Текст книги "Рай по завещанию"

ГЛАВА 6

– Иден, дорогая, ты не знакома с мистером и миссис Вервурт? – Констанция увела дочь от одного кружка собеседников, чтобы представить в другом. – Это Хилди, тетя Вервурт и дядя из Нью-Йорка. И, конечно, Андерс Вервурт, их Иден улыбнулась прямо в мясистое лицо и протянула руку, слегка поморщившись, когда толстая кисть молодого человека сжала ей пальцы. Уже сотый раз за сегодняшний вечер, хотя еще нет и десяти часов. Иден была уверена, что у каждого присутствующего есть сын или брат, которых можно посчитать вполне приличными молодыми людьми, с той оговоркой, что ноги у них как свинцовые, а пальцы – словно пружины в мышеловке.

Все глаза в огромной гостиной следили за ней, пока она непринужденно беседовала и смеялась с новыми и старыми знакомыми. Ее красота и грация уже сами по себе были исключительными, а ум и обаяние просто околдовывали. Все матери прилагали усилия, чтобы запомнить название той великолепной английской школы, которая вскоре должна испытать на себе нашествие юных бостонок. Все шептались о том, что юная Марлоу – гвоздь сезона. Уж она не засидится в девушках. На семейной бирже подают первосортный товар. И все матери, имеющие дочерей, облегченно вздыхают при мысли – понадобится только один мужчина, чтобы положить конец этой притягательной силе.

В этот вечер в доме Адама Марлоу собрались все богатейшие семьи Бостона. Мужчины выглядят великолепно в кофейно-коричневых брюках, сюртуках с фалдами. Высокие воротнички, разноцветные шейные платки и роскошные вышитые жилетки. У девушек на выданье под искусно скроенными платьями из, муара с высокими талиями скрыто тончайшее французское белье. Корсажи украшены цветами, расшиты серебром. Мелькают вышитые шали, накинутые на плечи. Преобладают прически классического греческого стиля. Любительницы экзотической слоновой кости и яркого шелка постарались подчеркнуть свои пристрастия одновременно и нарядностью платья, и бросающимися в глаза украшениями. Леди постарше, с уже устоявшейся репутацией, не так явно демонстрировали свои пристрастия, предпочитая спокойные тона, кружевные рукава, дорогие, но не кричащие драгоценности. Все пришли, чтобы отдохнуть, повеселиться, подумать о замужестве дочери или женитьбе сына, посмотреть на уже образовавшиеся пары.

Среди этого океана интриг и изысканности Иден блистала, словно жемчужина – на ней было платье из желтого шелка, расшитое серебряными нитями, украшенное жемчугом. Корсаж и рукава окаймляла изящная вышивка. Маленькая камея на шелковой ленте украшала шею, и темные каштановые волосы уложены в каскад кудрей, струившихся по спине.

Неожиданно рядом возник Чейз и увлек в круг танцующих.

– Спасибо, – выдохнула Иден, вежливо улыбаясь. Начался гавот.

– Эгоистично, конечно, с моей стороны, – Чейз подмигнул сестре. – Но я не смог перенести мысль, что этот ломовой извозчик с мясистыми кулаками станет моим шурином.

– Тебе не стоит опасаться, – девушка рассмеялась. – В этом море водится и лучшая рыбка.

Быстро окинула взглядом гостиную, увидела две группы беседующих молодых людей. Безусловно, она была объектом их внимания. Иден тут же отвела глаза, покраснев от удовольствия.

– И на какую же рыбу ты закидываешь наживку? – весело спросил Чейз, видя огромный интерес, который возбудила его сестра в кругу благородных бостонцев. Его неженатые друзья просили оказать содействие, что даже польстило Чейзу.

– На всех! – рассмеялась Иден, глядя в лицо красавцу брату. – Но это трудно, ведь первые места уже заняты.

– Заняты? – Чейз нахмурился.

