что угодно. Если устал, мы можем сегодня даже не заниматься любовью. А сейчас попробуй уснуть.

И он уснул. Когда Адам проснулся, Рэнди сидела в той же позе. Он приподнялся на локтях и, глядя ей в лицо, спросил:

– О чем ты думала, пока я спал?

Рэнди устремила взгляд на реку.

– Тебе действительно интересно?

– Да.

– Я думала о том, как жаль, что мы потеряли столько лет.

Адам понимал: Рэнди ждет, что он возразит ей. Но Адам не мог назвать потерянными годы, в течение которых спокойно жил с женой, воспитывал прекрасных дочерей и сына.

И все же он помнил, что когда-то Рэнди была для него всем. Помнил, как был убит, когда она бросила его. Взяв ладонь Рэнди, Адам поднес ее к губам и поцеловал.

– Год, проведенный вместе с тобой, был для меня самым счастливым, – призналась Рэнди. – Нам было так хорошо. Конечно, ты не забыл, как ужасно все кончилось. Что ж, наверное, я заслужила наказания. Чак оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. А потеря ребенка принесла мне и горе, и облегчение. Увы, это бедное дитя отнюдь не ждала спокойная, обеспеченная жизнь. Бантинг был хорошим человеком, но я совсем не любила его, так, прибилась к нему на время, а потом он умер. Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы он не умер…

Голос Рэнди дрогнул. Адам хотел утешить и приободрить Рэнди, но в этот момент она вскочила и показала на собак, развалившихся на крыльце.

– Эй, посмотри, как они по-хозяйски устроились. Прошу тебя, Адам, считай и ты этот дом своим. Приезжай сюда, когда пожелаешь.

– Рэнди, мне не удастся приезжать часто.

– Понимаю. Но можно придумать какую-нибудь конференцию в другом городе на несколько дней, а то и на неделю. Мы будем прекрасно проводить здесь время, прячась от любопытных глаз. Вот получу первые приличные комиссионные и займусь обустройством дома.

Адам улыбнулся.

– Звучит очень заманчиво.

Вечером они лежали на полу в доме и сквозь высокие окна смотрели на звезды.

– Пока ты не уснул, я расскажу тебе, что придумала. Знаешь группу мотелей на шоссе южнее Элмсфорда? Ну так вот я запросто смогу время от времени ночевать там. А ты в эти дни будешь пораньше уезжать из дома, ссылаясь на служебные дела, и встречаться со мной в мотеле. Вот так мы будем проводить вместе пару часов.

«Нет, с меня хватит этих двух недель, – подумал Адам, – иначе я уже не остановлюсь…» Мысли о постоянной лжи, о том, что после свидания с любовницей он будет ложиться в постель с Маргарет, терзали его.

– Я не выношу лжи, – тихо промолвил Адам.

– Да, это не слишком приятная штука, но и не самая худшая. Иногда приходится слегка покривить душой. Все дело в том, что это наше личное дело и этим мы не вредим никому.

Адам тоже считал, что они не вредят никому.

– Ладно, дорогой, хватит об этом. Мы сегодня провели с тобой чудесный день, а завтра нас ждет еще один.

В понедельник Маргарет позвонила Адаму на работу.

– Господи, я чуть с ума не сошла! – вскричала она. – Уже собиралась звонить в полицию, но меня отговорили. Где ты был прошлой ночью?

– Дома. Где же еще?

– Ничего не понимаю. Я звонила тебе несколько раз, начиная с восьми часов. Неужели ты не слышал звонки?

– В восемь я был во дворе, кое-чем занялся в саду, погулял с собаками и вообще решил задержаться на воздухе. В доме жара, настоящее пекло, прохладно только в спальне, но там мне не хотелось быть.

– Последний раз я звонила в одиннадцать.

– В это время я уже спал. Я сплю как убитый, ты же знаешь.

– Ну, слава Богу, что с тобой все в порядке. А я так волновалась, всю ночь не спала.

