Текст книги "Странные дела в отеле «Зимний дом»"

Глава седьмая
Соперничество и небылица
Воин

– Привет, Лана! – сказал Фредди. – Я не знал, что ты здесь.

Он поправил очки и переглянулся с Элизабет.

Девочки обменялись взглядами.

– Это, должно быть, твоя подруга! – бодро заявила незнакомка и протянула руку. – Лана Виспер. Очень приятно познакомиться.

Брови у неё были тонкими, а в длинных чёрных волосах витиевато петляла белая лента. Элизабет присмотрелась и отметила, что девочка подвела глаза и нанесла на губы немного помады.

В школе Элизабет попадались такие девочки. Она не знала, завидует ли тому, что те позволяют себе краситься в шестом классе и у них неплохо получается, или ей казалось, что они чересчур взрослые. Но главным было то, что девочка, стоявшая перед ней, объективно и вне всякого сомнения была очень красивой.

Элизабет пожала ей руку.

– Я Элизабет, – сказала она, не понимая, что говорить ещё.

Девочка вела себя так, будто они взрослые и знакомятся на званом вечере.

– Фредди мне столько о тебе рассказывал! – с теплом в голосе проговорила она и слегка кивнула. Потом перевела глаза на Фредди. – Эй, ты всё ещё собираешься вечером на лекцию?

Элизабет почувствовала себя лишней. Точно так же они с Фредди строили планы в прошлом году, когда играли вдвоём.

– О, да, конечно, – ответил Фредди. Он снова поправил очки.

Лана приложила руку ко лбу, словно что-то забыла.

– Что я говорила? Ах, да, конечно, нам надо пойти втроём. Там такая интересная тема… что-то про расшифровку наскальных изображений, и ещё…

Она посмотрела на Элизабет.

– Ты должна пойти с нами.

– Звучит интересно, – протянула Элизабет неуверенно.

Лана говорила так, словно у неё и Фредди уже были выстроены все планы, а Элизабет дозволялось к ним присоединиться, если она захочет.

– Но если ты устала… – продолжила она нерешительно, – …ты могла бы… Но я всё-таки надеюсь, что ты придёшь.

– Элизабет любит шифры и всё такое, – сказал Фредди и посмотрел на неё. – Я тоже люблю.

Лана сверкнула на него глазами, а потом вернула на лицо улыбку.

– Значит, нам всем обязательно надо идти.

– Звучит заманчиво, – продолжала тянуть Элизабет, которую очень отвлекали накрашенные глаза Ланы. – Ты здесь на все рождественские каникулы?

– Мы приехали несколько дней назад и останемся до января, – ответила та. – Это волшебное место!

Она посмотрела на Фредди, который покраснел как рак.

– Лана здесь с бабушкой, – кашлянул он.

– Для пожилой дамы она очень даже ничего! И с ней мне разрешается делать почти всё что угодно! – объяснила Лана.

Элизабет подумала, что странно говорить такое про свою родную бабушку. И в глубине души она почувствовала, что Лана какая-то вся из себя неправильная.

Та смотрела на печать на полу.

– Странная штука, да? В ней нет никакого смысла.

И тут Элизабет поняла, где она всё это уже видела!

– Знаешь, что? – сказала она, в большей степени обращаясь к Фредди, чем к Лане. – Я сегодня зашла в Хевенворте в книжный магазин, и там была книга про слова, головоломки и шифры. Там была целая глава про такие печати.

Лана взглянула на неё с искренним любопытством.

– Мне кажется, всё это так интересно!

– Да, это классная книжка! – Элизабет посмотрела на печать на полу. Она уже думала, как бы ей снова попасть в магазин, и жалела, что не успела получше изучить книгу.

– Элизабет любит книги, – пояснил Фредди.

Лана посмотрела на него и очень сильно округлила глаза.

– Эй, ты что, хочешь показать ей…

– Тихо! – сказал Фредди. – Это сюрприз.

– Вау! – Лана повернулась к Элизабет. – Тебе обязательно понравится его проект. Просто подожди немного.