– Первые – мои братья, – Иден с восхищением посмотрела на правильные черты лица Чейза. Нет, она говорит совершенно серьезно. Несмотря на их неустойчивый моральный облик, таких, как братья Марлоу, трудно найти – умные, обаятельные, мужественные.

– Да? – Чейз был польщен. Он с восхищением смотрел, как она грациозно поворачивается под музыку, приседая рядом с ним. Да, Иден – само очарование, и так высоко ценит своих беспутных братьев. Она просто удивительная, их малышка Дене.

– А где Джеймс? Я его давно не вижу. Надеюсь, он не приканчивает бочонок с вином…

– Нет. Он назначен на официальную должность – встречает гостей. Боюсь, ему несладко.

– О, – Иден покраснела. – Я рассчитывала станцевать с ним, чтобы окончательно помириться. Последнее время мне шагу нельзя ступить, чтобы он не выразил неодобрение.

Чейз вздохнул и не без чувства вины вспомнил, что и сам последнее время избегал общения с сестрой. Чтобы затушевать смущение, он широко улыбнулся и усилил внимание к танцевальным па.

Иден расслабилась в обществе брата, продолжая наслаждаться волнами восхищения, окатывающими ее ежеминутно. Когда танец кончился, взгляд мельком задержался на молодых людях в правом углу гостиной, особенно на человеке, беседующем с Итоном. Мужчина был выше даже довольно высокого среднего брата Марлоу, и плечи были шире. Модные бархатные бриджи и шелковые чулки обтягивали длинные сильные ноги. Сюртук был скроен по последней моде на континенте, запястья обрамляли кружевные манжеты.

Иден несколько раз искоса взглянула на незнакомца, покрасневшие щеки выдали интерес. Чейз попытался заглянуть сестре в глаза, стараясь понять, кто же привлек ее внимание. Этому счастливцу он был готов оказать любую посильную помощь.

После гавота Чейз передал Иден Чарли Торндайку, которому был обещан танец «кантри». Про себя молодой человек отметил, что взгляд сестры выдал объект внимания – тот самый высокий человек, которого Итон вел к группе беседующих леди.

Тут появился Джеймс, и Чейз прошептал:

– Вон там, с Итоном, кто этот малый?

– О, – Джеймс не без удовольствия улыбнулся. – Это лорд Рэмсей Маклин, мой друг, с которым я познакомился во время путешествия. Я не был уверен, придет ли он.

– Шотландец? Один из тех, за кем Иден ухаживала во время шторма?

– Тот самый.

– А где его чертова юбка? Я даже не узнал его в нормальной одежде.

– Я отвел его к старине Бендлетону, моему портному, – Джеймс поправил безукоризненный лацкан своего сюртука. – Я объяснил Рэмсею, что он не может прийти полуголым, в тряпках, не закрывающих ноги. И… – Джеймс наклонился к брату и заговорщически понизил голос. – Я отвел его к мадам Рошаль.

Лицо Чейза посветлело при упоминании наиболее приличного бостонского публичного дома. Джеймс продолжал:

– Но что-то он не очень заинтересовался. Странно, – Джеймс окинул взглядом фигуру шотландца. – Да он, кажется, при желании может осчастливить весь чертов дом мадам, но нет в нем тяги к плотским утехам. И мало увлекается картами.

– Отлично, – глаза Чейза коварно прищурились. – Тогда это значит, что он, как и наша дорогая сестричка, не подвержен порочным удовольствиям. Парочка прекрасно споется, – он кивнул в сторону Рэма, рванувшись к шотландцу, но Джеймс успел удержать брата за рукав.

– Дене ненавидит его. Считает варваром.

Чейз вздохнул и грустно посмотрел на брата.

– Ты любишь выпить, но я люблю женщин. Посмотри на него, – он кивнул на высокую фигуру Рэма. – Неужели ты действительно думаешь, что хоть одна женщина может ненавидеть его?

– Ты слишком много времени проводишь у мадам Рошаль и давно не общался с порядочными девушками. Если женщина объявляет мужчине войну, то это значит, что она к нему неравнодушна.