– Извини, Маргарет, что так получилось. Ты звонила просто так или чтобы сообщить что-то важное?

– Почувствовала себя очень одинокой и захотела услышать твой голос. Я написала тебе письмо, но мне показалось, что этого мало. Наверное, сегодня ты получишь его.

– Ладно, вы скоро приедете?

– Через десять дней. По-моему, это ужасно долго.

Пока Адам разговаривал с Маргарет по телефону, в голове его лихорадочно теснились мысли. Он ведет двойную жизнь, хотя не принадлежит к числу тех мужчин, которых такая жизнь привлекает. Впрочем, как распознать тех, кого она привлекает, у них что, на лбу написано? Положив трубку, Адам почувствовал, что весь покрылся потом.

Вечером пришло письмо от Маргарет. Она вложила в конверт фотографию Дэнни с большой форелью, которую он, вероятно, поймал сам. Посмотрев фотографию, Адам опустился на диван и стал читать письмо.

«Дождливый день, на улице настоящий штормовой ветер. Все сидят внизу и играют в настольные игры, а я дремала до обеда. Но, честно говоря, не хочется ни спать, ни читать. Мне хочется «общаться» с тобой… хотя не уверена, что это точное слово. Если бы аэропорт не был так далеко, я, наверное, улетела бы к тебе. Наша разлука кажется мне бесконечной, поэтому впредь мы будем проводить отпуск только вместе. В моей спальне огромная кровать, она даже больше нашей двуспальной, но без тебя мне в ней ужасно одиноко. Понимаешь, что я имею в виду? Конечно, понимаешь, ведь столько лет мы каждую ночь были рядом. О, мой дорогой Адам!

Вообще мне не на что жаловаться. Здесь чудесно. Родственники Фреда очень гостеприимные, ничуть не кичатся тем, что владеют всем этим. Дети прекрасно проводят время. Джулия с удовольствием играет на пианино, когда ее попросят. У Меган появился приятель, симпатичный парень семнадцати лет, и она этим очень гордится. Джулия, естественно, завидует ей. Но он скоро улетает в родной Ванкувер. А Дэнни, как всегда, всеобщий любимец.

Совсем недавно ко мне в комнату заходила Найна и, увидев, что я пишу письмо, попросила передать тебе сердечный привет. У нее тоже есть молодой человек, вернее, мужчина, потому что он на двенадцать лет старше Найны. Зовут его Кейт Андерсон, и он без ума от Найны. Познакомились они на работе, не знаю, насколько у них все серьезно, но я посоветовала ей не торопиться. Ведь Найне всего двадцать три. А она напомнила мне, что я вышла замуж в двадцать один. Я же возразила, что ты – совсем другое дело, потому что уже тогда не походил на других мужчин, ибо чувствовал ответственность. По ее мнению, Кейт тоже такой и напоминает Найне тебя. Она говорит, что для Кейта это наивысший комплимент.

Найна показала мне несколько фотографий своей новой квартиры – три комнаты в отреставрированном особняке. Просто удивительно, как у нее все хорошо складывается. И по службе получила повышение, поскольку своими проектами привлекла для фирмы новых покупателей – нью-йоркскую молодежь с ограниченными средствами, но экстравагантными вкусами. Так что я просто счастлива за Найну и горжусь ею. Фред постоянно повторяет, что она очаровательна, и вздыхает при этом: «Ах, если бы я был помоложе!» Что ж, мне тоже хотелось бы, чтобы он был помоложе, ведь Найна, безусловно, была бы счастлива с ним. Он «соль земли», как говорила мама. Только не вздумай ревновать меня к Фреду, мистер Адам Крейн».

Адам выронил письмо, поразившее его своей точностью и искренностью. Слова Маргарет повергли его в состояние ужаса, как бы загнали в какое-то темное место с голыми стенами, без окон и заточили там.

