Текст книги "Что случилось с Гарольдом Смитом?"

Маленький фокус

ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ – ДЕНЬ

Гарольд сидит с завязанными глазами.

Винс берет листок бумаги.

Рой выхватывает листок.

РОЙ

Нет, я.

Рой кладет листок на колени и, прикрываясь рукой,

пишет.

МЭДЖ

О, Великого Занкини обмануть невозможно!

ВИНС (голос за кадром)

А отец отгадает. В этом смысл фокуса.

Рой сворачивает листок и самодовольно кладет его на стол.

ГАРОЛЬД

Хорошо. Я попробую сосредоточиться. Ты тоже должен сосредоточиться, Рой.

РОЙ (насмешливо)

Конечно, папочка. Давай отгадывай.

Гарольд сосредотачивается. Пауза.

ГАРОЛЬД

Ты нарисовал число в своем воображении?

РОЙ

Нуда. Нарисовал, нарисовал.

ВИНС

Неправда.

РОЙ

Да нарисовал же!

ГАРОЛЬД

Ты не мог бы представить его четче?

Рой скептически качает головой. Улыбается. Закрывает глаза.

РОЙ

Вот так нормально?

ГАРОЛЬД

Да. Вижу!

Пишет что-то на листе бумаги, переворачивает его.

РОЙ

Ну, папочка, удиви нас.

Гарольд снимает повязку. Переворачивает лист бумаги. Мы видим число 67 в треугольнике. Самодовольная улыбка исчезает с лица Роя.

ГАРОЛЬД

Ну как?

Винс переворачивает листок Роя. Число 67 в треугольнике.

ВИНС

Опа!

Мэдж и Винс бурно аплодируют.

МЭДЖ/ВИНС

Ура-а! Отгадал! Ай да Гарольд! Молодец, папочка!

Гарольд довольно улыбается. Рои пытается скрыть свое изумление.

МЭДЖ

Уби, ты видел? Рою до него далеко!

РОЙ (сухо)

Старый классический трюк.

ВИНС

Ну и скажи тогда, как он это сделал?

РОЙ

Отвали! Фокусники профессиональных секретов не раскрывают!

Винс хочет возразить, но тут в комнату возвращается Айрин.

АЙРИН

Минуточку тишины, проявите почтение.

Айрин включает телевизор. КОРОЛЕВА обращается к народу с РЕЧЬЮ. Грохочет национальный гимн. Айрин начинает ПОДПЕВАТЬ, все остальные ПОДХВАТЫВАЮТ.

ВИНС (голос за кадром)

Еще одна семейная традиция. Распевать национальный гимн. Не знаю, с какой стати. На то они и традиции: они есть, и все тут. Незачем ломать голову, с какой стати.

Рождество у них

В семье Робинсонов рождественское утро прошло несколько иначе.

НАТУРА: ЗАГОРОДНОЕ ПОМЕСТЬЕ – УТРО

Питер Робинсон, экипированный по всем правилам, делает пробежку. Смотрит на секундомер.

Питер очень надеялся, что утренняя рождественская пробежка станет доброй семейной традицией.

Под названием Семейная Пробежка.

Питер начал заниматься бегом совсем недавно, накануне своего сорокалетия. И это довольно странно, ибо воззрения Питера на занятия спортом (изложенные им неоднократно) были совершенно определенными: спорт – это институциональная уловка, навязываемая буржуазией, классом угнетателей, угнетаемому классу, т. е. рабочим, как альтернативное занятие, отвлекающее последних от их главной исторической миссии, на которую, собственно, и должны быть направлены все их физические и моральные силы.

Читай: от Революции.

Это было твердое и непоколебимое убеждение Питера. Ну, а что касается того, что он взял и побежал, что тут скажешь: ну, побежалось.

Так Питер стал фанатом бега.

На то он и Питер.

Началось это сразу же после недельной командировки в Америку, в Чикаго, где Питер участвовал в симпозиуме по квантовой механике.

Возвратившись домой и перестроив организм к родному часовому поясу – то есть отоспавшись, – Питер отправился в город и накупил полный джентльменский беговой набор: спортивный костюм, жилетку, шорты, носки, бандану, фирменные кроссовки и секундомер, позволяющий регистрировать результаты с точностью до десятых секунды.

