Текст книги "История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний"

Заместитель Гитлера пытается закончить войну своими силами

Странный случай произошел 10 мая 1941 года, когда Рудольф Гесс, заместитель фюрера и лидер нацистской партии, втайне от сопартийцев по собственной воле прыгнул с парашютом в поместье герцога Гамильтона, знакомого ему еще с довоенных времен. Гесс оставил письмо, которое должно было быть доставлено Гитлеру, где сообщал, что отправляется в Англию для переговоров о мире. Затем он в одиночку переправился через канал на угнанном ME-188[119]119
  Самолета МЕ-188 не существовало. Гесс использовал тяжелый истребитель МЕ-110. – Прим. пер.


[Закрыть] и сдался шотландскому фермеру. Гитлер, получив это послание, пришел в ярость, приказал немедленно арестовать адъютанта Гесса, доставившего письмо, и обвинил его в государственной измене. Кроме того, были задержаны астролог и ясновидящий Гесса. Поскольку британцы еще не сообщили о прибытии Гесса, немцы объявили, что заместитель фюрера пропал без вести и, возможно, погиб после самовольного полета на самолете.

Однако англичане заявили, что Гесс сдался им добровольно. Его поместили лондонский Тауэр, где заместитель фюрера был тщательно обследован психиатрами и допрошен высокопоставленными чиновниками Министерства иностранных дел. Было установлено, что он совершенно вменяем, но страдает галлюцинациями. Дома Гесс часто консультировался с ясновидящим и астрологом (оба они уже находились в заботливых руках гестапо), утвердившими его в мысли, что он и только он может предотвратить ненужное кровопролитие в войне Германии и Англии.

Рудольф Гесс, привлекательный мужчина лет 40, поклонялся Гитлеру и в свое время был его ближайшим доверенным лицом и другом. На ранних митингах нацистской партии он вступал в драки с марксистами и прочими политическими оппонентами нацистов, пытавшимися сорвать выступления Гитлера. Позже Гитлер и Гесс были соседями по камере в крепости-тюрьме Ландсберг, и Гитлер диктовал Гессу «Майн Кампф». В 1939 году Гитлер назначил Гесса своим преемником после Геринга. В первые годы после прихода Гитлера к власти они два-три раза в неделю обедали вместе и обменивались мнениями. Никто не знал Гитлера так близко, никто лучше не понимал его внутренний мир, его ненависть к большевизму и Советской России, его восхищение Британией и ее империей и его желание восстановить исторические связи между двумя странами и их королевскими фамилиями.

По словам Гесса, Гитлер считал, что злобные поджигатели войны во главе с «амбициозным преступником Черчиллем отравили умы британского народа»[120]120
  Уинстон Черчилль, The Grand Alliance, с. 50.


[Закрыть]. Политика нынешнего правительства препятствовала естественному союзу Британии с Германией против большевизма, который был реальной угрозой для всего мира. Гитлер особенно возмущался отсутствием уважения со стороны Черчилля и его уничижительными эпитетами: «капрал Гитлер», «этот кровожадный потрошитель», «вместилище зла»[121]121
  Капрал Гитлер и этот кровожадный беспризорник и вместилище зла; речь 22 июня 1941 года.


[Закрыть].

Однако со временем Гесс становился все более и более странным. Он стал раздражать Гитлера, к тому же у Гитлера появлялись новые убеждения, и он все больше наслаждался ужинами в другой компании. Несмотря на то, что Гесс все еще оставался заместителем Гитлера, его влияние уменьшалось, и он чувствовал это. Гесс пришел к выводу, что его величайшим вкладом в дело фюрера будет налаживание контакта с английским королем и убеждение его в истинных чувствах Гитлера. Гесс считал, что у Британии, оставшейся в одиночестве, нет шансов, и, если война будет продолжаться, обеим странам придется пережить много ненужных страданий.