– Они возвращаются в воскресенье вечером, – сообщил Адам Рэнди в пятницу.

– Что ж, значит, у нас есть еще два дня.

– Нет, я ведь каждый день у тебя, поэтому совсем запустил сад. Так что придется заниматься им всю субботу. Там уже сорняки по колено.

После того как пришло длинное письмо от Маргарет, Адам дважды говорил с ней по телефону. Однако звук ее голоса в отличие от написанных слов наполнял его чувством раскаяния и стыда. Он стыдился своих поступков и раскаивался в том, что поставил и себя, и жену в такую ситуацию. Главное, чтобы Маргарет ни о чем не узнала. Никогда.

– Рэнди, она… моя семья… они никогда не должны ничего узнать.

Она укоризненно посмотрела на Адама и улыбнулась.

– Помнишь, сколько раз ты уже говорил мне об этом? Разумеется, они ничего не узнают. А если каким-то образом и узнают, то уж точно не от меня.

– Ты же понимаешь, дети… я не могу…

– Понимаю, дорогой, все понимаю.

Они сидели в квартире Рэнди, за окном чирикали воробьи, и Адам вспомнил, что не кормил дома птиц, хотя обещал Маргарет делать это. Рэнди тоже устремила взгляд в окно.

– Но ты же не хочешь сказать, что на этом наши отношения закончатся? – внезапно спросила Рэнди.

Адам покачал головой.

– Помнишь мое предложение? Скоро будет готов мой дом, а пока можно встречаться в мотеле.

Адам кивнул.

– Все будет хорошо, дорогой. В любом случае у нас просто нет другого выхода.

«Да, другого выхода нет», – подумал Адам, а вслух сказал:

– Не понимаю, что со мной происходит. Вроде бы я должен чувствовать себя счастливым, но не испытываю ничего, кроме презрения к себе. – И уже, наверное, в сотый раз повторил: – Но ведь мы с тобой не делаем никому ничего плохого, правда?

Рэнди поднялась с кресла, Адам тоже встал, подошел к ней и обнял. Она была такой пухлой и нежной, что его охватило возбуждение. Сейчас ему казалось, что он капитан, который ведет корабль сквозь шторм, или же стоит на ветру на скале, над бушующим океаном. И Адам знал, что благополучно проведет корабль и выстоит на ветру. Да, он справится.

Все очень просто. Ему нужна такая женщина, как Рэнди.

Глава 8

Найна отступила назад, желая посмотреть, все ли готово, и решила, что все в порядке. Комната выглядела так очаровательно, что ее можно было бы сфотографировать для любого иллюстрированного журнала. Над каминной полкой висело большое круглое зеркало, и в нем отражалась комната, выдержанная в нежно-розовых и светло-зеленых тонах. Круглый стол был накрыт на двоих, на нем стояли старинные фарфоровые тарелки, купленные в магазине уцененных вещей, и старинная ирландская кружевная скатерть, приобретенная там же. В центре стола в хрустальной вазе красовался букет, который Найна сама составила и подарила себе на Рождество.

Все эти вещи, как и новая квартира, были бесценны для Найны. Они составляли для нее особый чувственный мир, ей нравилось разглядывать их, прикасаться к ним. Друзья Найны, имевшие квартиры в этом же доме, так или иначе были связаны с миром моды: фотомодель, студент-архитектор, начинающий актер, проживавший вместе со своей подружкой-балериной. Их всех объединяла любовь к показам мод, городским музеям и концертным залам; иногда, если позволяли средства, они посещали дорогие рестораны.

Время тянулось слишком медленно. Найна сняла с полки книгу, надеясь чем-то отвлечься в ожидании звонка в дверь. Кейт всегда отличался пунктуальностью, и Найна с улыбкой вспомнила, что это его качество очень ценила Маргарет. С момента их знакомства прошло уже полгода, и они стали очень близки.

