Текст книги "Бьянка, благочестивая невеста"
Автор книги: Бертрис Смолл
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Иларио, конечно, сразу узнал благодетельницу, но не произнес ни слова. Вместе с напарником поднял носилки и легко зашагал к городским воротам. В ранний час улицы были свободны, так что путь занял совсем немного времени. Опустив паланкин возле монастыря, он, наконец, нарушил молчание и учтиво спросил:
– Желаете, чтобы мы подождали, синьора?
Орианна молча кивнула, подбежала к калитке и тихо постучала. Калитка тут же открылась, и она проскользнула в монастырский сад. Примерно через час вернулась, снова села в паланкин и приказала отнести себя на рыночную площадь, где заплатила двойную цену и поспешно удалилась. А уже через несколько минут, не скрываясь, медленно вышла из церкви и на виду у всех чинно зашагала через площадь к дому.
Фабиа с радостью приветствовала госпожу.
– Вы как раз вовремя, синьора. Чудовище еще не явилось, а хозяин только что проснулся.
Орианна кивнула.
– Он заметил мое отсутствие?
– Полагаю, что заметил, вы ведь провели ночь в его постели, – лукаво ответила служанка и коротко рассмеялась. – Камердинер сказал, что господин пробудился в отличном настроении и с улыбкой.
– Распорядись, чтобы ему принесли особенно сытный завтрак, потому что для разговора с извергом необходимо нерушимое спокойствие. А потом вернись ко мне и помоги переодеться.
– Да, синьора. – Фабиа поклонилась. – Как себя чувствует молодая госпожа?
– Призналась, что впервые за много месяцев спала спокойно, зная, что находится в полной безопасности, – ответила Орианна и пошла в свои покои. Заметив в коридоре Франческу, негромко окликнула, и девочка тут же подбежала.
– Оставайся в детской вместе с сестрами и младшим братом до тех пор, пока не разрешу выйти. Прикажу слугам последить за тобой, а если ослушаешься, собственноручно выпорю. Не буду просить отца – он слишком добр, – а сама возьму розгу и накажу со всей строгостью. Понимаешь? – Орианна сурово посмотрела на дочку.
– С Бьянкой что-то случилось? – не удержавшись, с любопытством спросила Франческа.
– Ты хорошо меня поняла? – тихо повторила Орианна.
– Да, мама, – последовал неохотный ответ.
– Пойдем, провожу в детскую. – Взяв девочку за руку, синьора повела ее туда, где и надлежало оставаться десятилетней барышне. Предупредила трех нянек, чтобы не спускали глаз, и особенно строго поговорила с горничной Франчески.
– Если увижу ее в коридоре, ты тоже получишь изрядную порку, – пообещала служанке, которая души не чаяла в своей подопечной.
– Хорошо, синьора, – ответила та. – Постараюсь проследить. Но порою дитя проявляет редкую настойчивость.
– Как только почувствуешь, что готова сдаться, сразу представляй на своей пышной заднице след от плетки, – с легкой улыбкой посоветовала госпожа.
– Да, синьора!
– Вот и отлично. Важно, чтобы все слуги хранили молчание, – напомнила она напоследок, вышла из детской и направилась в собственные покои, где Фабиа уже поджидала в полной готовности.
Завидев госпожу, она тут же предложила на выбор три платья.
– В черном буду выглядеть бледной и слабой, – задумчиво заметила Орианна. – Красное слишком ярко для такого случая. Синее подошло бы в самый раз, но оно чересчур изысканно украшено. Найди что-нибудь простое и элегантное – в меру, чтобы посетитель не подумал, что своим визитом оказывает мне честь.
– Есть бархатное коричневое платье. Очень простое. К тому же с черной вышивкой на груди. В нем вы выглядите особенно строгой и даже немного старше, чем на самом деле. А если надеть золотое распятие, которое в прошлом году вам батюшка подарил на день рождения, то образ получится впечатляющим.
– Да, пожалуй, ты права, – согласилась Орианна.
Фабиа одела госпожу и собрала волосы в скромный пучок на затылке. Помогла застегнуть на шее цепочку с распятием, на шаг отступила, посмотрела и одобрительно кивнула.