– Мы как раз и идём туда, – деловито отметила Элизабет, надеясь, что на этом Лана их покинет. Она опасалась, что, может, та захочет к ним присоединиться и пойти в то место, где Фредди намерен что-то показать ей одной. И с грустью поняла, что эта девочка увидела проект её лучшего друга раньше её самой.

Кажется, Лана ждала, что Фредди пригласит и её. Затем она повернулась к Элизабет и потеряла интерес к ним обоим.

– Ладно, не хочу вас задерживать, ребята, – проговорила она, отступая, – мне всё равно нужно кое в чём помочь бабушке.

Она опять протянула Элизабет руку.

– Надеюсь, мы с тобой подружимся. Это действительно здорово, что ты теперь будешь здесь.

– Да, точно, – ответила Элизабет и слегка сжала девочке руку, прежде чем её отпустить.

Лана приготовилась уходить, сказав напоследок:

– Ребята, увидимся вечером. Хорошо вам провести время! – и умчалась по коридору.

Элизабет обратила внимание, что Фредди долго смотрит вслед убегающей девочке. Он заметил взгляд подруги и смутился так, словно его поймали за списыванием на экзамене.

– Она правда классная, – проговорил он мягко.

Элизабет кивнула дважды.

– Похоже, что так.

– Я познакомился с ней за ужином пару дней назад.

Элизабет что-то беспокоило. Она не понимала, что именно.

– Когда она сказала, что моё пребывание здесь – это здорово, она имела в виду, что я буду здесь на каникулах или что я буду здесь жить всё время?

– Откуда она может знать, что ты будешь здесь жить? – спросил Фредди.

– Ты прав, – задумалась Элизабет, хотя не была в этом уверена до конца.

Она ещё раз взглянула на печать.

– Я бы хотела узнать об этом побольше.

– Пошли, – бодро сказал Фредди. – Покажу тебе свой проект. Гарантирую, ты удивишься!

Глава восьмая
Очень темная комната
Неметь

– А почему это здесь, наверху? – спросила Элизабет, когда они вышли из лифта на тринадцатом этаже, и Фредди увлёк её дальше по коридору. Она не понимала, куда они идут, ведь в прошлом году Фредди работал в мастерской на третьем этаже.

– Так надо, – ухмыльнувшись, ответил Фредди.

– Не понимаю.

Друзья добрались до неприметной двери в конце коридора. Фредди отпер её, нажал на включатель и осветил огромную комнату. Элизабет не понимала, что именно в ней находится. Деревянная рампа вела от двери к большой квадратной платформе на деревянном постаменте в центре помещения. На платформе располагалось нечто, похожее на огромную белую чашу, неглубокую, около трёх метров в диаметре. Это напоминало музей, где огромная карта, или диорама, заключена в квадрат перил, чтобы можно было ходить и рассматривать изображение со всех сторон. Но здесь не было ничего интересного, только пустая белая чаша на платформе. Девочка не видела в этом никакого смысла. Она посмотрела наверх. С потолка свисали с полдюжины верёвок, кое-где к нему тянулись строительные леса.

Элизабет посмотрела на Фредди, который стоял с победоносным видом.

– Что это? – спросила она.

– Ты слышала когда-нибудь про камеру-обскуру?

– Камеру кого?

– Камера-обскура. Это означает «тёмная комната».

Мальчик взглянул на потолок.

– На крыше установлена маленькая коробочка, через крошечное отверстие в ней проходит свет, когда ты тянешь за верёвки и открываешь её. А зеркало направляет свет сюда.

Он указал на большую белую чашу.

– Если всё работает правильно и день солнечный, то ты увидишь здесь все окрестности «Зимнего дома». Это как видеокамера, которая переносит всё на экран – на этот белый диск на платформе.

Элизабет прищурилась.

– Всё равно не понимаю.

– Трудно объяснить, – сказал Фредди. – Я тебе потом покажу, как это работает, когда всё настрою. Будет потрясающе. Ты сможешь отсюда видеть всё, что происходит вокруг «Зимнего дома».

Элизабет была заинтригована, она удивилась, что раньше ни о чём таком не слышала.