Гесс эмоционально объяснял, что был в ужасе от воздушных налетов на Лондон и убийств невинных гражданских лиц, особенно детей. Бессмысленная бойня должна прекратиться. Гитлер никогда не пойдет на переговоры с Черчиллем, но, если бы король отстранил нынешнее правительство, можно было бы заключить мирный договор, по которому Англия сохраняет свою империю, оставляя Европу Германии. Он подчеркнул, что предлагает все это из идеалистических соображений и не обсуждал свои предложения ни с кем, тем более с самим Гитлером. «Если бы только Англия знала, насколько добр Гитлер на самом деле, она, несомненно, пошла бы навстречу его пожеланиям», – сказал он.

Это событие стало сенсацией. Сам Черчилль позже писал, что, по его мнению, Гесс искренне желал добра и хотел закончить войну. Он описал его как «доброжелательного сумасшедшего». В итоге с Гессом обошлись сурово. Ему так и не удалось поговорить с Черчиллем или королем; пробыв в Тауэре до конца 1945 года, он был переведен в Нюрнберг и судим за военные преступления вместе с другими нацистскими лидерами. Давая показания на суде сквозь туман своего безумия, Гесс, оставшийся преданным фюреру до конца, сказал, что Гитлер «был величайшим сыном, каких мой народ производит на свет раз в 1000 лет. Если бы я снова стоял у истоков, то делал бы то, что делал тогда, даже если бы знал, что в конце меня сожгут на костре»[122]122
  Уильям Л. Ширер, The Rise and Fall of the Third Reich, стр 1141.


[Закрыть]. Его не сожгли, но приговорили к пожизненному заключению; в 1987 году в возрасте 93 лет Гесс покончил жизнь самоубийством.

Сталин очень интересовался этим инцидентом с Гессом, подозревая заговор между Германией и Британией с целью совместных действий при вторжении в Россию. В 1943 году на ужине в Москве Сталин в своей властной и задиристой манере потребовал от Черчилля сказать ему правду. Черчилль ответил: «Когда я излагаю известные мне факты, я ожидаю, что они будут приняты»[123]123
  Уинстон Черчилль, The Hinge of Fate, с. 497–499.


[Закрыть]. «Сталин, – писал он, – воспринял этот несколько резкий ответ с добродушной усмешкой».

Генерал Роммель и его армия

В 1941 году армии оси продолжали продвигаться на восток – в Югославию, Ирак, Сирию и Грецию. Тяжелые сражения велись на Крите и в Средиземноморье в воздухе и на море. Гитлер ввел элитный корпус «Африка» в Ливию, чтобы поддержать потрепанных итальянцев. Генерал Роммель, приняв командование, немедленно перешел в наступление. На протяжении всего 1941 года немецкие войска в основном одерживали верх и отвоевывали позиции. Черчилль жаловался, что при равенстве численности противоборствующих сторон немцы всегда побеждали.

Генерал Эдвин[124]124
  Генерал Роммель носил имя Эрвин (Erwin). – Прим. пер.


[Закрыть] Роммель не был политическим деятелем; он был профессиональным солдатом, дважды награжденным Железным крестом первого класса в Первой мировой войне. Будучи новаторским полководцем, отличавшимся большой смелостью, он стал мастером управления мобильными бронетанковыми соединениями. Подчиненные были уверены в нем. Раз за разом он опережал и обходил превосходящие армии союзников. В битве за Францию в 1940 году он командовал передовой частью, седьмой танковой дивизией, прозванной «Фантомами» за то, что они появлялись там, где противники их меньше всего ожидали. Во время прорыва через Маас Черчилль сказал о нем в Палате общин: «У нас очень смелый и искусный противник, и, позвольте мне это признать в хаосе войны, великий генерал»[125]125
  Уинстон Черчилль, The Grand Alliance, с. 97.


[Закрыть].

Роммель стал презирать Гитлера и ненавидеть его за то, что он делал с Германией, используя гестапо и СС. В 1944 году он принял участие в заговоре с целью свержения Гитлера, за что впоследствии был тайно убит. Поскольку Роммель был крайне популярен в Германии, из пропагандистских соображений Гитлер предпочел утаить его участие в заговоре и приказал устроить государственные похороны с полными воинскими почестями. Биография Роммеля превосходно изложена в книге Десмонда Янга «Лис пустыни». Книга «Орел приземлился» Джека Хиггинса – это художественный роман, но и он наглядно показывает растущее отвращение элитного офицерского корпуса армии к СС и его жестокой деятельности.