Джеймс вспомнил ухмылку Рэма, напряженный взгляд Иден и ее смятение, стоило только шотландцу появиться на палубе. А как она ухаживала за ним во время болезни… Может быть, Бог откликнулся на их молитвы и послал нужного человека?

Иден взглядом пыталась отыскать того высокого мужчину, с которым ее брат разговаривал десять минут назад. Чарли Торндайк кружил ее в танце, но Иден не слушала его болтовню. Незнакомец занял все ее мысли. Широкие плечи, свободная поза, изящная одежда… даже не видя лица, Иден была готова спорить, что оно красиво. Этот мужчина задел в ней какую-то струнку.

К счастью, музыка кончилась. Подобрав роскошную юбку и обмахиваясь веером, Иден в сопровождении Чарли направилась в столовую. По пути к ней несколько раз обращались гости, и она отвечала с улыбкой. Нетерпение овладело ею, девушка раскраснелась от напряжения и по правде говоря, была готова сбежать от всех поклонников.

Вот он, сидит у буфета, по-дружески беседуя с Чейзом. И вновь спиной к ней. Просветлев лицом, она попросила у Чарли извинения и направилась к буфету, по дороге напомнив себе о необходимости вести себя как леди – проявить к незнакомцу толику интереса, хотя ее руки вспотели под перчатками, а сердце тяжело билось в груди. Совсем немного кокетства, пока…

– А вот и ты! – Джеймс поймал сестру за локоть, лицо светилось весельем. – Дене, ты обещала мне танец.

Иден выдавила из себя улыбку, и хотя это было не в ее правилах, фыркнула. Странно, но никакого запаха вина. Она кивнула, удивленная веселым настроением Джеймса.

– У тебя сегодня отличное настроение, – она вновь направилась в зал.

– Конечно, отличное. Я сейчас имею компанию, которая мне чрезвычайно нравится, – Джеймс подмигнул, заметив ее тайный взгляд в сторону младшего брата и лорда Рэмсея. Возможно, Чейз прав.

Они заняли место среди танцевальных пар, когда Иден увидела, что к ним приближаются Чейз и незнакомец. Она с трудом подавила непреодолимое желание уставиться на мужчину и потупила глаза. Теперь она видела только длинные мускулистые ноги. Через секунду взгляд переместился вверх – бархатные бриджи, короткий шелковый жилет, голубой шейный галстук и пара небесно-голубых глаз… Сердце Иден остановилось.

– В-ваша светлость, – с запинкой произнесла она. – Что вы здесь делаете?

– Это я его пригласил, Дене, – просиял Джеймс. – Так мило с его стороны прийти, чтобы отметить твой…

– Джеймс! – вмешался Чейз. – Мама сейчас в столовой и хочет видеть тебя. Нужно выбрать вино…

– А, вино, – Джеймс поднял палец. – Мой опыт общения со спиртными напитками оказался кстати. Рэм, старина, сделай одолжение, – он вложил руку Иден в ладонь Рэмсея. – Пройди с ней пару туров, я скоро вернусь.

Дружески нажав на кончик носа сестры, он удалился вместе с поджидавшим его Чейзом.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, – Рэм, не теряя времени, взял девушку за руку и повел в центр зала. Взглянув на ее вспыхнувшие щеки и расширившиеся глаза, он ощутил, как мучительно-сладкое чувство заполняет его сердце. Запах ее духов дурманил голову. Он уже успел забыть – вернее, хотел забыть, – как мила и желанна эта девушка.

– Я… – она беспомощно оглянулась, стараясь не смотреть ему в лицо. – Я с трудом узнала вас, ваша светлость.

Ее сердце бешено билось, хотелось убежать далеко-далеко.

– Рэмсей, – поправил он, глядя на нее сверху вниз.

– Лорд Рэмсей, – повторила девушка. Это оказалось непросто – назвать его по имени, – сердце чуть не выпрыгнуло из груди. – Ваша одежда… Вы выглядите совсем по-другому.