Экипировка.

Но это еще не все. Питер подписался на библию бегунов – журнал «Бегущий мир»: с первым же номером ему выслали график тренировок, который он прикрепил на стене в своем кабинете. Питер купил еще один экземпляр журнала, чтобы иметь такой же график у себя в офисе. В график сей записывались расстояние и время пробежек, погодные условия, пульс до и после и прочие показатели.

Стоит заметить, что Питер был бегуном никудышным. Не будь мы с вами людьми тактичными, мы бы посмеялись: представьте себе грузного мужчину в красном спортивном костюме, медленно бегущего по дорожке. И, если честно, двигался он так медленно, что вообще не поймешь, бежит ли он. Если бы не свистящее дыхание, можно подумать, что человек гуляет.

Но Питер был человеком упорным. Он взялся за проблему бега как истинный ученый, разработав сразу несколько маршрутов – по равнинной, холмистой и пересеченной местности: одни начинались от дома, другие – от университета, и каждый был замерен с математической точностью. Для этого был куплен – по солидной цене – курвиметр, производимый одной шотландской фирмой. Курвиметр – это такое колесо на палочке: катишь его по дороге, а оно считает расстояние в милях, ярдах, футах. И даже в дюймах. В хозяйстве пригодится.

Ну и. Питер знал длину каждого маршрута: на протяжении недель, месяцев он замерял результаты, и те постепенно улучшались. Маршрут 2,6 мили он сначала пробежал за 24 минуты 13,6 секунды, потом за 21 минуту 45,8 секунды; от 9 минут 13 секунд на одну милю до 7 минут 57 секунд. На маршруте длиннее, в 6,3 мили, пробегаемом раз в неделю, результаты впечатляли еще больше: от 72 минут 34,3 секунды до 50 минут 48,0 секунды – прогресс 34,6 процента, а это означало, что средняя скорость на длинной дистанции превышала среднюю скорость на короткой.

Лишь одно огорчало Питера: на беговом поприще он не смог обрести единомышленников в лице своей семьи. Его не по годам развитая дочь Люси привела весьма убедительные доводы: физические упражнения, конечно, занятие немаловажное, но в ее предпубертатном возрасте – который равнялся девяти годам, – гораздо важнее упражнять голову, а не тело, так как кривая применяемых/вознаграждаемых усилий по первой категории окажется результативнее, чем кривая применяемых/вознаграждаемых усилий по второй. Говоря проще: за те, скажем, 25 минут, пока она пробежит, скажем, две мили, она успеет повторить спряжение двенадцати французских глаголов, или сыграть дюжину гамм на виолончели, или прочитать 15 страниц романа, или получить небольшое количество СО₂ при помощи набора «Юный химик». Разве это не более продуктивное использование времени?

Питер вынужден был согласиться, и Люси освободили от бега.

Жена и старшая дочь просто сказали нет.

Вернее, Маргарет сказала нет, а Джоанна произнесла фразу из двух слов, которая сводилась к тому же, но имела более яркую эмоциональную окраску.

Питеру удавалось вовлечь своих близких в Семейную Пробежку исключительно рождественским утром.

Идея была проста: рождественским утром, перед праздничным завтраком и раздачей подарков, вся семья побежит. Вчетвером. Недалеко: пара миль вокруг квартала, через парк и обратно вдоль реки. Питеров маршрут в 2,6 мили.

Первая Семейная Пробежка состоялась пару лет назад. Мероприятие, по мнению Питера, увенчалось приемлемым успехом. Большим достижением было то, что бежала вся семья, хотя Джоанна – из-под палки. Увы, скорость домочадцев была огорчительно низкой. После годичных тренировок Питер пробегал милю за 9 минут. Вчетвером же они преодолели 2,6 мили за 28 мин. 13,6 сек.

Объяснялось это рядом причин, сводимых к двум основным факторам.

1) Отсутствие тренировки у Маргарет и Джоанны, особенно у Джоанны, пренебрегавшей какими бы то ни было физическими упражнениями.

2) У девятилетней Люси ноги короче, чем у остальных.

Питер тщательно обдумал эту сложную проблему и пришел к разумному выводу.

Семейная Пробежка будет организована по типу гандикап.

