Текст книги "Любовный поединок"

– Вы напрасно тревожитесь.

«Тревожитесь»? Ее злило, что Изабелла ведет с заложником игру. Но мысль о том, что может произойти, если француз забудет о рыцарской чести, приводила в ужас.

– Она особа королевской крови! И не должна компрометировать себя отношениями с… с…

– С представителем рода де Куси – одного из самых благородных во Франции.

Она все же не сдержалась и разозлила де Марселя, а в таком состоянии он не согласится ей помогать.

– Простите, – с трудом произнесла Сесилия. – Вижу, мы оба преданы своим друзьям. Но поймите, ситуация усложнилась. На прошлой неделе я застала… застала их наедине и… стоящими слишком близко друг к другу.

Было видно, что ее слова потрясли де Марселя.

– Мы обязаны что-то предпринять.

– Мы?

– У нас ведь схожие цели, не так ли? Вы должны понять, как неразумно поступает ваш товарищ и к чему это может привести. – Сесилия перевела дыхание. Она должна это сказать. – И потому я надеюсь на ваше содействие.

Де Марсель коротко моргнул:

– Я не совсем понимаю…

– Мне нужна ваша помощь, – повторила она уже громче.

– Я вас слышу. Я не глухой.

И тем не менее он смотрел на нее так, будто и помыслить не мог о подобном.

– Так вы готовы? – Сесилия затаила дыхание.

Он посмотрел на нее в упор, словно внезапно заметил ее присутствие и пытался понять, кто перед ним.

– Что, по-вашему, я должен сделать?

– Я хочу, чтобы вы приняли приглашение отправиться в Виндзор.

По лицу шевалье пробежала тень. Что же это было? Разочарование?

– Зачем? Как это поможет?

– Если мы будет действовать сообща, нам удастся держать их на расстоянии друг от друга. Ведь празднества продлятся более четырнадцати дней. Рождество – самое удивительное время в году, но и самое сумасшедшее. Все переворачивается с ног на голову. Хорошая возможность… – Сесилия замолчала и покраснела. Продолжать у нее не было сил.

– Возможность для чего? – хитро улыбнувшись, спросил де Марсель. Будто речь шла не об Изабелле и де Куси, а о них двоих.

– Совершить неразумные поступки, шевалье. И наделать глупостей.

– Но ведь речь о принцессе, дочери короля, – произнес он таким тоном, будто сама мысль об этом казалась ему абсурдной.

– Вот именно. – Она должна объяснить ему, какие страшные последствия может иметь для его друга простая вольность. – Если герцог де Куси не будет осторожен, у него возникнут серьезные проблемы.

Де Марсель стоял не шевелясь, глядя прямо перед собой, должно быть, обдумывал сказанное этой странной англичанкой.

Сесилия с тревогой покосилась на дверь. Они наедине уже слишком долго. Пора действовать решительно. Она сделала шаг и произнесла, понизив голос:

– Прошу вас. Дайте слово. Ради вашего друга.

Приказы на него не действуют, может, помогут мольбы?

Да, видно, дружба для этого человека свята. Выражение лица подсказало Сесилии ответ.

Де Марсель вздохнул:

– Вы не менее безжалостны, чем некоторые воины, с которыми я сталкивался на поле боя.

Странный комплимент, если учесть, что он адресован женщине. Но все же ей стало приятно.

– А каков мой интерес в этой сделке? – спросил де Марсель, глядя прямо в глаза собеседницы.

Сесилия не отступила и выдержала взгляд. Ее долг оберегать принцессу, пока она не будет отдана мужчине, которого выберет для нее король-отец.

– Вы убережете друга от катастрофы! – Теперь она смогла выдохнуть и сделать шаг назад. – Разве этого недостаточно?

Больше ей нечего было предложить. Разумеется, кроме того, чего предлагать нельзя ни в коем случае.

Де Марсель не намерен был отступать. Он подошел совсем близко и навис над ней, обволакивая теплом своего тела. О боже, если Изабелла испытывает в присутствии де Куси схожие чувства, они пропали.