В конце концов она осмелилась поддаться непреодолимому желанию заглянуть в его глаза. Иден ощутила слабость в коленях, с трудом могла дышать. Но вместе с волнением возникло раздражение. Джеймс! Он оставил ее в лапах этого варвара!

– Значит, вам нравится моя одежда? – он вопросительно поднял брови и слегка развел руки, чтобы Иден лучше могла рассмотреть.

– … не такая, как раньше, – Иден отвела глаза.

– Если, как говорят, одежда определяет человека, значит, и я изменился.

– Хочется надеяться, к лучшему, – резко ответила Иден, вздернув подбородок и ожидая ироничного ответа. Но Рэм только обворожительно улыбнулся. В его глазах отражался свет люстры.

– Иден, вы неотразимая женщина. Вам можно простить все и забыть дурное.

При этих словах его взгляд скользнул по ее обнаженным плечам, по груди, обтянутой корсажем…

– Но мне доставит удовольствие напомнить вам… – ее слегка толкнула танцующая пара. Они стоят посреди зала, она пялится на партнера! Что подумают люди!

Рэм и Иден быстро заняли свое место среди танцующих. К несчастью, это опять был гавот, и Иден провела много времени в его горячих руках. Он танцевал удивительно легко, несмотря на всю свою мощь и высокий рост. Рэмсей, одетый прилично, казался элегантным джентльменом благородных кровей. Как это раздражало!

При каждом повороте он улыбался. Она не могла не смотреть на него. Он слишком красив, слишком интересен. Совершенно другой… Черт его побери!

– Как ваш визит в Бостон? Все в порядке? – нарушила Иден молчание, стараясь не проявить чрезмерного интереса к ответу.

– Нет, не все.

Она с удивлением посмотрела на него и вспомнила, как…

– Где вы остановились? – возобновила она попытку завязать светскую беседу.

– У друзей.

– И кто они? Может быть, я их знаю?

– Нет.

– Что ж, храните тайну, – она фыркнула, вздрогнув, когда его сильная рука вновь обняла ее за талию. – Я только пыталась быть вежливой.

– Знаю, что вы пытались, – он прищурил глаза и ухмыльнулся. – И не сработало, не так ли?

– Сработало? – она разозлилась и в упор посмотрела ему в лицо. Он знает! Понял, что ее вежливость, попытки быть леди скрывают под собой простой, очевидный интерес к нему. – Я не понимаю, о чем вы, сэр, – она тряхнула кудрями, на лице возникла претендующая на безмятежность улыбка.

– Нет, понимаете, – он понизил голос, когда, следуя движениям танца, они вновь сблизились. – Я чувствую, как бьется ваше сердце, краска заливает щеки. Вы и вполовину не можете ненавидеть меня так, как вам хочется.

Иден стала пунцовой, стараясь избежать его безжалостных рук. Она бы вышла из круга, но в толпе мелькают ее мать и сплетница миссис Перкинс. К тому же искусительный низкий голос Рэма буквально парализовывал. Она не может, у нее нет сил бежать от него, не теряя достоинства. Но и быть рядом с ним опасно. Он все знает о ее слабости, в любом замечании видит то, что она пытается скрыть.

– Честность, – его голос обрушивался на Иден, как горный поток, – достоинство… ими может обладать каждый – независимо от пола или классовой принадлежности. Я же предпочитаю честную проститутку обманщице-леди.

– Тогда идите и поищите свой идеал! – прошипела Иден, отдернув руки.

Музыка кончилась, и, резко повернувшись, девушка попала в водоворот пар, покидающих танцевальный круг, но сильная рука схватила ее за локоть и потащила в сторону. Иден сжала зубы и постаралась не очень явно вырывать руку.

