Текст книги "О Личности. Книга эго"

Глава 4
Ум

В английском языке есть только одно слово для обозначения процесса мышления.

В английском языке есть только одно слово для обозначения процесса мышления, и это слово – «ум» (mind). Помимо него, нет других слов, которые обозначали бы то, что происходит за пределами мыслительного процесса. Вся философия Гаутамы Будды и Бодхидхармы основана на том, как выйти за эти пределы. В санскрите и пали эти понятия разграничиваются: существует слово манас, составляющее корень английского слова mind и означающее именно процесс мышления, и слово читта, обозначающее сознание за пределами мышления.

«Bodhidharma: The Greatest Zen Master», глава 2

Каково происхождение этого болтливого ума у меня в голове? Эта болтовня не унималась никогда, сколько я себя помню. Где его истоки? Растворяется ли его источник где-то в глубоком безмолвии, когда я нахожусь в Твоем присутствии?

Ум – это просто биокомпьютер. Ребенок не рождается наделенным этим умом, его голова не наполнена постоянной пустопорожней болтовней. Этот механизм начинает функционировать спустя три-четыре года. Как правило, девочки начинают говорить раньше мальчиков. Они – бóльшие болтуньи. Их биокомпьютер более качественный.

Для работы ему нужна информация; потому-то если ты попытаешься отмотать обратно пленку своей жизни, то остановишься, дойдя где-то до четырех лет, если ты мужчина, и до трех – если женщина. Дальше – словно провал. Ты уже существовал, наверняка происходило множество событий, случалось много всякого, но складывается впечатление, что запись памяти не велась – потому ты и не можешь ничего вспомнить. Но, начиная с возраста трех-четырех лет, ты хранишь вполне отчетливые воспоминания.

Ум копит информацию, поступающую от школы, от других детей, соседей, родственников, общества, церкви… источники отыскиваются повсюду. Тебе наверняка доводилось наблюдать, как маленькие дети, произнеся первое слово, повторяют его многократно. Какая радость! – у них включился новый механизм.

Когда они выучиваются строить предложения, то проделывают это с такой радостью, вновь и вновь. Когда они начинают задавать вопросы, то принимаются спрашивать обо всем подряд. Но учти: их совсем не интересуют твои ответы! Понаблюдай за ребенком, задающим вопрос, ему вовсе не нужен ответ, потому, пожалуйста, не приводи пространных ответов из «Британской энциклопедии». Ребенку нет никакого дела до того, что ты там ответишь, он просто радуется возможности задавать вопросы. Он открыл в себе новое умение.

Вот так происходит накопление информации, затем в ход пойдет чтение… и все больше слов. А в этом обществе безмолвие не выгодно, доходны только слова, и чем более искусно ты слагаешь речи, тем больше в итоге выигрываешь.

Кем являются твои лидеры? Кем являются твои политики? Кем являются твои профессора? Кто твои священники, богословы, философы, если подвести их под одно определение? Они – мастера слова. Они знают, как подбирать слова – весомо, значимо, методично, – дабы оказывать огромное влияние на людей.

Редко кому приходит на ум, что всем нашим обществом руководят мастера словоплетства. Они могут даже быть невеждами, им может недоставать мудрости, грамотности. Одно уж наверняка: они знают, как играть словами. Это игра, и они прекрасно ей обучены. И доход от этой игры – респектабельность, деньги, власть – все. Потому каждый и норовит преуспеть в этом деле, а ум пополняет запасы слов, мыслей.

Любой компьютер можно выключить – но выключить ум невозможно. Выключателя попросту не существует.

Нигде не упоминается о том, что, когда Бог создал мир, когда Он создал человека, Он создал и выключатель для ума – чтобы ты имел возможность включать и выключать его по мере надобности. Нет такого выключателя – потому от рождения до самой смерти ум работает без передышки.