– Нет, графиня, этого недостаточно. Мало того что я ваш пленник, теперь вы хотите, чтобы я стал марионеткой?

Сесилия оцепенела, не представляя, как ей действовать. Графине позволено испытывать гнев, но не страх.

– Я помогаю вам добиться того, что вам не получить без моей помощи. А потому не ждите от меня большой милости.

– Мне нужно другое, графиня. Если я помогу вам, вы поспособствуете моему возвращению во Францию.

Хорошо, что она не мужчина и никогда не встретится с таким противником на поле боя.

– Но как я это сделаю? Такие решения принимает король.

– Когда придет время, я вам сообщу.

Что это значит? Она должна обещать исполнить то, о чем даже не имеет представления? Успокаивало лишь, что это произойдет в отдаленном будущем, тогда как празднования в Виндзоре начнутся совсем скоро.

– Когда придет время, обещаю сделать все, что смогу.

Де Марсель вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, может ли он доверять этой девушке.

– Даже наши короли заключили взаимовыгодное перемирие, – произнесла Сесилия, надеясь, что это подтолкнет его к принятию решения. – Разве мы не должны последовать их примеру?

Она не стала упоминать, что перемирие было достигнуто после победы Англии. Да и Эдуард III не Иоанн.

– Согласен, – произнес наконец де Марсель с таким выражением, будто они пожимали руки на поле битвы.

Это было почти похоже на перемирие.

Сесилия вызвала стражников, они увели шевалье, а она еще несколько минут стояла, размышляя над тем, что обещала исполнить. Вернуться во Францию… Что ж, очень удачно. Она поспособствует тому, чтобы оба рыцаря покинули Англию, и как можно скорее. Однако по договору заложники могли вернуться домой, как только будет заплачен выкуп. Это условие ей изменить не под силу. Единственный способ покинуть страну раньше – это поступить так, как сын короля Иоанна, – сбежать.

Графиня погладила соболий мех. Разумеется, де Марсель не помышляет о побеге и не ждет, что она станет ему в этом помогать. Тогда посмотрим, как он замерзнет до смерти в аду.

– Я решил ехать в Виндзор, – сообщил Марк другу тем же вечером, когда они сидели перед тлеющим очагом и играли в шахматы.

Ангерран поднял на него глаза:

– Не знаю, что удивляет меня больше. То, что ты передумал, или то, что нашел способ отозвать отказ.

Марк пожал плечами и сделал ход пешкой.

– Ты обязан рассказать подробности, – настаивал Ангерран. Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Я знаю точно, леди Изабелла не настаивала.

Марк невольно отметил, что другу подозрительно много известно о планах принцессы.

– Ты прав. Настояла ее фрейлина.

– Графиня? Не знал, что ты в тот вечер произвел на нее такое сильное впечатление.

– Не я, мой друг. А ты. Ее беспокоит та нежность, с которой ты относишься к леди Изабелле.

Он внимательно следил за реакцией де Куси, стараясь найти подтверждение правоты графини.

– Хм, значит, мой план работает.

– Так хорошо работает, что леди Сесилия уже заявляет, что принцессе опасно твое общество.

– Опасно? – Ангерран заморгал. – Почему она беспокоится?

И правда, почему? Марк до сегодняшнего дня не понимал, как серьезно относился к графине. Она верная подруга, а цену дружбе он знает.

– Она в панике. Просила меня поехать в Виндзор и помочь ей удерживать вас с принцессой подальше друг от друга.

– И ты именно это будешь делать?

Они улыбнулись друг другу, годы дружбы сделали слова ненужными. Марк не собирался исполнять обещанное леди Сесилии, но все же, чтобы не нарушить слово…

– Ты знаешь, я не силен в интригах. Могу принести больше вреда, чем пользы.

– Ты окажешь мне огромную услугу, если займешь чем-то графиню.

Марк рассмеялся:

– Интересно чем? Мы с ней безразличны друг другу.

– Ты непременно что-то придумаешь. Главное, чтобы она не догадалась, что меня интересует власть принцессы Изабеллы, а не ее добродетель. С остальным я справлюсь. Как только земли ко мне вернутся, я исчезну, и страхи графини развеются.