Германия нападает на Россию

В конце июня 1941 года немцы начали против России операцию «Барбаросса» (подробно – в главе 6). С начала года британская разведка докладывала Черчиллю, что Германия накапливает войска на российской границе. В апреле Черчилль дал указание послу Великобритании в Москве сэру Стаффорду Криппсу передать личное послание Сталину с предупреждением о неизбежности нападения. Криппс, худой, подтянутый, упрямый и самолюбивый, считал, что он уже предупредил русских и, к большому раздражению Черчилля, так и не передал его сообщение Сталину. Позднее Черчилль размышлял о том, что, возможно, если бы Криппс предупредил, то, по крайней мере, немцам не удалось бы застать русские военно-воздушные силы стоящими стройными рядами на земле в первый же день «Барбароссы».

Британцы были не единственными, кто предупреждал Сталина о готовящемся нападении Германии. На Советский Союз в качестве шпиона в течение многих лет работал немецкий журналист Рихард Зорге. Зорге вырос в Берлине, был ранен во время Первой мировой войны и в послевоенное время работал в Токио. Пройдя Первую мировую войну и послевоенный хаос, он стал убежденным коммунистом. Как иностранный корреспондент немецкой газеты Frankfurter Zeitung, имел естественное прикрытие для шпионажа. В Токио он был направлен в 1933 году, после работы в Скандинавии и Лондоне. Зорге был привлекательным и общительным; в Токио он подружился с немецким послом. От немецкого военного атташе он узнал о «Барбароссе», и 12 мая 1941 года сообщил в Москву, что нападение произойдет 20 июня. Через три дня он изменил дату на 22 июня. Несмотря на то, что Зорге был давним и надежным агентом, его сообщения по неизвестным причинам были проигнорированы. В конце 1941 года он стал жертвой предательства и был арестован японцами. Его пытали, а затем повесили.

После нападения Сталин потребовал помощи, и Черчилль любезно предложил ему всю помощь, которую только можно было оказать. Его помощник, Джон Колвилл, спросил, как он мог так поступить, если сам же годами утверждал, что большевизм, Сталин и Советская Россия – смертельные враги свободного мира. Черчилль афористично ответил: «Если бы Гитлер вторгся в адские области, я бы по меньшей мере благосклонно отозвался о дьяволе в Палате общин»[126]126
  Джон Колвилл, The Fringes of Power, с. 183.


[Закрыть].

Однако со временем Черчилль стал менее любезен. Если не будет оказана серьезная помощь, предупредил Сталин, он может заключить сепаратный мир, оставив Англию в одиночестве противостоять нацистам. Черчилль, возмущенный этой угрозой, указал советскому послу на то, что Россия ни разу и пальцем не пошевелила, чтобы помочь Великобритании или любой другой европейской стране, подвергшейся нападению Гитлера. Вместо этого Сталин попытался воспользоваться мировым хаосом, напав на Финляндию, и эта авантюра привела к тому, что он остался с очень позорно расквашенным носом.

В ноябре 1940 года Сталин спровоцировал внезапное нападение на Финляндию 36 пехотных и шести танковых дивизий. Русские самолеты подвергли Хельсинки мощной бомбардировке, поразив как жилые, так и промышленные районы; погибло много гражданских лиц. Финские сообщения об этих налетах были отвергнуты; Советы утверждали, что российские ВВС сбрасывали хлеб для голодающих финнов. Финны назвали эти бомбы «хлебными корзинами Молотова». Никто на Западе не предполагал, что у финнов есть шанс против Красной Армии, фантастически превосходящей их по численности.

Они ошибались. В конце 1930-х годов Сталин провел безжалостную чистку офицерского корпуса Красной Армии, и миллионная армия, которую он послал в Финляндию, имела плохое руководство и недостаточное оснащение для арктической зимы. У финнов была сильная армия численностью 300 000 человек, которая знала местность и умела вести зимнюю войну на лыжах. У финнов не было никаких противотанковых орудий, но они придумали смертоносный «коктейль Молотова», состоящий из керосина, хлората калия и детонатора в бутылке. Финские военные лыжники устраивали с ним засады, поджигали танки и убивали экипажи, когда те покидали горящие машины.