Это не означало соревнование, что очень важно: соревнование претило духу семейной пробежки. Гандикап позволит каждому бежать с удобной для него скоростью, и, если правильно рассчитать, все члены семьи должны финишировать в одно и то же время.

Таков был план Питера, который все приняли неохотно (кроме Люси – она сочла, что это блестящая идея).

Труднее всего было составить правила, ибо единственной информацией, на которую опирался Питер, было его впечатление от прошлогодней пробежки плюс новые факторы, накопившиеся за 365 дней и способные повлиять на результаты. Например, за год Люси выросла на три дюйма, следовательно, ее шаг должен увеличиться с 21 дюйма до 24, что, соответственно, повлияет на скорость бега. Что касается Джоанны, то она курит эти дрянные сигареты, а значит, побежит медленнее, чем в прошлом году.

Пораскинув умом, Питер пришел к следующим выводам.

Первой стартует Люси.

Через 2 минуты 15 секунд стартует Джоанна.

Через 1 минуту 38 секунд – Маргарет.

Через 5 минут 45 секунд – Питер. Таким образом, соревнования – извините, Семейная Пробежка – дадут каждому равные шансы.

В результате все должны прибежать к финишу, то есть к дому, в одно и то же время.

Но, увы, как это часто бывает в жизни, все расчеты остались только на бумаге.

Все началось с того, что Джоанна забастовала, появившись на старте в короткой юбке и сапожках на шпильке. Посему старт был отложен, Джоанну отправили переодеваться, а Маргарет засомневалась, не придется ли ей «с сожалением» пожертвовать пробежкой во имя рождественской трапезы.

Нет, сказал Питер. Он уверен, что этого не потребуется.

Потом вернулась Джоанна – злая на весь мир, – и они побежали.

С самого начала все пошло не так. Люси рванула вперед со скоростью, превышающей расчеты отца, тем самым заставив его усомниться в точности расчетов. Затем сомнения разбухли, поскольку Джоанна поплелась, как курица, и когда она достигла ворот парка – какие-то две трети мили от старта, – ее догнала Маргарет, которая, вместо того чтобы бежать с положенной ей скоростью, внесла свою лепту в опровержение расчетов и пошла рядом, чтобы – призналась она впоследствии без малейшего стыда – составить компанию дочери.

И когда через восемь минут, как и полагалось, Питер достиг детской площадки на дальнем конце парка, он почему-то поравнялся с женой и старшей дочерью. Он немного сбавил скорость, чтобы прочитать им нотацию, и помчался дальше нагонять Люси.

Но и тут он, видимо, просчитался.

Юношеский максимализм – только так он мог объяснить прыть девятилетней Люси на старте. Вот он миновал парк, вырулил к набережной, обогнул бензоколонку, неуклонно наращивая скорость: Люси не видать.

Не могла же такая умная девочка потеряться. Или он просчитался в своем великодушии?

Питер побежал еще быстрее. Миля за 8 минут… за 7 минут 45 секунд… 7 минут 30 секунд… Стало больно дышать. И где же Люси?

И только за левым поворотом, где начиналась длинная дорога, Сент-Хелен-роуд, она же финишная прямая, в пятидесяти ярдах впереди Питер заприметил свою младшую дочь.

Собрав последние силы, он рванул, задыхаясь, как загнанная лошадь. Люси оглянулась – лицо багровое от напряжения, – тихонько взвизгнула и прибавила ходу. И тут Питер понял, что девочка устала не меньше его – и к тому же непривычна справляться с болью в подвздошной области.

Отталкиваясь мысками, обнадеженный Питер помчался к финишу.

Только не подумайте, что он пытался обогнать дочь. Меньше чем за 25 ярдов до финиша Питер обогнал Люси.

И даже тут разочарование.

Вместо того чтобы достойно добежать до конца, честно заработать свое второе место и дать отцу насладиться победой, Люси остановилась и внезапно разразилась горькими рыданиями.

Она села на тротуар, там, где ее обогнал отец, и предалась неутешным слезам. Казалось, прошла вечность, прежде чем появились Маргарет и Джоанна. Они остановились возле Люси и, сказав ей пару добрых слов – от которых Питер воздержался, – уговорили Люси закончить пробежку. Они пришли к финишу втроем, взявшись за руки.

Вот такой была прошлогодняя Семейная Пробежка.