– А вот и вы! – появился Джеймс. – Сожалею, что пришлось оставить вас. Теперь все в порядке. Надеюсь, Дене была гостеприимна…

– Конечно, – Рэм стоял рядом, зажав ее тонкие пальцы так, что казалось, будто Иден держит его под руку. – Я рад возможности доказать, что мы, шотландцы, не такие уж варвары, какими кажемся. Но все же леди не до конца примирилась с этой мыслью. Еще один танец, возможно…

– Я не могу, – Иден бросила гневный взгляд на Рэма, ожесточенно взмахивая веером. – Я ужасно устала, не могу больше танцевать в этой жаре.

Попытка вырвать руку из крепкой хватки привлекла внимание Джеймса, и она прекратила усилия.

Лицо девушки покрывал нежный румянец, влажные завитки волос на висках приковывали взгляд Рэма. Голубые глаза смотрели на Иден с мягкой нежностью. Внезапно Рэм ощутил, как его тело напряглось, желая эту женщину.

– Немного прохладительного и глоток свежего воздуха – вот что вам нужно, – Рэм увлек Иден к столам с закуской и напитками.

– Я могу приготовить коктейль, – предложил Джеймс. – Рэм, почему бы тебе не увести Иден в сад? Я принесу вам бокалы.

– Нет, я… – начала девушка.

– Восхитительно! – перебил ее Рэм и резко развернул к двери, почти силой увлекая за собой. В смятении от такого нахальства, она даже не сразу начала сопротивляться. Только у открытой двери в сад ей удалось упереться каблучками в толстый ковер.

– Отпустите меня, ваша светлость! – выдохнула Иден, вложив в эти слова весь свой гнев, но стараясь сохранить при этом улыбку на лице – за ними наверняка наблюдают. Уголком глаза она заметила, что Милли Перкинс не спускает с них глаз. Иден содрогнулась при мысли, сплетни какого рода сейчас испытывают родовые муки. Эта толстая глупая корова готова растоптать кого угодно!

– Я – не ваша светлость. Я – шотландский лейрд. Их светлости скачут и порхают, делая вид, что они богаче, чем есть на самом деле. Лейрд же смотрит своим людям прямо в глаза и вместе с работниками трудится в поле и пасет овец, и его люди гордятся тем, что носят одежду его цветов. Руки лейрда не бывают изнеженными, – он поднял ладонь. Кожа на ней была грубой. Иден замерла, в беспомощном восхищении подняв глаза. Рэм, неожиданно опустив руку, нежно коснулся ее щеки. Иден отшатнулась, как от удара.

– Ваша светлость, лорд, лейрд, как бы вы себя ни называли, вы просто отвратительный мужлан! – она вновь попыталась вырваться, но Рэм, словно в капкане, держал ее руку, прижимая к себе. Несмотря на элегантные рукава и манжеты, в этих руках крепкая сила, которую Иден была не в состоянии перебороть.

Рэм неотрывно глядел в ее удивительные глаза. У него непроизвольно участилось дыхание, ладони покалывало, губы чуть скривились – ему знаком этот наплыв чувств, но нужно сохранять самообладание. Однако Иден восприняла эту ухмылку однозначно – он принимает ее за обычную шлюху!

– Я уже говорил, вы можете называть меня Рэмсей или Рэм, если хотите, – его голос понизился до мурлыкающего полушепота, и эти звуки заставили Иден покраснеть еще больше, хотя вряд ли это было возможно.

– Я вообще не хочу никак вас называть! – она метнулась назад в гостиную, но ее держали крепко. Тогда девушка устремилась в прохладную чистоту сумрачного сада. Руки Рэма разжались, и Иден оказалась у парапета каменной террасы. Мягкий шорох шагов за спиной заставил ее бегом спуститься по каменным ступеням в тяжелый сладкий сумрак.

В полутьме в изобилии посверкивали огоньки, развешанные между ветвями. Подол юбки задел цветы лаванды, затем коснулся люпинов. Аромат роз позвал к себе, обещая укрытие под роскошными ветвями. Ночь впитывала в себя звуки веселья, делала их глуше, и ожидание чего-то нового, неизведанного заставило сердце Иден биться быстрее с каждым изгибом тропинки. Выбрав самую укромную тропку, девушка устремилась в дальний конец сада – здесь она любила прятаться в детстве. Тропинка стала уже, ветви касались платья, цеплялись за рукава.