Ты удивишься, узнав, что людей, разбирающихся в компьютерах и в устройстве человеческого мозга, посетила одна весьма странная идея. Если извлечь мозг из черепа человека и поддерживать его работу при помощи механического устройства, он так и будет продолжать свою болтовню несмотря ни на что. Ему совсем не важно, что он больше не подсоединен к тому бедняге, которого он заставлял так страдать; он по-прежнему живет мечтаниями. Даже теперь, будучи прилаженным к машине, он продолжает мечтать, воображать, бояться, создавать проекции, надеяться, пытаться стать таким-то или эдаким. И ему невдомек, что сейчас он бессилен: человека, внутри которого он вел существование, давно уже нет.

Так, подсоединив мозг к специальной аппаратуре, можно поддерживать его жизнеспособность тысячелетиями, и он будет все болтать и болтать без умолку, перемалывая прежнее сутками, годами напролет – ведь новому мы так и не удосужились его обучить. Однако стоит научить его новому, как он примется и это перемалывать.

В научной среде распространилась одна идея: неразумно допускать, чтобы со смертью людей уровня Альберта Эйнштейна умирал бы и их мозг. Если бы возможно было сохранить мозг, вживить его в тело другого человека, то он продолжал бы работать. И совсем не важно, жив Альберт Эйнштейн или умер, – его мозг продолжит размышлять о теории относительности, звездах и прочих концепциях. Суть заключается в том, что, становясь донорами крови или глаз еще при жизни, люди могли бы также становиться донорами мозга, чтобы сохранить его функционирование. Если мы сочтем мозг этих людей особенным – было бы крайне неразумно позволить такому мозгу погибнуть, – мы бы могли трансплантировать его.

Какой-нибудь недоумок мог бы стать Альбертом Эйнштейном – и даже никогда не узнал бы об этом, потому что внутренняя часть черепа человека нечувствительна, можно заменить там все что угодно и человек ни о чем не догадается. Просто введи его в бессознательное состояние и меняй в его мозгах все, что вздумается, – хоть весь мозг замени, – и он, придя в сознание, получит новый мозг, с новой болтовней, при этом не имея ни малейшего понятия о том, что произошла подмена.

Эта болтовня – результат нашего образования, в основе своей неверного: тебя учат только половине процесса – как использовать ум. И не дают никаких знаний, как его останавливать, чтобы дать ему отдохнуть, – ведь даже во сне он продолжает свою работу. Он не ведает сна. Семьдесят, восемьдесят лет он безостановочно работает.

Если бы можно было научить этому… Именно это я пытаюсь донести до вас – сие возможно. Мы называем это медитацией.

Возможно установить выключатель для ума и отключать его, когда в его работе нет необходимости. Это весьма полезно по двум причинам: ты обретаешь спокойствие, безмолвие, о которых ты и не подозревал ранее, и возможность познать себя, что с твоим болтливым умом было невозможно. Он всегда находил тебе занятие.

Во-вторых, сам ум также получит передышку. Если дать ему возможность отдохнуть, он сможет работать еще продуктивнее, еще активнее.

Поэтому все стороны – и твой ум, и твое естество – выиграют, тебе просто следует научиться останавливать работу ума, научиться говорить ему: «Довольно, отправляйся-ка ты спать. Я не сплю, не волнуйся».

Используй ум только тогда, когда это действительно необходимо, – и он всегда будет свежим, молодым, полным сил и энергии. Тогда все, что бы ты ни сказал, будет не трухой, твои слова будут исполнены жизни, веса, истины, искренности, огромного смысла. Ты можешь употреблять те же самые слова, но сейчас ум так подзарядился после отдыха, что каждое слово становится пламенем, становится силой.

То, что известно миру под словом «харизма», – ничто… это всего лишь ум, умеющий отдыхать и накапливать энергию, поэтому его слова превращаются в поэзию, становятся проповедью, когда он говорит, ему не требуются никакие доказательства, никакая логика – одной его энергии достаточно, чтобы оказывать влияние на людей. И люди всегда знали – в этом что-то есть… хотя так и не могли с уверенностью сказать, что же это за явление – харизма.

