Текст книги "Мамаша Кураж и ее дети"

10

Весь 1635 год мамаша Кураж и ее дочь Катрин проводят на дорогах Центральной Германии, следуя за все более и более оборванным войском.

Дорога. Мамаша Кураж и Катрин тянут фургон. Они проходят мимо крестьянского дома, в котором кто-то поет.

Голос

 
Мы розы посадили
На самом на виду.
И розы расцветают
И нас вознаграждают
За то, что землю рыли.
Как хорошо сидеть в саду.
Где розы расцветают!
Но вот зима настала.
Метет по всей земле.
А нам и горя мало
За толстыми стенами,
Да с жаркими дровами
Как хорошо сидеть в тепле.
Когда зима настала.
 

Мамаша Кураж и Катрин останавливаются и слушают. Потом они продолжают свой путь.

11

Январь 1636 года. Императорские войска угрожают протестантскому городу Галле. Камень заговорил. Мамаша Кураж теряет дочь и одна продолжает свой путь. До конца войны еще далеко.

Ободранный фургон стоит возле крестьянского дома с огромной соломенной крышей. Ночь. Из рощи выходят прапорщик и три солдата в тяжелых латах.

Прапорщик. Только чтобы не было шума. Если кто крикнет, ткните его копьем.

Первый солдат. Но ведь придется к ним постучать, чтобы взять проводника.

Прапорщик. Что ж, стук – это естественный шум. Подумают, что корова трется о стенку хлева.

Солдаты стучатся в дом. Дверь отворяет крестьянка. Они зажимают ей рот. Два солдата входят в дом.

Мужской голос внутри дома. Что такое!

Солдаты выводят из дома крестьянина и его сына.

Прапорщик (кивнув в сторону фургона, в котором показалась Катрин). Вот еще одна.

Солдат вытаскивает Катрин.

Это все, кто здесь живет?

Крестьяне. Это наш сын. А это немая… Ее мать пошла в город покупать товар… Для своей лавки… Потому что многие сейчас оттуда бегут и все отдают за бесценок… Это люди кочевые, маркитанты.

Прапорщик. Предупреждаю вас, сидите тихо, кто пикнет – получит копьем по башке. Один из вас покажет нам тропу в город. (Указывает на молодого крестьянина.) Эй ты, пойди-ка сюда!

Молодой крестьянин. Я не знаю тропы.

Второй солдат (ухмыляясь). Он не знает тропы.

Молодой крестьянин. Я не стану служить католикам.

Прапорщик (второму солдату). Ткни его копьем в бок!

Молодой крестьянин (его поставили на колени, ему угрожают копьем). Убейте меня, не стану.

Первый солдат. Сейчас мы с ним договоримся. (Подходит к хлеву.) Две коровы и вол. Так вот, если ты не образумишься, я зарублю скотину.

Молодой крестьянин. Только не скотину.

Крестьянка (плача). Господин капитан, не трогайте нашу скотину, мы же умрем с голоду.

Прапорщик. Пропала ваша скотина, если он будет упрямиться.

Первый солдат. Я начну с вола.

Молодой крестьянин (старому). Согласиться?

Крестьянка кивает.

Так и быть.

Крестьянка. Спасибо, господин капитан, что вы пощадили нас, во веки веков, аминь.

Крестьянин удерживает ее от дальнейших изъявлений благодарности.

Первый солдат. Я же сразу понял, что вол им дороже всего на свете!

Молодой крестьянин уходит с прапорщиком и солдатами.

Крестьянин. Хотел бы я знать, что они задумали. Ничего хорошего.

Крестьянка. Может, это просто разведчики… Что это ты?

Крестьянин (взбираясь по лестнице, которую он приставил к крыше). Посмотреть, одни ли они тут. (С крыши.) В роще что-то шевелится. И дальше до самой каменоломни. И на просеке – солдаты в кольчугах. И пушка вон. Да там побольше полка будет. Господи, смилуйся над городом и над всеми, кто в нем остался.

Крестьянка. А свет горит в городе?

Крестьянин. Темным-темно. Спят себе. (Спускается.) Если они войдут в город, они всех перережут.

Крестьянка. Сторожевой пост их заметит.

Крестьянин. Часовых в башне на косогоре они, наверно, прикончили, а то бы те затрубили в рог.

Крестьянка. Если бы нас было побольше.

Крестьянин. А нас только двое, да вот увечная еще…

Крестьянка. Ничего, думаешь, не сможем сделать…

Крестьянин. Ничего.

Крестьянка. Нам ночью туда не спуститься.

Крестьянин. Внизу у косогора их полно. Мы не можем даже дать знак.

Крестьянка. Что ты, они и нас прикончат.