Однако, не прочитав и пары фраз, Найна отложила книгу, прошла в спальню и посмотрела на себя в зеркало. То, что она увидела, ей понравилось: стройная фигура, черные бархатные брюки, белый свитер, глаза, светящиеся ожиданием, блестящие волосы, собранные в высокую прическу.

Найна вспомнила свой разговор с Кейтом, состоявшийся в одном из нью-йоркских бистро.

– Тщательное изучение человечества… – начал Кейт, но замолчал и, склонив голову сначала на один бок, затем на другой, некоторое время разглядывал Найну, как статую. – В Нью-Йорке есть три основных типа женщин: дамы из Верхнего Ист-Сайда, шикарные, одетые и причесанные по моде следующего года; женщины из Гринич-Виллидж – попроще, иногда они очень естественные и хорошенькие, но порой одеты довольно неряшливо, в джинсы и мешковатые свитера. Третий тип – любительницы театров. Однако ты не попадаешь ни в одну из этих категорий.

– Возможно, потому, что я уроженка Среднего Запада, – пошутила Найна.

– Нет, ты необычна в любой обстановке. Знаешь, что меня сразу привлекло к тебе? Твой голос. Я говорил с кем-то из мужчин в мастерской, когда…

– Ты говорил с Эрни об антикварной китайской лампе твоей матери, которую кто-то поломал.

– Ты даже это помнишь?

– Да. Я тогда подумала, что еще не встречала такого симпатичного мужчину, и поинтересовалась, кто ты такой.

Найна ничуть не лукавила, упомянув о том, что Кейт ей сразу понравился. Он пришел в их мастерскую, чтобы починить лампу ко дню рождения матери. И ее поразили в этом довольно молодом человеке уверенность и утонченные манеры, обычно присущие людям старшего возраста. В нем непостижимым образом сочетались молодость и умудренность опытом.

Эрни никогда еще не видел его, но, заметив реакцию Найны, спросил:

– Он тебе понравился, да? Аристократический тип, нос с небольшой горбинкой, глубокий голос. Очень привлекательный парень. И ко всему прочему искренний, убежден.

– Эрни! Ну что за глупости ты говоришь?

Между Эрни, Уилли и Найной установился дружеский контакт, далекий от официальных отношений начальников и подчиненной. Они дискутировали по поводу работы, оживленно спорили, подшучивали друг над другом.

– Да какие уж тут глупости! Я наблюдал за тобой, пока ты разговаривала с ним. Ты ему тоже понравилась.

– А какое это, черт побери, имеет значение?

– Возможно, и никакого. Но он оставил лампу для ремонта и реставрации, и если только не попросит, чтобы ее доставили ему на дом, то явится сюда на следующей неделе. Если ты будешь в это время в мастерской, считай, у тебя есть шанс.

– И все же это глупости, Эрни.

Однако теперь Найна понимала, что порой сбываются даже самые невероятные фантазии. Когда от Кейта поступил заказ доставить лампу ему домой, оказалось, что посыльный занят чем-то другим. И Найна повезла ему лампу на такси.

Пятнадцатиэтажный дом на Пятой авеню рядом с музеем не произвел на Найну особого впечатления. За время работы она посещала множество подобных домов. Поднявшись на лифте, Найна позвонила в дверь, и открыл ей сам Кейт.

Несколько секунд они стояли молча, уставившись друг на друга.

– Входите, входите, – наконец проговорил Кейт. – Мама так обрадуется. Завтра у нее прием по случаю дня рождения, и она очень беспокоилась, что лампу не починят к сроку.

Он осторожно поставил лампу на стол рядом с камином, поправил абажур и воткнул вилку в розетку.

– Сами видите, без этой лампы комната пустая. – Кейт подмигнул Найне. – Она смотрится замечательно.

В комнату вошла стройная женщина с серебристыми волосами и в платье такого же тона.

– Ох, какая прелесть! – Она всплеснула руками. – Прекрасная работа, лампа стала еще лучше, чем была.