Финны и финская зима расправились с Советами, мир ликовал. Швеция прислала противотанковые пушки, гаубицы, медикаменты и бригаду добровольцев из 8000 человек. Другие страны тоже обещали помочь, хотя большая часть помощи так и не достигла адресата. Аристократичный и атлетически сложенный финский фельдмаршал Карл Густав фон Маннергейм мгновенно стал мировой знаменитостью. Однако, когда весной 1941 года[127]127
  Так называемая «Зимняя война» закончилась капитуляцией Финляндии 13 марта 1940 года. – Прим. пер.


[Закрыть] разъяренный Сталин перебросил через границу огромную массу войск, в теплую погоду Финляндия была побеждена за несколько месяцев[128]128
  Решающая операция РККА, прорвавшая «линию Маннергейма», началась 1 февраля. До теплой погоды в этом регионе даже после капитуляции Финляндии оставалось еще несколько месяцев. – Прим. пер.


[Закрыть]. Финляндии пришлось уступить свой второй по величине город и 16 000 квадратных миль территории, приняв унизительную капитуляцию. Изучив этот эпизод, Гитлер пришел к выводу, что Красная Армия не является полноценной военной силой и Советский Союз уже созрел для захвата.

Лондонский фондовый рынок растет

Как показано на рисунке 5.1, индекс Financial Times Industrials поднялся в начале января 1941 года после побед над итальянцами под Тобруком и в Абиссинии. Однако зимой на фоне мрачных новостей о войне, а также из-за дефицита и потерь при транспортировке грузов, нарушавших работу промышленности, рынок снова упал. Бурный патриотизм предыдущего лета начал угасать. В апреле капитулировала Греция. Обозреватели лондонских газет писали о том, что правительство неправильно ведет войну, а народ Британии хотя и был настроен решительно, но понимал необходимость смириться с новыми трудностями и лишениями, что вряд ли способствовало желанию покупать акции.

В разгар шквала плохих новостей и интенсивной бомбардировки Лондона фондовый рынок необъяснимым образом поднялся. Предвидел ли он операцию «Барбаросса» – нападение Германии на Россию? Несмотря на то, что вермахт откусил от Советского Союза огромные куски, Британия больше не была одинока в борьбе с Гитлером. Шансы на высадку немецкого десанта в Британии должны были значительно уменьшиться. После зимы лондонские акции уверенно росли на протяжении большей части этого года. С апрельского минимума индекс вырос на 24 % и достиг максимума в середине декабря. Интересен успех фондового рынка после середины октября, несмотря на очередную лавину очень плохих военных новостей.

Несомненно, его поддерживал крепнущий союз США и Великобритании и, должно быть, он чувствовал растущие шансы вступления Соединенных Штатов в войну. Еще один пример мудрости рынков.

Британцы уничтожают «Бисмарк», величайший немецкий линкор

Тем временем в Африке британские и австралийские войска под командованием генерала Клода Окинлека терпели поражения и отступали. Между австралийским правительством и Черчиллем снова возникли разногласия, что привело к дорогостоящей эвакуации австралийских войск из Тобрука. Катастрофический проигрыш сражения на Крите с немецкими десантниками, капитуляция Греции, оккупация Сирии и подъем прогерманской фракции в Ираке – все эти события были негативными и тревожащими. Военные новости были неизменно плохими, но, тем не менее, акции росли.

Но в июне произошла эпохальная погоня, сражение и уничтожение «Бисмарка», что наполнило гордостью сердца британцев. Этот великий немецкий линкор водоизмещением 45 000 тонн[129]129
  Стандартное водоизмещение линкора «Бисмарк» составляло 41 700 тонн, а полное – 50 900 тонн. – Прим. пер.