– Безупречно, синьора.
В дверь коротко постучали, и в комнату вошел синьор Пьетро д’Анджело. Он был одет еще более сдержанно, чем супруга, – во все черное. Осмотрев Орианну с головы до ног, едва заметно улыбнулся: наряд ему понравился.
– Пойдем, дорогая. – Джованни почтительно подал руку. – Он уже здесь, ждет в библиотеке.
Орианна положила ладонь на рукав мужа, и они отправились на встречу с Себастиано Ровере.
Глава 5
Как только тесть с тещей вошли в комнату, Ровере понял, что оба готовы к битве. «Что ж, – подумал он, – закон на моей стороне. Уже к полудню девчонка вернется на место и сразу получит заслуженное наказание, чтобы впредь и не думала нарушать супружеский долг. Ну а потом можно будет насладиться ее прелестями и передать ослу, чтобы тот не скучал. Нудара в восторге: говорит, что животное ничем не уступает мужчине».
Он окинул чету Пьетро д’Анджело злым взглядом.
– Где моя жена?
– Не имею ни малейшего понятия, – спокойно ответил торговец шелком.
Ровере побагровел от ярости.
– Сомневаюсь, что ваша лицемерная жена может сказать о себе то же самое. – Он посмотрел на Орианну. – Где ты ее спрятала, венецианская ведьма?
– В надежном месте, – последовал уверенный ответ. – Там, где вы не сможете больше истязать девочку своими зверскими извращениями и жестокостью.
– За мной стоит закон, – процедил адвокат сквозь стиснутые зубы.
– В таком случае используйте право для достижения цели. Только учтите, что тогда Церковь узнает о вашей богомерзкой порочности и нестерпимой безнравственности; о том, что вы сделали с невинным ребенком уже во время брачной ночи. Сомневаюсь, что найдется на свете такой закон, который сможет защитить ваши действия, когда вы приказали своему младшему сыну насиловать девочку, как будто случали двух животных, – предупредила госпожа Пьетро д’Анджело.
– О, только не надо пугать меня церковной карой, синьора, – ядовито усмехнулся злодей. – Стоит ли напоминать, что кардинал Ровере – мой родственник? В разговоре с ним я буду отрицать все, что наговорила ваша дочь. Церковь никогда не поверит лживым измышлениям истеричной особы, особенно если оговор направлен на столь достойного человека, каким являюсь я. Давно известно, что женщины постоянно лгут.
– Если слово мужчины священно, то почему же вы позволили старшему сыну избавиться от тела умершей куртизанки, вместо того чтобы просто оставить несчастную в постели? Если сын сказал вам правду и бедная женщина испустила дух от естественной слабости, на теле не осталось бы никаких свидетельств насилия. Когда Стефано и Марко пришли к вам с повинной, вы приняли историю так близко к сердцу, будто она касалась вас лично. Неужели подобное поведение достойно уважаемого юриста?
– Вы всегда позволяете жене говорить вместо себя, Пьетро д’Анджело? – презрительно осведомился Ровере. Несносная сука оказалась слишком умной.
Торговец шелком испытывал к зятю чувство, близкое к жалости. Кто-кто, а уж он-то прекрасно знал, что если бы общественные устои не ограничили возможности женщины ролью хозяйки дома и матери, Орианна справилась бы с управлением одновременно и Венецией, и Флоренцией.
– Я человек немногословный, Ровере, – сухо ответил он. – А вот жена мыслит интересно.
– Вы должны аннулировать брак с Бьянкой, – потребовала Орианна.
– На каком основании? – возмущенно воскликнул адвокат. – Все это время ваша дочь жила в моем доме и пользовалась всеми возможными благами. Обвинить меня вы не сможете! Да, я известен и страстностью натуры, и мужской силой. Во всей Флоренции не найдется ни одной куртизанки, способной оспорить это утверждение. – Он самодовольно ухмыльнулся.