Крестьянин. Да, ничего нам не сделать.

Крестьянка (Катрин). Молись, бедная тварь, молись! Никак нам их не спасти от резни. Говорить не можешь, так хоть молись. Никто тебя не слышит, а Он услышит. Я тебе помогу.

Все становятся на колени, Катрин – позади крестьян.

Отче наш, иже еси на небесех, услышь молитву нашу, не дай погибнуть городу, не губи тех, кто сейчас там спит и ничего не ведает. Разбуди их, пусть встанут они, пусть влезут на стену, пусть увидят солдат, что идут на них среди ночи с копьями и пушками, спускаются с косогора, крадучись по лугам. (Обернувшись к Катрин.) Защити нашу мать, сделай так, чтобы караульный не спал, пробудился, а то будет поздно. И зятю нашему помоги, он там с четырьмя детьми, не дай им погибнуть, они невинные, они ничего не понимают. (Катрин, которая стонет.) Одному нет еще двух, а старшенькой семь.

Катрин встает, она потрясена.

Отче наш, услышь нас, только Ты и можешь помочь, нам недолго погибнуть, мы люди слабые, у нас нет ни пик, ни копий, и нет у нас смелости, мы во власти Твоей, и весь наш скот, и все хозяйство наше; вот так же и город, он тоже во власти Твоей, и враги подошли к нему силой несметной.

Катрин незаметно проскользнула к фургону, что-то достала из него, спрятала под передник и взобралась по лестнице на крышу.

Не оставь деток, наипаче малых, в беде, и стариков беспомощных, и всякую тварь живую.

Крестьянин. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Аминь.

Катрин, сидя на крыше, начинает бить в барабан, который был спрятан у нее под передником.

Крестьянка. Иисусе, что она делает?

Крестьянин. Она с ума сошла.

Крестьянка. Стащи ее вниз, быстро!

Крестьянин бежит к лестнице, но Катрин поднимает ее на крышу.

Она нас погубит.

Крестьянин. Сейчас же перестань барабанить, уродина чертова!

Крестьянка. Католики придут сюда!

Крестьянин (ищет камни). Я забросаю тебя камнями!

Крестьянка. Неужели у тебя нет сердца? Неужели не сжалишься? Если они придут, мы пропали! Они нас перережут.

Катрин, не отрываясь, смотрит вдаль, в сторону города, и продолжает барабанить.

(Старику.) Я тебе сразу сказала, не пускай этих бродяг во двор. Им-то что, если у нас последнюю скотину уведут.

Вбегают прапорщик с солдатами и молодым крестьянином.

Прапорщик. Изрублю на куски!

Крестьянка. Господин офицер, мы не виноваты, мы ничего не можем сделать. Мы не заметили, как она туда залезла. Она чужая.

Прапорщик. Где лестница?

Крестьянин. На крыше.

Прапорщик (задрав голову). Приказываю тебе, сейчас же брось сюда барабан!

Катрин продолжает барабанить.

Вы все заодно. Теперь вам не жить.

Крестьянин. В лесу валили сосны. Если принести бревно и столкнуть ее оттуда…

Первый солдат (прапорщику). Разрешите мне обратиться с предложением? (Что-то шепчет на ухо прапорщику. Тот кивает в знак согласия.) Эй, ты, предлагаем тебе договориться по-хорошему. Слезай, и пойдешь с нами в город, будешь идти впереди нас. Покажешь нам свою мать, и мы ее не тронем.

Катрин продолжает барабанить.

Прапорщик (грубо отталкивает солдата). Она тебе не верит, еще бы, с твоей мордой… (Кричит Катрин.) А моему слову поверишь? Я офицер, я знаю, что такое честное слово.

Катрин барабанит сильнее.

Для нее нет ничего святого.

Молодой крестьянин. Господин офицер, она делает это не только ради матери!

Первый солдат. Нельзя больше терять время. В городе услышат.

Прапорщик. Надо создать какой-нибудь шум, погромче, чем ее барабан. Чем бы создать шум?

Первый солдат. Ведь нам же нельзя производить шума.

Прапорщик. Невинный шум, балда. Не военный.

Крестьянин. Я могу топором колоть дрова.

Прапорщик. Давай.

Крестьянин приносит топор и начинает рубить бревно.

Чаще давай! Чаще! Дело идет о твоей жизни!

Катрин прислушивалась и в это время барабанила тише. Беспокойно оглядываясь, она колотит теперь в барабан с прежней силой.

(Крестьянину.) Не годится, слабо. (Первому солдату.) Ты тоже руби.

Крестьянин. У меня только один топор. (Перестает рубить.)

Прапорщик. Надо поджечь дом. Надо ее выкурить.