Марк был уверен, что у него лично проблемы только начинаются.

Глава 4

Виндзорский замок, декабрь 1363 года

В один из суматошных декабрьских дней Сесилия покинула Лондон и отправилась в Виндзор. В дороге она позволила себе вновь погрузиться в воспоминания. В прошлом году рядом была мама, теперь же она одна.

К счастью, ее сопровождал Гилберт, любезно вызвавшийся оказать помощь. Его присутствие наводило на мысль о том, что ему непременно надо взять реванш за поражение в турнире.

– Вы сидели рядом с королем, – произнес Гилберт, когда впереди показался замок. – Что он сказал обо мне?

Сесилия вздохнула. Нет смысла скрывать от него правду.

– Боюсь, его величество разочарован.

Гилберт кивнул, словно это и ожидал услышать.

– И он прав. Те мужчины закалены войной, я же ничего не добился.

– Ты верно служил моему отцу во Франции! Был с ним… – «Когда он погиб». Но произнести это вслух Сесилия не смогла.

– Как сквайр. Я никогда не дрался по-настоящему, только и могу сказать, что был на войне. Мне не довелось сделать ничего значимого, я не совершил поступка столь великого, как жизнь или смерть.

От досады в его голосе у нее сжалось сердце.

– Война закончена. И ты жив, ты в безопасности.

Он посмотрел на нее так, будто она была несмышленым ребенком. Или женщиной, которую Бог обделил умом.

– Я не желаю быть в безопасности. Мне надо доказать, что чего-то стою. Король Кипра собирает рыцарей для крестового похода. Думаю, я отправлюсь с ним.

– Значит, и ты можешь погибнуть в бою?

В голосе слышалось больше волнения, чем она желала.

Гилберт внимательно посмотрел на нее:

– Ты не похоронила своего отца.

Сесилия отвернулась и стала разглядывать башни замка.

– Похоронила. – Она помнила все в подробностях. Тело привезли домой в запечатанном каменном гробу. Мессу в церкви служили солнечным летним днем, легкий бриз с моря трепал края ткани, покрывавшей траурные носилки. – Ты ведь был там.

– Но эффигия не готова.

Сесилия растерянно моргнула. Она не завершила то, что обязана была сделать в память о покойных родителях – их скульптурные изображения, каменные фигуры, которые навеки останутся лежать рядом.

Мама заказала скульптуру отца вскоре после кончины. Она выбрала камень из Тутбери и нашла одного из лучших мастеров своего дела в Ноттингеме. Мастер прибыл, и она разложила на столе эскизы, на которые Сесилия не могла смотреть без слез.

Мама тогда вздохнула. «Вижу, ты еще не готова, – сказала она. – Иди. Я все сделаю сама».

Сесилия долго бродила по берегу моря, чтобы у мамы было достаточно времени сделать выбор и дать скульптору приказ начинать работать. Питер оказался человеком скрупулезным, дело двигалось медленно. По крайней мере, так объяснила ей мама. Сесилия по-прежнему не желала видеть то, что он успел сделать.

В начале этого года, через три года после смерти отца, мама сообщила ей, что работа близка к завершению. Вскоре она приняла решение отправиться на охоту, чего не делала ни разу после того, как похоронили графа. Она отправилась с большой свитой, улыбалась, была в приподнятом настроении.

Больше в замок она не вернулась.

Скорбь, едва начавшая угасать, стала душить Сесилию с новой силой. В то время пришлось вынести так много, что она не решилась заниматься еще и холодным камнем. Таким образом, проект мамы так и остался незавершенным.

Позорная слабость. Недостойная графини Лосфорд.

Впрочем, не стоит приводить эти доводы Гилберту.

– Король забрал скульптора. Конечно, тебе это известно.

Разумеется. За стенами Виндзорского замка, похоже, не осталось ни одного человека, обладавшего навыками работы с камнем. Все они выполняли приказ короля, тратившего баснословные средства на обновление и новое строительство. Он повелел наказать любого, кто посмеет предложить мастеру большую плату и заставит того оставить работу в замке.