– Мама, этим мы обязаны мисс…

– Келлер, – подсказала Найна. – Но в основном ею занимался мистер Декстер…

– Это не имеет значения. Главное, что маме нравится.

– Очень нравится. И весьма любезно с вашей стороны, мисс Келлер, что вы доставили ее сюда.

– Я рада, что вы довольны. Поздравляю вас с днем рождения.

Найна направилась к двери, но Кейт остановил ее:

– Подождите. Я провожу вас вниз и попрошу швейцара поймать такси.

– Спасибо, но я и сама справлюсь с этим.

– Нет, я помогу вам, – настоял Кейт.

В лифте они спускались молча, избегая смотреть друг на друга.

– Кстати, если вы согласны прогуляться, мы можем зайти куда-нибудь выпить, – предложил Кейт, когда они вышли на улицу. – Здесь есть неплохое местечко на Третьей авеню, недалеко отсюда.

– Знаю. Я сама живу рядом с Третьей авеню.

– Так вы согласны?

– Да, – рассмеялась Найна.

– А что вас рассмешило?

– До меня только что дошло, что вы очень похожи на свою мать.

– Да, мне все об этом говорят.

– Но вы, пожалуй, более веселый человек, чем она.

– Верно. Но это у меня от отца. Он умел во всем находить смешную сторону, даже в болезни, которая свела его в могилу. Но что мы все обо мне, я хотел бы что-нибудь узнать про вас. Откуда вы? Явно не из Нью-Йорка.

– Да, я со Среднего Запада, уроженка небольшого городка. А как вы догадались?

– Трудно объяснить, просто я как-то почувствовал вас. Точно так же, как вы почувствовали меня в тот день в мастерской.

Посмотрев на Кейта, который вдруг стал очень серьезным, Найна призналась:

– Да, вы правы.

– Вот и хорошо. Теперь мы знаем, что заинтересовали друг друга.

Найну охватило неведомое ей прежде радостное возбуждение. «Пусть будет что будет», – подумала она, идя рядом с Кейтом.

В «неплохом местечке на Третьей авеню» Кейта явно хорошо знали. Хозяин приветливо поздоровался с ним и сам усадил их за столик. Кейт заказал виски, Найна – аперитив, и они продолжили разговор. Потом Кейт заказал еще и ужин на двоих.

– Здесь прекрасная итальянская кухня. Уверен, вам понравится. Я здесь часто бываю.

– А почему вы не ужинаете дома? Разве вы живете не с матерью?

– Мама сегодня приглашена в гости. Она болела, недавно перенесла операцию, вот почему я так хотел, чтобы лампу успели отреставрировать к ее дню рождения. Для нее это очень важно, хотя со стороны и может показаться смешным.

– Я прекрасно понимаю ее.

– Найна, прошу вас, расскажите мне о себе.

И Найна рассказала. А затем Кейт поведал о себе. Найна узнала, что он инвестиционный банкир, некоторое время жил во Франции, неплохо разбирается в искусстве и активно спонсирует медицинские исследования в области лечения рака, Кейт был на двенадцать лет старше ее.

Когда они расставались у дома Найны, Кейт попросил ее снова встретиться с ним и нежно поцеловал в щеку. То, что он не приставал к ней, еще больше расположило Найну к нему. Вернувшись домой, она оглядела себя в зеркало. Ей показалось, что она выглядит как-то иначе, что-то новое появилось в ее лице. Наверное, это означает, что она влюбилась. Раньше Найне казалось, что она не способна влюбиться с первого взгляда. И вот теперь это, без сомнения, произошло.

Во время второй встречи Кейт отвел Найну в китайский кинотеатр. Оказалось, что он бывал и в Китае. И когда после кино они отправились ужинать в китайский ресторан, Найна буквально засыпала его вопросами об этой стране. Отвечал Кейт просто, без всякого хвастовства. Найна знала многих мужчин, которые, обладая куда меньшим жизненным опытом, воображали о себе невесть что. Простота Кейта еще более подкупила ее.