Пожалуй, я впервые говорю вам о том, что такое харизма, – я знаю это из собственного опыта. Ум, работающий день и ночь, рано или поздно станет слабым, вялым, невыразительным, безжизненным. По большому счету, он годится только для практических нужд, помочь тебе купить овощи – его компетенция. Но на большее его не хватит. Миллионы людей, потенциально харизматичных, остаются жалкими, невыразительными, лишенными какого бы то ни было авторитета и власти.

Если такое возможно – а это возможно – заставить ум умолкнуть и пользоваться им только по необходимости, – он наполнится несокрушимой силой. Он накопил столько энергии, что каждое сказанное слово проникает прямо в твое сердце. Люди полагают, что ум таких харизматических личностей гипнотичен, но это не так. На самом деле их ум исполнен огромной мощи, он очень свеж… у него всегда весна. Это относительно ума.

Что же касается естества, то безмолвие открывает новую вселенную вечности, бессмертия, всего того, что можно назвать блаженством, благословением.

Потому я настаиваю: медитация – основная религия, единственная религия. Ничего другого не требуется. Все остальное – не слишком важный ритуал.

Медитация – вот суть, сама основа. В ней нет ничего лишнего.

И она раскрывает перед тобой оба мира. Она дарит тебе другой мир – Божественный, мир Божественности к этому миру в придачу. Владея ими, ты не будешь бедным. Ты обладаешь богатством, но оно не измеримо деньгами.

Существует много разновидностей богатства, и человек, обладающий деньгами, занимает самый нижний уровень в иерархии категорий богатства. Я бы сказал так: состоятельный человек – самый бедный богач. По сравнению с нищим он – самый богатый бедняк. По сравнению с человеком искусства, танцором, музыкантом, ученым он самый бедный богач. А с точки зрения мира высшего пробуждения его вообще нельзя считать богатым.

С помощью медитации ты станешь богатым вдвойне: обретешь высшее богатство – мир твоей сокровенной сущности вкупе с другим, которое придет, когда ты освободишь энергию ума для реализации заложенных в тебе талантов. Мой опыт подсказывает, что каждый человек приходит в мир наделенным каким-либо талантом, и пока он не реализует свой талант до конца, ему чего-то будет недоставать. Он будет жить с ощущением, что что-то идет не так, как должно быть.

Дай отдых уму – ему это так необходимо! Это же так просто: лишь стань свидетелем. И ты обретешь и то, и другое.

Мало-помалу ум научится безмолвию. И как только он поймет, что, став безмолвным, он выигрывает в могуществе, его слова перестанут быть просто словами, они станут весомее, ярче и обретут такие неведомые прежде качества, что смогут поражать, как стрелы. Они минуют все барьеры, выстроенные логикой, и достигнут самого сердца.

В руках безмолвия ум – прекрасный слуга с неограниченными возможностями.

Тогда твое естество становится господином, а господин волен использовать ум, когда это необходимо, и отключать его, когда надобности в нем нет.

«Beyond Psychology», глава 25

Ум всегда требует большего, он – нищий.

Ум всегда требует большего, он – нищий. Расскажу одну древнюю притчу…

Один скиталец постучался в дворцовые ворота. Как раз в это время король вышел на утреннюю прогулку по саду, поэтому отворил ворота лично. Нищий сказал: «Кажется, этот день будет удачным для тебя».

«Для меня или для тебя?» – переспросил король.

Нищий отвечает: «К концу дня станет ясно. Я – нищий и прошу только одного. Вот моя чаша для подаяний, не наполнишь ли ее чем-нибудь – на твое усмотрение?»

Что-то во всем его облике было не так. Его взгляд напоминал взгляд мистика, а речь, казалось, была вовсе не свойственна попрошайке – так мог говорить император. Он был окружен ореолом недюжинного могущества. Король велел своему премьер-министру наполнить чашу бродяги золотыми монетами, чтобы тот помнил, что постучался во дворец короля и там к нему были благосклонны. Нищий рассмеялся.