– Я вынуждена была отдать его королю.

Впрочем, если бы она попросила, его величество сделал бы исключение и позволил мастеру закончить работу над надгробием.

– Прошло уже три года, – напомнил Гилберт.

– И меньше года со дня кончины мамы.

– Долгий траур не вернет ее, Сесилия.

– Знаю.

И все же у нее было такое чувство, что эффигии станут последней точкой, когда ей надо будет признать, что родителей не вернуть. Об этом она не могла даже думать.

К счастью, они миновали ворота замка, к ним подбежали слуги, чтобы помочь с багажом и лошадьми. Сесилия воспользовалась возможностью уйти от ответа.

Начинается рождественский сезон. Все также, как каждый год, но все же совсем иначе.

«Настанет день, когда ты унаследуешь титул, дорогая. Сохранение чести рода станет твоей заботой» – так говорила мама.

А она не смогла исполнить самое простое – установить достойные родителей надгробия.

Она обязана доказать, что не боится ответственности и готова связать свою жизнь с человеком, которого выберет для нее король.

Оставив слуг разбираться с вещами, Сесилия и Гилберт поспешили в комнаты, ближе к огню.

Когда тепло камина наконец согрело все тело до последней косточки, она сняла плащ и села, положив ладонь на руку Гилберта:

– Я непременно выясню, могу ли я получить скульптора обратно.

Молодой человек улыбнулся:

– Когда?

Этот вопрос дал ей понять, что перед ней уже не тот юноша, которого она знала. Он стал мужчиной, решительным и твердым, сейчас он даже готов взять с нее слово. Сесилия не думала обижаться, он тоже любил ее отца и маму.

– Скоро. До праздника Двенадцатой ночи.

Она сделает все, чтобы ритуал погребения был должным образом завершен и родители покоились с миром. Однако это никогда не изменит ее чувства к людям, виновным в их кончине.

Марк с другом скакали рядом в окружении рыцарей, впереди уже показались стены Виндзора. Он видел немало замков во Франции, начиная с тех, что принадлежали семье де Куси, и был уверен, что поразить его невозможно. Однако он ошибался.

– Хорошая крепость, – кивнул Ангерран.

Пожалуй, даже это слово не вполне подходило для описания того, что он увидел. Как и Шато-де-Куси, замок стоял на холме, крутые склоны которого и близость реки делали осаду почти невозможной. Стены были очень старыми, казалось, их возвели несколько сотен лет назад, когда нормандский бастард перебрался через Ла-Манш, чтобы править Англией.

Въехав на территорию, Марк увидел внутренние, недавно построенные стены и красивые здания из нового камня. Поморщившись, он не без восхищения был вынужден признать, что нынешний король – неплохой строитель, хотя, скорее всего, заплатили за его прихоть французы.

Де Марсель не ожидал, что их примут торжественно, но их встретила сама леди Изабелла, при этом она вела себя так, будто замок принадлежал ей безраздельно. Ангерран держался так, словно был самым почетным гостем.

Марк бросил поводья конюшему, но остался стоять в отдалении, дав возможность паре обменяться улыбками и взглядами. Оглядевшись, он заметил в стороне графиню, зябко кутавшуюся в теплый плащ, так же не сводившую глаз с принцессы и де Куси.

Она сделала шаг к ним, будто желая прервать любезности. Резкий порыв ветра распахнул полы плаща. Марк подошел, встал так, чтобы закрыть обзор и поправил накидку.

Она подняла на него удивленные глаза и поежилась. От холода ли? Грациозно вскинула голову. Темные волосы подчеркивали белизну кожи. Одежды закрывали длинную шею, лишая возможности полюбоваться ею хотя бы мельком.

Марк отпустил полу плаща и убрал руки. Следует быть осторожнее, не прикасаться к графине без необходимости и желательно держаться на безопасном расстоянии.

– Ваш остров – самое холодное место из всех, что я посещал.