– Камера-обскура, – произнесла она, словно пробуя это словосочетание на вкус.

– Ну да, – кивнул Фредди. – Это как бы основа фотографии. Леонардо да Винчи использовал её, чтобы зафиксировать проекции, а затем в деталях прорисовать города и пейзажи. Шкивы[4]4
  Шкив – колёсико с канавкой или ободом на окружности. Шкивы используют в сложных устройствах, чтобы распределять нагрузку между элементами.


[Закрыть] барахлят, поэтому наладить всё это мне помогают Джексон и другие ребята. Пошли, я тебе покажу.

По наклонной рампе[5]5
  Рампа – низкий барьер вдоль авансцены, закрывающий от зрителей осветительные приборы.


[Закрыть] они поднялись на платформу с перилами. Элизабет провела пальцем по краю огромной, но неглубокой чаши.

– Это и есть экран?

– Именно, – Фредди стоял на углу платформы и развязывал верёвки. – Сейчас здесь беспорядок, но если на следующей неделе заняться уборкой и ремонтом, то, думаю, к Новому году успею всё наладить, может, даже раньше.

– Удивительно, что я об этом даже не слышала, – вздохнула девочка.

Фредди посмотрел на неё с притворным изумлением.

– Что-что? Нашлось нечто такое, о чём Элизабет Летин никогда не читала в своих книгах?

Он засмеялся, и она вместе с ним.

– Я уже в процессе, – ответила девочка с улыбкой. – Исследую!

Элизабет вела список, озаглавленный «Вещи, О Которых Я Хочу Узнать Побольше», добавляя в него всё новые пункты. Недавно она добавила гипноз, каллиграфию, вязание крючком, йогу и как правильно выбрать собаку в качестве домашнего любимца.

– Серьёзно, это просто очень крутая штука! – увлечённо продолжал Фредди. – Эту камеру-обскуру построил Милтон Фоллс примерно 80 лет назад. В безоблачные дни гости отеля приходили сюда во второй половине дня, и для них делалась небольшая демонстрация. Норбридж говорит, что хочет это возродить.

Элизабет перешла поближе к Фредди, который стоял рядом с панелью управления, где располагались кнопки и рычаги. На металлической пластинке было выгравировано:

Это устройство позволяет

увидеть мир по ту сторону.

Милтон Фоллс, 1934

– Увидеть мир по ту сторону? – повторила девочка.

– Ещё один эксцентричный представитель семейства Фоллсов! – глаза Фредди сверкнули. – Твоего семейства!

Элизабет засмеялась, но затем ей пришла в голову мысль, впервые за это время: после Нового года она по-прежнему будет здесь, в то время как Фредди поедет домой. От этой мысли по спине у неё пробежала странная дрожь.

Девочка перечитала загадочные слова: «Это устройство позволяет увидеть мир по ту сторону».

Несколько минут Фредди показывал Элизабет, как управлять камерой-обскурой, объяснял назначение ручек и рассказывал об истории устройства.

– Вот так это всё работает, – произнёс он наконец.

– Норбридж выбрал для тебя очень интересный проект, – проговорила Элизабет, бросая взгляд на панель управления. – Скажи, ты ещё вспоминаешь прошлый год? Всё, что тогда случилось?

Они оба много раз обсуждали эту тему по почте, но в последние месяцы эти вопросы всплывали всё реже.

Фредди слегка нахмурился.

– Честно, Та Самая Книга, Грацелла и Химсы… всё это действительно страшно. Ужасно. Я стараюсь об этом не думать.

«Вполне объяснимо, что Фредди избегает этой темы», – подумала Элизабет. Ей и самой порой хотелось позабыть о событиях прошлого Рождества, слишком уж страшными они были. Но оставались детали, которые она никак не могла выбросить из головы.

– Ты знаешь, что Маркус К. Химс умер в ту же самую ночь, что и Грацелла? – спросила она.

Фредди посмотрел на неё округлившимися глазами.

– Никогда не слышал об этом!

– Мне рассказали Норбридж с Джексоном, пока мы ехали сюда.