[Закрыть] и сложной системой водонепроницаемых отсеков был шедевром военно-морского строительства и дизайна. Он бесспорно был самым мощным, самым быстрым и самым бронированным кораблем в мире. «Бисмарк» был на 25 % больше любого линкора, которым располагали британцы, и ни в Лондоне, ни в Скапа-Флоу не было иллюзий относительно качества его команды, точности его артиллерии и управления огнем. «Вы – гордость военно-морского флота», – сказал Гитлер во время визита на «Бисмарк» в начале мая[130]130
  Гитлер при визите на «Бисмарк», Уильям Л. Ширер, The Deadly Hunt, с. 65.


[Закрыть].

23 мая 1941 года[131]131
  «Бисмарк» и «Принц Ойген» покинули стоянку в норвежских фьордах 22 мая 1940 года. – Прим. пер.


[Закрыть] «Бисмарк», новый тяжелый крейсер «Принц Ойген» и шесть эсминцев сопровождения вышли из порта в Норвегии с целью нанести ущерб судоходству в целом и, в частности, атаковать британский конвой, перевозивший 20 000 солдат на Ближний Восток. Не было ни одного линкора или крейсера Королевского флота, способного в одиночку противостоять «Бисмарку», поэтому конвой стал бы легкой добычей. Для перехвата немецких кораблей британцы немедленно отправили «Худ», самый большой и быстроходный корабль Королевского флота, а также современный линкор «Принц Уэльский» и два крейсера: «Манчестер» и «Бирмингем».

Первая встреча произошла в Датском проливе, сером, ледяном, туманном участке воды между Гренландией и Ирландией[132]132
  Датский пролив расположен между Гренландией и Исландией. – Прим. пер.


[Закрыть]. Обе стороны открыли огонь с дистанции 25 000 ярдов. «Бисмарк» управлял огнем превосходно, поразив «Худ» первым же залпом и вызвав несколько пожаров. «Худ» был надежно бронирован, но у него имелась ахиллесова пята. Между двумя дымовыми трубами был небольшой участок с легкой броней. Королевский флот знал об этом и намеревался устранить эту брешь, но не успел. Прямое попадание в такой маленький участок казалось маловероятным.

Однако во время боя один из тяжелых снарядов «Бисмарка» попал в это уязвимое место, пробил шесть палуб и взорвался в трюме среди 300 тонн взрывчатки. Из сердца корабля внезапно на 1000 футов поднялась вулканическая вспышка. В течение нескольких секунд она пылала высоко в небе, а корабль был окутан дымом. Когда дымовое облако рассеялось, потрясенные наблюдатели увидели, что корабль был разорван взрывом на две части. Сначала носовая часть, а затем и корма поднялись и погрузились в море. «Худ» буквально распался на части и затонул, потеряв 1419 человек[133]133
  Потери команды «Худа» оцениваются в 1415 человек. – Прим. пер.


[Закрыть], которые оказались либо разорваны взрывом, либо заперты в водонепроницаемых стальных отсеках, либо насмерть замерзли за полторы минуты в ледяном, залитом нефтью море. Выжили только трое.

Трудно представить себе шок, который испытал Королевский флот от внезапных потерь. «Принц Уэльский», недавно введенный в строй линкор, всего неделю назад завершивший ходовые испытания, также получил несколько прямых попаданий, одно из которых разрушило его мостик, и он начал набирать воду. Однако и «Бисмарк» в интенсивном артиллерийском бою также получил пробоины ниже ватерлинии, из них вытекало топливо. В 5:56 утра сильно потрепанный «Принц Уэльский» отступил на юго-восток, и два меньших британских крейсера также благоразумно отступили. Сражение продолжалось 17 минут.

В ретроспективе очевидно, что немецкий командир, адмирал Гюнтер Лютьенс, видя, что его корабль обнаружен и поврежден, должен был прервать рейд и отступить в Брест. Вместо этого, возможно, воодушевленный победой, он направился прямо к конвою с войсками. Королевский флот уже направил все имеющиеся корабли в Северное море для поиска немцев и защиты конвоев. Несколько часов спустя «Бисмарк», поняв, что попал в беду, повернул к своей базе в Бресте. Проблема британцев заключалась в том, что ни два, ни даже три их линкора или крейсера не могли надеяться одержать верх над немецким суперкораблем и его спутником. К этому времени погода испортилась из-за пакового льда и снега. Корабли боролись с тяжелыми волнами, накатывающими с севера. Их такелаж стал покрываться сверкающими льдинками – это было красиво, но очень опасно, потому что заставляло тяжелые боевые корабли крениться под большим углом.