– Разве весь город посвящен в тайны вашей спальни? – не сдавалась Орианна. – Ничто не мешает заявить, что девочка отказала вам в супружеской близости, что не могла подарить детей. Церковь сочтет аргументы достаточно вескими, а наши щедрые дары откроют все двери. На вас не падет ни тени позора, синьор. Вы не любите Бьянку, а она-то уж точно не питает к вам нежных чувств. Получили от девочки все, что хотели, а теперь отпустите на свободу.
– Но она снова выйдет замуж, родит детей, и ложь сразу раскроется, – возразил Ровере. – Вот тогда-то люди начнут говорить, и я окажусь в ложном положении.
– Вы навсегда испортили мою дочь; вряд ли она сможет выйти замуж – конечно, если не обретет невероятную любовь. В любом случае произойдет это не во Флоренции. Как только вы аннулируете брак, я отвезу девочку к одной из своих сестер, подальше от этого грязного безнравственного города и его ужасных обычаев.
– Вы рассчитали каждый шаг, синьора, но забыли об одном: Бьянка принадлежит мне. Я никогда ее не отпущу. Хотите вы того или нет, придется вернуть беглянку в мой дом, где ей предстоит прожить до самой смерти, – прорычал Ровере.
И тогда в разговор вступил Джованни Пьетро д’Анджело.
– Мой старшая дочь никогда не вернется к вам, Ровере, – произнес он негромко, но веско. – А если попробуете обвинить Марко в смерти куртизанки, я немедленно отвечу обвинением вашего сына Стефано. Всем известно, что молодой человек недавно женился, причем удачно. Говорят, молодая супруга ожидает первенца. Вы готовы заплатить огромную цену за возвращение в свою постель той женщины, которая возвращаться не хочет?
Немалая доля вины лежит на моих плечах, поскольку я не должен был соглашаться на брак дочери с таким человеком, как вы. Жена со слезами умоляла изменить решение, однако в то время я не мог мыслить здраво и видел только несчастья, которые повлек бы за собой отказ. Я горько ошибался, а отвечать за мою ошибку пришлось Бьянке. Но впредь я не дам дочь в обиду. Аннулируйте брак, и на том разойдемся.
– Никогда и ни за что! – категорично отрезал Ровере. – Я разыщу беглянку! Неважно, где именно вы ее спрятали. Найду везде, чего бы это ни стоило! Она моя жена. Моя! Непременно позабочусь, чтобы расплата за измену оказалась достойна проступка. Наказание будет долгим и очень-очень болезненным. Сделаю все, чтобы сломить непокорный дух, и впредь девчонка не посмеет ослушаться.
С каждым словом Ровере все больше распалялся; лицо исказилось гневной гримасой, а в углах рта выступила слюна. Он уже не говорил, а кричал.
– Вы нестерпимо глупы и дурно воспитаны, синьор, – с презрением произнес торговец шелком. Позвал слуг и приказал выбросить бесноватого посетителя на улицу и больше никогда не впускать в дом.
Два дюжих лакея выволокли Себастиано Ровере из палаццо. Окончательно утратив чувство собственного достоинства, разъяренный адвокат сопротивлялся и сыпал проклятьями, отчего обращение с ним отнюдь не становилось мягче. В конце концов один из слуг пнул негодяя пониже спины, отчего тот рухнул с крыльца и растянулся на мостовой лицом вниз.
Впрочем, он тут же поднялся и, потрясая кулаками, продолжил прерванный монолог:
– Ты еще пожалеешь об этом, Пьетро д’Анджело! Отомщу и тебе, и всей твоей семье! Вот увидишь!
Впрочем, старался он напрасно: за толстыми стенами палаццо его отчаянного крика никто не слышал. Едва мучителя заставили покинуть комнату, Орианна без сил упала в кресло и закрыла лицо руками. Муж услышал всхлип, но только один. А через пару мгновений она убрала руки и посмотрела ясным, твердым взглядом. Джованни знал, что означало это выражение прекрасного лица: жена готова сражаться до конца, чтобы победить.
– Бешеный пес, – негромко произнесла Орианна. – Больных животных положено избавлять от мучений.