– Помнишь, я писал тебе, что здесь было на следующий день после того, как ты уехала? Как я подслушал разговор Леоны и Норбриджа в библиотеке?

– Помню, – ответила Элизабет.

Она хотела обсудить эту информацию с Норбриджем. По словам Фредди, Норбридж сказал Леоне что-то вроде: «Должно быть, она его убила», и сразу после этого Леона и Норбридж заметили Фредди и сменили тему.

– Я всё время думал, о чём это он говорил тогда, – сказал Фредди. – Типа, кто этот «он» и кого убили?

– Я сегодня подслушала, как Норбридж разговаривал со своим другом в кафе в Хевенворте. Он сказал, что волнуется, как бы она не вернулась.

Фредди уставился на Элизабет:

– Она – это Грацелла? Ты думаешь, это её они имели в виду и в том, и в другом разговоре?

– Не знаю. Но всё это звучит очень странно.

– Знаешь, о чём я мечтаю? – очень определённо сказал Фредди и, не дав Элизабет и слова вымолвить, сам ответил на свой вопрос:

– О простых, спокойных, мирных, ничем не примечательных, без-за-бот-ных рождественских каникулах в «Зимнем доме».

Колокольчики позвонили к ужину, и Фредди наклонил голову, словно говоря: «Нам пора идти». Элизабет слушала пение далёких колокольчиков и размышляла над словами Фредди. А он стоял и ждал, что она скажет.

– Кстати, – сказал Фредди, – словосочетание «камера-обскура» можно преобразовать в «ура, мракобеска», если захочется составить анаграмму.

– Хороший ход, – засмеялась Элизабет и протянула ему руку для рукопожатия. – И я согласна с тобой, я тоже хочу простых, без-за-бот-ных, ничем не примечательных каникул в «Зимнем доме».

Она ещё раз стиснула ему руку.

– По крайней мере, я искренне думаю, что этого хочу.

Глава девятая
Разговор за обедом
Образ

Двадцать минут спустя, быстро переодевшись в платье изумрудного цвета, которое Джексон оставил для неё в комнате (как и в прошлый раз, в номере 213), Элизабет направилась в Зимний Зал с толпой других гостей. Генеалогическое древо Фоллсов красовалось высоко над входом, и Элизабет остановилась на минутку, чтобы на него посмотреть.

Выглядело оно так:

Надпись под изображением Грацеллы пополнилась датой смерти – раньше её не было. Девочка переводила взгляд от одного имени к другому. Вдруг она увидела своё имя и прочитала: «Элизабет Летин/2005/ Любительница Книг и Повелительница Головоломок».

– Хорошие дополнения, не так ли? – прозвучал за её спиной очень мелодичный голос, не похожий ни на какой другой. Там стояла помощница повара миссис Трамбл, как всегда, одетая в костюм в чёрно-белой гамме, такая же приветливая и пухлая, какой её помнила Элизабет.

– Миссис Трамбл! – воскликнула Элизабет, бросившись обнимать пожилую даму.

– Я слышала, что ты вернулась! И ещё я слышала, как мистер Фоллс говорил, что ты теперь будешь жить с нами довольно продолжительное время! – она подняла указательный палец чтобы подчеркнуть эти слова. – Это такая радостная новость!

– Дедушка только сегодня сообщил мне об этом, – пояснила Элизабет. – И я до сих пор не могу поверить!

Миссис Трамбл указала на генеалогическое дерево.

– Видишь? Здесь твоё имя!

Элизабет покачала головой в восхищении.

– Это что-то невероятное. Я знаю, что это моё имя, но мне кажется, что это всё ненастоящее.

Миссис Трамбл засмеялась.

– Настоящее! Настоящее!

Из Зимнего Зала зазвучали колокольчики.

– Но ты лучше иди в зал и найти себе место. Ужин сейчас начнётся.

Она быстро поцеловала Элизабет в лоб.

– Скоро увидимся.