В этом году – ни за что.

И, следовательно:

НАТУРА: ЗАГОРОДНОЕ ПОМЕСТЬЕ – УТРО

Питер Робинсон, экипированный по всем правилам, делает пробежку. Смотрит на секундомер.

ПЕРЕБИВКА

ПАВИЛЬОН: КОМНАТА ДЖОАННЫ – УТРО

Джоанна сидит и курит, выдыхая дым в раскрытое окно. Заметив Питера, бегущего в сторону дома, пригибается, чтобы остаться незамеченной.

ПАВИЛЬОН: КУХНЯ – УТРО

МАРГАРЕТ, мать Джоанны, готовит рождественский завтрак, одновременно колдуя над несколькими кастрюльками, сковородками и пр. Увы, никто не помогает ей в столь многотрудном занятии. Ее не по годам развитая младшая девятилетняя дочь ЛЮСИ, сестра Джоанны, сидит за кухонным столом, углубившись в чтение «ГОЛОЙ ОБЕЗЬЯНЫ» Десмонда Морриса.

Люси перелистывает страницу, дочитав главу.

ЛЮСИ

Ага. Тут не хватает страниц.

МАРГАРЕТ

Совершенно верно, мы решили одну главу убрать.

Люси весьма одаренный ребенок, и в этом она несомненно пошла в гордого отца.

Первый шаг – в десять месяцев.

Первое слово – в шестнадцать месяцев.

Выказывая полное презрение к игрушкам и куклам, в четыре года она уже обыгрывала мать в шахматы, в пять – читала Пруста (отзываясь о нем как о «весьма многословном и скучном авторе»). В шесть лет Люси уже понимала в геометрии, алгебре и счете, а также проявила блестящие музыкальные способности – играла на виолончели по программе 8-го класса и на гобое – по программе 6-го.

И, как признавал в порыве отцовской гордости Питер, его дочь не просто обладала академическими познаниями. На все у нее была своя точка зрения, которую она высказывала всенепременно. Питер поощрял сии качества, поскольку и сам считал, что следует называть вещи своими именами. Спорить, обсуждать, а не прятать.

Продолжение эпизода

МАРГАРЕТ

Совершенно верно, мы решили одну главу убрать.

ЛЮСИ

Ах, цензура? Совсем не похоже на отца. Полагаю, это была не его идея.

МАРГАРЕТ

Люси, тебе всего девять.

ЛЮСИ

Как это мило.

Захлопывает книгу.

ЛЮСИ

Alors, Maman, pouvons-nous pratiquer le Français maintenant?[iv]  [iv] В таком случае, мамочка, почему бы нам не попрактиковаться во французском? (фр.)


[Закрыть]

MAРГАPET (устало)

Bien, Lucy, où est le couteau à découper?[v]  [v] Хорошо, Люси. Ты не знаешь, где фигурный нож? (фр.)


[Закрыть]

Маргарет пытается найти фигурный нож.

ЛЮСИ

Je n'ai aucune idée où est le couteau à découper, Maman…[vi]  [vi] Не имею ни малейшего представления, мамочка (фр.).


[Закрыть]

Не слезая со стула, Люси показывает на все шкафы по очереди. Маргарет мечется по кухне в поисках ножа.

ЛЮСИ

C'est peut-être dans le tiroir de coutellerie. Ou bien sur l'egouttoir. Ou c'est peut-être dans la machine de la vaisselle. Où est-ce que tu l'a mis, stupide?[vii]  [vii] Может быть, он в выдвижном ящике или на решетке. Или в посудомоечной машине. Куда ты его положила, дырявая твоя голова? (фр.)


[Закрыть]

Маргарет, наконец, находит нож.

МАРГАРЕТ

Ah, c'est a côte d'achoir.[viii]  [viii] А, он лежит рядом с разделочной доской (искаж. фр.).


[Закрыть]

ЛЮСИ

Не d'achoir, a de l'hachoir – ты пропустила определенный артикль.

Входит Питер, весь потный. Показывает секундомер в руке.

ПИТЕР

25 минут 34,6 секунды.

(Люси)

Следовательно, за сколько я пробежал одну милю? Быстро!

ЛЮСИ (считает в уме)

За восемь минут… тринадцать секунд.

ПИТЕР

Десятые! Где десятые доли?