«В чем дело?» – спросил король.

Тот лишь ответил: «С наступлением вечера все прояснится». Он вел себя странно, однако было в его действиях что-то привлекательное. Этот человек был прекрасен.

Тут все и началось. Не успел премьер-министр доверху наполнить чашу монетами, они тут же исчезли – чаша оказалась пустой. Монеты сыпали и сыпали… вскоре снесли все монеты, имевшиеся в казне, – но все бесследно исчезало. Новость распространилась с невероятной быстротой, и во дворец сбежались все жители.

Однако король распорядился: «Во что бы то ни стало несите все бриллианты, рубины, изумруды, только наполните эту чашу». Но все тут же исчезало, чаша снова пустела, словно туда ничего и не клали вовсе.

В конце концов все запасы короля иссякли. К тому времени стало смеркаться. Весь день город гудел от волнения. Король все не сдавался – хотя в этом уже не было никакого толку, дать было попросту нечего. Он рухнул у ног нищего и взмолился раскрыть загадку его чаши. «Она волшебная? Уже вечер, а ты весь день твердил, что с наступлением заката все прояснится. Пора бы уже. В каком-то смысле все и так ясно: мне утер нос нищий. Но ведь ты не обыкновенный нищий. Все, что меня интересует, – это тайна твоей чаши».

Тут нищий и говорит: «Никакая это не тайна – это известно всем. Приглядись повнимательнее к моей чаше. Она сделана из человеческого черепа».

Король недоумевал: «Я не понимаю».

«А никто не понимает. Внутри человеческого черепа находится ум. Что туда ни помести – все исчезает. Он всегда требует большего, он всегда пуст. Он – вечный попрошайка, и ты тут не в силах что-либо изменить. Ты можешь только осознать это и избавиться от него».

Ты находишься в такой же ситуации. Тебе не достичь удовлетворения, если будешь следовать увещеваниям ума; перестань слушать его – прямо сейчас, – и ты познаешь довольство. Ты волен выбирать между нищетой ума… ведь ум навсегда так и останется нищим, требуя еще и еще; это его желание неутолимо.

У меня был друг – очень богатый человек. Он не родился состоятельным, он был сыном бедняка, и наша с ним дружба пришлась как раз на то время. Затем его усыновило одно из самых богатых семейств в Индии – у них не было своего сына. И он в один миг стал богатейшим человеком в стране. Наверное, он должен был бы радоваться: ему ни за что было не сколотить такого баснословного состояния, даже если бы он вкалывал на протяжении нескольких жизней. И тут богатство сваливается ему на голову без малейшего усилия с его стороны, – а он чувствует себя несчастным. Ему хотелось большего.

Просто денег ему было мало, он хотел стать еще и великим лидером. А поскольку деньги у него были, то он победил на выборах и стал членом парламента. Но и этого было недостаточно. Снова требовалось большее: войти в совет министров. Пустив в ход свои деньги, он стал заместителем министра, – однако и этого было мало.

Он сказал мне: «Я хочу быть членом совета министров».

Я спросил его: «А ты думаешь, что сможешь на этом остановиться?»

«Полагаю, да», – ответил он.

Я сказал: «Сейчас ты полагаешь так, но стоит тебе стать членом совета министров, ты станешь думать уже по-другому».

Он все-таки добился своего, и сразу же после этого пришел ко мне и говорит: «Знаешь, ты был прав. В тот день, когда я вошел в совет министров, мой ум нашептал: „Ты проделал значительный путь. Теперь уже и до поста премьер-министра рукой подать. Всего несколько шагов – и ты у цели“. Но сейчас я в таком напряжении, испытываю такой стресс, что ничто меня не радует. Когда я ем, я думаю о политике. Когда я занимаюсь любовью с женой, я думаю о делах в министерстве. Все смешалось. Помоги мне обрести хоть какое-то спокойствие».