Она остановилась у самой ограды. Тишина. С облегчением Иден опустилась на каменную скамью, прижала ладони к лицу, стараясь успокоиться.

– Иден…

Ей показалось, что голос прозвучал не извне, а возник где-то в подсознании. Девушка вздрогнула и подняла глаза.

Он стоял над ней, уперев руки в бедра, чуть покачиваясь на своих длинных ногах, обтянутых бриджами. Рэм предупредил ее следующее движение – в то же мгновение его сильные ноги обхватили ее колени, не дав подняться.

– Дайте мне встать! – потребовала она. В животе стало горячо, она почувствовала, как внизу пульсирует кровь.

– А может быть, лучше я сяду? У меня есть, что сказать вам.

– Что бы вы ни сказали, меня это вряд ли заинтересует, сэр, – она подалась назад, опершись на локти, чтобы не упасть.

– Иден, неужели в вашем сердце нет снисхождения? Даже милосердия всего лишь выслушать извинения? – в его голосе одновременно звучали искренность и насмешка. Кажется, Рэм и сам не знал, что было главным. Иден, откинувшаяся назад, зажата им, как тисками… Платье обтянуло зрелую грудь, тонкую талию, округлые бедра. Плечи матово светились в лунном свете, глаза соблазнительно сверкают. У Рэма комок подкатил к горлу, он с трудом смог сглотнуть слюну.

– Извинения? – собственный голос показался Иден странно глухим. – За то, что вы насмехались и оскорбляли меня? За то, что вы неверно истолковали мое милосердие и христианский долг? За то, что вы считали меня дешевой проституткой и готовы были… изнасиловать?

Воспоминания об оскорблении возмутило ее еще больше и заставило сесть прямо, лицо оказалось совсем рядом с его возбужденным естеством.

– Я никогда не считал вас… дешевой красавицей.

Новый приступ гнева охватил Иден. Сжав кулаки, она нанесла удар… Он отпрянул, повинуясь рефлексу бойца, Иден удалось подняться.

– Отпустите меня, вы, наглец! – она начала вырываться, и чуть было не освободилась из его крепких рук, но Рэм вновь усилил хватку, безжалостно прижимая девушку к себе. – Вы делаете мне больно! Клянусь, вас когда-нибудь повесят, а тело склюют стервятники!

– Иден! – его голос казался диким, она даже чуть поутихла. Рэм взял ее одной рукой за подбородок, заставив заглянуть в глаза. – Я не хочу причинять вам боль! Я просто хочу поговорить.

– Поговорить?! – ей это показалось невероятным. – Я не верю вам. Почему… – она вновь забилась в его объятиях. Но, несмотря ни на что, невольно посмотрела в его голубые глаза, вспыхнувшие теплыми искрами. От этого взгляда ее сопротивление угасло. Она все равно в его власти. И если он хочет причинить ей зло… «Зло?» – переспросил внутренний голос. Она ведет себя, как девчонка. Но она же взрослая женщина, к тому же находится в собственном саду. Как смеет он оскорблять ее здесь, под носом ее семьи?

– Тогда отпустите меня.

Она чуть не упала, когда Рэм разжал руки. Он разгладил жилет, расправил рукава камзола. Иден опустилась на скамью, чтобы дать отдых дрожащим коленям. Голова кружилась.

Спустя мгновение он сел рядом, стараясь не коснуться девушки. Челюсти его были напряженно стиснуты. Грубоватое хриплое дыхание выдавало с трудом подавленный бунт, который учинила его плоть. Лоб покрылся испариной, он сжал кулаки, чтобы не выдать напряжение.