ЛЮСИ

За восемь минут, тринадцать и четыре десятых секунды.

ПИТЕР

Неплохо, Люси!

ПАВИЛЬОН: КАБИНЕТ ПИТЕРА – УТРО

Питер вписывает результат в график на стене.

ПИТЕР (кричит из кабинета)

А где Джоанна?

ЛЮСИ (голос за кадром)

Курит у себя в комнате.

ПИТЕР

Понятно.

Дар дарения

Три члена семьи раздали свои подарки. Кроме Питера.

Джоанна, Маргарет и Люси сидят на кушетке. Питер расхаживает перед ними.

– Итак. С меня полагаются подарки. Джоанна, ты просила подарить пластинку. Тебе мало тех пятидесяти пластинок, которые не более чем оскорбляют неподготовленный слух. Тебе их недостаточно. Ты хочешь еще. Маргарет, ты просила сумочку. Очередную сумочку. У тебя уже… позволь я припомню… шесть сумочек. Ты хочешь еще. Люси, ты просила подарить книгу, желательно французского автора и желательно на языке оригинала. У меня нет ни малейшего повода иронизировать на тему твоего пожелания. Стремление узнать больше, больше понять может только приветствоваться. Но я хочу, чтобы вы втроем усвоили: чем больше отдаешь другим, тем лучше тому, кому хуже. Если вы меня поняли.

Кому-то покажется, что Питер просто наслаждается звуком собственного голоса. Но почему бы и нет, скажет он, если этим голосом так часто произносятся вещи разумные?

– Как вы могли заметить, под рождественской елкой лежит только один конверт. Вы знаете, как я отношусь к религиозным обрядам, в том числе и к Рождеству. Но, в конце концов, дар дарения – это великая вещь. Сегодня я хочу подарить вам дар дарения. Джоанна, будь добра…

Питер протягивает конверт Джоанне.

– Прочитай нам вслух.

Итак.

– «Дорогие Маргарет, Джоанна и Люси. Меня зовут Ндири Кимобва»… Пап, но это же твой почерк.

– Я писал от имени того, кто лишен такой привилегии, как грамотность. Читай дальше.

– «Я живу в деревне Обеке в Судане. Деньги на ваши подарки, которые являются буржуазным предрассудком, были переданы вашим отцом в пользу нашей деревни. Теперь мы сможем вырыть новый колодец. Его подарок вам – это ваш подарок мне. Я и народ моего племени сердечно вас благодарим. Ваша Ндири Кимобва».

Джоанна положила письмо на стол. Вроде капельку растрогана, подумал Питер.

– Мило, – заметила Люси.

Питер не мог не согласиться.

Вариации на тему национального гимна

Пока мы, Смиты, честно распевали национальный гимн, Робинсоны, взявшись за руки, делали то же самое. Только слова немножко другие.

 
Богатство – зло вдвойне,
Боже, зачем стране
Королева?
 
 
Ленина, Маркса том
Мы возведем на трон!
Мертвое древо —
Королева!
 

Новый год

Ну вот, Рождество мы справили, начался новый год. Мои планы на будущее:

1) Есть поменьше шоколадных батончиков.

2) В следующем году выкуривать в день менее 20 сигарет. То есть 19. Это первый шаг в моей долгосрочной программе с Винс Смит «Как бросить курить, пока тебе не исполнилось сорок».

Гениально, охраняется авторским правом, позволяет постепенно избавляться от пагубной привычки.

Никаких тебе мгновенных соскоков, ломок и прочей ерунды.

Итак, в этом году я обязуюсь выкуривать по девятнадцать сигарет в день, затем, на следующий год, приму решение выкуривать по восемнадцать сигарет в день, через год – семнадцать, и так далее. И хотя прогресс – в год по чайной ложке, но к 1997 году – voila – торжественно пообещав выкуривать меньше одной сигареты в день (полсигареты, четверть сигареты и пара затяжек не считаются), я брошу курить окончательно и бесповоротно.

Не правда ли, гениально? Мой план безотказно сработает.

Жалко, что не сработал.

Не в каком-то там отдаленном будущем, например на десятом году, когда планировался психологически сложный переход от десяти к девяти сигаретам в день.

И не на четырнадцатом году.