И вообще другие мужчины казались мальчишками по сравнению с Кейтом. И не только молодые люди, знакомые Найны по Элмсфорду, но и взрослые мужчины, с которыми она встречалась уже здесь, в Нью-Йорке. А Кейт был настоящим мужчиной, достойным всяческого уважения. И эту ночь они провели вместе.

На следующий день посыльный принес ей домой гардению с кремовыми бутонами. К подарку прилагалась записка, где Кейт сообщал, что цветок требует трепетного ухода. Моя и протирая его блестящие листья, Найна поймала себя на том, что относится к нему так же любовно, как к человеку. Даже ее скудного сексуального опыта хватило, чтобы понять – с Кейтом все было совсем по-другому. Ночь, проведенная с ним, открыла Найне, что в объятиях опытного и ласкового любовника можно получать от секса особое наслаждение. Найна благодарила случай, который свел их. Удивительно, что все началось с поломавшейся фарфоровой лампы!

И потянулись прекрасные, полные любви летние дни и недели. Они посещали художественные галереи и концерты, тайские или русские рестораны, ирландские пабы.

Соседка Найны по площадке, заметив как-то, что Кейт ушел в десять вечера, съязвила:

– Что-то твой дружок не очень долго задерживается у тебя.

– Нам хватает времени. Он живет с матерью рядом, на Пятой авеню.

– А может, вовсе и не с матерью?

– Не говори глупости. Она сейчас больна, и Кейт на время переехал к ней. Он необычайно заботливый сын.

– И весьма богат, насколько я понимаю.

Соседка была слишком любопытной, но доброжелательной, поэтому Найну только позабавил этот вопрос.

– С чего ты взяла?

– Ну как же, все-таки Пятая авеню.

– Возможно, он и богат.

– А у вас все серьезно?

– Надеюсь.

– Неплохой вариант, совсем неплохой. Хорошо жить на Пятой авеню.

– Меня это не волнует, – отрезала Найна.

И это было правдой. Найну выводил из себя любой намек на то, что ее чувства к Кейту зависят от денег. В финансовом плане она была совершенно независима и гордилась этим. Все, чем Найна владела, она заработала своим трудом.

Через месяц после знакомства с Кейтом Найна переехала из студии в квартиру, где и жила сейчас.

– Хорошая квартира, – похвалил Кейт, – но, на мой взгляд, ты заслуживаешь лучшего. Я предпочел бы, чтобы ты жила в доме с лифтом и швейцаром.

– Я не могу себе этого позволить.

– Я помогу тебе, – предложил Кейт.

– Нет. Спасибо, но нет.

– А может, снимем хорошую квартиру в складчину?

– Исключено.

Кейт поинтересовался, почему Найна не хочет этого. Она прекрасно знала почему. Нельзя смешивать любовь и деньги. Найна не сомневалась, что то же самое ей сказали бы Маргарет и Адам. Однако, не желая распространяться на эту тему, она ответила:

– Я независимый человек. Похоже, ты этого еще не понял.

– Как же, не понял. Ты даже не позволила мне купить тебе маленький серебряный браслет, выставленный в витрине магазина.

– Но цветы и конфеты я принимаю от тебя с удовольствием, – рассмеялась Найна.

– Звучит как фраза из старинной книги по этикету.

– Между прочим, так оно и есть. Я частенько брала у бабушки книгу «Этикет» Эмили Пост и читала ее.

– Да, эта леди – непререкаемый авторитет. Правда, на секс у вас с ней разные взгляды. – Кейт лукаво подмигнул.

– Это совсем другой вопрос.

– Скажи, а леди считает приличным принимать в подарок книги?

– Конечно, про книги я совсем забыла.