– Если с ним что-нибудь произойдет, в нынешних обстоятельствах первым делом обвинят нас, – практично возразил Пьетро д’Анджело. – Наверняка существует другой способ, и мы непременно его найдем.
– За душой у этого человека нет торгового дела, которое можно было бы разрушить. А что касается профессии… каждый судья и адвокат во Флоренции берет взятки. Это обычная практика, на которой держится бизнес. Остается одно: показать миру худший из его пороков.
– По городу ходит немало слухов, – признал супруг, – однако негодяй ведет себя настолько осторожно, что даже Церковь предпочитает ничего не замечать.
– Ясно одно: нельзя позволить чудовищу найти и вернуть Бьянку, – уверенно заключила Орианна. – При его одержимости это означает, что никто из нас не должен к ней ходить: за домом уже наверняка установлена слежка.
– А разве сегодня ты не навещала дочку? – с улыбкой осведомился Джованни.
– Как ты узнал?
– А мне и не надо было ничего узнавать. Достаточно хорошо знать свою жену. К тому же неужели думаешь, что после восхитительной ночи я мог не заметить отсутствия любимой супруги?
Орианна рассмеялась.
– Всего лишь отправилась к ранней мессе, а потом задержалась, чтобы посоветоваться с падре Бонамико. Ну а он предложил воспользоваться садовой калиткой. Вот и все.
– Больше не рискуй, – предупредил супруг. – Опасность слишком велика.
– Понимаю, – согласилась синьора. – Именно так я объяснила Бьянке, почему больше не приду. А еще успела побеседовать с преподобной матерью Баптистой. Девочка под надежной защитой: даже если Ровере сумеет разнюхать, где она прячется, нарушить неприкосновенность обители не осмелится даже он.
Джованни согласно кивнул:
– Я тоже так думаю. И все-таки, дорогая, лучше найти для девочки другое место, подальше от города. Так будет надежнее. Впрочем, пока пусть остается в Санта-Мария дель Фьоре. Если проявим терпение, возможность спрятаться более надежно непременно представится.
Вскоре семейство Пьетро д’Анджело переехало из палаццо в загородную виллу. В сельской местности было прохладнее, да и дети соскучились по простору. Ровере не замедлил организовать слежку за домом на площади Санта-Анна Дольче: об этом сообщил Марко, который остался в городе, чтобы держать под контролем склады отца. Молодой человек остро чувствовал свою вину перед сестрой и регулярно сообщал родителям о действиях зятя.
В начале осени семья вернулась в город, а вскоре стало известно о грандиозном скандале, в который оказался замешан Ровере. Теперь уже ничто не мешало перевезти Бьянку из монастыря Санта-Мария дель Фьоре в новое убежище, расположенное на расстоянии многих миль от Флоренции. Адвокат устроил шумную вечеринку для знатных горожан. Уже несколько недель по Флоренции упорно ползли слухи о каком-то новом извращении; гостям не терпелось узнать, в чем именно оно заключается, и по возможности принять участие в развлечении.
Никто из них не знал, что молодая жена Ровере сбежала. Поскольку благородные дамы редко покидали свои дворцы, отсутствие Бьянки осталось незамеченным. Ну а на сборище ей, разумеется, и вообще делать было нечего.
На следующий день после невиданной оргии адвокат был арестован на основании обвинения, выдвинутого против него главой гильдии аптекарей и докторов. Его шестнадцатилетнюю племянницу похитили накануне, когда девушка вышла из аптеки дяди, чтобы отнести порошок от головной боли овдовевшей матери, которая жила в соседнем доме. Пройти предстояло всего десяток шагов, не больше, однако два злодея схватили беззащитную жертву и уволокли в неизвестном направлении. Следующим утром рыбак нашел ее на берегу реки Арно, жестоко избитую и едва живую. С огромным трудом девушка назвала имя дяди.
Завернув несчастную в одеяло, рыбак отнес ее в дом аптекаря. Подкрепившись вином с целебными травами, племянница нашла силы рассказать свою страшную историю.