Я сказал ему: «Сначала ты станешь премьер-министром. Затем твой ум скажет: „Теперь сделайся президентом страны“. Если ты послушаешь его, то навсегда утратишь спокойствие; хочешь спокойствия – прекрати слушать свой ум. И откажись от всего, чего ты добился, следуя его увещеваниям. Будучи бедняком, ты испытывал столько счастья, столько радости. У тебя не было ничего – но ты был замечательным человеком. Я не предлагаю тебе выбросить все деньги. Просто не позволяй уму властвовать над собой. И тогда где бы ты ни был – ты будешь умиротворен».

Если ты подчиняешься своему уму, то даже в раю он скажет: «Разве это рай? Должно быть что-то большее!» Все дома выглядят такими старыми, прогнившими, подержанными – они здесь уже целую вечность. Все люди кажутся такими унылыми и серьезными – они тоже торчат тут целую вечность. Они покрылись слоями пыли, они томятся от безделья, они лишены достоинства. Они достигли рая, но утратили человеческие качества, способность смеяться.

В раю смех запрещен – известно ли тебе это? Ни одно писание мира, ни одна религия не говорит о том, что юмор – это религиозное качество, никто, кроме меня. Никто не желает признать, что в чувстве юмора есть что-то религиозное. Что все эти неживые, сушеные святоши будут делать в раю – уму непостижимо. Они не могут любить, не могут играть в карты, не могут даже сыграть в футбол. Ни тебе телевизор посмотреть – это как-то не по-святому; ни тебе за чашечкой чая поболтать в перерыв – работы-то ведь никакой нет… Их дни пусты, их ночи пусты, они, должно быть, мечтают вернуться на землю. Здесь, по крайней мере, их хотя бы почитают как святых, там им никто не поклоняется – ведь кругом все святые.

Но из рая не возвращаются. Туда есть вход, но нет выхода. Потому, прежде чем отправляться в рай, подумай хорошенько – это будет последнее, что ты сделаешь, после этого тебя не станет. Это все равно что войти в собственную могилу. Но ум конечно же скажет: «Это – не рай. Найди его! Отправляйся на поиски рая. Это место выглядит какой-то насмешкой, дьявольскими кознями. Шутка, что ли, такая – назвать это место раем?» Даже в раю твой ум не позволит тебе обрести покой: ум и покой – вещи несовместимые.

Один из популярнейших американских раввинов, Джошуа Либман, написал книгу под названием «Спокойствие ума» [5]5
  Собственно говоря, английское словосочетание Peace of Mind традиционно переводится как «спокойствие духа», «душевный покой». В данном контексте наиболее точным будет именно дословный перевод – «спокойствие ума». – Прим. перев.


[Закрыть]. Я послал ему письмо – его книга стала бестселлером – с таким содержанием: «Все, что Вам известно об уме, кажется мне полной ерундой. Вы даже не понимаете, что спокойствие ума – противоречивое понятие, а оно стало названием вашей книги. Ее следовало бы озаглавить „Спокойствие – или ум“».

Должно быть, мое письмо шокировало его – он так мне и не ответил. Я снова написал ему. «Подобная трусость не красит раввина. Либо измените название книги, либо предоставьте Ваши разъяснения». Он не сделал ни того, ни другого, а ведь моя просьба была простой. Спокойствие ума… такого просто не бывает.

Бывает либо спокойствие, но тогда отсутствует ум, либо ум – тогда нет спокойствия. Правильнее было бы озаглавить книгу «Спокойствие – или ум». Но он не мог изменить названия, потому что оно отражает основную тему книги: спокойствие ума и как его достичь. Он предлагает методы, способы достижения спокойствия ума. Новое название не вязалось бы с содержанием книги.