После этого разговора книжные полки в квартире у Найны стали быстро заполняться. До этого она читала много специальной литературы, чего требовала учеба, а теперь заинтересовалась романами и стихами. Вот и теперь, когда Найна нетерпеливо ожидала прихода Кейта, на столике перед ней лежал томик Бальзака.

От телефонного звонка Найна вздрогнула и взмолилась: только бы не Кейт с извинениями, что не сможет прийти. Но звонила Маргарет.

– Я так и думала, что застану тебя дома. Наверное, лежишь, задрав ноги вверх, и отдыхаешь после долгого и трудного дня, – заметила Маргарет.

– Да, день был долгим, но не трудным, потому что я люблю то, чем занимаюсь. И ноги у меня не задраны вверх, на них новые туфли, поскольку я ожидаю на ужин Кейта.

– Тогда не буду тебя отвлекать. Особых новостей у меня нет, просто позвонила поболтать. Что ты приготовила на ужин? Стейк с картофелем, или он тоже, как и все, избегает жиров и холестерина?

– Что я приготовила на ужин? Да уже никто не готовит дома, здесь, во всяком случае. В окрестностях полно прекрасных мест, где можно поесть. Но я купила копченую рыбу, сделала салат из овощей и постелила на стол потрясающе красивую кружевную скатерть. Ты должна увидеть мою новую квартиру. Две больших комнаты и кухня, очень хорошая квартира. Может, приедете как-нибудь на выходные?

– Ты же знаешь, я легка на подъем. Да и Адам тоже, особенно если есть шанс попасть в оперу. Но, наверное, в ближайшее время ничего не получится. – В голосе Маргарет прозвучали тревожные нотки. – Адам говорит, что дела на работе идут не так хорошо, как хотелось бы. Все обеспокоены тем, что произойдет в ближайшем будущем. Но работают не жалея сил. Иногда Адам возвращается не раньше половины двенадцатого, а иногда и того позже. А встает в половине шестого и спешит на работу. Прямо каторга какая-то. Мы теперь очень редко ужинаем вместе, от чего особенно страдает Дэнни.

Хотя Найна уже давно жила далеко от дома, у нее защемило сердце. Заранее предвидя ответ, она все же спросила, не может ли чем-то помочь.

– Что ты, дорогая, твоя помощь не нужна. Уверена, скоро все уладится. Нам ведь уже приходилось переживать подобные ситуации. Помнишь азиатский кризис? Тогда было еще хуже.

– У Дэнни скоро день рождения. Что ему подарить?

– Выясню и сообщу тебе. Только не трать много денег.

– Ровно столько, сколько смогу себе позволить.

– Иногда ты проявляешь излишнюю щедрость, Найна. Я хочу, чтобы у тебя были сбережения.

– Маргарет, дорогая, не волнуйся за меня. Ох, звонок в дверь! Это Кейт! Поговорим завтра или в субботу. Пока.

– С кем ты говорила по телефону? – поинтересовался Кейт. – Мне показалось, будто я слышал слово «дорогой». Уж не появился ли у меня соперник?

– Глупышка, ты слышал слово «дорогая», я разговаривала с Маргарет.

Кейт поцеловал Найну, и она почувствовала, что у него холодные губы и щеки.

– Господи, да ты продрог!

– На улице жутко холодно, даже снег идет.

– Ничего, я тебя согрею. Как прошел день?

– Неплохо, вот только я ужасно проголодался. Что у нас на ужин? Мы могли бы пойти в ресторан, но ты отказалась. Тебе помочь?

– Нет, уже все готово. Открой вино. Оно хорошее? Я только начинаю разбираться в винах, хотя могла бы знать об этом и побольше. Маргарет и Адам любят изысканные вина.

– А что это у нас? «Сен-Кер»? Вполне приличное вино.

В квартире было очень уютно: небольшой столик, под окном дремала кошка, старинные часы тихо пробили семь раз. Мужчина и женщина ужинали после рабочего дня. «Как муж и жена, – подумала Найна, но тут же одернула себя: – Надо быть поскромнее, подожди, пока тебе сделают предложение».