План не сработал на третий день. Когда я выкурил 26 своих сигарет и две самокрутки Уолтера.

Что ж. По крайней мере, я мужественно пытался.

Хочу заметить в свое оправдание: план 2 провалился при попытке выполнения плана 3.

3) Поговорить с Джоанной.

Получив рождественскую открытку от Джоанны, я переиграл план с духами. Что-то переменилось в жизни: мне показалось, делать Джоанне ПРП, построждественский подарок – глупо. И флакончик духов, аккуратно завернутый в бумагу в горошек, перекочевал из моей тумбочки в ящик с носками. До лучших времен.

Час духов еще пробьет.

Фартлек, мой друг?

Когда они выбежали к реке и миновали шлюз – отметка 2 мили, – Питер набрал скорость. Посмотрел на секундомер.

– Сорок две, сорок три, сорок четыре.

На тридцать секунд дольше обычного. Жан-Поль бежал с трудом, превозмогая себя, обливаясь потом.

Жан-Поль был одним из тех, кто принимал Питера на работу. Оба они занимались квантовой механикой, но в фирме почти не пересекались: на протяжении многих месяцев они лишь обменивались вежливыми поклонами и краткими репликами на профессиональные темы.

Но однажды субботним утром они буквально столкнулись лоб в лоб.

– Так вы тоже… А я и не знал!

Да, и Питер, и Жан-Поль тоже. Так зародилась дружба. Родство бегающих душ.

Они делали совместные пробежки в обеденный перерыв, оба участвовали в местных соревнованиях. Счет был 4:2 в пользу Питера: тот выиграл забег лорда мэра (10 км), пятикилометровый забег Барнсли, десятикилометровые забеги «Город стали» и «Вершины и равнины». Жан-Поль выиграл забег-гандикап «Заяц и гончие» (не совсем честно, считал Питер). Еще Жан-Поль победил на десятикилометровом забеге лорда мэра год назад, а Питера тогда свалила сильная простуда.

– Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…

Они миновали ворота парка. Отставание от графика на одну минуту.

Питер не выдержал:

– Не побежать ли нам быстрее, Жан-Поль?

– Я еще не отошел от «Пуддинга». Но вы бегите.

В отличие от Жан-Поля, на прошлой неделе Питер пропустил пятикилометровый забег «Пуддинг Перси»: ему нужно было дописывать доклад для конференции в Лиссабоне. Также – но об этом не было сказано Жан-Полю – Питер берег силы для десятикилометрового забега в Уэйкфилде.

Пока Питер находился в Лиссабоне, Жан-Поль бежал марафон в числе других 237-ми бегунов и пришел 145-м, 37 минут 34 секунды. Теперь, кажется, трудная победа сказывалась на организме.

Питер переживал больше, чем могло бы показаться. Сегодня он сделал запись в спортивном дневнике, полагая, что они совершат «резвую» пятимильную пробежку. Но при такой скорости – а они бежали все медленнее – пробежка оборачивалась променадом. Все недельные планы летели псу под хвост. И тогда нехорошее подозрение закралось в душу Питера: а не делает ли это Жан-Поль намеренно, чтобы не дать Питеру набрать форму к предстоящему забегу в Уэйкфилде?

Но нет. Питер бросил взгляд на Жан-Поля: тот старался изо всех сил. Лицо бегуна не врет, пот не бывает двуличным.

И все же Питеру нужно подумать и о себе.

У него не было выбора, и он сказал:

– Вы не возражаете, если я позволю себе фартлек?

Говорить о фартлеке с бегуном сопоставимого с ним масштаба неприлично, но Питер надеялся на снисходительность Жан-Поля.

И не ошибся.

– Отнюдь нет, Питер.

И Питер – совесть его была чиста – оторвался от друга до ближайшего фонаря и вернулся обратно. Жан-Поль остановился (!), дыша тяжело, со свистом, прижав руку к грудной клетке. Это был тревожный признак, и Питер испугался бы за друга, если бы не желание бежать, бежать.

Впрочем, следует быть человеком воспитанным.

– Вы в порядке, Жан-Поль?

– Да-да. Кажется, просто выпил вчера слишком много портвейна. Обычное несварение желудка. Бегите, мой друг. Я пройдусь пешком.

Слава богу. Питер совершит резвый забег согласно графику…