Он понимал, что я поставил перед ним нелегкую задачу: если он изменит название, то книга не будет соответствовать названию. Ему пришлось бы заново переписывать книгу, а он не может ее переписать, поскольку не понимает, что именно ум является источником всего напряжения, тревоги, беспокойства. Он не может успокоиться, это невозможно.

В этом суть тысячелетних духовных исканий Востока: либо спокойствие, либо ум. Выбирать тебе. Спокойствие – совершенно нормальное, совершенно обычное, совершенно простое явление. И когда ты, казалось, уже испытываешь его, сбоку подкрадывается ум и нашептывает: «Должно быть что-то еще. Не останавливайся. Продолжай искать».

Скажи своему уму: «Умолкни!» Это твой ум, и ты имеешь полное право велеть ему заткнуться – ты больше не собираешься всякий раз беспокоиться из-за его галиматьи…

Наслаждайся тем, что имеешь, и чем больше ты станешь наслаждаться, тем большим будет твое достояние. В этом заключается парадокс: чем больше потребностей есть у ума, тем больше его гнетет беспокойство.

Отбросив ум, ты живешь спокойствием, живешь любовью, живешь безмолвием. Ты обретаешь все больше, тебе открываются новые глубины. Мало-помалу у твоего счастья вырастают крылья, и оно становится благословением, благодатью, блаженством.

«Socrates Poisoned Again After Twenty-Five Centuries», глава 28

Ты всегда выступаешь против ума – советуешь нам отбросить его, велеть ему умолкнуть, говоришь, что он не нужен в поисках истины. Тогда зачем он нужен? Неужели от него в самом деле один вред?

Ум – это одна из самых значимых вещей в жизни, но только в качестве слуги, не господина. В тот момент, когда ум становится твоим господином, рождается проблема: ум замещает твое сердце, замещает твое естество, полностью обретает власть над тобой. И затем, вместо того чтобы выполнять твои приказы, он принимается приказывать тебе.

Я не говорю, что ум следует уничтожить. Он – самое эволюционировавшее явление в природе. Я говорю: «Остерегайся, как бы слуга не стал повелевать господином».

Помни: во главе всего – твоя сущность, за ней следует сердце, и лишь третьим по счету идет ум, – вот образ гармоничной личности настоящего человека.

Ум есть логика… он крайне важен, ведь на рыночной площади невозможно обойтись без ума. Я никогда не говорил, что на рыночной площади не следует пользоваться умом – непременно пользуйся. Но это ты должен использовать его, а не позволять ему использовать себя. И разница огромна…

Именно уму ты обязан всеми развитыми технологиями, наукой, и оттого, что он дал тебе столько всего, он претендует на роль твоего господина. Вот откуда идут все беды и несчастья; он наглухо запер двери твоего сердца.

Сердцем нельзя воспользоваться в каких-то целях, оно лишено целевого предназначения. Оно – как цветок розы. Ум способен дать тебе хлеб, однако не может подарить радость. Он не в состоянии превратить твою жизнь в праздник. Он – сама серьезность, он даже смеха не выносит. А жизнь без смеха не дотягивает до уровня человеческой, ведь только человек – единственный из всего сущего – способен смеяться.

Смех свидетельствует об осознанности, о высочайшем уровне развития сознания. Животные не способны смеяться, деревья не способны смеяться, и люди, живущие в темнице ума, – святые, ученые, так называемые великие лидеры – также не способны смеяться. Они все очень серьезны, а серьезность – это болезнь. Она – рак твоей души, она разрушительна.

Оттого что мы пребываем во власти ума, весь его творческий потенциал стоит на службе разрушения; люди умирают от голода, а ум затевает гонку накопления ядерного оружия. Люди голодают, а уму бы только добраться до Луны.

Ум начисто лишен сострадания. Для сострадания, любви, радости, смеха… нужно сердце, свобода от застенков ума.

Сердце обладает большей ценностью. Не жди от него толку на рыночной площади – рыночная площадь не является твоим храмом, она не является смыслом твоей жизни. Рыночная площадь – самая нижняя ступень человеческой деятельности.