Двое похитителей замотали голову жертвы тряпкой, чтобы она не видела, куда ее несут, и притащили в какой-то дом, где красивая женщина с оливкового оттенка кожей искупала ее в ароматной ванне, а потом дала вина, от которого девушка почувствовала себя странно. Незнакомка оказалась очень доброй и позволила погладить своего маленького серого ослика. Отвела в большую комнату, полную богато одетых мужчин с кубками в руках. Многие из них выглядели уже изрядно пьяными.
При виде обнаженной девушки незнакомцы восторженно закричали и бросились навстречу… а когда безумное насилие, наконец, закончилось, ее выволокли из дома, отнесли на берег и бросили.
Несчастная слышала имя организатора похищения и запомнила его лицо. Когда ее привезли к палаццо Ровере, она узнала тот самый дом, из которого ее выбросили, предварительно обесчестив. Когда же перед ней поставили пять мужчин, она без сомнения указала на Себастиано Ровере. Негодяя немедленно арестовали и заключили в тюрьму, а вместе с ним туда же попали и двое слуг – тех самых, которые похитили жертву и первыми над ней надругались. Жители города с гневом встретили известие о жестоком и циничном преступлении.
– Сейчас самое время перевезти Бьянку в надежное место, – решил Пьетро д’Анджело.
– Ровере сумеет откупиться и выйти на свободу, – с сомнением возразила супруга.
– Скорее всего так и будет, – согласился Джованни, – но случится это не сразу. Поэтому следует поспешить. Нельзя терять ни дня.
– А что делать с теми шпионами, которые постоянно следят за нашим домом? – с тревогой спросила Орианна.
– Они не слишком заботились о секретности миссии, так что мне известно, откуда ведется наблюдение, – уверенно ответил муж. – Убрать их труда не составит, и тогда ничто не помешает нам осуществить план. Немедленно отправлю Джорджио в Санта-Мария дель Фьоре; пусть предупредит преподобную мать Баптисту, чтобы Бьянка с Агатой готовились завтра же покинуть монастырь.
Джорджио был вторым сыном Пьетро д’Анджело.
– Так скоро? – удивилась Орианна.
– Чем быстрее, тем лучше. На вилле Люче Стелларе девочка будет в полной безопасности, – заверил Джованни. – О существовании этого поместья никому не известно. Оно досталось мне от матери, правда, она очень редко выезжала из Флоренции, а побережье и вообще недолюбливала. Предпочитала сельскую Тоскану. Недавно я приказал привести виллу в порядок, чтобы Бьянка могла жить там в покое и комфорте. В качестве слуг нанял местных жителей; все они с нетерпением ожидают приезда госпожи. – Пьетро д’Анджело позвал служанку и велел передать мастеру Джорджио, что пора пришла.
– Слушаюсь, синьор, – с поклоном ответила та и поспешила исполнить приказ.
Спустя два дня город с ужасом узнал, что жертва Себастияно Ровере умерла от тяжких последствий насилия. Арестованный адвокат потребовал немедленного освобождения, поскольку свидетелей преступления не осталось. Гильдия юристов поддержала коллегу, однако гильдия аптекарей и докторов решительно выступила в защиту интересов своего председателя. Свидетельство несчастной девушки было принято и зарегистрировано Церковью. Теперь пострадавшая сторона требовала включить в состав преступления не только похищение и насилие, но и убийство.
Ровере заявил, что отправил слуг за продажной женщиной, готовой оказать услуги за деньги. Сами же похитители в страхе перед пытками показали, что хозяин приказал разыскать молодую девушку, причем желательно невинную. А в качестве награды за усердие пообещал, что позволит им лишить ее девственности, чтобы освободить гостей от возможных осложнений, затрудняющих процесс наслаждения. Слуги знали, что у аптекаря есть племянница, в которой тот души не чает: уж она-то точно должна оказаться девственницей. Так и случилось.
Ровере имел наглость заявить, что девушка не представляла для семьи никакой ценности. Найти ей хорошего мужа было бы трудно, так как ни красотой, ни богатством она не отличалась. Оскорбленный до глубины души аптекарь возразил, что девочка была симпатичнее многих и он уже получил несколько предложений от отцов, подыскивавших сыновьям достойную невесту. К тому же он сам обучал племянницу ремеслу, и бедняжка отлично разбиралась в целебных травах. Она преданно заботилась о больной матери и была отрадой всей семьи. Если бы Себастиано Ровере не осуществил свой чудовищный замысел, девочка прожила бы долгую счастливую жизнь и принесла пользу многим. И сам аптекарь, и вся его гильдия настойчиво требовали правосудия.