Сесилия повела плечами:

– Эта зима не самая суровая. Хотя морозы начались в сентябре и с той поры не давали нам передышки.

– Так вы признаете, что климат у вас ужасный?

Она улыбнулась:

– Вы обвиняете англичан и в этом?

Он обвинял их во всем, но сейчас, рядом с ней, ему внезапно стало теплее. Только этого не хватало. Разве у него мало проблем?

Марк откашлялся:

– Даже королям не под силу изменить волю Бога.

Лицо графини исказилось, она отвернулась, будто он невольно напомнил ей о чем-то очень личном.

– Отойдите, – велела она, пытаясь заглянуть ему за спину. – Я не вижу, что они делают.

Де Марсель не двинулся с места. Он пришел сюда не помогать, а мешать, держать не Ангеррана, а ее на расстоянии.

Сесилия вздохнула:

– Я понимаю, но принцесса…

– Сесилия! – раздался голос Изабеллы.

– Ступайте, – кивнула она де Марселю. – Принцесса лично покажет вам покои.

Графиня прибавила шаг, явно намереваясь догнать пару и прервать их интимный разговор. Марк остался стоять на месте, заставив ее повернуться, остановиться и дать, таким образом, возможность Изабелле и де Куси пройти вперед и скрыться в башне замка.

Сесилия вынуждена была дождаться де Марселя. Наконец они прошли к крутой, ведущей на самый верх лестнице. Стены напомнили Марку о холодном лондонском Тауэре.

– Вы ведете нас в покои или в камеру?

– Если бы не я, вы бы оставались сейчас в Лондоне. Между прочим, до недавнего времени здесь находились королевские покои, вы должны ценить оказанную честь.

– Вы постоянно твердите мне о необходимости оказывать уважение, а сами не испытываете ко мне ничего похожего.

Сверху до них долетел женский смех и эхом разнесся по всей башне. Леди Сесилия тревожится не без оснований, но он обязан поддержать друга, предоставить шанс добиться милости принцессы и получения земель. В то же время графиня должна думать, что он полностью ее поддерживает.

Марк вздохнул. Сражаться на поле боя ему было бы значительно легче.

Он коснулся руки Сесилии, заставляя остановиться. Сейчас необходимо следовать боевой тактике и задержать противника насколько возможно.

Графиня нахмурилась:

– Мы отстаем.

Жаль, что он не мог физически запретить ей двигаться, приходилось действовать деликатнее и тоньше. Хотя это вовсе не в его характере.

– Мы не сможем силой оторвать их друг от друга. Необходим план. Тактический расчет – главное для победы в сражении.

Сесилия опять нахмурилась:

– Вам достаточно просто всегда находиться рядом с другом, тогда у леди Изабеллы не будет возможности остаться с ним наедине. Для этого вы здесь.

Марк сжал зубы, в очередной раз пожалев, что принял приглашение и не остался в Лондоне.

– Чтобы это выполнить, мне надо кое-что о ней знать.

Сесилия подняла глаза, посмотрела на удаляющуюся пару и поджала губы:

– Изабелла старшая и самая любимая дочь его величества. Она добра, предана семье, друзьям, помогает бедным. Любит веселье и праздники.

Она ничем не отличалась от остальных принцесс.

– Почему же она еще не замужем?

Марк давно задавался этим вопросом, но не решался озвучить его. Сейчас его интерес был уместен. Он плохо знаком с жизнью двора, но понимал, что принцесса – весьма значимая фигура. Удачный брак особ королевской крови способствует выгодному союзу и приносит стране много пользы. Если он правильно оценивал Эдуарда III, король не из тех, кто с легкостью упустит такой шанс.

Сесилия повернулась к нему и произнесла, понизив голос:

– Претендентов на ее руку было много, очень много. Я всех и не упомню. Наконец появился благородный вельможа из Гаскони, за которого она собралась замуж.

– Принцесса сама выбрала себе супруга?

Сесилия кивнула.

Марк посмотрел наверх. Изабелла и Ангерран уже скрылись из вида.

– Я не знал, что леди Изабелла вдова.