На некоторое время британские силы потеряли «Бисмарк», но к ним присоединился авианосец «Арк Ройал», выпустивший во второй половине дня 26 мая 15 торпедоносцев-бомбардировщиков «Свордфиш». В ледяном тумане они ошибочно атаковали британский крейсер «Шеффилд», следивший за немцами на расстоянии 40 миль. «Шеффилд» уклонился от атаки, и обескураженные «Свордфиши» вернулись на авианосец. Внезапно ветер стих, снегопад прекратился, и последние тяжелые черные облака унеслись на юг.

Торпедоносцы немедленно повернули назад, нашли на этот раз нужный корабль, и в конце дня 26-го числа, в угасающем арктическом свете они отважно провели атаку, заходя на высоте 10 футов над морем. По крайней мере, две торпеды попали в «Бисмарк», но он был настолько прочен, что с легкостью выдержал эти удары. Однако одна из торпед срезала руль, и корабль начал на большой скорости двигаться кругами. В течение ночи четыре британских эсминца окружили и атаковали торпедами поврежденный корабль, освещенный мерцающей, пульсирующей лентой северного сияния.

Утром 27 мая погода снова резко ухудшилась. Хотя «Бисмарк» не мог маневрировать и даже двигаться прямо, его массивный двигатель уцелел, и он по-прежнему оставался очень опасным противником. Пытаясь его спасти, немцы направили бомбардировщики и катера, чтобы отогнать преследователей. А у последних заканчивалось топливо, о чем и было доложено первому морскому лорду в Лондоне: возможно, придется отказаться от погони. Черчилль вмешался и в ярости приказал им не обращать внимания на нехватку топлива и потопить вражеский линкор, даже если после этого их придется брать на буксир. «Принц Ойген» получил приказ заняться своим спасением и помчался к Бресту[134]134
  «Принц Ойген» получил приказ перейти к самостоятельным действиям сразу после боя в Датском проливе. – Прим. пер.


[Закрыть]. Адмирал Лютенс связался по радио с Берлином: «Корабль неуправляем. Мы будем сражаться до последнего снаряда. Да здравствует фюрер!»[135]135
  Указ. соч., с. 135.


[Закрыть]

Линкоры «Родней», «Кинг Георг V», и несколько крейсеров, приблизившись, начали обстрел подбитого суперкорабля. Корабли кренились на тяжелых волнах, ставших выше и длиннее, видимость ухудшилась. Обстреливаемый «Бисмарк» отбивался, поначалу удерживая противников на большом расстоянии точной стрельбой. Однако его орудийные экипажи были совершенно измотаны четырьмя днями непрерывного боя и засыпали на постах. Залпы «Бисмарка» становились все более нерегулярными, и «Родней» перешел в наступление, поливая его огнем в упор с дистанции 4000 ярдов.

И все же великолепно построенный «Бисмарк» продолжал сражаться до тех пор, пока не превратился в горящую груду металлолома. Казалось, что он непотопляем. Наконец крейсер «Дорчестер» поразил его еще тремя торпедами с близкой дистанции, и в 10:40 утра он перевернулся на бок, замер на мгновение… По его бортам карабкались люди и прыгали в огромное, черное, ледяное море… «Бисмарк» затонул, унеся с собой 2000 человек. Британцы спасли только 110 измученных и угрюмых моряков. Когда все было кончено, море покатило волны дальше – необъятное, вечное и безразличное. Отныне конвои оказались в безопасности[136]136
  К сожалению, опасность для конвоев представлял далеко не один «Бисмарк», хотя победа над ним, несомненно, подняла настроения в Британии. – Прим. пер.


[Закрыть], а Королевский флот в Северном море больше не был привязан к Скапа-Флоу. В тот долгий год агонии и страданий это была важная победа Британии.