За день до смерти несчастной девушки, пока Ровере все еще сидел в тюрьме, Бьянка покинула гостеприимный монастырь Санта-Мария дель Фьоре. Путь ее лежал прочь от Флоренции, на берег моря, в небольшую виллу с наивным, но милым названием Люче Стелларе, что в переводе с итальянского означает не что иное, как «свет звезд». Родители прибыли в монастырь, чтобы попрощаться с дочкой, однако дальше вместе с ней не поехали. Несмотря на то что враг томился за тюремными стенами, а шпионы, приставленные к палаццо Пьетро д’Анджело, не по свой воле покинули пост, Джованни с супругой не могли оставить город и тем самым привлечь внимание. Бьянка с Агатой отправились на побережье верхом, в сопровождении вооруженного отряда, присланного из Венеции отцом Орианны. Таким образом, сплетни во Флоренции были полностью исключены, а все возможные меры предосторожности соблюдены.
Со слезами на глазах Бьянка прощалась с родителями.
– Ты сможешь когда-нибудь ко мне приехать, мамочка? – с надеждой в голосе спросила она.
– Только после того, как Ровере аннулирует брак или умрет, – последовал ответ. – Нельзя давать ему ни малейшего шанса тебя выследить. Но учти: с каждым днем твоего пребывания на свободе его ярость и жажда мести будут возрастать.
Бьянка печально кивнула.
– Понимаю.
Ей удалось убедить мужа в своей полной покорности и даже готовности служить его диким прихотям. Но сделала она это только для того, чтобы одержать победу и вырваться из страшного плена. Надеяться на милость не приходилось.
– Скорее убью себя, чем уступлю зверю, – со спокойной решимостью призналась она.
– Не тревожься, выбирать не придется, – заверил отец. – Об этой вилле не знает никто, даже твои братья. Ничего не бойся: будешь жить мирно, в полной безопасности.
Родители уехали до рассвета, под покровом темноты. Бьянка с болью проводила их взглядом и тоже собралась в путь, но прежде они с Агатой поблагодарили преподобную матушку Баптисту за гостеприимство и заботу.
– Буду каждый день молиться о твоем благополучии, дитя мое, – пообещала монахиня. – Ступай смело; знаю, что Пресвятая Дева защитит тебя.
Беглянки сели на коней и, окруженные плотным кольцом вооруженных охранников, тронулись в путь, в сторону побережья. Торговец шелком попросил командира отряда по возможности избегать людных мест и ни в коем случае не заезжать на постоялые дворы. Поэтому, когда пришло время устраиваться на ночлег, для женщин поставили маленькую парусиновую палатку. Капитан сам принес им ужин и проследил, чтобы жаровня с углями хорошо обогревала скромное пристанище.
– Если не возникнет непредвиденных препятствий, уже завтра приедем на место. Ночевать в дороге вам больше не придется, госпожа, – заверил он. – Ваш дедушка не одобрит подобного риска.
Бьянка не смогла сдержать улыбку. Деда она видела всего пару раз, и все же отлично поняла, о чем говорил охранник.
– Пожалуйста, передайте князю, что я очень благодарна ему за помощь.
– Господин хочет, чтобы вы приехали в Венецию, – продолжил охранник. – Тогда он смог бы обеспечить вам надежную защиту.
– Увы, если я появлюсь в Венеции, история с мужем сразу получит огласку, – вздохнула Бьянка. – Отец очень этого боится. Надеюсь, когда-нибудь все-таки удастся повидать прекрасный город.
– Ваш приезд чрезвычайно обрадует князя, госпожа, – с поклоном ответил капитан и тактично удалился, оставив женщин одних.