– Поедешь на Рождество в Элмсфорд? – спросил Кейт.

Не зная, какие планы на Рождество у Кейта, Найна замялась.

– Я полечу во Флориду, – сообщил Кейт. – У моего брата там дом, и он живет в нем круглый год.

– Тогда и я съезжу на несколько дней в Элмсфорд. Я так скучаю по ним, особенно по детям.

– Ты всегда говоришь о своих родных как о каких-то особенных людях.

– А они и есть для меня особенные. И отношения у нас необычные. Маргарет старше меня на пятнадцать лет, нечто среднее между матерью и старшей сестрой. Но скорее она для меня все же мать. – Найна задумалась. – Маргарет жертвует всем ради других. Отказалась от медицинского факультета ради любви. Заботилась о матери и свекрови, преподает в школе, воспитала троих отличных детей, де еще меня. Храни ее Господь.

– Звучит почти неправдоподобно.

– Однако это правда. Но Маргарет отнюдь не мученица, поверь мне. Все дело в том, что она обожает Адама. Ради него Маргарет готова на все.

– А он ее тоже обожает?

– Конечно. Поэтому у них такой удивительный дом – родной приют для нас всех. Все считают, что Крейны – идеальная пара.

Кейт наклонился через стол и взял Найну за руку.

– Ты замечательная девушка.

– Согласна, но тебе, наверное, следовало бы сказать «женщина».

– Господи, да какая разница! Иногда мне кажется, что ты еще ребенок – наивный и доверчивый. А иногда я вижу, что ты амбициозная, умная и сексуальная молодая особа. Раздвоение какое-то.

– Эх, видел бы ты меня сегодня! Извини, что хвастаюсь, но мне необходимо рассказать кому-нибудь… то есть именно тебе… сегодня утром я подписала контракт стоимостью почти сто тысяч долларов на обновление обстановки пентхауса. Я подумала, что Эрни и Уилли с ума сойдут от радости, они-то решили, что пришла обычная дамочка, слоняющаяся по магазинам, а я подбила ее на такой контракт.

– Если дело и дальше так пойдет, скоро ты станешь их партнером.

Найна вздохнула.

– Надеюсь, так оно и будет. Им нравится работать со мной, а мне – с ними. Когда я заболела – это было еще до нашего знакомства, – они каждый вечер присылали мне еду. Тебе надо бы посмотреть, где они живут. Им принадлежит целый дом. Над магазином двухэтажная квартира, а между этажами лестница из белого мрамора. В квартире настоящий музей: французский антиквариат, картины, современные скульптуры, цветочные композиции. Они устраивают грандиозные вечеринки. Возможно, когда меня пригласят в следующий раз, я и тебя возьму с собой. Если, конечно, захочешь пойти, – торопливо добавила Найна.

– В данный момент я хочу пойти с тобой вон туда. – Кейт кивнул в сторону спальни.

Вскоре они уже мирно лежали на постели, утомленные любовью.

– Ох, пора вставать, – промолвил Кейт. – Я так не люблю уходить от тебя. Как бы хотелось остаться на всю ночь!

– А ты не можешь?

– Увы! Сейчас уже половина десятого, и мое отсутствие может обернуться настоящим скандалом.

– Хорошо, что тебе идти всего пару кварталов.

– Да, минут десять. Послушай, Найна, я вот о чем думаю… Ты сможешь взять после Рождества несколько выходных?

– Я совсем недавно была в отпуске… А что?

– У меня дела в Праге, вот я и подумал, не поедешь ли ты со мной?

Найна села на постели.

– О, как я хочу в Европу!

– Тогда спроси своих хозяев. Надеюсь, Эрни и Уилли отпустят тебя.

Найна просияла:

– Мне тоже кажется, что они согласятся. В конце концов я их уговорю.

– О, милая моя Найна!