Войдя в огромный светлый зал, где стояли накрытые столы и сверкали люстры, где окна простирались от пола до потолка, Элизабет сразу увидела Фредди. В этот зал она приходила ежедневно по несколько раз, но никогда не видела его таким красиво украшенным, похожим на картинку из мечты об идеальном празднике. Но таков был стандартный распорядок в «Зимнем доме», чтобы каждый день и каждый приём пищи проходили ярко и торжественно, чтобы люди приходили нарядными, блюда были изысканными, атмосфера – праздничной, а в камине уютно потрескивали еловые и пихтовые поленья.

Фредди вытягивал шею, высматривая Элизабет, и как только увидел – приветственно замахал рукой. Девочка подошла к столу, где её друг сидел в полном одиночестве.

– Почему ты один? – спросила Элизабет.

Она поискала глазами Родни – того мальчика из автобуса и его родителей и предсказуемо нашла их за отдельным столиком возле боковой двери.

Фредди прикрыл глаза, словно желая, чтобы Элизабет исчезла, потом открыл их и сказал:

– Один. Индо.

– Ладно, ладно…

Фредди продолжил:

– Ударился лбом, индо искры из глаз посыпались. Помнишь?

– Ты по-прежнему прекрасно составляешь анаграммы, – при этих словах Элизабет огляделась. – Но как тебе удалось всех распугать?

– Я занимаю места, – объяснил Фредди. – Любители паззлов хотели сесть с нами.

Как раз в этот момент появились мистер Веллингтон и мистер Рахпут с жёнами. Все расселись, готовые к ужину. Они разговаривали вшестером, и Элизабет отвечала на вопросы взрослых о своей жизни с тех пор, как те в последний раз её видели. И все восхищались, что им посчастливилось провести Рождество в «Зимнем доме».

Неожиданно к столу подошла Лана в сверкающем белом платье. За ней двигалась пожилая седовласая дама в чёрном платье, чёрная шаль укрывала ей плечи.

Фредди метнул взгляд на Элизабет, и в этот момент Лана произнесла:

– Всем привет!

Мужчины за столом встали, пока Лана и её бабушка занимали места.

– Это Элизабет, старая подруга Фредди, – усевшись и вытянув руку в сторону Элизабет, объявила бабушке Лана.

Пожилая дама лишь одно мгновение глядела на Элизабет. Глаза её были очень тёмными и блестящими, как нефть, которая вбирает свет луны, словно отражая его не во внешний мир, а в свою глубину, как в чёрную ночь.

– Рада с тобой познакомиться, – размеренно произнесла она. Дама будто даже не моргала.

– Вам нравится здесь, в «Зимнем доме»? – спросила Элизабет.

Сама не зная почему, она почувствовала, что сразу не понравилась даме, и поэтому решила держаться твёрдо, чтобы не показать ни малейшего волнения.

– Ах, кому может не понравиться в «Зимнем доме»? – со смехом произнесла миссис Веллингтон, вызвав у всех улыбку.

Казалось, смех несколько отвлёк бабушку Ланы. Потом она снова посмотрела на Элизабет, но в этот момент в центр зала вышел человек в красном костюме и объявил:

– Ужин подан!

Колонна официантов уже спешила от кухонных дверей, сверкая подносами, на которых красовались жареные цыплята с воздушным рисом и запечёнными овощами.

– Жаль, что тебя не было здесь на прошлой неделе, – отметил мистер Рахпут, повернувшись к Элизабет, когда все мало-помалу расправились с обильным угощением. – Ты пропустила интересную лекцию этого… этого господина, – он повернулся к жене: – Напомни ещё раз, как его звали, дорогая.

Высокая худая женщина с жемчужными нитями на шее любезно кивнула:

– Его имя – Иван Хетмосскин, он как свои пять пальцев знает «Книгу рекордов гениев»!

Мистер Веллингтон замер с пустой вилкой над тарелкой.

– Может, вы имели в виду «Книгу рекордов Гиннесса»?

Мистер Рахпут вздрогнул и бросил на мистера Веллингтона ледяной взгляд:

– Именно это она и сказала!