– Скучаю по колокольному звону, – призналась Бьянка. – А еще по невероятной тишине монастыря. Никогда не испытывала склонности к монашеской жизни и все-таки чувствовала себя там замечательно. Так странно снова оказаться на свободе, в миру.
– Мы еще не совсем вернулись в мир, – возразила Агата. – На вилле тоже будет очень тихо и безлюдно. – Она помогла госпоже раздеться и принесла небольшой тазик, чтобы умыться.
– Зато там обязательно появятся новые звуки, – мечтательно предположила Бьянка. – Шум моря, свист и завывание ветра, пение птиц, голоса домашних животных. – Она быстро сполоснула руки и лицо, вытерлась полотенцем, которое услужливо протянула горничная, и устроилась на походной кровати. Агата заботливо поправила шелковое одеяло.
– Надеюсь, нам удастся отдохнуть на этих шатких сооружениях, – проворчала она, устраиваясь на второй койке. – Тот, кто их придумал, забыл о главном: удобстве.
И все же обе путницы тут же крепко заснули. День выдался на редкость долгим и трудным: из монастыря выехали до рассвета, а на привал остановились на закате. Ночь пролетела незаметно, а с первыми лучами солнца Агату разбудило движение в лагере. Она быстро встала, оделась и вышла из палатки.
– Пора будить госпожу? – спросила капитана.
Тот кивнул.
– Если выедем немедленно, то прибудем на место ранним вечером. Возьмите еды и позавтракайте; больше остановок не предвидится.
Агата подошла к разложенным припасам, взяла Бьянке и себе хлеба, сыра и фруктов и вернулась в палатку, чтобы разбудить синьору. Агата тоже провела всю свою жизнь во Флоренции и не выезжала из города дальше чем на фамильную виллу Пьетро д’Анджело. Увидеть море ей хотелось не меньше, чем госпоже.
Как и обещал капитан, на виллу Люче Стелларе приехали еще до заката. С вершины холма путники увидели внизу голубой простор Лигурийского моря. За целый день они не встретили ни одной деревни, а теперь свернули на узкую, круто спускающуюся с каменистого склона тропинку и остановились в восхищении: в укромной долине уютно расположилась небольшая, аккуратно выкрашенная в желтый цвет вилла.
…Капитан ловко спрыгнул с коня и поспешил на помощь путешественницам.
– Поздравляю, госпожа, путь завершен. Это и есть ваш новый дом.
Он подошел к массивной дубовой двери и постучал.
Бьянка с интересом осмотрелась. Вилла стояла очень уединенно, вдалеке от больших дорог. В душе шевельнулась надежда.
«Может быть, – подумала она, – Себастиано действительно меня здесь не найдет и наконец-то удастся построить свою собственную жизнь?»
– Встречайте хозяйку, – провозгласил капитан, как только дверь открылась.
Бьянка обернулась и увидела на пороге невысокую полную женщину; та широко улыбалась.
– Добро пожаловать в Люче Стелларе, госпожа. Синьор Пьетро д’Анджело известил о вашем приезде, и мы с нетерпением ждали радостного момента. Входите, входите!
Бьянка обратилась к командиру венецианского отряда.
– Переночуете?
– Нет, синьора, – покачал головой капитан. – Нам приказано доставить вас в целости и сохранности, после чего немедленно оправиться в обратный путь, чтобы не привлекать внимания. И князь Веньер, и ваш батюшка особенно настаивали на срочности возвращения. Как только кони немного отдохнут, поедем вдоль берега, по верхней дороге, ведущей в Модену. Ваш дедушка заранее обратился к герцогу, и тот позволил пересечь его земли, чтобы попасть в Венецию самым коротким путем. Благодарю за гостеприимство, синьора; обязательно расскажу о вашей доброте.
– А вам большое спасибо за защиту, – ответила Бьянка. – И прошу, передайте князю, что я искренне тронута его заботой.
Капитан галантно поклонился, сел на коня и повел отряд на прибрежную дорогу.