– Мое поведение имеет свои причины, хотя я во многом ошибался, – низкий голос буквально пронзил Иден, она неотрывно смотрела на его изящный профиль. – Однако в одной женщине очень редко сочетаются и красота, и добродетель. А вы, Иден, красивы, соблазнительны. Я никогда не видел глаз, которые могли бы сравниться с солнцем на закате, никогда не думал, что волосы могут походить на цветущий вереск. Ваша кожа подобна нежному персику, а ваша мягкая… – он неожиданно оборвал себя, с трудом сглотнув слюну, бросив взгляд на поникшую Иден. Нет, этого он от себя не ожидал – чем больше говорит о своей страсти, тем больше ему кажется, что говорит правду!

– Вы слышите меня? – он поставил локти на колени, сжал руки перед собой.

– Я… не знаю, – с трудом выдавила девушка, видя, что костяшки его пальцев побелели от желания обрести контроль над собой. Она попыталась сосредоточиться на мысли, что в его восприятии она прошла путь от шлюхи до благородной красавицы.

– Поверьте, я не смог удержаться. Я мужчина, и все мои чувства взбунтовались, когда я встретил женщину, радующую глаз…

Он медленно повернулся к ней, ее глаза в лунном свете казались огромными. Рэм осторожно взял ее покорную, чуть дрожащую руку.

По спине Иден пробежал холодок, коснулся кончиков пальцев. Он говорит с ней так, как еще ни один мужчина… Он говорит, как влюбленный… Изумление парализовало Иден. Этого она никак не ожидала. Он заставил ее поверить в непреодолимый поток мужских страстей.

– Я срываю спелую вишню с ветки, и у нее вкус ваших губ. Я купаюсь в реке, и прохладная свежесть напоминает о мягкой коже, – его рука коснулась теплой нежной щеки. Желание охватило его с новой силой, сметая все разумные соображения. Он открыл рот, чтобы продолжить прерванный монолог, но вместо этого прошептал, выдав свою истинную жажду: – Позволь (же мне попробовать, Иден…

Он склонил голову. Нежно коснулся губами мягкой сочности рта. Поцелуй вызвал ту сладкую боль, которую она ощущала только рядом с Рэмом. Иден вцепилась рукой в край каменной скамьи, стараясь остановить плывущий мир. Должно быть, она качнулась, потому что ее поддержали крепкие руки, не давая упасть.

Божественное прикосновение губ Рэма нарастало, требуя ответа. Ее губы раскрылись – она невольно ответила так, как это делает женщина. Ее руки коснулись лацканов сюртука, жилетки, исследовали изящную вышивку, медленно обвили талию. Потоки блаженства затопили Иден. Тепло его тела переливалось в нее, парализуя последние попытки сопротивления. Странная боль возникла внизу живота, растеклась по всему телу. Боль, которую мог породить только ОН.

Рэм ощущал ее упругую грудь, крепко прижимающуюся к нему, и понимал, что момент, которого он так желал, уже близко. Иден хочет его – это видно по напряжению каждого мускула ее тела. Ну а он хочет ее до безумия. Желание страшило его и раньше, но сейчас Рэм с трудом контролировал себя. Как хочется впиться в ароматную свежесть рта, заблудиться в соблазнительных ложбинках нежного тела… И он должен все решить сейчас, здесь.

– Иден, – прошептал он, – позволь мне любить тебя.

Мужская страсть в голосе Рэма отозвалась эхом в ее сердце, сломались последние барьеры благоразумия у обоих. Сердце Рэма бешено забилось от предвкушения обладания, и он жадно приник к ней, чувствуя тающую в руках плоть.

Время остановилось, реальность исчезла. Иден казалось – она парит в его объятиях, купается в море нежной страсти. Ее руки ласкали широкие плечи, затем обхватили сильную шею, когда Рэм легко поднял ее на руки и понес в сад. Его губы скользили по щекам девушки, подбородку, шее. Судорога удовольствия пробежала по телу Иден. Она почувствовала, что он опускает ее, голубые глаза неистово ищут ее взгляда. Девичьи страхи улетучились. Он – вселенная, и она готова открыть для него все богатства женской плоти.