Крестьянин. Не поможет, господин капитан. Если в городе увидят огонь, им все будет ясно.

Катрин опять прислушивалась, продолжая барабанить. Теперь она смеется.

Прапорщик. Смотри, она смеется над нами… Я не выдержу. Я пристрелю ее, и пусть все идет к чертям. Принесите ружье!

Два солдата убегают. Катрин продолжает барабанить.

Крестьянка. Я придумала, господин начальник! Вон их фургон. Если мы его разнесем, она перестанет. У них нет ничего, кроме фургона.

Прапорщик (молодому крестьянину). Разнеси его в щепки. (Катрин.) Мы разнесем твою повозку, если ты не перестанешь.

Молодой крестьянин делает несколько слабых ударов по фургону.

Крестьянка. Перестань, скотина!

Глядя с отчаянием на фургон, Катрин издает жалобные звуки, но продолжает барабанить.

Прапорщик. Где эти гады с ружьем?

Первый солдат. В городе, наверно, еще не услыхали, а то бы их орудие уже ударило.

Прапорщик (Катрин). Они тебя не слышат. А сейчас мы тебя пристрелим. Последний раз говорю. Брось барабан!

Молодой крестьянин (внезапно бросает доску). Бей в барабан, бей! Не то все погибнут! Бей, бей…

Солдат валит его на землю и ударяет копьем. Катрин плачет, но продолжает барабанить.

Крестьянка. Не бейте его в спину! Боже мой, вы убьете его!

Вбегают солдаты с тяжелым ружьем.

Второй солдат. Прапорщик, полковник рвет и мечет. Нас будет судить полевой суд.

Прапорщик. Ставь! Ставь!

Солдаты ставят ружье на сошку.

(Кричит Катрин.) Последний раз: перестань барабанить!

Плача, Катрин барабанит изо всех сил.

Огонь!

Солдаты стреляют. Катрин делает еще несколько ударов и медленно падает.

Вот шума и нет!

Но вслед за последними ударами Катрин раздается грохот городских пушек. Издалека доносятся беспорядочный звон набата и канонада.

Первый солдат. Она своего добилась.

12

Рассвет. Слышен барабанный бой и свист, под который шагают удаляющиеся колонны.

Мамаша Кураж сидит на корточках возле дочери перед фургоном. Крестьяне стоят рядом.

Крестьяне. Вам нужно двигаться, сударыня. Сейчас пройдет последний полк. Одной вам идти нельзя.

Мамаша Кураж. Может, она уснет. (Поет.)

 
Шелестит солома,
Баю, баю, бай.
Соседские дети
Хнычут пускай.
Соседские – в лохмотьях,
В шелку – моя.
 

Не надо было вам говорить ей о детях вашего зятя.

Крестьянин. Если бы вы не пошли в город, чтобы нагреть руки, может, ничего бы и не было.

Мамаша Кураж. Теперь она спит.

Крестьянка. Она не спит, поймите, она неживая.

Крестьянин. И вам уже пора бы уйти. По дорогам рыщут волки и, хуже того, мародеры.

Мамаша Кураж (встает). Да. (Достает из фургона кусок парусины, чтобы прикрыть труп.)

Крестьянка. У вас больше никого нет? К кому бы вы могли пойти?

Мамаша Кураж. Есть. Эйлиф.

Крестьянин (в то время как мамаша Кураж прикрывает труп). Надо вам его разыскать. Об этой уж мы позаботимся, мы похороним ее как следует. Можете не беспокоиться.

Мамаша Кураж. Вот вам деньги на расходы. (Отсчитывает деньги и дает их крестьянину.)

Крестьянин и его сын пожимают ей руку и уносят Катрин. Крестьянка тоже пожимает ей руку с поклоном.

Крестьянка (уходя). Торопитесь!

Мамаша Кураж (впрягается в фургон). Надеюсь, и одна справлюсь с фургоном. Ничего, вытяну, вещей в нем немного. Надо опять за торговлю браться.

Со свистом и барабанным боем проходит еще один полк.

(Трогает с места.) Эй, возьмите меня с собой!

Из глубины сцены доносится пение.

 
Ей платье ангелочка
Перешила я.
У соседских корка,
У нас – пирожок.
Если не по вкусу.
Скажи, дружок.
Баю, баю, баю.
Спи, детеныш мой.
Один остался в Польше,
Где-то другой?
 
 
Война удачей переменной
Сто лет продержится вполне,
Хоть человек обыкновенный
Не видит радости в войне:
Он жрет дерьмо, одет он худо.
Он палачам своим смешон.
Но он надеется на чудо,
Пока поход не завершен.
 
 
Эй, христиане, тает лед!
Спят мертвецы в могильной мгле.
Вставайте, всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле!
 

Занавес.