Бьянка помедлила возле крыльца, чтобы осмотреться. Тишина, покой, свежий ароматный воздух дарили силы и желание жить. Внизу, под самым домом, тянулся пляж: узкая полоска песка плавно переходила в каменистый склон. Завтра же надо будет разузнать, можно ли гулять вдоль моря и как туда спуститься. Повернувшись к крыльцу, она увидела, что по обе стороны от двери стоят большие синие вазоны с ее любимым белыми розами. Папа позаботился даже о цветах.
Джованни Пьетро д’Анджело порою проявлял сентиментальность, а розы, она подозревала, служили своеобразным символом мира. Отец просил прощения за слабость; за то, что настоял на замужестве, а не попытался найти иной ответ на шантаж со стороны Себастиано Ровере. Она давным-давно простила: разве мог он знать о немыслимой извращенности и жестокости будущего зятя? Торговец шелком слышал разговоры о дурной репутации Ровере, однако не предполагал, что злодей сделает жертвой порока молодую жену, невинную девушку из хорошей семьи. До конца жизни отец будет горько раскаиваться в своем решении.
Бьянка склонилась и понюхала одну из роз. Экзотический аромат вскружил голову.
– Прикажите ее срезать и принести ко мне в спальню, – обратилась она к экономке, которая терпеливо стояла на крыльце и дожидалась, пока госпожа соизволит войти в дом.
– Хорошо, синьора, – ответила та и поинтересовалась:
– Любите цветы?
– Люблю, – призналась Бьянка. – Очень.
– Меня зовут Филомена, синьора, – представилась экономка. – В мои обязанности входит наблюдение за слугами. За всеми, кроме вашей личной горничной, – тактично уточнила она. – Пойдемте же! Все вас ждут. Персонал у нас небольшой: господин предупредил, что вы предпочитаете уединение и покой, так что много хлопот не доставите.
Бьянка засмеялась.
– Папа хорошо меня знает.
Слуги выстроились в холле, чтобы приветствовать госпожу.
Первой представилась Джемма, повариха. Следом за ней стояли две молодые горничные: одной предстояло помогать экономке, а вторая была приписана к кухне. Вместе с Агатой они и составляли весь обслуживающий персонал дома. Мужчины в жилые покои не допускались, и в этом ограничении Бьянка также усмотрела волю отца. Все работы во дворе предстояло выполнять двум братьям неопределенного возраста: Примо и Уго. В их обязанности входил уход за садом и животными.
– Мы выращиваем много овощей и фруктов, – объяснила Филомена. – Когда ваш батюшка приехал, чтобы возродить виллу после долгих лет забвения, старый сад едва виднелся в диких зарослях. За несколько месяцев упорного труда братья сумели расчистить и восстановить значительную его часть. Ну а к будущему году обязательно приведем в порядок всю территорию. У нас есть даже две небольшие рощи: одна состоит из оливковых деревьев, а вторая – из лимонных. Примо мечтает разбить на вершине холма виноградник: говорит, что раньше здесь получали отличный урожай. Некоторые лозы до сих пор живы. Утром он даже принес вам несколько кистей.
Бьянка с улыбкой посмотрела на садовника.
– Спасибо.
Филомена знаком отпустила слуг.
– Сейчас покажу вам дом. Наверное, он меньше тех, к которым вы привыкли во Флоренции, но зато очень удобен. Ваш достопочтенный батюшка объяснил, что вы перенесли тяжелую болезнь и нуждаетесь в свежем морском воздухе. А супруг, должно быть, скончался?
– Нет, – ответила Бьянка и подумала, что была бы рада услышать о смерти мучителя. – Я жду развода, Филомена. К сожалению, преступная натура этого человека в полной мере проявилась только после свадьбы. Сейчас он в тюрьме, ожидает приговора суда.
– Возможно, его казнят, и тогда вам больше не придется хлопотать о разводе, – жизнерадостно предположила экономка. Она была простой крестьянкой, и простые решения сложных проблем казались ей самыми верными.
Бьянка не смогла удержаться от смеха.
– Да, подобный исход действительно избавил бы от многих трудностей. Вот только муж мой – очень влиятельный и богатый человек. Скорее всего ему удастся избежать заслуженной кары. Но развод рано или поздно я все равно получу. А пока главная задача – надежно спрятаться.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?