Пахло влажной травой, ставшей мягким ковром. Как пахнет земля? Вот земляной плющ… Это была последняя мысль, прежде чем во всем мире остался только Рэм. И вновь Иден заскользила по захватывающей дух спирали наслаждения.

В уединенной беседке Рэм опустил девушку на землю, лег рядом – длинные ноги путались в юбках. Рука заскользила по шее, груди, вслед за нею устремились нежные горячие губы. У Иден перехватило дыхание – всем своим существом она отдалась новым, неизведанным чувствам. Стоило его руке прикоснуться к ее телу, как девушка выгнулась навстречу, впитывая сладость прикосновения мужчины, подчиняясь желанию, вспыхнувшему в плоти.

Изящные пальчики нежно перебирали шелковистые каштановые волосы, скользили, словно исследуя, по мужественному подбородку. Иден тронула узел на шейном платке – так давно она хотела коснуться его тела, ощутить чувственное удовольствие, которое может подарить ей только ОН. Новое, неизведанное…

Рука Рэма чуть дрожала, когда скользнула вниз, взялась за подол… Дыхание замерло, когда он коснулся шелка ее чулок, кружевной оборки панталон, нежной кожи бедер. И наконец – шелковистый бугорок. Он знал, что так и будет. Девичье тело – упругое, округлое, податливое… Оно обвивается вокруг него, словно сладкий цветок.

Иден ощутила тяжесть его тела, как он раздвинул ее бедра… Любое движение несло радость. Иден дрожала в его объятиях, задыхалась от счастья, когда он коснулся губами ее груди. Она инстинктивно подалась навстречу, сквозь бархатные бриджи ощутив возбужденную мужскую плоть. Девушка дрожала от предвкушения того неизведанного, что должно произойти… Новый виток спирали удовольствия.

Он отстранился на секунду и вновь вернулся к ней – мягкая, влажная обнаженная плоть коснулась ее тела. Теперь ожидание стало почти непереносимым, бедра девушки поднялись навстречу его мужской силе. Раздвинув пульсирующую плоть, Рэм ощутил девственную преграду, на мгновение его охватило раскаяние, но было поздно, остановить себя он не мог, хотя постарался преодолеть ее медленно и нежно. Стыд и боль пронзили Иден, но растворились в море наступающего естества. Она словно поднималась на гребне страсти, увлекаемая его руками и губами. Он вошел глубже, осторожно постигая тайны ее девственности.

Иден ощутила его проникновение, движение в ней. Жар подступил к бедрам, мягкое, горячее удовольствие разлилось по всему телу, когда он на секунду отстранился, чтобы войти опять. Каждое ощущение было тропинкой к новым волнам наслаждения. Девическая честь была забыта, кровь Марлоу победила разум.

– Дене? – донесся далекий голос. – Дене? – этот голос поначалу было нелегко расслышать. – Дене? Рэмсей, старина? Где вы?

Рэм пробился сквозь облака блаженства, с трудом пытаясь вернуться к реальности. Этот голос зовет не к радости. Это предупреждение. Тревога поселилась в нем, но Рэм стремился овладеть Иден до того, как благоразумие вернется к ним. Чужой голос должен подождать за дверью рая.

Но Иден тоже услышала брата. Сквозь туман наслаждения она возвращалась в королевство обыденности. Не хотелось ничего, только продолжать путь по упругой спирали удовольствия.

– Дене… – голос прозвучал ближе. Подобно вспышке он пронзил сознание. В этот момент тело Рэма продолжало искать ее тайны, губы стали требовательнее, руки сжали с еще большей силой. Он прижал ее к ковру из плюща, губами коснулся уха. Сквозь бушующие толчки крови она с трудом расслышала:

– Тише. Он не найдет нас.

Тише… тише… шепот раздавался прямо в мозгу. Пахло радостью, обманом и… грехом.