– А что такого интересного было на той лекции? – поспешила спросить Элизабет. Ей не хотелось, чтобы джентльмены начали ссориться.

– Лектор нас проинформировал, – начал мистер Веллингтон, – отвечая на вопрос моего дорогого друга мистера Рахпута, что самый большой паззл в мире состоял из 551 232 тысяч элементов. Его собрали в университете во Вьетнаме.

Мистер Веллингтон взмахнул вилкой и описал ею дугу над столом.

– Мне это число показалось сомнительным, когда он его назвал, – мужчина повернулся к жене. – Весьма сомнительным.

Мистер Рахпут фыркнул и посмотрел на Элизабет:

– Это число назвал Иван Хетмосскин. Я считаю этот источник заслуживающим доверия.

– Фредди, – мистер Веллингтон повернулся к мальчику в поисках союзника, – а ты что думаешь? Ты хорошо понимаешь в числах.

Фредди пожал плечами:

– Думаю, это очень большой паззл, но мне кажется, если задаться целью, его можно собрать.

Взрослые несколько минут обсуждали эту тему, упомянув также другие факты, о которых говорил лектор, от количества унитазных крышек, которые за одну минуту может разбить одна голова, до имени самого богатого кота в мире, самого большого надутого шарика жевательной резинки и так далее.

– Ну, если когда-нибудь в эту книгу захотят вписать самый прекрасный отель, – сказал мистер Рахпут, – то «Зимний дом» однозначно должен оказаться в числе номинантов.

– Это уж точно, один из самых интересных, – подтвердил мистер Веллингтон.

– Я заинтригована, – включилась в разговор бабушка Ланы, обращаясь к миссис Веллингтон, и это были её первые слова за весь ужин. – Весьма заинтригована вашими сегодняшними словами о тайных ходах внутри отеля.

– Ах, это старая история, – со смешком ответила миссис Веллингтон.

Она ездила в «Зимний дом» много десятилетий назад, когда была маленькой, и играла здесь с Норбриджем и Грацеллой, когда те были ещё детьми. Сохранив самые приятные воспоминания об этом месте и будучи уже замужней дамой, она решила вернуться сюда в сопровождении мужа и друзей семьи. С тех пор обе пары приезжают в «Зимний дом» по три-четыре раза в год. Миссис Веллингтон считает себя кем-то вроде эксперта по отелю. Конечно, она интересовалась его историей и теперь всегда была рада поделиться интересными сведениями.

– Всё это не воспринималось всерьёз даже много лет назад, когда я была здесь впервые, – начала рассказывать миссис Веллингтон. – Думаю, это была просто детская страшилка. Что-то вроде: в стенах прячутся чудовища, которые хватают тех, кто плохо себя ведёт.

– Мне кажется, это прекрасная перспектива, – отметила бабушка Ланы ласковым низким голосом. Она отпила глоток вина и посмотрела на миссис Веллингтон проницательным взглядом. – И я обдумала то, что вы рассказали. Вы говорили, что сам Нестор Фоллс построил этот туннель, чтобы иметь возможность приходить на кухню и в библиотеку, когда ему нужно. Следовательно, вход где-то в его комнате – или, точнее, в комнате, в которой теперь живёт сам мистер Норбридж Фоллс. И второй вход находится на кухне, где они делают свои конфеты. И ещё один должен быть в библиотеке.

Элизабет, затаив дыхание, слушала старую даму, запоминая каждое слово.

Лана облокотилась на бабушку и тихонько сдавила ей даже не руку, а рукав платья. Казалось бы, что особенного? Но с точки зрения Элизабет, это был приказ замолчать, который Лана передала бабушке через прикосновение.

Миссис Веллингтон огляделась, словно в поисках новой зацепки, к которой можно было бы приложить ещё несколько деталей для своей истории.

– Я действительно считаю, что всё это выдумка, – наконец произнесла она, посмеиваясь. – Не думаю, что в ней есть хоть доля правды, но дети говорили об этом так, словно все эти ужасы существуют на самом деле.

– Однако представим себе, что туннели существуют, – продолжила бабушка Ланы, – это значит, что комната Норбриджа, кухня и библиотека связаны, так?