Иисус верно сказал: «Не хлебом единым жив человек». Но ум способен лишь добывать хлеб. Ты можешь выживать. Но выживание – это не жизнь. Для жизни требуется нечто большее – танец, песня, радость.

Поэтому я и хочу, чтобы ты все расставил по своим местам: если вдруг возникает конфликт между умом и сердцем, в первую очередь нужно слушать сердце. Когда возникает конфликт между любовью и логикой, нельзя отдавать предпочтение логике – выбор должен быть за любовью. Логика не может дать тебе силу – она суха. Она годится для подсчетов, математики и научных технологий. Но в человеческих взаимоотношениях от нее никакого толку, она бесполезна в развитии твоего внутреннего потенциала.

Но выше сердца стоит твоя сущность. Так же как ум – это логика, а сердце – любовь, твое естество – это медитация. Твое естество – это результат познания самого себя. А познав себя, ты познаешь сам смысл существования.

Познание своей сущности зажигает свет во мраке твоего внутреннего мира, и до тех пор, пока ты не освещен, не просветлен изнутри, весь внешний свет бесполезен. У тебя внутри – потемки, глубокие потемки, неосознанность, и все твои поступки будут исходить из этого мрака, из этой слепоты.

Потому, когда я выступаю против ума, не пойми меня превратно. Я не против ума, и я вовсе не хочу, чтобы ты его уничтожил.

Я хочу, чтобы ты стал оркестром. Одни и те же музыкальные инструменты способны создать какофонию, если ты понятия не имеешь о том, как создать симфонию, гармоничное звучание, как расставить все по своим местам.

Твое естество должно стать кульминацией… нет ничего выше, это частичка Бога в тебе. Оно способно дать тебе то, чего ни ум, ни сердце дать не могут, – безмолвие. Оно подарит тебе спокойствие. Оно подарит тебе безмятежность. Оно подарит тебе блаженство и, в итоге, – ощущение бессмертия. Когда познаешь свое естество, смерть становится иллюзией, а жизнь обретает крылья вечности. Человека, ничего не сведущего о собственном существе, нельзя назвать по-настоящему живым. Он может быть только утилитарным механизмом, роботом…

С помощью медитации отправляйся на поиски своего естества, своей истинной сущности, своего бытия. С помощью любви, с помощью своего сердца делись блаженством.

Вот в чем суть любви: делиться блаженством, делиться радостью, танцем, экстазом.

Ум выполняет свою функцию на рыночной площади, но когда ты приходишь домой, он не должен продолжать свою болтовню. Как только ты снимаешь деловое пальто, шляпу, ботинки, скажи своему уму: «А теперь умолкни, это не твой мир». Это не означает быть против ума. Скорее это значит дать уму возможность отдохнуть.

Дома – с женой, с мужем, с детьми, с родителями, с друзьями – нет потребности в уме. Существует лишь потребность в изливающем любовь сердце. До тех пор пока место, где ты живешь, не наполнится льющейся через край любовью, оно не станет домом, оно так и останется всего лишь зданием. И если дома ты отыщешь хоть немного времени для медитации, для исследования своей истинной природы, это возведет его в высший ранг – храм.

Одно и то же жилое пространство… для ума оно – всего лишь жилище, для сердца оно становится домом, для твоего естества это – храм. Помещение остается все тем же, ты меняешься – меняется твое мировоззрение, твое измерение, твой взгляд на вещи и твое понимание. А дом, в котором не присутствуют все три компонента, – неполон, беден.

Человек, в котором отсутствует гармоничное единство – ум, служащий сердцу, сердце, служащее твоему естеству, и естество, подчиненное Разуму, охватывающему все бытие… Люди назвали это Богом; мне по душе звать это Божественностью. Нет ничего выше этого.

«The Razor’s Edge», глава 25

Является ли ум моим собственным или же мне его навязали другие?