Это многое может изменить. Женщина, уже познавшая мужчину, способна на решительные поступки.

– Миледи не вдова. Все договоренности были достигнуты, настало время взойти на корабль, но… принцесса не смогла.

– Она отказалась? – Такое поведение было ему совершенно непонятно. Английский двор поистине странное место. – И король позволил?

– Миледи сама выбрала супруга. Отец позволил ей изменить мнение. – На лице мелькнула грустная улыбка. – Леди Изабелла привыкла поступать так, как пожелает. Ей никто не перечит.

– Даже король? – Марк не очень хорошо разбирался в женщинах, но по опыту знал, что те всегда делают то, что им велят. Похоже, в Англии все иначе.

Сесилия в ответ покачала головой:

– Отец и мать очень ее любят. Они готовы многое сделать для счастья дочери. Принцесса получает все, что ей нужно. Или хочется.

Сесилия помрачнела и опустила глаза.

– А вы, графиня? Ваши родители делают все, что пожелаете?

Она кивнула:

– Да, делали. До самой смерти.

Де Марселю стало неловко, что он, сам того не желая, напомнил ей об утрате. Он остался без семьи много лет назад. Любил ли он родных? Уже и не вспомнить.

– Но вы тоже не замужем.

Ему стало любопытно, по какой причине.

– Лишь потому, что его величество еще не выбрал мне супруга. Надеюсь, он объявит о своем решении по окончании рождественского сезона.

Она в первый день их встречи сообщила, что унаследовала титул, но тогда он не обратил на это внимание, ему было безразлично.

– А теперь, шевалье, – произнесла Сесилия тоном, который он стал называть «графским», – вернемся к леди Изабелле. Каков ваш план?

Ему надо убедить эту девушку, что он не остается безучастным.

– Принцесса своенравна и капризна, – заключил он. – Полагаю, это может охладить пыл де Куси.

– Вы не имеете права представлять миледи в таком свете! Лучше я сообщу принцессе что-нибудь нелицеприятное о де Куси.

– Вам не раздобыть ни одного факта. Его ценят даже враги.

– Но у леди Изабеллы нет врагов! Она дочь короля. – Сесилия произнесла это таким тоном, будто положение все объясняло.

– Как же мне на него повлиять, если вы позволяете говорить о ней только хорошее?

Они добрались до верхней площадки и увидели, как Изабелла, а следом Ангерран входят в одну из комнат.

Сесилия потянула Марка за рукав.

– Мы обязаны что-то сделать. – Она бросилась к двери, но замерла на половине пути и улыбнулась. – Придумала. Вы начнете оказывать принцессе знаки внимания.

– Что?

– Таким образом мы отвлечем ее от де Куси.

Но этот план ужасен!

– Леди Изабелле приятно его общество, тут нет ничего удивительного, он один из лучших кавалеров Франции. Зачем ей безземельный шевалье?

– Но ведь так принято при французском дворе! Бедный рыцарь очарован прекрасной и недоступной дамой. Изабелла сама мне рассказывала.

Бедный рыцарь. Если бы она знала, как близка к истине.

– А вы? Вы займетесь герцогом де Куси?

– Разумеется, нет! – Сесилия презрительно скривилась. – Я скоро буду обручена. Мне не пристало проводить время в обществе французского заложника.

Из комнаты вышла леди Изабелла и помахала через плечо тому, кто остался внутри.

Марк пристально посмотрел на графиню.

– И вы обвиняете де Куси? – шепотом спросил он, чтобы не услышала направляющаяся к ним принцесса. – Похоже, миледи не против столь пылкого ухаживания.

– Как вы смеете? – произнесла Сесилия тоже шепотом, потом добавила уже громче: – Вы будете жить в одних покоях с герцогом де Куси, шевалье.

Затем она одарила его «графским» взглядом и удалилась, следуя за принцессой.

Марк был уверен, что Изабелла уже выбрала себе кавалера на сезон. Ему же предстоит провести в этом замке скучные три недели, делая вид, что он пытается остановить Ангеррана, и одновременно ему помогая. Он вздохнул.