Она повернулась к Лане и бросила быстрый резкий взгляд на её пальцы на рукаве своего платья. Лана тут же убрала руку.

– Можно сделать такое логическое допущение, – согласился мистер Рахпут. – По крайней мере, я в это верю.

– И могут быть ещё проходы в стенах, – продолжала старая дама.

– Насколько я помню, – сказала миссис Веллингтон, – туннели пронизывали весь «Зимний дом». Предположительно, было несколько дверей, которые позволяли в них попасть.

Зазвенели колокольчики. Норбридж появился перед подиумом, и все повернулись к нему. Элизабет украдкой бросила взгляд на Лану и её бабушку, подметив, что пожилая дама смотрит на внучку с выражением глубокого удовлетворения.

Следующие пять минут Норбридж произносил свою обычную вечернюю речь, приветствуя новых гостей, приглашая тех, кто здесь уже не первый день, ещё больше и лучше отдыхать и затем объявляя программу мероприятий на ближайшие двадцать четыре часа.

– Я очень рад, – восклицал он, – приветствовать миссис Верну Тилден-Опал, вернувшуюся в «Зимний дом» после пятилетнего отсутствия. Миссис Тилден-Опал – всемирно известный эксперт по наскальным рисункам Ближнего Востока, таким, как Бехистунская надпись[6]6
  Бехистунская надпись – Трёхъязычный (аккадский, древнеперсидский и эламский) клинописный текст на скале Бехистун в Иране, высеченный по приказу царя Дария I о событиях 523–521 гг. до н. э. Один из крупнейших памятников древности.


[Закрыть]. Сегодня в 8 часов в конференц-зале она прочтёт для нас очень живую и интересную лекцию на эту тему. Знаю, что вы не пропустите её рассказ. Я сам буду там и с нетерпением жду…

Норбридж посмотрел в сторону кухни, где миссис Трамбл что-то делала, словно наматывая на палец невидимую макаронину. На лице Норбриджа отразилась мимолётная улыбка, и он снова повернулся к гостям. Он поднял над головой обе руки:

– …десерта! Переходим к десерту!

Гости «Зимнего дома» радостно заговорили, а из кухонных дверей снова вышла вереница официантов, которые несли тарелочки с тортами, пирогами и печеньями.

– И ещё – песня! – провозгласил Норбридж. – Давайте споём вместе «Перезвон Зимнего Зала» на мелодию песни «Эдельвейс»[7]7
  «Эдельвейс» – известная американская песня, написанная в 1959 году из мюзикла «Звуки музыки». Текст основан на немецких мифах о цветке эдельвейс, способным выдерживать суровые альпийские зимы и символизирующим триумф любви: женихи поднимались в Альпы, чтобы сорвать эти цветы, и дарили их возлюбленным как доказательство своей доблести и привязанности.


[Закрыть]. Прошу вас, присоединяйтесь!

И Норбридж и все присутствующие громко и весело пропели пять раз:

 
Зимний Зал, Зимний Зал,
Трижды в день мы вместе здесь.
Тост и джем, суп и крем,
Много вкусного здесь есть.
От пирогов и сластей кухня вертится всё быстрей —
 
 
Мясо, зелень и рыба…
Зимний Зал, Зимний Зал!
Повару наше спасибо!
 

Элизабет весело пела вместе со всеми, но внезапно её внимание привлекло выражение отвращения на лице бабушки Ланы, усиливавшееся с каждой строкой. Она ещё больше удивилась, когда Лана и её бабушка, под прикрытием шума и всеобщего воодушевления, встали, молча помахали рукой соседям по столу и очень быстро удалились по направлению к боковой двери – той самой, возле которой сидел Родни с родителями. Самым странным было то, что Элизабет показалось, будто миссис Виспер незаметно кивнула маме Родни, словно между ними существовало нечто большее, чем мимолетное знакомство. Но Элизабет не была уверена, что всё это ей не показалось, а произошло на самом деле. Тем временем Лана с бабушкой выскользнули через боковую дверь и исчезли.