Ум находится внутри тебя, однако в действительности это проекция общества внутри тебя. Это не изначальная данность.

Ни один ребенок не наделен умом от рождения. Он рождается, имея мозг. Мозг – это механизм; ум – это идеология. Мозг возделывается обществом, и каждое общество создает идеологию сообразно своей обусловленности. Именно по этой причине в мире существует такое множество идеологий. Индуистская идеология непременно отличается от христианской, а коммунистическая идеология, несомненно, отлична от буддийской.

Но индивидууму прививают заблуждение, будто эта идеология – его собственная, и он начинает поступать в соответствии с требованиями общества, следовать требованиям общества с полной уверенностью, что это его собственная затея. Это ловко отработанный механизм.

Георгий Гурджиев часто рассказывал одну историю…

Один маг, живший далеко в горах, держал стадо овец, и дабы не отягощать себя слугами и самому не разыскивать овец, всякий раз теряющихся в лесу, он загипнотизировал все стадо, внушив каждой овце свою историю. Каждой овце он дал другой ум.

Одной он сказал: «Ты – не овца, ты человек, и тебе не нужно бояться, что однажды тебя убьют, принесут в жертву, подобно другим овцам, – они ведь всего лишь овцы. Поэтому тебе нет нужды переживать о том, что тебя ждет по возвращении домой». Другой овце он сказал: «Ты – лев, а не овца», а третьей внушил, что она – тигр. И с того самого дня маг не знал хлопот: овцы стали вести себя согласно тому, что им внушили.

Теперь он мог убивать овец – каждый день он убивал по одной, чтобы прокормить себя и свою семью, и те овцы, которые пребывали в уверенности, будто они – львы, люди или тигры, – просто смотрели и хихикали: «Вот что случается с овцами». Но они совершенно не испытывали страха – не то что прежде.

Если раньше он убивал одну овцу, то остальные тряслись от страха: «Завтра наступит мой черед. Сколько мне еще осталось жить?» Потому они и убегали в лес – чтобы не угодить в руки мага. Теперь же никто не убегал. Все они были тиграми, львами… всех их наделили различным сознанием.

Твой ум не является на самом деле твоим – вот что следует запомнить в первую очередь. Он – имплантат того общества, в котором тебе довелось родиться. Если ты родился в христианской семье, но в скором времени попал в мусульманскую и воспитывался мусульманами, то уже будешь обладателем иного сознания; твой ум обретет совершенно иное качество – ты даже представить не можешь, насколько иное.

Бертран Рассел, один из гениальнейших людей нашей эпохи, задался целью избавиться от христианского сознания, – но не потому, что был христианином, а потому, что христианство навязали ему другие. Он стремился к собственному незамутненному взгляду на вещи. Он не хотел воспринимать мир сквозь чужие очки; он хотел войти в прямой и непосредственный контакт с реальностью. Он хотел жить собственным умом.

Поэтому дело было вовсе не в противлении христианскому сознанию; будь он индуистом, или мусульманином, или даже коммунистом – он поступил бы точно так же.

Все дело только в том, является ли ум твоим собственным или же он навязан другими, ведь тебе насаждают ум, который служит не твоим целям, а только их.

Твои родители, учителя, священники, образовательная система готовят тебя к тому, чтобы ты обладал определенным типом ума, и именно этим умом ты проживаешь всю свою жизнь. Это заимствованная жизнь. Вот потому в мире так много страданий: никто не живет своей жизнью, никто не живет настоящим собой, все попросту следуют внедренным в них программам.

Бертран Рассел приложил немало усилий и даже написал книгу под названием «Почему я не христианин». Тем не менее в письме другу он говорит: «Хотя я и написал книгу, хотя я и не считаю себя христианином, хотя я и отрекся от этого сознания, все равно, глубоко внутри… Однажды я задался вопросом, кто является величайшим человеком в истории. Разумом я понимал, что это – Гаутама Будда, но я не смог поставить Гаутаму Будду над Иисусом Христом.